Текст книги "Брат для волчонка 2 (СИ)"

Автор книги: Кристиан Бэд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Глава 38

Возле шлюза праздношатающихся не было, но в коридоре стали попадаться разодетые гости и военные в цветах других Домов Содружества. Видимо, на «Леденящем» намечалось какое-то масштабное мероприятие.

Раньше Дерен знал, чем заняты Великие Дома, сейчас – нет. Война не даёт заниматься политикой.

Он ускорил шаг.

Ещё один дежурный на коридорной развязке рискнул потянуться к станнеру и рухнул, нелепо взмахнув руками.

По коридору уже спешила охрана, расталкивая гостей. Дерен оглянулся и перешёл на бег.

У развилки коридоров дорогу ему преградил не в меру въедливый ординарец с «Леденящего». В суть объявленной тревоги он не вник, но Дерен был в компрессионной форме и слишком выделялся среди разодетых гостей.

– Назовитесь! – ординарец попытался остановить лейтенанта.

– Задержите его! – закричал дежурный с голоэкрана, возникшего на пересечении коридоров.

Дерену оставалось десять шагов, перекрёсток, поворот… И двойная дверь в Большой зал совещаний. Но навстречу тоже уже рысила дежурная группа – четверо десантников и сержант.

Лейтенант остановился, прижался к переборке спиной. Мертвенное, давящее бесчувствие растеклось от него, словно круги по воде.

Десантники повалились на пол. Дерен побежал, свернул…

До Большого зала оставалось четыре метра, но возле дверей стояла охрана.

Восемь бойцов. Слишком много для одного, пусть даже очень хорошего истника, но измученного и истощённого.

Один из вооружённых охранников рухнул на пол, четверо оторопели, но двое успели выстрелить – начальник караула и один из бойцов.

Парализующее излучение задело Дерена, и он осел на белый рубчатый пластик прямо перед дверями.

– Что у вас здесь творится? – раздалось над его головой.

– Просим извинить за недоразумение, лорд Эргот… – начальник караула быстро убрал в кобуру станнер. – Это… Это какое-то недоразумение…

Он не понимал, кто такой Дерен и почему его нужно было задержать.

– Это ты – сплошное недоразумение! Прочь! – лорд Симелин Эргот, эрцог зелёного Дома с интересом разглядывал лежащего чужака. Потом наклонился, придерживая длинные одежды, похлопал его по щекам. – Кто ты, мальчик? Я знаю твоё лицо. И знаю цвет, который идёт от тебя. Это цвет Дома Паска…

– Дерен. Лейтенант Дерен.

– Дерен? – эрцог Симелин замер и отдёрнул руку.

Из другого конца коридора появилась высокая фигура эрцога Локьё, главнокомандующего экзотианской эскадрой.

И он, и Симелин должны были появиться в Большом зале в числе последних, как и положено хозяевам и самым высоким гостям.

Дерен, увидев Локьё, попытался встать, но снова сполз по стене.

– В чём дело? – командующий остановился рядом с Симелином.

Рядом замер худенький парнишка в цветах его Дома. Дерен узнал Леса, и попробовал улыбнуться ему.

– Где были твои глаза, Аний? – поинтересовался Симелин.

– Беспамятные! – выругался Локьё отодвинул его, опустился на колени и положил ладони Дерену на виски, успокаивая его и выравнивая биение жизни.

– Это имперская провокация, – прошептал лейтенант. – Мы проводили их до развязки. Это не «белые корабли», а корабли Империи.

– Ты уверен, мальчик? – спросил Локьё.

– На шлюпке есть голоснимки. Я могу подтвердить это под присягой или при сканировании мозга.

По коридору застучали шаги. Лежащему на полу Дерену казалось, что он ловит телом афтершоки отдалённого землетрясения.

Приближающиеся люди тоже были истниками. И их было много.

– Он не врёт. – Лейтенант узнал голос Ингваса Имэ, бывшего регента Дома Аметиста. – Мальчик истощён, но далёк до пограничных состояний восприятия. Ему не померещилось.

– Вряд ли он может свидетельствовать сейчас. – Этого лорда Дерен не знал, но, судя по цветам в его одежде, это был новый глава Дома Нарья.

За его спиной стояли ещё двое молодых мужчин в цветах других домов.

– Похоже, совещание перемещается в коридор! – пошутил один из них.

– Я могу свидетельствовать! – Лес поддержал Дерена, и тот сумел подняться.

Парнишка здорово вытянулся. Когда-то его подобрал на Мах-ми капитан Пайел. Лес летал со спецоном, пока не попал в руки Локьё.

Мальчик хотел остаться на спецоновском корабле, но никто не знает своей судьбы. Брошенный своими, спасённый имперцами, он оказался на «Леденящем» и стал воспитанником командующего экзотианской эскадрой. Грата…

А вот Дерен был всего лишь пилотом… Согласно присяге, он не имел права передавать в руки противника разведданные, какими бы они ни были. Пусть даже связисты в его шлюпке представляли Содружество, а не Империю.

Сдавшись Локьё, по уставу лейтенант должен был пристрелить обоих.

– Если нужно, я принесу общую присягу, – решился Дерен.

Локьё кивнул.

«Клянусь защищать жизнь перед лицом корыстных и неверящих». Такая присяга при необходимости приносилась и в Империи, и в Содружестве.

Только так Дерену не пришлось бы нарушать имперскую военную присягу.

– Хороший ход, – согласился Имэ.

– Прошу высоких гостей войти в зал! – Локьё сделал подобающий жест.

Гости с неохотой направились к дверям. Они понимали, что далеко не все тайны этого странного пришельца будут раскрыты на совете.

Лес увёл Дерена, пообещав ему душ и переодеться. Совет – мероприятие протокольное.

Возле дверей остались только Локьё и Симелин. События последних лет сблизили лордов синего и зелёного Домов.

– И что ты об этом думаешь? – спросил Симелин, лорд Эргот.

– Об имперской провокации? – ехидно уточнил Локьё.

– И о мальчишке, – осклабился Симелин. – Я полагаю, что это тот, кого Дом Паска разыскивает уже без малого тридцать лет.

– Мистический наследник утраченной линии Рика Эйбола?

– А у тебя есть другие версии? – Симелин обернулся и посмотрел, как медики пытаются привести в чувство отброшенную Дереном охрану. – Кто ещё способен учинить здесь такое?

* * *

Рэм пришёл в себя в белой-белой медицинской палате «на одного».

Он лежал в открытой капсуле, над ним стоял медик в белом халате, а в Империи медики носили красные…

Рэм не испугался, он уже притерпелся к таким на Джанге.

– Как вы себя чувствуете? – спросил медик без акцента.

– Отлично. Где я?

– Вы на территории Содружества.

– Мне можно встать?

– Вставайте.

– А одежда?

– Сейчас вам принесут комбинезон.

Комбинезон дали белый.

Одеваясь, Рэм цепко оглядел свою комнату – вроде и не заперт особенно крепко, но и не свободен.

Он знал, что двери в таких палатах закрываются с пульта дежурного медика. Но замок довольно простой. Если вернут спецбраслет, взломать его можно будет легко.

– А где мой браслет? – нахально спросил он у медика, привычно прикидываясь идиотом.

– Мне пока не поступило насчёт браслета никаких распоряжений, – ответил он. – Как только разрешат, вернём вам и форму.

– Я долго тут пролежал? – уточнил Рэм.

– Стандартное время реанимации – трое суток.

– А я был… Повреждения были?

– Нет, но мы решили подстраховаться.

– А где мой первый пилот? Тоже в реанимации?

– Ваш первый пилот? – удивился медик. – С вами в шлюпке были два связиста. Я уточню, хорошо? А вы – пройдёмте, пожалуйста, со мной.

Они вышли из палаты и прошли мимо пульта дежурного. Дальше тоже шли медицинские помещения, но не блоки для пациентов, а рабочие кабинеты.

Судя по компенсированной силе тяжести, это была станция или корабль.

– Прошу, – медик открыл одну из дверей.

Рэм вошёл и уставился на бледного мужчину в белом кителе.

У него было плоское невыразительное лицо, мутные глаза чуть на выкате.

– Это инспектор Вегенторн, – представил медик и смылся.

– Садитесь, – сказал инспектор. – Мне нужно задать вам пару вопросов.

Рэм уже по одним глазам понял, что это особист.

– Да мне бы тоже хотелось вас кое о чём спросить, – идиотом пацан умел прикидываться на раз.

– О чём? – удивился инспектор.

– Ну, хотя бы – где я? На корабле?

Может быть, особист был и умелым, и опытным, но Рэм и в самом деле не знал никаких тайн.

Он рассказал, что видел, но эксклюзивом это не являлось, инспектор явно пообщался уже со связистами.

– А вы знаете, где мой первый пилот? – спросил пацан, когда вопросы особиста иссякли.

Тот кивнул и развернул голофайл со своего браслета.

– Первый, – попросил он, – свяжи меня со сто двадцатой?

Голограмма дёрнулась, и Рэм увидел лицо Дерена.

Он улыбнулся с облегчением. Лейтенант был жив и здоров. И хотя бы без наручников.

– Доброго утра, – сказал он.

Дерен не ответил, внимательно разглядывая пацана.

– Всё в порядке, – пояснил Рэм. – Только меня тут особист здешний пытает на предмет, как я сюда попал. А я даже не знаю.

Лейтенант наконец улыбнулся в ответ. Рэм легко сумел пояснить и своё положение, и особиста слил.

– Ты на «Леденящем», – пояснил он. – Мне обещали, что тебе разрешат вернуться на «Персефону».

– А как мы сюда попали? А ты?

– Из зоны Метью мы вышли в расположении сил Содружества. Возвращайся на крейсер, а я пока остаюсь здесь.

– В заложниках?

Дерен нахмурился:

– Это приказ.

Рэм кивнул, как было положено по уставу.

Поднял глаза:

– Да отпустят они меня, – сказал Дерен. – Куда они денутся. Мне разрешили передать наши съёмки на «Гойю». Так что это просто вопрос перестраховки. Возвращайся. Доложишь Келли, что со мной всё в порядке.

– А капитан?

– Надеюсь, он жив.

Особист отключил трансляцию, словно опасаясь, что Рэм спросит что-то неучтённое.

– Так меня отпускают? – переспросил пацан.

Скромностью он страдал редко, и чаще всего она была напускной.

Особист замялся и посмотрел на свой браслет. Ему очень не хотелось отпускать такого важного свидетеля сражения над Джангой.

Но, видимо, его начальство считало иначе.

Инспектор для вида ещё покопался в браслете и кивнул.

– Форму верните! – потребовал Рэм.

«Ну как же так? – злился он. – Как можно бросать здесь Дерена!»

Но лейтенант приказал лететь на «Персефону», и пацан вымещал раздражение на особисте.

Рэм понимал, что в такой ситуации ему положено выглядеть испуганным, но не ощущал ничего, кроме злости.

Уж кто-кто, а Дерен в бою над Джангой сражался и за Империю, и за Содружество! А всякие сволочные гады!..

Особист оценил выражение лица Рэма, хмыкнул и велел принести ему форму.

Потом пацана накормили и проводили в ангар, где висела уже отремонтированная техниками шлюпка.

Лететь пришлось одному. Ему не предложили взять второго пилота «из местных», а сам он не догадался.

Было немного страшно, ведь «Персефона» висела в том же секторе, но в другой системе, в районе Кьясны.

Зато Рэм мог ругаться матом и пинать основание ложемента. Это не помогало, но хотя бы не приходилось скрывать эмоции.

Ну, вот за что? За что эти экзоты недоделанные заперли Дерена? Капитан Пайел спасал их планету, рисковал жизнью, а они?

Совесть у них вообще есть?

Из-за переживаний первый сольный прыжок вышел каким-то банальным и смазанным. Разгон, две минуты той особенной невесомости, которая появляется в изменённом пространстве, снова набор скорости…

И вдруг уже иные созвездия на экране навигатора.

– Стоун, ты один? – спросил дежурный навигатор с «Персефоны», как только пацан вышел из прокола в районе Кьясны.

Он не успел доложить, как его опознали.

– Так точно, – выдохнул Рэм.

Ему стало легче. Здесь хотя бы свои. Он вернулся.

– А Дерена куда дел? – тут же спросил дежурный.

– Он… остался на «Леденящем».

– Хэ-эд!.. – выругался дежурный.

Рэм ничего не ответил: а что тут ещё скажешь?

Глава 39

Рэм загнал шлюпку в ангар, снял компрессионку, спрыгнул вниз и замер, удивлённый непривычной картиной.

В ангаре, а это был основной ангар «Персефоны», откуда уходили на задание малые шлюпки, торчала хэдова туча народа.

Десантники, техники, пилоты стояли или сидели прямо на полу, расставив бутылки, но чаще всего канистры, и разложив немудрёную закуску.

Ангар – помещение внушительное, но и народу на крейсере не так уж мало, особенно если учесть обе палубы – и основную, и техническую.

Так что десантников здесь даже маловато было. Рэм знал, что на «Персефоне» есть своя десантная группа, а не просто пара-тройка отделений для охраны крейсера.

Однако плечистые амбалы торчали среди жёлтых комбинезонов техников очень умеренно. А вот пилотов собралось много, и сидели они своими группками.

С пилотами десантники пили редко. Те держались особняком, всё-таки – это боевая элита корабля. Рядом, но не вместе. Впрочем, никто никого не задирал.

Рэм аккуратно обогнул компанию из здоровенных десантников, передающих по кругу канистру, засмотрелся на них и споткнулся о пьяного Лившица.

Тот узнал Рэма, ухватил за рукав и потянул на пол.

– О! – сообщил он приятелям в пилотских комбинезонах. – А я тут одного трезвого поймал! Надо исправить!

– А что случилось-то? – спросил Рэм, не прекращая оглядываться. Ну не мерещится же ему. – Почему все пьют в ангаре?

– Потому что Млич нас выгнал из кают-компании, зануда такая! – пояснил бритый пилот с раскрасневшимся от возлияний лицом. – Мы начали-то культурно! А он!..

– Опять идёт! – Лившиц приподнялся, заметив главного навигатора «Персефоны», Ивэна Млича. – Никак успокоиться не может!

– Млич! Млич! Уходи! – заорали откуда-то слева.

– Держи! – Лившиц всучил Рэму чью-то кружку, наполовину наполненную скотчем.

Рядом стояла открытая бутылка и ещё две запечатанных.

– Да прекрати ты уже всех спаивать! – навигатор просочился сквозь пьющих, как змея, навис над Рэмом и завладел кружкой.

– Тогда пей с нами! – парировал Лившиц.

– А что такое? – Рэм задрал голову и нашёл глазами трезвое лицо навигатора. – Война кончилась?

– Хуже! – пояснил незнакомый пилот. – Неджел вернулся!

– Кто? – не понял Рэм, он ещё плохо знал экипаж.

– Ано Неджел, – пояснил Лившиц. – Мы его похоронили, а он вернулся. В медотсеке валяется, гад. Хэдов грех за него не выпить!

Рэм непонимающе оглядел нетрезвые, но странно сосредоточенные лица.

– Вот-вот, – сказал Млич. – Неджел в медотсеке, Рос в медотсеке! Кто за десантом на Кьясну пойдёт, а? Пьянь?

– У нас – уважительная причина, – прояснил бритый пилот и икнул. – Нам Келли разрешил. У нас внеплановое воскрешение. Если не обмыть, вдруг оно рассосётся?

– Да кто вам такое сказал?! – взревел Млич и ухватил Рэма за плечо. – А ну, идём со мной! Кто тут ещё трезвый?

– Так Бо же! – пояснили ему. – Он же совсем пить не может!

– Он же железный!

– И малолетки ещё! Мы малолеток не трогали! Если что – они сами!

«Малолетками» на «Персефоне» называли низкоквалифицированных пилотов-бегунков, «летающих» только внутри корабля. Причём, независимо от их реального возраста.

Млич выругался и, запинаясь о ноги сидящих, потащил недоумевающего Рэма из ангара.

– Совсем спятили! – ругался он. – Келли – тоже хорош! Распустил! Не корабль, а зверинец! Керпячье стадо!..

Навигатор осёкся и уставился на группу «бегунков», облепившую вход в ангар.

– А вы куда?! – взревел он. – А ну – по местам!

– Господин навигатор, у нас дежурство закончилось! – раздались со всех сторон трезвые, а потому не очень уверенные голоса.

– А это правда, что Неджел вернулся?

– Он же умер?

– А капитан Келли сказал…

Рэм не понимал ничего: кто вернулся, кто умер? Но постепенно из отдельных реплик и разрозненных воспоминаний в его голове начала складываться картинка.

Он вспомнил, что во время погони за «белыми кораблями», сразу после второго прокола, лейтенант Дерен приказывал переслать на «Персефону» не только сообщение о том, что белые корабли – фальшивка.

Вторая часть видеозаписи была про сдвижки по времени, и про то, что Неджел и Тоо в «этот момент» живы на неком «полигоне», что бы это ни значило.

Рэм не знал, кто такой Неджел, но он видел, как хоронили Тоо, эйнита из кьяснинской общины. Его напарник, судя по всему, был членом экипажа «Персефоны». И он вернулся!

Так вот почему Дерен говорил, что смерти нет!

Пространственные аномалии могут не только превратить живое в мёртвое, но и наоборот!

А что если в каком-то варианте изменённого пространства живы и родители Рэма? Уцелел его дом, и туда можно вернуться?

– Ты задремал, Стоун? – Навигатор тряхнул пацана за плечо. – Устал? Или Лившиц успел тебя напоить?

– Никак нет, – отозвался Рэм. – Не устал. Задумался.

– Точно не устал? – навигатор заглянул Рэму в лицо.

– Точно! – отрапортовал тот.

Где бы он устал за два-то часа полёта?

– Тогда вникай! – Ивэн Млич бросил взгляд в дальний конец коридора и сдвинул рукав кителя, прикрывающий спецбраслет. – Нужно забрать наших десантников из увольнительной с Кьясны. Сейчас подойдёт Бо. И мне нужен ещё хотя бы один трезвый.

– А почему все пьют, господин навигатор? – спросил Рэм.

– Потому что вообще-то мёртвые не возвращаются, – пояснил навигатор, копаясь в своём браслете, огненно-алой лентой обвивающем руку. У Рэма браслет был чёрный. – Парни напуганы, обрадованы. Капитан Келли с дури разрешил экипажу немного расслабиться. А у десанта немного – это примерно канистра…

– Хорошо, что ты Стоуна перехватил, – рядом с навигатором материализовался замполич, лейтенант Гарман.

Слишком молодой для этой должности, как и многие на «Персефоне», он был потным и лохматым. Неужели пытался разогнать бойцов, оккупировавших ангар?

– Что с Дереном? – спросил Гарман.

Ему уже доложили, что Рэм вернулся один.

Пацан без лишних объяснений перегнал на браслет замполичу запись разговора с лейтенантом Дереном. Она была короткая: «Я остаюсь, ты – возвращаешься».

– А тебя кто допрашивал? – в лоб спросил замполич, просмотрев запись в ускоренном виде.

– Инспектор Вегенторн. Но я ничего и не знаю. Только то, что пояснял лейтенант.

– Ну, об него и не такие зубы ломали, – усмехнулся Гарман. И успокоил Рэма: – Ничего. Освободится Мерис, вытащим Дерена.

– Лейтенант, эту вольницу нужно разгонять! – прошипел Млич, глядя, как по коридору к ангару сквозанула очередная группа бойцов. – Мерис велел поднять с грунта десантников, они там уже заотдыхались! А куда я их подниму?

– В малый ангар, – пояснил Гарман. – И сразу по койкам! Не разрешай выходить из кают. Приказа о передислокации пока не было. И вообще непонятно, что дальше будет. И не заводись.

Он хлопнул Млича по плечу и протянул и ему, и Рэму по крошечной шоколадке.

– Да как тут не заводиться! – рявкнул Млич, но шоколадку взял.

– А так, – пожал плечами Гарман. – Не перегибай. Дежурный состав трезвый, все посты я проверил. Привезём остатки десанта, вечером трезвые растащат пьяных по каютам. Всё штатно. Только Логана некем сменить. Так и сидит в капитанской в обнимку с собакой. Жрут собачьи консервы.

– Надо посмотреть сходить, – неожиданно тепло улыбнулся Млич. – Надо же, все чёрные, как антрацит.

Вот тут Рэм сразу сообразил, о чём речь.

– Кьё родила щеночков?

– Четыре штуки. Как бездна в полночь.

Гарман открыл на браслете голо. Щеночки были гладкие, упитанные и совершенно слепые.

Подошёл Бо и остановился в паре шагов.

– Вот, – пояснил Млич. – Второй трезвый. И ещё одного надо.

– Ну, так Туссекса бери. Медик ему какую-то дрянь написал, ну так ведь не боевой вылет. На планету сесть и обратно. Не такая уж он и больная развалина.

– Придётся, – кивнул Млич. – Не с дежурства ж снимать пилотов. – Он поманил Рэма и Бо. – За мной. Объясню вам задачу. У нас на Кьясне часть десантников отсыпается. Надо поднять, но через малый ангар. Чтобы они не влились в эту пьянку. Возьмёте по крокодилу и мухой – туда-обратно. Чтобы как секс с незнакомой девушкой – штаны надели, и уже дома. Ясно?

Рэм кивнул, ощущая, как стукнуло где-то под рёбрами сердце.

Он никогда не летал на тяжёлых десантных «крокодилах». Это были те самые шлюпки, что сравняли с землёй его дом.

Тяжёлые десантные – самая страшная ударная сила после линейного корабля. Но линейный не может ползти в пяти метрах над грунтом и кидать десант на ещё не остывшее от светочастотного удара «стекло».

На «Персефоне» летать без второго пилота было делом обычным.

Рэм сел за пульт, чуть более вытянутый, чем в «двойке» – сама шлюпка была шире, хотя без пассажиров домагнитка поджимала хемопластик до самых жидкометаллических «рёбер».

Курс был уже задан навигационной группой крейсера. Нагрузка на пилота была минимальной. «Персефона» висела недалеко от Кьясны, не нужно было даже прыгать – просто допилить на досветовой до орбиты, состыковаться с наземными службами и сесть по местному маяку.

Задачка была как раз для бывшего курсанта. Добраться от «Леденящего» до «Персефоны» – и то было сложнее.

Но Рэм активировал пульт и ощутил, что руки у него дрожат. Его пугало само осознание того, что это «та самая» шлюпка. Вестник ужасной смерти.

Шлюпка вышла из ангара, и на навигационной панели повисли контуры двух её товарок. За пультом одной из них сидел Бо, второй – какой-то незнакомый грузный пилот по фамилии Туссекс.

Рэм включил маршевые и, вместо того, чтобы повиснуть на хвосте у Бо или Туссекса, пошёл параллельным курсом.

Скорость росла, картинка созвездий на экранах сменилась треками.

Детский полёт. Сорок восемь минут, и нужно будет просчитывать выход на орбиту Кьясны…

Огромный монстр подчинялся Рэму в одно касание. Все системы были отлажены, набор скорости шёл так плавно, что он не ощутил перегрузок, когда зелёная полоска на панели упёрлась в красную зону.

Шлюпка достигла заданной скорости и пошла на пределе светового барьера, сдерживаемая заданным курсом.

Рэму ничего не стоило сейчас чуть-чуть повернуть кисть руки и форсировать ускорение. А потом войти в зону Метью и выйти уже у Мах-ми. И… сравнять с землёй дом проклятого юриста!

Он закрыл глаза и представил себе, как это будет. Как вспыхнет проклятый дом, сажа взметнётся вверх, а лёгкий пепел закружится над проплешиной в родном городе.

Что б он сдох, этот собака-юрист!..

От сердца плеснуло жаром, ладонь дёрнулась, и реактор антивещества вздрогнул, просыпаясь.

Рэм запоздало потянул руку вниз, но команда почему-то не сработала. Шлюпка негромко заворчала, всё быстрее пожирая пространство. Полоса датчика скорости начала наливаться красным.

– Стоун, реактор отключи! – прорезался в наушниках голос Бо.

Рэм вскинул руку и опустил через сторону вниз. Но ворчание только усилилось.

– Я не могу, – прошептал он, понимая, что шлюпка его не слушается, а беспорядочно махать руками – ещё опаснее.

Маячки на навигационной панели вытянулись – Бо и Туссекс разгонялись, зажимая Рэма спереди и сзади.

Бо умело вырвался вперёд, удерживаясь на самой грани световой скорости. Ещё чуть-чуть – и они вылетят в зону Метью. Кьясна – рядом, её массы достаточно, чтобы шлюпка непроизвольно провалилась в непросчитанное пространство.

– Бо! – крикнул Рэм. – Мы сейчас вылетим!

– А маршевые отключить можешь? – спокойно спросил пилот, словно ничего не происходило.

– При работающем реакторе двигатель разорвёт.

– Не разорвёт. Выключай и сразу поляризуйся. В одно движение. Можешь?

– Я не знаю. Руки дрожат.

Руки и в самом деле дрожали. И сам Рэм – тоже дрожал.

Он понимал, что виноват. Что это всё-таки проснулся его зверь. Он слишком хотел мести, и теперь всё это уже не остановить!

– Давай ты меня по видеосвязи выведешь на браслет? – попросил Бо. – Я буду смотреть, что ты делаешь. Хорошо?

Пилот говорил очень спокойно, и Рэма слегка отпустило.

Он вывел голограммку физиономии Бо с браслета.

– Ну вот, – улыбнулся пилот. – Я тебя вижу. И вижу пульт. Сигналов о неисправности нет. Давай ещё раз попробуем реактор выключить?

Рэм кивнул. Закусил губу и занёс руку.

– Стоп, – сказал Бо. – Это же не «двойка». У неё реактор иначе переключается. Ты забыл, как?

Рэм судорожно кивнул.

– Я сейчас свяжусь с навигационной группой, и дежурный выключит тебя вручную, через доступ. Не двигайся и ничего не делай.

Рэм откинулся в ложементе и закрыл глаза. Его трясло.

Ну почему реактор выключается иначе? Они же проходили такие шлюпки? Или нет?

Ворчание всхлипнуло и стало стихать.

– Переполяризоваться сам сможешь? – спросил дежурный навигатор. – Что с тобой стряслось?

– Я нечаянно, – сказал Рэм. – Я просто домой хотел.

– Чего? – удивился навигатор. – Парень, ты вообще в порядке? Какое – домой?