Текст книги "Битва троллей"

Автор книги: Кристоф Хардебуш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 42 страниц)

17

В этой пещере была воистину кромешная темнота. Ее не освещал ни единый луч света. Но эхо ударов древнего сердца оставило контуры скал и камней в душе Анды. Свет в некоторых случаях мог бы и понадобиться, но в конечном счете он был не так уж и нужен. Анда научилась обходиться без лишних вещей. Другим троллям в этом плане приходилось несколько тяжелее, но они тоже могли ориентироваться в вечной темноте недр земли. «Они сильные, но я сильнее», – внутренне ликовала тролла.

Медленно она мерила шагами огромную пещеру, в которой они устроили себе временное жилье. Некоторые тролли спали на полу, постанывая в своих мрачных снах, которые теперь приходили к ним, как только они закрывали глаза. Двое спорили в углу из-за куска мяса. Их приглушенное бурчание, когда они нападали друг на друга и дрались, звучало в ушах Анды словно музыка.

Неожиданно раздался посторонний звук, громкие крики и завывание. Тролли тут же оживились, Анда полностью сконцентрировалась на шуме. Чуть ли не физически чувствовала она приближающихся к их пещере троллей. Она охватила чувствами все близлежащие ходы, прощупывая шершавые каменные скалы.

– Опасности нет, – тихо заявила она.

И действительно, вскоре появилась группа ее троллей, охотников и воинов, захвативших двух меньших троллей. «Добыча!»

– У нас гости! – радостно воскликнул Сбои.

У этого еще молодого тролля были мощные клыки и длинные и твердые рога. Анда ценила его дикость в борьбе.

– Мы нашли двоих тут, где удар сердца слабее, – сообщил Арк.

Разведя руками, Анда подошла к маленькой группе и приказала:

– Свет!

Тут же один из троллей достал из сумки полную горсть лишайников, которые слабо мерцали. Света хватало лишь на несколько шагов, но этого было достаточно, чтобы увидеть страх в глазах пойманных троллей. Хотя Анда и без того услышала их страх.

– Кто ваш предводитель? – спросила она.

– Турк, – ответил больший и старший из пойманных.

– Племя Турка здесь? Так близко к сердцу?

– Мы разделились. У нас была битва.

– Так, значит, Турк не здесь? – разочарованно переспросила Анда.

– Не здесь.

Кроме Парда и Друана Турк был одним из ее самых заклятых врагов. Но если Друана она уже убила, а Парда изгнала, то Турк еще находился в недрах земли. Ее тролли преследовали его, но до сих пор Турку удавалось уводить своих людей в безопасное место от последователей Анды. «Кроме двух этих убогих», – подумала Анда, почувствовав что-то подобное жалости к слабым троллям, запах страха которых она так явственно слышала.

– Я боюсь вас. Вы боитесь меня. Вы боитесь людей, карликов и мира на поверхности. Вы следуете за Турком, который прячется, который не хочет, да и не может бороться.

Ее слова задели троллей, но они были слишком гордыми, чтобы признаться в своих чувствах. «Гордость – это хорошо. Гордость – это правильно. Вы тролли!»

– Так не должно быть! – воскликнула Анда, и ее слова эхом прокатились по пещере. – Мы – сильные. Мы – могущественные! Наши враги боятся нас!

На мгновение тролла замолчала и пристально посмотрела на пойманных. В ее крови прогремел мощный удар сердца мира.

– Присоединяйтесь ко мне, и вы забудете о страхе. Присоединяйтесь ко мне, и ваши враги будут дрожать от одного вашего вида. Присоединяйтесь ко мне, и мы снова станем троллями, какими должны быть. Присоединяйтесь ко мне!

– Нет… – начал было тролль, стоявший справа, однако не договорил до конца, так как Анда моментально подскочила к нему и вонзила клыки ему в горло.

Теплая густая кровь наполнила ее рот. Тролль пытался обороняться, но его когти лишь слегка царапали ее грубую, шершавую кожу. Затем Анда резко отдернула голову, а тролль замертво упал на землю. Его кровь текла у нее по подбородку и груди.

– А ты? – спросила она второго тролля.

– Я присоединяюсь к тебе! – поспешно ответил тот.

– Хорошо, – констатировала довольная Анда и надкусила себе запястье.

– Открой рот и пей.

Анда накапала ему своей крови на язык. Через несколько секунд тролль начал задыхаться, потом его тело задергалось в конвульсиях. После этого он упал ничком на землю. Анде пришлось повысить голос, чтобы перекричать его:

– Возьмите мяса. И подготовьтесь в путь.

Не обращая больше внимания на задыхающегося тролля, она переступила через него и пошла. «Знания и сила мира болезненны. Я знаю. Но благодаря этому ты станешь настоящим троллем!»

18

Вместе с рассветом пришли и враги, которые снова неутомимо бросились в атаку на стены крепости, не давая защитникам и небольшой передышки. Однако осажденные сейчас снова приободрились, да и с дисциплиной стало лучше по сравнению с тем, что было сразу после гибели марчега Гиулы Бекезара. Теперь воины и солдаты сражались не против превосходящей силы противника, победить которую просто не представлялось возможным, а отвоевывали больше времени для беженцев в туннеле. Их борьба приобрела осязаемую цель, и теперь они снова верили в то, что могут выжить.

Также и Тамар испытывал странное ощущение свободы, пока организовывал защиту и выстраивал людей в новом порядке. Путь к решению сдать Турдуй был для него сложным, однако с тех пор, как он принял это решение, он сосредоточился только на осуществлении этого плана. «Турдуй был проигран еще вчера, когда на горизонте появились первые солдаты Сциласа, – подумал марчег. – Я лишь не желал признать этого. В отличие от отца».

Мысль о гибели Гиулы вновь разожгла огонь ярости, который тлел в его душе. «Я покину Турдуй, но я не сдамся! Сцилас пожалеет о том дне, когда пошел войной на дом Бекезаров, – поклялся юный масрид. – Или же я издохну прямо здесь, на стене, тогда все равно». Он горько рассмеялся, но замолчал, увидев, как удивленно нахмурилась влахака. Ее смелое утверждение о том, что ее клинок острее ее языка, подтвердилось в ожесточенных битвах на стенах. Он высоко оценил ее как воина, при том что ее происхождение, влахакское упрямство и непочтительность все так же действовали ему на нервы.

– Что такого смешного? – поинтересовалась воительница и вытерла кровь с клинка, которым сражалась.

– Юмор висельника, как вы, влахаки, это называете.

– Но ведь времена виселиц давно прошли. Теперь масриды приняли некоторые наши традиции и осужденного на смерть оставляют на милость леса.

– По мне, так виселицы лучше. Чище и надежнее.

– Да уж, наверное, – сказала Флорес с кислым выражением лица. – Мы верим также, что и духи должны сказать свое слово. Смерть – слишком суровое наказание, а люди могут ошибаться.

– Правосудие должно торжествовать, – сказал Тамар твердо.

– Да, я забыла, что масриды никогда не ошибаются, – провоцирующе заявила юная влахака, но Тамар не поддался.

Вместо этого он посмотрел на башню южных ворот, где до сих пор шел бой, после чего заявил:

– Пока что битва проходит хорошо для нас. Может, нам удастся продержаться еще один день. Тогда мы сможем использовать ночь и обеспечить себе тем самым некоторый резерв времени.

– Ваши воины приободрились. Это поможет нам. Но ведь у марчега Ласцлара есть конница, как быть с этим?

– Мы возьмем с собой лошадей и…

– Лошадей? – прервала его Флорес. – Проведем через этот туннель? И как вы собираетесь это проделать?

Тамар снова рассмеялся, увидев скептический взгляд влахаки.

– Лошади перевезли мой народ через Соркаты. Верхом на лошадях мои предки уничтожили огромное войско империи. И именно сидя в седле Аркас убил вашего последнего краля Тиреа. Просто поверь мне, когда я говорю, что мы возьмем с собой лошадей.

Флорес пожала в ответ плечами, как будто ее совсем не заинтересовала хвастливая речь марчега.

– Тем не менее конница Сциласа гораздо больше вашей.

– Мы отправим всадников на север, налегке, с максимально возможным количеством лошадей. Надеюсь, что кавалерия Сциласа последует за ними. Они не поверят, что я смогу остаться без лошадей.

– Будем надеяться, что эта хитрость удастся вам. В противном случае это будет впечатляюще короткое бегство.

– Тогда мы выступим против них в открытой битве, возможно, на мели, где превосходство в количестве кавалерии не имеет такого большого значения.

– Тиреа также выступил против вашего Аркаса Диммину на мели. Но, как вы уже говорили, это не очень помогло ему, – язвительно заметила Флорес.

После этого замечания Тамар внезапно вспомнил, почему ему была так неприятна наемница. Ее дух противоречия слишком напоминал ему о проклятых мятежниках, которые сделали жизнь в Ардолии такой сложной.

– Тогда нам повезло, что на этот раз воинов ведет масрид. А не влахак, который даже не… – гневно начал он, но сигнал горна из города прервал его.

Быстро выглянув за бруствер, он увидел солдат противника, снова штурмующих его часть стены.

– Приготовьтесь! – прокричал команду марчег и опустил забрало.

Рядом с ним подскочил на ноги Кевес, который ненадолго прилег отдохнуть. В последние мгновения перед появлением противника на стене Тамар все еще думал о последнем разговоре с Флорес. «Ей удалось даже самое большое поражение влахаков в споре превратить в победу. Я много отдал бы за то, чтобы сейчас у нее получилось то же самое». Но затем полетели первые стрелы и вытеснили все посторонние мысли из его головы.

Солнце уже поднялось высоко, а защитники все еще удерживали крепость. Тамар тяжело облокотился на стену, сделал несколько глубоких вдохов и с отвращением поморщился. Вонь была просто ужасной. Трупы убитых лежали на стене под ярким солнцем еще со вчерашнего дня, многие воины отправляли естественные потребности прямо на посту, и целые рои жирных зеленых мух летали над лужами крови и испражнениями.

После последнего штурма южных ворот противник больше не осмелился продвигаться вперед. Вместо этого они снова начали стрелять из баллист. Каждый удар хоть и совсем медленно, но разрушал бойницы и стены. Всякий раз, когда не удавалось вовремя отрубить канат, прикрепленный к снаряду с крюками, из стены вырывали целые куски. Упряжка буйволов, которая тянула канаты, оказывалась сильнее прочности бойниц, а иногда даже одолевала целые куски стен. Снова и снова камни с грохотом откалывались от стен и падали на землю, оставляя широкие бреши в таких важных оборонительных сооружениях. Бороться против такой опасности было трудно. Ведь как только защитники направлялись к канатам, на них дождем сыпались стрелы, в то время как вьючные животные были за пределами досягаемости стрел защитников.

– Трусливые ублюдки, – пробурчал Кевес и сплюнул на землю, когда от стены с треском отвалился еще один большой кусок.

– Как по мне, так они должны разнести всю крепость, – ответил Тамар, не отрывая взгляда от вражеских отрядов. – Пока они прямо не нападают на нас, они не могут взять крепость.

Пока снова стреляли из двух баллист, их враги держались на безопасной дистанции. Когда снаряды вновь с громким треском врезались в стену, Тамар закричал:

– Давай!

Через небольшой проем для выхода на площадку перед крепостью, всю усеянную трупами, устремилось где-то три дюжины защитников. Однако вместо того, чтобы накинуться на нападающих, воины натянули тетивы луков и выпустили целый град стрел на упряжку буйволов. Во вражеских рядах сразу же возник беспорядок, люди бросились в стороны, животные взревели от боли. Тут буйвол, ведущий впереди, упал, накрыв собой погонщика, остальные понеслись что есть мочи.

– Назад! – приказал Тамар, и его подчиненные снова забежали в крепость, прежде чем противник смог что-либо предпринять против их вылазки.

– Это заставит их подумать, – сказал Кевес и потер свое искалеченное ухо.

– С военной точки зрения это была пустая победа, – ответила Флорес, и Тамар развернулся к ней, – но важная для морали.

Он согласно кивнул влахаке. Но прежде чем смог ответить, к ним на башню по лестнице взбежала юная воительница.

– Вецет! – прокричала воительница, в которой Тамар узнал Маиску, гвардейца из города.

В ее доспехах были видны порезы и дыры, но на первый взгляд она не была ранена. Толстая кожа доспехов с закрепленными на ней металлическими пластинками хорошо защищала белокурую воительницу.

– Вы должны спуститься во двор, вецет, – сказала Маиска, тяжело дыша после быстрого подъема.

– Что такое? – с тревогой спросил Тамар.

– Там снова госпожа Висиния. Она хочет поговорить с вами, вецет!

– Висиния? – удивленно воскликнула Флорес. – Почему?

Но влахака пробежала мимо Майски в сторону лестницы, не дожидаясь ответа. Тамар вопросительно посмотрел на масридку.

– Она сказала лишь, что должна поговорить с вами.

– Хорошо. Кевес, за мной. Маиска, ты остаешься здесь. Если наш противник хоть что-нибудь предпримет, все равно что, сразу же сообщи мне.

Кивнув с серьезным видом, воительница подтвердила приказ и подошла к брустверу, в то время как Тамар вместе с Кевесом побежал во двор. Там действительно стояла Висиния сал Сарес. Однако Тамара поразило не столько появление влахаки, сколько ее вид. У нее не было половины юбки, а из распустившейся косы на лицо спадали несколько длинных прядей. Сапоги были мокрыми и грязными, а на руках и ногах виднелись царапины и грязь.

– Марчег, – обратилась она к Тамару, едва тот прошел через ворота во двор. – Хотя мы и добрались до конца туннеля, остальной путь, к сожалению, оказался прегражденным врагами. Я боюсь, что беженцам нужна помощь ваших воинов.

Ее голос звучал гораздо спокойнее, чем они ожидали при таком неожиданном появлении. Однако все равно такая новость вызвала у масрида тихие ругательства. «Ну почему даже этот план не сработал?» А вслух сказал:

– Сколько и где?

– Группа из тридцати всадников. На мели Илта.

Тамар почувствовал взгляд, который бросила на него Флорес, однако он не доставил ей удовольствия показать, что заметил это. Лихорадочно он думал над решением этой проблемы.

– Может быть, вы сможете выделить нам несколько вооруженных воинов, тогда они смогли бы чистить для нас дорогу.

– Вецет, наших воинов едва хватает на то, чтобы защищать крепость, – вклинился в разговор Кевес, а Висиния добавила:

– Если Сцилас заметит, что мы бежим, он попытается отрезать вам путь. Или же мы прорываемся вместе, или ваше отступление обречено на неудачу.

«Она права, – неохотно признал Тамар. – Если Сцилас узнает, что мы бежим, то он может перекрыть нам дорогу на запад».

– Хорошо, – согласился он с влахакой. – Мы…

Однако он не закончил предложения, так как в этот момент раздался крик Майски со стены:

– Они снова стреляют из баллист!

Грохот ударов тяжелых снарядов заглушил часть крепких выражений, которыми Тамар наградил командующего вражеским войском. После этого он отдал приказ Кевесу:

– Соберите лошадей во дворе. Как только все будут там, давай сигнал к отступлению. Пока они будут стрелять из баллист, они могут и не заметить, что мы оставили крепость!

Пока Флорес оставалась рядом с Висинией, Тамар побежал назад к бойницам и начал тихо готовить солдат к отступлению. «Отступление – хорошее слово для бегства, – мелькнула мысль. – Когда мы встретимся с Оденом и войском на западе, возникнут проблемы. Сцарк захочет воспользоваться смертью моего отца и потерей Турдуя, чтобы укрепить свою собственную власть. Как будто у меня и без того трудностей не хватает!»

В этот момент взгляд юного марчега упал на знамена с драконом, которые развевались на руинах города, но от бессильной ярости он только сжал кулаки.

– Может, я пробегусь по стене и сообщу всем, что мы скоро отступаем? – спросила Маиска, отвлекши тем самым марчега от мрачных мыслей.

Тамар знал, что его задачей было вывести воинов из смертельной западни крепости, поэтому он быстро кивнул.

Пока защитники на юге все еще пытались защищаться от выстрелов баллист, другие собирали лошадей во дворе. И хотя в разговоре с Флорес он уверенно заявлял, что они уйдут с лошадьми, на самом деле он тоже догадывался, что будет невозможно заставить всех лошадей спуститься в мрачный, неизвестный для них туннель.

Когда Кевес начал распределять лошадей между воинов, Тамар крикнул ему:

– Сначала проведите их.

Быстро оглянувшись назад, Тамар констатировал, что его приказ не вызвал никакой реакции у нападающих. Вероятно, они точно так же мало понимали его, как и он не мог понять приказы, которые слышал с их стороны.

Пока Кевес спускал воинов с их лошадьми по одному во внутренний двор к туннелю, Тамар продолжал наблюдать за нападающими. «Проклятые баллисты сейчас стали настоящим спасением. В разгар битвы мы бы никогда не смогли отступить без больших потерь».

Наконец Кевес подал сигнал, и Тамар облегченно вздохнул. Солдаты вокруг него тоже потихоньку спускались во двор. Они и так целый день прятались в укрытиях, чтобы как можно меньше быть на виду. Затем Тамар тоже спустился во двор. К его удивлению, там осталось совсем немного лошадей; очевидно, большинство из них благодаря сноровке хозяев удалось провести вниз, в темноту. С горечью глядя на оставшихся животных, марчег отдал приказ охрипшим голосом:

– Перережьте им горло.

«Сциласу придется заплатить и за это».

Пока их авангард бежал по туннелю, масриды обнажили свои клинки. Никто не промолвил и слова. Тамар посмотрел на одного пожилого воина, у которого по лицу текли слезы, когда он своему собственному боевому коню мягко погладил ноздри, а потом быстрым движением перерезал горло. И пока лошадь почти беззвучно издыхала, он стал на колени рядом с ней и держал в руках ее голову с панически широко открытыми глазами.

– Вецет, – тихо сказал Кевес. – Мы готовы.

– Тогда в путь, – распорядился Тамар. – Я буду идти в арьергарде.

Выстроившись в ряд, солдаты спускались по лестнице в туннель, пока во дворе не осталось двенадцать мужчин и женщин. Как раз в тот момент, когда марчег хотел отдать приказ к выступлению, из города донеслось несколько коротких сигналов горна. Снова ударили из баллист по стенам, однако на этот раз к ним присоединился крик множества глоток.

– Они идут, – прошептала Флорес. – Нам пора.

– Да, – согласился с ней Тамар. – Давайте, спускаемся вниз!

Так последние защитники спустились в темноту туннеля, окончательно оставив Турдуй на милость победителя. В последний раз Тамар бросил взгляд на внутренний двор, над которым высоко стояло солнце, равнодушно взирая на битву. Над крепостью еще реяло знамя с грифом, но уже скоро солдаты Сциласа установят свои знамена. «Я не в последний раз стою здесь как властелин Турдуя», – поклялся про себя марчег. Затем он развернулся и вошел в тень туннеля.

– Как только мы пройдем немного, вы снесете опорные балки, дернув здесь за канаты, – приказал он воинам и снова сконцентрировался на происходящем в данный момент, не думая больше об утерянном.

Позади него бежали Висиния и Флорес, которая зачертыхалась, вступив в холодную воду. Колонну замыкали пять солдат, получивших опасное задание завалить туннель в специально подготовленных местах. С потолка сыпалась пыль, и балки угрожающе трещали. Предыдущий проход людей и животных уже сказался на состоянии туннеля, однако, прежде чем Тамар успел об этом подумать, снаружи донесся треск. Это снова стреляли баллисты, отчего на пол падали новые куски стен. Прямо перед Тамаром в воду упал камень, и он обеспокоенно посмотрел на потолок туннеля. Тут по туннелю прошел долгий скрип.

– Вперед! – закричал масрид и побежал вперед.

И тут мир вокруг них начал рушиться. Со стен и потолка падали камни и куски земли, поднялись клубы пыли. Тамару на раненое плечо упал камень размером с голову, отчего половину тела пронзила жгучая боль. Он невольно застонал, зашатался и с трудом прошел несколько шагов, но тут его подхватили под руку и потащили дальше.

– Висиния! – прямо рядом с ним закричал женский голос, который точно принадлежал Флорес и который он слышал будто сквозь туман.

Он оглянулся. Юная влахака стояла в облаке пыли. Вокруг нее с потолка падали камни, однако она не обращала на это никакого внимания, а направлялась просто в заваливающийся туннель. За ней почти ничего не было видно из-за завесы пыли. Он заметил лишь несколько нечетких силуэтов, продирающихся вперед. Однако потом по стенам прошел шорох, похожий на вдох, камни, которыми были обложены потолок и стены, упали на последних воинов маленькой колонны и погребли их под собой. Тамар одним прыжком подскочил к Флорес и оттащил ее назад. Он услышал ее крик и почувствовал, как посыпались земля и камни, отчего они упали на землю. В легкие попала пыль, он закашлялся; за несколько секунд холодная вода промочила его одежду. «Сейчас я погибну здесь, погребенный под фундаментом собственной крепости», – подумал он. Потом град камней прекратился на какое-то время. «Если мы хотим выжить, то должны выбраться из этой смертельной ловушки как можно скорее», – понял марчег и поднялся на ноги. Флорес на четвереньках ползла к завалу. Земля и камни заполняли туннель, на первый взгляд медленно подбираясь к ним, но Тамар знал, что это было лишь иллюзией.

– Нам нужно выбираться! – крикнул он Флорес и, пригнувшись, побежал к ней.

Пыль все еще царапала ему горло, а во рту чувствовался горький привкус земли.

– Оставь меня! – заявила ему Флорес и голыми руками начала копать землю. – Она где-то здесь, мы должны спасти ее!

Большой камень сорвался с потолка и упал позади них в воду с громким всплеском. Тамар вытер грязь с лица. Они еще не выбрались из опасной зоны; ремесленники и здесь надломили опорные балки. Стены и потолок трещали, так что обвал мог произойти в любое мгновение.

– Пойдем! – снова прокричал Тамар и потянул Флорес за руку.

Однако влахака выхватила кинжал и развернулась к нему. Слезы на ее грязном лице оставили светлые дорожки. Из раны на голове по виску текла кровь, однако ее движения были точными, когда она выставила кинжал между собой и Тамаром. По ее выражению лица он понял, что она без колебаний ударит его этим кинжалом. «Я должен оставить ее здесь», – подумал Тамар, но вместо этого настойчиво сказал:

– Все кончено. Мы ничего не сможем сделать. Сейчас завалится и оставшаяся часть туннеля. Нам нужно выбираться!

Словно услышав его слова, Кевес закричал ему с другой стороны туннеля:

– Вецет? Вы не ранены? Вецет?

– Мы идем, Кевес! – крикнул в ответ масрид.

– Я должна ее… – тихо сказала Флорес, но Тамар покачал головой.

– Ты больше ничего не можешь для нее сделать. Кроме как только умереть здесь, рядом с ней. Если такова твоя воля, оставайся. Если нет, идем со мной.

С этими словами он развернулся и побежал в сторону выхода. Однако через несколько шагов он остановился и обернулся. Флорес все еще стояла прямо у завала с поднятым кинжалом. Вокруг нее градом падали камни и земля. Влахака нерешительно посмотрела на него, и Тамар почти физически почувствовал ее боль. Их глаза встретились, она дрогнула, затем закричала что есть мочи, запрокинула голову и заревела от гнева. Юный масрид не стал мешать ей, даже если это промедление могло стоить жизни им обоим. Затем наконец Флорес отошла от завала и последовала за ним по едва освещенному туннелю, пока они не вышли на яркое солнце, от которого невольно заморгали.

Не теряя больше времени, Тамар распорядился отправить нескольких всадников на север, в то время как большую часть он оставлял с беженцами. Флорес без малейшего сопротивления последовала за ним. С широко раскрытыми глазами она опустошенно смотрела впереди себя, игнорируя даже свои раны. Тамар тоже не стал обращать внимание на раненое плечо, подгоняя своих подданных к скорейшему отъезду. Ведь пока они находились в непосредственной близости к армии Сциласа, любое промедление было опасным.

Пока они скакали на запад, Флорес не произнесла ни слова. Ее лицо не выражало никаких эмоций, движения были механическими. И только по слезам, текущим из глаз, Тамар мог представить, какие чувства бушевали в душе юной влахаки. «Теперь мы оба потеряли близких в этой битве: я отца, а она свою родственницу. Марчег Сцилас приобрел такого врага, который ни перед чем не остановится, чтобы отомстить. Или же она обвинит в смерти Висинии меня. Тогда в скором времени мы сойдемся с ней в бою. Так или иначе, ее боль выльется в ярость. Я направлю весь свой гнев на то, чтобы уничтожить своих врагов!»

Пока солнце медленно садилось на западе и тени уставших, подавленных воинов становились все длиннее, позади них крепость Зварен охватил огонь, который всю ночь окрашивал небо на востоке в красные цвета.