Текст книги "Вот мы и встретились"

Автор книги: Кристофер Голден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

Глава десятая

Апрель, предпоследний год средней школы.

До наступления ночи оставалось еще немало времени, однако, пока Дори спешила по передней дорожке к машине Яна, ей показалось, что небо потемнело гораздо раньше, чем следовало. Подняв голову, она поняла, что в серой пелене дня виноват вовсе не приближающийся вечер, а непогода. Когда Дори вместе с Брайаном и Уиллом сошла с автобуса, небо казалось совершенно ясным, прозрачно-голубым. Теперь же оно было непроглядно-серым, а самый горизонт уже затягивало что-то очень похожее на грозовой фронт.

– Вот черт, – вздохнула Дори.

Вечеринка начиналась не раньше, чем через пару часов, но Дори хотелось убраться из дома до того, как туда вернутся ее родители. Ян предложил ей поехать пообедать в какое-нибудь приятное местечко, но поскольку в пределах городской черты выбор был весьма скуден, а забираться очень далеко Дори не хотелось, она предложила «Сампан». Дори обожала китайскую кухню. Прямо сейчас, правда, она особого голода не испытывала, но вся суть была в том, чтобы держаться подальше от родителей. Не то чтобы они доставляли ей какие-то серьезные неприятности. Просто они задавали слишком много досадных вопросов.

Опустив стекло, Ян сидел за рулем и улыбался Дори, пока она к нему приближалась. На девушке были новехонькие джинсы и белая блузка под коричневой замшевой курткой на один размер меньше, чтобы ее можно было все время держать расстегнутой. Чуточку подведя глаза карандашом и использовав абсолютно клевую кроваво-красную губную помаду, Дори выглядела просто классно, и сама это знала, однако самым главным было выражение ее лица. Пока девушка шагала к машине, на ее лице сияла вся та уверенность, в какой она только нуждалась.

– Привет, красавчик, – сказала Дори, направляясь к пассажирской дверце. Распахнув дверцу, она быстро забралась на сиденье. Наклоняясь поцеловать Яна, Дори чуть-чуть промахнулась, и они стукнулись зубами.

– Ой! – вскрикнул Ян и резко отпрянул.

– Ах, извини. – Дори погладила его по ноге.

Ян в ответ, пусть и немного нерешительно, но все же рассмеялся, а затем пробежал языком по зубам.

– Давай больше так не делать.

Дори улыбнулась и покачала головой, а затем потянулась закрыть дверцу. Ее пальцы привычно скользнули в гладкую пластиковую ручку на внутренней стороне дверцы, и она дернула ее на себя. Острая боль заставила Дори резко зашипеть. Взглянув на свою руку и увидев порез на указательном пальце, девушка от души выругалась.

– Что за черт? – пробурчала она затем, посасывая порезанный палец и осторожно ощупывая пластиковую ручку. Там имелась трещина, и один ее край, острый и неровный, торчал над другим.

– Что случилось? – спросил Ян.

Дори одарила его испепеляющим взором.

– Я о твою дурацкую машину порезалась, только и всего. Есть у тебя пластырь?

Ян удивленно поднял бровь.

– Я похож на человека, который ходит с аптечкой? Нет. Нет у меня никакого пластыря.

– Тогда нам придется остановиться у магазина 7-11.

Ян кивнул и включил передачу, задом выезжая с подъездной аллеи.

– Нет проблем. Извини. Я даже не знал, что та ручка сломана. Надо будет раздобыть изоленту или еще что-нибудь, заклеить ее. – Ян казался всерьез озабочен, лоб его постоянно морщился. Однако стоило ему только направить машину в центр города, как лицо его существенно прояснилось. – Ты голодна, детка?

Серое небо и порезанный палец не на шутку Дори раздосадовали, но она не собиралась позволять этой досаде портить ей целый вечер. Одарив Яна теплой улыбкой, она ответила:

– Жуть как голодна. И еще с нетерпением жду вечеринку. Надеюсь, там для нас найдется уединенное местечко.

Стоило только Яну со сладострастной ухмылкой на лице повернуть голову к Дори, как у него лопнула передняя шина. Внезапный выстрел, ставший сигналом об этой неприятности, заставил Дори вскрикнуть. Сердце отчаянно заколотилось у нее в груди, а Ян резко ударил по тормозам. Сзади донесся дикий визг шин. Старенький форд вильнул, огибая их, но недостаточно широко, и в результате зацепил край машины Яна, разрывая металл корпуса и разбивая вдребезги габаритный фонарь.

Дори опять вскрикнула.

Ян выругался и забарабанил ладонями по рулю.

– Да ты просто надо мной измываешься, – прохрипела Дори, упираясь ладонями в инструментальную панель.

В этот самый момент девушка почувствовала теплую струйку у себя между ног и поняла, что ее очередные месячные начались на целых две недели раньше положенного срока.

* * *

Почти через два часа после лопнувшей шины и дорожного происшествия они сидели за столиком у окна в «Сампане», с тупым недоверием друг на друга глазея. Пока Ян обменивался информацией с водителем форда и менял шину, Дори была вынуждена сидеть и истекать кровью – как из пореза на пальце, так и еще кое-откуда. Все то время, что она прождала в машине, девушка тревожно поглядывала на свой пах, отчаянно надеясь, что кровь не промочит джинсы, прежде чем они с Яном доберутся до ближайшего магазина.

Они все-таки сумели вовремя добраться до магазина 7-11, но это оказалось единственным, в чем им повезло.

И теперь Ян сидел напротив нее. Его силуэт виднелся на фоне окна, за которым наступала ночь и вплотную приближался грозовой фронт. Дождь уже с таким неистовством барабанил по стеклу, что казалось, будто идет мокрый снег, хотя для мокрого снега было уже слишком тепло. Дори чувствовала себя совершенно несчастной – и Ян, судя по всему, испытывал то же самое. Ни один из них особым терпением вообще-то не отличался, но этот вечер мог стать славной проверкой для любого, даже самого терпеливого. Закуска, которую они заказали, была пережаренной и холодной, а на одном бифштексе терияки имелась кайма, подозрительно смахивавшая на плесень. Обычно в «Сампане» подавали поистине фантастическую еду, но при виде этого конкретного бифштекса Дори чуть не стошнило, после чего она уже была просто не в состоянии съесть еще что-то подобное.

Прошла, как показалось, целая вечность, прежде чем официант принес им обед. Когда же проклятый обед наконец поступил, оба заказа оказались перепутаны. Совершенно безнадежно перепутаны. Теперь Ян и Дори более-менее стойко переносили еще одну неприятность, хотя оба уже пребывали в исключительно дурном настроении. Они очень сильно опаздывали на ту долгожданную вечеринку. Впрочем, Дори на вечеринку уже и не особо хотелось.

Ян огляделся с таким видом, как будто официант мог внезапно материализоваться прямо из воздуха, а затем вздохнул и покачал головой.

– Не могу поверить, что у тебя начались эти долбаные месячные.

Дори покрыла себя лоском крутой девчонки, но саму себя она обманывать не могла – этот лоск был слишком уж тонок. И все же ранили ее вовсе не слова. Нет, ее ранил тон – неотъемлемое пренебрежение в голосе Яна. «У тебя там месячные, – словно бы говорил этот тон. – Так, на что ты тогда годишься?»

– Тебе следует молиться всякий раз, как они у меня и впрямь начинаются, – низким голосом проговорила Дори. Прежде чем это сказать, она оглянулась и убедилась, что их никто не подслушивает.

– Я знаю. Я все понимаю, ага? – сказала Ян, смягчаясь и бросая на Дори взгляд, полный сожаления. – Но они у тебя вроде бы только что были.

– Да, они у меня только что были. И еще две недели не ожидались. Сейчас слишком рано.

Ян помрачнел и еще раз огляделся, но на сей раз уже не в поисках официанта. В первый раз за несколько минут его глаза сосредоточились на Дори, и он подался к ней поближе.

– Разве так все должно было быть? Я хочу сказать, с тобой все хорошо?

Но Дори по-прежнему испытывала слишком сильное недовольство тем его тоном, а потому лишь фыркнула и отвела взгляд.

– Как будто тебе не все равно. Засранец. Иногда бывает раньше, иногда позже. Хотя так рано еще никогда не бывало. Извини, что испортила тебе вечер.

– Брось, Дори. Не надо так. Ничего ты мне не испортила. Ведь ты в этом не виновата, правда?

Каждое слово Яна звучало так, как будто он его из себя выдавливал. Дори ясно видела все это в его глазах, в выражении его лица и в том, как он при этом жестикулировал. Каждое из этих слов Ян произносил не всерьез. Он просто говорил то, что, как ему казалось, ему следовало сейчас сказать. От подобной покровительственной ерунды Дори просто озверела.

– А на вечеринку ты вообще-то хочешь пойти? – спросила она, прижимаясь напряженной спиной к спинке стула и слегка постукивая ногтями по столешнице. До этого Дори испытывала приличный голод, но ожидание и омерзительная закуска сделали свое дело. Теперь у нее в желудке вместо пустоты ощущалась немота, и от одного запаха китайской кухни Дори тошнило.

– Что? Конечно, я хочу туда пойти. А ты не хочешь?

– Ты по-прежнему хочешь пойти туда со мной? – В тот самый миг, когда эти слова слетели с ее губ, Дори уже обозлилась на себя за то, что этот вопрос прозвучал, каким-то вялым и мелочным Она намеревалась вести себя требовательно, почти стервозно, а теперь спрашивала так, как будто в чем-то нуждалась. Тогда Дори резко сменила тему.

– Знаешь, что? На хрен. Я больше не голодна. Пойдем отсюда.

Ян удивленно заморгал, когда Дори встала из-за стола.

– Что? Куда?

Дори гневно сузила глаза.

– Зависит от тебя. Либо отвези меня на вечеринку, либо домой.

С этими словами она повернулась к Яну спиной и зашагала прочь из «Сампана». Выходя из ресторана, Дори услышала, как Ян ожесточенно спорит с официантом, который так и не принес им обед. Ян собирался расплатиться за выпивку и закуску – но и только. Дори также надеялась, что он не даст официанту на чай. Впрочем, ей было наплевать. Обедать в этом заведении Дори больше не собиралась.

* * *

Семья Джиллиан Мэнсар жила в растянувшемся во все стороны фермерском доме на Гроув-стрит, довольно далеко отстоящем от дороги. Отец Джиллиан отбыл в деловую поездку в Сан-Диего и взял с собой жену, оставляя Джиллиан одну во всем доме. Джиллиан как раз стукнуло восемнадцать, и родители считали ее ответственной девушкой в безответственном мире. Это была почти дословная цитата, хотя концовку ее Дори не запомнила. Очевидно, папаша и мамаша Мэнсары совсем не знали свою дочурку. «Пожалуй, – подумала Дори, – они слишком часто отбывали в деловые поездки».

И теперь дом являл собой сущие руины. Пиво, пролитое на ковер в гостиной, так и оставлялось туда впитываться. В раковине на кухне кто-то разбил бутылку «зимы». Мусорный бачок был полон блевотины. Под столом в гостиной старшеклассник по имени Джимми Вонс скорчился в позе зародыша, громко при этом храпя. Ему недоставало обоих ботинок и одного носка.

Дори хотелось плакать. Разочарование так и горело у нее в груди, а горло отчаянно напрягалось, но она просто не могла позволить слезам увлажнить ее глаза. Только не здесь. Только не перед всеми этими людьми, не перед всеми этими старшеклассниками. Некоторые из них стали довольно мило к ней относиться с тех самых пор, как Дори начала встречаться с Яном, однако большинство девочек откровенно ею пренебрегало. В конце концов она была всего лишь ничтожной ученицей второго класса высшей средней школы. Она была не из них.

Сегодня вечером Дори охотно с ними соглашалась.

За кухней была небольшая кладовка, через которую приходилось проходить по пути к задней двери. Дори сбежала туда и теперь стояла в кладовке, прислоняясь к полкам, заставленным банками с томатной пастой и супами, собираясь с духом и стараясь наладить дыхание. Глаза жгло. Подняв руки, чтобы пригладить волосы, Дори заметила, что пальцы дрожат. Ее спина была влажной после того, как кто-то пролил ей на шею стакан красного вина, который запачкал воротник замшевой куртки, белую блузку внизу и заставлял Дори испускать богатый, земляной аромат бургундского. Куртка была теперь непоправимо загублена. Избавиться от запаха Дори никак не могла. Она понятия не имела, что ей сказать родителям.

Как только та пьяная сука пролила на нее вино, Дори сразу же ринулась в ванную комнату, надеясь смыть как можно больше вина с куртки и блузки. Однако, вломившись в ванную, она обнаружила там сладкую парочку полуголых старшеклассниц. Усевшись на крышку унитаза и потягивая кока-колу, они увлеченно друг друга щупали.

Пытаясь найти хоть какое-то уединение, Дори в итоге оказалась в кладовке, и только теперь, когда этот клочок интимности наконец ее окутал, ощутила сырость в паху и поняла, что ей срочно требуется сменить прокладку. А чтобы эту самую прокладку раздобыть, Дори необходимо было выйти к машине, которую Ян всегда запирал. Значит, ей требовались ключи.

Ей требовался Ян.

Ни разу в жизни Дори не была так противна мыль о том, чтобы куда-нибудь выйти.

Протянув руку к одной из полок и выпрямившись, Дори несколько раз глубоко перевела дух, а затем вдруг поняла, что смотрит на банку тушеной фасоли. Вид этой банки почему-то вызвал у нее улыбку. Этой улыбки, пусть даже мимолетной, оказалось вполне достаточно, чтобы Дори снова стала нормально дышать. Сегодня вечером все шло наперекосяк. Буквально все. Дождь, лопнувшая шина, дорожное происшествие, долбаный «Сампан», а теперь эта дьявольская вечеринка. «Кому, интересно, все это кажется смешным?» – задумалась Дори.

Теперь, имея дополнительную мотивацию в виде решительного нежелания вымочить в крови свои джинсы и тем самым завершить комплект пятен, полученных ею за этот вечер, Дори в последний раз перевела дух и вышла из кладовки. Троица парней передавала друг другу косяк, а вся кухня была заполнена сладковатым запахом марихуаны. Один из парней готовил яичницу, одновременно приплясывая то ли под «Найн Инч Нэйлс», то ли под «Джейнс Аддикшн», то ли еще под какую-то дьявольщину, что грохотала из аудиосистемы.

Приняв душ из красного вина, Дори оставила Яна в гостиной. С тех пор, как она прикидывала, прошло всего минут десять, но Яна в гостиной не было.

– Сукин сын, – прошептала Дори, озираясь вокруг и наконец-то подмечая Брэда Гилани, ближайшего друга Яна. По коже у Дори ползали мурашки поистине параноидной неловкости, ибо она была убеждена в том, что странным образом все в гостиной следят за ней периферическим зрением и видят; как она рассыпается на куски. Что-то вроде яростной паники охватило Дори, пока она шагала к Броду.

Обычно довольно дерзкая и бесстыдная, Дори теперь нерешительно огляделась и похлопала парня по плечу.

– Брэд? Ты Яна не видел? Я… мне надо… – Тут Дори покраснела, но тем не менее заставила себя с гордо поднятым подбородком посмотреть на Брэда. – Мне нужны ключи от его машины.

От Брэда не было ровным счетом никакого толку. Дори увидела его стеклянные глаза еще до того, как заговорила, но почему-то решила на это наплевать. Парень от души глотнул пива и тыльной стороной ладони вытер влажные губы.

– Не-е, извини, – не вполне внятно отозвался Брэд. А затем указал в сторону лестницы. – Хотя мне кажется, он пошел отлить – вон туда.

Стоило только Дори направиться к лестнице, как ее омыла теплая волна облегчения. Какая же она была дура! Почему она сразу не подумала о туалете на втором этаже? Во-первых, там можно было хоть ненадолго остаться наедине, а во-вторых, у Джиллиан наверняка имеются прокладки. «Просто остынь, – сказала себе Дори. – Сначала позаботься о прокладке, а потом найди Яна и прикинь, хочется ли тебе по-прежнему отсюда уехать».

На лестнице толклось несколько человек, зато на втором этаже было тихо. Дверь в туалет оказалась чуть приоткрыта. Внутри горел свет и жужжал вентилятор. Дори подняла руку, собираясь постучать. Но тут изнутри донесся негромкий стон. Дори раздосадовано закатила глаза. Мало того, что внизу на унитазе вовсю шла забава, так теперь еще и здесь? Неужели народ не мог подыскать себе другого места, чтобы потрахаться? Дори опустила руку, решая, как ей лучше поступить – вломиться или просто подождать.

А затем из туалета донесся мужской голос – сбивчивый, хриплый шепот.

– Эй… ох, блин, дверь. Что, если… что, если кто-то войдет?

Дори невольно раскрыла рот и слегка качнулась вперед. Колени ее подогнулись. Лицо обмякло, а пальцы онемели. Протянув руку к двери, Дори проследила за ней, как будто эта рука принадлежала кому-то другому, а затем медленно надавила на дверь.

В туалете раздалось мычание, за которым последовал другой, влажный звук. Этот звук Дори уже доводилось слышать. Такие звуки Дори порой издавала сама.

– Брось, не волнуйся, – сказал женский голос. – Кто-нибудь непременно войдет.

Пальцы Дори продолжали толкать. Дверь распахнулась как раз в тот момент, когда Джиллиан опустила голову и опять сомкнула губы на члене Яна. Ян снова застонал и закрыл глаза. А затем, ухватив Джиллиан за волосы, стал водить ее головой взад-вперед, трахая ее в рот. Джиллиан правой рукой гладила ему яйца и шумно, жадно сосала член.

Ян содрогнулся. Затем открыл глаза и, словно зачарованный, мечтательно воззрился на ходящую туда-сюда голову Джиллиан. А затем, должно быть, почуял, что дверь открыта, что кто-то стоит внутри. Или, может статься, Ян увидел Дори периферическим зрением, ибо, когда он поднял взгляд, шок у него на лице вовсю воевал с наслаждением.

Глаза Яна мгновенно расширились, стоило ему только понять, кто именно вошел в туалет.

– Дори, – прошептал Ян, пытаясь отстраниться от Дори, хотя за спиной у него был сливной бачок, и деваться ему было некуда. Тогда Ян, явно паникуя, замахал руками и попытался оттолкнуть голову Джиллиан.

Продолжая ласкать его ладонью и ртом, девушка все же подняла глаза. Затем, увидев, что пристальный взор Яна устремлен куда-то еще, Джиллиан повернула голову вправо. И встретилась глазами с Дори.

Но тем не менее продолжила сосать Яну член.

Дори сделала шаг назад, затем еще один. Ее пальцы коснулись дверного косяка, и нервные окончания ожили. Одно лишь прикосновение словно бы ее воспламенило. Лицо Дори стало холодным, зато горячие слезы заструились по ее щекам, и она тут же ощутила соль на губах.

Это ее и сломало. Вкус собственных слез.

В ванной последовала легкая потасовка, пока Ян отталкивал от себя Джиллиан. Он позвал Дори по имени, но она едва его услышала. Дори уже вышла из оцепенения и побежала по коридору. Крис Леблан попытался остановить ее на лестнице и спросить, что случилось, но она оттолкнула его в сторону и чуть не упала, буквально слетая вниз по ступенькам. Все разговоры внезапно прекратились. Народ стал глазеть. Дори не обращала внимания. Сердечная боль заглушила в ней все остальное. Подбежав к входной двери, она распахнула ее и вырвалась в ночь, под дождь. Дори даже не позаботилась захлопнуть за собой дверь.

Оказавшись на переднем газоне у дома Мэнсаров, Дори обхватила себя руками и, обратив лицо к небу, испустила вопль, который все это время накапливался у нее внутри. Дождь мигом смыл ее слезы и окончательно загубил замшевую куртку. Дори даже этого не заметила.

Из дома послышался крик Яна. Он звал ее по имени. Дори быстро оглянулась. Дверь по-прежнему была распахнута, но Ян еще снаружи не появился. Внезапно сердечная боль Дори сменилась лютой ненавистью, не похожей ни на что из всего того, что ей уже доводилось испытывать. «Долбаный ублюдок, – подумала девушка. – Говно». Неистовые образы заполнили ее разум, но, несмотря на страстное желание сделать Яну больно, на самом деле Дори просто хотелось убежать, убраться подальше отсюда. Убраться подальше от него.

Несмотря на дождь, Дори направилась прочь от дома Мэнсаров, срезая себе путь по газону. Туфли ее с хлюпаньем утопали в мокрой почве. Какая-то частика Дори заколебалась. Ясным вечером она без проблем сумела бы добраться до дома. Идти было всего несколько миль, ничего страшного. Но сегодня…

Чувствуя, как дождь струится по ее лицу, Дори остановилась.

Позади, у дома, скрытый от нее деревьями, Ян кричал в дождь, зовя Дори по имени. Теперь он в любую секунду мог вырваться в бурю, мог ее разыскать, попытаться что-то объяснить. И самая дьявольщина заключалась в том, что Дори казалось – она вполне может к нему прислушаться.

«Засранец», – подумала она. Но никакой объем сквернословий не мог выразить того, что она в тот момент испытывала по отношению к Яну.

– Нет, – вслух сказала Дори, отбрасывая прочь побуждение вернуться. – Никогда.

Помотав головой, она опять направилась к дороге. Поначалу Дори шла, а затем перешла на легкую трусцу по скользкому, топкому газону. Двигаться было куда лучше, чем стоять, и Дори не обращала внимания на дождь, который упорно приклеивал ее волосы к лицу. Наконец Дори побежала, начиная быстрее дышать и чувствуя, как отчаянно колотится ее сердце. Добравшись до асфальта, она продолжила бег, желая теперь лишь одного – убраться как можно дальше от этой чертовой вечеринки. Затем в голове у Дори стали возникать вопросы, и девушка задумалась о том, как она теперь уладит все это дело в школе… Все обо всем узнают. Что она станет делать, встречаясь в коридорах с Яном или с Джиллиан?

Дождь, струившийся вниз по ее загривку, был холодным, и Дори натянула насквозь мокрую куртку себе на голову, точно капюшон. Она сохраняла темп бега, спеша вперед по обочине дороги и прикидывая, не стоит ли ей попытаться остановить попутку. Гроув-стрит была лениво виляющей меж небольших рощиц дорогой. Пробежка по ней обещала стать долгой и очень мокрой.

– Дори!

Она резко развернулась, по-прежнему натягивая куртку себе на голову. Позади, у самого края земельного участка Мэнсаров, Дори различила на дороге темную фигуру – всего лишь силуэт в ночи. Ян последовал за ней. В горле у Дори стала ощущаться горечь – словно бы от желчи. Неужели он действительно думал, что найдет какое-то объяснение тому, что она увидела?

– Пошел ты в жопу! – завопила Дори.

Ян бросился бежать следом за ней. Опять позвал ее по имени. Сердечная боль вернулась на место, но теперь стала гораздо сильнее, и свежие слезы ожгли ее щеки. Дори стала перебегать через Гроув-стрит.

– Дори!

Она резко развернулась – прямо там, на дорожном полотне – и так громко проревела те же самые слова, что сила этого выкрика согнула ее пополам.

– ПОШЕЛ! ТЫ! В ЖОПУ!

Тут ее омыли фары пикапа. Повернув голову, Дори оказалась мгновенно ими ослеплена. Но инстинкт взял свое.

Дори услышала, как шины завизжали на мокрой мостовой когда водитель попытался остановиться. И стремительно бросилась влево.

Одна из фар разбилась, когда пикап все-таки ее зацепил.

* * *

Тиканье часов казалось до невозможности громким. Уилл Джеймс сидел на стуле у себя на кухне… вот только уже много лет эта кухня была не его. Все в ней казалось до странности незнакомым, и тем не менее Уилл чувствовал себя здесь как дома. Все вокруг словно бы покрывал тонкий налет фальши, скрывающий правду об этом помещении, как будто Уиллу стоило лишь поскрести поверхность, чтобы обнаружить под ней ту самую кухню, которую он помнил с детства.

В каждой минуте, проведенной здесь Уиллом, была какая-то сладкая горечь. Это ощущение казалось хорошим и правильным, и оно также заставляло Уилла чувствовать себя даже слишком похожим на того взрослого, которым он стал, тоща как его внимание было отвлечено на что-то другое.

Часы тикали.

Холодильник гудел.

С мрачно сдвинутыми бровями Кайл пристально на него взглянул, а затем слегка отпрянул назад.

– Вы это не всерьез, – сказал парнишка.

Уилл не стал от него отворачиваться. Он вовсю сражался с эмоциональной и умственной суматохой, которая угрожала его переполнить, стараясь держаться за те самые воспоминания, которые его разум продолжал пытаться похоронить. И у Уилла теперь не оставалось ни секунды на притворство или любезности.

– Я это абсолютно всерьез.

Тогда парнишка какое-то время поглазел на толстую книгу на кухонном столе, после чего резко выпрямился и встал. Пройдя к кухонной раковине, он повернулся к Уиллу с таким видом, как будто его загнали в угол. Кайл выглядел печальным, испуганным и странным образом разочарованным. Когда он теперь покачал головой, в голосе его прозвучал настоящий ужас.

– Вы ее прокляли.

Уилл кивнул.

– Угу. Мы это сделали. Я далеко не уверен, что во всем том дерьме, которое случилось с Дори тем вечером, была наша вина, но ни один из нас не был таким засранцем, чтобы попытаться представить себе что-то иное. Большую часть всей истории Дори рассказала Брайану лишь несколько дней спустя, но в ту самую секунду, когда мы узнали о случившемся, в тот самый вечер, мы поняли, что вся ответственность ложится на нас.

Кайл резко вскинул подбородок и одарил Уилла жестким взглядом.

– Вы хотите сказать, что она выжила?

Уилл недоуменно на него воззрился.

– Что? Ну да! Боже мой, да, она выжила. А ты хочешь сказать, ты подумал… – Тут он шумно выдохнул, и плечи его поникли. Внезапно Уилл показался Кайлу намного старше, чем был на самом деле. – Проклятие ее не убило. Хотя очень даже могло. Если бы Дори не попыталась убраться с дороги, если бы водитель ее не заметил и не ударил по тормозам… она бы погибла. Совсем как…

Тут глаза Уилла внезапно расширились. Он собирался сказать про Майка Лейбо. Его воспоминания оказались так скверно перепутаны, что он собрался сравнить случившееся с Дори с тем, что случилось с Майком. Однако в Шубине души Уилл держался правды, воспоминания о том, каким прошлое было до того, как кто-то начал его менять.

– Совсем как кто? – спросил Кайл.

Уилл помотал головой.

– Неважно. Проехали. Суть в том, что мы прокляли Дори. Тот пикап, что в нее врезался, всего лишь сломал ей ноги. Дори потребовалось несколько месяцев на выздоровление.

Скудное кухонное освещение заставляло Кайла казаться еще бледнее, чем он вообще-то был. Парнишка так глазел на Уилла, как будто тот был неким призраком, появившимся в порядке предупреждения, вроде одного из рождественских духов у Диккенса, и преобразившим знакомое окружение в нечто такое, чего просто не должно было быть. Уиллу было неловко под пристальным взором парнишки, но он ни в коем случае не собирался его отпугивать. Он прикидывал, что здесь лежит его единственный шанс. Кайл мог оказаться не единственным, кто помог бы Уиллу все это проделать, но Уилл не собирался рисковать и искать кого-то другого.

– А что случилось потом? – спросил парнишка.

Уилл не смог удержаться от слабой улыбки, которая словно бы сама собой появилась у него на лице.

– Мы удалили проклятие. А что еще по-твоему могло случиться? – Уилл покачал головой. – Мы поклялись друг другу, что с магией у нас покончено раз и навсегда, что мы никогда даже близко к ней не подойдем, что даже не станем о ней разговаривать. Больше никогда. – Тут его плечи снова поникли, и он опустил взгляд, позволяя своему разуму отплывать в прошедшие дни. Все это казалось так давно. Глаза Уилла угрожали вот-вот наполниться слезами. – Для меня, однако, этого было недостаточно. Я в последний раз воспользовался частичкой магии. Пролистал всю книгу и нашел там заклинание, которое должно было заставить меня забыть. Забыть, что это было реально. Забыть, что мы наделали. Но, как я догадываюсь, вселенная просто не допускает такого обмана. Тот, кто сейчас это делает… заставляет меня вспоминать. Хотя… сукин сын, – хрипло прошептал Уилл. – Мы же поклялись!

– Боже мой, – пробормотал Кайл, снова принимаясь расхаживать по кухне. – Значит… вся та ерунда, которая с вами происходила. Вы думаете, это все тот самый Брайан?

Тут в голове у Уилла всплыл один образ из того вечера, когда они выяснили, что случилось с Дори. Уилл был тогда жутко напуган и полон ненависти к самому себе. Он увидел, как его чувство вины и отвращения, точно в зеркале, отражается в глазах Брайана, и тогда они оба поклялись держать в тайне свой грех, свое преступление. Хотя кто бы им в любом случае поверил? Однако они тем вечером много чего друг другу пообещали. И не было ли в тот момент в глазах у Брайана восторженного блеска?

Теперь Уиллу казалось, что был.

– Когда я сказал Брайану, что намерен выполнить заговор забвения, он поклялся, что после этого он непременно избавится от книги. Что он обязательно ее сожжет. Очевидно, Брайан этого не сделал.

Кайл прекратил расхаживать взад-вперед и уставился на Уилла.

– Но я нашел ее здесь, под лестницей. Это был ваш дом.

Уилл нахмурился.

– К чему ты ведешь? Думаешь, я ее здесь оставил?

Уже несколько дней происходило нечто решительно невозможное, так что Уиллу вроде бы вовсе не следовало удивляться, когда случалось нечто, всего лишь странное. И все же это его удивило. Разбитие вдребезги того заговора, который он сам на себя наложил, вкупе с пониманием происходящего, ранее в тот же самый день подтолкнуло Уилла к некой разновидности безумия, с тех пор его не оставлявшей. Именно из-за этого безумия дрожали его руки, кожу покалывало раскаленными иголочками, а голова болела, пока в ней сражались конфликтующие воспоминания, желания и страхи. Именно это страстное сумасшествие толкнуло Уилла на жуткое избиение Брайана в «Папийоне», а затем на появление во тьме на лестнице дома его детства, где он стал умолять подростка о помощи.

И все же теперь, пока Кайл внимательно его изучал, временами бросая краткий взгляд на темно-красный кожаный переплет «Темных даров», между ними родилась некая связь, которой Уилл не мог отрицать. Мало того, эта связь существовала и раньше. Возможно, в ней было что-то космическое, а, быть может, и нет. На самом деле Уиллу было наплевать. Одно он знал наверняка – в этот самый момент он увидел в глазах Кайла Броуди понимание их причудливого родства. Родства мужчины, который когда-то в детстве здесь жил, с мальчиком, чья жизнь протекала по схожему руслу – вплоть до того, что они, каждый в свое время, спали в одной и той же комнате.

Кайл ему поверил.

Уилл закрыл глаза и прошептал безмолвную благодарственную молитву. До этого самого момента он не понимал, как мало надежды у него в действительности оставалось.

– Значит, этот самый Брайан? – спросил Кайл, откашливаясь и чуть выпрямляя спину, пока он пытался создать видимость самого обычного разговора. – Вы рассказали уйму всего про то, как он вредит людям, как он меняет… вашу жизнь? Ваш мир? Так или иначе. А как именно он это делает?

Вот он и подошел. Самый главный вопрос из всех. Парнишка внимательно за ним наблюдал, и несколько секунд Уиллу пришлось подыскивать правильные слова. Он так их и не нашел, но совершенно не намерен был допустить, чтобы такая ерунда теперь его остановила.

– Мы нашли один заговор. Но так его и не попробовали. По крайней мере, я не попробовал. Оглядываясь назад, я не могу сказать, сделал это Брайан или не сделал. – В голове у Уилла снова начала тасоваться колода. Похороны Майка Лейбо. Синяки и слезы Эшли наутро после изнасилования. – Этот конкретный заговор… Согласно книге, ему полагалось… – Уилл перевел дух и взглянул Кайлу прямо в глаза. – Ему полагалось возвращать тебя назад во времени.