Текст книги "Бухта Надежды (СИ)"

Автор книги: Кристоф Водич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Повстанцы не в первый раз видели подобную картину, и, видит Бог, не в последний. Но по привычке старались сосредоточиться на деле. Уж они-то точно не могли позволить себе дать слабину. Необходимо было срочно покидать это место – в любую минуту могло нагрянуть подкрепление.

– Есть старший? – спросил Начальник. Людей требовалось как можно быстрее организовать, от этого зависела жизнь.

– Джеффри был, – произнес один из людей.

– Нет больше Джеффри, – приглушенно донеслось с другой стороны.

От группы вооружившихся беглецов отделились двое: коренастый немолодой мужчина со смуглой кожей и худая невысокая женщина с заметным шрамом на правой скуле. Оба одеты одинаково и весьма типично для многих жителей послевоенных городов: темно-синие рубашки, джинсовые брюки, грубые грязные ботинки. На женщине пуховой жилет с карманами, из которых торчали узкие черные магазины для MP7, явно снятые у одного из погибших солдат. Мужчина одет в рабочую серую куртку, одну из тех, что часто выдавали на некоторых предприятиях Альянса. В руках парочка держала знакомые автоматы и, на первый взгляд, создавалось впечатление, что эти двое знают, как с ними обращаться.

– Джеффри организовал побег, – произнес мужчина и на секунду замолчал, потупив взор, но тут же взял себя в руки. – Я – Хэнк, а это Лиз.

Начальник поочередно пожал им руки. Рукопожатие у женщины было на удивление крепким, а серые глаза спокойные и сосредоточенные.

– Вот что, Хэнк. Нужно двигать отсюда. Раненные могут перемещаться?

– Думаю, да. Кого-то понесем, не проблема.

– Понял тебя. Соберите всё, что может пригодиться: оружие, боеприпасы, сухпайки, воду, аптечки. И главное, – Начальник внимательно посмотрел на мужчину, – помоги собрать людей. Еще не время расслабляться. Помогите вооружиться остальным, но смотрите, кому даете оружие. Будет не весело, если кто-то прострелит сам себе ногу или добровольно пустит себе пулю в висок, не так ли? Справитесь?

Мужчина и женщина кивнули.

– Сделаем, – ответил Хэнк.

– Вот и славно, – Начальник похлопал мужчину по плечу. – Действуйте.

Хэнк и Лиз было развернулись, но Начальник окликнул их:

– И, кстати… Добро пожаловать в Сопротивление.

Новоиспеченные повстанцы вновь кивнули и отправились помогать готовить беженцев к переходу. Начальник проводил их взглядом и направился к оживленной группе людей у одного из домиков. Нолан и Крис, стоявшие неподалеку, последовали за ним. Подойдя ближе, они обнаружили сидящего на земле окровавленного метрокопа. ГО-шник прислонился спиной к стене и медленно переводил взгляд с одного человека на другого. Даже такое простое движение отзывалось болью и давалось ему с трудом. Шлем метрокопа, такой же потрепанный и окровавленный, как и его владелец, валялся рядом. Гнев склонившейся над раненым толпы чувствовался, наверное, за милю, что, впрочем, было не удивительно. Злость и обида повисли в воздухе, уплотнили его, превратив в горючее облако, готовое вот-вот воспламениться и разметает всё вокруг.

Люди немного расступились, пропуская вооруженных повстанцев. Нолан всегда хотел увидеть, что скрывается за маской респиратора. Странное желание. Что он мог так увидеть? Мутанта что ли? Такие же люди, как и они, если говорить о внешности. Или не такие? Парень подался немного вперед. Он не увидел ничего такого, что разительно отличало бы метрокопа от жителей городов и от него самого. Ни ужасных желтых клыков, ни острых акульих зубов в три ряда, ни щупалец. Даже ни одного импланта. Обычное, сильно бледное лицо испуганного человека.

Взгляды Начальника и раненого метрокопа пересеклись. Командир повстанцев какое-то время всматривался в глаза сотрудника Гражданской обороны.

– Что ж ты, гнида, делаешь? – Начальник выговаривал каждое слово негромко и размеренно, но в то же время от них веяло холодом и болью.

– Я не хотел…

– Что ты не хотел? А? – голос командира повысился. – Ты не знал, что Гражданская оборона – это не сборище пушистых, мать их, зайчиков? Ты не знал, что ГО пытает и убивает ни в чем – ты слышишь меня? – ни в чем не повинных людей?

– Моя семья…, – слабым голосом донеслось из уст метрокопа.

– Что? Я не слышу, что ты там сказал?

– Семья… Администрация обещала… позаботиться о ней… предоставить лучшие условия… я ради них…

– Ради них, – неожиданно спокойным голосом произнес Начальник. – Хороший семьянин, не поспоришь.

– А ты, а? Что бы сделал? Пожертвовал бы своими ради этой вашей свободы? – взорвался раненый метрокоп. Голос был хриплый, изо рта вырвались капли крови. – Что? Что ты смотришь?!

На несколько секунд наступила тишина. Окружившие раненого метрокопа беглецы тоже притихли. Показалось, что даже деревья, трава, облака, парящие высоко, и сам воздух застыли на мгновение.

Начальник немигающим взором глядел прямо в глаза ГО-шника.

– Извини, я в свое время не успел решить, потому что… их всех… всех… такие как вы… без суда, без следствия, без предупреждения… забрали у меня, – командир повстанцев выговаривал каждое слово, будто вбивал гвозди в крышку гроба своих горьких воспоминаний. Удар, еще удар, еще. Методично, резко, сухо.

– Мне жаль.

– Жаль, – хмыкнул Начальник. – Мне тоже.

Командир обвел взглядом собравшихся людей, о чем-то тихо перемолвился с незаметно подошедшим Дью и развернулся прочь. Нолан краем глаза заметил, как Дью отошел немного в сторону и положил ладонь на рукоятку пистолета, и понял, что метрокоп был не жилец. Не только из-за серьезных ран или жажды мести, но и потому, что нельзя оставлять живого противника в тылу группы, к тому же сильно замедленной и отягощённой ранеными и неопытными людьми. Это рискованно, а людей осталось не так много, чтобы не брать во внимание риски. Можно было бы вспомнить о гуманизме, тянуть на себе метрокопа Бог знает куда и тратить крайне ценные и дефицитные медикаменты. Но запас этого самого гуманизма у повстанцев сегодня был исчерпан.

Макбрайд встретился с Начальником взглядом. Глаза командира излучали серость и пустоту. От них веяло – нет, не гневом или яростью – от них тянуло вечной мерзлотой и бесконечным одиночеством.

Правильно ли поступает командир? А ты бы сам как поступил? Раньше Нолан относился к метрокопам и патрульным как к бездушным чудовищам. А теперь… А что теперь? Да, у конкретно этого метрокопа была семья. Да, он был поставлен перед выбором. Но, черт возьми, неужели это как-то снижало тяжесть всех злодеяний, совершенных силами Гражданской обороны? Неужели Эндрю, брат Крис, старый Джимми, расстрелянные бедолаги из Сити 12, жертвы Рейвенхолма и Хелбрука и миллионы других людей стоят меньше, чем семья этого ГО-шника?

Для метрокопа стоили, но не для Макбрайда.

Парень вновь обернулся в сторону раненого. Дела того были совсем плохи, счет жизни шел на минуты, а может и секунды. Люди потеряли к нему интерес и присоединились к остальным.

Нолан неожиданно для себя осознал, что, к счастью, Дью не придется делать то, чего Макбрайд не хотел бы, чтобы тот делал. Одно дело – в бою, а другое… Не то чтобы Нолан потом стал бы обвинять в чем-то Дью. Нет, дело не в этом. Парень всякое успел повидать, пусть даже не так много, как отряд Начальника и другие бойцы Сопротивления. И это были ужасные вещи, вещи, которые хочется затолкать, забить в самый дальний уголок памяти, завалить сверху всяким мысленным хламом, притоптать ногой для верности и предать забвению. Но вот именно сейчас он лучше бы вновь сразился с зомби в каком-нибудь темном сыром подвале, чем увидел бы, как Дью направляет ствол пистолета на тяжело раненого, но все еще живого метрокопа, и жмет на спуск.

«Пристрелить как собаку», «собаке собачья смерть» – так ведь говорят? Хотя ГО-шник наверняка и поступал соответственно, но как-то от этого Нолану всё равно было жутко. В этом и заключалась одна из ужаснейших сторон войны – люди убивают других людей. Убивают себе подобных. И даже в войне с внеземной, чуждой цивилизацией – не с людьми – последние все равно продолжали грызть друг другу глотки. Если откинуть все предпосылки и обстоятельства, то дела обстоят именно так.

С другой стороны, Макбрайд прекрасно понимал и другую вещь: по-другому в этой войне было нельзя, и без именно этой войны было нельзя, и без сопротивления было нельзя. Ведь происходящее – не просто битва за ресурсы или передел богатств, не вопрос государственных границ, не конфликт идеологий или религиозных представлений. На кону стояло банальное выживание человечества, выживание как вида.

Даже если Альянс и планировал оставить и использовать часть людей, то это была бы не жизнь, а ее жалкое подобие, продукт извращенного внеземного ума. Кто там у нас? Солдаты, которые как люди только физиологически, а мозгами – вылитые машины, роботы-убийцы? Или сталкеры – результат научных экспериментов, люди на принудительной службе у Альянса, с фатально изувеченными телами, искалеченным сознанием и обреченные на постоянную боль?

Одно Нолан знал точно: его цель – не силы ГО и не солдаты Альянса. Будучи в чем-то такими же жертвами вторжения, они были лишь противниками на пути к главной заразе. Заразе, сидящей на вершинах Цитаделей, приходящей извне в НАШ мир и забирающей надежду на будущее и само будущее.

И эту заразу нужно было остановить.

Глава 10. Охотник и жертва

Переход выдался непростым. Сказывались общее состояние, наличие раненых, спешка из-за возможной погони и опасение перед засадами. Но пока никто не напал – ни Альянс, ни монстры. Люди порядком устали, всё больше начинал одолевать голод. И погода не вовремя начала ухудшаться. Всегда она не вовремя.

Остановились на большой ферме, укрытой густой стеной высоких деревьев. Хозяйский участок одной из сторон близко примыкал к лесу, поэтому временно разросшемуся отряду не пришлось долго маячить в открытом поле.

Вокруг на оставшиеся три стороны простирались заросшие неухоженные угодья. На массивной ветке одного из деревьев висели самодельные качели из цепей и старой покрышки. Рядом стоял велосипед, прислоненный ржавой рамой к стволу. Возле деревянного амбара примостился массивный пикап. До Семичасовой войны это был новенький мощный внедорожник, которому предстояло верой и правдой прослужить своим хозяевам долгие годы. Но этому так и не суждено было сбыться. Как и все давным-давно брошенные автомобили, он стоял скособоченный и побитый беспощадным временем.

Над полем одиноко возвышалось истрепанное и зловещее пугало, присматривающее за округой пустыми безжизненными глазами, сделанными из больших пластиковых пуговиц. Шляпу его давно унесло, лишь обрывки одежды колыхались в разные стороны под порывами ветра. Само пугало заметно накренилось на бок. Скоро и оно рухнет на землю, навсегда покидая свой сторожевой пост.

«Весело», – мрачно подумал Нолан, проводя взглядом по округе. Судя по лицу Крис, она всецело разделяла его мысли.

За амбаром на земле показались невысокие холмики с воткнутыми в них самодельными деревянными крестами. Могилы явно не походили на давнее семейное кладбище, но почему-то было сразу понятно, кому они принадлежат.

Хозяйский дом выглядел весьма просторным и добротным, но даже на нем виднелись признаки того, что люди оставили свое жилище очень давно. Здания имеют поразительное свойство быстрее увядать и разрушаться в отсутствии человека. Как будто вместе с уходом жильцов дома теряют нечто, что удерживало их от старения, словно у них есть душа и она покидает стены, обрекая безмолвное сооружение на медленное увядание.

Один из близнецов попробовал дверь – оказалось открыто. Несколько человек один за другим зашли внутрь, проверяя помещение на наличие угроз. За ними последовал и Нолан.

Когда-то здесь кипела жизнь. Спокойная, уютная, семейная жизнь. С теплыми объятиями, ласковыми словами, звоном посуды по вечерам, детским смехом, бубнением телевизора, паром над чашками с горячим чаем, сладкими пирогами по выходным, шумными застольями по праздникам, украшенной ёлкой на Новый год, душевными беседами на веранде, пестрыми цветами в глиняных горшках, ленивым котом и дружелюбной собакой, суетливыми сборами по утрам и прочими большими и маленькими радостями.

Нолан бросил взгляд на рисунки, прикрепленные цветными магнитами к двери холодильника. Четыре человека держаться за руки, над ними голубые облака и яркое солнце. Кривоватые такие рисунки, банальные, но искренние. Тот, кто их рисовал, неумело владел карандашом, понятия не имел о живописи, цветопередаче и пропорциях. Но он точно знал, что хотел нарисовать, что для него было важно в тот самый момент, когда маленькие пальцы брали в руки карандаш из разбросанной рядом разноцветной кучи и старательно выводили линии. И для тех, кто повесил здесь эти рисунки, они были неизмеримо ценнее, чем многомиллионные репродукции известных художников.

Лестница наверх, выдвинутый приклад пистолета-пулемета к плечу, осторожные шаги. Холл второго этажа, на полу большой горшок с одной землей, три двери. Первая дверь – спальня. Чисто. Вторая – кабинет. Чисто. Пусто. Третья – детская комната. Кроватка с высокими бортами, крутящиеся музыкальные погремушки в форме причудливых самолетов, разбросанные игрушки.

Тихий семейный рай.

Был когда-то.

А потом всё поменялось.

Личный рай сначала дал трещину, которая разрасталась всё больше и больше, удлиняясь и расширяясь. Разлом увеличивался, уродуя своими рваными краями всё вокруг и засасывая всё то, что когда-то делало счастливыми обитателей этого дома. Потом, достигнув критической точки, рай с треском надломился пополам, а вскоре и вовсе исчез, словно и не было ничего.

Макбрайд за свою сознательную жизнь ни разу вживую не видел маленьких детей, не считая своих ровесников, но сейчас в груди что-то защемило. Тихо, вроде бы, защемило, но вместе с тем горько и мрачно.

Парень спустился вниз. Сознание стало отмечать предметы, которым до этого он не предавал значения. Пустые упаковки и банки, пустые бутылки из-под алкоголя, запасы лекарств, разбросанные здесь же. Раскрытая аптечка, мотки бинтов, в том числе и использованные, окровавленные… Что-то здесь произошло, еще тогда, давно.

Нолан вспомнил могилы на улице. Деревянные кривые кресты. Как и везде, здесь была Смерть. Три креста – три человека, три судьбы. Но на рисунке было четверо. Где же четвертый?

– В кладовой нашли тело, – послышался голос Дью.

Начальник вопросительно посмотрел на молодого бойца.

– Давно лежит, еще с начала, наверное. Рядом пистолет. Сам… – продолжил повстанец.

Начальник кивнул.

А вот и четвертый. Не врал рисунок.

Странный механический вой снаружи отвлек от раздумий. Кто-то закричал, послышалась стрельба: хаотичные длинные очереди и более короткие, уверенные, методичные. Резкий звук пистолетов-пулеметов перемежался с гулкими выстрелами штурмовых винтовок AR2.

Нолан осторожно выглянул в окно. Несколько странных синтетических существ почти галопом неслось на большой скорости, быстро сокращая расстояние между границей леса и фермерским подворьем.

– Твою ж мать, Охотники! – выругался Лоренцо.

Внутри Макбрайда всё похолодело. Охотник – это не зомби или хедкрабы. Боевой биомеханический робот Альянса, трехногий синтет под два с половиной метра ростом, с округлым бронированным телом, вооруженный иглометателем с разрывными дротиками, а также цепным устройством для захвата врага и длинными острыми шипами на сегментированных конечностях. Быстрый, мощный, эффективный. В их задачи не входит задержание непокорных гражданских и усмирение бунтов. У Охотников одно бескомпромиссное предназначение – выследить и уничтожить.

Приближающихся существ со всех сторон встретили автоматным огнем, но бронированные корпуса синтетов выдерживали попадания. Через несколько мгновений Охотники ворвались на территорию фермы.

И началось самое настоящее безумие.

Разрывы дротиков смешались с яростной стрельбой, а пронзительный механический рёв роботов перекрывал крики раненых. Вооруженные повстанцы всеми силами пытались оттеснить синтетов от своих невооруженных собратьев по несчастью, но Охотники тараном прорывались сквозь плотный огонь, буквально снося людей в стороны массой своих тел.

Тех, кому не посчастливилось оказаться близко от биомеханических монстров, Охотники атаковали своими шипами-лезвиями, без проблем вспарывая одежду и плоть. Не всем людям достались целые бронежилеты, снятые в бою с патрулем Альянса. Кровь багровыми реками полилась на примятую траву покинутого фермерского подворья.

Обстановку усугублял дружественный огонь, появившийся на фоне неопытности, паники и неразберихи. Несколько пуль ударило в деревянную раму окна, из которого вел огонь Макбрайд, заставив парня пригнуться.

Нолан старался прицельно поражать ближайшего Охотника, стреляя короткими очередями по лицевой части. Он сосредоточил огонь на одном выбранном существе, чтобы не распылять огневую мощь и иметь больше шансов сломить защитную преграду синтета. Бронированные тела роботов могли выдержать значительный и продолжительный урон, но Охотники вовсе не были неуязвимыми и непобедимыми.

Макбрайда поддержал дробовик Лоренцо, благо синтет подошел слишком близко к окну. Робот резко развернулся в сторону стрелявших, покачнулся от очередного попадания картечи и выстрелил из своего игломета.

Повстанцы вовремя просчитали маневр Охотника и успели укрыться. Ворвавшиеся в окна дротики ударились о внутренние стены и разорвались. В комнате повисло облако дыма и штукатурки.

Нолан отполз подальше от окна и попытался осторожно подняться на ноги, как в эту самую секунду внешняя стена, которая только что прикрывала повстанцев от механического убийцы, с грохотом вывалилась внутрь. Синтет просто прошиб ее своим массивным телом и ворвался внутрь комнаты. Робот не смог сразу остановиться и, миновав ошарашенного Макбрайда, врезался в кухонный остров. На пол со звоном посыпались остатки посуды.

Громогласно зазвучал «Ремингтон» Лоренцо, посылая выстрел за выстрелом в быстро поднимающегося на ноги Охотника. Нолан перекатился в сторону, привстал на колено и присоединился к напарнику. Их поддержал третий повстанец, из группы беглецов, которых удалось спасти в осажденной деревне. Макбрайд не запомнил его имени.

Охотник под огнем с трех сторон на мгновение замешкался, но неожиданно резко прыгнул в сторону третьего повстанца и когтем ударил того в грудь. В стороны брызнула кровь, боец отлетел в противоположную стенку и с хрипом осел на пол.

– Перезаряжаю, – послышался голос Дока, на удивление собранный и хладнокровный.

Парень принялся короткими очередями стрелять в монстра, но увидев, как синтет резко обернулся к нему и наставил короткие тупые стволы иглометов, вжал спусковой крючок, выпуская длинную очередь. Это на секунду сбило прицел синтета, но внезапно автомат замолк, свидетельствуя о быстро опустошенном магазине. По спине побежал холодок, разум начала охватывать паника. Скованное страхом тело застыло на месте, трясущаяся рука принялась выуживать запасной магазин из подсумка.

Время, казалось, замедлилось. Нолан отчетливо видел, как Охотник быстро пришел в себя, и понимал, что не успевает перезарядиться. В голове хаотично пронесся поток мыслей, одна хуже другой.

Сбоку часто зазвучал дробовик. Раз, другой, третий. Синтет качнулся в сторону и выстрелил очередью из игломета. Дротики ушли в сторону и со знакомым уже хлопком сдетонировали.

К Макбрайду вернулся контроль над телом и разумом. Всё еще напуганный, но уже взявший себя в руки, он вставил магазин в приемник, дослал патрон и открыл огонь по роботу.

Лоренцо быстро отстрелял боезапас трубчатого магазина «Ремингтона» и принялся набивать его новыми патронами. Нолан же продолжал методично поливать огнем синтета, смещаясь немного в сторону. Вскоре к пистолету-пулемету вновь присоединился дробовик.

И Охотник не выдержал. Робот припал на одну из механических конечностей, заскользил когтями-шипами по полу и в итоге рухнул «мордой» вперед. На пол пульсирующими потоками начала выливаться белая жидкость.

«Всё, отбились», – промелькнуло в голове Нолана. Но тут же до ушей донеслись звуки боя на улице, который на самом деле всё это время не утихал ни на минуту. Макбрайд вернулся в реальность – битва все еще продолжалась. А в следующее мгновение мысли перескочили на другую волну, словно кто-то сидящий в мозгах сменил очередной слайд, и перед внутренним взором встал новый образ: Крис!

Парень выглянул в пролом в стене, ища глазами Кристин, но девушки нигде не было видно. На земле лежало несколько окровавленных трупов и тело подбитого синтета. Сердце, и без того дико бившееся в груди под действием адреналина, охватила тревога. Нолан перевел взгляд на Лоренцо. Док склонился над повстанцем, которого атаковал Охотник. Боец был мертв. Лоренцо подобрал опрокинутое оружие погибшего и оставшийся боекомплект.

– Надо помочь нашим! Ты видел Крис? – спросил Нолан.

– Нет, – ответил Лоренцо, – Только без паники, малой. Бой с противоположной стороны. Двигаемся осторожно. Проверь боезапас и прикрывай.

Нолан кивнул. Действовать нужно хладнокровно и слаженно, только так можно выиграть эту битву.

Док активировал гарнитуру рации и принялся поочередно запрашивать товарищей. Ответа не последовало, и Лоренцо лишь помотал головой.

– Давай наверх, разведаем обстановку и прикроем ребят, – произнес он и двинулся в сторону лестницы.

Эмоциональная часть Макбрайда кричала ему о том, что надо скорее оказаться на улице, отыскать Крис и помочь своим. Но вместе с тем он понимал, что самое разумное было бы поддержать товарищей огнем с выгодной позиции, а не срываться сразу же в рукопашную с синтетами в порыве ярости и мести.

Повстанцы быстро поднялись на второй этаж и переместились к окнам, выходящим на амбар. Внизу шел яростный бой. Часть людей укрывались за пикапом и в самом амбаре, отстреливаясь от Охотников. Остальные рассредоточились по участку, постоянно перемещаясь от укрытия к укрытию.

Лоренцо закинул дробовик за спину, подхватил подобранный МР7 и прицелился. Протрещала короткая очередь, затем еще одна. Макбрайд осмотрел улицу.

«Где же ты?» – пульсировал в его голове вопрос.

В прицел попала высокая трехногая фигура, и Нолан нажал на спуск. Пистолет-пулемет толкнул в плечо. Парень заметил попадания на теле синтета, уже заметно потрепанного, но робот продолжил движение, лишь слегка пошатнувшись. Нолан проследил взглядом по направлению движения Охотника, и в тело парня словно воткнули ледяной кол. Синтет перемещался прямо на Крис!

Девушка отстреливалась из-за массивной кирпичной кладки для барбекю. Заметив приближающуюся угрозу, она спешно перевела огонь на Охотника. Нолан не мешкая прицелился и начал короткими очередями бить по синтету. Попадать было непросто. Корпус робота то и дело покачивался в такт его быстрым движениям, постоянно выпрыгивая из-под прицела. Поначалу пули проходили чуть позади бегущего робота, и следовало брать боковые поправки. В итоге большая часть расходуемого боезапаса уходила мимо, но всё же несколько попаданий пришлись в заднюю часть корпуса.

Охотник резко замедлился, расставил шире свои кибернетические лапы и выстрелил в Крис из своего игломета. Кристин успела нырнуть в укрытие. Дротики ударили в кладку и взорвались, подняв в воздух фонтан кирпичного крошева. Нолан воспользовался паузой в движении синтета и послал в робота несколько прицельных очередей. Охотник качнулся, подобрался и повернулся в сторону Макбрайда.

– Твою ж мать! – вырвалось у парня, но руки продолжили стрелять в синтетического убийцу.

Заметив угрозу, Лоренцо перенес огонь на приближающегося Охотника, и они вместе с Ноланом принялись в два ствола поливать свинцом скачущего синтета. К ним присоединилась Крис, выглянувшая из своего укрытия. Охотник замедлился и принялся странно вращаться из стороны в сторону.

– Он не может выбрать цель, – догадался Нолан.

– Не ослаблять огонь! – прокричал Док, в очередной раз меняя магазин.

Синтет крутился на месте несколько секунд, находясь под непрекращающимся градом пуль. В итоге повстанцам удалось сломить защиту робота. Ноги Охотника разъехались в стороны, и машина-убийца с грохотом завалилась на землю, подняв облако пыли.

Из-за амбара раздался взрыв. Нолан заметил, что Крис переключилась на то, что там происходит и принялась стрелять в ту сторону.

– Не вижу отсюда, – пробормотал парень. – Что там за хрень?

– Меняем позицию, – сказал Док. – Здесь уже от нас толку мало.

Судя по звукам боя, всё основное действо разворачивалось теперь за массивной тушей старого амбара, который перекрывал обзор Лоренцо и Макбрайду. Два повстанца не медля переместились в другую комнату, окна которой предположительно выходили на интересующий их участок. Когда они выглянули из окна в поисках целей, сердца их сжались от увиденного.

В сторону фермы неслось еще несколько синтетических особей, но и это было не самым страшным. В небе отчетливо виднелся силуэт транспортника Альянса, сопровождаемый штурмовиком. Оба летающих аппарата не являлись продуктом заимствования земных военных технологий и скорее походили на гигантских инопланетных существ, закованных в хитрую броню.

Оба были синтетами, помесью живого и механического. В чем-то родственники Охотников – такие же бездушные, послушные и неотступные.

Транспортник походил на диковинное членистоногое, по воле неизвестных сил обретшее невероятные размеры и способность летать. Он имел десять «конечностей», часть из которых использовались как двигатели, а часть служили для удержания и фиксации переносимого груза. В этот раз тяжелый бронированный летающий синтет нес в «лапах» десантный модуль с солдатами патрульных сил Альянса.

Штурмовик же больше напоминал раздутое насекомое с маленькими крыльями и огромным шестилопастным ротором в хвостовом канале. В носовой части торчала крупнокалиберная скорострельная импульсная пушка, а две пары фасеточных глаз дополняли и без того чужеродный образ.

– Вот оно как?! Чтоб вы все сдохли! – вырвалось у обычно спокойного и оптимистично настроенного Лоренцо.

Повстанцы добили последнего Охотника из первой волны и спешно отступали вглубь подворья. Уцелевшие бойцы укрывались в доме, готовясь принять бой с новыми силами противника. Возможно, последний бой.

Макбрайд увидел знакомые лица, с радостью отмечая про себя, что весь его отряд всё еще жив и готов сражаться. Один из близнецов, прихрамывая, опирался на брата. Это был Хью.

– Что с ним? – спросил Нолан.

– Пустяки, царапина, – проговорил Хью, слегка улыбнувшись.

– Сейчас подлатаем, а то будет еще отлынивать, – подбадривающе отшутился его братец.

Послышался голос Начальника, раздающего приказы и расставляющего бойцов. Промелькнул мимо Сергей со своей неизменной винтовкой. Показался Трой.

– В лес не успеем уйти – размажут. Попали мы, ребята, – произнес он.

Вбежала Крис. На ее лице читался испуг, хотя сама она старалась держать себя в руках.

– Цела? Не задело? – обеспокоенно спросил Нолан.

– Всё в порядке, но… – девушка растерянно указала в сторону второй волны атакующих.

– Патроны есть? – вместо ответа произнес Макбрайд, стараясь переключить внимание Крис.

– Что?

– Патроны есть? – повторил он.

– Да… да, – девушка закивала головой. – Немного, но есть, но…

– Соберись, – нарочито спокойно произнес Нолан, положив ладонь на плечо Крис. – Пока живы – всё возможно.

Девушка посмотрела ему в глаза и едва заметно кивнула. Нолан старался всеми силами подбодрить ее, хотя сам отчетливо понимал, что шансов на этот раз меньше, чем было в том же Хелбруке или других стычках, в которых им «посчастливилось» побывать. И это еще мягко говоря. Без противовоздушного или хотя бы крупнокалиберного вооружения тягаться с надвигающейся угрозой было крайне проблематично.

Макбрайд с грустью отметил про себя, как мало осталось людей. Даже пересчитывать не надо, чтобы понять: для многих, только недавно чудом вырвавшихся из лап патрульных, эта ферма стала могилой. Братской могилой.

– Приготовиться к бою! Огонь!

По несущемуся ряду Охотников ударил массированный залп из всего, что было у повстанцев. Приближающиеся синтетические монстры немного сбавили темп, словно натолкнулись на невидимое препятствие, но не остановились. Роботы разделились на две группы, пытаясь охватить ферму с флангов.

Транспортник пронесся высоко над домой в поисках места для высадки десанта.

– Штурмовик! В укрытие! – прозвучал чей-то предупредительный крик, и дом в одно мгновение содрогнулся под ударами крупнокалиберных снарядов.

Нолан схватил Кристин в охапку и повалил на пол, закрывая собой от возможного попадания. Рядом стоящий боец не успел вовремя уйти с линии обстрела. В стороны хлынули брызги крови, очередь импульсной пушки отбросила истерзанное тело назад.

Штурмовик начал облет дома по кругу, решетя хоть и добротное, но не предназначенное для боя здания. Стены дома проектировались и строились для защиты от холода, непогоды и воров, но никак не на случай осады. Как только летающий синтет перешел на другую сторону здания, Нолан поднялся с пола, чтобы встретить огнем Охотников. И как раз вовремя – трехногие синтеты уже ступили на границу двора. Макбрайд и находившиеся рядом повстанцы сделали несколько выстрелов по Охотникам, но тут же в их сектор вернулся Штурмовик.

Внезапно в левую часть Штурмовика прилетела ракета, сопровождаемая тонким дымным следом. Летающего синтета бросило в сторону, но он резво развернулся по направлению стрелявших, чтобы как раз своей автоматической пушкой сбить на подлете вторую ракету.

С обратной стороны дома послышался парный взрыв – ударили по Транспортнику.

– Это еще что за хрень?! – удивленно выразился Трой.

– Пусть поджарят им зад!

Не смотря на то, что сбить Штурмовика сразу не удалось, неожиданная атака со стороны неизвестных союзников отвлекла внимание бронированного «насекомого» от укрывшихся в фермерском доме повстанцев. Превозмогая страх, Нолан и другие бойцы вновь вынырнули из укрытий и вступили в схватку с Охотниками, пользуясь неожиданной возможность.

Били почти в упор. Послышались выстрелы иглометов и разрывы дротиков. Кто-то закричал от боли.

– Держать строй! – крикнул Лоренцо.

– Получай!

Воздух, казалось, состоял уже не из кислорода, азота и прочих газов, а из порохового дыма, пота, крови, пыли и бьющих по ушам выстрелов.

– Перезаряжаю!

– Прикрываю!

Повстанцы не собирались так просто отдавать свои жизни Альянсу, пусть тот и был сильнее и многочисленнее.

– На! Держи, тварь!

Одна из несущих стен проломилась под массой бросившегося на штурм Охотника. Синтет быстро погасил момент инерции, с огромной силой отшвырнул одного из повстанцев в сторону и изготовился поразить из игломета другого бойца, который никак не успевал отреагировать. Это была та самая Лиз – одна из выживших после бегства из Сити 12.