Текст книги "Сын Солнца"

Автор книги: Кристиан Жак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Глава 34

Весь двор в середине сентября целиком переехал в Фивы, чтобы участвовать в грандиозном празднике Опета, во время которого Фараон должен был вступить в общение с Амоном, скрытым богом, который должен был возродить Ка своего сына, представляющего его на земле. В течение этих двух недель вся знать должна была находиться в городе. Если религиозные церемонии предназначались лишь нескольким посвященным, то народ отдыхал вовсю, а богачи принимали друг друга в своих роскошных поместьях.

Для Амени эта поездка была каторгой, потому что ему нужно было брать с собой несколько свитков папируса и весь материал для письма. Он ненавидел подобные переезды, которые нарушали привычный уклад его жизни. Но несмотря на явно плохое настроение, Амени подготовил это путешествие тщательнейшим образом, так что Рамзес был доволен.

Сын Фараона изменился со времени своего последнего возвращения. Стал мрачнее, начал часто уединяться, чтобы поразмышлять. Амени не докучал ему, ограничиваясь ежедневными докладами о делах. Будучи царским писцом и высшим военачальником, Сын Фараона должен был решать множество мелких административных проблем, от которых избавлял его личный писец.

Но, по крайней мере, на корабле, плывущем в Фивы, он был избавлен от Красавицы Изэт! Каждый день во время отсутствия Рамзеса она пыталась вырвать сведения, которыми он не обладал. Поскольку обаяние девушки не действовало на него, их обмен мнениями проходил довольно оживленно. Когда Изэт потребовала от Рамзеса, чтобы тот избавился от своего писца, Сын Фараона безжалостно выдворил ее, и их размолвка длилась несколько дней. Знатная красавица вынуждена была убедиться, что он никогда не предает друзей.

В своей тесной кабине Амени писал письма, на которые Рамзес ставил свою печать. Сын Фараона прошел и сел на циновку рядом с писцом.

– Как ты выносишь это жгучее солнце, – удивился Амени. – На твоем месте я бы изжарился меньше, чем за час.

– А мы с ним понимаем друг друга. Я почитаю его, а оно дает мне энергию. Ты не хочешь сделать перерыв в работе и полюбоваться пейзажем?

– Я заболеваю от безделья. Кажется, твое последнее путешествие было не очень удачным?

– Ты чем-то недоволен?

– Ты стал очень одиноким.

– На меня влияет твое поведение.

– Не смейся надо мной и храни дальше свою тайну.

– Тайна… Да, ты прав.

– Значит, ты мне больше не доверяешь?

– Напротив, ты единственное существо, способное понять то, что словами не выразишь.

– Твой отец посвятил тебя в мистерии Осириса? – спросил Амени с горящими глазами.

– Нет, но он показал мне своих предков… Всех своих предков.

Рамзес произнес эти последние слова с такой серьезностью, что писец был потрясен. То, что перенес юноша, несомненно было одним из важнейших этапов его жизни. Амени задал вопрос, сорвавшийся у него с губ:

– Фараон изменил твою судьбу?

– Он открыл мне глаза на иную реальность. Я видел бога Сета.

Амени вздрогнул.

– И ты… И ты остался жив!

– Ты можешь прикоснуться ко мне.

– Если бы кто-то другой сказал мне, что выиграл поединок с Сетом, я бы не поверил. Но ты – другое дело!

Не без боязни Амени сжал руку Рамзеса. Писец издал вздох облегчения:

– Ты не превратился в злого духа…

– Кто знает…

– Я бы понял это! Ты не похож на Красавицу Изэт.

– Не будь слишком суров с ней.

– Разве она не пыталась разрушить мою карьеру?

– Я показал ей, что она ошиблась.

– Не рассчитывай, что я буду любезен с ней.

– Кстати, мне кажется, ты слишком одинок и немного сварлив.

– Женщины – опасные существа. Я предпочитаю работу. А ты должен был бы подумать о роли, которую будешь играть во время праздника. Твое место будет в первой трети процессии. На тебе будет платье из льна со складками на рукавах. Обращаю твое внимание на то, что оно будет очень тонкое. Тебе придется не крутиться и не делать резких движений.

– Ты принуждаешь меня к тяжелым испытаниям, – улыбнулся Рамзес.

– Для того, в ком энергия бога Сети, это – сущая безделица.

Успокоив Ханаан и Сирию, подчинив Галилею и Ливан, разгромив бедуинов и нубийцев, удерживая хеттов за рекой Оронтом, Египет и Фивы могли совершенно спокойно устраивать праздники. На севере и на юге самая могущественная страна усмирила демонов, которые только и думали о том, как бы овладеть ее богатствами.

За восемь лет царствования Сети показал себя великим фараоном, чье имя будут почитать будущие поколения. Болтливые языки говорили, что усыпальница Сети в Долине царей будет самой просторной и красивой из когда-либо построенных. В Карнаке, где работало несколько зодчих, Фараон лично руководил большой стройкой. Не умолкали восхищенные голоса по поводу храма на западном берегу в Гурнахе, предназначенного для вечного отправления культа Ка Сети, его духовной силы.

Даже самые упрямые теперь допускали, что правитель был прав, не ввязавшись в опасную войну против хеттов и направив энергию страны на сооружение каменных святилищ для богов. Однако Шенар заставлял корыстных вельмож признать, что это перемирие не было использовано для развития торговых отношений, которые могли бы смягчить соперничество.

Многие вельможи с нетерпением ждали восхождения на трон старшего сына Фараона, потому что он был похож на них. Суровость Сети и его страсть к тайнам порой стоили ему враждебного отношения многих. Некоторые находили, что он слишком мало считался с их мнением. С Шенаром было проще. Обаятельный, приятный, он умел снискать расположения одних, не вызывая неудовольствия других, говорил каждому то, что тот хотел услышать. Для него праздник Опета был еще одним удобным поводом, чтобы расширить свое влияние и завоевать дружбу верховного жреца Амона и его иерархии.

Конечно, присутствие Рамзеса мешало ему, но то, чего он опасался после необъяснимого отказа отца назначить брата наместником в Нубии, не произошло. Фараон не дал своему младшему сыну никаких привилегий, который, как многие, довольствовался беззаботной жизнью в роскоши.

Вообще-то, Шенар опасался Рамзеса и рассматривал его как соперника. Его жизнестойкость и яркая внешность вводили в заблуждение, на самом же деле у него не было никакого размаха. Его даже можно было и не назначать наместником в Нубию – эта должность для него непосильна.

Шенар подумывал о каком-нибудь почетном месте, вроде начальника отряда колесниц. У Рамзеса будут лучшие скакуны, он будет повелевать шайкой грубых конюхов, а Красавица Изэт будет восхищаться мощным сложением своего богатого мужа.

Опасность была в другом: как убедить Сети больше времени проводить в храмах и меньше вмешиваться в дела государства? Царь так просто не откажется от своих преимуществ и будет мешать предприятиям своего соправителя. Шенару придется ловко лгать ему и постепенно направлять его к размышлениям о потустороннем мире. Расширяя связи с египетскими и чужеземными торговцами, которые в глазах отца не представляли большого интереса, он займет место, важность которого будет расти и которое быстро сделается незаменимым. Главное – не нападать на него прямо, а постепенно задушить сетью влияний, которых он вовремя не осознает.

Шенару нужно было также вывести из игры сестру Долент. Болтливая, бесхарактерная и любопытная, она будет ему совершенно бесполезна в его будущей политике. Наоборот, разочарованная, что ей не досталось первостепенной роли, она сплотит против него зажиточных представителей знати, чье влияние необходимо ему самому. Шенар уже думал о том, чтобы подарить Долент огромное поместье, стада и армию слуг, но ей все равно будет мало. Как и он, она любит интриги и заговоры. Два крокодила не могут ужиться в одном болоте. Но сестра не сможет ему сопротивляться.

Красавица Изэт надела пятое платье. Оно нравилось ей не больше, чем четыре предыдущих: слишком длинное, слишком широкое, недостаточно складок… В раздражении она приказала своей управляющей выбрать другую ткацкую мастерскую. Она должна быть самой красивой во время большого пира, завершающего праздник, чтобы поздравить Шенара и соблазнить Рамзеса.

Вбежала запыхавшаяся парикмахерша:

– Скорее, скорее… садитесь, я причешу вам волосы и надену праздничный парик.

– К чему такая спешка.

– В храме Гурнах, на западном берегу, будет церемония.

– Но она не предусмотрена! Обряд начнется только завтра.

– Тем не менее это так. Весь город в волнении. Нужно торопиться.

Раздосадованная, Изэт ограничилась простым платьем и скромным париком, который не подчеркивал ее молодости и изящества. Но нельзя было пропустить это неожиданное собрание.

По окончании строительства храм Гурнах должен был быть посвящен культу бессмертного духа Сети, когда тот вернется в океан энергии, прожив человеческую жизнь в бренном теле. Тайная часть здания, предназначенная для исполнения ритуала, была еще в руках скульпторов. Знатные и высокопоставленные вельможи собрались под открытым небом перед фасадом святилища, в просторном дворе, который скоро должен был накрыть пилон. Опасаясь палящего, несмотря на ранний час, солнца, почти все они прятались под переносными прямоугольными зонтами. Рамзесу смешно было видеть этих важных вельмож, одетых с крайней изысканностью. Длинные платья, туники с пышными рукавами и черные парики придавали им чопорный вид. Проникнутые осознанием собственной важности, они станут раболепно кланяться, как только появится Сети, и станут лизать землю, только бы не навлечь на себя его немилость.

Придворные, бывшие в курсе всех дел, утверждали, что Фараон, исполнив утренние ритуалы в Карнаке, собирался принести особую жертву богу Амону в зале барки храма Гурнах, чтобы его жизненная сила не уменьшилась. В этом и была причина его опоздания, которое превращало ожидание в тяжелое физическое испытание для пожилых вельмож. Сети часто не хватало человечности. Шенар думал, что постарается избежать этой ошибки и обернуть людские слабости в свою пользу.

Из закрытой части храма вышел жрец с бритой головой в простом и строгом белом наряде. Он расчищал себе дорогу длинной палкой. Приглашенные в удивлении перед этой новой церемонией расступились, освободив ему проход.

Жрец остановился перед Рамзесом:

– Следуйте за мной, царевич.

Женщины зашептались при виде красоты и полной достоинства осанки Рамзеса.

Красавица Изэт не помнила себя от восхищения, Шенар улыбнулся. Итак, он все-таки добился своего, брата объявляют наместником в Нубию перед праздником Опета и вскоре отошлют в этот отдаленный край, который Рамзес так любит.

Рамзес в замешательстве переступил порог закрытого храма. Далее он последовал за привратником в левую часть строения.

Дверь из кедрового дерева затворилась за ним. Привратник дал знак Сыну Фараона встать между двумя колоннами лицом к трем приделам, погруженным в темноту. Из центрального придела раздался низкий голос Сети:

– Кто ты?

– Мое имя Рамзес, сын Фараона Сети.

– В этом темном месте, недоступном непосвященным, мы чествуем вечное пребывание с нами Рамзеса, нашего предка и основателя нашей династии. Его лик, запечатленный на фресках, будет жить всегда. Обязуешься ли ты поклоняться ему и справлять его культ?

– Я обязуюсь делать это.

– В ту минуту я, Амон, скрытый бог, зову тебя. Приди ко мне, сын мой.

Святилище озарилось.

На двух тронах сидели Фараон Сети и его жена Туйя. На нем была корона Амона с двумя длинными перьями, на ней – белая корона богини Маат. Царская и божественная чета слились. Рамзес был отождествлен с сыном-богом и дополнял эту священную троицу.

Юноша был взволнован. Он не думал, что миф, значение которого раскрывалось лишь в тайных ритуалах в глубине храмов, мог получить такое воплощение. Он преклонил колени перед этими двумя существами, обнаружив, что они были гораздо больше, нежели его отцом и матерью.

– Мой любимый сын, – объявил Сети, – прими от меня свет.

Фараон возложил руки на голову Рамзеса, то же самое сделала Великая Царская Супруга.

Сын фараона тотчас же почувствовал благотворное воздействие очень мягкого тепла, тревога и напряжение исчезли, уступив место незнакомой энергии. Она проникла в его тело. Отныне он жил духом дарственной четы.

Когда Сети появился на пороге храма, наступила тишина. Рамзес стоял по правую руку. На Фараоне была двойная корона, символизировавшая союз Верхнего и Нижнего Египта, лоб Рамзеса венчала диадема.

Шенар вздрогнул.

Наместник Нубии не имел права на это! Это ошибка, безумие!

– Я приобщаю к трону моего сына Рамзеса, – объявил Сети низким могучим голосом, – дабы я мог при жизни увидеть осуществление его царствования. Я назначаю его соправителем Египетского Царства, и отныне он будет участвовать в принятии всех моих решений. Он будет учиться управлять страной, следить за ее единством и благополучием, он будет во главе этого народа, благо которого будет значить больше, чем его собственное. Он будет сражаться против внешних и внутренних врагов и заставит уважать закон Маат, защищая слабого от сильного. Да будет так, ибо это великая любовь, которую я питаю к Рамзесу, Сыну Света.

Шенар кусал губы. Кошмар сейчас рассеется, Сети исправит ошибку. Рамзес падет под грузом должности, непосильной в его шестнадцать лет. Но распорядитель ритуала по приказу фараона прикрепил к диадеме золотого урея, огненную кобру, которая своим пламенным дыханием уничтожает явных и тайных врагов соправителя, будущего фараона Египетского.

Краткая церемония завершилась. Приветственные рукоплескания вознеслись в ясное небо Фив.

Глава 35

Амени проверял предписания протокола во время шествия из Карнака в Луксор. Рамзес будет идти между двумя старыми вельможами и не должен ускорять шаг. Сохранение медленного и торжественного ритма потребует от него большого усилия.

Рамзес вошел в кабинет, забыв закрыть за собой дверь. Амени, потревоженный сквозняком, чихнул.

– Закрывай за собой, – потребовал он ворчливо, – ты-то никогда не болеешь.

– Прости… Но как ты разговариваешь с соправителем Царства Египетского?

Молодой писец поднял на друга удивленный взгляд.

– С каким еще соправителем?

– Если мне не приснилось, мой отец приобщил меня к трону перед всем двором. Все были в сборе.

– Это глупая шутка!

– Мне греет сердце полное отсутствие твоего воодушевления.

– Соправитель… Ты представляешь себе свою работу?

– Список твоих обязанностей удлинится, Амени. Мое первое решение будет состоять в том, чтобы назначить тебя моим хранителем сандалий. Так ты больше не покинешь меня и будешь давать полезные советы.

Ошеломленный, писец откинулся на спинку своего низкого стула.

– Хранитель сандалий и личный помощник… Что за божество, столь жестокое, обрушивает свою ярость на бедного писца?

– Проверь снова протокол, я уже не в середине процессии.

– Я хочу его видеть немедленно! – раздраженно потребовала Красавица Изэт.

– Это совершенно невозможно, – ответил Амени, который начищал пару великолепных сандалий из белой кожи, которые Рамзес должен будет надевать во время торжественной церемонии.

– В этот раз ты знаешь, где он находится?

– Знаю.

– Так скажи же!

– Это бесполезно.

– Позволь мне самому судить об этом.

– Вы теряете время.

– Не мелкому бумагомарателю решать, на что мне тратить время.

Амени поставил сандалии на циновку.

– Личный писец и хранитель сандалий соправителя царства египетского мелкий бумагомаратель? Вам придется выбирать выражения, красавица. Рамзес не любит высокомерных.

Красавице Изэт захотелось дать Амени пощечину, но она удержалась: нахальный юнец был прав.

Уважение, которое питал к нему соправитель, делало его личностью официальной, с которой она уже не могла обращаться презрительно.

Скрепя сердце, она изменила тон.

– Могу ли я узнать, где находится соправитель?

– Как я уже сказал, с ним нельзя связаться: Фараон взял его с собой в Карнак. Они проведут там ночь в медитации, прежде чем занять место во главе шествия к Луксору завтра утром.

Красавица Изэт удалилась, уязвленная. Неужели теперь, когда произошло чудо, он ускользнет? Нет, она любит его, а он – ее. Инстинкт указал ей правильный путь, не с Шенаром, а с новым соправителем. Завтра она станет великой супругой фараона и царицей Египта!

Внезапно ее ужаснула эта перспектива. Подумав о Туйе, она осознала всю тяжесть этой должности и обязанностей, которые она налагала. Ведь Изэт не стремилась к этому, ее вело не честолюбие, а страсть: она была без ума от Рамзеса, от человека, а не от соправителя.

Рамзес, предназначенный для высшей власти… Это чудо уже больше походило на несчастье.

В радостной сутолоке, последовавшей за назначением Рамзеса, Шенар увидел, как его сестра Долент с мужем работают локтями, чтобы первыми поздравить нового соправителя. Потрясенные происшедшим, сторонники Шенара еще не предъявили Рамзесу явного изъявления своей преданности, но старший сын фараона не сомневался в их более или менее скором предательстве.

По всей очевидности, он был побежден, отброшен в сторону и должен был теперь служить соправителю. На что он мог надеяться со стороны Рамзеса, кроме как на почетную должность без реальной власти?

Чтобы сбить всех с толку, Шенар покорится, но не откажется от своих планов. Может быть, будущее преподнесет сюрпризы. Рамзес еще не фараон. В истории Египта бывало, что соправители умирали раньше царей, их избравших. Крепкое здоровье Сети позволит ему прожить еще долгие годы, и он передаст Рамзесу лишь незначительную часть своих полномочий, оставляя его в подвешенном положении. Теперь Шенару нужно было только подтолкнуть его к пропасти, помочь ему совершить непоправимые ошибки.

В сущности, еще ничего не было потеряно.

– Моисей! – воскликнул Рамзес, заметив своего друга на огромной стройке, которую Сети открыл в Карнаке. Еврей оставил группу каменотесов, работающую под его руководством, и преклонил колени перед соправителем.

– Мое почтение…

– Встань, Моисей!

Они обменялись приветствиями, радуясь встрече.

– Это твое первое назначение?

– Второе. Я обучался изготовлению кирпичей и шлифовке камней на западном берегу, а потом был прислан сюда. Сети хочет построить огромный зал с колоннами, с капителями в форме цветов папируса, перемежающихся с бутонами лотоса. Стены будут подобны склонам гор, на них будут высечены богатства земли, и великолепие творения достигнет небесных высот.

– И проект соблазнил тебя!

– Храм – это как золотой сосуд, содержащий в своем лоне все жемчужины создания. Да, искусство зодчего увлекает меня, я думаю, что нашел свой путь.

Сети подошел к двум юношам и рассказал им подробнее о своих планах. Закрытая галерея, построенная Аменхотепом III, с колоннами в двадцать метров высотой, стала слишком мала для нынешнего величия Карнака. Поэтому он задумал настоящий лес колонн с очень большим пространством между ними и замысловатым распределением света из узких высоких окон. Когда зал будет окончен, исполнение ритуалов будет непрерывным. Благодаря присутствию на стволах колонн изображений богов и Фараона, камни сохранят изначальный Свет, которым питается Египет. Моисей поставил проблемы ориентации зала и стойкости материалов. Фараон успокоил его, приказав в этих вопросах подчиняться главному мастеру «братства истины» из деревни Дейр эль-Мединэ, расположенной на западном берегу, где посвященные в секреты ремесла мастера передавали их другим.

Над Карнаком ложился вечер. Рабочие убрали свои инструменты, стройка опустела. Меньше, чем через час, астрономы и астрологи должны были подняться на крышу храма, чтобы изучить послание звезд.

– Кто такой фараон? – спросил Сети у Рамзеса.

– Тот, кто делает свой народ счастливым.

– Чтобы достичь этого, не стремись сделать людей счастливыми помимо их воли, но совершай деяния, угодные богам и вечно творящему Первоначалу; воздвигай храмы, подобные небу, и посвящай их небесным владыкам. Ищи главное, тогда второстепенное обретет гармонию.

– Главное, это Маат?

– Маат задает верное направление, она – кормчий общинного корабля, основание трона, совершенная мера и сущность правосудия. Без нее не может быть совершено ни одно справедливое деяние.

– Отец…

– Какое беспокойство снедает тебя?

– Буду ли я на высоте этой задачи?

– Если ты не сможешь подняться до нее, она тебя раздавит. Мир бы не удержался в равновесии без деяний Фараона, без его слов и ритуалов, которые он совершает. Если однажды власть Фараона исчезнет из-за глупости и алчности людей, царствованию Маат придет конец, мрак покроет землю. Человек разрушит все вокруг себя, включая себе подобных, сильный уничтожит слабого, несправедливость восторжествует, насилие и скверна заполнят землю. Солнце больше не взойдет, даже если его диск останется в небе. Сам по себе человек стремится к злу. Задача фараона – выпрямлять кривую палку, без конца устанавливать порядок в хаосе. Любая другая форма правления обречена на провал.

Ненасытный Рамзес задавал отцу тысячи вопросов. Фараон не уклонился ни от одного. Тихая летняя ночь давно уже наступила, когда Рамзес с переполненным сердцем опустился на каменное ложе. Взгляд его блуждал в звездных высях.

По приказу Сети начались церемонии праздника Опета. Жрецы вывели из храмовых приделов ладьи фиванской троицы: Амона – скрытого бога, Мут – матери вселенной и их сына Хонсу, пересекающего небеса и пространства, чьим воплощением был Рамзес. Перед тем, как переступить порог храма, Сети и его сын поднесли ладьям божеств букеты цветов и совершили жертвенное возлияние вина в их честь. Затем их накрыли накидкой, так, чтобы непосвященные видели, не видя.

В этот девятнадцатый день десятого месяца сезона разлива на подступах к храму Карнака собралась огромная толпа. Когда открылась большая дверь из позолоченного дерева, дав проход шествию, которое возглавляли Фараон и его сын, толпа взорвалась радостными криками. Боги присутствовали на земле, и год обещал быть счастливым.

Образовалось две процессии: одна направлялась по аллее сфинксов, идущей от Карнака к Луксору, другая двигалась по Нилу, от причала первого храма к набережной второго. На реке лодка Фараона привлекла к себе все взгляды. Покрытая золотом из пустыни и драгоценными камнями, она сияла под солнцем. Сети возглавил флотилию, тогда как Рамзес вступил на дорогу, по сторонам которой стояли сфинксы, охраняющие путников.

Дудки, флейты, тамбурины и лютни аккомпанировали акробатам и танцовщицам. На берегах Нила продавалась аппетитная снедь и прохладное пиво. Им запивали куски поджаренной на вертеле дичи, пироги и фрукты.

Рамзес попытался отвлечься от шума и сосредоточиться на своей ритуальной роли: провести богов до Луксора, храма, где возрождается Ка фараона. Шествие останавливалось перед несколькими святилищами, дабы возложить жертвоприношения, и, двигаясь с мудрой степенностью, прибыло к вратам Луксора одновременно с Сети.

Божественные ладьи проникли внутрь здания, куда толпе не было входа. И пока снаружи продолжали праздник, здесь готовилось возрождение скрытых сил, от которых зависели все формы плодородия. В течение одиннадцати суток в святая святых храма три ладьи заряжались свежей силой.

Жрицы Амона танцевали, пели и играли на музыкальных инструментах. Танцовщицы с крепкими грудями и пышными волосами, подхваченными душистыми стеблями сыти [9]9
  Сыть – распространенный в Древнем Египте вид тростника.


[Закрыть], умащенные ладаном, благоухающим ароматом лотоса, захватывающе и чарующе исполняли медленные фигуры танца.

Среди играющих на лютне была Нефертари. Держась немного поодаль от своих подруг, она была сосредоточена на своем инструменте и казалась отрешенной от внешнего мира. Как такая юная девушка могла быть столь серьезной? Стараясь остаться незамеченной, она выделялась. Рамзес искал ее взгляд, но ее сине-зеленые глаза смотрели лишь на струны лютни. Как бы Нефертари себя ни вела, ей не удавалось скрыть свою красоту. Она затмевала других жриц Амона, которые были, однако, все очень привлекательны.

Наступила тишина. Юные девы удалились, одни – довольные своим выступлением, другие – поспешив обменяться впечатлениями. Нефертари осталась такой же сосредоточенной, как если бы она хотела сохранить в самой глубине своего сердца отголосок этой церемонии.

Рамзес провожал ее взглядом, пока хрупкий силуэт девушки в белоснежном платье не исчез в ослепительном летнем свете.