Текст книги "Теория блондинок "
Автор книги: Кристин Хармел
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
Наверное, совершенство все-таки бывает.
Проснувшись утром – поспать после нашего с Мэттом марафона удалось всего ничего, – я ощутила необыкновенные блаженство и покой. На сердце потеплело, когда я увидела, что Мэтт тихо спит рядом, спиной ко мне, и его грудь поднимается и опускается в такт мерному дыханию. Он тут, никуда не делся. Мне не приснилось. Все это произошло на самом деле. Я заснула в его объятиях, чувствуя, что никогда еще мне не было так спокойно и уютно. Даже с Питером.
Мне захотелось прижаться к нему всем телом, и я, перекатившись на бок, улеглась рядом, повторяя его изгибы. Он вздохнул, пошевелился и устроился поудобнее. Я всей кожей ощутила его тепло, вдохнула его запах и подумала, как хорошо, что мы сбросили все, что мешало нам быть вместе. Остались только мы двое – настоящая я и настоящий он.
Меня даже не беспокоило, что я опаздываю на работу. Встречи с клиентами назначены на вторую половину дня, а остальные партнеры мое отсутствие вряд ли заметят. Наверное, надо позвонить Молли, она-то уже должна была заволноваться, но мне даже шевелиться не хотелось, чтобы не разрушить то волшебство, в которое мы с Мэттом погрузились. Так бы и лежала целую вечность, если бы могла.
Прошло еще полчаса, прежде чем проснулся Мэтт. Он долго потягивался, потом перевернулся и посмотрел на меня.
– С добрым утром тебя, – с умиротворенной улыбкой сказал он, моргая от утреннего солнца, которое проникало в комнату через зашторенные окна.
– И тебя, – застенчиво улыбнулась я.
– Хорошо спала?
Я кивнула, и он, улыбнувшись, обвил меня руками и притянул к себе. Я устроилась поуютнее в его объятиях, наслаждаясь близостью мужчины, который знает меня по-настоящему.
– Чудесная была ночь, – пробормотал Мэтт, уткнувшись куда-то мне в волосы и поглаживая мою спину.
Я вдохнула запах его мускулистого тела.
– Да, – мечтательно произнесла я, потому что словами это не опишешь.
Ночь была восхитительной. Тот самый фантастический секс, который я видела в фильмах, не веря, что такое действительно бывает в жизни.
«Совершенство», – подумала я. Настоящее совершенство. Прежде я и не подозревала, что существует что-нибудь подобное.
Мэтт целовал меня в макушку, пока я не обернулась к нему. Тогда он стал покрывать поцелуями мой лоб, потом нос и щеки, пока наконец не добрался до губ, и мы слились в таком же страстном поцелуе, как тот, с которого вчера все началось. Его руки вновь пустились в путешествие по моему телу, восхищенно следуя изгибам, которыми я пока восхищаться не научилась.
Мы занялись любовью, на этот раз более страстно и неистово, чем ночью, которая полнилась нежностью, но все равно это было восхитительно. Восхитительно, когда тебя любят и желают и тебе не надо для этого притворяться кем-то другим. Восхитительно, когда тобой обладает тот, кому никто другой не нужен.
– Пойду залезу в душ, – прошептал Мэтт мне в макушку, когда все закончилось и я лежала, не в силах отдышаться, уткнувшись в его твердую грудь, покрытую капельками пота. – Не найдется лишнего полотенца? – обернулся он на пути в ванную, пока я восхищенно любовалась его идеально вылепленными обнаженными формами.
«Совершенство, настоящее совершенство», – крутилось у меня в голове.
– Да, конечно, подожди.
Я вскочила с кровати, набрасывая длинную футболку, в которых я обычно спала. В отличие от Мэтта я не могла вот так запросто щеголять обнаженным телом. Может, когда-нибудь и научусь. Мэтт, кажется, нашел мои изгибы достаточно соблазнительными. Добрых полчаса он целовал и ласкал мою маленькую грудь, которую остальные мои мужчины особым вниманием не удостаивали. Я уже успела уяснить, что из-за маленького размера она мало кому нравится. Но Мэтт постоянно шептал мне, что я безумно красива. Ну вот, стоило вспомнить, и я густо покраснела.
Вытащив из комода полотенце, я не сразу поняла, почему оно кажется мне таким незнакомым. Потом дошло: это не мое. Переворошив всю стопку, я застонала с досады. Все чужие. Осталось одно-единственное полотенце, которым я вытиралась последние несколько дней, а другие я, получается, не посмотрев, вручила сантехнику-ирландцу. Полный комод полотенец, принадлежащих на самом деле тому парню, у которого на диване квартирует Шон. Ужасно. Он пришел мне на помощь, а я ему только жизнь порчу – сначала пришлось два раза ходить за полотенцами, потому что на меня напал склероз, а потом еще и чужую стопку подсунула. Интересно, он уже заметил подмену?
Одно полотенце для Мэтта все равно пришлось взять – а что еще оставалось делать, сказать, извини, так, мол, обсохнешь? Между прочим, недурная мысль. Разгуливающий по квартире обнаженный Мэтт – мне нравится. Я хихикнула и тут же отругала себя за сумасбродство.
Однако, вспомнив о полотенцах, я вспомнила и слова Шона, оказавшиеся пророческими.
«Тот, кто вас не ценит, вам не подходит». Я улыбнулась. Да, он прав. Все эти странные типы, с которыми я успела встретиться за две недели эксперимента, предпочитали видеть меня дурочкой-блондинкой. А Мэтт в отличие от остальных сумел по достоинству оценить и мой интеллект с деловой хваткой. Я нравлюсь ему благодаря этим качествам, а не вопреки. Значит, он тот, кто мне нужен. Я мысленно поблагодарила милягу сантехника за то, что, сам того не зная, подтолкнул меня в правильном направлении.
Приняв душ и одевшись, Мэтт ушел. На прощание он поцеловал меня в губы коротким нежным поцелуем, провел рукой по волосам и снова повторил, что ночь была незабываемой.
– Ты восхитительная, Харпер, – прошептал он, и я ощутила его дыхание на своей щеке, отпирая входную дверь. – Я позвоню.
– Ты тоже восхитительный, – шепнула я в ответ.
Он улыбнулся и сбежал вниз по лестнице, а я осталась провожать его взглядом.
«Совершенство», – повторил в который раз мой внутренний голос.
Проводив Мэтта, я сполоснулась под душем и, окончательно стряхнув блаженную дремоту, проверила голосовую почту на сотовом. Обнаружились три сообщения от разыскивающей меня Молли – прослушала, и меня начала грызть совесть. Один звонок от Мег – хотела поговорить про Джил. И один от самой Джил, с просьбой перезвонить.
Сначала с колотящимся сердцем я бросилась набирать номер Джил, ругая себя за то, что не смогла вовремя подставить плечо лучшей подруге, которая сейчас переживает личную трагедию. Хороша поддержка, нечего сказать: вместо того, чтобы откликнуться по первому зову, валялась в постели с мускулистым красавчиком. Предательница, вот я кто. Так на меня непохоже!.. Хотя с мускулистыми красавчиками я тоже не каждое утро в постели нежусь. Вот.
Джил взяла трубку после первого гудка.
– Как ты? – с ходу спросила я и виновато добавила: – Извини, что сразу не перезвонила.
– Все замечательно.
Голос у нее был удивительно беззаботный для женщины, которая накануне узнала, что муж ей изменяет.
– Да? Правда? – смешалась я.
События вчерашнего вечера все больше напоминали какую-то серию из «Сумеречной зоны». Может, мне все померещилось? Алек вовсе не изменял Джил, а Мэтт мирно сидел дома и не думал ждать меня под дверью? Может, у меня крыша едет? Вполне разумное и логичное объяснение.
– Правда, – бодро ответила Джил. – Я звонила сказать, чтобы ты за меня не беспокоилась. Мы с Алеком объяснились. Все замечательно. И еще я хотела извиниться за то, что наговорила вчера. Вы хотели мне помочь, я знаю.
Я молчала, не зная, что ответить. Ясно, по крайней мере, что никакой «Сумеречной зоны» вчера не было. Ничего, сейчас будет. Я, конечно, приняла ее извинения, хотя и не ожидала, что она вообще станет извиняться – это не в ее характере.
– Значит, вы с Алеком объяснились? – наконец спросила я как можно более сдержанным тоном.
– Ну да, – натянуто рассмеялась Джил. – Вышло небольшое недоразумение.
Я лишилась дара речи.
– Недоразумение? – проговорила я наконец. – О чем ты? Мы застукали его с другой, они целовались, он встречается с ней как минимум недели две. Ты видела снимки. И в чем же тут недоразумение?
– Да нет, вы все не так поняли, – нарочито весело и беззаботно произнесла она. Я-то знала, что это все маска, а вот как Джил: понимает, что притворяется, или действительно внушила себе, что у нее все отлично? – Они с этой девушкой просто друзья. Коллеги. Она тоже врач. А тот поцелуй на снимке – вполне невинный. Она француженка, они там все время так здороваются.
– Джил, – медленно произнесла я, – ты правда в это веришь?
– То есть? – прощебетала она. – Ну конечно верю. Алек не может мне изменять. Он меня любит.
У меня заныло сердце. Да, ей хочется верить, что жизнь прекрасна. Но как можно было поддаться на уговоры Алека? Она действительно его простила? Или просто делает вид перед нами?
– Джил, я не хочу сказать, что он тебя не любит, – наконец ответила я. – Но измена – не выдумка.
– Харпер, это подло, – оскорбленным тоном заявила она. – Мы пытаемся разобраться. Я думала, ты меня поддержишь.
Что мне было отвечать?
– Послушай, – отчаявшись, сказала я, – Джил, ты знаешь, я всегда буду на твоей стороне. Но делать вид, что вчера ничего не было, я не могу.
– Мег и Эмми сказали то же самое, – напряженным голосом ответила Джил и глубоко вдохнула. – Я понимаю, что ты из лучших побуждений, поэтому пытаюсь держать себя в руках. Однако учти, это дело глубоко личное. И если мы хотим спасти наш брак, я должна верить ему на слово. Раз Алек говорит, что никакой измены не было, значит, никакой измены не было.
Я молчала, не зная, как бороться с этой слепой уверенностью. Конечно, я ее не брошу. Только вот врать, чтобы ей стало легче, или мириться с ее самообманом я не желаю.
– Ладно. Ты, главное, помни, что я с тобой. Мы все с тобой.
– Спасибо, – с явным облегчением прощебетала Джил наигранно звонким голоском. – Хорошо, когда есть такие замечательные подруги.
«Если бы только она и в самом деле поняла, как мы ей нужны», – подумала я. Однако вслух только напомнила, что она может звонить в любое время. Мы попрощались, и беспокойство за подругу охватило меня еще сильнее, чем после наших вчерашних откровений.
ГЛАВА 17
Свидание, назначенное на вечер в рамках операции «Блондинка», я отменила – как можно встречаться с кем-то еще, когда при мысли о Мэтте сладко замирает сердце? Дома до сих пор витал едва уловимый запах его туалетной воды, и подушка источала тот же аромат – после его ухода я уже не раз и не два зарывалась в нее лицом. Поколебавшись около часа, я решилась отменить и завтрашнее свидание с владельцем ресторана Кевином Коркораном.
С операцией «Блондинка» покончено.
Наверное, чтобы не нарушать уговор с Мег, придется сходить еще на пару свиданий. Однако ответ я уже получила. Да, глупые блондинки нравятся мужчинам больше, с этой горькой истиной придется смириться. Но сегодня ночью Мэтт доказал, что есть на свете мужчина, способный полюбить меня настоящей. Этот вывод тоже можно будет упомянуть в статье для Мег, поэтому совесть моя чиста. И неужели после такой восхитительной ночи мне хватит ума идти на очередное свидание вслепую? В страшном сне не приснится, что я могу хоть на секунду увлечься кем-то другим.
Извинившись перед Молли за опоздание и встретившись в час дня с представителем «Кембридж фармасьютикалс», я позвонила Мег узнать, не найдется ли у нее минутка, а потом решила подъехать к ней прямо в офис.
Отметившись у стойки регистрации – на вахте в «Мод» меня уже знали, я часто забегала навестить подругу, – я взлетела на скоростном лифте на сорок шестой этаж. И очутилась в ярко-красном коридоре, где по стенам висели увеличенные изображения обложек «Мод» за последние два года.
– Здравствуйте, Джина, – поприветствовала я сидящую за стойкой красавицу: густые темные волосы, огромные зеленые глаза и идеально гладкая фарфоровая кожа.
Она в ответ широко улыбнулась.
– Рада вас видеть, Харпер. Сейчас скажу Мег, что вы здесь.
В ожидании я полистала номер «Мод». Обложка пестрела обещаниями помочь «найти мужчину сегодня же», сделать так, «чтобы кожа всегда выглядела как в 21», и призывала «обернуться львицей в постели». Неплохо бы, конечно, но вряд ли я успею усвоить все эти бесценные советы за время, оставшееся до появления Мег.
Не прошло и пяти минут, как она вышла из кабинета в простом коричневом платье с тремя рядами деревянных бус.
– Какие люди! – улыбнулась она мне, и я, вернув журнал на столик, встала, чтобы ее обнять. – Как дела, все нормально?
– Ага. Вот, хотела поговорить про операцию «Блондинка». Найдется минутка?
В кабинете я, собравшись с духом, выложила Мег про вчерашнюю ночь с Мэттом Джеймсом.
– Так что с экспериментом, наверное, пора заканчивать. Все, что мне нужно было, я выяснила. А теперь у меня есть Мэтт.
Мег молчала, и под ее взглядом мне стало даже чуточку не по себе.
– Как в сказке, просто не верится, – наконец произнесла она сдержанным тоном.
Я радостно закивала.
– Вот именно. Ох, Мег, это было чудесно. Подумать только, мы уже несколько лет знакомы, а мне никогда и в голову не приходило, что мы можем быть вместе. Я всегда считала, что актеры не интересуются скучными юристами вроде меня.
– Хм, – только и произнесла Мег.
Я насторожилась.
– В чем дело?
– Ну... – Она не договорила, по-видимому, пытаясь подобрать слова. – Есть у меня опасение, что ты слегка торопишь события.
– Потому что раньше срока прекращаю эксперимент? Нет, если скажешь сходить еще на пару свиданий, я готова. Не хочу нарушать уговор. А Мэтт, думаю, поймет. Он замечательный! Но мы ведь уже выяснили, насколько легче безмозглой блондинке устроить свою личную жизнь? Выяснили. Ответ получен.
– Нет, я не эксперимент имела в виду, – озабоченно взглянув на меня, ответила Мег и вздохнула. – Если сможешь по итогам наскрести на статью в полторы тысячи слов, я не возражаю. Меня больше беспокоит, что ты торопишь события с Мэттом.
– Ты о чем?
Вот так, а я-то думала, она за меня порадуется.
– Все слишком быстро. Ты даже на свидание с ним не успела сходить. По-моему, рановато строить планы.
С каких это пор Мег стала такой недоверчивой? Куда подевалась наша романтически настроенная Мег, которая до последнего не верила в измену Алека, как бы мы с Эмми ни пытались открыть ей глаза? С чего она вдруг решила разбить мои радужные мечты?
– Мег, все было идеально! Беспокоиться не о чем. Я же говорю, наконец-то нашелся мужчина, которому я нравлюсь именно за то, что я вот такая.
– Понимаю, – помолчав, ответила Мег. – Просто надеюсь, ты не потеряешь голову.
И хотя она разрешила мне закончить эксперимент досрочно, безоговорочного одобрения мне все же не хватало. Что-то ее явно смущает.
Ну и пусть. Она не видела нас с Мэттом вместе. Не видела, какими фейерверками мы взрывались, не видела, как нежно он меня ласкал, с каким обожанием смотрел. Она ничегошеньки про нас не знает. Порой у меня возникало чувство, что Мег в каком-то смысле потеряла сноровку – ей-то уже лет десять не приходилось ходить на свидания. Они с Полом еще подростками познакомились и влюбились. Небось уже позабыла, каково это, когда между вами проскакивают первые искры. А я помню. Вчера они у нас просто дождем сыпались.
Потом мы с Мег переключились на нашу общую заботу – Джил. Мег повторяла, что надо дать ей время, что она сама должна все обдумать и сделать выводы. А потом мы попрощались – мне пора было на работу.
– Знаешь, – сказала она перед самым моим уходом, – для августовского номера у меня, по правде говоря, уже есть материал. Можешь месяц подождать со статьей.
Я непонимающе уставилась на нее.
– Зачем? Эксперимент закончен. К концу недели будет тебе статья.
Мег пожала плечами.
– По-моему, лучше, если у тебя будет время хорошенько все еще раз обдумать, прежде чем писать. Давай так и сделаем, ладно?
Помолчав, я кивнула, не совсем, правда, понимая, что на нее нашло. Впрочем, не мне диктовать условия, раз я решила свернуть эксперимент раньше срока. Мы вышли в вестибюль.
– Если захочешь поговорить, звони, – сказала мне вслед Мег.
Я недоуменно обернулась. О чем поговорить? У Джил семейные проблемы, Эмми волнуется по поводу предстоящего прослушивания, зато я в кои-то веки в отличие от подруг спокойна и счастлива. Ладно, как хочет.
– Спасибо, – удивляясь собственной сдержанности, сказала я.
Затем, помахав на прощание рукой секретарше Джине, спустилась на лифте и, перехватив в нижнем вестибюле стаканчик кофе, доехала на метро от Сорок девятой до своего офиса.
С документами я в тот вечер закончила возиться только к восьми. Успела четыре раза позвонить домой, проверить автоответчик – прямо как влюбленная школьница. И к пятому звонку уже места себе не находила.
Звонков нет.
Сообщений нет.
Мэтт не объявлялся.
Все нормально, успокаивала я себя. Он же не сказал, когда позвонит. И вообще не обещал позвонить прямо сегодня. Это я почему-то так решила. Лелеяла надежду, что вот закончу все дела в офисе и мы с Мэттом отправимся в какое-нибудь маленькое романтичное заведение и за бокалом бордо станем рассказывать друг другу, как прошел день. Мег права, у нас даже нормального свидания еще не было. То, на которое он пришел с подружкой, не в счет. Нам нужно собственное, настоящее. Размечталась! У него наверняка масса дел. Или ему полагается ради меня взять и все бросить? Нет, конечно.
Перед тем как покинуть офис, я позвонила Джил; она, в очередной раз сдержанно поблагодарив меня за заботу, попросила не беспокоиться. Мы поболтали о том о сем пару минут и попрощались. Потом я набрала номер Эмми; та собиралась на свидание с парнем, с которым познакомилась в бакалее. Я, улыбнувшись, покачала головой – куда ни пойдет, вечно кого-то подцепит.
В итоге я провела остаток вечера на диване с кипой документов, накопившихся за две недели. Зевая, я пыталась вникнуть в патентные заявки на заменитель хлора, болеутоляющее в порошке и искусственный подсластитель. Почему-то я испытывала те же чувства, что и две недели назад, перед началом нашего эксперимента. Странно, ведь тогда моя личная жизнь лежала в руинах, а теперь у меня есть Мэтт.
ГЛАВА 18
На следующий день Мэтт не позвонил. И через день не позвонил, хотя я весь вечер просидела дома. А когда он не позвонил и в воскресенье, я запаниковала по-настоящему. Уже почти три дня; три дня с тех пор, как мы занимались любовью; три дня, как я решила, что вот он, ответ на мои молитвы (или по крайней мере на вопрос нашего эксперимента); три дня, как он пообещал позвонить. Мне было доподлинно известно, что нет никакого объективного объяснения его молчанию – например, по дороге на работу попал под поезд или с ним случился приступ амнезии. Эмми каждый день общалась с Мэттом по работе. А он обо мне даже словом не обмолвился. И ни под какой поезд, по ее словам, не попадал, вполне себе жив и здоров.
К вечеру субботы до меня дошло, что у Мэтта мой телефон и адрес есть, а я его координатами не располагаю. Ненавижу, когда от меня почти ничего не зависит. Я уже готова была возненавидеть и его за молчание. Нет, вру, конечно, его невозможно ненавидеть. Просто, гадая, почему он не дает о себе знать, я понимала, что скоро сойду с ума.
Эмми предложила руку помощи – поговорить с ним и выяснить, почему он не объявляется. Подумав, я отказалась. Еще не хватало, чтобы Мэтт Джеймс решил, что я за ним бегаю.
В воскресенье, после двух одиноких ночей, двух пачек «Мальборо лайт», бутылки «Бакарди лимон» и кексиков с арахисовым маслом (две упаковки и как минимум два фунта лишнего веса), я решила наконец вылезти из дома, оставив телефон без присмотра. Отправилась на пробежку в Центральный парк и наматывала круги, обливаясь потом на жарком июньском солнышке. Ощущения – врагу не пожелаешь. Ром с кексиками натощак – не лучшая еда перед занятиями спортом. Но мне нужно было привести мысли в порядок.
Через полтора часа мысли в порядок так и не пришли, а вот желудок начал подавать тревожные сигналы. Пыхтя и отдуваясь, я вернулась домой, пытаясь не обращать внимания на бунтующие в желудке кексики с ромом. Никаких больше пробежек в парке после накачивания алкоголем, сигаретами и сластями. Дурацкая затея. Хуже не придумаешь.
Ладно, сейчас примем горячий душ, смоем все горести и усядемся разбираться с документами, надеясь, как обычно, что Мэтт позвонит. Обязательно позвонит. Не может не позвонить. И объяснит, почему до сих пор не объявился. А я тем временем уйду с головой в работу и попробую отвлечься. Никогда еще вид стола, заваленного документами и патентными заявками в почтовых пакетах, не приводил меня в такой восторг.
Выйдя из лифта, я увидела у двери какого-то мужчину, и мое сердце замерло. На мгновение показалось, что это Мэтт – ура, наконец-то. Но тут он обернулся, приветливо улыбаясь, и я чуть не вскрикнула с досады.
– Добрый день, – сказал сантехник Шон. – Я уж думал, вы домой вообще не явитесь и я пущу корни прямо на этом коврике, пока вы веселитесь на свидании.
– Какое там свидание, – устало выдохнула я, глядя на стопку полотенец, из-за которой он, конечно, и пришел.
Шон перехватил мой взгляд.
– Кажется, вы тогда перепутали полотенца. Мне уже сдается, вы нарочно пытаетесь меня сюда заманить, мисс Харпер Робертс.
Я невольно рассмеялась, поворачивая ключ в замке.
– Тогда я постаралась бы выглядеть поприличнее, – ответила я, жестом приглашая его зайти. Он нагнулся за полотенцами, и рыжие волосы упали ему на лицо. – Заходите!
– Иду. – Шон последовал за мной и положил полотенца на стеклянный журнальный столик, на котором, как ни прискорбно, вместо журналов громоздились кипы юридических документов. – Да, гляжу, выходные у вас выдались убойные.
Он обвел рукой горы почтовых пакетов и исписанных блокнотов.
– Хоть не бездельничаю больше, – возразила я.
Впрочем, откуда ему знать, что я две недели моталась по городу в образе глупой блондинки, вешающейся на всех без разбора. Откуда ему знать, что гора документов накопилась только потому, что я на две недели забросила все ради свиданий с незнакомцами.
Я в отчаянии окинула взглядом погребенный под ворохом бумаг стол. Столько времени даром пропало с этим экспериментом! На работе завал, а что взамен? Узнала, что 95 процентов мужчин в барах и на сайте знакомств предпочитают дурочку умнице? Можно было и не экспериментировать, и так понятно, просто теперь горькая правда стала очевиднее. Эксперимент лишь укрепил мои подозрения, зародившиеся после того, как от меня три года назад ушел Питер. Правда в том, что, добившись успеха в компании, я автоматически лишалась шансов на сколько-нибудь долговременные отношения. Исключением мог стать разве что Мэтт, который, похоже, действительно ценил меня такой, какая я есть. Выходит, сейчас все еще хуже, чем две недели назад, до эксперимента. Приходится разгребать завал на работе, а в мыслях разброд и шатание – осталась одна-единственная: «Почему же Мэтт до сих пор не позвонил?»
Тут мой взгляд упал на автоответчик, и я чуть не вскрикнула, увидев, что на нем мигает лампочка. Я кинулась к нему через всю комнату, чуть не сбив с ног Шона, и нажала на кнопку воспроизведения.
– Харпер? Привет, это я, Мэтт, – раздался знакомый бархатистый баритон, чуть смазанный шуршанием пленки автоответчика. Я расплылась в улыбке и не пустилась в дикий пляс по комнате только потому, что у меня гостях был едва знакомый человек. – Просто хочу сказать «привет» и извиниться, что не появлялся. Дикий замот на студии, да и помимо работы тоже как-то сразу все навалилось. Перезвоню позже, а сейчас только еще раз поблагодарю за восхитительную ночь. Все время думаю о тебе. Ладно, услышимся.
Автоответчик отключился, а я так и осталась стоять с блаженной улыбкой. Хотела прокрутить запись сначала (а потом еще разик, и еще раз), но не стала – все-таки рядом посторонний, чего доброго примет меня за маньячку.
– Ваш молодой человек? – поинтересовался Шон, наверное удивляясь, почему это нормальная с виду женщина застыла посреди комнаты, до ушей растянув рот в улыбке.
– Нет-нет, – поспешно ответила я. Потом, задумчиво склонив голову набок, попробовала слова на вкус. «Мой молодой человек. Это Мэтт, мой молодой человек». Мне нравится. – То есть, пожалуй, да. Я с ним встречаюсь.
– Повезло парню, – сказал Шон.
Я резко обернулась. Он что, воображает, что я парня завести не могу?
– Мэтт – замечательный человек, – обиженно возразила я. – Нам хорошо вместе. И я нравлюсь ему такой, какая я есть.
– Что ж, рад слышать, – не переставая улыбаться, ответил Шон. – Я не хотел вас обидеть. Правда. Ему повезло. Вы тоже очень милая.
– Да? – только и сказала я. И замолчала, не зная, верить ему или нет. Ладно, поверю. – Спасибо.
Я отправилась в ванную за полотенцами, а вернувшись, обнаружила, что Шон, как у себя дома, развалился на моей плюшевой кушетке. Хотела уже рассердиться, но не стала – в конце концов, кто перепутал полотенца? А он не поленился за ними прийти. Но мне было не до светских бесед с сантехниками. Больше всего на свете я мечтала залезть в душ, вытереться наконец своим собственным полотенцем, переодеться и сделать вид, что с превеликим удовольствием разбираю накопившиеся патентные заявки, тогда как на самом деле буду дожидаться, пока перезвонит Мэтт. Странно только, что он не оставил свой номер на автоответчике – наверное, не подумал. Ничего, скоро перезвонит.
Мне стало неловко, что Шону пришлось столько мотаться туда-сюда. Нужно было срочно как-то загладить свою оплошность, как-то его отблагодарить.
– Может быть, выпьете что-нибудь? – спросила я, плюхая стопку полотенец прямо на заваленный документами журнальный столик.
– А у вас водится разливной «Мерфи»? – кивнул Шон в сторону кухни, где моей особой гордостью были «кухонный островок» и купленная в прошлом году плита со стеклокерамической поверхностью.
Рассмеявшись, я покачала головой.
– Нет, разве что бутылка-другая «Ньюкасла».
Я знала, что пить он не будет. Сам ведь в прошлый раз назвал мое любимое пиво отстоем.
– Ну что поделаешь? Будем пить что дают, – улыбнулся Шон.
Я подумала, что ослышалась. Он согласен?.. Смотри-ка, устраивается поудобнее, похоже, уходить не намерен.
– Вы серьезно, будете пить «Ньюкасл»? Вы же его терпеть не можете!
– Ну, «терпеть не могу» – это вы загнули, – возразил Шон. – Как я могу не терпеть пива? Если только какое подешевле из ваших, американских. А от бутылки «Ньюкасла» еще никто не умирал.
– Вот как, – разочарованно протянула я. Похоже, Шон не скоро уйдет, уж точно не раньше, чем прикончит свое мерзкое пойло. – Ладно, сейчас принесу.
Вернувшись с двумя бутылками пива, я одну вручила ему, а другую оставила себе. Потом, подумав, еще раз сходила на кухню и вместо пива принесла себе бутылку минералки. Хватит издеваться над желудком.
– Извините, у меня сейчас нет времени на долгие разговоры. Надо привести себя в порядок и садиться за работу.
Я махнула рукой в сторону горы бумаг, радуясь, что нашелся отличный предлог, чтобы поскорее выставить гостя. Нечего мне с ним рассиживаться. Он, конечно, большой молодец, и вообще, но он просто сантехник, который починил мой разбушевавшийся унитаз и любезно одолжил несколько полотенец.
– Понял, не дурак, – улыбнулся Шон. – Допиваю и выметаюсь.
Мне стало неловко. Я вовсе не хотела выглядеть грубиянкой.
– Извините. Я имела в виду... Просто мне надо работать.
– И дождаться, пока перезвонит ваш молодой человек, да?
– Ну...
Повторять, что Мэтт мне никакой не молодой человек и мы с ним не настолько близки, я не стала.
– Да, личная жизнь, – кивнул Шон с видом умудренного опытом старика, сгорбившегося под тяжестью прожитых лет. – Это как американские горки.
– Ага, – согласилась я и устроилась в кресле напротив кушетки Шона.
Он тем временем отхлебнул пива и продемонстрировал мне бутылку.
– Я стараюсь.
Я затрясла головой.
– Нет-нет, извините. Не торопитесь, пейте спокойно.
Повисло неловкое молчание – Шон допивал пиво, я допивала воду, и мне внезапно стало стыдно за то, как я выгляжу – вспотевшая, ненакрашенная... Пугало, в общем, огородное.
– У вас, наверное, в Ирландии девушка?
Ничего получше в голову не пришло, а молчание надо было как-то нарушить.
– Нет, – покачал головой Шон. Его неизменная улыбка слегка потускнела. – Вернее, была. Год назад расстались. С тех пор я по-настоящему ни с кем и не сходился.
– Ясно, – ответила я. А что еще скажешь? – Жаль, что так вышло.
Шон пожал плечами.
– Да нет, оно и к лучшему. Кара хороший человек. Наверное, просто характерами не сошлись. Но мы до сих пор перезваниваемся, видимся. Сейчас у нее все отлично, можно только порадоваться.
– Здорово.
Я попыталась представить, что должно произойти, чтобы я порадовалась за Питера. На это моего воображения не хватило; куда легче представить его на больничной койке с тяжкими телесными повреждениями. Я мысленно восхитилась умением Шона поддерживать отношения с бывшей подружкой.
– И кем же работает Кара?
– Врачом, – пожал он плечами. – Она детский онколог.
Я чуть не поперхнулась.
– Вы – с врачом? Не может быть!
Я тут же пожалела о сказанном, поскольку опять умудрилась нагрубить, да еще высокомерие продемонстрировала.
Шон, кажется, обиделся.
– Ну... да, – сказал он, ставя бутылку на столик и пристально глядя на меня. – В общем-то, какая разница, кем она работала... Хотя в детишках она души не чает, это меня в ней восхищало. Работа для любви не главное. Главное в любви – как люди друг к другу относятся.
Я невольно фыркнула.
– Ну да, конечно.
Шон так выжидательно смотрел на меня, что я даже поежилась. Объясняй теперь.
– Вы просто не в курсе. От меня все бегут, стоит им только узнать, что я юрист. Нет, Мэтт не в счет, он не такой. Ему как раз нравится, что у меня такая ответственная профессия. Но все остальные парни, с которыми я когда-либо встречалась, чуть на стенку не лезли, услышав, что я работаю в юридической фирме. А вы говорите, работа не главное!
– Действительно не главное, – проговорил Шон, недоуменно глядя на меня. – Мне было все равно, я встречался бы с Карой, будь она хоть горничной, хоть премьер-министром. Двоим людям хорошо вместе, что еще надо?
– Да как им может быть хорошо вместе, если у одного работа престижнее? – настаивала я. Сам напросился со своими глупостями. – Или зарплата больше? Другой тут же чувствует, что его обошли, и будет задет.
– С какой стати? Почему это должно задевать, если собственная работа и зарплата его устраивают?
Я раздраженно посмотрела на Шона.
– Вам не понять.
– Наверное, нет. – Он покачал головой, улыбка куда-то пропала. – Знаете, я, похоже, лезу не в свое дело, я ведь просто сантехник, которого вы вызвали починить унитаз, а теперь никак не можете выставить. Но я все равно скажу: по мне, так все дело именно в вас.
– Во мне? – возмутилась я.
Да что он себе возомнил? Что он такое говорит? Он меня вообще не знает, а туда же.
