Текст книги "Брат для волчонка 2 (СИ)"

Автор книги: Кристиан Бэд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Глава 11

Мембрана каюты пропустила Рэма и почти беззвучно срослась за его спиной.

Он осмотрелся ещё раз: две кровати…

Зачем – две? Стандарт такой? Но почему он вообще должен жить в одной каюте с этим… первым пилотом Вальтером Дереном? Что за традиция такая дурацкая? Разве второй пилот не может поселиться отдельно?

Рэм обошёл свою новую комнату. Он был дико рад, что его первый пилот остался за толстой стеной и без стука обещал не входить.

Теперь можно было достать из сумки старую гражданскую одежду. Ходить в ней в каюте, пока никто не видит.

Жалко только, что комм не отдали. Рэм время от времени вспоминал про так и не отданный Ули долг. Не то что бы это сильно напрягало его, но и из ближней памяти не уходило.

Тем более что и эрго пока были вообще не нужны. На станции его кормили и одевали бесплатно, и здесь явно тоже будут одевать и кормить.

И вроде бы даже зарплата какая-то будет капать. Или сначала придётся отработать своё обучение?

Рэм понял, что созрел для того, чтобы внимательно прочитать свою копию договора о найме, но ведь и она осталась на комме.

Просто засада какая-то…

Он напился воды из кулера. Начал открывать пустые шкафчики в стенах. Нашёл даже сейф, только положить туда было нечего.

Выбрал кровать, ту, что была подальше от двери в каюту Дерена. Залёг на неё не разуваясь. Открыл комм.

Кому написать?

Астахов сам обещал ему что-нибудь чиркнуть. Если забыл, то пусть это будет на его совести. Это если совесть у мастер-сержанта вообще в наличии, в чём Рэм уже сомневался.

Курсантам? А знают ли они, почему Рэма так поспешно убрали со станции? Может, те, кого оставят, услышат потом что-нибудь? Но это – потом.

Техникам?

Рэм развернул почтовый дэп. Там не было ни одного нового сообщения. Как будто он и не проучился девять месяцев на станции. Не был, не существовал.

«Я на «Персефоне», – написал он дяде Серёже. – У меня всё в порядке…»

Рука остановилась. У него всё в порядке? Всё?!

Но не жаловаться же.

«Напишите, что там, на станции? Астахов зачем-то меня прямо из обучающего центра сюда отправил. Продал контракт. Может, у вас что-то случилось?»

Но что могло случиться на станции? Мороженые куры мутировали и напали на швартующегося по пьяни Илинга?

Рэм вздохнул, нажал «отправить письмо»… И с изумлением уставился в экран. Письмо покраснело и ушло в архив.

Он открыл меню подключений. Связь… И была, и её не было! Письма не приходили и не уходили.

Глушат свою же почту? Зачем?

Рэм покопался в настройках, но это ничего ему не дало. Связь была. Он видел Дерена, его маячок мигал в соседней каюте.

Видел другие маячки ещё незнакомых людей. Они были окрашены в цвет профессии – жёлтые маячки техников, синие – дежурных, зелёные – десантников, фиолетовые – пилотов.

Корабль казался огромным. Рэм понимал, что он не намного больше станции. Просто населён гораздо плотнее, и из-за этого возникает ощущение какого-то человеческого муравейника.

Плюс целых три основных ангара и два на консервации. Плюс куча «общественных» помещений для еды, спорта, обучения и развлечения команды. И автоматические цеха-принтеры по производству всего необходимого кораблю: от одежды до запчастей.

А ещё оранжерея. Два бассейна – открытый и крытый, вроде хемопластикового мешка, наполненного водой. Второй был, наверное, для тренировок лётного состава.

Не говоря уже про кучу личных и общих кают, технических и подсобных помещений, боксов.

Чем дольше Рэм изучал устройство «Персефоны», тем больше она напоминала ему маленький город.

Пока возился со спецбраслетом, захотелось сразу и есть, и отлить.

Санузел в каюте тоже оказался похож на подобный на корте. Просторный, с капсульным душем и вакуумным туалетом. Понятно, космос же.

Вообще вся мебель в каюте фиксировалась на случай невесомости. Сейчас на корабле сила тяжести была, но не факт, что это надолго.

Рэм видел – в кровати можно пристегнуться, надеть кислородную маску и даже самостоятельно подключиться к капельнице. (Чтобы уснуть, наверное?)

В целом Рэму понравилось на новом месте всё, кроме первого пилота.

Не повезло…

А ведь тот, что его привёз, сержант Лившиц, тоже один прилетел? Почему к нему не посадили?

А почему вообще Лившиц один прилетел? Может, его второй недавно погиб?

От этих мыслей Рэму есть расхотелось, и он опять лёг на кровать.

И тут мембрана внутренней двери дрогнула и окрасилась в красный.

Рэм вскочил. Сообразил, что он должен открыть дверь, но как?

Браслет согрелся: «Коснись маячка на экране браслета, того, который мигает».

Рем понял, коснулся, и мембранная дверь разошлась, пропуская Дерена.

– Не нужно лежать в обуви на кровати, тебе же там потом спать, – сообщил пилот, быстрым взглядом охватывая каюту Рэма.

– Я не… – Рэм вспомнил, про «не надо мне врать». Дерен видел, что постель смята, а обуться бы пацан не успел. – Я нечаянно.

– Пошли я тебе столовую покажу, – Дерен перевёл взгляд на Рэма и нахмурился. – А тебе умыться и переодеться в голову не пришло?

– Но во что?

Пилот открыл санузел и показал на пакеты в нишах хозяйственного отсека.

– Я не заметил, – развёл руками Рэм.

– Хорошо. После обеда прими душ и переоденься.

– Зачем?

– Ты на корабле. Это – замкнутое пространство. Тут плохо понимают тех, от кого пахнет потом или нечищеными зубами.

– А можно, я сам в столовую схожу, чтобы… – хотел огрызнуться Рэм и осёкся, наткнувшись на пристальный взгляд пилота.

– Чтобы не стеснять меня своим видом? – уточнил тот, и непонятно было, издевается он или нет. – Это завтра. А сегодня – пойдёшь со мной.

Дверь, ведущая в коридор, открылась.

– Идём, – сказал Дерен.

Рэм вздохнул. Ну что ещё оставалось делать?

Шёл пилот быстро. Рэм не сразу приноровился к его стремительному шагу.

В коридоре, где находились и каюта Дерена, и капитанская, было пустовато, но когда они свернули в боковой коридор, знакомцев нашлось много.

Какие-то люди, на браслет пацан посмотреть не успевал, кивали Дерену или здоровались с ним. С доброжелательным любопытством смотрели на Рэма.

Они поздравляли Дерена с выздоровлением не понять от чего, хлопали по плечу.

Пилот терпел. Это было так явно написано у него на лице, что Рэм поостерегся бы его вот так хлопать. Но, видимо, больше никого на крейсере мрачная физиономия Дерена не пугала.

Рэм никак не мог понять, что у пилота за манера такая: смотреть на всех волком? И всегда ли он такой мрачный?

– Какая еда тебе нравится? – спросил Дерен, когда они с Рэмом вошли в лифт. – В обед даже в общей столовой хороший выбор. Но ты имеешь право бывать со мной в офицерской.

Рэм вспомнил, что он сегодня уже обедал и улыбнулся.

– Да, я знаю, – кивнул Дерен. – Корабельное время отличается от системного времени станции. Сегодня у тебя будет длинный день. Тебе нужно будет пораньше лечь спать.

Рэм кивнул, чтобы не отвечать. Спать ему не хотелось, врать тоже.

Лифт пошёл было вниз, потом просел и понёсся горизонтально.

Пацан улыбнулся – таких странных лифтов ему ещё не попадалось.

– Он не только вверх-вниз ездит?

– Да, – выдавил Дерен.

Если не по делу, то говорил он словно бы через силу. Но ведь и не возмущался? Может, не будет злиться, если его порасспрашивать?

– А почему так? – осторожно начал Рэм.

– Здесь нет эскалаторов. При переполяризации или обстреле – они могут быть опасны.

– А лифт не опасен?

– Это труба с воздухом. Если труба лопнет – угрожающей ситуации не возникнет.

– Он блокируется, когда корабль стреляет?

– В этом нет необходимости. Пневмолифт – штука вообще безопасная. Только если начнётся пожар, тогда и его обесточат.

– А бывает пожар?

Они вышли из лифта в коридор, где были те же светло-серые переборки, и Дерен, пользуясь этим, вопрос проигнорировал.

– А мы вот в эту столовую? – Рэм вызвал план корабля над браслетом.

Вопросов у него было ещё предостаточно. Самых разных. Не смущали его и короткие неохотные ответы.

– Вот сюда.

Голограммка мигнула, но Рэм не успел рассмотреть.

– В буфет? – уточнил он.

– Нет, левее, там написано кафе, на самом деле это, скорее, офицерская столовая. Здесь есть и комплексные блюда, но можно что-то заказать отдельно, как в кафе. Ты можешь есть, где угодно. Имеешь на это полное право. Но помни, что в офицерской можно наткнуться на капитана. Новички его опасаются.

– А почему?

– Что такое психический накат – знаешь?

– Это то, что умеет знать на Экзотике?

– Да.

И тут Рэма осенило: капитан Пайел!

Он же выглядел как экзот! Это же «Персефона»! Крейсер, который висел над Мах-ми. Его капитан изловил генерала Римова и повесил. Как обещал.

Рэм прикусил губу. Это было страшно, и он постарался забыть, но грата…

Шершни были здоровенные. Они облепили Римова, и этот человеческий комок бился в воздухе, извиваясь и раскачиваясь. Молча.

Он потом пару раз снился Рэму, но потом вроде забылось.

После казни бунт на планете закончился. Какое-то время были перебои с продуктами, но и это прошло.

Картинка казни тоже размылась и обветшала.

В памяти остались только самые первые мгновения, когда шершни облепляли человека пёстрым, шевелящимся ковром. И агония.

Дым сказал, что спецоновцы обрызгали Римова раствором, привлекающим шершней. И всё кончилось быстро.

– Может, просто в столовку пойдём? – спросил Рэм.

Есть не хотелось. А если пихать в себя – так можно и что попроще.

Дерен обернулся, внимательно посмотрел на подопечного.

– Не бойся. Сейчас капитана в столовой нет. А вообще тебе лучше видеть его почаще – быстрее привыкнешь.

– К этому привыкают?

– Да. – Дерен усадил Рэма за столик и открыл перед его лицом голоменю. – Заказывай, что хочешь.

Рэму гораздо больше хотелось продолжить допрос Дерена.

На разговор их общение было не очень похоже, но пилот отвечал, и Рэм торопился хоть что-то прояснить в своём новом положении.

Он ткнул в меню почти на автомате: увидел знакомый ещё по дому салат и мясо.

Дерен кивнул и добавил к заказу чай для обоих.

Офицерская столовая больше всего походила именно на кафе – плавающие столики и кресла, полуавтоматическое обслуживание. Вот только окна были фальшивыми, голографическими.

Контейнер с обедом прибыл по воздуху, но сервировали блюда вручную, красиво.

А ещё к чаю поваром были добавлены забавные печенюшки в виде конвертиков с джемом, они и напомнили Рэму про неотправленное письмо.

– А почему письма не отправляются? – спросил он, прожевав сначала печенье, потом кусочек мяса.

Дерен, успевший по уши погрузиться в размышления, вздрогнул и очнулся.

– Какие письма? – спросил он рассеянно.

– Я на станцию написал. Письмо ушло в дэп-архив. Я видел. Оно покраснело и…

– Ну ты… – сказал Дерен и посмотрел на Рэма недоумевающе. – Корабль на рейде. На чужой территории. Какие письма?

– А если вдруг очень надо домой написать?

– Иди в навигаторскую, проси дежурного, чтобы дали выделенный канал. Но это если действительно очень надо. Пояс Дождей – зона контроля эрцога Локьё. Вражеская территория.

Рэм кивнул. Он вспомнил, Лившиц говорил ему про Пояс Дождей.

– А почему мы здесь?

– Обстановка этого требует.

– Тайно?

– Нет.

– Вы как-то договорились с Локьё? Это же их командующий?

– Да. Ты ешь.

– А он тоже может вот так выйти внутри нашего сектора?

– Нет.

– А почему?

– Он главнокомандующий, и его крейсер рискует больше многих, устроив себе разведмиссию. Хотя Локьё – человек бесстрашный.

– А ты его видел?

– Да.

– А почему он сам воюет? У нас воюют люди, выученные специально для этого. А он – эрцог, аристократ. Он же достаточно ценен для общества, чтобы воевать? Зачем? А вдруг его нечаянно убьют?

Дерену ничего не оставалось, как начать рассказывать, иначе, Рэм никогда не съел бы своё мясо.

Глава 12

Пилот вздохнул и раскрошил на блюде печенюшку-конвертик.

– Это очень старая история, – сказал он, разглядывая крошки. Потом поднял глаза на Рэма. – Ешь, а то не буду рассказывать.

Пацан с готовностью начал резать мясо.

– В древности на Земле служить в армии было естественно для мужчины, – начал Дерен издалека. – Каста воинов была и кастой правителей. Самые знатные и богатые должны были воевать. Оружие и доспехи стоили дорого, а личная доблесть – ещё дороже. Подданные не стали бы уважать правителя, если бы он не пошёл на войну впереди своего войска. Правители воевали тогда в первых рядах, рядом с ними бились самые знатные. Но прошли века, менялась Земля, менялся и облик воюющих на ней. Армия стала наёмной. Отдельно правители, отдельно народ, и отдельно армия. Вот тогда армии стали свергать правителей – военных начали перекупать те, у кого были на это деньги. На Земле наступил упадок – 300 лет безвременья. Но те, кто первыми ушли с Земли, поняли эту ошибку. На Экзотике именно знать защищает заселённые людьми планеты. Все силы подчинены командующему космофлотом, а командует им эрцог одного из высших Домов.

– А почему у нас не так? – Рэм отложил вилку, но спохватился и взял её снова.

– Ешь, я сказал.

– Я ем.

– Потому, что Армада Империи приняла традиции старой земной армии. У нас и космическими, и наземными войсками командует лендслер. Получается, что наземные войска как бы важнее, хотя в современных условиях это смешно. Но такова традиция.

– И мы проиграем из-за традиции?

– Не бойся, лендслер отлично умеет летать.

– А ты и лендслера видел?

– Да ты и сам скоро… – Дерен уставился на браслет: – Доедай и марш в каюту!

Пилот вскочил и быстрым шагом покинул столовую. К чаю он так и не притронулся, только печеньку раскрошил.

Рэм задумчиво подгрёб к себе оба стакана.

Надо же, какая разная армия у тех, кто почти вместе ушёл с Земли. Его учили, что командовать с грунта – это традиция. Настоящая земная традиция Великой Империи. Но выходит, что экзоты тоже решили «вернуться к корням»? К ещё более древним?

И что это получается? Населению на Мах-ми нравится, когда те, кто управляет, рискуют жизнью в первую голову? Потому люди и тянутся на Экзотику? Считают, что там – свобода?

Под этим углом в колледже экзотианскую аристократию не рассматривали. Учитель истории говорил, что аристократическое правление – атавизм, никаких преимуществ он не имеет… А выходит, что всё не так просто.

Интересно, а компот в этой столовой есть?

* * *

Дерен видел, что капитан прилетел. И видел, как его маячок переместился к корабельному моргу и надолго там завис.

Таких нелепых смертей на «Персефоне» ещё не было. Неджел был одним из лучших пилотов Юга. Почему он не смог вывести шлюпку из пространственной аномалии?

А сам Дерен? Он смог бы один, без Роса?

Но этот вопрос хотя бы не мучил. Дерен готов был признаться себе, что Рос выше его по квалификации не только в неформальном рейтинге пилотов крыла.

Мучило другое. Он должен был отыскать шлюпку Неджела. Вот этого кроме него никто не умел.

Но он не отыскал.

Ребята погибли, и сейчас капитан собирал пилотов в кают-компании, чтобы устроить разнос. Что было вполне справедливо.

История на полигоне была самодеятельностью команды. Офицерский совет без ведома капитана принял решение послать две шлюпки в аномальную зону, чтобы изменить вероятность событий.

Что-то удалось, но не без потерь.

Шлюпка, где были Дерен и Рос, вернулась. Шлюпку с Тоо, Неджелом и Эмором потеряли.

Эмор уцелел только потому, что был подключён к медкапсуле. Но такая капсула в шлюпке одна. И двое его старших товарищей не выдержали пляски изменённого пространства.

Тоо, названый брат капитана Пайела и воспитанник эйнитской общины, знал, наверное, что идёт на смертельный риск.

А Неджел всегда с улыбкой смотрел на проблемы текущего, словно не верил, что мир вокруг – настоящий. Так и погиб улыбаясь, сгинул в квантовом бульоне – где нет общепринятого понятия о пространстве и времени.

Но…

Если времени на полигоне не существует, можно ли было спасти парней? Где он ошибся? Он же искал…

В кают-компании, несмотря на приличную толпу, было удушающе тихо.

Собралась почти вся активная часть команды. Парни, что лезут, куда их не просят.

Пилоты, палубные, десантники, которых сюда вообще никто не звал. Пришёл Джоб, и они пришли, не желая оставлять командира без поддержки.

Десантники стояли в дальнем от входа углу. Основные зачинщики самодеятельности на полигоне – члены офицерского совета и несколько пилотов – сбились в кучу своей компанией. Рос, Эмор, Бо…

У Роса с лица ещё не сошли синяки. Ему уже под пятьдесят. С такими нагрузками пора бы идти на реомоложение. Вот только сейчас не до него.

Лишь Бо, этот гений маскировки, сохранял абсолютное спокойствие. Даже Рос был мрачен и готов к репрессиям. Хотя он видел, что капитан уже перегорел, и ему скорее больно, чем хочется кого-то наказать.

Капитан был вправе злиться, но Дерен не улавливал в нём именно раздражения самодеятельностью команды.

Кэпу не нравилось, что все молчат. Он хотел услышать объяснения, а не смотреть, как виновники ЧП отводят глаза.

– Прекращайте по углам прятаться! – капитан стоял в центре кают-компании один. Ни Млича, ни Келли почему-то рядом с ним не было. – Нравится решения принимать – учитесь и отвечать за них!

– Это я виноват, что они погибли, – сказал Дерен с порога. – Я должен был их найти, но не смог.

Дерен знал, что говорит не то и не так, но сейчас нужно было кому-то разрядить обстановку.

– Угу. Виноват он… – капитан болезненно поморщился. – Один… Виновато ваше керпячье желание везде сунуть рыло! Конспирологи хэдовы. Вся банда. – Он кивнул Дерену на группу пилотов. – Иди, вливайся. Повторяю для новоприбывших: решения здесь принимаю я. Вы не доросли ещё до решений, раз от меня потом по углам прячетесь. Карцера на всех не хватит. Тут или корабль расформировывать, или поверить, что одного раза достаточно. И больше такого не повторится.

Дерен мотнул головой.

– Это причинность. Иначе было нельзя.

– Это тебе только кажется, что нельзя.

Капитан смотрел тяжело, но без раздражения. Аура его была тёмно-фиолетовой, но стабильной, без всплесков алого. Значит, гнев прошёл.

Дерен осторожно коснулся капитана ментально. Но и это не вызвало всплесков.

– Я видел, – произнёс пилот тихо. Он знал, что и Тоо видел, но говорить об этом не собирался. – Нельзя.

– Всех вариантов кто-то один видеть не в состоянии, – отрезал капитан. – И тебе уже пора научиться понимать это! А вот отвечаю за вас всех – я один. И за то, что парни погибли – тоже отвечаю я, что бы ты там себе ни придумал!

Дверь открылась, пропуская саркофаги.

Две огромные капсулы плавно скользили на магнитных подушках, обгоняя похоронную команду из двух палубных и одного техника.

От саркофагов шёл холод. Ирреальное дыхание мёртвого. Здесь многие умели ощущать то, что скрыто под толстым слоем железа и хемопластиков.

– Всё, – выдохнул капитан. – Прощайтесь.

Это прозвучало и как прощение. Десантники зашевелились – значит, экзекуция отменяется. Они боялись: сорвавшись, капитан мог убить уже своей яростью. Но пришли.

Дерен тоже боялся, что капитан не сможет сдержать эмоции, «вылетит» в деструкцию гнева, и десантникам, как самому слабому в ментальном плане «звену», прилетит сегодня больше других.

Кэп имел моральное право сорваться на команде. Да, формально они не нарушили никаких приказов, боевая обстановка оставляла Келли и Мличу достаточно большую свободу в принятии решений, но…

На «Персефоне» никогда не принимали серьёзных решений без капитана. Тем более тех, что приводят к гибели лучших её бойцов.

Значит, кэп всё же сумел понять, на что шла его команда. Как им было тяжело сделать этот идиотский выбор – вопреки себе, но по долгу граты.

И он не собирался метать громы и молнии. Понимал, что на самом деле никакого выбора у команды не было.

Дерен подошёл к саркофагу и посмотрел сквозь окошко на синее лицо Тоо. Эйнит тоже осознанно шёл на риск. Он знал, что так будет.

А вот первый пилот основного состава, лейтенант Ано Неджел – не знал. Для него все эти игры в причинность и сложную связь событий так и остались темным лесом.

Он доверился решению товарищей. Не приказу, приказать было некому. Келли сам колебался и до последнего был готов отыграть всё обратно.

Неджел поверил друзьям и не сумел выбраться из «кваркового бульона» на испытательном полигоне.

Доверился и погиб. Думал, что вытащат. Ведь всегда же вытаскивали друг друга. Даже с Тэрры. И вдруг…

Рос подошёл сзади, обнял Дерена за плечи, оторвал от саркофага и увёл к своим.

– Капитан, а куда теперь Тоо и Неджела? – спросил Эмор.

В дверях возник Гарман. Потом разом заявились Млич и Келли. Видимо, маялись-маялись и решили сдаться вместе с керпи.

– Тоо на Кьясну увезём, – пояснил капитан. – А Неджела – не знаю пока. Если родственники не отпишутся, то будет так, как сами решим.

– Капитан… – Гарман застыл на пороге, не решаясь шагнуть внутрь.

Он носился с каждым пилотом, как мамка с младенцем. Вызывал смех, откровенные попытки послать его с такой заботой. Сейчас он просто не мог поверить, что парни погибли не в бою, а в каком-то непонятном изменённом пространстве…

Да Гарман и решений никаких не принимал. Келли и Млич – да, а он так и не понял даже, на что шли пилоты, просачиваясь на шлюпках сквозь экзотианские и алайские позиции.

Капитан сделал приглашающий жест:

– Прощайтесь. И больше не пытайтесь принимать решения, которые вам пока не по рангу. За погибших на этом корабле всё равно отвечаю я.

Гарман покраснел. Он легко краснел и от стыда, и от злости. Но Дерен не хотел сейчас понимать, что испытывает замполич.

Капитан прошёл к выходу из кают-компании. Хлопнул Гармана по плечу и втолкнул в каюту.

Кивнул Росу:

– За мной. И Дерена прихвати.

Всё верно. Формально приказа не было, раз он не зафиксирован письменно. Значит, Дерен с Росом по сути ушли в самоволку. Других виноватых тут нет.