Текст книги "Движимые (ЛП)"
Автор книги: Кристи Бромберг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 31 страниц)
ГЛАВА 4
– Звучит здорово, Эйвери. Все документы одобрены отделом кадров, так что я рада приветствовать тебя в команде. Увидимся в следующий понедельник. – Вешаю трубку и беру ручку, вычеркивая этот пункт из своего списка. Новая девушка нанята.
А теперь успеть бы выполнить оставшуюся часть списка. Смотрю в ежедневник на свой недельный график, игнорируя неизбежную дату, которая вырисовывается завтра, и понимаю, что могу справиться со своими «задачами», поскольку на этой неделе у меня больше нет смен в Доме.
Это если у меня будет мотивация.
Мне некого винить в своем вялом ритме этим утром, кроме самой себя. Ну, и Хэдди, которая подговорила меня на четвертую, или пятую, бутылку вина. По крайней мере, головная боль уменьшилась, так что я могу думать без похмелья, стучащего фоном.
Хватаю кучу бумаг, которую избегала разобрать – бюджетное дерьмо, занимающее слишком много времени, и, в конце концов, просто отклоняемое боссами сверху, но мне нужно пройти через это. Вздыхаю, набираясь сил, когда слышу стук в дверь. Клянусь, следующие несколько мгновений происходят в замедленном темпе, но я знаю, что это не так.
Когда я смотрю вверх, громко вскрикиваю и вскакиваю в шоке, встречаясь с глазами, являющимися моей копией. Обхожу стол и со всей силы бросаюсь в объятия брата. Таннер обнимает меня, кружит один раз, сжимая так сильно, что я не могу дышать. Все страхи за его безопасность, боль от отсутствия весточки от него и одиночество от долгой разлуки исчезают и проявляются в слезах счастья, стекающих по моим щекам.
Он ставит меня на ноги и ослабляет хватку, но я крепко прижимаюсь к нему и зарываюсь лицом ему в грудь, нуждаясь в этой связи с ним. Когда я не могу перестать плакать, он просто держит меня и целует в макушку.
– Если бы я знал, что получу такой прием, я бы чаще возвращался домой, – говорит он, прежде чем схватить меня за плечи и слегка отстранить, изучая. – Что случилось, Бабс?
Улыбаюсь, когда слышу имя, которым он называл меня всю нашу жизнь. Кажется, я в шоке.
– Дай посмотреть на тебя, – выкручиваюсь я, отступая назад и водя руками по его рукам. Он выглядит немного старше, и очень уставшим. Тонкие линии морщинок в уголках его усталых глаз, и складки, пролегающие возле рта, углубились за шесть месяцев, прошедших с нашей последней встречи. Его волосы, цвета меди, немного длиннее, чем обычно, завиваются на воротнике. Но он жив, цел и находится передо мной. Морщины делают его каким-то более привлекательным, добавляя немного жесткости его энергичным чертам.
– Все такой же уродливый, как погляжу?
– А ты еще красивее, – повторяет он слова, которыми мы обменивались, по крайней мере, тысячу раз за эти годы. Он отодвигает меня на расстояние вытянутой руки, окидывая взглядом, и качает головой, будто не может поверить, что я стою перед ним. – Боже, как же я рад тебя видеть!
Снова хватаю его и смеюсь.
– Мама с папой знают, что ты в Штатах? – тяну его за руку, заводя в свой кабинет, всё еще не желая отпускать.
– Я прилетел в Сан-Диего и прошлую ночь провел у них. Сегодня днем я уезжаю в Афганистан в непредвиденную командировку…
– Что? – он только вернулся, а теперь снова меня бросает. – Что значит, ты снова уезжаешь?
– Можешь уйти? Сходим пообедаем и сможем поговорить?
– Конечно.
Единственное, о чем просит Таннер, чтобы мы пообедали в месте, где он может видеть и чувствовать запах океана. Направляюсь к побережью, решая отвезти его в пляжный ресторан, куда Колтон водил меня на – как я считаю – наше первое свидание. Это место подходит идеально.
По дороге Таннер объясняет, что в последнюю минуту он взял отпуск на неделю, чтобы вернуться домой и навестить нас после Египта, где он освещал беспорядки. Добравшись до дома, он узнал, что один из его коллег заболел, и теперь его отпуск прерывается, чтобы он мог вернуться на Ближний Восток и прикрыть его.
– Так ты прилетел сюда на два дня, чтобы увидеться с нами? – пью диетическую колу и смотрю на него. Мы сидим на той же террасе, где мы ели с Колтоном, но несколькими столиками правее. Рэйчел сегодня не работает, но администратор, прислушалась к нашей просьбе и посадила нас подальше от непрерывного потока обедающих посетителей.
Таннер просто смотрит на меня и широко улыбается, и я понимаю, как сильно я скучала по нему и успокоительному эффекту, который он может на меня оказать. Он прикладывается губами к горлышку бутылки с пивом и откидывается назад, глядя на волны вдали.
– Боже, как хорошо дома. – Он улыбается. – Даже если это всего на один день.
– Даже представить себе не могу, – говорю я ему, боясь хоть на секунду оторвать от него взгляд, так как наше время с ним так быстротечно.
За едой мы говорим о том, что происходит в нашей жизни. Он рассказывает мне все о своих условиях жизни и о том, что происходит в Египте, что не попадает в средства массовой информации. Я узнаю, что он встречается с другой журналисткой, но там ничего серьезного несмотря на то, что черты его лица смягчаются, когда он говорит о ней.
Мне нравится его слушать. Его страсть и любовь к своей работе настолько очевидны, что, хотя из-за этого он находится за тысячи километров от меня, я не могу представить, что он бы занимался чем-то еще.
Рассказываю ему о работе, о Хэдди и обо всем остальном. Кроме Колтона. Таннер может быть немного чересчур заботливым, и, полагаю, зачем вообще упоминать то, в чем я не уверена. Думаю, что чертовски хорошо справляюсь, пока он не наклоняет голову и не смотрит на меня.
– Что?
Его глаза сужаются, изучая меня.
– Кто он, Бабс?
Смотрю на него в недоумении, будто не понимаю, но знаю, это сработали его журналистские инстинкты, и он не отступит, пока не получит желанный ответ. Поэтому он так хорош в своей работе.
– Ты о ком?
– Кто тот парень, который из тебя веревки вьет?
Он делает глоток пива. Ухмыляясь, смотрит на меня не отрывая взгляд. Самоуверенный сукин сын. Сижу и гляжу на него, удивляясь, откуда он знает.
– Выкладывай!
– Почему ты так думаешь?
– Потому что я очень хорошо тебя знаю. – Я складываю руки на груди, а он смеется. – Давай проверим, ты целенаправленно избегаешь темы вместо того, чтобы говорить об этом. Крутишь кольцо вокруг пальца, словно камень беспокойства. Продолжаешь кусать губу изнутри, как делаешь, когда пытаешься с чем-то разобраться, и продолжаешь смотреть на тот стол, будто ожидая, что туда кто-то сядет. Или это, или ты вспоминаешь о чем-то, что вы с ним там делали. – Он приподнимает бровь. – Кроме того, в твоих глазах пляшет огонь, которого не было с тех пор… до того момента, – размышляет он, потянувшись ко мне, хватает за руку и сжимает. – Приятно видеть.
Улыбаюсь ему, я так счастлива, что он здесь.
– Итак?
– Есть кое-кто, – говорю я медленно, – но я сбита с толку, и пока не уверена, что это такое.
Не осознавая, кручу кольцо на пальце, пока Таннер не поднимает бровь. Я тут же останавливаюсь и излагаю суть, не называя Колтона по имени.
– Он отличный парень, но я думаю, что он не ищет ничего большего, чем встречи без обязательств. – Пожимаю плечами, глядя на пейзаж, а потом перевожу повлажневший взгляд на него.
– Черт, Рай, любой парень, который заставляет тебя плакать, не стоит этого.
Кусаю губу, уставившись на салфетку, которую бессмысленно рву.
– Может, если он заставляет меня плакать, это потому, что он того стоит, – мягко говорю я. Слышу, как он вздыхает, и снова смотрю на него. – По крайней мере, это первый шаг, – шепчу я дрожащим голосом.
Сострадание в его глазах почти меня парализует, прорывая плотину сдерживаемых мною слез горя.
– Ох, Бабс, иди сюда – говорит он, разворачивая мое кресло и подтягивая к себе. Он тянет меня в свои объятия, где я просто прижимаюсь к нему, единственному мужчине, на которого я всегда могу рассчитывать.
Закрываю глаза, уткнувшись подбородком ему в плечо.
– Я знаю, почему ты здесь, Тан. Спасибо, что приехал убедиться, что я в порядке.
Он сжимает меня еще раз, прежде чем взять меня за руки и отстранить назад, чтобы посмотреть на меня встревоженным взглядом.
– Я лишь хотел убедиться, учитывая предстоящее событие этой недели… я беспокоюсь о тебе. Я должен быть здесь на случай, если понадоблюсь тебе, – мягко говорит он. – Так что, если она позвонит, я смог бы с ней разобраться.
Сквозь меня проносится волна любви к моему брату, который только что за день пролетел полмира, чтобы убедиться, что я в порядке. Трудно представить, что брат, с которым я росла, с которым дралась, как кошка с собакой, превратился в такого чуткого, заботливого мужчину. Что он хочет разобраться с последствиями неизбежного телефонного разговора, который состоится у меня завтра с матерью Макса.
Поднимаю ладони, беру брата за щеки и улыбаюсь ему.
– Как мне посчастливилось иметь такого старшего брата? – слезы блестят в моих глазах, когда я ласково целую его в щеку. – Ты самый лучший, знаешь это?
Он улыбается, чувствуя неловкость от моей любви к нему. Я встаю.
– Скоро вернусь. Мне нужно в туалет. – Начинаю выходить из-за стола, а затем без раздумий поворачиваюсь и быстро обнимаю его за плечи, стоя позади него, он продолжает сидеть.
– Ого, а это за что? – смеется он.
– Просто за то, что я буду скучать по тебе, когда ты уедешь. – Отпускаю его так же быстро, как и обняла и вхожу в ресторан. Кухонная дверь быстро закрывается, когда я прохожу мимо нее к туалетной комнате в дальней части обеденного зала.
Выхожу из туалета, поглощенная видом очаровательной кудрявой малышки, пытающейся пользоваться вилкой. Одна рука инстинктивно движется, чтобы прикоснуться к нижней части живота и прижимается к ней. Боль бьет меня сильнее, чем обычно, наблюдая за ней, и я могу лишь предположить, что это из-за завтрашней даты. Годовщина, которая забрала у меня все. Лишила единственного, чего я хочу больше всего на свете.
Единственного, за что я отдала бы все сокровища мира – всё, что у меня есть, если бы появился хоть еще один шанс.
Я настолько погружена в воспоминания, что не замечаю волнения на террасе, пока не слышу:
– Какого черта ты творишь? – это голос брата, и мне требуется несколько секунд маневров между столами, чтобы наш столик оказался в пределах видимости.
– Дама со мной, придурок. Держи руки при себе.
Мое сердце останавливается.
Я узнаю этот хриплый голос где угодно. Быстро мчусь к двери, с колотящимся сердцем и недоверчивым выражением на лице. Врываюсь на террасу и вижу, как Колтон сжимает в кулаке рубашку брата, челюсть стиснута, а глаза полны огня. Таннер по-прежнему сидит, вкрадчиво разглядывая Колтона. Плечи неподвижны, руки спокойно прижаты к бокам. Тестостерон, определенно, бьет фонтаном.
– Колтон! – кричу я.
Он оглядывается и цепляется за мой взгляд, смесь гнева, ревности и агрессии волнами исходит от него. Таннер смотрит на меня, вопросительно выгнув бровь, языком водя за щекой.
– Колтон, отпусти! – требую, как только подхожу к нему. – Это не то, что ты думаешь. – Тяну его за руку, а он плечом отмахивается от меня, но, наконец, отпускает брата. Мое сердцебиение медленно замедляется. Таннер поднимается с места и расправляет плечи, становясь напротив Колтона, с неразличимым выражением на лице. – Ас, познакомься с моим братом, Таннером.
Колтон вскидывает голову, чтобы посмотреть на меня, раздражение и враждебность сменяются осознанием. Вижу мириады эмоций, мелькающих в его глазах: облегчение, неловкость, раздражение.
Смотрю на брата, все еще не в состоянии прочитать его.
– Таннер, это мой… – я колеблюсь, не зная, как его назвать. – Познакомься с Колтоном Донаваном. – Наблюдаю за Таннером, его нервные окончания начинают загораться от понимания того, кто стоит перед ним. – Я с ним встречаюсь.
Напряжение в плечах Колтона немного ослабевает, и недоверчивая улыбка подрагивает в уголках губ. Без извинений, он протягивает ладонь, чтобы пожать руку Таннеру. Таннер смотрит на Колтона и его протянутую руку, а потом на меня.
– Итак, Бабс, это и есть тот засранец? – спрашивает он, его глаза молча вопрошают, он ли является причиной моих слез.
Смотрю на него, с робкой улыбкой.
– Да, – бормочу, отвечая на высказанные и невысказанные вопросы, и поглядываю на Колтона.
– Вот дерьмо, – говорит Таннер, хватая руку Колтона и энергично ее пожимая. – Присаживайся, мужик. – Он выдыхает. – После такого мне просто необходимо гребаное пиво. – Смотрю на них, удивляясь, как действуют мужчины. В одну минуту готовы кинуться в драку, а в следующую – приходят к полному пониманию.
– С удовольствием, но я опаздываю на встречу. – Он коротко смеется. – Приятно было познакомиться. Может в другой раз? – Колтон переводит взгляд на меня. – Проводишь меня?
Смотрю на Таннера, тот кивает, будто говоря «иди». Выдыхаю, не понимая, что задерживала дыхание, внезапно нервничаю, что останусь наедине с Колтоном. Нервничаю, что придется разыгрывать незаинтересованность и отчужденность.
– Я скоро вернусь, – говорю я Таннеру, чувствуя себя маленьким ребенком, спрашивающим его согласия.
– Таннер. – Колтон кивает на прощание брату, прежде чем положить руку мне на спину и провести через кухню и заднюю дверь ресторана.
В то короткое время, которое требуется, чтобы дойти до служебного выхода, я думаю о том, на чем мы остановились в последний раз, когда разговаривали. На двух вариантах, которые он мне предоставил на выбор: пит-стоп или договоренность. Что я предоставила ему пит-стоп, но по-прежнему чувствую себя выбитой из колеи. Это потому, что я нахожусь в подвешенном состоянии, независимо от термина, я все еще чувствую себя одной из многих в длинной очереди подружек для постельных утех.
Прогоняю эти мысли, заставляя себя выйти за пределы своего сверх эмоционального, сверх аналитического ума и признать, что в большинстве случаев к успеху приходят маленькими шажочками. И, несмотря на то что Колтон не выразил желания чего-то большего, чем договоренность со мной, он сделал маленький шаг, сказав «пит-стоп». Никаких слабостей, говорю я себе, вспоминая советы Хэдди о том, как с ним общаться. Отстраненно, недоступно, но желанно.
Когда Колтон открывает дверь и выводит меня на улицу, готовлюсь к вопросу, почему я ему не перезвонила. Он звонил мне дважды, а я физически заставила себя не реагировать и не отвечать на звонки.
Колтон закрывает дверь и поворачивается ко мне лицом. К черту недоступность. Мне требуется все мое достоинство, чтобы не прижать его к стене и не зацеловать до безумия. Этот мужчина делает меня абсолютно безрассудной и совершенно распутной.
Он скрещивает руки на груди и смотрит на меня, его голова наклонена в сторону.
– Значит твой брат в городе?
Я неженственно фыркаю.
– Думаю, мы с этим уже определились, – сухо отвечаю я, борясь с желанием сократить расстояние между нами. – Легко заводишься, да?
Не могу прочитать взгляд, который мелькает в его глазах, потому что он быстро моргает.
– Когда дело касается тебя, да. Я видел, как он обнимал тебя. – Он пожимает плечами – единственное объяснение, которое я получаю. – Он здесь надолго?
Мгновение пристально на него смотрю, смущенная его безразличием по поводу драки с моим братом, которая чуть не произошла на пустом месте. В конечном итоге, смотрю на часы и прислоняюсь бедрами к стене позади себя, рассчитывая оставить всё как есть.
– Да, только на сегодня. Он должен быть в аэропорту через полтора часа. – Убираю пушинку со свитера-туники, чтобы держать глаза и руки занятыми, прежде чем провести ими по леггинсам.
Колтон прислоняется плечом к стене рядом со мной, и когда я смотрю вверх, вижу, как его взгляд бежит по моим ногам. Путешествует дальше по телу, останавливаясь, когда приближается к моим губам, а затем возвращается к глазам.
– Была занята, да? – спрашивает он.
– М-м-м, – неопределенно отвечаю я. – А ты?
– Да, но это затишье перед бурей, сезон уже не за горами. – Он смотрит на меня, его зеленые глаза пронзают меня. – Хорошо провела вечер? – прощупывает он.
Смотрю на него, как олень в свете фар, но быстро исправляюсь, когда понимаю, что он имеет в виду небольшое представление, устроенное Хэдди по телефону прошлым вечером.
– Судя по тому, что я помню, да. – Сверкаю дерзкой ухмылкой, надеясь, что моя игра достаточно убедительна, чтобы его обмануть. – Сам знаешь, как это бывает, когда идешь на вечеринку… слишком много парней, думающих, что они слишком круты, слишком много алкоголя и слишком мало одежды – все становится, как в тумане.
Вижу, как в его глазах мелькает гнев от моего комментария про слишком многих парней, и мне нравится тот факт, что эта мысль его задела. Нравится, что он думал об этом достаточно, чтобы спросить. И после его небольшой ссоры с Таннером, более чем очевидно, что в Колтоне есть небольшая искра ревности, разгорающаяся в нем.
Своего рода сексуально, что эта искра вспыхивает из-за меня.
Он наклоняет голову и изучает меня. На этот раз, я не отворачиваюсь от его пристального внимания. Выдерживаю его взгляд со скукой, написанной на лице.
– Почему ты кажешься такой отстраненной? Недоступной? – бормочет он, удивляя меня своим комментарием.
– Недоступной? Я? Не думала, что была такой. – Изображаю невинность, когда все, что мне хочется сделать, это протянуть руку и прикоснуться к нему.
– Но так и есть – он вздыхает, по лицу проскальзывает досада.
– О, ну, полагаю, я просто пытаюсь следовать твоим требованиям, Ас. Быть именно той, какой ты хочешь, чтобы я была. – Я сладко улыбаюсь ему.
– Какой? – в раздражении спрашивает он, недоумевая.
– Эмоционально отстраненной, сексуально доступной и никакой драмы. – Вижу, как на его челюсти пульсирует мышца, когда он делает ко мне шаг, раздражение вспыхивает в его глазах из-за пренебрежения в моем тоне. – Что ты здесь делаешь?
Он смотрит на меня долго и пристально, с такой напряженностью, что я почти прогибаюсь и говорю ему, как сильно я его хочу. К черту игры разума.
– По счастливой случайности я сбежал от преследующих меня папарацци. Келли позволила мне подняться на крышу подальше от толпы, чтобы в спокойствии и тишине пообедать. – Выгибаю бровь. – Владелица, – говорит он, выдыхая с досадой либо от неловкости между нами, либо от ощущения, что должен объясняться. Может, немного и от того, и от другого. Смотрю вниз и сосредотачиваюсь на сколе на своем маникюре, отчаянно желая подойти к нему. Поцеловать его. Обнять. – Хорошее место, чтобы посидеть и поразмышлять.
– А о чем конкретно ты размышлял?
– О дерьме, с которым должен разобраться, – отвечает он. Вскидываю на него взгляд, чтобы увидеть в его глазах смесь веселья и искренности.
С минуту мы смотрим друг на друга, от его близости мой пульс ускоряется. Пытаюсь прочесть выражение его лица. Он серьезно? Он правда пытается привести себя в порядок или просто издевается над Хэдди? Не могу сказать.
– Я должна возвращаться. У меня не так много времени, пока Таннер снова уедет. – Отталкиваюсь от стены и выпрямляюсь.
Колтон делает ко мне шаг, и наши тела на мгновение соприкасаются друг с другом, его прикосновение посылает искры желания по всему телу. Прикусываю нижнюю губу, чтобы не прислониться к нему.
– Мы можем увидеться позже? – спрашивает он, проводя пальцем по моему лицу.
Значит ли это, что пит-стоп окончен? Или ему просто нужно потрахаться? В любом случае, мне нужна ясность. Борюсь с желанием прильнуть щекой к подушечке его пальца.
Оставайся сильной, оставайся сильной, оставайся сильной, повторяю я про себя. Мне трудно ответить на этот вопрос. Что сказать?
– Я пришлю Сэмми к тебе домой в шесть, – отвечает он за меня в моем воинственном молчании.
Ого, полагаю, он думает, что я стопроцентный вариант. И тогда меня осеняет, что, возможно, все это время он хотел иметь со мной договоренность, а когда все зашло дальше, чем он ожидал, то использовал термин «пит-стоп», чтобы попытаться вернуть меня на свое место. Вернуть дистанцию между нами.
Совет Хэдди проносится в голове, смешанный с мыслью, что он думает, я просто вернусь к этому без дальнейших объяснений, и укрепляет мою решимость.
– Прости. – Качаю я головой и отвожу глаза, чтобы он не увидел в них мою ложь. – У меня планы на вечер.
Чувствую, как его тело напрягается от моих слов.
– Что? – его тон резкий, но тихий. Очевидно, отказ ему чужд.
– У нас с Хэдди планы, – провозглашаю я, боясь, что он подумает, что я встречаюсь с другим парнем. А если он подумает, что я встречаюсь с другим парнем, то для него нормально будет встречаться с другой девушкой. Мой желудок скручивается при этой мысли, и я понимаю, что не очень хорошо играю в такие игры, потому что все, что мне хочется сделать, это сказать ему «да», я хочу увидеть его сегодня вечером. Что я изменю любые планы, чтобы увидеть его. А потом прижать его к стене и в отчаянии взять все, что хочу, не задумываясь о том, что напугаю его или пересеку воображаемые границы.
Колтон недовольно ворчит.
– Мы просто ужинаем дома, – говорю я ему, – но это важно, потому что мы давно не видели друг друга. – Прекрати нести чушь, Райли, или он поймет, что ты лжешь. – Я не могу нарушить обещание, данное ей.
Колтон берет меня за подбородок и приподнимает мне голову, чтобы встретиться со мной своими зелеными глазами, изучая меня.
– Ну, тогда ты не сильно стараешься, – предупреждает он, несмотря на веселье в глазах.
Меня охватывает смятение, не уверена, о чем он говорит.
– Стараюсь что? – трясу головой, не понимая.
Он высокомерно ухмыляется.
– Быть той, кем я хочу, чтобы ты была. – Шумно выдыхаю, его глаза остаются прикованными ко мне. – Потому что, если бы ты действительно старалась, – объясняет он, заканчивая игру, которую я начала, – сегодня ты была бы там, где я хочу. Промокшая, теплая и подо мной.
Удерживаю его взгляд, пытаясь придумать, что сказать дальше. Тело дрожит от его слов. Мозгу требуется несколько секунд, чтобы оправиться от его комментария, и когда это происходит, я делаю от него шаг назад. Дистанция необходима, когда имеешь дело с ним.
– Да, полагаю, ты прав. – Выдыхаю, наблюдая удивление на лице от моего признания. – Почему я должна хотеть быть чьей-то девушкой по вызову? Предсказуемость наскучивает, Ас. А судя по тому, что я слышала, тебе, кажется, очень быстро становится скучно.
Когда он просто стоит и смотрит на меня, с ошарашенным видом, я обхожу его вокруг. Он протягивает руку и хватает меня, поворачивая лицом к себе.
– Ты куда? – требует он.
– Увидеться с братом, – говорю я ему, глядя на его руку, а затем обратно на него. – Дай мне знать, когда разберешься со своим дерьмом. – Сбрасываю с себя его руку и дергаю дверь на кухню, не оглядываясь назад. Все, что я слышу перед тем, как дверь закрывается, это как Колтон смеется и ругается одновременно.
