Текст книги "Вот мы и встретились"

Автор книги: Кристофер Голден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

Бонни Винтер.

Прохладным, свежим осенним утром – в понедельник после праздника встречи выпускников – они прибывают в школу. Проходя по автостоянке, они видят ее – в тени здания под высоким дубом. Ветерок раздувает золотистые, бурые и красные листья, и они шуршат, приплясывая вокруг трупа Бонни Винтер. Ее нагая мертвая плоть уже посерела, а глаза навеки раскрыты. Руки и ноги Бонни чудовищно искривлены, и единственный муравей ползет по нежному склону как раз над ее лобком.

В груди у Уилла заныло, а воздух шумно вышел из его легких, когда он невольно осел на холодную землю.

– Господи, нет, – прошептал Уилл.

В день окончания средней школы Бонни Винтер поцеловала Уилла и передала ему записку. В этой записке уникальным, почти неразборчивым почерком Бонни было накарябано: «Уилл, теперь, когда мы закончили школу, я могу наконец признаться, что четыре года была в тебя влюблена. Ты красавчик. Я так рада знать, что ты есть. Удачи!»

Однако мертвая рука не могла написать этих строк. Мертвые губы не могли его поцеловать, а распущенные рыжие волосы не могли поблескивать под солнцем в тот день.

Уставившись на разбитое лицо Брайана, Уилл так и не понял, смог ли он поверить сочувствию, которое там выражалось. «Бонни, – думал он. – О Боже». Воспоминание о ее трупе заставляло его желудок судорожно сжиматься, пока Уилл силился изгнать этот образ из головы.

– Ты по-прежнему думаешь, что это я? – спросил Брайан.

Уилл тупо на него воззрился.

– Я знаю, что это не я. Если это не ты, я просто понятия не имею, откуда начать. Теперь ты понимаешь, почему я не могу тебе доверять?

Брайан кивнул.

– Но разве в таком случае не интересно, что я тебе доверяю? О чем это говорит?

Опять сузив глаза, Уилл сумел наконец подняться на ноги, гневно глядя на Брайана.

– Мы оба замарали руки магией, Брайан. Она нас заразила. Мы пообещали друг другу держаться от нее подальше. Разница в том, что я сдержал обещание.

Брайан помрачнел.

– Благодаря магии! Ты сдержал обещание, использовав заговор, при помощи которого смог скрыться от правды. И ты говоришь мне, что это нечто более благородное, чем попытка самому с этим справиться, как поступил я?

На сей раз уже Уилл не смог встретиться взглядом с Брайаном.

– Может, и нет. Полагаю, все зависит от того, как именно тебе с тех пор удавалось с этим справляться. Быть может, магия слишком сильно тебе нравилась. – Он поднял глаза. – А потому, если я не готов поверить в то, что единственный очевидный подозреваемый в этих проклятых магических убийствах и изнасилованиях с использованием путешествий во времени полностью невиновен и охрененно великодушен, может статься, тебе следует сделать мне небольшую поблажку.

Брайан опять улыбнулся, и Уиллу эта улыбка совсем не понравилась.

– Туше! Твоя взяла.

Уилл скривился.

– С каких это пор ты стал так болтать? На этом долбаном жаргоне музыкальной индустрии? «Туше» только в кино говорят.

– А в полицейских сериалах? Не говорят?

Уилл раздраженно закатил глаза.

– Итак, что дальше? – спросил Брайан, вставая на ноги. Луна вновь высветила его избитое лицо.

– Дальше? – отозвался Уилл. Пристроившись меж двух кустов, он впился взглядом в окно спальни Эшли. – Дальше? Ты спрашиваешь меня что будет дальше? Для начала мы сохраним жизнь Майку Лейбо.

Эшли прекрасно понимала, что за звуки она слышала… Голоса. Крик. Какую-то суматоху – возможно, драку. Будь она одна в доме или не будь она привычна к тому, что мальчики постоянно показывались у нее на заднем дворе, Эшли бы встревожилась, даже испугалась. Но вместо этого она лишь испытывала любопытство и подозрение на тот счет, что там затевается какая-то проказа. Эрик, ее приятель, был слишком серьезен и немногословен, чтобы устраивать ей какие-то розыгрыши.

А вот Уилл – совсем другое дело. Дурачество на заднем дворе было как раз в его стиле, особенно если он болтался там вместе с Дэнни, Майком Лейбо или Ником Акостой. Ник сделал бы что угодно, лишь бы заприметить Эшли в майке на лямках и в трусиках, которые она всегда надевала, ложась в постель. Уилл, с другой стороны, тысячу раз видел ее в подобном наряде и никогда, казалось, даже внимания не обращал.

Конечно, если парни выпили несколько бутылок пива, Нику не составило труда уговорить Уилла возглавить их тайный поход на дерево под окном спальни Эшли. Хотя она не была такой броской девочкой, как Кейтлин, или такой кокеткой, как Эльфи и Лолли, Эшли не то чтобы не услаждала мысль о том, что мальчики могут захотеть разок на нее взглянуть.

Только она им этого не позволит.

Прежде чем снова включить свет в спальне, Эшли натянула на себя брюки от тренировочного костюма. И теперь она лежала на кровати, читая «Дюну», однако ее разум был не вполне сосредоточен на песчаных червях Арракиса. Тогда как глаза Эшли внимательно отслеживали слова на странице, ее уши по-прежнему были настроены на звуки за окном. Ветерок шуршал листвой, и, хотя старый дом, который давно уже отметил свой столетний юбилей, порой издавал разные стоны и скрипы, девочке не трудно было отличить их от тех звуков, которые могли доноситься снаружи. Тем не менее Эшли чувствовала уверенность в том, что следом за первой волной шорохов и голосов она расслышала вторую, более тихую, пришедшую с более далекого расстояния.

Легкая самодовольная улыбка растянула уголки ее рта, и Эшли подняла руку, смахивая с лица непокорный локон каштановых волос. Вот почему, когда девочка читала, она завязывала волосы в конский хвостик.

«Мальчики и пиво, – подумала Эшли, – это всегда веселое сочетание».

Взглянув на окно, Эшли поглубже осела в постели и пристроила книгу себе на грудь. Хотя еще стояла ранняя осень, ее родители уже обогревали дом, и было приятно ощущать, как в окно залетает прохладный ветерок. Пока Эшли читала про межгалактическую политику, песок и пряности, слова начали расплываться на странице, и веки девочки затрепетали. Подбородок сонно кивнул, после чего Эшли несколько раз моргнула и попыталась снова сосредоточиться на странице. Однако, дюжину раз прочтя один и тот же абзац, она вынуждена была сдаться, заложить книгу закладкой и убрать ее на тумбочку.

– Эшли?

Голос был точно шепот ветра. Когда он в первый раз прозвучал, Эшли не была уверена, действительно ли она его услышала. Возможно, подумала девочка, это было просто шуршание листьев за окном.

Но затем ее еще раз, так же тихонько, позвали по имени, и Эшли задрожала, а губы ее недовольно скривились. Все недавнее веселье развеялось. Там должен был быть или Уилл, или Эрик. Или, быть может, кто-то еще из парней. Однако, во-первых, этот шепот был Эшли совершенно незнаком, а во-вторых, содержал в себе нечто темное и вкрадчивое. В голосах Уилла и Эрика никогда не звучало такой настойчивости – и в то же самое время такой великой опаски.

С немалой тревогой Эшли включила лампу на тумбочке. Луна, пусть еще и не полная, все же была достаточно яркой, чтобы в ее свете деревья и кусты казались зловещими силуэтами. Ничто не двигалось во тьме, и сердце Эшли отрывисто забарабанило, пока ее охватывал странный трепет. Что-то здесь было не так. Хотя Эшли никогда не делилась этим с друзьями, у нее всегда было чутье насчет чего-то подобного.

И все же…

На самом краю земельного участка Уилеров была полоска деревьев, которая тянулась позади всех домов по эту сторону улицы. Пока Эшли внимательно оглядывала двор, из той полоски донесся хруст ветки и шелест подлеска. «Какой-то зверек», – с уверенностью подумала девочка. Однако стоило ей только вглядеться в полоску деревьев, как Эшли мигом подметила там тень темнее всего окружающего – силуэт, который не был ни деревом, ни кустом.

Она почувствовала, как он за ней наблюдает.

Тут силуэт двинулся с места, мгновенно скрываясь за сосной. Эшли негромко охнула и вздрогнула, когда наблюдатель исчез.

Затем Эшли услышала, как ее опять позвали по имени, и с изумлением поняла, что теперь голос доносится прямо из-под окна. С изумлением и облегчением. Взгляд ее заметался по лесистой полоске в другой стороне двора, а затем перескочил на несколько деревьев рядом с окном. Рука Эшли невольно взлетела, чтобы прикрыть рот, еще когда она заметила силуэт среди полоски деревьев. Теперь же девочка ее опустила и прижалась лбом к сетчатому экрану, пытаясь заглянуть вниз и разглядеть того, кто там притаился.

– Кто здесь? – прошептала Эшли.

– Уилл.

Эшли задрожала.

– Голос не похож.

Последовала небольшая пауза.

– Я… кое-что случилось, Эш. Кое-что… чертовски невероятное. Мне нужна твоя помощь.

Шепот был хриплым, а голос звучал низко и мрачно, однако теперь, когда он заговорил, Эшли подумала, что это все-таки может быть Уилл. Взглянув на дверь своей спальни, девочка постаралась говорить потише, чтобы родители не услышали.

– Ты заболел? Ты… твой голос какой-то другой.

Еще одна пауза.

– Я и на вид какой-то другой.

Едва сознавая, что она делает, Эшли крепко обхватила себя руками и почувствовала, как по всему ее телу бежит холодок. Что-то неприятное зашевелилось в животе. Взгляд Эшли по-прежнему был устремлен в сторону полоски деревьев, но тот силуэт там больше не появлялся, и девочка засомневалась, видела ли она его вообще. Может, просто ветка качнулась на ветру. Альтернатива была слишком тревожной, чтобы всерьез ее обдумывать. Если там все же был наблюдатель, он наверняка по-прежнему оставался среди деревьев, шпионя за ее окном.

– Что… что это значит, Уилл? Ты меня пугаешь.

– Я совсем не хочу тебя пугать.

– Почему ты просто не заберешься на дерево, как обычно?

Никакого ответа. Однако теперь Эшли расслышала, как он движется под деревом. Снова прижавшись лицом к сетчатому экрану, она попыталась его различить. А затем вдруг поняла.

– Это из-за того, что ты только что сказал, да? Из-за того, что ты выглядишь по-другому?

– Да.

Тут Эшли охватил страх. Страх за Уилла.

– Ох, господи, Уилл. Что случилось?

– Со мной будет все хорошо. Но мне нужна твоя помощь, – ответил Уилл. Его шепот едва доплывал до окна. – Эшли, послушай. Если бы я… если бы я не был похож на самого себя… я знаю, что это звучит дико, но если бы я не был похож на себя, какой единственный вопрос ты бы мне задала, чтобы я смог доказать, что это я.

Этот вопрос ужасно взволновал Эшли, однако ее разум немедленно начал над ним работать. Чего не мог знать никто, кроме Уилла? Он читал отрывки из ее дневника, но там на самом деле никаких особенных секретов не содержалось. Уилл столько всего про нее знал. К примеру, когда у нее были первые месячные. Когда она впервые имела сексуальный опыт с Эриком… Проклятье, он даже знал, что ей каждый год на протяжении всей ее жизни дарили на день рождения. Внезапно в голове у Эшли всплыл один образ – стеклянная бутылка из-под кока-колы, крутящаяся на деревянном столе для пикника за домом Конни Лоуренс.

– Эшли? – прохрипел странно знакомый голос.

– Ты когда-нибудь со мной целовался? – спросила девочка, вглядываясь во тьму за деревьями.

Прошло несколько секунд. Этих секунд Эшли вполне хватило, чтобы понять, какой же глупый вопрос она задала. Неважно, Уилл там стоял или нет, он с одинаковым успехом мог дать как неправильный, так и верный ответ.

«'Я не похож на себя', – подумала Эшли. – Что бы это могло значить?»

– Нет, мы не целовались. То есть, в том смысле, который ты имеешь в виду. Конечно, мы целовались, но просто, знаешь, по-дружески.

– А все-таки близко к тому было?

На сей раз никаких колебаний не последовало.

– Да. Однажды, когда мы играли в бутылочку у Конни Лоуренс. Мы ушли за забор, но так и не стали целоваться. Вышло бы слишком причудливо.

Странная щекотка пробежала у Эшли по спине, и она вдруг поняла, что вместо облегчения испытывает лишь еще большую тревогу и нерешительность. Его голос был совсем не тот. Это был Уилл, но в то же самое время не Уилл. Хотя он только шептал, Эшли смогла это понять.

– Уилл… я подумала… ты мог кому-то рассказать.

– Я не рассказывал, Эшли. Никому и никогда. Это больше никого не касалось.

– Я… я боюсь, Уилл. Если ты – Уилл. Пожалуй, я сейчас лучше закрою окно.

– Нет! – воскликнул он, резко переходя от шепота чуть ли не на крик. – Ч-черт, извини, – прошептал он. – Эшли, пожалуйста, спроси меня еще о чем-нибудь.

Девочка закрыла глаза и прижалась лбом к оконной раме. Затем она опять плотно себя обхватила и почувствовала на руках гусиную кожу. Уилл был ее лучшим другом, даже сейчас. Что могло быть настолько личным, чтобы…

– Я придумала, – сказала Эшли.

– Спрашивай.

Эшли открыла глаза. Вглядевшись в сгустившуюся внизу темноту, она наконец-то впервые разглядела там смутную фигуру. Ночью сложно было понять, но фигура казалась слишком высокой для Уилла.

«'Я не похож на себя'», – вспомнила Эшли.

– Мое девятилетие. Что ты мне тогда подарил?

Его тяжкий вздох был слышен даже на втором этаже.

– Господи, Эш, я не помню. Прошло… прошло столько времени. Хотя погоди… твое девятилетие? Я помню, что в тот день ты плакала. Очень много плакала.

В горле у Эшли совсем пересохло. Хотя ей ужасно хотелось, она не смогла закрыть глаза. Когда девочка с трудом сглотнула, ей стало больно.

– А ты… ты помнишь, почему?

На сей раз последовала очень длинная пауза. Долгое время спустя до девочки снова донесся шепот.

– Эшли, я не один. Не знаю, хочешь ли ты, чтобы в чьем-то присутствии стал об этом распространяться.

Она оцепенела.

– А кто там? Кто там с тобой?

– Брайан.

Эшли смущенно нахмурилась и попыталась получше выглянуть из окна. Пробежав пальцами по основанию сетчатого экрана, она испытала искушение снять его, высунуть голову наружу и попробовать их разглядеть.

– Брайан?

Еще один голос. Совсем незнакомый.

– Привет, Эшли.

– С тобой… с тобой тоже что-то случилось?

– Да. Да, пожалуй, можно и так сказать.

Тут Эшли уже оказалась совсем не на шутку напугана. Выбросив из головы мысль о том, чтобы закрыть окно, она стала думать о возможности вызвать полицию. Но затем Эшли пришло в голову, что вопрос, который она задала… ответ на него мог знать только Уилл. И этой истории он никому бы не рассказал. Никогда.

– Послушай, Брайан. Могу я тебе довериться? Могу я попросить тебя заткнуть уши? – спросила Эшли. Это было форменное безумие. Его голос нисколько не был похож на голос Брайана. Как же она могла ему довериться? Однако альтернативой – совершенно панической – была скверная мысль о том, что с Уиллом случилось что-то по-настоящему ужасное.

– Ага. Я их заткну. Уже заткнул.

– Ответь на вопрос, Уилл, – сказала Эшли. Прикусив губу, она почувствовала, как заныло у нее в груди. Она страшно не хотела об этом говорить, не хотела вспоминать, – Тогда… – нерешительно начал Уилл, – тогда был последний раз, когда твой отец напился. Он забыл про твой день рождения. Съел кусок твоего торта. И он… он ударил твою матушку. Тогда твоя матушка отменила праздник, но ты упросила ее, чтобы она позволила мне прийти. Мы с тобой были одни, и…

Эшли почувствовала, как уголки ее глаз горят от непролитых слез.

– И ты прижимал меня к себе, пока я плакала. – Тут Эшли опять прикрыла ладонью рот, а затем стала снимать сетчатый экран. – Уилл, в чем дело? Что с тобой случилось? Поднимайся. Я помогу. Конечно, я помогу.

Он лишь секунду поколебался, а затем начал взбираться на дерево. Эшли видела, как темная фигура хватается за ветви, подтягиваясь все выше. Слишком широкая в плечах для Уилла. Но какой бы другой эта фигура ни казалась, голос был его. И только Уилл мог знать… только Уилл прижимал Эшли к себе, когда ее сердце было разбито.

Щелчки сломанных веток в другой стороне двора привлекли ее внимание, и Эшли заметила, как там, среди деревьев, движется тот же самый темный силуэт. Фигура быстро скользнула между деревьев и скрылась из вида.

– Что за чертовщина… – медленно начала Эшли, обращаясь главным образом к себе самой.

Снизу, подбираясь все ближе к окну, ей ответил Уилл.

– Со мной случилась? Ты уже об этом спрашивала. Ответ очень простой, но его сложно принять.

Эшли опустила взгляд и увидела его лицо, озаренное светом из спальни. Это было лицо Уилла – никаких сомнений. Но другое. Старше. Более грубое. Это был не мальчик, а мужчина.

– Случилось то, что я повзрослел.

Эшли разом выдохнула из себя весь воздух. Затем содрогнулась и неуверенно отступила на шаг, охваченная головокружением. Эшли считала, что люди падают в обморок только в кино, а потому в обморок не упала. Вместо этого она произнесла безмолвную, едва внятную молитву, пока вся сила уходила из ее ног, и она оседала на пол с распахнутыми от ужаса глазами. Затем Эшли поспешно отползла по деревянному полу от окна и принялась делать частые вдохи и выдохи.

Подтянув к себе ноги, Эшли сжалась в комочек обращаясь лицом к стене и спиной к окну.

Тем не менее она не проснулась.

Кошмарный сон никуда не делся.

– Эшли, – прошептал мужчина… Уилл Джеймс. – Пожалуйста.

Сердце ее отчаянно колотилось в груди, но все же Эшли не могла отрицать увиденного. Это лицо. И от услышанного тоже было не отвертеться. Его голос, его слова и та правда, которую он знал.

Уилл заговорил.

И Эшли стала слушать.

Глава тринадцатая

– Вы как пить дать меня дурачите.

Кайл глазел на то место, где только что был Уилл Джеймс. Странная, маниакальная усмешка расползалась по его лицу, а из горла булькал негромкий безумный смех. Затем все тело Кайла обмякло, и он осел на пол, улыбаясь и проводя ладонью по волосам.

– Нет. Не может быть. Никак. Никогда.

Однако все отрицания Кайла были чисто формальными. Не было никаких сомнений в том, что именно он только что увидел. Магию. Каким бы впечатляющим ни был тот фокус Уилла с огоньком на ладони, здесь уже было нечто грандиозное. По-настоящему серьезный заговор. Кайл почти онемел от изумления. «Мать твою, – подумал он. – Просто не верится».

До сих пор его связь с Уиллом Джеймсом – записка, книга и все такое прочее – была такой странной, почти пугающей, что охватившее теперь Кайла головокружение стало для него едва ли не облегчением. Помотав головой, парнишка восхищенно уставился на круг и на символы, начертанные кровью Уилла. Воспоминание о том, как Уилл разрезает себе ладонь, было по-прежнему свежо в голове у Кайла, и ему пришлось отдать этому мужчине должное. Такой шаг наверняка потребовал немалой веры и очень немалого мужества.

– Ух ты, – выдохнул Кайл.

Головокружение постепенно улеглось, и улыбка парнишки исчезла, стоило ему только подумать обо всем том, что Уилл ему рассказал, о назначении содеянного колдовства. Тогда он молча пожелал этому мужчине удачи. За всю жизнь с Кайлом никогда не случалось ничего подобного. И дело было не только в магии. Кайл вел себя хладнокровно просто потому, что только так следовало вести себя бледному, долговязому парнишке с копной рыжих волос, если он не хотел, чтобы одноклассники элементарно его затравили. Однако Кайлу всегда казалось, что его жизнь обещает стать очень скучной.

Обычной.

Но во всем этом не было решительно ничего обычного.

Несмотря на тревожные истины о мире, которые он уяснил для себя за несколько последних часов, Кайл Броуди вдруг подумал, что в конечном итоге его жизнь может оказаться не такой уж и скучной. Возможно, именно этот фактор заставил парнишку отнестись к обязательству, данному им Уиллу Джеймсу, с той зрелой серьезностью, с какой он вообще-то больше ни к чему и ни к кому не относился. Чего бы это ему ни стоило, решил Кайл, он будет охранять это место, пока Уилл не вернется, и не скажет ни слова своим родителям. Жизнь этого мужчины… и жизнь некоторых его друзей… теперь могла зависеть от Кайла. Все произошло слишком быстро, чтобы он успел как следует осознать всю тяжесть этой ноши, но теперь, когда дело было сделано, парнишке оставалось только взвалить ее на себя.

Пока Кайл начинал опускаться с высот зрелища магического представления, зрелища того, как человек ускользает в другое время, в голове у него постепенно занимали свое место другие заботы. Парнишка глазел на кровавый круг, на странные символы, и до него понемногу доходило, что обо всем этом подумают его родители, если им случится зайти в эту холодную кладовку с низким потолком и обнаружить оккультные каракули Уилла.

Минуты шли, а Кайл все глазел на то место, откуда исчез Уилл. Однако очень скоро парнишке стало очевидно, что, в отличие от путешествий во времени в тех рассказах, которые ему довелось прочесть, Уилл Джеймс не материализуется прямо из воздуха через считанные мгновения после своего отбытия. Вскоре тревога Кайла стала нарастать, и он принялся топать пяткой по бетонному полу, раз за разом поднимая и опуская ногу. Эта нервная привычка сводила с ума его матушку – в особенности когда притопывание указывало на жгучее желание Кайла покинуть обеденный стол.

Постепенно обнаруживались сложности, связанные со всей этой историей. Уилл понятия не имел, чего следует ожидать после того, как он выполнит заговор. Прикидывать все это он оставил Кайлу, а часы тем временем тикали. Теперь уже родители могли вернуться в любой момент. Они уехали в ресторан «У Кена» пообедать с друзьями. Если они там застряли, решили выпить еще одну бутылочку вина, они могли задержаться еще на час. Но если так не случилось, Кайлу следовало в любую минуту ожидать их появления на подъездной аллее.

– Бл-лин! – рявкнул Кайл, после чего встал и, пригнувшись, поспешил к дверце. Оставив в кладовке свет, он выскользнул в патио, навостряя уши на предмет прибытия родительской машины.

Затем Кайл как можно быстрее взбежал по лестнице на заднюю веранду и проскользнул в дом. Сердце его стучало в каком-то странном ритме, пока в душе у парнишки страх смешивался с возбуждением и чувством вины. Кайл помедлил в гостиной, чтобы через венецианское окно выглянуть на темную улицу. Никаких признаков любых машин. Возвращая себе душевное равновесие, Кайл несколько раз перевел дух, а затем, словно бы услышав выстрел стартового пистолета, стремительно припустил по короткому коридору к спальне его родителей. У его матушки был такой особый туалетный столик на низких ножках с ящичками, где также имелось зеркало. У отца был высокий комод. На самом верху бюро лежали симпатичные часы со стальным ремешком, кучка мелочи и какие-то рецепты. Все это папаша Кайла бесцеремонно выгрузил из своих карманов.

Никаких ключей там не было.

Отец никогда не надевал ключ от кладовки на одно кольцо вместе с ключами от дома и машины, а вместо этого неизменно держал его на отдельном, довольно неудобном металлическом кольце, где также имелись ключи от гаража (который, кстати говоря, никогда не запирался) и от снегоочистителя. Роясь в верхнем ящике отцовского комода, Кайл чувствовал, как пульс бьется у него в горле и даже в кончиках пальцев. В этом ящике папаша держал кольца, батарейки, разные сувениры, спички, а также – в футляре, который запросто мог сойти за коробочку от губной гармоники, – небольшой вибратор.

Вспомнив, как он впервые обнаружил этот вибратор, Кайл аж передернулся. Подобная информация казалась ему явно излишней. Однако, стоило его пальцам отпихнуть футляр в сторону, как по дну ящика заскребли ключи. Кайл тут же схватил колечко и быстро снял оттуда ключ от кладовки, после чего спрятал колечко под пачкой игральных карт, а сверху, аккуратно скрывая ключи, расположил еще несколько разных ерундовин. Если его отец станет рыться в ящике, он не сразу заметит пропажу ключа. Более того, он даже может вообще не заметить колечка.

Тут зазвонил телефон, но не домашний. Такую трель выдавал мобильник Кайла, по-прежнему лежащий у него в рюкзаке, поскольку он не пользовался им с тех пор, как вчера пришел домой из школы. Кайл метнулся по коридору к своей спальне, схватил рюкзак и принялся рыться в нем в поисках телефона. Ответить на звонок он не успел, но на самом деле это сейчас и не входило в число его главных приоритетов.

Вернувшись на кухню, Кайл набрал на мобильнике номер собственного домашнего телефона, одновременно выхватывая из холодильника банку кока-колы, а из буфета – пакетик соленых крендельков. Домашний телефон зазвонил, и парнишка нетерпеливо кивнул, мысленно побуждая аппарат поскорее включить автоответчик, как будто он в этом плане обладал невесть какой телекинетической силой. После четвертого звонка автоответчик включился. Кайл прислушался к голосу своей матушки, вежливо предлагающей ему оставить сообщение.

– Привет, предки, это всего лишь я, – сказал Кайл после гудка, усиленно стараясь скрыть тот факт, что он чуть-чуть запыхался. – Надеюсь, вы не будете против, а то я собираюсь заночевать у Бена. Мы взяли напрокат несколько дисков с фильмами ужасов и намерены устроить кровавый пир с уймой мочилова и попкорна. Мама, я знаю, как ты обожаешь такие фильмы, так что приходи, очень просим. – Тут парнишка нервно рассмеялся и на секунду задумался о том, различат ли родители фальшь в его сообщении. – Короче, утром позвоню. Завтра увидимся.

Вырубив мобильник, Кайл немного на него поглазел, а затем переключил его со звонка на вибрацию. Он намеревался находиться как раз под ними. Если родители услышат, как звонит мобильник, все пойдет прахом.

С кока-колой и крендельками в руках Кайл покинул кухню и тихонько вышел в дверь задней веранды. Как раз когда парнишка спускался по лестнице, до него донесся звук того, как перед домом захлопываются дверцы машины. Сердце Кайла затрепетало, как крылышки колибри, и он как можно тише прокрался в патио. Открывая дверцу кладовки, он услышал, как его родители, приближаясь к входной двери, над чем-то смеются.

«Только-только успел», – подумал Кайл.

И парнишка закрылся в кладовке на всю ночь, слишком поздно припоминая о том, что у него нет ни подушки, ни одеяла, а рано утром будет жуткий колотун.

Несколько минут Кайл сидел на бетонном полу, неспешно дыша. Затем он снова достал свой мобильник и тихонько набрал номер Бена.

* * *

Октябрь, выпускной год…

– Ты прекрасно знаешь, что с временным потоком мухлевать не положено. Про это есть во всех фильмах.

Сквозь сетчатый экран Уилл внимательно разглядывал Эшли. Она казалась ему немыслимо юной. Сложно было себе представить, что уже шел их последний год в средней школе. Сейчас в Эшли было что-то драгоценное – что-то, утраченное ею по мере взросления. Разумеется, Уилл подозревал, что-то же самое верно и для него.

– Я не сам это придумал, – отозвался он достаточно громко, чтобы Эшли разобрала его слова поверх музыки, которую она включила, чтобы ее родители случайно не услышали разговора. – Ненавижу магию. Ведь я уже тебе всю историю рассказал.

Эшли внимательно изучила его лицо.

– Ага, Уилл. Рассказал. И я ее поняла.

Уилл сейчас испытывал к ней не иначе как благоговение. Это, должно быть, отразилось у него на лице, поскольку Эшли вдруг засмущалась и потупила взор.

– Почему ты так на меня глазеешь? – спросила она.

Уилл негромко рассмеялся.

– Брось, пожалуйста. Разве ты на меня не глазеешь? Я просто изумляюсь тому, что ты принимаешь все это так… как ты это принимаешь.

Слегка истерическое хихиканье забулькало с ее губ, и Эшли резко прихлопнула рот ладонью. Глаза ее поверх ладони казались самую чуточку безумными, а дышала она так, как будто боялась, что уже забыла, как это делается.

– Эшли, ты что… я не хотел…

Она махнула на него рукой, призывая умолкнуть, поначалу пристально на него глазея, а затем усилием воли отводя взгляд. Удалившись от окна, Эшли принялась расхаживать по комнате в белой майке на лямках и синих тренировочных брюках. Уилл просто не мог оторвать от нее глаз, но ничего похотливого в его интересе не было. Или, если и было, то самая чуточка.

Повернувшись к Уиллу спиной, Эшли первым делом опустила подбородок. Ее конский хвостик тут же скользнул по плечу и повис рядом с лицом. Долгое время спустя Эшли запрокинула голову и глубоко вздохнула. Уилл всерьез о ней забеспокоился. В первый раз увидев его лицо, девочка до смерти испугалась, но не закричала, не позвала на помощь родителей или полицию. Как только Эшли в достаточной мере успокоилась, и сила вернулась в ее колени, она осторожно приблизилась к окну и негромко потребовала, что Уилл все объяснил, чтобы он заставил ее поверить в невозможное. В магию.

Уилл подумал, что девочка по-настоящему стойко восприняла все случившееся.

Теперь Эшли, по-прежнему крепко обхватывая себя руками, снова повернулась к окну. Взглянула на свой CD-плейер, как будто ожидала от него некой странной реакции. Затем опять покачала головой. Тут глаза ее сузились, и она внезапно прошагала через всю комнату. Уилл наблюдал за решительным выражением у нее на лице, пока Эшли отвинчивала сетчатый экран и снимала его с окна. Затем она развернулась и засунула экран под кровать.

Уилл испытывал замешательство. Ему меньше всего хотелось еще больше расстраивать девочку. Неужели она хотела, чтобы он залез внутрь? Однако, прежде чем Уилл успел об этом спросить, Эшли, по-прежнему на босу ногу, опустилась на колени перед окном, собирая тренировочными брюками пыль с попа из твердой древесины. – Не двигайся, – предупредила она Уилла. Мольба, которая в этот момент появилась в ее глазах, чуть не разбила ему сердце. Уилл любил свою подругу Эшли де Сантие, высокопрофессиональную женщину, жену, мать чудесных близнецов. Но только теперь, в этот самый момент, в считанных дюймах от этой прелестной, умной, немыслимо юной старшеклассницы, Уилл понял, как же он тоскует по Эшли Уилер, той соседской девочке.

Правая рука Эшли, словно бы против ее воли, взлетела вверх. Однако затем девочка встряхнулась, сделала над собой усилие и высунула руку в открытое окно. Длинные, изящные пальцы Эшли принялись отслеживать черты лица Уилла, как будто она вдруг ослепла. Уилл вздрогнул от ее прикосновения, и его снова объял поток эмоции. Он уже сообщил Эшли некоторые факты, передал последовательность событий, но при этом говорил только то, что ей совершенно необходимо было знать. Что людям будет причинен вред. Что люди погибнут, если они с Брайаном не сделают чего-нибудь, чтобы это остановить. Однако Уилл ни единым словом не обмолвился о том, что может случиться с ней… или во что превратится ее жизнь, если он не сумеет этого предотвратить.

Эшли пробежала пальцами по щетине у него на подбородке.

– Дай мне взглянуть на твою руку, – сказал она.

Уилл поднял левую руку и положил ее на подоконник.

– Нет. Другую.

Уилл цеплялся за ветви дерева, на которое он сотни раз взбирался ребенком, и все же его бедро болело в том месте, где он прислонялся им к дому, а правая рука под таким неловким углом была наброшена на одну из ветвей, что подмышка ныла. «Мне двадцать восемь лет, – подумал Уилл. – Проклятье, как же я тогда буду чувствовать себя в пятьдесят восемь?» Хотя вряд ли ему в том возрасте пришлось бы взбираться на деревья.