Текст книги "Теория блондинок "
Автор книги: Кристин Хармел
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
У меня в душе шевельнулась тревога.
– Ну какие из нас детективы, Эм?
Подругу мои сомнения, похоже, задели.
– Думаешь, не справимся?
– Он нас заметит, – беспокоилась я.
– А мы замаскируемся, в нашем распоряжении вся костюмерная, – пообещала она.
Забрезжила надежда, хотя предыдущие наши набеги на эту костюмерную ничем хорошим для меня не заканчивались.
– Думаешь? – наконец сдалась я.
Идея, конечно, бредовая, но вдруг получится?
– Я уверена, – решительно ответила Эмми.
Мы договорились, что завтра вечером Эмми будет караулить Алека в кофейне напротив его дома, а я пообещала подъехать после работы, однако потом вспомнила, что у меня уже назначена встреча.
– Ой, нет, я не могу, у меня опять свидание. – На этот раз намечался ужин с политтехнологом Джеком (источник – все тот же сайт знакомств). – Ничего, позвоню, скажу, что отменяю.
– Не надо, – возразила Эмми. – А вдруг Алек завтра вообще из дома не выйдет? И так на эксперимент меньше недели осталось. Ты, главное, сотовый не выключай. Если он появится, я тебе тут же позвоню. Застукаем его там, куда он поведет свою пассию.
Ночью я почти не спала. Мег может сколько угодно мне не верить, я-то знаю, что видела. Бедняжка Джил.
Она думала, что с Алеком нашла наконец свое счастье. Ее мечты сбылись – состоятельный муж, прекрасный дом, все по высшему разряду – идеальная картина. И вдруг оказывается, что картина эта – подделка. А Джил ни сном ни духом.
Похоже, мамочка со своими правилами оказала ей медвежью услугу. Джил получила все, что считала в жизни важным; все, о чем прожужжала ей уши миссис Питерс. Забыла только об одном компоненте, без которого идеала не бывает, – о порядочности. Мне всегда казалось, что Джил слегка задирает нос перед Мег, у которой на двоих с мужем-электриком никогда не набиралось больше полутора сотен тысяч в год (то, на что в любом другом городе можно жить припеваючи, для Нью-Йорка – гроши). Зато они счастливы. По-настоящему, полностью, безоглядно, на веки вечные счастливы. Это-то Джил и упустила из виду, когда тащила Алека к алтарю, спеша исполнить заветную мечту, взлелеянную мамочкой.
Проворочавшись ночь без сна, я все утро отчаянно зевала. Молли влила в меня ударную дозу кофе – четыре чашки (потом я шесть раз сбегала в туалет; ну не умею долго терпеть!), но к полудню, когда должен был зайти Мэтт Джеймс, я так до конца и не проснулась.
Однако как только он появился в дверях, я невольно стряхнула с себя остатки сна. Мэтт вошел следом за Молли, и я тут же отметила, как идут ему черные слаксы и голубая рубашка с черным шелковым галстуком. Как всегда неотразим. Чтоб его.
– Ух, какие мы нарядные, – подколола я.
Он дернул плечом и с улыбкой подождал, пока Молли закроет дверь.
– Ну разумеется, у меня сегодня встреча с влиятельным юристом.
– И кто же это? – улыбнулась я.
– Одна потрясающая женщина, к тому же любезно согласившаяся уделить мне несколько минут и ответить на всякие дурацкие вопросы.
Я почувствовала, что краснею. Не ожидала подобного хода. Наверняка он просто подлизывается, чтобы я не потребовала с него платы за потраченное рабочее время.
– Не обязательно так стараться, – оборвала его я, пытаясь унять колотящееся сердце и не думать о том, что щеки полыхают огнем. – Консультация бесплатно.
Мэтт вопросительно поднял бровь.
– Спасибо, конечно. Хотя я все равно останусь при своем мнении.
Он пристально посмотрел мне в глаза. Я отвела взгляд первой и, уставившись на кипы документов на столе, начала нервно вертеть в пальцах ручку.
– Ладно, Мэтт, давай начнем? – наконец предложила я и тут поняла, что заставляю гостя стоять столбом посреди кабинета. Впрочем, я тоже пока не думала садиться. – Присаживайся.
Мэтт опустился в кожаное кресло напротив моего стола и откинулся на спинку, вытянув длинные ноги. Все это время он не сводил с меня глаз, и от такого пристального внимания я еще больше смутилась, поэтому, чтобы успокоиться, я заняла свое место за столом и поспешила начать беседу.
– Ну, выкладывай свои вопросы, – сказала я, перейдя на безликий деловой тон. Знал бы он, что на самом деле мне больше всего хочется прыгнуть к нему на колени и прижаться покрепче. – Не знаю, правда, насколько смогу быть тебе полезной, я ведь действительно на слушаньях по уголовным делам не выступаю.
Мэтт вальяжно улыбнулся.
– А мне как раз кажется, что без тебя я никуда.
Я сделала вид, что не заметила игривого подтекста. Это все игры распаленного воображения, слишком давно у меня никого не было.
– Давай ты мне расскажешь вкратце, в чем состоит твоя работа, – продолжал он. – Если не трудно, конечно.
– Нет, пожалуйста, – согласилась я.
Наконец-то можно поговорить о том, в чем я действительно разбираюсь, и перестать терзаться вопросом, какие девушки нравятся Мэтту Джеймсу. Бесполезная трата времени. Ясно же, что он заигрывает со всеми женщинами.
– Патентное право – особая область юриспруденции, – начала я, стараясь говорить сухим менторским тоном. Попыталась даже вызвать в памяти свою первую лекцию по патентному праву, но это было сто лет назад, поэтому пришлось действовать по наитию. – В принципе, моя главная задача – осуществлять правовую защиту изобретений, сделанных моими клиентами. Первое образование у меня химико-технологическое, поэтому все мои патентные дела так или иначе связаны с химией, а клиенты мои – менеджеры высшего звена, маркетологи или специалисты из отдела разработок в тех компаниях, с которыми сотрудничает наша фирма. «Бут, Фицпатрик и Макмэхон» берет на себя ведение дел и отстаивание интересов заказчика во всех инстанциях. Лично моя работа заключается в том, чтобы осуществлять регистрацию и охрану патентов.
Я остановилась перевести дух, и Мэтт кивнул, впечатленный услышанным.
– Да, – хохотнул он. – Как все, оказывается, непросто.
Я смущенно пожала плечами.
– Бывает порой. Приходится очень много читать, постоянно отслеживать новейшие разработки в области тонких химических технологий; улавливать, в каком направлении развивается биофармацевтика; разбираться в химии полимеров. Расслабляться некогда. Но это мне и нравится.
Тут я умолкла, задумавшись. Мне уже давно никто не задавал конкретных вопросов о работе. Подруги знают в общих чертах, и хватит, им не приходит в голову расспрашивать о подробностях. Юриспруденция интересна лишь юристам, остальных разговоры о судебных слушаниях только утомляют.
И вот теперь передо мной сидит невероятно сексуальный актер и внимательно слушает... Меня захлестнула волна неслыханной гордости. Я ведь не отдавала себе отчета, как я на самом деле обожаю свою профессию и как мне повезло заниматься любимым делом. В последнее время столько выпало на мою долю переживаний из-за разбегающихся в страхе мужчин, что я уже готова была возненавидеть то, чем всегда мечтала заниматься.
Я рассказала Мэтту о нашей внутренней библиотеке технической литературы, о том, как осуществляется поиск на тождество и сходство по базам данных. Объяснила, что ежеквартально посещаю две-три конференции, чтобы быть в курсе новейших достижений науки и техники, что очень много времени приходится уделять изучению специализированных журналов. Поведала про командировки в Вашингтон, в Патентное ведомство США, где хранятся копии патентных свидетельств. И поделилась тем, что меня больше всего огорчало в любимой работе – даже партнерам по фирме нельзя рассказать о том, что тебя волнует.
– Очень закрытая у патентного поверенного жизнь, – не удержалась я от сожаления. – Специфика работа подразумевает абсолютную секретность, патентные заявки я не могу обсуждать ни с кем, даже с Молли, собственной секретаршей.
– Подумать только, – изумленно покачал он головой. – Харпер, я понятия не имел. Впечатляет.
– Правда? – недоверчиво спросила я.
– Я столько всякого разного хотел спросить, – помолчав, ответил он, не сводя с меня пристального взгляда, от которого мне хотелось поежиться. – Но ты сама все подробно объяснила. У меня остался только один вопрос.
– Давай, – одобрительно кивнула я, радуясь возможности помочь советом человеку, у которого мои институтские успехи и престижная работа не вызывают неприязни или зависти.
– Зачем... – Он, не договорив, сел поудобнее и пристально посмотрел мне в глаза. – Зачем ты пытаешься познакомиться через NYSoulmate, притворяясь гламурной блондинкой?
У меня пересохло во рту, а сердце замерло, как будто натолкнувшись на невидимую преграду. Я оцепенела, во все глаза глядя на Мэтта, на лице которого было написано искреннее участие.
– В-в смысле? – наконец выдавила я.
– Зачем ты пытаешься познакомиться через NYSoulmate, притворяясь гламурной блондинкой? – тем же ровным голосом повторил Мэтт, глядя на меня с любопытством, но, по крайней мере, без издевки.
– Э-э, что ты имеешь в виду?
Я прикинулась дурочкой, чтобы выиграть время. Такими темпами скоро и прикидываться не придется.
– СексиБлонди – это ты, – терпеливо пояснил он. – Я видел фото.
Тон непринужденный, не насмешливый. Я, однако, разозлилась.
– Ты-то что там забыл? Что, подруг мало, в Интернете решил поискать?
Мэтта мои слова задели.
– Меня никто не воспринимает всерьез, для большинства я актер из телесериала. – Он беспомощно развел руками. – Хотя я тоже закончил престижный университет. Йельский, если интересно. И с неплохим дипломом, между прочим. У меня есть мозги. Я не дрессированный попугай, тупо лопочущий перед камерой. А такие, как ты, даже в сторону мою не смотрят, когда думают, с кем пойти на свидание.
У меня глаза на лоб полезли. Мэтт – выпускник Йеля? Ему тоже тяжело знакомиться?
– В каком смысле, такие как я? – проговорила я, наконец успокоившись.
– Умные, – с вызовом ответил он. – Самодостаточные. Для которых мужчина не просто очередной кобель. И не ходячий кошелек, чтобы утереть нос подружкам. Такие, которые могут сами о себе позаботиться и чего-то добились.
Я не могла прийти в себя от изумления. Ушам своим не верю: всегда считала, что Мэтт Джеймс кроме тонюсеньких, как тростинки, моделей (или, в крайнем случае, силиконовых кукол вроде этой рыжей девицы, которая окучивает Алека) вообще никого не замечает. Он ведь актер, пусть даже не голливудского размаха. Актеры все такие, почему же Мэтт Джеймс должен быть исключением? За ним любая пойдет, только пальцем помани.
Я откашлялась.
– Ты... серьезно?
Мэтт, не отводя глаз, медленно кивнул.
– Но ты не ответила на мой вопрос. – Я непонимающе поглядела на него, и он пояснил: – Про знакомства по Интернету. Зачем тебе притворяться тупой блондинкой?
Я лихорадочно перебирала варианты ответов. Сказать, что провожу исследование для какой-нибудь патентной заявки? Или обернуть все в шутку? А может, вообще отпираться, что фотография на сайте моя?
В конце концов я решила сказать правду. Поморгала от внезапно охватившего меня смущения и начала:
– Никто не хочет со мной встречаться.
Я чувствовала себя последней дурой. Стыдно было открыто заявлять о неудачах в личной жизни. Стыдно было обнажать душу перед Мэттом Джеймсом, которого я едва знала, но к которому меня неудержимо влекло. Стыдно было без прикрас описывать Мэтту, а значит, и самой себе, причины, толкнувшие меня на операцию «Блондинка».
– То есть как? – изумился Мэтт.
– Никто не хочет со мной встречаться, – повторила я, с каждым словом чувствуя растущее унижение и тоску. – То есть кто-то, конечно, есть. Но отношениям конец, как только они понимают, что я не глупее их. Или узнают, что я работаю в юридической фирме. Можно подумать, я заразная. Было несколько парней, которые продержались дольше, я думала, что у нас все серьезно... Однако их это тоже напрягало. Вот я и решила... выяснить, что будет, если не отпугивать их сразу, понимаешь?
Меня как будто прорвало, дальше я говорила не останавливаясь. Я рассказала ему про эксперимент: как у Мег появилась идея, как подруги меня уговаривали, на какие ухищрения мы шли, чтобы затея не провалилась. Рассказала про тех парней, с которыми уже успела встретиться, и про жуткое чувство обреченности – иначе как в образе тупой блондинки мне спутника не найти.
Мэтт внимательно слушал, не сводя с меня глаз, только кивал иногда. Я чувствовала, что он, выслушав меня, вынесет свой приговор – и вряд ли оправдательный.
Наконец поток слов иссяк, и я замолчала, ожидая, что скажет Мэтт. Тянулись секунды, и я уже начала жалеть, что излила душу. Зачем я только согласилась на эту встречу, почему меня так к нему тянет, зачем я ему все рассказала? Надо же было совершить такую глупость! Огромнейшую глупость!
– Ваша операция «Блондинка» и вся ваша теория... – Мэтт говорил медленно, тщательно подбирая слова. – Харпер, ну какой в этом смысл?
– Большой, – отрезала я, сама удивившись невесть откуда взявшейся агрессивности.
– Харпер, пойми. – Он покачал головой. – Надо оставаться самой собой и просто ждать. Твой мужчина рано или поздно объявится.
Уже не заботясь о манерах, я в отчаянии закатила глаза.
– Ты, конечно, очень проницателен, Мэтт, – слова так и сочились сарказмом, за которым я пыталась скрыть крайнее смущение, – но именно так я и поступаю вот уже лет двадцать. Ничего не вышло.
– Значит, ты не видишь очевидного.
Я изумленно заморгала. Кем он себя возомнил, доктором Филом из телешоу, который поможет разобраться в себе? Да что он знает? Он вообще представляет, каково это, когда тебя раз за разом бросают, потому что ты такая, какая есть? Его когда-нибудь бросал любимый человек, узнав о повышении по службе?
– Ты меня совсем не знаешь, – ледяным тоном заявила я, хотя меня не покидало смутное ощущение, что он тут вовсе ни при чем и зря я на него взъелась.
– А по-моему, знаю, – ни на секунду не задумываясь, тихо ответил Мэтт. Его спокойствие только сильнее меня разозлило. Я сделала глубокий вдох. – Значит, тебе нужен мужчина, который примет тебя такой, какая ты есть?
– Да, – угрюмо ответила я.
– И ты хочешь найти его, играя чужую роль?
Ну да, если так ставить вопрос, логики и вправду маловато. Как же ему объяснить? Я пошла на эксперимент, чтобы понять, почему мужчины разбегаются – из-за моей работы и карьеры или потому, что я не устраиваю их как личность. Как это растолковать, не усложняя все еще больше?
Проще отмолчаться.
– Ну да, – ответила я. – И что?
– Ладно, тогда последний вопрос.
Глядя на него, я изо всех сил надеялась, что он сейчас встанет, выйдет вон и закроет за собой дверь – тогда я смогу свернуться комочком и умереть от унижения.
Но он сидел. И молча смотрел на меня.
– Ну? – Лучше поторопить события. – Что еще ты хочешь знать?
Могу поведать, как я в четыре года ночевала у двоюродной сестры и описалась в постели. Или как в седьмом классе у меня начались месячные, а я и не подозревала, пока один парень, который мне очень нравился, не сказал, что у меня пятно на шортах. Или как на втором курсе меня арестовали за употребление алкоголя (я тогда еще не достигла совершеннолетия) на студенческой вечеринке. Хуже все равно не будет.
– Я хотел спросить... – Не договорив, он пристально посмотрел мне в глаза. Я сжалась. – Ты не откажешься встретиться со мной вечером?
– А?
Перебирая в уме возможные оскорбительные вопросы, такого я даже предположить не могла. Оказывается, бывает и хуже.
– Может, встретимся вечером? – повторил Мэтт.
– Ты меня на свидание приглашаешь?
У него, наверное, крыша поехала.
– На свидание, – кивнул Мэтт.
Хуже мужчины, который знает, что на самом деле ты неглупа и преуспеваешь в жизни, может быть только мужчина, который знает, что ты жалкая неудачница, вешающаяся на первого встречного. Мэтту слишком много обо мне известно. Как он может предлагать мне свидание из жалости? Во второй раз! Да еще после того, как я тут перед ним распиналась.
– Нет! – наконец ответила я, не заботясь о том, чтобы как-то смягчить отказ.
– Почему? – слегка опешил Мэтт.
– Потому, – отрезала я, мысленно продолжив: «Потому что мне ужасно стыдно, что я позволила заглянуть себе в душу. Потому что для тебя я недостаточно красива. Потому что ты приглашаешь меня из жалости». Вслух же я сказала: – Потому что из этого ничего не выйдет.
– Да почему? – снова изумленно спросил он.
Да, изумление вышло неподдельным. Ну не привык наш секс-символ, чтобы ему отказывали замухрышки-юристы.
– Нет, и все, – как можно категоричнее отрезала я.
– А сегодня? – невозмутимо поинтересовался он, будто не расслышав моего резкого отказа.
– На сегодняшний вечер меня уже пригласили, – выпалила я.
И только потом сообразила, что ничуть не покривила душой. У меня действительно назначено свидание. С политтехнологом Джеком Мейджорсом.
– Правда? – недоверчиво переспросил Мэтт, удивленно изогнув бровь. – А куда?
– В «Сорок девять», – самодовольно ответила я. Хоть тут не надо ничего придумывать. – Встречаюсь с обаятельным политтехнологом. Закрыли тему.
– Интересно, – улыбнулся Мэтт. – Ну, раз у тебя есть на примете политтехнолог, тогда, конечно, актер ни к чему.
– Вот именно, – подтвердила я, слегка разочарованная, что он так быстро сдался.
Нет, на свидание с ним я бы, разумеется, не пошла. Но мог бы хоть поуговаривать. Или я того не стою?
– Ладно. – Мэтт поднялся на ноги. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Рад, что удалось поговорить.
Что, правда рад?
– Я тоже, – солгала я, вставая, чтобы обменяться с ним как можно более сухим и официальным рукопожатием.
Может, если попрощаться с Мэттом, как я обычно прощаюсь с партнерами или клиентами, мне удастся выбросить нашу беседу из головы. Хорошо бы.
– Удачи тебе, – пожелал Мэтт беззаботно. – С вашим экспериментом...
– Спасибо, – сухо поблагодарила я. – И тебе тоже удачи. На съемках.
Да, вышло по-дурацки: А Мэтт стоял и улыбался.
– Увидимся, Харпер.
И с этими словами удалился – прошагал к двери и вышел в холл, так ни разу и не оглянувшись.
А мне осталось только ссутулиться в кресле и, уткнувшись лбом в скрещенные на столе руки, ругать себя за безграничную глупость.
ГЛАВА 14
Вечером я встречалась за ужином с Джеком Мейджорсом в «Сорока девяти», но голова была занята мыслями о неверном муже Алеке и о позоре, который пришлось пережить, беседуя с Мэттом. Эмми, как и обещала, устроилась с чашечкой латте в кофейне напротив дома Джил, приготовившись отправить мне сообщение, как только засечет Алека. А пока от нее нет никаких известий, надо выдержать еще одно свидание.
Я опередила Джека на несколько минут, но, появившись, он меня не разочаровал. Хвастаясь перед Мэттом, я, как оказалось, нисколько не ошиблась – Джек действительно был симпатичным. Высокий, широкоплечий, русые волосы, ровные белые зубы и большие широко посаженные светло-зеленые глаза. Нос чуть неровный, как у Оуэна Уилсона. Еще усы и бородка-эспаньолка, и хотя обычно мне не очень нравится растительность на мужском лице, его она не портила.
– Поищем столик? – предложил Джек, чмокнув меня в щеку для приветствия и положив руку мне на талию, когда мы входили внутрь.
Сегодня на мне было кислотно-розовое платье, подчеркивающее грудь в бюстгальтере с силиконовыми вставками, а внизу разлетающееся асимметричной юбкой, нижний край которой был на уровне колен. Очередной безумный наряд, который Харпер-юрист не надела бы ни за что на свете. А Харпер-блондинке он, пожалуй, даже шел.
Однако операция «Блондинка» мне уже порядком поднадоела. Уязвленное самолюбие страдало, да и от воспоминаний об утреннем кошмаре с Мэттом легче не становилось. Пришлось собрать всю силу воли, чтобы уговорить себя, что свидание с Джеком Мейджорсом пропускать нельзя.
Но теперь, сидя с ним за столиком и хихикая, чтобы отвлечься от мрачных мыслей, я уже не жалела, что пришла. Джек оказался довольно внимательным, интересным и приятным человеком. В отличие от некоторых моих предыдущих кавалеров он умел не только увлеченно рассказывать, но и заинтересованно слушать. Опять Харпер-дурехе повезло больше, чем Харпер-умнице. Не очень обнадеживающая мысль, надо сказать.
– Расскажи мне о себе, Харпер, – попросил он, когда мы заказали выпить.
Помня наставления Эмми, я не стала вдаваться в подробности и вкратце изложила ему то же самое, что рассказывала остальным. Выросла в Огайо, переехала в Нью-Йорк, мечтая поселиться в большом суматошном городе, теперь работаю в баре и радуюсь жизни.
– Впечатляет, – восхитился Джек, по-моему, искренне.
Принесли заказанные напитки, и он начал рассказывать, как стал политтехнологом. Проблемами политики и экономики он интересовался всегда, а когда проходил институтскую практику в Конгрессе, перед ним открылось несколько увлекательных возможностей. Закончив институт, вернулся в Вашингтон, поработал в нескольких избирательных кампаниях, а потом вместе с другом открыл консалтинговую фирму.
– Я живу на два дома: одна квартира здесь, в Нью-Йорке, а вторая в Вашингтоне, – закончил Джек свой рассказ. – Постоянно мотаюсь туда-сюда и ни там ни тут толком не задерживаюсь. И все равно приятно, что есть куда прийти. Родной порог, тепло родного дома...
Меня его слова тронули, о чем я ему тут же сообщила, не забыв хихикнуть и тряхнуть волосами.
– А скажи, Харпер... – начал он, когда принесли закуски. Я, потупив взор, лениво ковырялась в салате, стараясь не обращать внимания на урчащий желудок и, как подобает истинной блондинке, есть скромно. – Почему ты решила познакомиться через Интернет? Со мной, например, все ясно – по работе мне не так уж много женщин попадается, и потом я постоянно в разъездах. А у тебя в баре, наверное, от парней отбою нет?
– Ох, Джек, – пропела я, сопроводив свои слова театральным вздохом. – Если бы ты знал! Понимаешь, мне как бы нравятся такие парни, которые умеют жить. Вот как ты. А у меня в баре? Все те парни, которые на меня западают, только ноют и жалуются на жизнь. И я такая говорю себе: «Подруга, где нам найти реально отпадного, успешного парня?» В общем, надо попробовать этот новый сайт, решила я. Мне, правда, подруга помогала, Мег. Я с компьютерами типа на «вы». Да и ошибок не хотелось лишних сажать.
– А мне твоя анкета понравилась, – подмигнул Джек.
Я скромно потупила глазки и улыбнулась.
– Тогда я тебя кое о чем спрошу. Вот скажи, как ты выбрал меня из остальных? Что тебя... ну... зацепило? Чур, про мою улетную прическу не говорить.
Джек рассмеялся.
– Да, прическа у тебя там была... да и сейчас тоже... потрясающая.
Я кокетливо взбила начесанные пряди – а что, мол, вполне ничего себе, так носят. Носили. Году в 1985-м.
– На самом деле я судил по анкете – мне показалось, с тобой будет о чем поговорить.
Угу. Верится с трудом. По анкете СексиБлонди невооруженным глазом видно отсутствие интеллекта. Похоже, это из той же оперы, что и отговорки про «Плейбой»: зачем ты его выписываешь, спрашивает девушка парня, а он ей – там, мол, статьи интересные. Хотела бы я поделиться своими подозрениями с Джеком. А вместо этого пришлось пропищать:
– Да ты что? Прикольно, спасибо!
Джек скромно пожал плечами.
– Чистая правда, Харпер. И, как видишь, я не ошибся. Нам есть о чем поговорить, – добавил он с приторной улыбкой.
– Ой, Джек, я типа тоже так думаю.
Однако мне надо было кое-что выяснить. Из головы не шел разговор с Мэттом, терзал, как заноза. До конца эксперимента считанные дни. Меньше недели осталось, а я так ничего полезного и не узнала.
– Джек, можно я как бы спрошу? – начала я, когда официант убрал со стола пустые тарелки. Джек ободряюще улыбнулся, показывая, что он не против. – Разве тебе не лучше встречаться с кем-нибудь типа из ученых, вроде тебя? В смысле, я-то знаю, что я не дура. Но ты институт закончил, ездишь много, такая тема. Почему ты не хочешь познакомиться с какой-нибудь девушкой, ну... типа... посерьезнее?
– Ты тоже умница, Харпер, – ласково ответил Джек.
Правильно, с блондинкой главное поласковее.
– Да знаю, не заморачивайся, – хихикнула я. – Я в смысле, ты же мог по анкетам выбрать как бы женщину-политика? Или доктора? Или как бы юриста?
Джек покачал головой.
– Нет, мне интересно, когда меня тоже слушают. А эти все только о себе и говорят.
– Не любишь, когда женщина рассказывает о себе? – захлопала я ресницами.
– Да нет, я другое имею в виду, – поправился он. – Если хочешь рассказывать – рассказывай, Харпер, я не против. Просто они все, эти женщины, чего-то добились, вот теперь об этом и говорят: сплошная работа, да какие они незаменимые, да сколько они зарабатывают и все такое. Как будто кому-то что-то доказывают. Слова не вставишь.
Меня охватила тоска. Нацепив улыбку, я старалась придумать, какую бы глупость сморозить.
– Ну, я вроде не такая. Правда, недавно на работе меня объявили лучшим барменом месяца. И еще приз дали – типа сертификат в студию загара, прикольно. Это ничего или я хвастаюсь?
Джек рассмеялся.
– Да нет, с этим жить можно.
– Ну и ладно, – облегченно вздохнула я. – Хорошо все-таки, что я не какой-нибудь там юрист.
– Ну да, – Джек задыхался от хохота, – ты, и юрист! Ох, уморила!
Мне тоже стало смешно, но смеялись мы над разными вещами.
Мы уже дошли до основного блюда, и Джек рассказывал про последние выборы в Конгресс, на которых ему пришлось отмазывать одного сенатора от обвинений в алкогольной зависимости (обвинения, надо сказать, были вполне обоснованные), когда меня кто-то окликнул.
Голос я узнала сразу же, и сердце ушло в пятки. Я замерла, надеясь, что, если не дышать и не шевелиться, меня не заметит.
– Харпер, какая встреча! – Мэтт Джеймс собственной персоной с довольной ухмылкой на лице подошел к нашему столику под руку с изящной брюнеткой в коротком черном платье. – Понятия не имел, что ты сегодня тоже здесь. Мир тесен!
Мне хотелось его убить. Надо же было так сглупить и сказать ему, где я ужинаю! Что на меня нашло? Хотя мне и в голову не могло прийти, что он сюда заявится. Да еще с девушкой. Каких-нибудь пару часов назад он меня на свидание приглашал. Я украдкой взглянула на его спутницу и почувствовала легкий укол ревности – возмутительно хорошенькая!
– Здравствуй, Мэтт, – стиснув зубы, проговорила я.
Ему, значит, мало, что я перед ним днем сеанс психоанализа устроила. Теперь ему подавай бесплатный цирк – Харпер в роли тупой блондинки.
И опять с досадой пришлось отметить, что выглядит он потрясающе. Оливкового цвета рубашка подчеркивает ярко-зеленые глаза, ослепительно белые зубы сверкают на фоне загара. Под тонкой тканью рубашки угадываются мощные плечи.
Мэтт со своей девушкой неловко молчали, а я, скрежеща зубами, жалела, что не родилась ведьмой – сейчас превратила бы его в лягушку!
– Харпер, ты нас не представишь? – наконец подал голос Мэтт.
Я расплылась в улыбке и прочирикала:
– Э-э, не вопрос. Джек Мэйджорс, это Мэтт Джеймс. А это его подруга, э-э...
– Лиза, – подсказала она, взяв Мэтта под локоть и улыбаясь нам с Джеком.
– Ладно, Мэтт, приятно было как бы увидеться, – сладко пропела я.
Зачем он девушку притащил? Хотя ну притащил и притащил, мне какое дело? Странно, что меня это задевает.
– Харпер!.. – Джека, похоже, осенило. Я похолодела, догадавшись, что он сейчас скажет. – Может быть, пригласим твоих друзей за наш столик?
– С удовольствием присоединимся! – подхватил Мэтт, не дав мне возразить.
Не успела я опомниться, как метрдотель уже подвинул второй столик и с легкой руки Мэтта наш тет-а-тет с Джеком превратился в посиделки на четверых. Пусть только сядет рядом, я ему дам хорошего пинка под столом.
– Ты что творишь? – прошипела я сквозь зубы, когда они с Лизой уселись.
– А что такое? – с улыбкой прошептал Мэтт, пока Лиза с Джеком обменивались любезностями. – По-моему, забавное совпадение.
– Ты просто идиот! – не выдержала я, подкрепив свои слова точно рассчитанным ударом по лодыжке.
Он дернулся, но улыбаться не перестал. Так бы и убила.
– Не понимаю, о чем ты, – прошептал Мэтт.
– Да еще девушку зачем-то привел, – вырвалось у меня.
Поздно, слово не воробей.
– Харпер, да ты никак ревнуешь? – съехидничал Мэтт.
Интересно, что будет, если пырнуть его под столом вилкой?
– Нет! – воскликнула я, и Лиза с Джеком обернулись, недоумевая, чем меня так разозлил Мэтт.
– Не обращайте внимания, – отмахнулся он, растянув губы в издевательской улыбке. – У нас возникли разногласия по поводу того, что нужно для «Секса на пляже».
Джек вопросительно поднял бровь.
– Типа коктейль, – поспешила я вернуть их мысли в правильное русло.
– Тогда я бы на твоем месте с Харпер не спорил, – посоветовал Джек Мэтту, с гордостью кивнув в мою сторону. – Она у нас бармен месяца! Ей лучше знать.
– Надо же, Харпер, а мне ни слова, – притворно изумился Мэтт. – Прими поздравления. Давайте отметим это радостное событие, я угощаю.
Мэтт заказал нам по коктейлю, а я, бурля от негодования, глядела то на него, то на Лизу. Но девушка ничего не замечала, а Мэтт не обращал внимания намеренно.
Из дальнейшей беседы выяснилось, что Лиза работает биржевым брокером; Мэтт с Джеком тоже коротко обменялись рассказами о своих профессиях. Выяснилось, что мы с Мэттом, по его словам, познакомились в моем баре, куда он с приятелями часто наведывался.
Когда я уже начала раздумывать, не попросить ли на кухне мышьяка, чтобы подсыпать ему в бокал, у меня загудел сотовый, давая знать, что пришло сообщение.
– Извините, – прощебетала я, щелкнув крышкой телефона.
Совсем забыла, что нам предстоит слежка за Алеком. Побледнев, я прочитала сообщение Эмми.
«АЛЕК ТЛЬК ЧТО ВЫШЕЛ. Я ЗА НИМ НА ТАКСИ. ПЗВНИ КАК СМОЖЕШЬ. СКАЖУ ГДЕ ВСТР-СЯ».
– Э-э, извините. – Я торопливо выскользнула из-за стола, смахнув с колен салфетку. – Мне срочно нужно позвонить.
Джек, кажется, был слегка недоволен, а Мэтт как-то слишком уж нагло пялился на мою обтянутую платьем грудь, но мне сейчас было не до них. С колотящимся сердцем я пролетела через зал, простучала каблуками по лестнице в дамскую комнату и, едва закрыв за собой дверь, набрала номер Эмми.
– Я еду за ним на такси, – с жаром проговорила она, откликнувшись после первого гудка. – Он вышел из дома, и я сразу же позвонила Джил, вроде просто так, поболтать. Ей он сказал, что едет в больницу. Однако больницу мы пять минут как проехали. Нет, он точно к этой рыжей. Попался, голубь.
– Уже еду, – откликнулась я. – Возьму такси и двинусь к тебе. Как только остановитесь, позвони, и я скажу таксисту, куда конкретно.
На том и порешили. Выскочив обратно в коридор, я, к своему изумлению, обнаружила за дверью Мэтта, который стоял, прислонившись к стене рядом с телефоном.
– Уходишь, Харпер? – непринужденно улыбаясь, протянул он.
– Брось ерунду молоть, Мэтт, – рявкнула я. – Мне не до шуток.
Мне и правда было не до шуток. Главное сейчас – не бросать Джил.
– Знаешь, Харпер, мне тоже не до шуток, – неожиданно севшим голосом сказал Мэтт, сделав шаг навстречу.
И вдруг он поцеловал меня. Его чувственные, неожиданно мягкие губы прижались к моим. Время замерло. Он застал меня врасплох. Я не ожидала. Какой же... кайф.
