355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Кристин Хармел » Теория блондинок » Текст книги (страница 4)
Теория блондинок
  • Текст добавлен: 6 сентября 2016, 23:16

Текст книги "Теория блондинок "


Автор книги: Кристин Хармел



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

– Чего ты тогда трясешься? – не отставала Эмми.

Я снова отняла от уха телефонную трубку и возмущенно на нее уставилась. Ох, жаль, видео-фон не успела поставить. Эмми вполне заслуживала, чтобы ее испепелили взглядом.

– Ничего и не трясусь, – отчетливо, чтобы лучше дошло, проговорила я.

Хотя, если честно, я вся как на иголках. А кто бы не трясся, сидя в гостиной в черном платье «Армани», с ниткой жемчуга на шее, в ожидании, когда знаменитый актер приедет забрать тебя на торжественный ужин? Хотя весь этот мандраж, по сути, исключительно от жалости к самой себе. Я ведь знала, что на самом деле Мэтту Джеймсу до меня никакого дела нет – он или решил оказать любезность, или воспользовался возможностью покрутиться среди адвокатов, чтобы понаблюдать за ними и потом использовать подмеченное в своей роли. А я сижу тут, нарядившись, как на свадьбу... Хотя ничего не могу сказать, выгляжу недурно. Вот-вот раздастся стук в дверь, и я побегу открывать – мужчине, который на меня едва взглянет.

Я пыталась втолковать это все Эмми, но она меня неправильно поняла и окончательно засмущала. Не могла же я признаться, что Мэтт мне и правда нравится, вышло бы совсем по-школьному, нелогично и глупо. Наверное, из моих сбивчивых объяснений получалось, что я боюсь идти на свидание. Вот Эмми и начала подшучивать, что у нас с Мэттом все равно ничего не получится. «Да не бойся, он сам ни за что бы тебя не пригласил», – веселилась она, не замечая, что говорит обидные для меня вещи.

Эмми права, я не в его вкусе. Хотя знаете, это и к лучшему, он ведь тоже не мой тип. Наверное, даже в колледже не учился. И наверняка работа для него, в отличие от всех тех, с кем я встречалась, ничего не значит. Нынешний сериал – просто ступенька на лестнице славы, которая когда-нибудь должна привести его в Голливуд. А я еще лет десять назад решила, что не буду строить отношений с мужчинами, которые до сих пор находятся «в творческом поиске». А то они ищут-ищут, а единственное, что в итоге находят, – повод бросить меня. И тут же норовят жениться на первой встречной. Я не шучу. До Питера такое произошло три раза подряд. Конечно, тогда я сама была моложе и замужество меня не волновало. Но сейчас мне тридцать пять, на карту поставлено гораздо больше, и я не собираюсь пестовать какого-нибудь разгильдяя, пока он ищет свое призвание. Ничем хорошим это не заканчивается. Для меня уж точно. А вот новоявленные невесты моих бывших бойфрендов, наверное, должны сказать мне спасибо.

Эмми еще какое-то время меня подбадривала, а потом пожелала удачи, и мы попрощались. Я откинулась на спинку дивана, пытаясь убедить себя, что никаких чувств к Мэтту не испытываю, поскольку взаимности не добьюсь никогда. Только себе хуже сделаю. Я же юрист, логика – мой конек, значит, остается просто найти качества, которые меня от него оттолкнут.

Положим, он симпатичный. Значит, хлопот с ним не оберешься. На таких красавцев все заглядываются, а они и рады, мало того, могут ответить взаимностью. Мэтт точно ответит – он не прочь пофлиртовать. Причем с каждой встречной, и я для него не исключение. А его колкие шуточки? Остроумно, ничего не скажешь, но он же их не сам выдумывает – сценарист пишет, а он пользуется без зазрения совести. А то слишком жирно получается – и веселый, и остроумный, и красавец. Обычный прохиндей, которому только на руку, если его считают эдаким эрудированным секс-символом. В настоящей жизни таких не встретишь.

Мою безобидную игру – «Разбери парня по косточкам, пока он не начал обсуждать тебя» – прервал звонок в дверь.

– Иду! – закричала я, вскакивая с дивана слишком поспешно для женщины, только что убедившей себя, что Мэтт Джеймс ей даром не нужен.

Открываю дверь – и вот он, собственной персоной, ждет меня. Темные волосы слегка взъерошены – очень сексуально, так и хочется провести по ним рукой. (Нет, наверное, он меня неправильно поймет.) Черный костюм, шоколадная рубашка, верхняя пуговица расстегнута. Холеный профессиональный вид, в то же время не слишком чопорно. Никто другой так не смог бы. Зеленые глаза сегодня еще ярче, чем обычно, а зубы так и сияют белизной в свете коридорных ламп.

С ужасом признаюсь себе, что он ослепительно хорош. Просто неотразим. Абсолютно невозможно устоять.

– Харпер, привет, – улыбается мне Мэтт.

– Привет, – здороваюсь я.

Или только собираюсь поздороваться. Перестаралась в своем желании выглядеть невозмутимой и спокойной, и вместо приветствия вышло невнятное бульканье.

Мэтт слегка смутился, однако как ни в чем не бывало скоро опять заулыбался.

– Потрясающе выглядишь!

Под его взглядом я, как вчера в костюмерной, тут же покраснела. Ненавижу этот предательский румянец.

– Я серьезно, выглядишь просто чудесно.

– Ты тоже ничего, – ответила я.

«Ничего» – это еще мягко сказано! У меня сердце готово было из груди выскочить.

– Заходи, – наконец пригласила я, отступая на шаг, чтобы придержать дверь, и отчаянно пытаясь унять колотящееся сердце.

Мэтт снова улыбнулся и шагнул через порог, с любопытством оглядывая квартиру.

– Красиво, – кивнул он одобрительно, и я провела его через узкую прихожую в гостиную – довольно просторную, надо сказать, для манхэттенского жилища. Что ж, на триста тысяч в год можно себе кое-что позволить. – У тебя хороший вкус.

– Спасибо, – скромно улыбнулась я.

Гостиная была оформлена в светло-бежевых тонах, а одну стену Покрасили в шоколадный, чтобы добавить яркий акцент. Питер, уходя, забрал диван, поэтому я купила другой и к нему широкое кресло – мягкие, кожаные, с подушками в тон шоколадной стене. Дополняли комплект красно-коричневый тиковый столик и две тиковые тумбочки с хромированными настольными лампами, по стенам висели фотографии с видами Парижа, Венеции и Сан-Франциско – моих любимых городов. На столиках и в двух металлических журнальных подставках громоздились кипы старых номеров «Риал симпл», «Мод», «Вог», «Уайн спектейтор» и «Тайм», которые я прочитывала от корки до корки, едва вынув из почтового ящика.

Я усадила Мэтта на диван и предложила что-нибудь выпить, пока я заканчиваю собираться. Он поблагодарил и попросил не беспокоиться, он сам себе что-нибудь нальет. Я показала на барный шкафчик в углу маленькой столовой, где можно было найти водку «Грей Гус», ром «Бакарди лимон» и джин «Танкерей», а также богатый ассортимент вин, которые я выбирала в основном по названиям. Вина, как и туфли, были моей страстью, я часто не могла устоять, если видела в магазине что-то из рейтингов «Уайн спектейтор» или просто забавное название на этикетке (вино «Жирный ублюдок», например, на вкус оказалось весьма неплохим). Оставив Мэтта смешивать себе «Грей Гус» и клюквенный сок, а мне «Бакарди» и спрайт, я удалилась в ванную подкрасить губы и задержалась перед зеркалом.

Что я делаю? Я посмотрела прямо в глаза своему отражению. Выгляжу неплохо, пусть даже волосы сегодня наотрез отказываются укладываться и торчат непонятными вихрами. Со мной легко – я не злая, не жадная, не вредная. Но, встречаясь с парнями уже больше двадцати лет, я прекрасно знаю: определенные вещи останутся неизменными. За период, начиная с шестого класса, когда я бегала за Райаном Паттерсоном, а он прямо в лицо заявил мне, что зубрилка ему не нужна – друзья засмеют, и заканчивая данным моментом, когда каждое свидание заканчивалось паническим бегством моего кавалера, я окончательно убедилась, что никому не нужна, полюбить меня невозможно и всех мужчин Манхэттена я давно уже распугала. Наверное, зря я ненавижу Питера; наоборот, ему памятник надо поставить за то, что так долго продержался.

От таких мыслей недалеко до депрессии.

– Харпер, возьми себя в руки, – велела я своему отражению.

– Ты там что, сама с собой разговариваешь? – донесся из-за двери приглушенный голос Мэтта.

Я застыла и состроила отражению гримасу. Все, теперь он решит, что я психически больная. Хорошо у нас вечер начинается.

– Сейчас иду, – пообещала я, напоследок еще раз скорчив рожу перед зеркалом, и открыла дверь.

Мэтт меня встретил с бокалами в руках. Один из них, с прозрачной жидкостью, он отдал мне и произнес тост:

– За самого прекрасного адвоката в нашем городе!

Я послушно чокнулась, недоверчиво изогнув бровь.

– Тебе совсем не обязательно передо мной расшаркиваться, – сделав глоток, категорическим тоном заявила я.

Мэтт удивился.

– Я и не расшаркиваюсь. Я серьезно.

– Как угодно, – отрезала я, чувствуя себя полной дурой. Отпила еще мартини и увидела, что Мэтт по-прежнему смотрит на меня. – В чем дело?

Он покачал головой:

– Не понимаю, откуда это берется...

– Что берется? – нахмурилась я.

– Твоя самокритика. Совсем не веришь в себя.

– Мэтт, мы с тобой всего раза три-четыре общались. – «Здрасьте – до свидания» на вечеринке или в баре – вот и все общение, а он уже возомнил, что знает меня как облупленную. – На каком основании ты берешься судить?

Мэтт пожал плечами, и я вдруг поняла, что он не сердится и не злится. Он просто переживает за меня. Почему-то от этого стало еще хуже.

– Не обижайся, – как ни в чем не бывало извинился он. – По-моему, тебе не в чем себя упрекнуть.

– Спасибо за помощь, – сухо кивнула я. – Только к чему эти разговоры, если ты сам пришел сюда из одолжения? Или потому, что Эмми попросила? Раз уж у нее такая никому не нужная подруга, которая сама никого найти не сможет?

Спросила – и тут же пожалела. Даже я знаю золотое правило флирта (встречу с Мэттом флиртом не назовешь, но все равно): ни в коем случае не дави на жалость, не признавайся в своих неудачах. А я проболталась... С таким же успехом могла по радио объявить!

– Харпер, – Мэтт как-то странно на меня поглядел, – одолжение здесь ни при чем. Я пришел по собственному желанию. Видишь, ты опять за свое. Излишняя самокритика.

Теперь мы играем в психоанализ, надо же. Нет, спасибо, психоаналитик-любитель мне и даром не нужен.

– Ладно, как скажешь. – Я решила потихоньку свернуть бесполезный разговор и отпила еще «Бакарди». В голове слегка зашумело. – Пойдем?

Все еще не сводя с меня своего странного взгляда, Мэтт кивнул и тоже допил, без единого слова отнес оба наших бокала на кухню, где, судя по звукам, сполоснул и поставил сушиться. Мы вышли к лифту. Когда я запирала дверь, Мэтт положил руку мне на плечо, и я обернулась.

– Харпер, я действительно пришел сам, меня никто не заставлял, – сказал он мягко, и от его внимательного взгляда мое сердце снова забилось сильнее.

– Спасибо, – обронила я, разглядывая пол. Пусть говорит что хочет. Он актер. Ни единому слову не верю.

И потом, если, как он утверждает, ему давно хотелось меня пригласить, зачем было ждать, пока Эмми его попросит? Да что там попросит, чуть ли не в ногах у него пришлось валяться, чтобы уговорить!

Врет он все.

Дело закрыто.

Ненавижу корпоративные ужины. Серьезно.

Но не ходить нельзя. Тем более занимая такой высокий пост. Если бы я не нашла спутника, пришлось бы выдумать какую-нибудь вескую причину, чтобы не прийти, – смерть близкого родственника, не меньше. Можете мне поверить, раньше я так и поступала. Причем не один раз.

В компании «Бут и Фицпатрик» такие ужины устраивались четыре раза в год – каждый квартал. И по моему глубокому убеждению, выдумали их специально, чтобы издеваться над сотрудниками.

Например, ужин всегда планируется на будний вечер. Ну с какой стати одной из самых престижных нью-йоркских юридических контор устраивать банкет вечером рабочего дня, когда всем сотрудникам и большинству компаньонов положено допоздна корпеть над материалами по делу? Абсолютно никакой логики. Всю неделю офис похож на разворошенный муравейник, спокойны разве что старшие компаньоны, которые все равно в офисе после шести вечера не засиживаются и тяжелой работы не берут. Само собой, они уже позабыли, каково приходится тем, кто пока еще только у подножия служебной лестницы.

Для меня корпоративные вечеринки превращались в изощренную форму пытки еще и потому, что я не особенно ладила с коллегами. Не то чтобы я их недолюбливала. Но, за редким исключением, сотрудники фирмы отчаянно соперничали друг с другом. А я нет. На первый взгляд может показаться, что я рисуюсь, ведь карьера для меня тоже много значит. Однако на самом деле если я с кем-то соревновалась, то только сама с собой. Боролась за отличные оценки и блестящие результаты на вступительных экзаменах. Заставила себя найти замечательную работу и преуспеть. Если мои коллеги получали повышение, я искренне, без капли зависти за них радовалась. И чтобы стать компаньоном, мне не пришлось идти по головам, ведь я в фирме была единственным патентным поверенным, специализирующимся на тонких химических технологиях. Это настолько узкая область права, что в ней мало кто работает. Само собой, конкурировать в таком случае мне было практически не с кем, поэтому я очень быстро продвинулась по службе. Я не лучше и не хуже своих коллег, мы просто трудимся в разных областях. А работу свою я всегда делала отлично. Что тут еще добавить?

Но некоторым из моих коллег все это представляется несколько иначе. Многие из тех, с кем мы в этой фирме начинали помощниками, теперь дослужились до старших юристов. И хотя большой дружбы между нами никогда не было, отношения складывались вполне приятельские. Они закончились в тот самый день, когда меня официально объявили компаньоном. Дошло до того, что как-то в туалете Кендра Уильямс (ассистент из отдела недвижимости) по секрету сообщила Венди Джо Мойер (ассистенту из налогового отдела): Харпер, мол, чтобы получить повышение, переспала с руководством. Слухи со скоростью лесного пожара распространились по офису, и я еще долго слышала шушуканье за спиной.

При этом, как ни странно, отношение коллег ко мне переменилось. Люди нашли удобное объяснение, как мне удалось так быстро вскарабкаться по служебной лестнице. Их вполне устраивало, что можно навесить на меня ярлык офисной шлюхи и успокоиться. Никому даже в голову не пришло, что я честно заработала свое повышение.

Вот поэтому на корпоративных вечеринках я чувствую себя неуютно. В обычный рабочий день с коллегой, который распускает о тебе слухи, достаточно перекинуться парой слов, долгие разговоры вести не обязательно. Однако на вечеринке хочешь не хочешь придется общаться. А что делать, если мне неприятно общаться с теми, кто меня недолюбливает? Я уже три года как компаньон, первоначальная зависть прошла, отношения со всеми ровные. Но все равно ко мне относятся не так, как раньше. Из круга помощников я уже вышла, а компаньоны меня в свой круг еще не приняли. Женщин-юристов в фирме вообще мало, а я к тому же младше остального руководства на добрый десяток лет. Опять я в стороне – как и в личной жизни. За бортом.

И наконец, еще один повод ненавидеть торжественные офисные ужины – незаметное в обычные дни деление на женатиков и одиночек. Если уж я и так не вписывалась в круг компаньонов, мое семейное положение ухудшало все стократ. Я – белая ворона. Однажды посмела заявиться на вечеринку без спутника – и что? Сразу же попала под ледяной душ, потому что все компаньоны, с которыми я работала бок о бок, как один от меня отвернулись – не будут же они на глазах у жен болтать со свободной девушкой. Жены беседовать со мной тоже не пожелали – я хоть и женщина, но не жена, а сотрудник фирмы, общие интересы исключены. Поэтому за столом вокруг меня образовался настоящий вакуум.

Очень приятно.

С тех пор я стараюсь на вечеринки одна не приходить. Сегодня, если бы не Эмми, я действительно осталась бы в пролете, так что на самом деле ее надо поблагодарить. Хоть какой-то спутник. Обычно подруги приводили какого-нибудь знакомого своего знакомого, которого они встретили у третьего знакомого. Очень редко мне удавалось найти с этими случайными спутниками общий язык, но они не жаловались – все-таки ужины устраивали в приличных ресторанах, а какой дурак откажется от бесплатного угощения?

А еще говорят, мужчинам не угодишь. Если бы – вот ужас-то! – не мой ум и профессиональные успехи, все было бы проще некуда. Прямо сердце кровью обливается.

– Харпер!

Это Уильям Брэдли приветствует нас с Мэттом в зале ресторана «Лотус рум» на Двадцать четвертой улице, где часто проводятся корпоративные вечеринки. Уильям – один из старших компаньонов, ему за шестьдесят, он худой, почти лысый – несколько лет назад пытался носить накладку, но однажды она свалилась у него с головы прямо во время заключительной речи в суде (обсуждался гражданский иск на несколько миллионов долларов).

– Здравствуй, Уильям.

Мы пожали друг другу руки, и он с улыбкой повернулся к Мэтту.

– Ну-ка, кто к нам пришел?

Уильям дружески подтолкнул моего спутника. Я закатила глаза. Каждый раз одно и то же: Уильям практически не дает проходу моим бедным, ничего не подозревающим кавалерам.

– Неужели вы тот самый прекрасный принц, который женится на нашей засидевшейся Золушке?

Я нацепила дежурную улыбку. Как тут не порадоваться, если товарищи по работе в глаза называют тебя «засидевшейся»?

Вроде бы юрист должен понимать, что невежливо так отзываться о коллеге, а если помнить о преследовании за сексуальные домогательства и дискриминацию по половому признаку – еще и опасно. Но я, видимо, слишком высокого мнения об умственных способностях Уильяма Брэдли.

– Это мой друг, Мэтт Джеймс, – холодно представила я, сделав упор на слове «друг».

– Рад знакомству, Мэтт.

Уильям хлопнул его по плечу, как будто они сто лет знакомы. Мэтт поглядел на него слегка ошарашенно, и мне совсем поплохело. А ведь думала, хуже уже некуда.

– Наша Харпер хоть куда, правда?

Он мне что, отец, в конце-то концов?

– Э-э, да, сэр, согласен, – смущенно оглянувшись на меня, проговорил Мэтт.

Я покачала головой и опустила глаза. Еще два часа. Потерпеть еще два часа. И домой. Нет же, время ползет как улитка.

– Однако мужчин меняет как перчатки, – продолжал между тем Уильям.

На этот раз я простонала вслух и в ужасе посмотрела на Мэтта. К моему изумлению, он задыхался от смеха. Впрочем, его можно понять.

– И ничего тут не попишешь, сынок, – вещал Уильям, не замечая моего смущения и нескрываемого восторга Мэтта. – Такой симпатичной девушке давно следовало выйти замуж, а не сидеть в девках до... Харпер, сколько тебе лет?

– Тридцать пять, Уильям, – прошипела я сквозь зубы. – И два месяца назад, когда ты последний раз спрашивал, было столько же.

– Да-да, конечно, тридцать пять, надо же, – удивленно покачал он головой. – В тридцать пять моя жена уже троих родила.

Я не стала спрашивать, какая именно жена. Первая по счету, Памела, была его ровесницей и родила ему троих детей – теперь они уже взрослые. Мне она нравилась. На второй – Митци (кроме шуток, ее в самом деле так зовут) – он женился четыре года назад, едва успев развестись с Памелой. И через семь месяцев она родила их первого ребенка.

– Мы пойдем поищем столик, – вздохнув, сказала я Уильяму.

Пожалуйста, пускай все поскорее закончится!

– Приятно было познакомиться, сэр.

Мэтт улыбнулся и пожал Уильяму руку.

Все еще внутренне содрогаясь, я повела своего кавалера к столикам в глубине зала, подальше от Уильяма. Я очень надеялась, что основатели фирмы Джек Бут и Франклин Фицпатрик не заставят себя долго ждать и поскорее пригласят всех садиться, как обычно постучав чем-нибудь по бокалу, чтобы привлечь внимание. Главное, чтобы поменьше пришлось общаться с коллегами.

– А он ничего, этот Уильям, – прошептал мне на ухо Мэтт.

Я свирепо сдвинула брови, надеясь, что он не заметит, как мне стыдно.

– Тебе меня не понять, – пробормотала я. – Эти ужины просто пытка.

– Не знаю, – пожал плечами Мэтт. – По-моему, забавно.

– Тебе-то конечно, – чуть слышно огрызнулась я.

Он насмешливо глянул на меня своими зелеными глазами, а я сердито посмотрела на него, мечтая только об одном – незаметно скрыться за дверью.

Когда полчаса спустя мы наконец уселись за стол и принялись за салаты с заправкой из красного вина, Мэтт веселился на полную катушку. Пока мы пробирались к столику в ожидании спасительного приглашения садиться, нас успели перехватить три компаньона, два старших юриста и помощник – все без исключения женатые, – и каждый счел своим долгом поинтересоваться, насколько у нас с Мэттом все серьезно. Нет, я уже не удивлялась – они так докапывались до всех парней, которых я приводила. Кто бы мог подумать, что коллег так заботит моя личная жизнь?

На самом деле им плевать. Просто я не вписываюсь в рамки. Странно видеть женщину, которая в тридцать пять стала партнером в фирме и при этом – вот ужас! – не рвется к алтарю. Знали бы они, что к алтарю мне бежать в принципе не с кем.

Видя меня на корпоративной вечеринке с парнем, они, наверное, испытывали облегчение – я начинала подпадать под какие-то нормы, приближалась к стандарту юриста. Хотя, скорее всего, они предпочли бы видеть меня босую, беременную и на кухне. Не дождутся. Ладно, беременной я когда-нибудь буду. Но босой? Обожаю выбирать туфли и никогда с ними не расстанусь. На кухне? Кулинарка из меня та еще. Нет уж, я юрист и никуда из фирмы не уйду.

– У тебя такие внимательные коллеги, – подмигнул мне Мэтт, подцепляя на вилку лист салата.

Остальные сидевшие за нашим столом компаньоны с женами вели тихую светскую беседу. Кроме меня единственной женщиной из числа сотрудников была пятидесятилетняя Милдред Мэйхью, из отдела налогов, которая пришла, разумеется, с мужем. Он увлеченно внимал беседе и вроде бы нисколько не терялся в компании коллег жены. Я почувствовала укол зависти – неужели мне такая жизнь не светит?

С другой стороны, Боб Мэйхью – невзрачный мужичок с залысинами, ничего из себя не представляющий. Оно мне надо?

– Извини, они никак ко мне не привыкнут, – шепнула я Мэтту. – Тебе, наверное, неловко?

– Вовсе нет, – покачал головой Мэтт. – Просто странно, что они так пристают. Можно подумать, у них других забот нет, главное срочно выдать тебя замуж.

Я кивнула.

– Такая у нашей фирмы загадочная политика, – объяснила я вполголоса. – В сущности, не только у нашей, в любой крупной компании то же самое.

– Что именно? – спросил Мэтт.

Выражение лица у него действительно было заинтересованное.

Я вздохнула.

– Чтобы тебя заметили и продвинули, нужно постоянно быть на виду, – начала я, стараясь, чтобы меня не услышали соседи по столу.

Мэтт понимающе кивнул.

– Меня назначили компаньоном лишь потому, что я пригрозила уйти, а они не могли потерять единственного адвоката, который разбирается в химических патентах. Но на этом все, тупик – пока я не замужем, мне не вписаться. Мне не стать «своей». Меня никогда не приглашают на частные мероприятия, куда ходят остальные компаньоны, – а ведь именно там все дела и делаются. И все потому, что я не замужем. Все эти обеды, куда можно пригласить компаньона с супругой или супругом, – все там бывают, кроме меня. Они не знают, куда меня девать, раз у меня нет пары.

– Чушь какая, – с сочувствием произнес Мэтт.

Нужна мне его жалость!

– Так уж сложилось. – Я отвела глаза. – Ничего страшного.

– Двадцать первый век на дворе, – возразил Мэтт.

– В любой крупной нью-йоркской конторе время нужно отмотать лет на пятьдесят назад, – моментально парировала я и оглядела стол.

Вроде никто не слышал. Все заняты своими делами – на подобных сборищах я пустое место.

– Слушай, может, подать на них в суд за дискриминацию по половому признаку или как там у вас называется? Тут же все юристы, неужели сами не понимают?

– Ну, на иск это все равно не тянет, – пожала я плечами. – Да и не собираюсь я судиться. Они ведь не заявляют в открытую: «Знаешь, Харпер, мы не принимаем тебя, потому что ты не замужем» или «Раз ты еще не создала семью, дальнейшее повышение тебе не светит». Нет, никто так не говорит, все и без слов ясно.

– У вас наверняка есть другие компаньоны-женщины. – Мэтт огляделся. – Они что, сразу после института замуж повыскакивали?

– Нет, но компаньонами стали уже после того, как нашли мужа, – объяснила я. – И мало того, в отличие от наших мужчин не разводились и повторно в брак не вступали. А то у них у большинства уже вторая, а то и третья жена. Вот у него, например, – я кивнула на тучного мужчину лет шестидесяти, сидевшего за соседним столом рядом с молоденькой блондинкой, – уже пятая.

– Получается, у вас разные правила для мужчин и женщин?

Мэтт недоверчиво посмотрел на меня своими восхитительно зелеными глазами, и на миг мне почему-то стало грустно.

– Именно.

– Потрясающе, – пробормотал Мэтт.

И я внезапно поняла, что мои проблемы ему безразличны, он просто хочет получить представление о подводных течениях в юридическом мире, чтобы достоверно сыграть роль в «Богатых и несчастных». Как я сразу не поняла? Надо же, почти поверила, что он за меня переживает. Вот дура.

Когда мы добрались до горячего, другие пары за столом потихоньку стали подключать нас к своей беседе – похоже, они убедились, что Мэтт в отличие от предыдущих моих спутников ведет себя как настоящий влюбленный, проявляя заботу и внимание. Это их явно успокоило. Откуда им было знать, что, несмотря на видимую нежность и заботу, Мэтт ничего ко мне не чувствовал, он просто играл свою роль – как обычно. Хотя, надо заметить, получалось у него очень правдоподобно. Он даже пару раз обнял меня за плечи и не сводил восхищенных глаз, когда я обсуждала с сидевшим напротив Бобом Ливингстоном недавнее дело, попортившее нам немало крови. Правда, когда я заметила, Мэтт тут же отвел взгляд, но все равно – так стараться, чтобы нас приняли за настоящую пару... Похвально. Сама бы поверила – если бы, разумеется, не знала, как все обстоит на самом деле.

Спустя три часа ужасный вечер наконец закончился и мы с Мэттом оказались у двери моего дома.

– Спасибо за ужин, Харпер, – поблагодарил Мэтт.

Я была тронута тем, что он вышел из такси проводить меня. Надо же, верен своей роли до самого конца: заботливый кавалер – значит заботливый кавалер.

– Спасибо, что пришел, Мэтт, – проявила я ответную любезность, протягивая руку, чтобы попрощаться.

Он взял ее и медленно пожал с каким-то странным и непонятным мне выражением лица.

– Извини, что пришлось наслушаться глупостей. Надо было заранее тебя предупредить, как по-дурацки у нас это все проходит.

– Ничего страшного, – заверил он. Зеленые глаза светились искренним участием, и я начала смущаться. – Может, проводить тебя до квартиры?

Я рассмеялась и покачала головой:

– Думаю, тут я как-нибудь сама. Ладно, брось уже играть. Зрителей не осталось.

– Во что играть?

Неудивительно, что он так легко получил роль в сериале. Превосходный актер.

– Ну, притворяться, что ты по уши в меня влюблен и ловишь каждое мое слово.

Я покачала головой, пытаясь заглушить горькое чувство, что никто и никогда не будет по-настоящему смотреть на меня таким взглядом, как смотрел сейчас вжившийся в роль Мэтт.

– А-а... – В его голосе послышалось легкое замешательство. – Тогда мне, пожалуй, пора.

– Пожалуй, да.

Честно говоря, дико неловко, что Мэтту пришлось выложиться на полную катушку, чтобы у моих коллег не осталось сомнений. И ужасно стыдно – он ведь понял, какую именно роль ему нужно сыграть. А еще стыднее сознавать, что тебе понравилось.

– Харпер... – Мэтт отступил на шаг и пристально посмотрел мне в глаза. – Помнишь, я говорил, что ты слишком самокритична? Опять ты себя недооцениваешь. На самом деле ты сегодня была просто великолепна.

Сердце замерло от радости, но я тут же взяла себя в руки.

– Как же! – Побольше ехидства, побольше. – Ладно, я же сказала, хватит играть. Спасибо тебе за помощь, но представление окончено.

Он так долго и пристально смотрел на меня, что под конец мне стало не по себе.

– Наверное, окончено. – Мэтт покачал головой. – Еще раз спасибо.

Затем, сухо кивнув на прощание, пошел к машине.

Я смотрела ему вслед, пока он не сел в такси. Ни разу не обернувшись.

Так я и думала. Он ничем не лучше остальных.

ГЛАВА 6

Псевдосвидание с Мэттом выбило меня из колеи и повергло в ступор. Хотя глупо с моей стороны было ожидать чего-то другого.

Раньше я несколько дней безвылазно проторчала бы дома, выползая лишь покурить на лоджию, а в попытках рассеять горечь обиды поедала бы ореховое мороженое. Теперь же, когда полным ходом шла операция «Блондинка», у меня было дело, требующее умственных усилий. Впрочем... как раз наоборот, мозги следовало отключать. Поэтому, вместо того чтобы закопаться в свою нору и переживать провальное не-свидание, я готовилась к встрече с другим мужчиной. Впервые со времен президентства Билла Клинтона у меня намечалось второе свидание подряд. Ура!

Итак, надо как можно скорее забыть о насмешливом (но потрясающе красивом) Мэтте Джеймсе. Поэтому обеденный перерыв я посвятила походу в салон – сделала маникюр и эпиляцию в области бикини (не тороплю ли я события?). А потом, стыдно признаться, периодически отвлекалась от работы, чтобы потренировать какой-нибудь приемчик из арсенала блондинок – прикрыв дверь, разумеется.

Надеюсь, моя секретарша Молли не слышала, как я упражняюсь, повторяя тоненьким голоском на разные лады фразу: «Чудесненько, что мы встретились» и постоянно хихикая. Я даже выудила из ящика пудреницу с зеркальцем и целых пятнадцать минут крутила туда-сюда волосами и хлопала ресницами (не дай бог Скотт снова захочет посмотреть, что мне в глаз попало).

И все-таки Молли, наверное, что-то слышала, потому что позвонила по внутренней связи и спросила, все ли у меня в порядке. Пришлось тренировку прекратить.

– Э-э, чудненько, – ответила я, но тут сообразила, что все еще пытаюсь щебетать. – То есть все в порядке, – произнесла я своим обычным голосом.

Как ни странно, я почувствовала, что так оно и есть – все в порядке.

Мне с трудом верилось, что я с таким нетерпением жду свидания.

Глупо, правда? Скотт Джейкоби пригласил не меня, а безмозглую куклу из команды поддержки. Ну и что, все равно я иду на свидание. Самое настоящее. С мужчиной, который меня не боится. Не с каким-нибудь прилизанным красавчиком актером, который наверняка считает меня синим чулком. Нет, на такое свидание действительно хочется пойти.

В четыре позвонила Эмми.

– Ты еще на работе? – возмутилась она. Зачем, интересно, спрашивать, если все равно звонишь прямо в кабинет? – В полшестого будь у меня! В семь заедет Скотт, надо успеть порепетировать до его прихода.

Похоже, Эмми всерьез решила стать моим наставником. Это она придумала назвать Скотту ее адрес, а не мой, когда он позвонит договариваться о встрече. Иначе он очень удивится, если узнает, что девушка из команды поддержки обитает в просторной квартире в Верхнем Ист-Сайде. Вот крошечная каморка Эмми – Ист-Виллидж, третий этаж без лифта – самое то.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю