Текст книги "Девочка для ледяного (СИ)"

Автор книги: Кристина Юраш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Глава 54. Он

Она мне лгала.

Маленькая лгунья.

Она думает, что я не вижу, не слышу. Что меня здесь нет.

Но я здесь. Я видел, как Лиор коснулся её шеи.

Его рука легла на кожу, которую я недавно покрывал инеем. Ту самую, что помнила прикосновение моих перчаток, мой поцелуй льда, мою метку.

– Мадам, вы целы? – спросил он, а голос его дрожал. Настоящая дрожь. Не игра. Не расчёт. Абсолютная, глупая человеческая забота.

Я наблюдал, как он лечит её. Как свет полился из его рук, как тепло разливалось по её коже, как её лицо расслабилось, как она закрыла глаза… и улыбнулась. Улыбнулась! Впервые за всё время, пока я знаю её, она улыбнулась кому-то другому.

Моё сердце не билось. Оно трещало. Каждое движение его рук, каждый его шёпот «не ушиблись?», «давайте ещё одну руку» – это были молотки, бьющие по ледяной корке, в которой я хранил своё безумие.

А потом он сказал:

– Вы слишком красивы.

И я услышал, как внутри меня что-то сломалось.

И она ответила ему взглядом, в котором я не видел страха. Только удивление. И – предательская капля надежды.

Я стоял за окном, а моя кровь замерзала и кипела одновременно. Ревность. Чистая, первобытная, как клинок, вонзающийся в горло. Я хотел вырвать его сердце прямо сейчас. Хотел, чтобы его тело лежало у её ног, как подарок. Хотел, чтобы она посмотрела на него и сказала: «Да, мне приятно». Хотел, чтобы она улыбнулась, глядя на его мёртвые глаза.

Но я не двинулся с места.

Потому что я знал: если я убью его сейчас, она будет плакать.

И этот плаксивый свет в её глазах – он будет для него, а не для меня.

Я сжал кулаки так, что по земле поползли трещины, как по стеклу. Изморозь побежала по деревьям, по траве, по самой траве – решила проглотить этот сад целиком.

«Ты выберешь его», – прошептал я ветру. – «Ты выберешь свет. Ты выберешь тепло. Ты выберешь того, кто исцеляет, а не того, кто разрушает».

Но ты не забудешь, что твои самые настоящие моменты – те, когда ты дрожишь в темноте, когда твоё тело отзывается на боль, когда ты стоишь на грани между страхом и желанием. Ты не забудешь, как я целовал твоё плечо, как я сжимал твою шею, как ты задыхалась, потому что я – единственный воздух, который тебе нужен.

Ты не забудешь, что я – тот, кто видел тебя настоящую. Грязную. Жестокую. Голодную. Ту, которая радуется смерти. Ту, которая хочет крови.

А он?

Он будет любить ту, кем ты была. Ту женщину, которой больше нет.

Девочка моя, посмотри на него. Он предлагает себя. Предлагает уютный камин, ораву ребятишек, скучные вечера, чтение в гостиной и супружеский долг три раза в неделю. Со всеми церемониями. Потом два. Потом один.

Ну года два ты продержишься идеальной женой. Три. Максимум. Постель без страсти, сердце с теплой пустотой.

Разве это – твое счастье?

Кажется, я забегаю слишком далеко.

Я смотрел на Лиора, понимая, что по-хорошему должен его убить. И тогда у нее не будет выбора. Только тьма. Только я.

Девочка моя, он не убийца. Он не сможет защитить тебя. Всё, что сможет сделать этот человек, – утешить тебя после. Если ты еще будешь жива.

Я смотрел на Лиора и понимал, что это – я. Когда-то давно. Тот мальчик с портрета. Глупый, добрый, романтичный мальчишка, влюбленный по самые уши. И не заметивший опасности.

Это я до того, как внутри меня проснулся дракон. От невыносимой боли. Когда древняя кровь дала о себе знать, пробудившись в ночь твоей свадьбы.

Горькое чувство сдавило горло.

Что-то в мыслях шептало: «Она бы полюбила прежнего тебя!». Но я знал, что назад дороги нет. В тот момент, когда я разрушил свою душу, впустив в нее чудовище, я потерял себя. Безвозвратно.

Пусть поверит в свет. Пусть почувствует тепло.

Я ведь вернусь.

Не как тень.

Не как убийца, а как её кошмар.

Как её одержимость.

Как её настоящая страсть.

Потому что моя страсть – это не когда ты говоришь «ты прекрасна».

Моя страсть – это когда ты готов сделать её своей, даже если ради этого придётся разрушить весь мир.

И себя вместе с ним.

Глава 55

Я недоверчиво посмотрела на переплетение родов, видя род Соунов. Получается, наш дорогой Лиор приходится троюродным братом Лизетты?

Вот это новости!

Я смотрела на сплетение линий, видя, что Харты очень часто женятся на Соунах и наоборот. Интересно!

А у Соунов всегда не меньше пяти детей… Нет, тут ей даже десять!

Догадка заставила меня прикусить губу от обиды и досады. Получается, мой муж решил выбрать Лизетту исключительно потому, что с наследником у нас ничего не получалось. Он надеялся, что она так же, как и все женщины их рода, подарит ему как минимум пятерых?

– Госпожа! – напомнил о себе дворецкий. – Что делать с покупками?

– Отнесите в мою комнату! – крикнула я, увлеченно листая книги.

Вот так полезла искать одно, а нашла совсем другое!

Я вернулась к остальным родам, пролистывая их героические хроники. И везде! Везде встречаются мощные маги льда.

Мне принесли обед. Я ела, не чувствуя вкуса.

Потом – ужин. Чай остыл. Окно потемнело.

Я листала книги, как одержимая, пока глаза не начали слипаться.

Каждый том был полон великих подвигов, древних проклятий и кровавых битв.

И ни слова о магии холода.

Ни слова о тех, кто мог бы вырвать сердце и заморозить его в руке.

Я уже почти решила, что это бесполезно. Что он – исключение.

Что он – не человек.

А демон, спустившийся из зимнего ада, чтобы стать моим ангелом-хранителем.

И тут мой взгляд зацепился за строчку.

“Оборотный дракон обладает магией, превышающей магию необоротных. Его легко узнать по силе магии… Зачастую она даже способна, словно аура, расползаться вокруг владельца. Были замечены случаи возгораний, причем самопроизвольных, когда в комнату входил оборотный огненный дракон”.

Значит, убийца – настоящий дракон? Только в нашем случае не огонь, а лед.

Сердце забилось, а на губах появилась странная улыбка.

Я застыла.

Воздух в комнате стал гуще. Холоднее.

“Его легко узнать по силе магии…” – пронеслось в голове.

Значит, ты – не просто убийца.

Ты – чудовище.

Настоящее. Живое. С телом, которое может гореть или замерзать по твоей воле.

Вот тебе и зацепка!

Я быстро стала листать книги, а потом замерла, глядя на рисунок ледяных драконов. У меня сейчас такое чувство, словно меня подняло на американских горках, а потом резко дернуло вниз.

“Беспощадные порождения холода, демоны зимы”, – прочитала я, а сердце замерло. – “О том, что приближается ледяной дракон, люди понимали по внезапному инею, который расползался по их жилищам”.

Он!

Глава 56

Я почувствовала, как дыхание стало чаще и глубже, словно я была на шаг к разгадке волнующей тайны.

Я смотрела на картинку и видела темную чешую, как ночное небо, с отливом синевы, как ледяное северное сияние.

Широкие крылья, способные закрыть солнце.

Его голос – не шёпот, а грохот ледяного водопада, падающего в бездну.

Его дыхание – снежный буран.

Казалось, по телу пробежали мурашки, а я вспомнила иней на зеркале, прикосновение, поцелуй.

Взяв себя в руки, я сделала долгий выдох и одним глотком допила остывший чай, позвала Бэтти, чтобы она унесла поднос.

Часы пробили полночь. Я встала, сложила книги в аккуратную стопку и даже поблагодарила их за помощь.

Кольцо магией запечатало дверь в библиотеку, а я направилась по пустому коридору.

В моей комнате было тихо. Лишь роскошные коробки с бантами стояли на столике.

Моя рука потянула за одну ленту, доставая тончайшую полупрозрачную ночную сорочку.

Я позвала служанок, которые помогли снять платье и принять ванну.

Служанки вышли, тихо прикрыв за собой дверь. В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь легким шелестом ветра за окном и треском углей в камине.

Я стояла перед зеркалом, глядя на себя. На ту, кем я была, и на ту, кем становилась. Монашеская сорочка, принесенная служанками, лежала на кровати – белая, длинная, с высоким воротом, как символ покорности, как напоминание о том, что я должна быть невидимой, скромной, чистой. Как будто десять лет жизни под одной крышей с человеком, который считал меня вещью, не сделали меня достаточно чистой для этого мира.

Я взяла новую ночную рубашку. Тонкую. Шелковистую. Почти прозрачную. Цвета тумана на рассвете. Я медленно надела ее поверх кожи, чувствуя, как ткань скользит по плечам, по спине, по бедрам. Она облегала тело, как вторая кожа, как обещание чего-то запретного.

И тогда я увидела.

Рубашка безбожно просвечивала.

Не просто слегка. Не намеком. А так, что каждый изгиб моего тела был виден сквозь тонкий шелк. Каждый контур. Каждое дыхание, которое поднимало грудь. Каждое движение, которое рисовало тень на коже.

Я замерла.

Щеки вспыхнули. Стыд? Нет. Это было что-то другое. Что-то более древнее. Что-то, что пульсировало где-то глубоко внутри, там, где раньше была только пустота.

Это была память тела.

Память о том, что я была живой.

До того, как меня превратили в статую в пышном платье.

До того, как меня научили дышать только тогда, когда мне разрешат.

Я посмотрела на свое отражение.

Нет… Нужно снять ее. Что-то это прямо чересчур!

Я представила на секунду, что Лиор увидел бы меня в этой рубашке и… Разумеется, осудил бы. Да мне даже слугам ее показывать стыдно!

Я потянула ее вверх, понимая, что весьма недооценила модель, но на зеркале появилась трещина. Она стала разрастаться, расползаться красивым узором.

Лед начал ползти по стеклу.

Тонкие хрустальные нити, как паутина, разрастались во все стороны, спускались вниз по обоям, покрывая ковер серебристым панцирем. Потом – двери, словно запечатывая ее коркой льда. По цветам в вазе, которые мгновенно покрылись ажурным инеем, словно их вырезали изо льда.

Воздух сгустился. Стал плотным, как вода. Даже дышать стало тяжело. Каждый вдох – как глоток зимы.

Я не обернулась. Я знала, что он смотрит. Знала, что его взгляд уже скользнул по мне, через тонкую ткань, до самой кожи. Что он видит всё. Что он знает, как бьется мое сердце. Как дрожат пальцы. Как между бедер разливается тепло, смешанное со страхом.

– Ты… – прошептала я, голос дрожал, но не от холода. – Ты вернулся…

Его рука в черной перчатке легла на мое плечо. Легко. Едва касаясь. Но кожа под тканью вспыхнула, как от удара.

Тепло, смешанное со льдом, разливалось там, где я давно забыла, что можно чувствовать.

Потом – ниже. По ключице. По груди.

На коже под тканью – появлялись узоры: тонкие, колющие, как шипы розы, но с холодом, который жёг, как огонь.

Мне хотелось кричать.

Мне хотелось стонать.

Я жива. Впервые за столько лет я чувствую себя живой.

Я закрыла глаза.

Моё дыхание сбилось.

Сердце застучало, как часовой механизм, разорванный на части и снова собранный в ужасной, величественной симфонии.

– Ты не должен… – начала я, но слова растворились, как снег на языке.

Я провела рукой по изморози на своей коже. На секунду я закрыла глаза, вспоминая другое прикосновение – тёплое, золотистое, которое лечило мои раны. Прикосновение Лиора. Один оставил мне боль, другой – исцелил. И оба заставили меня чувствовать себя живой. В этом была настоящая опасность.

Рука убийцы опустилась еще ниже. К талии. Затем – к бедру. Перчатка провела по внутренней стороне, оставляя за собой тонкую линию льда, которая сразу же вспыхнула болью и желанием.

– Зачем… – прошептала я, пытаясь сжать колени.

Пальцы скользнули по внутренней стороне моей ноги – медленно, как ледяной ветер, пробирающийся сквозь ткань.

И там – где кожа была самой нежной, самой чувствительной – появился узор.

Жгучий.

Болезненный.

Изящный.

Как если бы он вырезал моё имя на моей плоти.

– Почему ты сняла старую? – спросил он.

Голос – хриплый, приглушённый маской, но в нём – ледяная насмешка, которая заставляла мои бёдра сжиматься, как будто они сами хотели схватить его пальцы.

– Потому что… – я сглотнула.

Я даже не знала, что ему ответить. Я не могла сказать ему прямо, что впервые за десять лет что-то чувствую. Что я хочу хотя бы на одну ночь стать безумной. Чтобы почувствовать вкус жизни. Вкус его губ.

– Эта рубашка выглядит, – я открыла глаза, посмотрела в зеркало. Увидела его за своей спиной. Высокого. Темного. С маской, сквозь которую сверкали льдистые глаза. – …как приглашение.

В этот момент он бросил на пол какой медальон, похожий на кусок льда, оправленный в золото.

– Это что? – прошептала я, видя, как медальон стал источать тьму.

– Это, чтобы никто не услышал твои крики.

Глава 57

Он застыл.

На секунду. Только на секунду.

Потом его рука резко сжала мое бедро. Не сильно. Достаточно, чтобы почувствовать власть. Чтобы почувствовать, как тело отвечает – дрожью, теплом, слабостью.

И в этой секунде – мир остановился.

Ни звука. Ни дыхания. Ни шелеста.

Как будто каждая клетка в моём теле вспомнила, что умеет хотеть.

– Что ты хочешь, чтобы я с тобой сделал? – сладким хриплым голосом прошептал он, и его дыхание, хоть и скрытое маской, обожгло мою шею. Или это его слова обожгли душу.

Я не ответила.

Но мой взгляд в зеркале говорил за меня.

Он усмехнулся.

– Хорошая девочка, – прошептал он, а его рука скользнула к моей груди.

И впервые в жизни я увидела, как он отстегнул плащ. Тот упал с его плеч прямо на пол.

– Предупреждаю, – послышался шепот, а поверх плаща упала кожаная перчатка. – Это может быть больно…

Вторая перчатка упала на пол.

Я разучилась дышать, вслушиваясь в бешеный стук своего сердца.

– Тебе нравится играть со мной? – прошептал он, расстёгивая чёрную одежду. – Ты сегодня позволила себя обнять Лиору…

– Он сам, – прошептала я, глядя на обнажённую могучую грудь.

– Но и ты не сопротивлялась, – послышался голос, приглушённый маской.

Убийца сел в кресло, широко расставив ноги.

Чёрные штаны казались второй кожей, обтягивающей каждую линию, каждую складку напряжения, каждую жилку, по которой течёт не кровь – а сам холод.

На поясе сверкнула драгоценностями пряжка.

От одного взгляда на его тело внутри всё дрогнуло. Он был похож на древнее божество. Я никогда не видела такой красивой фигуры. Это скала, выточенная ледяными ветрами. Широкие плечи – как крылья, готовые расправиться.

Под каждым мускулом пряталась невероятная сила, а узор, похожий на татуировки, покрывал его руки и грудь.

Сердце гулко забилось, пока я смотрела на огромную накачанную руку чудовища, которая поманила меня к себе.

Маску он так и не снял. Это оскал смерти, вылепленный из чёрного металла, с прорезями, за которыми я видела глаза. Сейчас они напоминали лёд, в котором застыла вспышка северного сияния.

Он сидел, как король, который только что убил врага и теперь ждёт, когда его жертва сама подойдёт к трону.

И его рука – та самая, что только что оставила на мне ледяной поцелуй – поманила меня.

Его пальцы слегка сжались.

Не приказ, не просьба – приглашение.

Я не могла дышать, не могла шевелиться, не могла думать.

Я сделала шаг, затем ещё один.

Каждый шаг – как будто шла по льду, который трещал подо мной, но не разрушался. Потому что он позволял.

Когда я оказалась перед ним, он не поднялся, не сдвинулся. Он просто смотрел. И в его глазах – прозрачных, ледяных глазах – я увидела всё. Увидела желание.

Его рука несколько раз легонько похлопала по мощному колену, а я села, мысленно замирая, как в прошлый раз, словно бедная родственница за обедом, на краешек стула.

– Нет, – послышался хриплый шёпот. – Не так…

Он развернул меня и привлек к себе. Я чувствовала, как моё горячее дыхание отражается от его маски. Как жадно смотрят на меня ледяные глаза.

Его рука скользнула к ремню, а мне показалось, что это сон. Этот жест заставил меня сглотнуть. Я жадно ловила каждый вздох, слыша щелчок ремня. Он вытащил роскошный ремень и, не сводя с меня взгляда, резким движением завел мои руки мне за спину.

– Ты что делаешь? – прошептала я испуганным голосом, чувствуя, как он стягивает мои запястья за моей спиной.

– Это чтобы ты не сняла маску, – послышалась насмешка. Его руки легли на мои бёдра, а я слышала, как он тяжело дышит. Руки скользнули вверх и замерли на моей груди.

– Прекрасная, – услышала я шёпот. – Такая… Только для меня… Не могу удержаться.

Его рука взяла меня за горло и привлекла к себе. В этот момент его маска сдвинулась ровно настолько, чтобы я увидела красиво очерченный подбородок и приоткрытые губы.

Я слышала его чуть хрипловатое дыхание, похожее на рокот чудовища внутри. Словно он дышал не грудью – а всей своей тьмой.

Его губы прикоснулись к моим, словно опаляя меня холодом.

Он не дышал воздухом.

Сейчас он дышал моей жизнью.

– Сейчас узнаем, насколько сладкая моя девочка, – прошептали его губы.

Глава 58

Я почувствовала, как мое тело напряглось и задрожало в предвкушении.

И когда его губы коснулись моих – мир перестал существовать.

Сначала – холод. Такой, что мои губы, казалось, превратились в лед. Я не могла дышать. Я не могла моргнуть. Я не могла думать.

Это было дыхание зимы, которое решило стать поцелуем.

И вдруг – огонь. Сквозь ледяную корку прорвался жар. Теплый, жадный, разъедающий. Он проник внутрь – не как нежное прикосновение, а как взрыв в замерзшей реке, когда лед трещит и под ним открывается раскаленная, темная вода, готовая поглотить тебя.

Но он не целовал меня. Он всасывал. Мое дыхание, мой стон, мою боль, мое желание.

Он исследовал. Каждую черту. Каждую дрожь. Каждую слабость.

Он запоминал, как запоминает имя жертвы – чтобы оно никогда не забылось.

Его губы двигались медленно, превращая каждое мгновенье в сладкую вечность. Сначала он коснулся левого уголка моего рта, словно пробуя на вкус мою душу. Затем его губы переместились к правому, как будто он искал что-то, что ускользало от него. Наконец, его губы оказались в центре, и жадным, пожирающим движением он раскрыл мои губы, погружаясь в меня поцелуем.

Его рука на моей талии сжалась, прислоняя меня к твердому телу, чтобы я чувствовала, как бьется в этот момент его сердце.

Каждое его движение было наполнено болезненной страстью, как будто он разрывал меня на части, чтобы собрать вновь, но уже по-другому. Каждое прикосновение – как вырванный кусок из моей души, который он бережно, но безжалостно забирал себе.

Каждый вздох, который я пыталась сделать, уходил в него. Каждый звук, который я хотела издать, поглощался его тьмой.

Я застонала, едва сдерживая крик, позабыв о том, что мои связанные руки сделали меня полностью беззащитной перед ним. Звук вырвался из глубины, где раньше была только пустота. Он ответил – не звуком, а движением. Плавным движением тела.

Его рука на моём горле не сжимала. Она нежно, как будто оберегая, держала меня.

Я ощущала себя не жертвой, а его единственным источником жизни.

Внезапно он отстранился.

Лишь на мгновение.

В этот миг я ощутила, как мои губы сами тянутся к нему.

Я не дышала. Не могла дышать.

Потому что он завладел всем.

Всем моим дыханием, всей моей болью, всей надеждой, всей верой, всей моей душой.

– Ещё, – прошептала я, судорожно сглотнув.

Я хотела, чтобы он забрал меня с собой – в эту тьму, в эту боль, в эту бесконечную, смертельную, сладкую вечность.

Его рука легла на моё бедро. Не сжимала. Не тянула. Она глубоко погрузилась в складки моей рубашки.

Я смотрела в его глаза – в те ледяные, прозрачные глаза, где горел не свет, а вспышка северного сияния, пойманная в ледяной камень.

И в них – не было страсти.

Не было желания.

Не было любви.

Было обожание.

Он смотрел на меня – как на последнюю вспышку жизни, которую он когда-либо сможет коснуться.

Как на последнюю душу, которую он не сможет убить.

Как на единственное, что заставило его забыть, что он – убийца.

Его губы, ещё влажные от моего вкуса, медленно, с безумной нежностью приоткрыли мои, и я задрожала в его руках. Я запомнила. Запомнила вкус его губ – как вишню, пропитанную кровью и льдом. Запомнила, как он вдыхал меня – как будто я была воздухом.

– Ты любишь меня? – прошептала я, понимая, что если он скажет «да», я буду самой счастливой на свете.

Красивые губы изогнулись в усмешке.

– Нет.

Глава 59

– Я не люблю тебя, – прошептали губы, а я застыла, глядя только на них. – Я не способен больше на светлые чувства.

Я не плакала.

Я не дышала.

Я перестала быть собой.

– Я одержим тобой… – прошептали его губы. И он вжал меня в себя. – Любовь и одержимость похожи. Только любовь – это болезнь, которая проходит сама, легко излечивается, забывается. А одержимость – это неизлечимо и навсегда.

Моё дыхание – вырвалось из моих лёгких, как последний вздох умирающего.

Он поймал его губами.

Поглотил.

Запомнил.

Он еще сильней прижал меня к своему телу, и я ощутила – как его сердце бьётся.

Не в груди. Во мне. Как будто я – не женщина, а призрак, который он вызвал из тьмы.

И теперь – он удерживает меня, чтобы я не исчезла.

– Я одержим тобой, моя девочка, – услышала я шёпот на своих губах. – Ты – тьма, которая не отпускает мою душу… И я рад, что ты почти сняла свою маску.

Он надавил на мои бёдра, а я задохнулась от мысли, чего он хочет больше всего на свете. Он хочет, чтобы я забыла, что существуют полы, стены, двери, законы, имена.

– А чего бы хотела ты? – послышался шёпот.

– Я бы хотела, чтобы ты снял маску… – прошептала я, задыхаясь. Словно что-то внутри перехватило моё дыхание, не давая сказать правду, чего я хочу на самом деле.

И тут – внутри меня что-то оборвалось.

Не потому что я сказала это. А потому что я поняла:

Это не просьба. Это признание. Я хочу не его лица. Я хочу, чтобы он стал моим.

Не как убийца. Не как тень. Как мужчина.

– Опять надела маску приличной женщины? Хорошо, прикинемся приличными людьми… Продолжим нашу игру. У тебя скоро Чёрный Бал, – послышался голос. – Я буду там… Посмотрим, как ты меня узнаешь… Цена ошибки – очень высока.

– А приглашение? – спросила я.

– Приглашение я уже получил… Я буду там без маски, – услышала я шёпот на ухо. – Для тебя…

Его рука прошлась по моей спине.

– Мне не нужна твоя любовь, – прошептал он в мои полуоткрытые губы. – Я хочу, чтобы ты была так же одержима мной… Мне так нравится тебя провоцировать… Я уже представляю, что будет дальше… Если ты угадаешь меня гп балу…

Он встал вместе со мной на руках, а потом опустил на пол. Медленно.

Как будто я была хрустальной вазой, которую он боялся разбить.

Но в то же время – как будто он знал:

Она уже разбита.

И он – единственный, кто может собрать её обратно.

А потом исчез, забирая с собой одежду и плащ.

Когда он исчез, я осталась одна. Время остановилось, а потом рванулось вперёд с такой скоростью, что я не успела осознать, что произошло. Всё было как в тумане, кроме боли и желания.

Я бросилась к двери, требуя дворецкого! Ты прав… Одержимость – это другое.

– Мадам, – послышался голос, а в конце коридора послышались шаги. – Что-то случилось?

– Мне нужен список всех, кому ты отправил приглашения! – резко произнесла я. – Список всех!

– Хорошо, мадам, – кивнул дворецкий, глядя на меня. – А что с вами?

И тут я вспомнила, что на мне иней.

– Эм… Я пробую новый макияж для бала. – выкрутилась я.

– Я сейчас принесу список всех гостей, – удовлетворенно кивнул дворецкий.

Я сгорала от нетерпения, и как только услышала шаги, тут же перестала расхаживать по комнате.

– Вот, мадам, – произнес дворецкий. – Список всех приглашенных! Как вы и просили!

У меня в руках очутился огромный списяра… Нет, «списище», а я шумно вздохнула, радуясь, что половина из них женщины.

Я попросила служанку принести мой халат, а сама перебирала бумаги. Он здесь. Он где-то здесь. Где-то здесь вписано его имя.

Румянец стыда заливал мои щеки, когда я понимала, что могла просто сказать ему, чего я хочу. И все было бы иначе. И, быть может, игра бы закончилась… Но нет же! Надо ж было!

Утешало одно. Я правильно поняла. Он – аристократ. Только вот кто?

Я взяла перо и уселась за стол, вычеркивая женские имена. Осталось еще штук пятьдесят мужских.

– Тяжело, – прошептала я, понимая, что эти имена мне ничего не говорят. Я не знаю этих людей.

Зато я знала, кто знает!

Расправив плечи и затянув потуже халат, я направилась в гостевые покои. Мои шаги шелестели по ковру, а я замерла перед дверью, прежде чем робко постучать.

Только сейчас до меня дошло. Время – второй час ночи. Лиор наверняка уже спит, а тут я со списком гостей.

Но останавливаться я не хотела. Честно? Мне было плевать, спит Лиор или нет. И тут я поймала себя на мысли, что это – та самая одержимость. Когда плевать на всех, на всё, хоть метеорит упадет в сад.

– Лиор! – позвала я, стуча в дверь сильнее.

Тишина.

Я посмотрела на выемку в замке, похожую на ту, что видела в библиотеке, а потом на свое кольцо. Ну да. Хозяин имеет право открывать любую дверь. Ключи придумали для домочадцев и слуг.

На секунду я остановилась, а потом решила, что если что скажу, что переживала, что он не отзывается. А мне не хватало еще одной смерти в доме! Или совру, что видела призрак покойного мужа.

Приложив кольцо к двери, я услышала, как замок открывается. Я вошла в комнату и застыла на пороге.

В комнате никого не было. Кровать была пуста, кресло тоже, дверь в ванную приоткрыта и там тоже было пусто. Я видела дорогой саквояж, стоящий возле кресла, но его хозяина в комнате я не наблюдала.

Странно…

Что-то подмывало меня подойти к его саквояжу и посмотреть. Пару секунд я боролась с этим чувством, пока воображение рисовало ужасающие картины, как внезапно открывается дверь, как меня ловят на горячем с поличным, и как я, краснея, пытаюсь объяснить, что забыла в его вещах.

А потом решилась. Закрыв дверь на замок, я подошла к саквояжу, щелкнула вычурным замочком, и первое, что я увидела, были какие-то бумаги и … портрет.

Небольшой такой, размером с ладонь, которые обычно делают при помолвке.

Я поднесла портрет к свету и чуть не выронила его…