Текст книги "Теория блондинок "
Автор книги: Кристин Хармел
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
– Почему я не могу сразу приехать к месту встречи?
Мне это казалось само собой разумеющимся.
Эмми нетерпеливо фыркнула.
– Ты не понимаешь, Харпер. Мы делаем из тебя тупую блондинку. Она, заметь, очень сильно отличается от самостоятельной женщины двадцать первого века, которой ты привыкла быть. – Подруга говорила чуть ли не по слогам, будто и правда втолковывала очевидное тупой блондинке. Опять незаметно для себя вхожу в роль. – Давай сосредоточься, а то все завалишь.
– Ладно, – пообещала я.
Эмми что-то чересчур увлеклась.
Она тем временем огласила перечень правил поведения блондинки. Никаких разговоров о политике; только кивать и со всем соглашаться. Ни в коем случае не подсказывать тему, зато когда о чем-то заговаривает кавалер, тут же в меру своих скудных способностей радостно подхватывать. Высоким задыхающимся от восторга голосом. И при каждом удобном случае вставлять «как бы» и «типа».
Ну кто знал, что превращение в глупую блондинку потребует таких умственных усилий? Я по-новому взглянула на женщин, которых природа обделила мозгами, подарив неограниченный доступ к флаконам обесцвечивающей жидкости. Их гламурная шкурка оказалась мне тесна.
Я постаралась поскорее закончить с документами, которые мне были нужны на завтра, и собралась уходить. Без пятнадцати пять я поймала такси у нашего здания на Уолл-стрит и через тридцать пять минут уже выходила у дома Эмми.
– Видишь, а ты беспокоилась, – поздоровалась я с открывшей дверь подругой. – Я даже на десять минут раньше.
Эмми подозрительно оглядела меня, недовольно покачивая головой:
– Не похожа ты на дурочку-блондинку, а ведь тебе через полтора часа на свидание.
Я вопросительно подняла бровь.
– Ладно, проходи, – вздохнула она. – По счастью, я догадалась захватить со студии бирюзовые тени и блестящую помаду. Как знала, что на тебя в таком деле положиться нельзя.
– Бирюзовые тени? – переспросила я, заходя в квартиру. – Издеваешься?
– Ты что, у блондинок это сейчас самый писк! – воскликнула Эмми. – Да и во всех модных журналах пишут, что цвет сезона – голубой.
– Надо же, а я-то думала, восьмидесятые давно закончились. Что дальше? Гетры, леггинсы, футболки узлом на животе? Да, еще эта жуткая манера завязывать хвост на голове не сзади, а сбоку. Нет уж, возвращаться в восьмидесятые не хочу. Хотя меня, кажется, не спрашивают.
Боевой раскраской в виде бирюзовых теней и ярко-алой помады Эмми не ограничилась; еще она притащила из костюмерной «наряд дурочки-блондинки № 2». Я чуть в обморок не упала, когда она с торжествующим видом вытащила его из пакета: ярко-голубое, обтягивающее платье – как я в него втиснусь-то? Боюсь, даже припасенное подругой утягивающее белье (нет, вы представляете?!) не поможет. Глубокое декольте, юбка, заканчивающаяся где-то посередине бедер – едва попу прикрывает.
– Слушай, ты точно издеваешься! – возмутилась я.
– Нет, – хихикнула Эмми. – Никаких издевательств.
Внутренне свирепея, я удалилась в спальню переодеваться и через десять минут, попросив Эмми помочь мне натянуть утягивающую «грацию», вышла совершенно другим человеком. Застегнутый на все пуговицы юрист исчез, вместо него перед зеркалом крутилась королева клубной вечеринки в костюме для охоты на мужчин. В дорогом дизайнерском охотничьем костюме.
– Ужасно!
Меня даже передернуло. Однако втайне я радовалась, что платье сидит как влитое – я боялась, что оно перетянет меня в ненужных местах и будет выглядеть страшно. Никогда не носила ничего обтягивающего и уже успела позабыть, что какие-никакие выпуклости у меня есть. А так, с «грацией», смотрелось вполне прилично. Да еще Эмми одолжила бюстгальтер с силиконовыми вставками, и мой малозаметный второй размер тут же вырос чуть ли не до четвертого. И все равно, по своей воле я это платье ни за что бы не надела.
– Выглядишь сногсшибательно, – восхитилась Эмма. – Кто бы мог подумать, что в шкуре юриста прячется такая секс-бомба?
– Не перегибай, – пробурчала я, удивляясь про себя, как это мне раньше не пришло в голову одеваться чуть пооткровеннее.
Без пятнадцати семь явились Мег и Джил. Радости их не было предела, когда они увидели, в какое платье меня умудрилась запихнуть талантище Эмми. Мне уже начинало казаться, что оно не настоящее, а нарисованное прямо на теле ярко-голубой краской.
Вместе с девочками мы сидели в гостиной в ожидании Скотта. Я почему-то нервничала. Сердце выдавало тревожный перестук – у меня такое бывает, особенно когда предстоит выступать на процессе с очень строгим судьей или излагать патентной комиссии совсем уж заковыристое дело.
Может, мне действительно нравится Скотт Джейкоби? Вполне подходящая пара: неглупая молодая женщина-юрист встречает неглупого молодого офтальмолога, у них завязывается роман. Единственная загвоздка: неглупый молодой офтальмолог считает, что встречается с карикатурно глупой красоткой из команды поддержки. Так что если я не собираюсь бросать игру – а я не собираюсь, а то продую спор, – придется пока побыть блондинкой.
Ладно, пока игра стоила свеч. И потом, как показал вчерашний вечер, лучше уж притворяться буду я, чем мой спутник-актер, играющий роль влюбленного.
– Задача: он должен поверить, что ты настоящая блондинка. Твои действия? – спросила Джил, усевшись на потертую бежевую кушетку.
– Не знаю, – пожала я плечами и смущенно добавила: – На работе честно упражнялась в блондинковых штучках.
– Каких именно? – уточнила Мег.
– Разговаривать по-блондинковски, вставлять «типа» через слово. Хихикать. В таком духе.
– Для начала неплохо, – одобрила Мег, задумчиво кивая. – Но на сегодня нужно что-то посущественнее.
– Ты же до этого ни перед кем на свидании блондинкой не притворялась, – согласилась Джил.
Я посмотрела на одну, потом на другую, потом перевела взгляд на часы.
– Через десять минут он будет здесь. Я не успею больше ничего выучить.
– А надо, – с серьезным видом заявила Мег.
Тут вернулась Эмми и втиснулась на кушетку рядом с девочками. Оставшиеся десять минут они гоняли меня, как придирчивая экзаменационная комиссия, отрабатывая разные ситуации, поминутно напоминая, что перед Скоттом нужно ходить на задних лапках и изображать щенячий восторг – ведь он доктор и гораздо умнее меня, в общем, перебрали все возможные анекдоты.
– Вы серьезно думаете, что мне нужно так сильно кривляться? – неуверенно спросила я.
Вроде сначала речь шла несколько о другом.
Джил и Эмми переглянулись. Мег пожала плечами:
– Мы же никогда не пробовали. Давай оторвемся по полной и посмотрим, что получится. Если не выйдет, на следующих свиданиях изменишь тактику. Помни, Скотт клюнул на тебя именно как на тупейшую блондинку. Значит, надо продолжать в том же духе.
– Наверное, – вздохнула я.
Разумно, конечно, но я все равно с трудом понимала, какую пользу мне принесет чрезмерное кривляние.
Ровно в семь часов в дверь позвонили.
– Смотри-ка, пунктуальный, – улыбнулась Эмми, вставая с кушетки. – Медаль ему за это.
– Удачи! – горячо прошептала Мег.
Джил энергично закивала.
Я обреченно вздохнула и пошла открывать – ведь по легенде квартира моя. Справившись с четырьмя задвижками, я распахнула дверь.
Передо мной стоял Скотт Джейкоби, еще более симпатичный, чем я его запомнила. Сердце против воли забилось сильнее.
Свежевыбрит, одет в антрацитово-черный костюм с голубой рубашкой – верхние две пуговицы сексуально расстегнуты. Волосы слегка растрепаны – интересно, сколько мусса ушло, чтобы придать прическе эту легкую небрежность? Едва уловимый терпкий запах одеколона – немного, ровно столько, чтобы дать понять: к свиданию он готовился.
Жалость какая, именно такие мужчины мне всегда нравились. Дело принимает опасный оборот. Я ведь просто проверяю в действии нашу теорию насчет блондинок, мне совсем не нужно по-настоящему влюбляться. Пришлось напомнить самой себе, что ему на самом деле нравлюсь не я, а мой безмозглый двойник, стреляющий глазками и надувающий пузыри из жвачки. И все же...
У меня побежали мурашки. Ох, похоже, завалю я дело – не выйдет из меня блондинки.
– Чудесно выглядишь, – улыбнулся Скотт в ответ на приглашение войти.
– Спасибо, – скромно поблагодарила я и тут же спохватилась: а как же высокий голос, хихиканье и неизменные «типа» и «как бы»? Не зря же я весь день тренировалась! Набрав в легкие воздуха, я выдала: – Ты тоже просто отпад, – и для пущей убедительности хихикнула.
Он польщенно приосанился, и я позволила себе восхититься блеском его белоснежной сияющей улыбки. Из комнаты раздался приглушенный голос Мег и смех Джил. Скотт тоже прислушался.
– Твои соседки по квартире? – спросил он с надеждой.
– Нет, – прочирикала я. – Просто подруги. Мы тут как бы встретиться решили, выпить чего-нибудь. Хочешь с ними как бы познакомиться?
Надо же. Это «как бы» уже от зубов отскакивало. Я мысленно похвалила себя.
– Хочу! – радостно откликнулся Скотт и выжидательно посмотрел на меня. – А они что, тоже из команды поддержки?
Я захихикала, как будто он сказал что-то смешное, и мотнула головой, перекидывая волосы через плечо.
– Да нет же, глупенький, – пропищала я, – с девчонками из команды мы гуляем как бы только после тренировок.
– Ну да, конечно.
Скотт кивнул, словно ничего другого и не ожидал услышать. Мы вошли в комнату, и девочки встали, чтобы поздороваться.
– Это Скотт Джейкоби. Он офталь... – Я вовремя прикусила язык: блондинке такое слово в жизни не произнести. – Он... это... типа глазной доктор. Ну помните? Как прежний бойфренд Моники из «Друзей»?
Вот так. Один-ноль в мою пользу за подходящее для блондинки объяснение.
– Это Эмми. Она играет в абсолютно отпадном сериале «Богатые и несчастные». – Скотт улыбнулся и пожал Эмми руку. – А это Мег, ты ее уже видел тогда, в баре. И Джил. Ее муж тоже доктор, прикольно.
– Приятно познакомиться, девушки, – сказал Скотт, обмениваясь рукопожатиями.
– Ну, Скотт, какие у вас с Харпер планы? – вежливо поинтересовалась Мег, когда обмен любезностями закончился.
– Для начала, думаю, поужинаем в одном симпатичном французском заведении в центре – называется «Кафе ле Пти Пон», – очаровательно улыбнулся он. – А потом посмотрим.
– Замечательно, – одобрила Мег и, повернувшись ко мне, сделала большие глаза.
Видимо, это что-то должно было означать, но что – я не догадывалась.
– Мой любимый ресторан – тихое, романтическое местечко, – пояснил Скотт, покровительственно обнимая меня за плечи.
Я, как настоящая блондинка, прижалась к нему и, глупо улыбаясь, посмотрела на подруг.
– Харпер, можно тебя на минутку? – с невинным видом попросила Мег. – Вот сюда, на кухню. Хотела кое-что у тебя спросить.
Я удалилась с Мег на кухню, а Скотт остался беседовать с девочками.
– Что случилось? – прошептала я, удостоверившись, что в комнате нас не слышно.
– У тебя будет уникальный случай изобразить полную дуру, только не упусти. Меню в ресторане!
Она посмотрела на меня ликующим взглядом. Я вопросительно подняла бровь.
– Такая удача, что он выбрал именно французскую кухню, поверить не могу. Можно весь вечер перевирать названия блюд.
Я непонимающе посмотрела на Мег и пожала плечами:
– Ты серьезно? Думаешь, стоит?
– Ну конечно! – воскликнула она вполголоса. – Закажи лягушачьи лапки или улиток эскарго и устрой цирк – как будто ты не знала, что это такое, и не умеешь с ними обращаться.
– А это не слишком? – неуверенно спросила я.
– Да нет же! – Мег так и бурлила от восторга. – Самое то. Будет очень весело!
Да уж, ей-то легко говорить...
Поразмыслив, я неохотно кивнула.
– Чувствую, придется. Назвался груздем...
– Брось, Харп, вот увидишь, выйдет здорово! Ну давай, пора отправляться!
Обняв на прощание девочек и попросив запереть за нами дверь, я вышла вслед за Скоттом на улицу, где уже дожидалась машина. Без поддержки подруг было страшновато. Гораздо легче играть роль, когда знаешь, что они рядом и в любую секунду подыграют. В одиночном плаванье куда тяжелее. С другой стороны, я ведь не раз работала одна над запутанными судебными делами. Значит, справлюсь. Мысленно произнеся короткую напутственную речь, я сделала глубокий вдох и пообещала сама себе, что изображу самую тупую блондинку на свете.
– Ух ты, типа у тебя есть шофер? – выдохнула я, глядя на Скотта огромными восхищенными глазами.
Так, теперь перебросить волосы за спину...
Он рассмеялся, и мужественные черты его лица смягчились.
– Не совсем. В больнице, где я работаю, есть служебные машины. Я подумал, лучше служебная, чем ловить такси.
– Прикольно, – согласилась я, изображая восторг.
Разумеется, я тоже неоднократно пользовалась служебной машиной – меня отвозили домой, если приходилось допоздна засиживаться в офисе. По сути, это одна из привилегий, которые дает статус компаньона в «Бут, Фицпатрик и Макмэхон». А вот девушке из команды поддержки такой машины не видать – разве что у нее есть богатенький буратино. Такой, как Скотт.
– Улетно!
Я обмерла от восхищения при виде шофера в темно-синей форме и фуражке, который вышел, чтобы открыть нам заднюю дверь. Скотт взял меня за руку и помог забраться в машину – я не стала убеждать его, что вполне способна сделать это самостоятельно.
По дороге я сосредоточилась на том, чтобы поминутно откидывать назад волосы (под конец у меня даже шея заныла) и восхищенно распахивать глаза (они тут же покраснели, и я пожалела, что нельзя в них что-нибудь закапать). Скотт хотел узнать обо мне побольше, но, следуя наставлениям Эмми, я ограничивалась односложными ответами и тут же переводила разговор на него самого. К счастью, сработало безотказно: поговорить о себе любимом Скотт был явно не прочь. За то время, что мы ехали, я успела выяснить, что ему тридцать восемь, он закончил Йель, у него с товарищем частная практика при региональном медицинском центре Монтефьоре, родом он из Коннектикута, а его отец тоже был офтальмологом.
– Да, Харпер, я же ничего не знаю о тебе! – спохватился Скотт, помогая мне выйти из машины, когда мы остановились у ресторана. Над окнами по всей длине фасада шел складной навес с названием, а на тротуаре стояли столики. – Ладно, как только сядем, ты мне все расскажешь.
Я нервно хихикнула.
– Ну, типа рассказывать-то как бы нечего, – ответила я, проходя внутрь. Он пропустил меня вперед, придерживая дверь. – Сколько помню, выступаю в команде поддержки. Я как бы с детства об этом мечтала.
Я замолчала, втайне надеясь, что Скотт не будет расспрашивать. За всей этой суматохой и подготовкой мы не успели придумать подходящую легенду. Чем живут настоящие участницы группы поддержки, я понятия не имела. К счастью, Скотта ответ устроил. Он взял меня за руку, и мы подошли к метрдотелю.
– У нас заказан столик, – проинформировал мой спутник. – На имя доктора Скотта Джейкоби.
Клянусь, он действительно подчеркнул слово «доктор». Я чуть не рассмеялась, но вовремя себя одернула. Зачем тыкать людям в нос своими регалиями? Может, мне тоже представляться как «Харпер Робертс, эсквайр»? Но бойкая девушка-метрдотель явно прониклась и начала строить ему глазки – хотя Скотт пришел в ресторан не один, а со мной.
– Столик будет готов через минуту, – заявила она и (честное слово!) захлопала ресницами. – И что же вы лечите?
– Я офтальмолог. – Скотт гордо приосанился. – То есть глазной врач.
– Bay, круто! – зашлась от восторга девушка, при этом не обращая на меня ни малейшего внимания.
Надо было, наверное, изобразить недовольство, но я решила, что лучше за ней понаблюдаю. Несмотря на темные волосы, вела она себя точь-в-точь как пресловутая блондинка, и получалось у нее куда лучше, чем у меня. Надо запомнить: побольше восхищаться тем, что Скотт – доктор, раз уж для блондинки это естественно.
Как только мы сели за столик, Скотт заказал бутылку вина – меня он не спросил, и впервые за весь вечер я по-настоящему обиделась. Я так надеялась, что мы с ним действительно сойдемся характерами! Увы, похоже, не получится. Чтобы понравиться мне, мужчина должен – хотя бы из вежливости – поинтересоваться, что я предпочитаю пить.
Пока я великодушно решила закрыть глаза на этот промах. Вдруг он просто нервничает, поэтому забыл спросить?
– Тебе понравится, – заверил он и, потянувшись через стол, накрыл мою руку своей. – Не сомневайся.
Я улыбнулась и хихикнула, однако в душе росло раздражение. Я и не сомневалась, что вино хорошее – еще бы, «Домен-де-Муршон Кот дю Рон-Вийяж Гран Резерв». Причем шесть лет назад я как раз побывала на юге Франции в кулинарной школе Сегюре и своими глазами видела муршонские виноградники. Но не рассказывать же об этом Скотту – что моей блондинке делать в Европе? Я сдержанно кивнула. Как знать, может, это его единственный прокол, а в остальном он окажется идеалом галантности. И потом, я же валяю дурочку. Разве по мне видно, что я знаю толк в винах?
– Ух ты, вино по ходу дорогое, наверное, типа хорошее, да? – произнесла я детским голоском, надув губки и хлопая ресницами.
К счастью, упражнения перед зеркалом себя оправдали, и Скотт не кинулся смотреть, что мне попало в глаз. Вместо этого он крепче сжал мою руку, лежащую на столе.
– Для тебя, малыш, только самое лучшее!
И он подмигнул с видом знатока.
Я улыбнулась в ответ, не зная, что сказать. Он назвал меня «малыш»? Только потому, что я одобрила выбор вина? Неужели парни действительно так разговаривают с подругами? Со мной так никто никогда не обращался, может, потому, что сразу пугались и ходили по струнке. Вот, значит, как проходят свидания, когда делаешь вид, что ты глупее, чем на самом деле.
Ладно, хватит обижаться, лучше получить как можно больше удовольствия от собственной глупости. Как знать, может, Скотт не столь уж плох и ведет себя так только потому, что перед ним тупая блондинка?
Настроившись кривляться по полной, я открыла меню, пестрившее французскими названиями, и начала листать.
– Малыш, справишься или тебе помочь?
Скотт перегнулся через стол и погладил меня по руке.
– Не, я сама, – просюсюкала я. – Знаешь, я как бы в школе год учила франсе. Так что он у меня типа как родной.
– Да ты что? – изумился Скотт.
– Ну, – хихикнула я. – Там куча прикольных слов: «абанжур», «уревоарэ»...
Да, я превзошла саму себя. Не попробоваться ли мне на роль в Эммином сериале? Умница Мег, что посоветовала коверкать французские слова, – я бы сама не додумалась.
Скотт с серьезным видом кивнул.
– Здорово у тебя получается, малыш, молодец.
Я радостно закивала, а в его взгляде мелькнула искреннее беспокойство.
– Точно не хочешь, чтобы я перевел меню?
– Не-а, все в ажуре.
Я улыбнулась самой очаровательной улыбкой, предвкушая, что сейчас сотворю с названиями закусок, салатов и горячего.
В ту же секунду у нашего столика возник официант, и я начала заказывать.
– Для начала cuisses grenuille, – то есть в моем исполнении «суиссес дренуилле».
Официант непонимающе приподнял бровь, но я притворилась, что не замечаю. Уже хотела перейти к салатам, но меня перебил Скотт:
– Солнышко, ты уверена? – Вид у него был встревоженный. – Ты знаешь, что это такое?
– А то! – Я прикинулась обиженной. – Конечно, знаю. А что, нельзя?
И захихикала.
Скотт замешкался на секунду, потом, мысленно махнув рукой, откинулся на спинку кресла. Я заказала еще salade de la maison, как следует исковеркав название, и coquilles Saint-Jacques – получилось «сокуиллес сайнт жакуэс».
Скотт еще больше встревожился, но уже не вмешивался. Сделал заказ – надо сказать, не такой рискованный, как у меня, – и спокойно ожидал, пока слегка обалдевший официант принесет закуски.
Ох, как бы мне хотелось сказать, что свидание наше прошло замечательно и Скотт проявил себя таким же галантнейшим джентльменом, каким казался на первый взгляд. К сожалению, все вышло не так. Совсем не так. Он выпил один бокал, затем второй, расслабился слегка – и его непомерное эго дало о себе знать. Я отщипывала принесенный официантом хлеб и тянула вино, старательно изображая щенячий восторг, а Скотта тем временем понесло: и денег у него немерено, и работа у него – лучше не бывает, и вообще он самый-самый.
Я восхищенно хлопала глазами, честно ахала и охала, хотя от его слов меня уже тошнило.
Оказывается, Скотт – счастливый обладатель квартиры с двумя спальнями в Верхнем Ист-Сайде (не в таком престижном квартале, как у меня, но это опустим); у него две машины – по городу он ездит на БМВ, а для «вылазок на природу» выкатывает из загородного гаража «ягуар». А еще у него тайм-шер в огромном доме на одном из престижнейших хэмптонских курортов. «Будешь хорошо себя вести, малыш, поедем вместе».
Господи, неужели девушки действительно на такое ведутся?
– Жди, – саркастически роняю я, уже не беспокоясь, что он заметит издевку: Скотт поглощен собой, как тетерев на току, и давно меня не замечает.
Дальше упоминается его яхта «Госпожа Удача» и шестизначная зарплата, потом он вспоминает, как отрывался с приятелями в Вегасе: «Плюс-минус десять тысяч, понимаешь, киска, кто там будет считать».
– Ты в спортзал часто ходишь? – ни с того ни с сего спросил он, решив вдруг сменить тему.
Я заморгала и чуть не выпалила, что не хожу (у меня даже клубной карточки нет, я привыкла полагаться на свою подборку дисков с упражнениями – от одного их вида фигура должна тут же сделаться стройной и подтянутой), однако вовремя спохватилась, что выступаю в команде поддержки.
– Ну, я как бы хожу в тренажерку? – припомнив, что Эмми велела каждую фразу превращать в вопрос, ответила я. – На стадионе «Гигантов», где футболисты тренируются. Нам как бы разрешают там качаться, когда им не нужно.
– То есть ты в хорошей форме, – одобрительно кивнул Скотт, с нескрываемым любопытством оглядывая мою фигуру.
Я тоже машинально глянула на собственную талию и поняла, что в этом голубом платье выгляжу и вправду очень стройной (разумеется, спасибо «грации»). Ну вот! Зачем убиваться в спортзале или крутить кассеты с упражнениями, если можно просто выудить из ящика утягивающее белье – и порядок!
– Ой! – заморгала я. – Просто улет, что ты так думаешь.
– Я тоже в хорошей форме.
Беседа принимала забавный оборот. Мне уже не нужно было ничего изображать, я и в самом деле терялась в догадках, к чему это он. Гадала я, однако, недолго.
Скотт взял меня за руку и пристально посмотрел в глаза.
– У меня не бывает сбоев, малыш, я как отлаженный мотор, – прошептал он игриво (нет, я решительно не понимаю, кто на такое клюет). – Я могу всю ночь, киска. Всю ночь, представляешь?
Я подавила смех и посмотрела на него самым тупым взглядом, на который была способна. Не знаю, как бы отреагировала настоящая блондинка, но если уж он решил зайти так далеко, почему мне нельзя тоже повеселиться?
– Bay! – Я сделала огромные глаза и изобразила непонимание. – Всю ночь в спортзале? Я как бы не знала, что они открыты по ночам.
Скотт удивленно посмотрел на меня. Потом, сообразив, разочарованно покачал головой, а я мужественно сдерживала смех.
– Да нет же, малыш. В постели. Я могу всю ночь в постели.
– Ты тренируешься в постели? – прощебетала я, придав взгляду требуемую бессмысленность и из последних сил пытаясь не расхохотаться. – Слушай, это отпад. Классно придумал – тренироваться и спать, все сразу. Ты как бы такой умный! Я в жизни до такой мульки не додумаюсь.
Что-то уж больно гладко у меня получается... А вдруг я проморгала свое истинное призвание? Вдруг на самом деле я и есть анекдотичная блондинка, которая вопреки судьбе получила образование и слегка поумнела?
– Да нет же! – прервал мои мысли Скотт, который от досады даже раскраснелся. Выпрямившись, он стукнул кулаком по столу и громко объявил: – Я могу заниматься сексом всю ночь!
К счастью, в этот момент подоспел официант с закусками, избавив меня от необходимости отвечать. Разумеется, он тоже услышал последнюю реплику моего кавалера и моментально залился краской.
– Мадемуазель, ваши cuisses grenuille.
Передо мной возникла тарелка аппетитного мяса с гарниром из петрушки. Я старалась не рассматривать блюдо, потому что пока еще не решила, стоит ли воспользоваться советом Мег и устроить цирк. Трудно было не поддаться искушению, глядя на плавающие в тарелке cuisses.
– А вы, месье, заказывали moules a la crème. – Официант поставил перед Скоттом блюдо восхитительно пахнущих моллюсков в соусе из белого вина. – Бон аппетит!
С этими словами он удалился, по-прежнему красный как рак.
Я принялась рассматривать свою порцию, краем глаза взглянув на Скотта и убедившись, что он все видит. На его лице читался страх перед неизбежным – он догадывался, что будет, когда блондинка разглядит, что ей принесли.
– Слушай, а это типа что?
Я дотронулась вилкой до одной из cuisses, утопавших в восхитительном соусе из масла, чеснока и мелко нарубленной петрушки. Затем с притворным отвращением перевела взгляд на Скотта. Я, само собой, знаю, что такое cuisses. А вот моя блондинка – нет.
– М-м... это то, что ты заказывала, киска, – нервно сглотнул Скотт.
Распространяясь о своих сексуальных подвигах, он выглядел куда веселее.
Я недоверчиво посмотрела на него и снова опустила взгляд в тарелку.
– Похоже на... – я сделала драматическую паузу и подцепила на вилку одну из cuisses, – ноги от лягушки. – Я сморщилась от отвращения. – Правда, ноги? – Я повысила голос, втайне наслаждаясь его замешательством. Какой уж там «мотор, не дающий сбоев»! – Лягушечьи ноги?!
– Ну... – Скотт побагровел и явно растерялся. – Ну, смотря что понимать под лягушачьими ногами.
– Чего?! – Я перешла почти на ультразвук (вот уж не думала, что мои голосовые связки на такое способны). – В каком смысле «что понимать»?
Я постаралась принять вид одновременно оскорбленный и идиотский – а это, надо сказать, нелегко. Хотя, кажется, получилось. Я гений!
– Это ведь ноги? От лягушки, да? От Кермита? – процедила я убийственным тоном.
– Э-э, да, – наконец промямлил Скотт, нервно комкая в руках салфетку и пытаясь не смотреть на меня.
– Бе-э-э! – с отвращением воскликнула я на весь ресторан.
Посетители за соседними столиками начали оборачиваться. Будь я сама собой, я обязательно бы смутилась, но, втиснувшись в шкурку блондинки, я оставила все условности за порогом. Мгновение я упивалась свободой, потом вспомнила, что надо продолжать спектакль. Пришлось демонстративно отодвинуть тарелку и встать.
– Фу, какая гадость! – Где мой «Оскар» за главную роль? – Как ты мог притащить меня в такое отвратное место? – Вид у меня, надеюсь, был достаточно воинственный и вместе с тем глупый. – Здесь же... они же... – я притворилась, что у меня язык не поворачивается это произнести, – убивают бедных лягушат!
Я зашлась в истерике – на самом деле от смеха – и резко отодвинула стул.
– Мне надо в туалет! – заявила я и, схватив сумочку, гордо удалилась.
В дамской комнате я наконец от души расхохоталась, да так, что потом никак не могла остановиться. Рядом со мной мыла руки какая-то женщина, с нескрываемым презрением глядя, как я сгибаюсь пополам от смеха. Ее можно понять: как еще смотреть на хохочущую дурочку в голубом мини, которая только что устроила идиотскую сцену в солидном ресторане.
Поразительно, как легко я справлялась с ролью блондинки. И чем дальше, тем лучше. Конечно, Скотт сам виноват – проглотил наживку вместе с крючком, а может, и с удочкой. Даже обидно немного, что он так быстро попался и при этом явно не собирается от меня отказываться – несмотря на мое вопиющее поведение.
Однако смех смехом, а ответа на волнующие меня вопросы я так и не получила. Выходит, как бы я ни кривлялась, Скотт все вытерпит: короткое обтягивающее платье и прекрасные глупенькие глазки делают свое дело. Но нельзя же оставшуюся жизнь (да хоть бы оставшиеся две недели нашего эксперимента) притворяться, что голова у меня только для того, чтобы есть! Да и вряд ли все мужчины с такой же готовностью, как Скотт, западут на мои фокусы. Наверное, на будущее стоит придержать коней и позволить моей блондинке чуть-чуть поумнеть. Надо только со Скоттом как-то разобраться... Ладно, пока хоть поем нормально.
Заново накрасив губы жуткой помадой, которую Эмми положила мне в сумочку, я вернулась за столик под встревоженный взгляд Скотта.
– Все хорошо? – нервно прошептал он, когда я уселась, и огляделся, опасаясь, что на нас все еще смотрят.
А может, ожидал, что я опять закачу истерику. Кстати, пока меня не было, тарелку с чудесными лапками успели убрать.
– Все в ажуре, – прощебетала я, поморгав с глупым видом, как будто понятия не имела, о чем он. – А что?
– Э-э... – выдал Скотт не хуже блондинки. Он уже не понимал, чего от меня ждать. – Э-э, сейчас нам принесут горячее.
– Классно! – радостно воскликнула я.
Когда через пять минут прибыло основное блюдо – соте из морского гребешка в эстрагоновом соусе для меня и филе-миньон в коньячном соусе для Скотта, он уже снова как ни в чем не бывало травил байки, совершенно забыв о неприятности с лягушачьими лапками. Поразительная сопротивляемость организма!
Я ему по-прежнему нравилась. Интересная вырисовывается картина: в нормальном своем облике я могу быть сколько угодно вежливой и любезной, а парни все равно пускаются наутек. Превращаешься в капризную блондинку и закатываешь сцену – они сидят как миленькие и ждут, что будет дальше. Надо же.
За едой Скотт непринужденно вещал о своей работе, доходах, о том, что ни одна женщина перед ним не устоит.
– Не знаю, как так получается. – Он притворно вздохнул и улыбнулся уголком рта. – Любят они меня, все любят. Пациентки, медсестры, секретарши... все, с кем ни знакомлюсь.
– Рада за тебя, – сухо поздравила я, недоумевая, к чему он.
– Ты же понимаешь, как сложно в такой ситуации выбрать одну-единственную.
– Конечно.
– Но ты, Харпер... ты совсем другая. – Он вздохнул и с притворным удивлением покачал головой. – Ты единственная покорила мое сердце.
Я уставилась на него, не веря своим ушам. Интересно, он всем подружкам говорит одно и то же? И что, они верят? Или добрый доктор приберег эту чушь специально для меня, особо одаренной блондинки?
– Э-э, да, мне жутко повезло, – наконец произнесла я, причем замешательство в голосе получилось само собой.
Скотт горячо закивал и подмигнул мне.
– Очень повезло, – согласился он. – Любая женщина все бы отдала, чтобы оказаться сегодня на твоем месте.
От скромности не умрет, это да.
– Отпад, здорово, что я сегодня здесь, – пропела я, не зная, что еще добавить.
– Вот-вот. – Снова кивок и подмигивание. – Ладно, – и он махнул рукой официанту, чтобы тот принес счет.
Стоп, а десерт?
– Как насчет поехать ко мне?
Бэ-э. Два раза.
– А что мы там будем делать? – непонимающе похлопала я ресницами.
Скотт проявил выдержку.
– Ну не знаю. У меня много чего интересного. Спальня, например...
