Текст книги "Управляемые (ЛП)"

Автор книги: Кристи Бромберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)

20 глава

– Хорошо, парни, думаю, последняя регулировка крыла оправдала себя. Отличная работа! Я собираюсь дать полный газ на последних двадцати кругах, как только пересеку финишную, – из наушников слышен лишенный эмоций голос Колтона; мы слышим его, пока он несётся по треку позади нас.

– Не слишком усердствуй, Колт. Нам ещё нужно откорректировать пару мелочей. Я не хочу, чтобы у тебя сгорел двигатель, прежде чем мы доберёмся до него.

– Расслабься, Бекс, – смеётся Колтон, – у меня нет намерения разбивать твою малышку, – я слышу рёв мотора в задней части трека, когда Колтон входит во второй поворот. – Дэвис? Ты здесь?

– Чего тебе, Вуд? – голос Дэвиса наполняет мои уши. Вуд? О чём это он?

По громкой связи я слышу гул переключения на пониженную передачу, когда Колтон достигает третьего поворота.

– Поставь Зандера с флагом на финишную линию. Пусть махнёт. А потом и остальные мальчики.

– Хорошо.

Мои ребята, услышав всё это в своих наушниках, оборачиваются и смотрят на меня огромными глазами и с широченными улыбками на губах. Дэвис поднимается по лестнице к нам, в небольшую кабинку над мастерскими, и зовёт мальчиков с собой. Дейн тоже уходит, а Джекс смотрит на меня, вопросительно изогнув брови.

– Иди, Джекс, – я машу ему рукой, чтобы он двигался, пока я сижу на месте. – Я останусь здесь.

Я наблюдаю за тем, как мои воспитанники рядком пробираются мимо мастерских, глядя вправо, откуда, пройдя четвёртый поворот, в сторону старта-финиша вылетает Колтон. Мои уши заполняет рокот мотора, его вибрирующий звук отдаётся в груди, пока мой гонщик проносится мимо нас. Сразу после этого Дэвис ведёт мальчиков через трек, и, добравшись до стартовой черты, они исчезают из поля моего зрения. Несколько мгновений спустя, Дэвис поднимается на небольшую белую платформу вместе с Зандером и они ждут, когда Колтон сделает круг по треку. Я слышу рев мотора, когда Колтон выжимает газ. Прежде чем я понимаю это, он заканчивает двухмильный круг и пролетает прямо передо мной. Рука Зандера на флаге и Дэвис помогает ему махнуть клетчатым флагом, когда Колтон приближается и быстро несется дальше. Я успеваю заметить лицо и улыбку Зандера, мелькнувшую на экране монитора, прежде чем он уходит под лестницу, чтобы уступить место Эйдену.

Это был невероятный день. Благодаря Колтону и его команде, мальчики получили опыт, который случается раз в жизни. Мы наблюдали за тем, как он гоняет по треку, подъезжая для корректировок к мастерской и слушая стёб команды, мотаясь вперёд-назад последние несколько часов. Я давала интервью репортёрам из Los Angeles Times и Orange County Register в отношении сотрудничества и помощи в сборе средств компании Колтона для «Всеобщей заботы». Нас фотографировали, прерываясь только во время тестовых кругов по трассе. Мальчики были переполнены удовольствием, а также обильным угощением, которое приготовила для нас команда Колтона. С нами обращались лучше, чем вообще можно себе представить, хотя это ещё не гонка, и не было никаких официальных обязательств.

Я делаю снимок того, как Шейн машет флагом, пока Колтон проносится мимо, радуясь, что в совершенстве овладела распознаванием радости на его лице. Когда я поднимаю глаза от картинки на фотоаппарате, упираюсь взглядом в Тони, которая стоит передо мной, оглядывая меня холодным взглядом леденисто-голубых глаз. В ответ я одариваю её небольшой, но учтивой, несмотря на её явное неодобрение меня, улыбкой.

После того, как она несколько минут просто стоит и сверлит меня взглядом, я решаю сделать первый шаг. Ее попытка запугивания неэффективна. Я только молюсь о том, чтобы хоть раз в жизни та находчивость, которая появляется у меня обычно постфактум, на этот раз не подведёт меня.

– Чем могу помочь?

Она скрещивает руки на пышной груди и прислоняется бедром к перилам, не отрывая от меня взгляда.

– Ты же знаешь, что совсем не в его вкусе?

Ага, вот, значит, как всё это будет. Я смотрю, как Колтон выходит на финишную прямую, ожидаю, когда оглушительный рев пронесется мимо нас, и потом снимаю наушники. Откидываюсь на кресле с понимающей ухмылкой, чуть трогающей мои губы – те самые, на которых недавно были губы Колтона.

– Ты так думаешь? А ты, значит, в его вкусе?

От своего последнего комментария я внутренне съеживаюсь, потому что точно знаю, что она очень даже вписывается в образ, который бы Колтон одобрил.

Она ехидно хихикает:

– Ох, куколка, твоё маленькое невинное «я» и не догадывается, во что ты ввязываешься, да?

Снисходительная сука!

– И что? Я бы знала во что ввязываюсь, если бы у меня было бы столько опыта, как у тебя? – мой голос сочится сарказмом. – Давай сразу определимся: всё, что между мной и Колтоном, тебя не касается. И я более чем способна сама о себе позаботиться, Тони. Однако спасибо за напрасное беспокойство.

Она смотрит на меня, сощурившись и скривив лицо:

– Ох, Райли, всё, что касается Колтона – моё дело. Я о нём забочусь.

Пару мгновений я смотрю на неё, ошеломлённая такой наглостью, задаваясь вопросом, стоит ли за её словами какая-то правда. Пытаюсь скрыть за цинизмом недоумение в голосе.

– Не знала, что ему нужен присмотр. Колтон кажется вполне способным принимать решения самостоятельно, – я скрещиваю руки на груди, отражая ее нападки.

– Ты ничего не знаешь, да? – Она язвительно смеётся, и её покровительственный тон режет по нервам. – Каждому мужчине нужна женщина, которая шептала бы ему на ушко, что для него будет лучше, – она саркастически ухмыляется. – И, Райли, девочка, я та женщина для Колтона. Была ею, – она выгибает бровь, – и всегда буду.

Отвлекаюсь, когда слышу, как, завершая круг, возвращается Колтон, и я благодарна ему за короткую передышку, которая позволяет словам Тони осесть и исчезнуть. Проследив взглядом за машиной Колтона, которая проносится мимо нас, я поворачиваюсь к Тони:

– Я совершенно уверена, что Колтон никому не позволяет диктовать, что ему делать, Тони. Но попытка была неплохая.

Если она ещё раз засмеётся этим смехом всезнайки, я её задушу.

– Просто продолжай так думать, куколка, – она постукивает акриловым ногтем по абсолютно белым зубам. – И, прежде чем до тебя дойдёт, ты будешь думать, что охомутала его. Невзирая на его краткие предупреждения, что ему не нужна постоянная девушка, ты будешь думать, что втайне он хочет быть с тобой. Что ты сможешь изменить его и его образ жизни. Будешь думать, что усмирила его буйства и можешь руководить им и его жизнью, – она поворачивается, чтобы проследить взглядом, как он проносится по дальней прямой трека, после чего возвращается к нашему разговору, подходя ко мне ближе на шаг. – Но когда он насытится тобой, ты вылетишь из его жизни быстрее, чем он обычно заканчивает последний круг на треке. У тебя нет того, что его удержит. Он быстро заскучает, – её брови ползут вверх, пока она изучает меня. – О, мой бог! – Ахает она, прижимая пальцы ко рту, чтобы скрыть вкрадчивую ухмылку. – Ты уже трахалась с ним, не так ли?

Я просто смотрю на нее, пытаясь скрыть правду, и молчание – мой единственный ответ. Я не хочу, чтобы она знала, что зацепила меня. Что её маленькие стервозные замечания проникают мне под кожу, подпитывая сомнения в том, почему я вдруг могу нравиться Колтону.

– Ну, это ненадолго.

– Ненадолго что? – спрашиваю я, уже догадываясь, что она мне ответит. Я буквально вижу, как её язык движется во рту, готовя следующий выпад и собирая новую порцию яда.

– Я видела достаточно его шлюшек, которые приходили и уходили, чтобы утверждать: ты продержишься максимум два месяца, куколка. Ты покинешь его постель и его жизнь ещё до первой гонки сезона, – она искоса смотрит, впиваясь в меня взглядом, ожидая реакции, которую я ей не предоставлю. Тони делает ещё шаг ко мне. – Просто знай: я буду той, к кому Колтон повернётся после тебя. И это я ему буду говорить, что он слишком хорош для такой, как ты. Я предупреждаю. Я. Голос. В. Его. Ушах, – последние слова она произносит почти шёпотом.

– Дай угадаю: это ты, с кем он будет жить долго и счастливо, так? – интересуюсь я, и мой голос звучит слаще сладкого, в то время как внутри меня пузырится гнев.

– В конце концов, когда ему надоест растрачивать свое время на таких пустышек, как ты, – хихикает она, меряя меня взглядом. – Ты умная. Я это признаю. Но я знаю его дольше, чем кто-либо, и потратила на него кучу времени. Его родители любят меня. Только я одна ему нужна. Он может не осознавать этого, но он любит меня...

– Похоже, твоему времени нужно найти занятие получше, куколка! – прерываю я её, поднимаясь с места, и делаю шаг ближе, по горло сытая её эгоцентричными нападками. – Ходить вокруг в ожидании, чтобы быть почти лучшим – это, на самом деле, печально.

– О, мы немного вспылили? Не убивай гонца, за дурную весть, – покровительственным тоном заявляет она, выставляя перед собой руки. – Я просто хочу предостеречь тебя от неизбежности, что он разобьёт твое сердца, – выражение её лица напрямую противоречит её словам.

Я издаю короткий смешок.

– Я вижу – искренность сочится из твоих пор, – я закатываю глаза. – Твоё сострадание непомерно.

Она поджимает губы:

– Мы, девочки, должны присматривать друг за другом.

Теперь я смеюсь по-настоящему. Вот сучка!

– Да, я уверена, ты прямо-таки прикрываешь мою спину! – Только желая воткнуть в неё нож, а не предупредить о нём. – Я ценю твоё внимание, но я уже большая девочка, Тони. И просто замечательно могу позаботиться о себе сама.

Она откидывает голову и громко смеётся, прежде чем снова смерить меня презрительным взглядом.

– О, он собирается съесть тебя живьём, а потом выставить, а я получу удовольствие, наблюдая за этим!

Я вижу, что Колтон заканчивает свой последний круг и ведёт машину в гараж справа от нас. Мальчики могут в любой момент пойти разыскивать меня, чтобы спуститься и поглядеть на машину, и, откровенно говоря, мне уже достаточно этой «позволь мне поставить тебя на место» ругани с Тони. Я пыталась быть выше. Старалась не быть такой же ехидной сукой, как она. Но с меня хватит. Я делаю к ней ещё шаг и шиплю злобно:

– Тебе лучше привыкнуть всё время наблюдать, Тони, потому что это всё, что тебе остаётся. И когда он в экстазе будет выкрикивать имя, это будет моё имя, дорогая, – уголки моих губ приподнимаются, а голос неумолим, – не твоё.

– Все они так думали! – насмешливо фыркает она.

Как бы я хотела задушить её прямо сейчас. Стереть эту саркастическую ухмылку и показать ей, что она понятия не имеет, о чем говорит. Но я не могу. В конечном итоге, она может оказаться права. И это убьёт меня. А она напоминает мне, что нужно быть настороже. Я так же медленно, как и она, оцениваю её взглядом, и незаинтересованно качаю головой:

– Эта беседа была весьма познавательной, Тони, но я собираюсь провести время с теми, кто достоин дышать со мной одним воздухом.

И я бегом спускаюсь по лестнице, желая сделать всё, чтобы последнее слово осталось за мной. Внизу лестницы, по которой я спускаюсь, слышен рокот машины Колтона. Как только я поворачиваю за угол, вижу моих мальчиков, которые следуют вниз за Дэвисом по направлению к гаражам стадиона. Я тороплюсь нагнать их, пытаясь унять гнев и раздражение, навеянные словами Тони.

Я стараюсь не обращать на неё внимания и говорю себе, что она просто ехидная сучка, которая пытается удержать что-то, что ей не принадлежит. Потрясающе красивая ехидная сука, но ехидная сука, тем не менее. Думаю, это сочетание её типажа и характера, и моего страха, что в её словах есть доля правды, сдерживает гнев, бегущий по моим венам.

Я догоняю всю группу только когда мы уже близко к мастерским, где команда Колтона отлаживает и настраивает его машину.

Двигатель мурлычет, останавливаясь, и я вижу, как Колтон отдаёт уже отсоединённый руль кому-то из своего экипажа, прежде чем медленно вытолкнуть себя из кабины болида. Он вытаскивает сначала одну ногу, потом другую – и вот уже стоит на земле. Мгновение он стоит, чтобы привыкнуть к вертикальному положению, а затем снимает шлем и несгораемый вязаный подшлемник. Он берёт минералку, которую кто-то суёт ему в руки, и долго пьёт, прежде чем пробежаться рукой вперёд-назад по влажной шевелюре. А потом посылает широченную улыбку мужчине, который идёт к нему, пока я пытаюсь сообразить, кто это. Тот самый отвязный парень, что был с ним на вечеринке, которую устраивала компания Хэдди.

Я стою с мальчиками с краю, и мы окунаемся в шквал активности в гараже. Несколько человек говорят с Колтоном, кто-то жестикулирует, чтобы нагляднее продемонстрировать, что он объясняет. Он разговаривает со всеми в неофициальной дружеской манере. Никакого намёка, что он сын мегасуперрежиссёра, или что он один из завидных богатых голливудских холостяков. Кто-то из членов команды склоняется над машиной, орудуя в ней инструментами и измеряя что-то, чего я и близко не понимаю. Колтон полностью погружён в свою стихию. Это не трудно, учитывая его энтузиазм и почитание этого спорта.

Его улыбка широкая и настоящая, и я чувствую острую боль в глубине души, в моём сердце, когда вижу её. Если он такой страстный, и его глаза так загораются от спорта, который, очевидно, ему дорог, то как же он будет выглядеть, когда, наконец, найдёт и примет свою истинную любовь? Моё сердце сжимается от понимания, что это буду не я. Я пытаюсь выкинуть из головы эту заблудшую мысль, но она застревает на краю сознания, когда я смотрю, как пылкие чувства играют на его лице.

Всеобщее бурление несколько стихает, когда команда Колтона приступает к индивидуальным задачам. Нескольким Колтон командует отступить и заняться чем-то в двигателе, сзади машины. Остаются только Колтон и тот парень из клуба, и когда они разговаривают, я вижу между ними лёгкий дух товарищества.

Дэвис движением показывает мальчикам следовать за ним в гараж, и они тихонько идут вдоль линии, стараясь избегать проезжей части. Я остаюсь на прежнем месте, решив не ходить внутрь. Держаться на безопасном расстоянии от его необъяснимой власти надо мной. Колтон замечает мальчиков, входящих в гараж, отрывается от разговора и посылает им широкую искреннюю улыбку. Он ждёт, пока они подойдут, и произносит:

– Ну, что вы думаете, ребята?

Они все разом начинают выкрикивать слова типа: «Круто! Потрясающе! Невероятно!»

Он расстёгивает свой красный костюм и выдергивает руки из рукавов, позволяя им упасть и висеть ниже пояса. Его футболка потемнела от пота и липнет к выделяющимся мышцам груди. От его чертовски сексуального вида, всё моё нутро начинает тянуть.

– Я так рад, что вам понравилось! Теперь смотрите, – произносит он, положив руку на плечо парня из клуба, – это один из самых важных здесь людей. Важнее меня, – шутит он. – Ничего из этого, – он жестом обводит помещение гаража, – не работало бы так слаженно, если бы не он. Это Беккет Дэниелс, капитан моей команды.

Мальчики невпопад здороваются, и Дэниелс улыбается им в ответ. Рики выкрикивает какой-то вопрос, и Беккет широко улыбается, кивая ребятам идти к машине, чтобы посмотреть на что-то. Колтон остаётся на месте, наблюдая за уходящими мальчиками. Он поводит плечами и делает ещё один большой глоток минералки, прежде чем оглядеться вокруг. Я чувствую внезапное потрескивание электричества, когда его глаза встречаются с моими, и медленная ленивая усмешка приподнимает уголки его рта, а ямочка на подбородке углубляется. Он похож на секс: горячий, потный, взъерошенный и аппетитно неотразимый. Он снова смотрит на Беккета, убеждаясь, что всё в порядке, а потом направляется ко мне.

– Ну, привет, – я не могу сдержать улыбки, которая трогает мои губы, когда я произношу это.

– Всё ещё думаешь, что я притворяюсь?

– Нет, – я непринуждённо смеюсь, пока он встаёт напротив меня.

– Ну, если ты говоришь «нет», значит, пока я делаю свою работу правильно, – усмехается он с намёком, протягивая руку и дёргая меня за выбившийся локон.

Я просто, с мягкой улыбкой на лице, качаю головой, прежде чем глубоко вздохнуть. Нет никакой необходимости притворяться, когда дело доходит до Колтона в спальне. Мы пристально всматриваемся друг в друга; вокруг нас в мастерской бурлит кипучая деятельность, а мы остаёмся неподвижными. Зачарованными, растворёнными друг в друге.

– А ты неплохо гонял, Ас, – мне, наконец-то, удаётся нарушить наше молчание.

Колтон делает ещё глоток минералки.

– Ты ничего не знаешь о гонках, так ведь? – смеётся он, когда я отрицательно мотаю головой и смеюсь вместе с ним. – Я не особо с тобой согласен, но спасибо за комплемент.

– Но я смотрела с братом пару заездов когда-то, а мои мальчики, очевидно, прогуглили всё об этом, чтобы убедиться, что узнали, как можно больше, – я пожимаю плечами, поглядывая через плечо, чтобы проверить, как там дети. – Значит, Вуд, да?

Он застенчиво мне улыбается.

– Это не то, что ты подумала. Это старое прозвище, – я заинтригованно поднимаю брови. – Когда я только начал гонять, кто-то назвал меня Голливудом. Прозвище прижилось. И постепенно сократилось до Вуда. Все, кто так меня называет, уже долго со мной, – он коротко оглядывается на Беккета. – Все, кому я доверяю.

– Не дай узнать об этом прессе – они с ума сойдут от счастья!

– Поверь мне, я об этом знаю, – смеётся он.

Мы оба поворачиваем головы, когда слышим, как смех Шейна заполняет гараж. Беккет стоит, обняв его за плечи, и смеётся вместе с ним, пока Дэвис поднимает Рики и усаживает в машину для фотографирования.

– Огромное тебе спасибо, Колтон. Потому что они целый день чувствовали себя особенными, – Колтон возвращает всё внимание ко мне. – За всё спасибо. Я даже не могу выразить, насколько это важно для них.

По его лицу пробегает тень.

– Ничего особенного, – пожимает он плечами, теребя этикетку на бутылке. – Я знаю об этой нужде больше, чем многие другие.

Он снова перемещает своё внимание к мальчикам, которые поочередно получают шанс посидеть в автомобиле и сфотографироваться. Мы ещё некоторое время наблюдаем за ними; Колтон снимает кепку и проводит рукой по волосам. Я краем глаза смотрю на него и вижу, как он смотрит на часы, а потом снова на моих воспитанников.

В моих ушах звучит голос Тони. Максимум два месяца. Что если она права? Даже если всё у нас продлится три или четыре месяца, я знаю, этого не будет достаточно. Я не думаю, что вообще есть какой-то промежуток времени, которого будет достаточно, чтобы любить такого, как Колтон. Он из тех парней, которые поглощают каждую твою часть. Делают тебя цельной, хотя ты и догадывалась, что неполноценна. Это придает сил и делает тебя слабой одновременно. Я знаю, что способна любить его так, как он заслуживает, но также осознаю, что у меня никогда не будет этого шанса. Тони, может, и ехидная сука, но она знает его лучше, чем я. Благодаря словам Тони, собственным признаниям Колтона, поиску в Google и моей интуиции я просто знаю: если я разрешу себе влюбиться в Колтона, это, в конце концов, разрушит меня. И я просто не могу позволить это, ради себя же самой. Взлёт может получиться больше, чем простое удовольствие, но опустошение после падения сломает меня. Так или иначе, позиция Тони весьма убедительна.

Голос Колтона прорывается сквозь мои мысли.

– У нас совещание через десять минут, – говорит он, поворачиваясь, чтобы взглянуть на меня. – Ты можешь остаться, а когда все закончится, я отвезу тебя домой?

Я кручу кольцо, которое в это утро снова надела на палец – оно для меня ощутимый источник комфорта – отчаянно желая сказать «да», но ответственность за мальчиков и самосохранение моего сердца диктуют другой ответ.

– Это плохая идея, Колтон, – я качаю головой, избегая его пристального взгляда.

– Для кого? – спрашивает он, поворачиваясь и делая ко мне шаг. Меня окутывает его запах – свежий аромат одеколона, смешанного с отголосками запаха мужчины, у которого был физически напряжённый рабочий день.

Я настороженно слежу за ним, пытаясь эмоционально абстрагироваться от него.

– Для нас обоих, Колтон. Ты сам так сказал в ту ночь.

Он подходит ещё ближе, и я чувствую, как учащается мой пульс.

– Но, может быть, сегодня я думаю по-другому...

Я глубоко вздыхаю, напоминая себе, что с ночи субботы ничего не изменилось. Он тот, кто есть, и меняться не собирается. Просто мы несколько дней были друг от друга на расстоянии, сейчас это возбуждает его, и он желает освобождения. И больше ничего. Я выбрасываю из головы его последнюю фразу и продолжаю так, будто он ничего не говорил.

– Кроме того, я должна отвезти домой детей. Они – моя ответственность.

Он шагает ещё ближе, и я упираюсь руками в его грудь, чтобы помешать ему подойти впритык. Не думаю, что вынесу его объятия. Вынести мои руки, прижатые к его твёрдой груди, уже достаточно трудно и серьёзно мешает моему сопротивлению.

Колтон тянется и приподнимает рукой мой подбородок.

– Что не так, Райли? – Его глаза ищут мои, пытаясь понять причину моей неуверенности. Откуда ему понять, почему его идея отношений недопустима для меня, в то время как он признаёт, что это – единственная вещь, которую он знает или примет. Как мне объяснить ему, что, когда в одну минуту он меня отталкивает, а в следующую целует, эта бессмысленность разваливает мою связь с реальностью. Заставляет задаваться вопросом, чем я могу поступиться, чтобы иметь его в своей жизни?

– Ты, – шепчу я.

– Я? – одними губами спрашивает он.

– Ты постоянно путаешь меня, Колтон, – я мягко качаю головой, понимая, что если буду касаться его, будет намного тяжелее расставаться, но не могу удержаться и провожу пальцем по горловине его влажной футболки. – В одну минуту ты говоришь мне, что не можешь остаться в стороне, а в другую – что должен держать меня на расстоянии, потому что собираешься сделать больно. В субботу ты сказал, что между нами ничего не будет, если я не соглашусь на твои условия, а затем сегодня ты целуешь меня, – я делаю шаг назад, переводя глаза на мальчиков, обследующих всякие предметы в гараже, чтобы не встречаться взглядом с пристальным взором Колтона. – Я не могу дать тебе то, что ты хочешь, и ты не можешь дать мне то, что мне нужно. Это всё, что я знаю. Всё, что я понимаю, Колтон.

Он приближается на шаг, сгребая в горсть мои волосы, собранные в хвост, и тянет за него, заставляя посмотреть ему в глаза. И, несмотря на хаос вокруг нас – смех мальчиков, отзывающийся эхом от бетонных стен, лязг металла по металлу, пока с автомобилем работают механики, звук воздушного компрессора, раздающийся издалека – всё это исчезает, когда его глаза впиваются в мои. Только он и я. Парень, слишком не пробиваемый для своего же блага, и девушка, не владеющая своей головой и сердцем.

– Хоть я и продолжаю говорить себе, что это нужно – должно быть – прекращено, ради нас обоих, Райли... я всё ещё хочу тебя, – он обнимает ладонью мою щёку и проводит подушечкой большого пальца по моей нижней губе. – Отчаянно...– шепчет он. Его слова отдаются в моём сердце. – Я вспоминаю, какая нежная у тебя кожа. Ощущение твоего тела, прижатого к моему. Лежащего подо мной. Как ты сжимаешься вокруг меня, когда я нахожусь глубоко в тебе...– его слова и напряжение во взгляде крадут моё дыхание. Моё тело вибрирует от глубоко укоренившейся потребности в нём, и, кажется, мне вряд ли когда-нибудь будет достаточно. – Иисус, Райли... это... ты... уничтожаешь меня, – он наклоняется и оставляет мимолётный поцелуй на моих губах. Искренность и уязвимость, которые стоят за этими словами, обольщают меня. – И я намерен заполучить тебя снова.

Я резко шумно втягиваю воздух, пытаясь отстраниться от того, что Колтон творит со мной. Делаю шаг назад, удерживая его пристальный взгляд на секунду дольше нужного, перед тем как оглядеть помещение в поисках мальчиков. Замечаю, что пока мы общались, несколько человек обратили на нас внимание. Озадаченный взгляд, которым обменялись Беккет и Куинлан, являющийся, как я полагаю, реакцией на наше с Колтоном взаимодействие, не остаётся мною незамеченным. Я вижу, что Дэвис уже заканчивает с мальчиками, и понимаю, что время нашего здесь пребывания заканчивается.

– Я уверена, тебе будет этого хотеться до тех пор, пока ты не найдёшь кого-нибудь подходящего для твоего образа жизни, – я пытаюсь острить, опасаясь, что в моих словах слишком много правды. Снова поворачиваюсь к Колтону, всё ещё пытаясь оправиться от последствий его признания, и в то же время желая показать ему, что у меня есть какое-то подобие сопротивления его персоне. Это абсолютная ложь, но я должна испробовать все способы. – Зачем же тратить впустую на меня своё время, если ты можешь заполучить любую другую, точно готовую предоставить тебе всё, что ты хочешь?

– Но. Я. Хочу. Тебя. Райли. Не. Кого-то. Ещё, – он усмехается. – К тому же, я говорил тебе: моя мама учила меня не сдаваться и добиваться того, чего я желаю, пока я не получу это.

Этот парень упрям, но я всё ещё думаю, что в моём случае он просто реагирует на вызов, на сопротивление. В ответ я качаю головой:

– У тебя есть привычка посвящать меня в то, чего хочешь ты, Ас, не спрашивая меня, чего хочу я.

С улыбкой Чеширского кота, растягивающей его губы, и греховным блеском в глазах он натягивает мне на голову свою бейсболку.

– Ох, сладкая, – он испускает низкое рокочущее хихиканье, отступая от меня на два шага, – я точно знаю, чего ты хочешь. – Колтона окликают, и он делает движение рукой в сторону Беккета, показывая, что идёт. Его улыбка становится самой порочной и чувственной из всех, какие я у него видела. Моё нутро скручивает от желания, и я прилагаю все усилия, чтобы его не задушить. – И у меня есть нужные средства, чтобы исполнить твои желания.

И с этими напутственными словами он разворачивается на пятках и идет к Беккету; его смех эхом разносится по гаражу. Беккет возмущённо оглядывает его с ног до головы, пока Колтон прощается с моими воспитанниками.

Заканчивая, он снова поворачивается ко мне и ухмыляется:

– Всё поглощающий опыт! (прим.перев. All consuming experience – АСЕ)

Колтон смеётся над растерянным выражением, промелькнувшим на моём лице:

– Что?

– Вот что это значит, – улыбается он, и до меня, наконец, доходит. Он по-прежнему пытается разгадать, что означает Ас.

– Неа, – отвечаю я, пытаясь удержать улыбку, тронувшую уголки моего рта.

Он делает шаг назад, сосредоточенно кусая нижнюю губу. Я вижу, как он обдумывает следующую мысль, потом глаза его загораются, вокруг них собираются морщинки.

– Удивительный опыт с Колтоном! (прим.перев. amazing Colton experience – АСЕ) – кричит он мне, на что Беккет закатывает глаза.

– О, боже! – Я смеюсь из-за отсутствия у него хоть какой-то сдержанности и копирую Беккета, тоже закатывая глаза.

– Неа, – отзываюсь я своим стандартным на его догадки ответом, пытаясь подавить смех.

Колтон отступает ещё на шаг, его выражение лица освещается улыбкой, и качает головой:

– Пока, Райлс.

– Пока, Ас, – бормочу я, неохотно принимая тот факт, что во многих отношениях Колтон прав. Независимо от того, какой интеллектуальной или рациональной я стараюсь быть, меня слишком сильно к нему тянет. И, как мотылёк, летящий на пламя, в конечном итоге, я сгорю.

Я стаскиваю с головы его бейсболку, поправляя потрёпанный теперь «конский» хвост, и наблюдаю, как он игриво закидывает руку на плечо Беккета, пока они идут по дороге.

Я качаю головой, пораженная событиями дня, и иду, чтобы забрать моих взволнованных, но очень усталых мальчиков для долгой поездки домой.