Текст книги "Брат для волчонка 2 (СИ)"

Автор книги: Кристиан Бэд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

Глава 6

Две недели автономных полётов пролетели так быстро, что Рэм и опомниться не успел.

Эрг больше не пытался спровоцировать или поломать. Скорее наоборот, приучал к самостоятельным решениям.

Чаще всего он дремал в ложементе, исподтишка наблюдая за его работой. Но иногда вдруг открывал глаза и вглядывался настороженно.

Рэм не понимал: то ли Эрг бывал чем-то недоволен, то ли не мог оформить смутные подозрения, теснившиеся у него в башке, в конкретный вопрос.

Он смотрел-смотрел. А потом снова прикрывал глаза.

Иногда утром, пока Рэм маялся в ангаре и ждал своего вылета, его забирал Касим или Астахов.

Касим просто садился справа и давал отмашку: катайся, осваивай местность. И заваливался спать.

Астахов показывал, какие бывают поломки и баги техники.

Он же в последний день перед тестовыми испытаниями затащил Рэма в аномальную зону.

Звезды здесь были цветными. Фильтры собирали пляску лучей, искажали, вспучивали. Даже навигационный экран раздулся, словно пузырь.

– Этот Перри, он ненормальный, – морщился Астахов, ругая Эрга. – Я не знаю, зачем это тебе. Но он просил показать. Он верит, что тебя возьмут на крейсер.

– А вы? – Рэм не отрываясь смотрел, как «пузырится» экран. Он боялся признаться, что здесь просто красиво.

Может, и не нужно совсем, но не увидеть такой красоты…

– Я бы передержал тебя год на станции и послал документы в Академию армады. А там, глядишь, и война закончится. Но Эрг хочет, чтобы ты посмотрел аномальные варианты пространства. Ну, вот, смотри. Это – магнитная аномалия. Она неопасная, но зрительные галлюцинации тут забавные.

Рэм улыбнулся и коснулся экрана. Он был суммой волновых характеристик и на ощупь не изменился – слабое домагнитное напряжение.

– И ещё он просил присмотреться к тебе, – Астахов обернулся к Рэму и уставился на него прицельно. – Сказал, что нервничаешь лишнего. Но я никаких особенных «нервов» не замечаю. В чём дело, малый?

Рэм пожал плечами. С Астаховым он ощущал себя спокойнее, чем с Эргом, и всё тут.

Может, дело было в том, что мастер-сержант, завербовав его на Мах-ми, в каком-то роде ещё и спас?

Плюс он сроду не издевался, не шутил, не подкалывал.

Рэму с ним было почти комфортно. Будь ему 21, чтобы ничего не скрывать…

Ну почему вот так с этим проклятым возрастом? У него же всё получается! Даже Эрг им почти доволен.

– Ты чего надулся? – спросил Астахов, уловив, что мысли у курсанта совсем невесёлые. – Я ж тебя не ругаю. Если Эрг к тебе придирается, так и скажи.

– Да он вообще такой. Всех подначивает. Я привык, – решил немного признаться Рэм. – Но с вами как-то спокойнее.

– Ну, если всё нормально, – кивнул Астахов, – тогда запоминай, как ведут себя показания приборов в магнитной аномалии. Ничего страшного в аномалиях, как правило, нет. Но могут дезориентировать. Сбить с курса. Всегда смотри на показания навигационной машины – она самая надёжная.

– Но ведь и в ней эксполятор может сгореть?

– Верно, – кивнул Астахов. – Крайне редко, но и такое бывает.

– А в полевых условиях эксполяторы поменять можно?

– В теории можно всё. Не помню, чтобы приходилось кому-то, но запасные эксполяторы в техническом кармане есть.

Рэм покачал головой:

– Так не бывает: никто не меняет, а в ремкомплекте есть.

Астахов улыбнулся.

– Это нужно совсем в другом режиме летать, чтобы у тебя эксполяторы горели. С другими нагрузками на навигационную машину. Я ведь не пилот крейсера. Зато знаю все основные модели шлюпок и катеров, многие и сейчас в ходу на отдалённых планетах. Пилот крейсера – очень узкий спец, а моё дело – понимать общие принципы, особенности конструкций.

Рэм кивнул.

– Значит, есть ситуации, когда эксполяторы горят и их приходится менять прямо на ходу? – уточнил он.

– Есть, – согласился Астахов. – И есть пилоты вне категорий. Вот они и гробят машины. Выносят им мозг.

– Это плохо?

– Это иначе. Понимаешь, мир каждого из нас складывается из десятка знаковых вещей. Вот у Марвина есть его станция – это его мир. У тебя раньше был дом – и это как бы иное измерение, понимаешь? Вы с Марвином жили в разных реальностях. А потом тебе пришлось реальность менять. Вот так и пилоты крейсеров живут в реальности своего мира. У них – иные полётные задачи, требования, категории. Наверное, наша жизнь тоже кажется им странной. Нелогичной. У каждой реальности – своя логика. И нет какой-то общей логики для всех.

Рэм кивнул.

Он давно подозревал, что споры оттого и бывают такими горячими, что миры у людей в голове разные.

Вот даже юрист. Для Рэма он иррациональный враг. Но ведь и в желании юриста уничтожить мальчишку есть какая-то пока непонятная логика. Рэм ему чем-то мешает. Но чем?

– А Марвин не против, чтобы я остался на станции? – тихо спорил пацан.

– Да вроде бы успокоилась его паранойя, – не стал лукавить Астахов. – Денег ему, разумеется, хочется, но он не против и подождать. Год – это недолго. А если тебя возьмут в академию, администрат погасит долг за обучение из образовательного кредита.

– Я знаю, – улыбнулся Рэм. – Станция ничего не потеряет. Но ведь на продаже контракта можно ещё и заработать?

– Всех эрго не заработаешь, – усмехнулся Астахов. – Иногда нужно просто делать то, что имеет нематериальную перспективу. Только… – он задумчиво коснулся пальцами приборной панели. – Тебе придётся готовиться этот год. Теорию повторять. Может, даже что-то учить. Нужно посмотреть, что там сейчас за экзамены.

– Да не вопрос, – отозвался Рэм и разбудил пульт. – Куда теперь?

– Возвращайся к базе. Тебе надо отдохнуть перед тестами.

– А там… – Рэм замялся. – Ну, где будем тесты сдавать… Это будет вроде того, как в медцентре?

Астахов рассмеялся, угадав его мысли.

– Нет, малый, никто там над тобой так издеваться не будет. Будут тренажёры, но современнее тех, что на станции. Будет тестовое задание, вроде того, что даёт вам Эрг. Это стандартные «входные» испытания. Без квалификации. Зачёт – незачёт. Даже не думай, что ты не сумеешь справиться с полётным заданием на тренажёре, если уже со шлюпкой справляешься. Эрг вас для этого и погнал в космос. Чтобы ощущали уверенность. Так что – просто сел, просто сделал, что задано. Всё это ты умеешь. Твоя задача – быть бодрым и отдохнувшим.

Рэм вспомнил про последнюю дозу стимулятора – неужели зря он её берёг? Или перестраховаться? Вколешь – бодрость и выносливость обеспечены.

– Да успокойся ты, – усмехнулся Астахов. – Хочешь, я завтра вас сам отвезу?

– А так можно? – спросил Рэм недоверчиво.

Группу положено было сопровождать Эргу.

Он уже объявил об этом. Шутил, что если курсантов решат сначала проверить на прочность, а уже после тестировать, то он готов поучаствовать.

– Можно. – Мастер-сержант вгляделся в россыпь созвездий. – Пилот-инструктор с удовольствием от вас отдохнёт. Выходи вест-вест-надир, ещё кое-что покажу. Так отвезти, что ли?

– Да! – разрешил себе обрадоваться Рэм.

«Ну, мальчишка же, – думал Астахов, косясь на курсанта, с упоением копающегося в настройках камер. (Рэм захотел сголографировать напоследок необычные звёзды.) – Ну что за хэдова бездна с этими экзотами? И мы же ещё как-то с ними воюем…»

Ему казалось, что продавать контракт Рэма сейчас было бы сумасшествием. Пацану должно было очень повезти с экипажем, чтобы он прижился на корабле.

Астахов видел, что Рэм плохо «ложится» в устав, к нему нужно искать подход.

Будь он квалифицированным пилотом с опытом – не беда, но от начинающего на корабле хотят, чтобы пахал и не высовывался.

А не высовываться – это точно было не про мальчишку.

Другое дело, что чем дальше от станции, тем дальше от врагов.

Однако «юрист» не давал о себе знать почти девять месяцев. Может, его зачистили на Мах-ми, пока ловили Римова?

Шлюпка вошла в ангар, мастер-сержант отпустил Рэма отдыхать и пошёл доложить Марвину, что сам завтра отвезёт курсантов.

Только вошёл, как ввалился Эрг.

– Всё, перепугал птенчиков! – заявил он весело. – Теперь пусть думают, что завтра не тестовые сдают, а в шлюз пойдут без скафандров! Стратегия выживания в открытом космосе! Пятнадцать секунд на правильную реакцию!

– И ты меня потом ещё спрашиваешь, чего тебя Рэм боится? – нахмурился Астахов. – Отбой тебе. Я их завтра сам повезу. Ну вот на хрена их пугать, а?

– Зануда ты, – заржал Эрг. – Я вот свои первые тесты совсем не помню. А почему? А вот не напугали, красок не донесли. Ну, посидел штатно за тренажёром и молодец. А теперь они всю ночь у меня подскакивать будут!

Астахов закатил глаза: урод хэдов. И кивнул сам себе: урод и есть. Минимум пилот 1-го класса. Скучно ему с курсантами, понимаешь.

– Так кто летит-то? – уточнил Марвин.

– Я полечу, – отрезал Астахов. – Я эту кашу заварил…

Марвин осклабился:

– Да, идея – твоя была. Ну что, обмывать сейчас будем, или когда вернутся?

– Да там сдавать нечего, – поморщился Эрг. – Я потому и пугаю. Шаблонная машинная сдача. Скука.

– Можно сегодня по маленькой, а завтра продолжить? – предложил начальник станции.

Астахов дёрнул плечами: алкоголики.

– Рабо-ота у нас трудная, – укорил его Эрг. – Стрессы кругом, понимаешь?

Пилот-инструктор прекрасно знал, что говорит про стрессы мастер-сержанту, что полжизни вёл группы выживальщиков самого разного рода.

Знал. Но стебался. Это у него юмор такой был, околоидиотский.

Марвин достал бутылку скотча и повернулся к Астахову:

– Сходи в буфет? Купи там что-нибудь типа…

– А это кто швартуется? – спросил вдруг Эрг.

Астахов повернул голову к экрану.

Не навигационному, функционал экрана в кабинете начальника станции был урезан, но сетка координат наличествовала, можно было оценить скорость и тоннаж жмущегося к базе катера.

– Продукты обещали подвезти, – отозвался Марвин, всё ещё размышляя насчёт закуски.

Эрг дёрнулся к экрану, хлопнул по пульту, вызывая параметры чужака и заорал в микрофон, установленный тут специально для удобства начальника станции:

– Это брандер! Задраить шлюзы! Активировать домагнитные щиты! К станции швартуется брандер!

Глава 7

Брандер, а теперь было хорошо видно, что это был именно он, навигационная машина обсчитала введённые Эргом параметры и достроила изображение, стремительно нёсся к станции.

Пилот-инструктор, отодвинув Марвина худым и с виду совсем не крепким плечом, быстро раздавал указания техническим службам.

В контакт с обшивкой брандер не вошёл, техники успели развернуть щиты, но станция содрогнулась, словно всё-таки проглотила нашпигованный взрывчаткой катер.

Марвина отшвырнуло от пульта. Ударило о дверную мембрану.

Астахов, вовремя успевший упасть в ложемент, с удивлением наблюдал, что Эрг даже не покачнулся.

Он согнул ноги в коленях, сгорбил спину, но стоял как влитой.

– Шлюз? – запросил пилот главного техника.

– Сканируем. Пока повреждений не обнаружено.

– Ну, значит, успели, – кивнул Эрг, обернулся и протянул руку встающему с пола Марвину.

– Но как? Как ты его разглядел? – потрясённый начальник станции смотрел на экран, рисующий тепловые пятна взрыва.

– Масса у него была не та, чтобы продукты возить. Не свинец же ты заказал курсантам на супчик? И рыскал этот катер странно. Видимо, с него предварительно сняли всё ценное, он шёл на стареньком автомате, а из-за массы его повело, когда пошёл на швартовку. Я такие видел уже. Приходилось.

– Боги тебя сегодня прислали, – Марвин дохромал до стола, поднял с пола бутылку, не открытую, к счастью. – Ну, что? Без закуски?

Эрг вытащил из кармана горсть карамелек.

– Что-то я не пойму, – сказал Астахов. Он проглотил скотч и не ощутил даже запаха. – Теракт? На такой крошечной станции? Судя по характеристикам взрыва, возьми мы эту гадость в ангар…

– Ангар!.. – пробормотал Марвин. – Он решил, что парень в ангаре работает!

– Кто решил? Какой парень? – вскинулся Астахов.

– Да Рэм же твой! – взревел Марвин. – Пилот катера, который кишьям привёз! Он узнал твоего Рэма! Сказал, что десятку за него на грунте дают. Похихикал и улетел. В тот день погрузчик сломался. Рэм помогал разгружать катер! Этот бандак решил, что пацан в ангаре работает!

– То есть ты считаешь, что очнулся юрист? – Астахов взял карамельку. – А почему ты нам ничего не сказал? Вот когда не надо – ты параноишь…

– То есть десятку уже дают полуофициально? – уточнил Эрг. – За мёртвого?

– За мёртвого, – буркнул Марвин.

– Значит, таггерам могли предложить вдвое больше, – подвёл итог Эрг. И повернулся к Астахову: – Плохо, сержант. Парня срочно надо убирать со станции. И убирать так, чтобы об этом узнали его враги. Или мы продаём контракт, или к нам придёт ещё один брандер… Не могу же я сидеть здесь и следить за всеми швартующимися шлюпками?

– Или смертник, – подсказал Астахов.

Марвин потряс башкой и налил всем ещё скотча.

– Ты не гони, – сказал Эрг. – Такие дела лучше на трезвую голову делать. Давай прикинем, куда мы можем продать контракт Стоуна? Не кидать же его в общую базу крыла.

– Мальчишка зелёный совсем, – вздохнул Астахов. – Но контакты ему отрубит только спецон. По своим надо смотреть.

– Ага, возьмут его на спецоновский крейсер, – хмыкнул Эрг. – Как же…

– Илинг говорил, что знает какого-то замполича… – вспомнил Астахов. – Рыжего… Кажется, с «Персефоны».

– Илинг? Это трепло?

* * *

Замполич с «Персефоны» оказался совсем не рыжим. У него были белёсые и какие-то пятнистые брови и ресницы. И в ёжике коротко стриженных русых волос тоже угадывались белые проплешины.

Говорить с ним поручили Астахову. Марвин в это время уже общался с сержантом из военной полиции.

Теракт скрыть было невозможно, только отмазать Рэма. Чем Марвин и занимался, злясь на самого себя. Наверное, до него дошло, что полисов нужно было вызывать сразу, ещё после убийства Раймонда Алфреда.

Но что сделано – то сделано.

Теперь оставалось только делать вид, что никаких причин теракта начальник станции даже предположить не может. Донести до сержанта военной полиции подозрения о том, что теракт как-то связан с курсантом Стоуном, означало сдать самого себя.

Марвин замял убийство, сделав из него несчастный случай. И чуть не угробил этим прозорливым решением всю станцию.

Но… Кто же знал, что «юрист» не успокоится? Ведь затаился, зараза.

Эрг мог бы составить Астахову компанию, но в него вошло слишком много скотча да так и осталось внутри. Инструктор позволил себе расслабиться, ведь завтра с курсантами лететь вызвался Астахов.

Вот он-то теперь и отдувался, пытаясь найти подход к незнакомому замполичу.

Мастер-сержант вздохнул про себя, представился и начал нащупывать тропочку на болоте:

– Мне посоветовал к вам обратиться пилот со станции СП18-37… Не знаю, вспомните ли вы его?.. Илинг его фамилия.

– Ги? – спросил пятнистый замполич. Фамилия его была Гарман, и он был ужасающе молодой, лет 25-ти от силы. – Ги Илинг? Конечно, помню. Мы с ним служили на грунте. Чем могу помочь?

Парень оказался вежливым и доброжелательным. Но смотрел так, словно не Астахов был после первого реомоложения со своими девяносто двумя годами, а наоборот.

Этакой до крайности самоуверенный тип, если бы он не был замполичем на боевом крейсере, Астахов посоветовал бы ему сходить к психотехнику.

Вот как такому можно хоть что-нибудь объяснить?

Мастер сержант вздохнул: тут или всё рассказывать про Рэма… Но что будет, если замполич его не возьмёт? Или… Не говорить ничего.

Вернее, говорить только то, что можно подтвердить документами. Домыслы – в утилизатор.

– Да парнишка у нас на обучении есть, – решился он на компромисс с совестью. – Совсем зелёный, двадцать один год, а выглядит вообще на шестнадцать. Но тенестойкость уже выше, чему у пилота первого класса.

– Сколько? – сразу заинтересовался Гарман. – 13? 14?

– 18, – ответил Астахов. – По первому медтестированию. То есть в итоге будет плюс-минус два.

Гарман присвистнул. Эмоции он не скрывал совершенно.

– А в свободный торг почему его контракт не даёте? – спросил он в лоб.

– Нету пока никакого контракта, – легко признался Астахов. – Я курсантов только завтра тесты везу сдавать. А знакомец ваш привязался, что, мол, парня надо только в хорошие руки. Совсем как мальчишка выглядит. Да и ведёт себя как мальчишка. Он – наполовину экзот, проблемы могут быть с экипажем. Вот я и решил переговорить предварительно.

Гарман кивнул. Скупо поинтересовался:

– Медкарта?

Астахов отправил замполичу на браслет медицинские данные и голограммку Рэма.

Тот бесцеремонно вызвал её в полный рост. Хмыкнул.

– Действительно, полуэкзот. И – пацан-пацаном. Я посоветуюсь и свяжусь с вами сам.

И отключился.

Астахов ощутил, что его поимели в какой-то особенно извращённой форме. Замполич – ещё сам мальчишка, но уверенный – как нож в масло…

Что же это за крейсер такой, где 25 лет замполичу? И ведь, судя по наглой морде, справляется…

Астахов подумал-подумал и открыл пилотский чат в дэпе – слухи, сплетни…

Выяснил, что «Персефона» – крейсер с самой дурной репутацией.

А вот экипаж в основном молодой. Там капитану – не больше чем замполичу, если не в бумаги глядеть, а в лицо.

И вот на такой корабль отдать Рэма?

Астахов вспомнил, как вытащил Илинга пилот с «Персефоны», тоже совсем мальчишка.

23 года… Может, такого же, как Рэм брали, сразу после курсов?

А Илинг-то, выходит, не просто везунчик… У него и в самом деле есть знакомцы на «Персефоне». И замполич его сразу вспомнил.

На грунте, значит, вместе служили?

Кровища на грунте была на Мах-ми пять лет назад. Неужели Гарману было тогда, как Рэму?

* * *

Утром Рэм секунд пять вертел в руках палочку-шприц стимулятора: брать или нет? Но всё-таки взял с собой.

Спал он плохо: снились обрывки домашней жизни, экзаменов в колледже. Впрочем, Джей, Лудди и Макс, запуганные Эргом, спали не лучше.

Аппетит был не лучше сна, но Вальдшнеп строго следил, чтобы съедено было всё. Зато повёз курсантов и в самом деле Астахов.

Мрачный, не выспавшийся, да ещё и зачем-то с переносным багажным контейнером-сумкой, в таких обычно возят вещи, он сразу взялся ворчать на курсантов.

Но Рэм ему всё равно обрадовался. И как-то успокоился сразу. И крепко уснул в шлюпке.

Дальше всё тоже пошло гладко. Прилетели на здоровенную станцию, где был спецоновский учебный центр.

Правда, летели полдня, несмотря на то, что с двумя проколами.

Астахов не соврал – тесты нужно было сдавать на почти привычных тренажёрах, чуть более новых и навороченных, но имитировали-то они шлюпку.

Рэм даже испугаться не успел.

Машин в огромном зале оказалось в три раза больше, чем курсантов. Их рассадили всех сразу. Быстро провели инструктаж. Вместо шлемов надели наушники с гарнитурой, для общения с инструкторами.

Новые тренажёры ещё более точно имитировали пульт управления шлюпкой, и Рэм, которому сказали, что сначала будет пара тренировочных заданий, совершенно расслабился.

Он выполнил пару фигур, ответил на вопросы невидимого инструктора, какие-то ленивые и вполне доброжелательные.

И вдруг в наушниках раздалось: «Спасибо. Тест завершён».

Пацан даже растерялся немного:

– Как, уже всё?

– Это испытания вне квалификации, – с улыбкой пояснил инструктор. – Необходимый минимум вы знаете. Этого достаточно.

Рэм выбрался из тренажёра. Следом вылез Дин. Потом Макс. Минут через десять отпустили и остальных.

Астахов повёл их в столовую. Вот только тут Рэм и заметил, что он какой-то нерадостный.

Он не знал, что хмырь из военной полиции запретил даже сообщать посторонним о попытке теракта на станции. И Астахова мучила совесть.

Гарман вызвал мастер-сержанта ночью.

Он согласился. И согласился забрать Рэма прямо из учебного центра. Так ему было ближе.

Утром Астахов собрал личные вещи Рэма, так и не сообразив, что ему можно рассказать. И сейчас смотрел на пацана, понимая, что нехорошо это – ничего не объяснив, передать как собачонку в чужие руки.

Браслет согрелся. Пришло сообщение от «покупателя».

Марвин будет на седьмом небе – за контракт предложили хорошую цену.

«Ну, точно, как собачонку», – подумал Астахов.

«Лившиц заберёт его минут через 10, он уже шлюзанулся», – написал Гарман.

«Понял», – ответил ему Астахов и посмотрел в радостное лицо Рэма.

Вот – как? Как сказать пацану, ничего не говоря про теракт, что на станции его оставить нельзя?

Глава 8

Зампотех «Персефоны» капитан Келли был слегка нетрезв, когда Гарман его нашёл в маленькой кондейке за навигаторской. И сходу вывалил голограмму – тощий темноволосый мальчишка в комбинезоне без знаков различия.

– Я посоветоваться пришёл, – сказал Гарман. – Ты же у нас покупаешь обычно.

– Это хто? – вздрогнул Келли. – Ещё наследник?

Гарман фыркнул. Тема наследников всё ещё развлекала личный состав.

Капитан «Персефоны» был мастером таскать на крейсер сановных экзотианских ублюдков, вроде опального наследника дома Аметиста.

Тоже, понимаешь, пацан был. С виду. Вот прямо сразу утопить хотелось. Ещё до разбирательства, кто это.

Лес – не в счёт, этого «наследника» на корабле любили. Но если считать до кучи…

– Это курсант, – пояснил Гарман, видя неподдельный ужас в глазах зампотеха. – Завтра будет сдавать тестовые. Я понимаю, что за девять месяцев пилота только мама рожает, но глянь, какие у него теневые показатели.

Келли глянул. Мотнул головой:

– Бери! Его надо сразу к кому-то сажать, как Эмора. И через год-два толк с него будет. Это… Найдём, к кому притулить, не вопрос.

– Тут тонкий момент есть… – Гарман подсел за висячий столик, взял с него бутылку с тёмно-зелёной жидкостью, закупорил, сунул в карман разгрузки, игнорируя возмущение на лице Келли. И продолжал как ни в чём не бывало. – Куратор его сказал, что пацан не только на физиономию молодой. Психологический профиль вроде нормальный, а на поверку – реакции щенячьи. С ним не только летать надо, с ним надо нянчиться. А мы – ты сам понимаешь – из рейда в рейд. Может, кого-то из крыла попросить выкупить и передержать? Угробим.

Келли, лишённый приятного созерцания бутылки с настойкой, подпёр тяжёлую голову ладонью и грустно рассматривал голографическую фигурку курсанта.

– Я вот чего думаю… – Он потёр и без того красный нос. – Это… Медик завтра Дерена из капсулы выпустит. Дерен – сильно плохой. Как ребята погибли – больной просто. Медик с ним измаялся, говорит – лучше выписать, мол, это… работа его как-то проймёт…

– Ты хочешь пацана под Дерена подложить?..

– Так он это… умеет же с пацанами. Может, очухается как раз? Побегает за щенком с тряпкой, его и отпустит?

Гарман с сомнением посмотрел на фигурку.

Дерен и до авантюры на алайском полигоне был парнем замкнутым. Уже год летал без второго пилота и брать никого не хотел наотрез.

Но с пацанами обращаться умел, это все видели. А щенки – они бесят, конечно. Но обычно как-то очеловечивают, если что-то живое ещё осталось.

В конце концов, не ташипа же ему с грунта везти?

* * *

Незнакомый пилот провёл недоумевающего Рэма по коридорам обучающего центра. И вывел в… ангар.

Рэм остановился.

Астахов вручил ему сумку, с которой зачем-то таскался весь день, и сказал: «Это сержант Лившиц, пойдёшь с ним».

Но зачем? Куда?

Пилот тоже остановился. Обернулся к Рэму.

– Пошли, курсант.

– Куда?

Вопрос был тупой. В ангаре стояли шлюпки. Куда там ещё можно было пойти?

На руке Рэма согрелся браслет.

Он опустил глаза и увидел сообщение от Астахова. Вздрогнул. Там было всего две строчки: «Контракт пришлось продать на «Персефону». Позже всё объясню».

– Пойдём. – Лившиц взял Рэма за предплечье. – Чего тормозишь? Попрощаться с кем-то хотел?

Рэм помотал головой: с кем ему было прощаться?

– Тогда давай в темпе. Звёзды в системе, как ты понимаешь, двигаются. А нам надо в Пояс Дождей.

– Но это же… – растерялся Рэм и застыл на месте.

Пояс Дождей – глубокий экзотианский тыл. Ладно бы – шлюпка, но ведь его повезут на крейсер? Или куда?

– Ага, – ухмыльнулся Лившиц, уловив сомнения пацана. – Пещерку там продолбили в астероиде. Любуемся звёздами, вакуум продаём. Пошли, тормоз. Не бойся. Да, это территория экзотианского подчинения, но крейсер-то наш. И висим мы там насколько можно официально.

Понимая, что пацан впал в ступор, он сам потянул его к шлюпке. С виду обычной, похожей на автономный огневой карман.

Рэм кое-как справился со ставшими вдруг непослушными ногами.

Внутри шлюпки всё оказалось иначе, чем в стандартном ОАК.

В кармане два ложемента, а сзади стоит медкапсула. Здесь медкапсула была утоплена в пол, шлюпка из-за этого казалась приземистой и тесной. Но зато в ней уместились два ложемента и два кресла попроще, вроде пассажирских.

– Мне куда садиться? – тихо спросил Рэм. – Он всё никак не мог прийти в себя.

– Да куда хочешь, – разрешил Лившиц. – Хочешь – справа садись, поболтаем. Хочешь – назад и поспи. Умаялся ты, наверное? Я уже забыл, как эти тесты сдают. Я – Селек.

Он протянул руку.

– Рэм. Если можно, я справа сяду.

Рукопожатие было редкой традицией, но Рэм в колледже учил их все.

Торговать приходилось на разных планетах. Пацан знал даже экзотианское «висок к виску» и без колебаний протянул руку.

– Молоток! – Лившиц пожал пацану руку и втиснулся в ложемент, сердито забурчавший придавленными креплениями.

Рэм сел осторожно. Замер, ожидая активации. Но потом вспомнил, что здесь его параметры не опознаются и вздохнул.

Лившиц улыбнулся ему.

– Ты отдохни пока. Тебе надо свыкнуться с мыслью, что тебя в ад везут.

– Куда? – не понял Рэм.

– На «Персефону». Так звали древнюю богиню, которую похитили и заточили в подземный мир. В ад. Вот потому мы и на территории экзотов… – начал объяснять Лившиц, улыбаясь так, что непонятно было – правду он говорит или разыгрывает.

И тут пульт у него ожил сам собою.

Раздался недовольный голос:

– Лившиц, ну-ка кончай трындеть! Ты у меня где?

– Абэсверт, учебный центр, господин капитан, – быстро отозвался пилот. Голос его даже тембр поменял.

Испугался?

– Какого Хэда ты там делаешь? – продолжал ругаться неведомый капитан.

– Келли пилота купил, забираю.

– А никакой шлюпки, кроме дежурной, туда послать не могли?

– Не могу знать, – отозвался Лившиц, как было положено по уставу. И добавил уже другим тоном. – Да я за два часа обернусь, господин капитан. Не было приказа, чтобы вас куда-то везти. Вы же в медчасти?

– Давай в темпе!

Говорящий отключился, пилот фыркнул и посмотрел на растерянно моргающего Рэма.

– Это наш капитан шутит. Млич предупреждал, что он из медкапсулы начнёт выцарапываться. Но пусть лучше ещё полежит. И так уже всех поубивали. Будет злиться, мы ему лучше тебя скормим.

– Кого поубивали? – спросил Рэм.

Теперь он вообще ничего не понимал.

Нет, он понимал, что его «купили». Наверное, Марвин всё-таки отказался оставлять новичка. Велел продать контракт.

Этого надо было бояться, Марвин всегда относился к Рэму с подозрением, а он расслабился и…

Но почему Астахов ему совсем ничего не сказал?

– Всех поубивали, – весело пояснил Лившиц. – Неджел в некротичке валяется – с виду труп трупом. Эмор уже по кораблю бродит, а Рос с Дереном – в медотсеке. Тоже синенькие. Как их медик отличает – не понимаю. Может, наоборот, Неджел живой, а они – того? Дерен – так и похуже мёртвого будет. Парни его навещали вчера, развеселить пытались, чуть не поубивал. Я ж тебе говорю – «Персефона» спускается в ад.

Болтая, он почти не управлял шлюпкой. Небрежный росчерк рукой над панелью – и поехали.

Рэм понимал, что шлюз выведет шлюпку автоматически, но… Мало ли что?

Лившиц, однако, болтал и на приборы вообще не смотрел.

А когда шлюпка задёргалась, дезориентированная неловкой командой ангарного техника, просто выкинул вперёд руку.

Вряд ли он рисовался перед Рэмом. Просто не считал выход из шлюза достойной какого-то внимания операцией.

Как только шлюпка вылетела из ангара на орбиту станции, взгляд пилота стал цепким и сосредоточенным.

Почти мгновенно оценив обстановку, Лившиц вывел шлюпку на орбиту здешнего спутника, ледяного планетоида четвёртого класса, и… опять начал болтать.

Шлюпка лениво разгонялась, скользя по орбите, как по верёвочке, пока словно бы сама не угодила в ловушку домагнитного момента и не провалилась в зону Метью.

Рэм покачал головой: интересно, какие задачи выводят этого Лившица из ленивого безразличия?

Пилот тем временем достал термос и открыл, отделив стаканчики.

– У нас три минуты. Йилан будешь?

Рэм кивнул.

Три минуты? Он имеет в виду, что эти три минуты их точно никто не будет слышать? Прослушивать разговор. И можно спросить что-то важное?

– А почему меня на «Персефону» купили? – спросил он быстро.

– Репутация у нас такая. Келли весь неликвид берет. – Лившиц улыбнулся, заметив растерянность на лице Рэма. – Я не говорю, что ты – плохой пилот. Но ты выбиваешься из среднего, значится, ты априори какой-нибудь неудобный. Капитаны будут думать, вертеть – какие преимущества, какие минусы в твоей редкой теневыносливости? Они не возьмут так просто. Когда щенок одарён чем-то сверх меры, с ним точно будут проблемы, проверено.

– А вы – берёте?

– Мы и не таких ломали, – рассмеялся пилот.

– З-зачем? – Рэм понял, что ему уже не просто страшно, а хоть разворачивайся и в шлюз.

Лившиц протянул ему стаканчик.

– Да ты пей. Ийлан знаешь – уже хорошо. – И добавил, взглянув на Рэма. – С лица половину всего убери? А то я себя рядом с тобой экзотом чувствую. Скоро мысли читать начну. Успокойся, сильно тебя никто бить не будет. Келли сказал, что мечтает к Дерену подсадить. А этот – если что – сразу прибьёт.

Рэм подавился йиланом и поднял глаза: пугает или?..

– И пугаю. И не пугаю, – пояснил Лившиц. – Косяков с новичками много, а у нас вообще-то война идёт. Мы – спецон. Перемирие – это для декорации. Потому лучше делай то, что тебе говорят. Без самодеятельности. И быстро. Капитана на корабле нет, а от Келли влетит запросто. Понял?

Рэм кивнул.

Он соскучился по йилану, и запах вроде бы был хороший, но вкуса пацан сейчас не ощущал совершенно.

Он с тоской посмотрел на обзорную панель, где радужные пятна возникали вдруг в темноте. Помехи экрана…

Зона Метью заглатывала шлюпку всё глубже. Дыхание, чувства – всё проваливалось в неё и замирало где-то на дне.

Что Рэм такого сделал на станции, что его продали сюда?

За что?