Текст книги "Месть Шивы. Книга 2"

Автор книги: Ксавье де Монтепен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Глава 31. Логовище тигрицы

Согор ввел Эдварда в комнату, получившую свое название от дерева, которым она была обита. Это было средней величины, причудливо украшенное помещение. В нем находилась мебель, обитая черным атласом, затканным серебром и золотом, по стенам расположились светильники, изображавшие ноги неизвестных зверей. Сквозь узкие окна едва пробивался свет. В комнате царили мрак и таинственность.

Эдвард ждал, совершенно не подозревая, что брат его находится совсем рядом. Он был бледен, но твердость и решительность горели в его взоре, сквозили в каждом движении. На лице застыло выражение готовности к любым неожиданностям.

Отворилась дверь, и вошла Джелла. Она казалась спокойной, губы искривились в улыбке, но это была зловещая улыбка. Приблизившись к англичанину, принцесса несколько мгновений молча рассматривала его, будто видела в первый раз. Эдвард поклонился учтиво, как человек, привыкший к светскому обхождению с женщинами.

– Итак, вы здесь! – начала она.

– Неужели вы сомневались в этом? – спросил Эдвард.

– Уж не думали ли вы, что я побоюсь встречи с вами и приму Аллагабад за логовище тигрицы?

– Именно так и думала.

– И ошиблись. Эдварду Малькольму чувство страха недоступно, и вот я здесь, перед вами. Ваш слуга передал мне записку, в которой вы изъявили желание сообщить мне о судьбе Марии и Эвы и уверяли, что еще не все потеряно. Я приехал, как вы и настаивали, и вот стою перед вами, ожидая важных сообщений.

– Что угодно вам знать?

– Где Мария и Эва?

– Они здесь.

Эдвард не дрогнул.

– Вы не удивляетесь?

– Нисколько. Я понял вас и вам, одной лишь вам приписал это новое преступление.

– И вы не ошиблись, – ответила принцесса, – да, Мария и Эва у меня и не выйдут отсюда живыми.

Эдвард вспыхнул. Кровь прильнула к его голове. Можно было подумать, что в любую минуту он разразится гневом, но молодой англичанин вовремя взял себя в руки.

– Я дал себе клятву, что в любой ситуации сохраню хладнокровие, – проговорил Эдвард, стараясь выговаривать каждое слово понятно и спокойно, – но терпение имеет границы. Не шутите этим! Возвратите мне мою невесту.

– Не будет этого! – выкрикнула Джелла.

Эдвард опять побледнел.

– В таком случае, зачем вы пригласили меня?

– Чтобы расквитаться и с вами!

– Что же я сделал вам?

– А вы забыли, но я помню! Принцесса Джелла не прощает оскорблений. Вы выгнали меня из своего дома, и я мщу.

– Мстите безвинным девушкам?

– Им и вам. Вчера вы унизили мою гордость, сегодня я разобью вашу любовь!

– О, страшитесь! – воскликнул, не сдержавшись, Эдвард.

– Чего? Нельзя ли узнать?

– Моей ненависти.

– И только–то? Вы сошли с ума, Эдвард Малькольм!

– Не думаете ли вы испугать меня, – воскликнул англичанин. – Я требую возвращения обеих девушек и сумею заставить вас исполнить мое желание.

– Осмелюсь полюбопытствовать, – заметила с едкой усмешкой Джелла, – какими путями достигнете вы подобного результата?

– Если просьбы и убеждения будут напрасны, я прибегну к насилию.

– К насилию! – повторила Джелла пренебрежительно. – Признаюсь, я почти испугалась. Ваша память наверняка перегружена сценами рыцарских романов, и вы, очевидно, считаете себя одним из их героев. Уж не думаете ли вы, безумец, овладеть моим дворцом при помощи двух своих рук подобно богатырю древних времен? Тем более, что с этой минуты вы мой пленник.

– Вот как! – возмутился Эдвард. – Тем хуже для вас, принцесса.

Насмешки Джеллы привели его в дикое бешенство. Не помня себя, он выхватил кинжал и бросился к ней.

Но владелица Аллагабада предвидела это.

– Ко мне, Согор! – крикнула она.

Дверь мгновенно распахнулась, и три индуса накинулись на Эдварда и, несмотря на его отчаянное сопротивление, связали.

Эдвард тщетно звал на помощь, перемежая выкрики проклятиями.

– Никто не придет! – зло заметила Джелла.

– Принцесса Джелла, – проговорил связанный пленник, – я проклинаю вас за этот позорный поступок.

– Вы побеждены!

– Бог отомстит за меня, если людям не удастся сделать это.

– Смотри за ним, Согор, твоя голова – цена этого пленника.

– Ему не убежать! – заверил Согор, указывая на веревки, которыми уже успел спутать ноги и руки англичанина.

– Веревки крепки, но я приказываю тебе ни на секунду не выпускать его из виду. Если вздумает бежать, убей его!

– Слушаюсь, госпожа!

Джелла направилась к двери, но вдруг остановилась.

– Эдвард Малькольм, – сказала она, – вчера вы выгнали меня, и я сказала вам не «Прощайте!», а «До свидания!». Теперь же повторю снова: «До свидания!».

И она вышла из гостиной, размышляя:

«Я обещала радже Гидерабада устроить в честь него праздник, он удастся на славу!».

Глава 32. Обещанный праздник

Наступили сумерки. Принцесса угостила мнимого раджу роскошным ужином, затем вся свита и гости вышли на террасу, чтобы отведать здесь свежего щербета, диковинных напитков, вкусить запах ароматического табака.

До сих пор свою роль Джордж исполнял необыкновенно мастерски, внимательно следя за каждым своим движением и произнесенной фразой. Ни Джелла, ни Дургаль–Саиб не догадывались, что степенный, немногословный старец, прибывший к ним издалека, есть на самом деле их заклятый враг.

На террасе толпилось множество офицеров, стража, прислуга и даже несколько простолюдинов, которых привлекло сюда любопытство.

Солнце садилось, окрашивая последними лучами верхушки вековых деревьев, террасами располагавшихся вокруг дворца.

Джордж Малькольм, принцесса и Дургаль–Саиб расположились на мягких подушках, изредка обмениваясь ничего не значащими фразами. Мужчины курили, как истые дети Востока. Принцесса казалась озабоченной. В нескольких шагах от своего господина стоял Стоп в одежде из белого глазета, неподвижный, как статуя.

Тишину вечерних сумерек разорвал внезапный звук, напоминающий крик совы. По–видимому, он был сигналом, обусловленным принцессой Джеллой и напоминал ей, что отданное распоряжение исполнено, потому что она, приподнявшись на одном локте, заметила обращаясь к страже:

– Не задерживайте народ, пустите всех!

Стража посторонилась, и сотни любопытных хлынули к террасе. Поднялся невообразимый шум, отовсюду звучали выкрики, смех, отрывки каких–то мелодий.

– Послушайте меня, дети Бовани, я скажу вам важные вещи, – начала свою речь хозяйка дворца, обращаясь к присутствующим.

Толпа мгновенно смолкла.

Джелла продолжала:

– Таинственный посланник богини Бовани появился в Бенаресе…

Толпа задвигалась, и в центре ее раздались радостные возгласы:

– Посланник богини!

– Мы дождались его!

– Да будет благословенным этот день!

– Бовани передала свое покрывало, и только тому, кто принесет нам победу.

«Покрывало и кольцо! – вспомнил Джордж, – так это правда!»

– Завтра ночью, – продолжала Джелла, – в то время как звезда Кали засияет на вершине неба, предводители справедливости соберутся на кладбище слонов у подножия Шивы, грозного бога зла.

– Они будут там! – ответил голос из толпы.

– Все борцы за дело Индии получат последние приказания и пойдут против нашего общего врага, – закончила принцесса.

– Все постараемся исполнить! – послышался голос Суниаси.

Толпа загудела, по–разному выражая свою готовность к решительным действиям. Джелла движением руки заставила ее замолчать.

– Кроме того, – заговорила она вновь, – покровительство Бовани сказывается еще и в том, что самый могущественный и знаменитый из государей Индии раджа Гидерабада принял нашу сторону и находится у меня в гостях. Чтобы отблагодарить богиню за благодеяния следует принести ей жертвы. Вот одна из них, а остальных приведут.

Принцесса кивнула Согору, который стоял поблизости от нее в толпе. Телохранитель махнул рукой, народ расступился, и все увидели Эдварда Малькольма, связанного по рукам и ногам.

Джордж поднялся. Он не мог выдержать этого зрелища, пот холодными каплями выступил у него на лбу. Мнимый раджа сделал отчаянное, нечеловеческое усилие, чтобы не воскликнуть от гнева, и равнодушно что–то сказал стоявшему рядом слуге.

– Теперь пусть приведут пленниц, – распорядилась Джелла, – смотрите, раджа Гидерабада!

«О, Боже, неужели! – взмолился Джордж, – они ли это?»

Ожидание длилось недолго. Находившиеся на террасе задвигались, послышались какие–то возгласы, все расступились, и стражник вывел к ступеням террасы Марию и Эву. Их одежда была скомкана, распущенные волосы рассыпались по плечам и спине.

«Предчувствия мои сбылись, – думал Джордж, – то, чего я боялся больше всего, случилось…».

Увидев девушек, Эдвард лишился своего напускного хладнокровия, которое демонстрировал до их появления, и, стараясь разорвать веревки, крикнул:

– Мария, Эва!

Эва узнала этот голос и в свою очередь закричала:

– Эдвард! Боже, он тоже пленник!

Сестры кинулись было к нему, но несколько кинжалов уперлись в их спины. Молодые англичанки опустили головы, слезы выступили на их глазах, мешая видеть дальнейшее.

Бешенство Эдварда, так долго сдавливаемое хладнокровием, вырвалось наружу.

– Подлецы! Мерзавцы! – кричал он с пеной у рта.

– Да поразит вас гнев Божий и справедливая месть Англии!

Джордж Малькольм медленно дошел до того места, где стоял Эдвард, и, подняв кинжал, гневно крикнул:

– Молчать, презренный!

– Мерзавцы! – продолжал кричать Эдвард. – Будьте вы прокляты!

– Молчи, иначе я не смогу спасти вас, – шепнул ему Джордж.

«Это голос моего брата, – недоумевал растерянный Эдвард, – как он сюда попал?».

– Молчать! – хрипел старик, судорожно сжимая рукоятку кинжала и презрительно глядя на пленника. Вскоре он, однако, вернулся к своему месту, расположившись возле Джеллы и Дургаль–Саиба.

В это время Эва, заламывая вверх руки, молила стражу пустить ее к Эдварду. Будучи не в силах сдерживать рыдания, она просила:

– Сжальтесь же над нами! Пустите! Эдвард зовет меня! Что хотят с нами сделать?

– Вы узнаете это сию минуту! – проговорила Джелла, вставая с подушек.

Увидев ее, девушки мгновенно все поняли и умолкли.

Джелла сделала шаг по направлению к ним и, указывая на черный мраморный памятник, осененный кипарисами, проговорила:

– Согор, открой гробницу!

Все содрогнулись от ужаса, услышав это приказание.

– Когда я даю обещание, я всегда исполняю его, – продолжала Джелла. – Дургаль–Саиб, берите одну из пленниц, которая вам по сердцу, а другую – бросайте в гробницу!

– В гробницу! – эхом повторили индусы.

«Это не укладывается в сознании, – думал Джордж, – что же делать? Заступиться – значит раскрыть себя и значит наверняка погубить их…».

– О, Боже! – бормотала Эва, – быть похороненной заживо… Какая ужасная смерть!

Мария обняла ее и шепнула:

– Милая, дорогая сестра, ничто не разлучит нас!

Эдвард почти обезумел. Напрасно он изо всех сил старался разорвать веревки, они не поддавались. Кровь выступила из–под истерзанной кожи.

Согор тем временем отпер бронзовую дверь памятника. Восходящая луна погрузила террасу и дворцовую площадь в смертельную бледность. Зажигались факелы, мрачные красновато–зловещие языки усиливали впечатление страха и неотвратимости всего того, что здесь происходило.

– Да исполнится воля богини и мое приказание! – крикнула Джелла звучным голосом.

Мария рванулась вперед и, отстранив слуг, бросилась в отчаянии к ногам принцессы.

– Пощадите сестру, – молила она, – Эва ни в чем не виновата перед вами… Сжальтесь над моими слезами… Помилуйте ее…

– Мария, – гордо произнесла Эва, – я запрещаю тебе просить пощады для меня у этой женщины.

Мария, не слушая сестру, продолжала:

– У ног ваших, принцесса, молю я вас, как бы молила всемогущего Бога: пощадите се! Не за себя прошу… Если вам необходима жертва, то возьмите лучше меня… Я приму все истязания и мучения вместо нее!

Джордж негодовал: «Это выше моих сил. Я больше не могу быть молчаливым свидетелем подобной сцены. Но я должен покориться для их же блага!».

Согор возвратился на террасу. Принцесса подозвала его знаком.

– Разлучить их немедленно, – распорядилась она, указывая на сестер.

Глава 33. Жестокое наказание

Индус высокого роста схватил и, оторвав от Марии, потащил к могиле, не обращая внимания ни на стоны, ни на отчаянное сопротивление девушки.

Стоп не выдержал и выдавил сквозь зубы:

– Мерзавцы! Злодеи!

– Молчи, ради Бога! – удержал его Джордж.

– Возвратите мою сестру! – кричала Мария в отчаянии, стараясь вырваться из рук державших ее рабов.

– Прощай, Мария, – кричала Эва, – прощайте, Эдвард! Смерть моя неминуема, мы свидимся… на небесах!

– Возьмите мою жизнь, палачи, хоть из чувства сострадания, – хрипел Эдвард.

Между тем индус, уносивший Эву, преодолел расстояние, отделявшее гробницу от террасы, и швырнул свою жертву в мрачный проем подземелья. Бронзовая дверь с шумом захлопнулась.

Мария не выдержала и снопа расплакалась.

– Милая Эва! – причитала она и внезапно упала замертво на руки окружающих ее индусов.

Казиль между тем протиснулся вперед и, подойдя к Джорджу, спросил:

– Что делать, господин?

– Ждать, – ответил тот.

– Согор, – продолжала принцесса, – прикажи принести паланкин, пусть эту молодую мисс немедленно отнесут в гарем раджи Дургаль–Саиба.

– Слушаюсь, – ответил Согор.

Пока поверенный Джеллы ходил, чтобы исполнить ее приказание, сквозь толпу протискивался Джерид с бледным, расстроенным лицом.

– Повелительница, – доложил он, приблизившись к принцессе.

– Что тебе надобно?

– Мне нужно сказать вам кое–что.

– Почему же не сказать этого вслух?

– Нельзя. Вы одна должны слышать это.

Джелла в изумлении отошла в сторону, приказав Джериду следовать за собой

– Говори, – распорядилась она, когда они отошли на расстояние, достаточное, чтобы нельзя было услышать разговора.

Джерид что–то шепнул ей.

Недоверчивость и смущение выразились на лице принцессы.

– Не может быть, – воскликнула она, – я не верю этому.

– Это истина. Человек из его свиты все открыл мне, поклявшись именем Бовани, а кто же осмелится клясться ложно этой клятвой?

– Действительно, я верю тебе, Джерид, не отходи далеко, будь каждую минуту наготове.

Слуга поклонился, отошел к толпе и стал отдавать какие–то приказания.

Согор между тем запер бронзовую дверь гробницы и уже взбирался на террасу.

– Вот ключ от гробницы, госпожа, – проговорил он, обращаясь к Джелле.

– Суниаси, – позвала принцесса, – вы спрашивали богов, согласны ли они принять нашу жертву, я отдаю ключ от гробницы в ваши руки, стерегите ее.

Суниаси торопливо схватил ключ, выражая каждым своим движением намерение бдительно охранять могилу.

Джелла сделала несколько шагов к Эдварду, который безмолвно стоял, потупив бессмысленный взор.

– Вот месть моя, Эдвард Малькольм, – проговорила она с насмешкой, – что скажете вы на это?

Эдвард поднял голову и глухо уронил:

– Наказание не замедлит!

Принцесса вздрогнула: ей показалось, что эти слова звучат слишком пророчески, но слабость ее продолжалась недолго. Пересилив себя, она едко обронила:

– Наказание? Не далее как завтра ты увидишь его, мои рабы не пощадят и тебя!

– Завтрашний день еще не настал, принцесса, и он зависит не от вашей воли. Бог совершит, что ему будет угодно.

Джелла перебила:

– Уведите этого человека и бросьте в одно из подземелий моего дворца!

Приказание тотчас же было исполнено.

«Теперь примемся за вас, раджа Гидерабада», – подумала она, возвращаясь к Джорджу. Тот в неподвижном безмолвии спокойно и отрешенно сидел, покуривая кальян, наполненный ароматным табаком.

– Раджа, – проговорила Джелла, – довольны ли вы обещанным мной праздником мести?

– Он вполне достоин вас, дочь моя, и отражает все, что заложено в вас предками, – ответил раджа.

– Теперь вы узнали меня на деле, раджа Гидерабада?

– Я понял вас, как самого себя.

– И по–прежнему остаетесь моим союзником?

– Более прежнего!

– И разделяете мою ненависть?

– Я вам уже говорил это.

– Подобно мне вы поклоняетесь Бовани?

– Вы разве сомневаетесь?

– Вы молите ее об истреблении гнусных англичан и об уничтожении Индийской компании?

– Молю, и да услышит меня богиня!

– Она услышала вас: желание ваше исполнится. Ост–Индская компания будет уничтожена, и первый англичанин, кровь которого прольется…

Джелла остановилась и, возвысив голос, закончила:

– Будешь ты, Джордж Малькольм!

Имя, это, произнесенное громко, пронеслось над толпой громовым раскатом.

Джордж, поняв, что предан, ринулся вперед, крича:

– Хоть мне и изменили, но я еще не в ваших руках!

Он уже выхватил кинжал, но все же был схвачен Джеридом и Согором. Толпа индусов сомкнулась вокруг него, лишая возможности защищаться. Не прошло и минуты, как он был обезоружен.

Стоп был в ужасе.

– Это его сообщник, – проговорила Джелла, указывая на Стопа, – свяжите его.

Затем прибавила торжествующим голосом:

– Они в моих руках! Хотя вам и удалось спастись из волн Ганга, Джордж Малькольм, из моих рук вы уже не спасетесь. Могила поглотит вас. Вы умрете вместе с Эвой Бюртель! Дургаль, – обратилась она к радже, – садитесь на коня и поспешите в свой дворец, где вас уже ждет ваша возлюбленная Мария. Мчитесь быстрее ветра, недалек миг, когда вы докажете свою любовь прежней невесте Джорджа Малькольма!

– Спешу, спешу, принцесса, – подобострастно улыбаясь, проговорил раджа, целуя руку своей повелительницы.

«Господь покинул меня, – думал Джордж, увлекаемый индусами к мраморной гробнице, – а без меня и они погибли!».

Крупные слезы катились по его щекам, а голова безвольно склонилась на грудь.

– Не отчаивайтесь, господин, – раздался рядом тихий голос, – я еще жив!

Это был голос Казиля.

Глава 34. В гробнице

Ночь подходила к концу, но темнота еще царствовала повсюду. Только на востоке протянулась серебристая полоса – предвестница наступающего утра. Казалось, весь дворец аллагабадский вымер, тишина и покой проникли во все его уголки, овладели аллеями парка. Тишина царила в опустевших садах, и только в одном месте можно было различить смутные, неясные силуэты людей, сгруппировавшихся вокруг жаровни с горячими угольями, поставленной на ступени гробницы, ставшей могилою для Джорджа Малькольма и Эвы Бюртель. Красноватый отблеск огня плясал на злобных лицах факира Суниаси и пяти или шести браминов.

Теперь мы попросим читателя переступить порог этой темницы. Внутренность ее состояла из продолговатой комнаты со сводами, в которой было пробито два отверстия. Вход в нее, как известно, замыкался бронзовой дверью. Посередине склепа красовался саркофаг из красного мрамора, возле которого стояла в наклонном положении мраморная плита, сплошь усеянная странными знаками и непонятными иероглифами. На пьедестале одной из колонн стояла медная лампа и разливала унылый, беловатый свет.

Эва стояла в углу и плакала. Волосы ее были распущены, одежда скомкана. Возле нее, все еще в костюме раджи, но без парика и накладной бороды, прислонившись к стене, будто не доверяя ногам, стоял Джордж. Время от времени его взор, исполненный жалости и сострадания, скользил по фигурке несчастной девушки.

Эва вдруг упала на колени и начала горячо молиться. Молитва ее то и дело прерывалась душившими ее рыданиями.

Джордж положил ей на плечо руку и проговорил:

– Молись, сестра, молись! Молитва наполняет наши сердца восторгом и надеждой, хотя о спасении мы и мечтать не можем. Смерть ожидает нас, и бронзовая дверь затворилась за нами навсегда.

Джордж на минуту смолк, отошел к колонне и так же тихо вернулся.

– Как горько, как тяжело сознавать, что смерть близка и ты не имеешь возможности предпринять что–либо для своего освобождения, – продолжал он, положив руку на плечо все еще молящейся Эвы. – И какая смерть! Без славы, без боя, без радости. Казиль внушил мне надежду, но как он сможет освободить нас? Известны ли ему планы злодеев? Предупредит ли он лорда Сингльтона? Быть может, завтра земля Индии окропится кровью моих соотечественников!

Пока Джордж задавал эти мрачные вопросы, Эва попробовала подняться на ноги, но бессильно упала на пол.

– Джордж, – прошептала она, – я вся горю, силы покидают меня, я чувствую, что смерть уже недалеко…

– Не думай об этом, дорогая Эва, умоляю тебя. – Могущество Божье неизмеримо, надейся. Ободри себя мыслью, что спасение близко. Вооружись твердостью.

– Твердостью? Но где ее взять, когда я чувствую, что умираю, когда неутомимая жажда жжет мои внутренности!

Джорджа охватил порыв бешенства:

– Быть заживо похороненными! – кричал он. – Не иметь возможности выбить эти двери, чтобы спасти от смерти эту безвинную жертву, спасти брата, избавить любимую Марию от объятий ненавистного Дургаль–Саиба! Это ужасно! Вы правы, Эва, есть от чего сойти с ума!

Девушка каталась по полу шепча:

– Джордж, Джордж, сердце мое надрывается… Воздуха… Дайте воздуха… Я умираю…

Джордж рвал на себе волосы:

– Видеть все это – и не помочь, что может быть страшнее, – кричал он.

В это время факир Суниаси, стоявший на наружных ступенях гробницы, внимательно следил за беловатой полоской зари.

– Братья, – проговорил он, – обращаясь к браминам, – утренняя звезда бледнеет. Бросим ароматное зелье на жертвенник. Огонь, зажженный в честь Бовани должен погаснуть вместе с жизнью принесенных ей жертв.

Один из браминов высыпал на раскаленные угли какой–то порошок. Над жаровней поднялось беловатое облако ароматного дыма.

– Теперь молитесь, – проговорил факир, преклоняя колени и вздымая над головой руки.

Брамины тотчас же последовали его примеру. Факир медленно монотонным голосом начал бубнить какое–то заклинание. Брамины вторили ему. Джордж за бронзовой дверью гробницы приподнялся и прислушался.

– Я слышу голоса, – прошептал он, – враги наши бодрствуют.

В это время со ступеней дворцовой террасы спустилось что–то белое, сопровождаемое четырьмя темными фигурами.

– Кто идет? – спросил факир.

– Принцесса Джелла! – раздалось в ответ.

В самом деле, это была принцесса. Она шла в сопровождении двух индусов и мальчика. Ее окружали истинные последователи Бовани, которым она доверила стать палачами. Рядом с нею находился Казиль.

Джелла подошла к гробнице. Факир и брамины почтительно поклонились.

– Жертвы умерли? – спросила Джелла.

– Еще нет, – ответил факир, – только на третий день жажда и голод довершают свое дело.

– На третий день! Только на третий! – изумилась Джелла. – Вы уверены в этом?

Факир кивнул головой утвердительно.

– Это чересчур долго! – возмутилась принцесса.