Текст книги "Брат для волчонка 2 (СИ)"

Автор книги: Кристиан Бэд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Глава 40

Гарман был очень специфическим особистом. По должности ему, как заместителю по личному составу, нередко приходилось допрашивать и нарушителей дисциплины, и откровенных шпионов.

Лейтенант служить начинал с десанта, с самого «низа». Завербовался в самом начале войны, видел на грунтах такое, о чём и рассказывать не хотелось.

Онвышел из той среды, где допрашиваемого было проще стукнуть башкой об стол, чем придумывать ему коварные вопросы. И всегда успешно боролся с такими традициями. Но сегодня ему самому хотелось врезать по упрямой башке Рэма Стоуна.

Парень словно бы сам хотел себя утопить.

– Что значит, ты захотел домой? – раз за разом спрашивал Гарман.

Стоун молчал.

Не оправдывался, не пытался юлить. Уткнулся глазами в стол и молчал.

Неужели реально решил сбежать домой? На шлюпке?

– Бред какой-то! – Лейтенант хлопнул ладонью по столу и парень вздрогнул.

Только на стук он и реагировал. Вот так и поверишь в необходимость телесных наказаний.

– Господин лейтенант, Дерен прилетел, – ожил в наушнике голос дежурного.

Гарман сердито посмотрел на мальчишку, сгорбившегося за столом. И вышел из каюты, бросив дежурному:

– Присмотри!

Это означало ещё и «понаблюдай, что будет делать в моё отсутствие».

Замполич перехватил Дерена у выхода из малого ангара. Тому, видимо, уже озвучили причину ЧП.

– Трое суток карцера, – сказал Дерен в лоб, ничего не спрашивая.

Он был напряжён и озабочен. И явно не тем, что случилось с Рэмом.

– Трое суток? Да я его под трибунал отдать должен! – взвился Гарман. Его уже достало сдерживаться. – Домой он захотел, хэдова бездна! К маме!

– У него нет матери, – сухо напомнил Дерен. – Мальчишка просто не справился с нагрузками. Для него это допустимо.

– Дерен?! Ты перегрелся у этих экзотов? Допустимо? А для меня допустимо – повесить дезертира по законам военного времени! Да если бы не Бо с его железными нервами, я вообще не знаю, что бы там было! Он бы в прокол без просчёта ушёл! Домой он намылился, ташип безмозглый!

Орать на Дерена было бесполезно. Тот пожал плечами и нахмурился чему-то, обитающему только у него в голове.

Гарман знал, что Дерен может и надавить, потому и не сдерживался. Со слабыми он был максимально корректным, но Дерен-то – не слабый!

Смотрит, понимаешь, как на блоху! Устал он, понимаешь!

Между прочим, замполич тоже устал уже терпеть весь этот бред с хаттами, воскрешениями, прогулками к маме!..

Лейтенант Дерен оторвался от своих мыслей, посмотрел на Гармана пристально и что-то внутри замполича дзенькнуло и оборвалось.

Гарману полегчало. Он вздохнул и опустил глаза.

– Давай сойдёмся на трёх сутках? – попросил Дерен. – А ты меня на эти же трое суток отпустишь в увольнительную. И я тебе по прибытии предметно доложу, почему ничего криминального в таком поведении именно для Стоуна нет? Забились?

– А если кто-то доложит об этом «домой» наверх? Я же и в самом деле должен его под трибунал отдать. Это же могло нам Хэд знает, каким боком выйти. А если бы он разогнался и не сгинул, а вылетел у Мах-ми?

– Да ну тебя, – дёрнул плечами Дерен. – Никуда б он не полетел. Мальчишка испугался. Не справился с управлением… А чтобы кто-то из парней тебя сдал?.. Ты с псевдососны упал? Бо, что ли, на тебя стучать будет?

– Ладно, – сдался Гарман. – Трое суток. И кьянти с тебя. А то все пьют, а я, как дурак…

– Как Неджел? – спросил Дерен.

– А вот прилетишь, и вместе пойдём душить начмеда. Пока парни лежат в реанимационных капсулах. Это минимум трое суток, а уж потом – на терапию, и там можно будет у медика аудиенцию получить.

– Хорошо, – кивнул Дерен. – Через трое суток будут тебе доказательства, кьянти… Что ещё?

– Йилану купи, а? Хоть у алайцев закупайся, привыкли уже все…

Дерен кивнул, развернулся и шагнул к ангару.

– Ты хоть посмотри на своего протеже, что ли? – остановил его Гарман.

– Зачем?

– Ну, успокой как-нибудь? Психотехников на «Персефоне» нет, а я уже свой запас слов исчерпал, только по лбу…

– А что с ним такое?

– Забился в себя и молчит.

– Слушай, я – не нянька. Мне ему только всыпать временами хочется.

– Так и мне… – Гарман насупился: если уж парень даже Дерена сумел достать… – Может, тогда всё-таки под трибунал, и дело с концом?

Дерен помотал головой, вздохнул и быстро пошёл по коридору в сторону каюты замполича.

Увидев в дверях Дерена, Рэм подскочил, и на его лице появились, наконец, хоть какие-то эмоции.

Он молчал, потому что совсем запутался. В шлюпке он сам не помнил, что говорил, кому? А потом Гарман ему и выкатил: про побег, про трибунал…

За что?

Пацан совсем растерялся. Всё, что он понял, что слова теперь надо бы подбирать, но не понимал, как.

Он же не убежать хотел. Просто подумал. Про дом. И про зверя внутри, который так хочет мести, что временами тебя всего обжигает.

Он с ним не справился на какой-то маленький миг, а потом шлюпка вдруг потеряла управление. Или он сам что-то не то сделал?

Нет, он, конечно, хотел домой и потому растерялся. Его не учили, что есть какая-то разница в управлении здоровенным десантным «крокодилом»…

То есть он, конечно, подумал о доме, но он бы никогда. То есть…

Когда вошёл Дерен, Рэм испытал дикое облегчение. После того, что они пережили вместе, пацан не мог ему не доверять. Лейтенант должен был понять правильно. Догадаться, что шлюпка не слушалась, а Рэм испугался и…

Но, посмотрев в глаза своему первому, пацан ничего хорошего там не увидел.

– Ну, не передумал? – спросил у Дерена ушастый веснушчатый замполич.

– Трое суток карцера, – отрезал тот.

– Дерен, может, ты поговоришь с ним? Ну что это за самодеятельность щенячья?

– О чём тут говорить, она и есть – щенячья! – резко бросил Дерен и отвернулся от Рэма. – Келли в навигаторской?

– Вроде да, – Замполич взглянул на браслет на запястье. – Маячок горит.

– Я ему сам доложусь, – кивнул Дерен и вышел.

Гарман пожал плечами, посмотрел на Рэма с сочувствием.

– Ну, пошли в карцер, бандит.

Рэм встал, пальцы сами собой сжались кулаки.

– Руки за спину, – строго сказал дежурный.

Дверь в карцере была не мембранной. Здоровенный резинопластиковый блок со стальным каркасом. Когда дверь открывали, он задвигался, уходил в стену, а потом наглухо закрывал проём.

В карцере ничего не было. Только кровать, стол со стулом и стены. Тоже из резинопластика. И свет из-под потолка. И открытый проём в санузел.

А ведь Рэм думал, что может здесь хоть кому-то поверить. Хоть чуть-чуть. А его только предавали и выбрасывали.

Глаза заволокло пеленой. Он зарычал и бросился всем телом на дверь.

Дверь не поддалась, конечно. Мёртвая плита из стали и резинопластика. Такая же, как они все здесь! Все!

Рэм бился о дверь изо всех сил, но даже пораниться об неё не мог. Здесь всё было учтено. Прорезиненный пол, стены, двери эти проклятые.

Выдохшись, он сполз на пол и свернулся в комок на пороге.

В нормальной реальности ему было хуже, чем в зоне Метью. В чужом изменённом пространстве рядом с ним сидел живой и понятный Дерен, а здесь не было никого!

И сдохнуть ему не дадут. Надо было там!..

И не зачем сюда возвращаться!

Гарман сидел у экрана в дежурном помещении и смотрел на мальчишку на полу карцера. Он знал, что Дерен зашёл в капитанскую, переговорил с Келли и улетел. Один. Хэд знает, куда.

Он набрал код дежурки связистов и спросил, увидев там знакомую рожу:

– Дерен куда слинял?

– На Мах-ми, господин лейтенант. Тут по прямой проколоть можно, удачное положение на развязке. Но возвращаться ему придётся из-под Абрэ или через Семёрку. Назад так удачно не втиснешься, если только…

– Чего-то сказал? – оборвал разговорчивого связиста Гарман.

– Я не расспрашивал. В путевом листе стоит трое суток. Он злой опять, господин лейтенант. От него прямо несёт мертвечиной. Наверное, из-за капитана переживает.

Гарман вздохнул и отключился.

Это да. Капитан им всем нервы здорово попилил. Утром разведчики сообщили, что от капитана осталась одна обгоревшая голова. И хатты грозятся его реанимировать…

Хатты!

Келли даже пить бросил, а толку-то теперь?

Гарман открыл личное дело мальчишки. Полистал.

Рэм Стоун, сирота… Завербован на Мах-ми…

И Дерен полетел на Мах-ми. И что он там хочет найти?

* * *

Дерен действительно вышел на орбите Мах-ми. Быстро и без особенных трудностей. Первой целью он выбрал спецоновскую станцию, где обучался Рэм.

Станция была старенькой, начальствовал ветеран, списанный из спецона по возрасту. Вряд ли он что-то знал про Рэма, а вот инструкторы могли и заметить…

Не тупые же, в самом деле? Всё-таки мальчишка провёл здесь девять месяцев, должен был на чём-то спалиться?

* * *

– С «Персефоны» шлюпка, – сообщил дежурный навигатор. – Один пилот. Спросил, кто занимается рекрутами?

Астахов сидел в кабинете начальника станции, Марвина Кремлиха, и обмывал с его хозяином последние события.

События того стоили: Империя и Содружество объединялись на Юге против северной части Империи. И хоть бы один дэп-мейкер выдал это в своём прогнозе.

Мир встал на дыбы, перевернулся. Это можно было только запить.

Марвин непонимающе уставился на дежурного, он был уже совершенно пьян, и мастер-сержант Астахов поднялся со вздохом.

– Я поговорю.

Выходя в коридор, он взглянул на браслет и увидел, как неопознанный маячок гостя движется из ангара к основному коридору станции.

Ждать чужак не любил. Минута, и он вышел из ангара и зашагал в сторону жилого сектора.

Астахов пошёл ему навстречу, и они столкнулись возле столовой.

Чужак был в компрессионной форме, видимо, рассиживаться не собирался. Невысокого роста, худощавый, сероглазый. Настоящий имперец.

– Лейтенант Дерен, – представился он отрывисто. – Вы что, охренели тут все? Ребёнка от экзота не можете отличить? Рэм Стоун у вас проходил обучение?

Освещение мигнуло. По воздуховодам пронёсся вздох, натужно зашумел старенький плазменный реактор станции, и этот шум нарастал.

Астахов оцепенел. Вот теперь перед ним был уже не имперец, а настоящий экзот. Он злился, и станция вздрагивала – плазменный реактор, самый чувствительный, начал работать с перебоями, захлёбываясь.

Мастер-сержант ощутил ледяную тяжесть, физически исходящую от чужака и протрезвел сразу и бесповоротно.

– Вы так станцию угробите, – сказал он. – Я подозревал. Но мне объяснили, что смески – они ещё хуже эксов.

– Старый реактор? – усмехнулся пилот. – Дзет 12 или ещё моложе?

– Да нет, семнадцатый, но сбоит.

– Вот так и человек может сбоить. Но 16 лет… Совсем уже долбанулись, что ли, такого брать?

– Да если б я не подозревал, что 16, Марвин вообще бы его убил! – разозлился Астахов. – И вообще, охотились на него, на этого Стоуна!

Дерен нехорошо сощурился:

– Кто такой Марвин? Марвин Кремлих, начальник станции?

– Давайте без этих разборок? – Астахов умел быстро освобождаться от ненужных эмоций. Он сбросил злость и спросил озабоченно: – Что-то случилось с Рэмом?

Глава 41

Дерен выдохнул. И тут же «выдохнул» реактор и компенсаторный блок станции перешёл на малые обороты.

– По биографии наводили справки? – спросил пилот.

– Да, Марвин наводил, вот.

Астахов вытянул из архивных залежей справку из администрата и спецоновское письмо.

Дерен кивнул, забирая файлы.

– Он там живой у вас?

– Да живой-то живой… Только он ещё ребёнок, а «Персефона» – боевой крейсер. И варианта «домой вернуть», как я понимаю – нет?

Астахов покачал головой.

– Куда возвращать? У него вся семья погибла. Говорил, что есть дальняя родня на Прате, но…

– На Прате сейчас тоже не детский сад. Хотя… приютов там много. Есть куда сунуть.

Дерен вспомнил про Леса, мальчишку, подобранного когда-то бойцами капитана Пайела, а теперь Лессарда и наследника дома Сиби. Как ни пихай мальчишку в приют, грата достанет и там…

Реактор опять вздохнул, и переборки жалобно задребезжали.

– Выдохни, парень? – попросил Астахов. – Ну, что я мог сделать? Тут такое началось с этим Рэмом. Сначала его убить пытались, а потом и всю станцию разнести…

– Разобраться ты мог. Что случилось, почему он к вам кинулся? Ну, погибла семья – и? Это причина, чтобы в спецон записываться?

– Я разбирался, – нахмурился Астахов. – Охотился кто-то за ним. И эрго давали за голову. Но мы не смогли выяснить кто. Сумеешь – так разберись сам.

– Я разберусь, – согласился Дерен с усмешкой. – А ты-то – что думаешь?

– Скорее всего, донос там был или подлог документов, – пожал плечами Астахов. – Можно по имуществу навести справки. Положенные сроки прошли, теперь будет ясно, кому что досталось. Хотя Рэм говорил, что особенного имущества не было, а эрго со счетов отца увёл юрист.

– Это я понял, – кивнул Дерен. – Ладно, бывай сержант. У меня увольнительная на стандартные трое суток. Мне ещё надо сесть на Мах-ми и никого не убить. Злой я. Кругом какой-то алайский детсад. Твари и дети… И детей меньше.

Астахов ощутил запоздалое чувство вины. Ну что мешало ему тогда взять увольнительную и самому навести справки? В голову не пришло заниматься каким-то левым мальчишкой?

Дерен кивнул, прощаясь.

– Лейтенант? – решился Астахов.

– Вальтер меня зовут.

– Юрий, – Астахов протянул руку. Он знал, этот выговорит. – Ты думаешь, капитан Пайел жив?

– Я не думаю, я знаю.

– А про голову говорят – это как же?

– Голимая пропаганда. Не верь. Такие люди не умирают, иначе вселенная людей давно бы накрылась каким-нибудь древним медным тазом.

– Медным? – улыбнулся Астахов. – А почему именно медным?

– Да Хэд его знает, бабушка так говорила, – он усмехнулся. – Хэда в её времена знали как лидера Гамбарской группы учёных, открывшего принципы искусственного интеллекта. Может, и «медный таз» – какой-нибудь древний научный метод изоляции откровенных дебилов?

– Хорошо бы, – согласился Астахов. – Знаешь… Я… знал вашего капитана. Ещё на Севере. Тоже почти мальчишкой.

– Ну, раз знал, то тем более должен понимать, что помирать ему ещё рано.

Они попрощались уже почти как друзья.

Астахов поднялся в кабинет к начальнику станции.

– Юра, что это было? – Марвин растирал лицо, пытаясь привести себя в чувство. – Этот пилот… Он крутанулся и в прокол ушёл из-под станции. Он больной, что ли?

– Это он так раздражение срывает. Злой.

– А что такое?

– Мы им Рэма продали. Рэма Стоуна. Парнишка из прошлого набора, помнишь?

– Это который бывший шпион?

«Шпион, – подумал Астахов. – Из детского мира во взрослый».

Но промолчал.

* * *

Утром у Рэма болела голова, и дёргало перенапряжённые мышцы. Завтрак он проигнорировал, и Гарман явился в обед с медиком.

Рэма заставили раздеться. Медик долго водил по телу пацана меддиагностом, нехорошо щурился и молчал.

Шарик меддиагноста парил над кожей Рэма, обдавая её то теплом, то холодом, и кожа покрывалась мурашками.

Пацан плохо спал, со вчера ничего не ел и, конечно, замёрз.

– Может, в медотсек его сопроводить? Машиной посмотришь? – предложил медику замполич.

– Да тут и так всё понятно, – констатировал тот, подзывая свою хитрую машинку и выворачивая её, словно проколотый резиновый мяч. И продолжил. – Посттравматика. Обычное дело. Он же с Дереном почти в мясорубке побывал. На «Леденящем» его физически пролечили, а что там в голове – это серьёзно надо смотреть, не мне. А вот что тощий он у вас не по возрасту – это косяк. Куда вербовщики глядели?

– Что ты имеешь в виду? – вскинулся замполич.

– Ничего не имею – сами разбирайтесь. Не будет жрать, через сутки начнём кормить принудительно. За трое суток не сдохнет.

Медик погладил прозрачный контейнер и обмякший меддиагност втянулся в него прямо сквозь стенку.

Рэм против воли смотрел, как внутри контейнера меддиагност распускается многоцветным бутоном неведомого цветка. Подсоединяется к датчикам и передаёт информацию.

– А тебе бы я посоветовал выполнять правила, – сказал Рэму медик и повернулся к дверям. Обернулся: – Правила – это то, что тебе сейчас надо. И начни с обеда. Хочешь, чтобы тебя кормили через зонд?

Рэм посмотрел сквозь него. Ему было всё равно.

Гарман покачал головой и вышел следом за медиком.

Но упорства замполичу было не занимать, и вечером он явился, закачав на браслет головидео о том, как именно нарушителя правил будут кормить.

И Рэм сдался.

К тому же его уже трясло то голода.

Через три дня без информации, без единой живой души в четырёх стенах он потихоньку смирился с проклятыми здешними «правилами».

Мир вообще жесток. И никто не обязан был его понимать и быть ему другом.

* * *

Дерен вернулся через трое суток. Явился, не раздеваясь, швырнул на стол Гарману инфокристалл с документами Рэма и прямо у него в кабинете начал разбирать компессионку.

Гарман вставил кристалл в браслет, открыл первый же файл и пролил на комбинезон кофе.

– Так ему на самом деле 16? – спросил он. – Вот прямо 16? И ты знал это сразу, когда орать прибежал? И что теперь делать?

– Сначала я хотел передержать его год и отправить учится в Академию, – пояснил Дерен и замолчал.

Он ощутил, как внутри него натянулись несуществующие раньше нити.

– А теперь? – поторопил Гарман и поставил кофе.

– А теперь… – Дерен вздохнул. – Знаешь… У него толерантность к изменённому пространству нулевая.

– Это как? – не понял Гарман.

Он не был пилотом и какие-то тонкости приходилось ему пояснять.

– А так, – Дерен доразобрал компрессионку и опустился в кресло. – Он себя в зоне Метью чувствует лучше, чем здесь, понимаешь? Какая-то продуктивная мутация, но не Гендепу же отдавать? Да и потенциал… Так что придётся нам это сокровище как-то самим воспитывать. Как-нибудь справимся. Ты понимаешь: все вылеты – только с моей визой, и на боевые я сам буду решать, когда его ставить. А так… Пацан как пацан. У тебя вон Эмор регулярно лютую хрень творит, а ему вроде бы двадцать три…

– Эмор? – Гармон порадовался, что успел поставить чайку с кофе, потому что вспомнил об утреннем ЧП и едва не подскочил. – Ты не поверишь, Валтер! Они опять лазили в двигатель!

– Кто – они?

– Эмор, разумеется, инициатор. И до кучи два десантника и Бо. Десантники здоровенные, там же ещё надо в шахту залезть!..

– А Бо-то зачем? – только это и удивило Дерена.

– Так они без него протиснуться не смогли. Там теперь сетка. Келли после прошлого раза велел заварить всё на хрен и пополам. Так это хаттское отродье просочилось сквозь сетку!.. Ты бы видел, как Келли орал!

– А зачем лазили-то? – улыбнулся Дерен.

– А… Вот! – Гарман вывел над браслетом голограмму уморительного детёныша какого-то небольшого зверька. Упитанного, с довольной мордочкой. Этот свинёнок провалился сквозь сетку и там пищал, они и полезли. Теперь впятером сидят в карцере. Требовали ему молока, но выяснилось, что он и котлеты прекрасно жрёт.

Дерен внимательно всмотрелся в голограмму и нахмурился:

– Гарман, срочно бери десантников и осмотрите двигатель!

– Зачем? – Замполич взял свой остывший кофе.

– Ты знаешь, что это за зверь? Это дакхи. Детёныш. Но там где-то его мамаша, и она реально жрёт всё – пластик, обмотку двигателя. Срочно обессточивайте всё и ищите. Просмотри, какой он упитанный! А у неё там, поди, целый выводок, чтоб его дакхи съело!

Гарман подавился кофе, вскочил и кинулся к дверям.

Остановился:

– А Стоун?..

– Беги. Я сам его заберу.

* * *

Дерен явился за Рэмом сразу, как прилетел – лоб был покрыт капельками пота, и волосы на шее намокли.

Он был в лётном комбинезоне, только компрессионку снял.

Даже не поздоровался. Кивком показал Рэму на дверь, вывел его в радиальный коридор, не дожидаясь, когда явится дежурный сержант, и повёл в каюту.

«Ключ» от карцера у него был. Система опознала его касание.

Дерен шёл быстро. Так быстро, что Рэм едва поспевал за ним.

– Чумной, – сказал им в спину какой-то пилот с лейтенантскими нашивками на кителе. – Через двойную обратно ломиться? Валтер, у тебя тут горело что-то? Келли бы продлил увольнительную.

Дерен остановился. Оглянулся.

– Ано, иди болей, – сказал он негромко. – Кто тебя выписал, ты еле стоишь?

Незнакомый пилот хмыкнул и опёрся спиной об стену.

– Выписали. Заходи потом в навигаторскую, чаю поговорим.

– Хорошо. Закончу – зайду.

«Закончу – это со мной, – понял Рэм. – Спишет меня сейчас к хэдовой бабушке. Всё. Отлетался».

Первый пилот для второго – царь и бог, особенно в такой вот неравновесной сцепке: кто Рэм и кто Дерен…

Они дошли до каюты Дерена, где теперь было оборудовано спальное место и для Рэма.

Он пропустил вперёд старшего. Вошёл.

Тут всё уже было знакомо до жути и жалко было бросать. Как быстро он привык к этому гаду. Правильно говорят, что первые пилоты уже не люди, квалификация выдавливает всё, человеческое.

А тут ещё и капитан – бывший первый пилот. Корабль дураков. За что Рэм только сюда попал?

А что если попросится к бегункам? Может, переведут?

– Садись, – приказал Дерен, кивнув на единственный на двоих стол.

Деваться было некуда. Рэм сел.

Старший устало опустился напротив. Положил на стол левую руку и активировал голорежим браслета.

Над столом закрутилась папка с документами. Открылась, вывалив целую кучу файлов.

– Читай.

Рэм развернул первый и узнал свою метрику.

Рэм Эффри Стоун, год рождения…

Он поднял на Дерена испуганные глаза. Год рождения был настоящий, не фейковый.

– Дальше читай.

Дальше был план их дома, документы на собственность. А потом…