Текст книги "Сын Солнца"

Автор книги: Кристиан Жак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

Глава 47

Сети начал одиннадцатый год своего царствования с того, что принес жертвы гигантскому сфинксу в Гизэ, сторожу плоскогорья, на котором были выстроены пирамиды фараонов Хеопса, Хефрена, Микерина. Благодаря его бдительности, ни один посвященный не мог проникнуть на эту священную территорию, источник энергии для целой страны.

Рамзес в качестве соправителя был рядом с отцом в маленьком храме, воздвигнутом перед огромной статуей, изображающей сидящего льва с головой фараона, чьи глаза были устремлены в небо. Скульпторы воздвигли стену, на которой был изображен Сети, убивающий быка, животного бога Сета. Сражаясь против темных сил, которые воплощал этот обитатель пустыни, Фараон выполнял свою главную обязанность, символизируемую этой охотой: установить порядок на месте хаоса.

Место произвело огромное впечатление на Рамзеса. Сила, от него исходящая, отпечаталась в каждой клетке его существа. После уюта и спокойствия Абидоса, Гизэ со всей очевидностью утверждал присутствие Ка, этой невидимой и вездесущей силы, которая в царстве животных избрала для своего воплощения дикого быка. Здесь все было неизменно: пирамиды насмехались над временем.

– Я снова встретил его возле Нила, – признался Рамзес, – мы были с ним один на один, и он смотрел на меня пристально, как и в первый раз.

– Ты хотел отказаться от должности соправителя и от будущего царствования, – сказал Сети, – а он помешал тебе.

Отец читал его мысли. Может быть, Сети перевоплотился в дикого быка, чтобы поставить сына перед его обязанностями?

– Я принял другое решение.

– Мы с матерью одобряем его.

Юноше хотелось подпрыгнуть от радости, но торжественность обстановки помешала ему. Сможет ли он когда-нибудь стать таким проницательным, как Сети?

– Я не проник во все секреты Абидоса, но это длительное уединение научило меня, что в самом сердце жизни – тайна.

– Почаще возвращайся туда и следи за этим храмом. Совершение мистерий Осириса – один из главных ключей к равновесию страны.

Рамзес никогда не видел Амени в таком возбуждении.

– Я все узнал, я выяснил, кто он! Это невероятно, но нет больше никаких сомнений… Смотри, смотри же!

Юный писец, обычно такой аккуратный, сидел среди настоящей свалки из папируса, деревянных табличек и обломков известняка. Он в который раз проверил все документы, скопившиеся за несколько месяцев, прежде чем сделать окончательное заключение.

– Это именно он, – заявил Амени, – и это его почерк! И мне даже удалось найти его связь с возничим, который служил у него, а значит, и с конюхом! Ты осознаешь это, Рамзес? Вор и преступник – вот он кто! Почему он так поступил?

Соправитель сначала не поверил, но потом пришлось признать очевидное. Амени проделал огромную работу, не оставалось никаких сомнений.

– Я спрошу об этом у него самого.

Долент, старшая сестра Рамзеса и ее муж Сари, с каждым днем все больше толстевший, кормили экзотических рыбок, резвившихся в бассейне посреди их поместья. Долент была в плохом настроении: жара утомляла ее, и к тому же ей никак не удавалось вылечить свою жирную кожу. Она подумала, что надо будет сменить врача и мази.

Слуги объявил о приходе Рамзеса.

– Наконец-то ты почтил нас своим визитом! – воскликнула Долент, целуя брата. – Ты знаешь, при дворе считали, что тебя сделали затворником в Абидосе.

– Двор часто ошибается, но не он управляет страной.

Серьезность тона поразила супругов: Сын Фараона изменился. Это говорил не подросток, а соправитель Египта.

– Ты, наконец, дашь моему мужу назначение главного приказчика амбаров?

– Тебе лучше оставить нас наедине, дорогая сестра.

Долент оскорбилась.

– У моего мужа нет от меня тайн.

– Ты уверена в этом?

– Уверена!

Обычная веселость Сари исчезла: на лице бывшего наставника отразилось напряжение и смятение.

– Узнаете ли вы этот почерк?

Рамзес показал ему письмо, которое вызвало отъезд Сети с сыном в карьеры Ассуана.

Ни Сари, ни его супруга ничего не ответили.

– Это письмо с поддельной подписью, но почерк вполне узнаваем: это твой почерк, Сари. Сравнение с другими документами убедительно это доказывает.

– Это подделка, подлог…

– Тебе недостаточно было твоего положения наставника, так ты устроил торговлю негодными чернильными брусками, которые продавались с гарантией высшего качества. Когда ты почувствовал себя в опасности, ты попытался замести следы. Учитывая твое знание архивов и дела писца, это было совсем не сложно. Но оставался фрагмент копии акта, которую отыскал на одной свалке мой личный писец, чуть не поплатившийся жизнью за стремление к истине. Мы с ним долго считали виновным Шенара, но потом Амени понял, что это ошибка. От имени владельца мастерской осталась только одна буква. Это была не последняя буква имени Шенар, но буква твоего имени, Сари. Кроме того, у тебя больше года работал возничий, который и завел меня в ловушку. Мой брат здесь ни при чем, виновен лишь ты.

Бывший наставник Рамзеса сжал зубы, избегая взгляда соправителя. Долент не выглядела ни потрясенной, ни удивленной.

– У тебя нет существенных доказательств, – сказал Сари. – Суд не признает меня виновным на основании таких незначительных улик.

– За что ты ненавидишь меня?

– За то, что ты – преграда на нашем пути! – неистово завопила сестра Рамзеса.

– Ты тщеславный молодой петух, заносчивый и самоуверенный, а мой муж – выдающийся человек, образованный, умный и гибкий. У него есть все, чтобы управлять Египтом, и благодаря мне, царской дочери, он имеет на это законное право!

Долент схватила мужа за руку и вытолкнула вперед.

– Честолюбие лишило вас рассудка, – сказал Рамзес. – Чтобы не причинять родителям жестокой боли, я не буду на вас жаловаться, но я приказываю вам покинуть Мемфис. Вы навсегда поселитесь в маленьком провинциальном городке. При малейшей провинности вас ждет ссылка.

– Я твоя сестра, Рамзес!

– В этом причина моей снисходительности и моей слабости.

Несмотря на увечья, которые он получил, Амени согласился не подавать жалобу.

Для Рамзеса этот знак дружбы был, как бальзам на рану, которую его сестра и его бывший наставник нанесли ему. Если бы Амени потребовал справедливого возмездия, Рамзес не стал бы возражать, но писец думал только о том, чтобы собрать вместе всех близких соправителя по случаю его свадьбы с Нефертари.

– Сетау вернулся в свою лабораторию, собрав огромное количество яда, Моисей приедет в Мемфис послезавтра. Остается Аша… Он уже выехал, но неизвестно, сколько пробудет в дороге.

– Мы подождем его.

– Я счастлив за тебя… Говорят, что Нефертари – прекраснейшая из прекрасных.

– А ты так не считаешь?

– Я могу судить о красоте папируса или стихотворения, но не о женской красоте… Не требуй от меня слишком многого.

– Как поживает Гомер?

– Ему не терпится снова тебя увидеть.

– Мы пригласим его.

Амени казался обеспокоенным.

– Тебя что-то заботит?

– Да… До сих пор я не пускал ее, но дальше просто не выдержу. Красавица Изэт требует встречи с тобой.

Красавица Изэт собиралась дать волю своему гневу и осыпать своего возлюбленного упреками и оскорблениями, но когда он предстал перед ней, она вновь оказалась в его власти. Рамзес изменился, сильно изменился. Он был теперь не просто страстным юношей, в которого она была влюблена, но настоящим соправителем, призвание которого становилось все более очевидным.

Девушке показалось, что перед ней человек, которого она не знает и на которого она не имеет больше никакого влияния. Ее ярость рассеялась, уступив место почтительному страху.

– Твой визит… Твой визит – большая честь для меня.

– Моя мать рассказала мне о твоем посещении.

– Да, я действительно беспокоилась, и так ждала твоего приезда…

– Ты разочарована?

– Я узнала, что…

– … я завтра женюсь на Нефертари.

– Она очень красива… А я беременна.

Рамзес нежно взял ее за руку.

– Неужели ты думала, что я брошу тебя? Этот ребенок будет нашим. Завтра, если судьба призовет меня на трон, я выберу Нефертари Великой Супругой Фараона. Но если ты хочешь и если она согласится, ты будешь жить во дворце.

Она прижалась к нему.

– Ты любишь меня, Рамзес?

– Абидос и дикий бык раскрыли передо мной мою истинную природу. Я не такой, как другие, Изэт. Отец возложил мне на плечи груз, который, может быть, меня раздавит. Но я хочу попытать счастья. Ты – страсть, желание, безумие молодости, Нефертари – это царица.

– Я постарею, и ты забудешь меня.

– Я глава клана, а глава клана никогда не забывает своих. Ты хочешь войти в него?

Она подставила ему губы.

Свадьба была внутрисемейным событием и не сопровождалась никакой религиозной церемонией. Нефертари пожелала устроить простой праздник на лоне природы, в пальмовой роще, среди полей пшеницы и цветущих бобов, возле канала с илистыми берегами, куда приходили стада на водопой.

В коротком льняном платье, украшенная браслетами из ляпис-лазури и ожерельями из сердолика, девушка была одета так же, как царица Туйя. Самым элегантным выглядел Аша, этим утром приехавший из Азии, которого застала врасплох эта деревенская обстановка и общество Великой Супруги Фараона, Моисея, Амени, Сетау, знаменитого греческого поэта, льва с чудовищными лапами и пса-задиры. Дипломат предпочел бы роскошь двора, но он воздержался от замечаний и участвовал в сельском завтраке под насмешливым взглядом Сетау.

– Кажется, ты не очень уютно себя чувствуешь, – заметил заклинатель змей.

– Здесь очаровательное место.

– Но трава пачкает твое красивое платье! Жизнь иногда тяжела… Особенно, когда рядом нет ни одной змеи.

Несмотря на свое плохое зрение, Гомер был очарован Нефертари. Он давал руку на отсечение, что она превосходит красотой Елену.

– Благодаря тебе, – сказал Моисей Рамзесу, – у меня настоящий день отдыха.

– Неужели ты так устаешь в Карнаке?

– Начатая стройка – такое колоссальное предприятие, что малейшая ошибка может все испортить. Я непрерывно проверяю каждую мелочь, чтобы стройка продвигалась без помех.

Сети с ними не было. Он одобрял этот брак, но Фараон не мог позволит себе свободный день. Египет требовал этого.

Это был простой и счастливый день. Вернувшись в столицу, Рамзес взял Нефертари на руки и перенес через порог своего жилища. По закону они были мужем и женой.

Глава 48

Шенар развил бурную деятельность: он бегал от одного вельможи к другому, умножил приглашения, завтраки, ужины, приемы и частные беседы. Неужели он принял всерьез свою роль распорядителя протокола и занялся налаживанием отношений между выдающимися личностями царства?

В действительности, Шенар старался использовать грандиозную ошибку своего брата: то, что он женился на простолюдинке, чтобы сделать из нее Великую Супругу Фараона! Конечно, такое уже бывало, и в этой области не существовало никаких правил, но старший сын Сети приложил все старания, чтобы выставить выбор Рамзеса как вызов знати и двору, добившись в этом успехов. Независимый ум соправителя в ближайшем будущем мог угрожать уже завоеванным привилегиям. А как поведет себя Нефертари? Опьяненная властью, которая бы ей иначе не досталась, она наверняка образует вокруг себя свой кружок в ущерб старинным и влиятельным семьям.

Репутация Рамзеса стремительно ухудшалась.

– У тебя такой расстроенный вид! – удивился Шенар, увидев Долент. – Ты несчастна?

– Больше, чем ты можешь себе представить.

– Любимая сестра… Ты не доверишь мне свою беду?

– Моего мужа и меня изгоняют из Мемфиса.

– Ты шутишь?

– Рамзес угрожал нам.

– Рамзес! Но под каким предлогом?

– С помощью своего проклятого Амени он обвинил Сари в ужасных злодеяниях. Если мы не подчинимся ему, он отправит нас под суд.

– Но он располагает какими-нибудь доказательствами?

Долент состроила гримасу.

– Нет, только несколько незначительных улик. Но ты же знаешь правосудие, оно может встать и на его сторону.

– Значит ли это, что вы с мужем действительно замышляли заговор против Рамзеса?

Дочь Фараона колебалась.

– Я не судья, скажи мне правду, сестрица.

– Да, правда, мы кое-что предприняли… Но я не стыжусь этого! Рамзес уничтожит нас одного за другим!

– Не кричи Долент, я сам убежден в этом.

Она смягчилась.

– Так ты не сердишься на меня?

– Наоборот, я сожалею, что твоя попытка провалилась.

– Рамзес считал виновником тебя.

– Он знает, что я не люблю его, но думает, что у меня пропало желание бороться.

– Ты согласен, чтобы Сари и я стали твоими союзниками?

– Я собирался предложить вам это.

– Увы, в провинции мы мало что сможем сделать.

– Это еще неизвестно. У меня есть поместье в Фивах. Вы поселитесь там и завяжете контакты со светскими и религиозными властями. Некоторые вельможи настроены против Рамзеса. Нужно убедить их, что его восхождение на трон нежелательно.

– Ты так добр и всегда готов помочь!

Взгляд Шенара вдруг стал подозрительным.

– Этот заговор, который вы готовили… В чью пользу он замышлялся?

– Мы просто хотели… отстранить Рамзеса.

– Ты хотела посадить на трон своего мужа, сославшись на то, что ты дочь Фараона, не так ли? Если хочешь быть моей союзницей, забудь об этом и служи только моим интересам. Фараоном стану я, и мои приверженцы будут в тот день вознаграждены.

До того, как снова отправиться в Азию, Аша присутствовал на одном блестящем приеме, устроенном Шенаром. Там вкушали изысканные яства, слушали великолепную музыку, поверяли друг другу свои и чужие тайны и порицали соправителя с его молодой супругой, превознося в то же время Сети. И никто не был удивлен, видя, что старший сын Фараона беседует с дипломатом.

– Ваше продвижение – дело решенное, – сообщил Шенар. – Не пройдет и месяца, как вас назначат главой отдела переводчиков в Азии. Для вашего возраста это настоящий подвиг.

– Как выразить вам мою благодарность?

– Продолжайте поставлять мне сведения. Вы были на свадьбе Рамзеса?

– Да, в числе самых близких его друзей.

– Были какие-нибудь двусмысленные вопросы?

– Нет, ничего такого.

– Значит, он продолжает доверять вам?

– Безусловно.

– Он расспрашивал вас об Азии?

– Нет, он предпочитает не вступать на территорию своего отца и полностью посвящает себя своей молодой жене.

– А насколько вы продвинулись?

– Довольно значительно. Несколько маленьких княжеств охотно поддержит вас, если вы будете щедры.

– Им нужно золото?

– Да, там оно придется по вкусу.

– Только Фараон распоряжается им.

– Но вам же не запрещено давать через меня, то есть тайно, баснословные обещания.

– Великолепная мысль.

– Пока вы не придете к власти, можно будет многого добиться разглагольствованиями. Я опишу вас как единственного правителя, способного удовлетворить нужды всех. А придет час, и вы сами выберете своих вельмож.

К удивлению двора, ни Рамзес, ни Нефертари не изменили своего образа жизни. Соправитель продолжал работать в тени своего отца, а Нефертари – служить Туйе. Шенар объяснял всем, что это поведение, на вид такое смиренное, было проявлением чрезвычайной хитрости. Ни царь, ни царица не подозревали, что они выкармливают у себя на груди змею. Отдельные части его стратегии начинали смыкаться. Он, правда, еще не смог склонить на свою сторону Моисея, но в конце концов должна была представиться благоприятная возможность. Еще один человек мог войти в лагерь его союзников. Это было очень тонкое дело, но стоило попытаться.

Во время открытия нового большого водохранилища в гареме Мэр-Ур, где девушки могли теперь сколько угодно купаться и предаваться радостям гребли, Шенар приветствовал Красавицу Изэт, одну их почетных гостей. Ее беременность была уже заметна.

– Как вы себя чувствуете?

– Превосходно. Я произведу на свет сына, и он будет гордостью Рамзеса.

– Вы познакомились с Нефертари?

– Это прелестная женщина. Мы с ней подружились.

– Ваше положение…

– У Рамзеса будет две супруги. При условии, что я сохраню его любовь, я согласна не быть царицей.

– Это благородное поведение, оно трогательно, но оно приносит вам неудобства.

– Вы не можете понять ни Рамзеса, ни тех, кто его любит.

– Я завидую удаче моего брата, но сомневаюсь, что вы счастливы.

– Быть матерью сына, который унаследует ему, разве это не самое высокое звание?

– Быстро вы все решили. Рамзес еще не Фараон.

– Вы сомневаетесь в выборе Сети?

– Конечно, нет… Но будущее полно непредсказуемых событий. Вы знаете, дорогая моя, я очень вас уважаю. Рамзес проявил по отношению к вам непростительную жестокость. Ваше обаяние, ум и знатное происхождение сулили вам судьбу Великой Супруги Фараона.

– Эта мечта рассеялась, и я предпочитаю действительность.

– А я – это мечта? То, что Рамзес отнял, дам я.

– Да как вы смете, когда я ношу его ребенка?

– Подумайте, Изэт, подумайте хорошенько.

Несмотря на заманчивые предложения, сделанные через посредников, на попытки с разных сторон поступиться к личному врачевателю Сети, Шенару не удалось его подкупить. Неподкупный? Нет, осторожный. Он больше боялся Сети, чем его старшего сына. Здоровье Фараона было государственной тайной. Разгласивший ее подвергся бы суровому наказанию.

Поскольку к врачевателю было не подобраться, Шенар поменял тактику. Они выписывали лечебные снадобья, и их изготовление было поручено лаборатории какого-то храма. Оставалось узнать, какого.

Поиски требовали большой ловкости, но они дали результаты. Микстуры и пилюли, предназначенные для Сети, готовились в святилище бога Секмета. Подкуп главы лаборатории, пожилого богатого вдовца, представлял слишком большой риск, но зато расследование, проведенное насчет его помощников, оказалось плодотворным. Один из них, сорокалетний мужчина, женатый на женщине моложе себя, жаловался на скупость вознаграждения. Оно не позволяло ему покупать в достаточном количестве платья, драгоценности и мази.

Добыча представлялась легкой, такой она и оказалась.

По снадобьям, предписанным отцу, Шенар заключил, что Сети страдал серьезной болезнью, медленно прогрессирующей. Через три-четыре года, может чуть больше, трон освободится.

Во время сбора урожая Сети принес вино в жертву богине – покровительнице жатвы. Крестьяне собрались вокруг Фараона, чье присутствие было воспринято, как благословение. Правитель любил находиться среди простых людей и предпочитал их большинству придворных.

Когда церемония была окончена, отдали почести богине изобилия, богу зерна и Фараону – лишь благодаря ему боги могли проявлять свою силу. Рамзес осознал, как популярен его отец: знатные люди боялись его, а народ любил.

Сети и Рамзес сели возле колодца в пальмовой роще. Женщина принесла им винограда, фиников и прохладного пива. У соправителя появилось чувство, что Фараон в эти мгновения отдыхает вдали от двора и государственных дел. Он закрыл глаза, лицо его купалось в мягком свете.

Когда ты станешь царем, Рамзес, проникай в душу людей, ищи подчиненных с твердым и прямым характером, способных высказать беспристрастное суждение, не предавая при этом своей клятвы о повиновении. Назначай каждого на подходящего место, чтобы они чтили закон Маат. Будь безжалостным к продажным, как и к тем, кто подкупает других.

– Царите долго, отец мой. Мы еще не праздновали ваш юбилей.

– Пришлось бы тридцать лет пробыть на троне Египта. Я столько не протяну.

– Разве вы не крепки, как гранит?

– Нет, Рамзес, камень вечен, имя Фараона пройдет через века, но мое смертное тело исчезнет. И этот момент приближается.

Грудь Рамзеса пронзила острая боль.

– Вы слишком нужны стране.

– Ты прошел через много испытаний и быстро повзрослел, но у тебя еще все жизнь впереди. Вспоминай в будущем взгляд дикого быка. Пусть он вдохновляет тебя и дает тебе силу, в которой ты будешь нуждаться.

– Рядом с вами все так просто… Почему судьба не может сделать так, чтобы вы царили еще многие годы?

– Главное – будь готов.

– Вы думаете, двор примет меня?

– После моего исчезновения многочисленные завистники преградят тебе путь и будут рыть тебе ямы. И тогда ты в одиночестве поведешь свой первый бой.

– И у меня не будет ни одного союзника?

– Не доверяй никому. У тебя не будет ни брата, ни сестры. Тот, кому ты отдашь многое, предаст тебя; бедняк, которого ты сделаешь богатым, нанесет тебе удар в спину, тот, кому ты протянешь руку, устроит мятеж против тебя. Будь осторожен, опасайся своих подданных и близких, рассчитывай только на себя. В день, когда тебя постигнет несчастье, тебе не поможет никто.

Глава 49

Красавица Изэт родила в царском дворце в Фивах великолепного мальчика. Его нарекли благородным именем Ка [11]11
  Точнее, Ка-эм-Уазэт, «Появляющийся в Фивах»


[Закрыть]. Проводив Рамзеса после его посещения, молодая мать передала ребенка кормилице и с удовольствием предалась косметическим процедурам, необходимым, чтобы помочь ее прекрасному телу справиться с последствием родов. Рамзес гордился своим первенцем, а счастливая Изэт пообещала еще подарить ему детей, если он по-прежнему будет любить ее.

Однако после его отъезда она почувствовала себя очень одинокой и вспомнила ядовитые речи Шенара. Рамзес, покидая ее, отправлялся к Нефертари – сопернице, но настолько скромной и внимательной, что это приводило в отчаяние. Было бы так просто ненавидеть ее! Но главная супруга Рамзеса постепенно одним своим сиянием завоевывала сердца и умы, сама не желая этого. Так что и сама Красавица Изэт поддалась ее очарованию и даже готова была принять, как должное, поведение Рамзеса.

Но одиночество тяготило ее, она тосковала по роскоши мемфисского дворца, нескончаемым беседам с подругами детства, прогулкам по Нилу и купаниям в бассейнах роскошных поместьев. Фивы были богатым и блестящим городом, но не родным для Изэт.

Может быть, Шенар и был прав, может, она не должна прощать Рамзесу того, что он отодвинул ее на второе место.

Гомер растер сухие листья шалфея, превратив их в порошок, и высыпал в большую раковину, воткнув туда полую тростинку. Он поджег смесь и с наслаждением закурил.

– Странный обычай, – заметил Рамзес.

– Он помогает мне писать. Как поживает ваша чудесная супруга?

– Нефертари продолжат управлять хозяйством царицы.

– Здесь, в Египте, женщины постоянно на виду, в Греции они гораздо скромнее.

– Вам это не нравится?

Гомэр затянулся.

– Честно говоря… Нет. В этом вопросе вы, пожалуй, правы, но у меня много других замечаний.

– Я был бы счастлив выслушать их.

Предложение Рамзеса удивило поэта.

– Вы хотите, чтобы я отчитал вас?

– Если ваши замечания позволят сделать каждый наш день счастливее, я буду только рад им.

– Странная страна… В Греции мы по многу часов разглагольствуем, ораторы распаляются и доходит чуть ли не до драк врукопашную. А здесь можно критиковать речи Фараона?

– Его задача – воплотить законы Маат, и, если он не выполнит ее, возникнут беспорядок и несчастья, к которым люди так стремятся по своей природе.

– Вы совсем не доверяете отдельному человеку?

– Я – нет, совсем! Предоставьте его самому себе – воцарится подлость и предательство. Выпрямлять кривую палку – об этой необходимости нам постоянно твердят мудрецы.

Гомер снова затянулся.

– В моей Илиаде действует прорицатель, с одним из таких я был хорошо знаком. Он знал настоящее, прошлое и будущее. За настоящее я спокоен, поскольку ваш отец достоин мудрецов, о которых вы только что вспомнили. Но вот будущее…

– Может быть, вы тоже прорицатель?

– А какой поэт не прорицатель? Послушайте эти стихи моей первой песни:

 
«Я внял Аполлон сребролукий:
Быстро с Олимпа вершин устремился,
пышущий гневом, лук за плечами неся
и колчан, отовсюду закрытый;
Громко крылатые стрелы,
биясь за плечами, звучали
В шествии гневного бога:
он шествовал, ночи подобный.
Сев наконец пред судами,
пернатую быструю мечет;
Звон поразительный издал
серебряный лук стреловержца.
В самом начале на месков напал он
и псов празднобразных.
После настиг и наро,
смертоносными пронзая стрелами,
Частые трупов костры
непрестанно пылали по стану…» [12] 12
  Пер. Н. Гнедича (прим. ред.).


[Закрыть]
 

– В Египте сжигают только некоторых преступников. Надо совершить ужасные злодеяния, чтобы подвергнуться такому суровому наказанию.

Гомер, казалось, рассердился.

– В Египте сейчас мир… Надолго ли? Мне приснился сон, царевич Рамзес, и я видел, как бесчисленны стрелы сыплются из туч и пронзают тела юных мужей. Приближается война, война, которой вам не избежать.

Сари и его супруга Долент стали усердно исполнять задание, данное им Шенаром. Посовещавшись, дочь фараона и ее муж решили подчиниться и ревностно служить ему. Тогда они не только смогут отомстить Рамзесу, но и добьются видного положения при дворе Шенара. Став союзниками в борьбе, они надеялись остаться ими и после победы.

Долент не стоило никакого труда быть приглашенной в лучшие семьи Фив, где с радостью принимали персону такого высокого происхождения. Дочь Сети объясняла свое пребывание на юге желанием лучше узнать эту чудесную провинцию, вкусить прелести деревенской природы и приблизиться к огромному храму Амона в Карнаке, где она рассчитывала останавливаться вместе с мужем.

Во время приемов и частных бесед Долент изливала свои откровения по поводу Рамзеса. Кто лучше нее проник в его тайны? Сети был великий фараон, безупречный владыка, Рамзес же будет тираном. Высшее общество Фив больше не будет играть никакой роли в государственных делах, храм Амона будет получать меньше средств, простолюдины вроде Амени займут места знати. Постепенно, деталь за деталью, она рисовала отталкивающий портрет Рамзеса и устанавливала все более тесные связи с его противниками.

Сари, со своей стороны, занялся набожными людьми. Он, раньше руководивший прославленным заведением Капа, согласился на скромную должность преподавателя одной из школ писцов Карнака и вступил в группу украшавших алтари храмов цветами. Его смирение было оценено, влиятельные члены религиозной иерархии с удовольствием беседовали с ним и приглашали к своему столу. Тут уж Сари изливал всю свою желчь, как и супруга.

Ему позволили посетить большую стройку, где работал Моисей. Сари восхитился произведением своего бывшего ученика: никакой колонный зал не мог сравниться с залом Карнака, размеры которого были под стать богам.

Моисей окреп. Бородатый, с загорелым лицом, он предавался размышлениям в тени огромной капители.

– Как я рад снова увидеть тебя! Ты – еще один из моих учеников, добившийся блестящего успеха…

– Не спешите так говорить. Пока не воздвигнут последнюю колонну, я не буду спокоен.

– Твоим трудолюбием не перестают восхищаться.

– Я всего лишь контролирую труд других.

– Твои достоинства, Моисей, проявились в полную силу, и я ставлю это себе в заслугу.

– Вы проездом в Фивах?

– Нет, мы с Долент обосновались в поместье в окрестностях, я преподаю в школе Карнака.

– Похоже, что вы впали в немилость.

– Так и есть.

– Какова причина?

– Хочешь знать правду?

– Как пожелаете.

– Ее нелегко высказать…

– Я не намерен заставлять вас рассказывать.

– Виновник – Рамзес. Он выдвинул против собственной сестры и против меня ужасные обвинения.

– Без доказательств?

– Абсолютно без доказательств! В противном случае он отдал бы нас под суд.

Этот аргумент поколебал Моисея.

– Рамзес опьянен своей властью, – продолжал Сари, – его сестра напрасно потребовала от него большей сдержанности. На самом деле он совсем не изменился, его непримиримый и взбалмошный характер не соответствует обязанностям, которые ему были доверены. Поверь мне, я первый об этом сожалею, я тоже пытался его образумить, но все напрасно.

– Вас не тяготит эта ссылка?

– Ссылка – это сильно сказано. Эта местность великолепна, в храме мы находим отдохновение, и я доволен тем, что могу делиться своими знаниями с детьми. Мои честолюбивые годы прошли.

– Вы не считаете себя жертвой несправедливости?

– Рамзес – соправитель.

– Злоупотребление властью наказуемо.

– Пусть лучше все остается как есть, но опасайся Рамзеса.

– Почему?

– Я убежден, что он под любым предлогом будет избавляться по одному от всех своих старых друзей. Одно их присутствие мешает ему, как и Нефертари, с тех пор, как они поженились. Эта женщина разлагает его сердце и разум. Смотри, Моисей, будь осторожен! Для меня уже слишком поздно, но придет и твоя очередь.

Еврей размышлял дольше обычного. Он испытывал уважение к своему бывшему наставнику, к тому же и речь того была лишена агрессивности. Неужели Рамзес свернул на плохой путь?

Лев и рыжий пес встретили Нефертари благосклонно, она одна, за исключением Рамзеса, могла гладить хищника, не рискуя быть исцарапанной или укушенной. Раз в десять дней молодая чета устраивала себе отдых и отправлялась за город. Боец бежал рядом с повозкой, а Дозор удобно устраивался у ног своего хозяина. Они завтракали на краю поля, восхищенно следили за полетом ибисов и пеликанов, приветствовали деревенских жителей, очарованных красотой Нефертари. Молодая женщина умела со всеми находить общий язык. Она не раз незаметно помогала крестьянам, сраженным старостью или болезнью, стараясь способствовать улучшению условий их жизни.

И перед Туйей, и перед простой служанкой Нефертари оставалась сама собой, всегда внимательной и спокойной, она обладала всем тем, чего так не хватало Рамзесу: терпением, сдержанностью и мягкостью. Каждый ее поступок был отмечен печатью будущей царицы. С первого мгновения Рамзес осознал, что она будет незаменимой.

В них росла любовь, сильно отличающаяся от той, которую Рамзес испытывал к Красавице Изэт. Как и она, Нефертари умела отдаваться удовольствию и наслаждаться страстью своего возлюбленного, но даже когда их тела сливались, иной свет сиял в ее глазах. Нефертари, в отличие от Красавицы Изэт, разделяла все самые сокровенные мысли Рамзеса.

Когда наступила зима двенадцатого года царствования его отца, Рамзес попросил у него разрешения отвезти Нефертари в Абидос, чтобы она смогла увидеть и пережить мистерии Осириса и Исиды. Царская чета и соправитель с супругой все вместе отправились в священный город, где Нефертари была посвящена в мистерии.

На следующий день после церемонии царица Туйя передала ей золотой браслет, который она должна была надевать во время исполнения ритуалов в качестве помощницы супруги фараона. Молодая женщина была растрогана до слез. Пройденный ею путь не увел ее от храма.

– Мне это не нравится, – пожаловался Амени.

Зная ворчливый характер своего личного секретаря, Рамзес иногда не очень внимательно прислушивался к нему.

– Мне это совсем не нравится, – повторил он.

– Тебе попался некачественный папирус?

– Не беспокойся, я бы не взял его. Ты ничего не замечаешь вокруг себя?

– Здоровье Фараона в порядке, моя мать и супруга – лучшие в мире друзья, в стране – мир, Гомер пишет… Чего еще пожелать? Ах, да! У тебя все еще нет невесты!

– Мне некогда заниматься этой ерундой, ты ничего больше не заметил?

– Если честно, нет.

– Ты утонул в глазах Нефертари. Как упрекнуть тебя в этом? К счастью, я за всем слежу и ко всему прислушиваюсь.

– И что же ты слышишь?

– Тревожные слухи, твою репутацию пытаются подорвать.