Текст книги "Управляемые (ЛП)"

Автор книги: Кристи Бромберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)

– Райли, – произносит он, но замолкает, делая шаги в мою сторону, пока я не поднимаю руку, останавливая его. Он пристально вглядывается в меня, едва заметно качая головой, и пытается разобраться в сказанных мною словах.

– Да ладно, это, вероятно, для тебя не ново – то, к чему ты привык, – я делаю к нему пару шагов, гордясь своей бравадой. – Поэтому я просто уберегу себя от смущения, когда ты утром начнёшь просить меня уйти, и просто уберусь сейчас.

Колтон смотрит на меня, борясь с какой-то непонятной эмоцией, его челюсти плотно сжаты. Он прикрывает глаза, на один удар сердца, прежде чем вернуть мне свой взгляд:

– Райли, пожалуйста, послушай меня. Не уходи, – просит он. – Просто… – он поднимает руку, хватая себя за шею, на его замечательном лице растерянность и нерешительность, потому что он не в состоянии подобрать слова или закончить свою ложь.

Мое сердце хочет верить ему, когда он говорит мне, чтобы я осталась, но моя голова знает о другом. Всё, что у меня осталось – это моё достоинство, тогда как мой разум был тщательно уничтожен, рассеян и оставлен на кровати в той спальне.

– Послушай, Колтон, – выдыхаю я. – Мы оба знаем, что ты говоришь не то, что думаешь. Ты не хочешь, чтобы я осталась. Ты забронировал на сегодняшнюю ночь номер, наверняка для того, чтобы потрахаться. Вероятно, ты рассчитывал, что это будет Ракель. Приятные маленькие апартаменты, в которых не предполагается никакой драмы и осложнений, место, откуда ты мог бы уехать утром без оглядки на ту, кто всё ещё спит в твоей постели. Ну, я охотно на это пошла, – признаю я, подходя к нему, его глаза неотрывно смотрят в мои, я кладу руку на его голую грудь. – Это было здорово, Ас, но эта девушка, – я жестом показываю на себя, а потом на спальню, – это не я.

Его глаза буравят мои с такой интенсивностью, что на мгновение я отвожу от него взгляд.

– Ты права – это не ты, – выдаёт он с нечитаемым выражением на лице, когда я резко возвращаю к нему взгляд. Он поднимает свой стакан и опустошает его; изумрудный цвет его радужек продолжают следить за моими глазами поверх края стакана. Допив, он облизывает губы, и вертит головой, что-то обдумывая.

– Позволь, я возьму ключи и довезу тебя до дома.

– Не беспокойся, – я отрицательно качаю головой, переступая с ноги на ногу, пока придумываю, как сохранить лицо, в то время как унижение уже просачивается сквозь меня. – Я возьму такси – так перенести эту ошибку будет легче нам обоим, – все мои силы уходят на то, чтобы непринуждённо подняться на цыпочки и оставить на его щеке целомудренный поцелуй. Я встречаюсь с ним взглядом и стараюсь симулировать безразличие. – Не волнуйся, Колтон. Ты пересёк финишную черту и захватил победное знамя, – бросаю я через плечо, направляясь к дверям, по-прежнему высоко вздёрнув подбородок, несмотря на дрожащую нижнюю губу. – Просто я предпринимаю меры предосторожности, прежде чем мне покажут черный флаг.

Я прохожу через дверь и захожу в лифт. Нажимая кнопку первого этажа, я замечаю, что Колтон стоит в дверях пентхауса. Его губы кривятся, он наблюдает за мной отчуждённым взглядом и с ожесточённым выражением на лице.

Когда двери лифта приходят в движение, я всё ещё пристально смотрю на него, и одинокая слеза, скатившаяся по моей щеке – единственное предательство моего тела, свидетельствующее об испытываемых мною печали и унижении. Наконец, я остаюсь одна. Я оседаю против стены, позволяя эмоциям пересилить меня, и всё же борюсь со слезами, наполняющими мои глаза, поскольку мне всё ещё необходимо добраться до дома.

***

Поездка на такси быстрая, но болезненная. Мои тихие рыдания на заднем сидении ничего не могут поделать с тем, чтобы смягчить жестокую реальность того, что произошло. Я оказываюсь дома в начале четвёртого утра, и рада, что Хэдди уже дома и спит, потому что прямо сейчас я не справлюсь с её вопросами.

Я проскальзываю в свою комнату, включаю iPod, убавляя звук до едва слышимого, выбираю Unwell всё той же Matchbox Twenty и ставлю песню на повтор.

Когда меня начинает обволакивать знакомый голос Роба Томаса, я сбрасываю одежду и шагаю под душ. Я пахну Колтоном и сексом, и с остервенением тру себя, чтобы хоть немного смыть с себя его запах. Это не имеет значения, хотя, независимо от того, что я делаю, я до сих пор пахну им. Я всё ещё помню его вкус. Всё ещё чувствую его. Я позволяю воде смывать поток моих слёз, скрывая мои икающие рыдания в шуме её стремительного потока.

Когда мне удаётся вдоволь наплакаться, и слёзы иссякают, я поднимаю себя с пола душевой, на который сползла, рыдая, и держу путь в свою спальню. Успеваю набросить на себя пижамную майку и трусики, прежде чем упасть в тепло своей постели и провалиться в сон.

13 глава

Я чувствую запах бензина, грязи, и чего-то ещё едко металлического. Он заполняет ноздри, просачиваясь в голову, прежде чем приходит боль. В одно краткое мгновение, до того, как на меня обрушиваются ощущения вместе с разрушающей действительностью, я чувствую покой. Чувствую себя прежней и целой. Почему-то моё сознание знает, что я буду вспоминать об этом, и жалеть, что снова не вернусь к этому мгновению. Жалеть, что буду помнить, как хорошо было ДО ЭТОГО.

Первой приходит боль. Раньше, чем туман в моей голове рассеивается, и я в состоянии открыть глаза. Нет слов, чтобы описать испытываемую агонию, как будто миллион ножей входят в тебя и разрывают на части, чтобы исчезнуть и появиться заново. И снова. Бесконечно.

Я ощущаю эту зазубренную боль в мгновение между бессознательным состоянием и возвращением в сознание. Я распахиваю глаза, отчаянно пытаясь вдохнуть хоть глоток воздуха. Каждый вздох вызывает боль, жжение и даётся с великим трудом. Мои глаза видят вокруг опустошение, но мозг не замечает осколки стекла, дымящийся двигатель и раздавленный металл. Разум не понимает, почему моя рука, согнутая в нескольких местах под неестественными углами, не может отстегнуть ремень безопасности. Не может освободить меня.

Ощущения как при замедленной съёмке. Я вижу частички пыли, дрейфующие в тишине по воздуху. Чувствую, как медленно по моей шее стекают струйки крови. Как сантиметр за сантиметром онемение поднимается по моим ногам. В моё сознание просачивается безысходность, опутывая душу и захватывая ядовитыми щупальцами каждую клеточку тела.

Я слышу Макса. Слышу его клокочущее дыхание, и даже в своём шоковом состоянии злюсь на себя, что не могу быстро его отыскать. Поворачиваю голову влево – вот он сидит. Его красивые вьющиеся светлые волосы окрашены красным, зияющая рана на голове выглядит такой странной. Я хочу спросить, что с ним, но мой рот меня не слушается. Я не могу сформировать слова. Его глаза заполняют страх и паника, и боль искажает безупречное загорелое лицо. Из его уха вытекает небольшая струйка крови, и я понимаю, что это плохо, но не осознаю, почему. Он кашляет. Звук получается странным, и на разбитом стекле перед нами появляются маленькие красные пятнышки. Я вижу, как его рука шарит по машине, ощупывая каждый предмет между нами, как будто он нуждается в этих касаниях как в поводыре. Его рука беспорядочно движется, до тех пор, пока он не нащупывает мою руку. Я не чувствую прикосновения его пальцев, но вижу, что наши руки соединились.

– Рай, – хрипит он. – Рай, посмотри на меня. – Мне нужно сосредоточиться, потому что, на самом деле, поднять голову, чтобы встретиться взглядом с Максом, невероятно трудно. Я ощущаю тепло от слёзных дорожек на своих щеках, чувствую соль на губах, но не помню, что плакала. – Рай, мне не слишком хорошо здесь, – я слежу за тем, как он безуспешно пытается глубоко вздохнуть, но тут моё внимание переключается на что-то другое, когда мне кажется, что я слышу плач ребенка. Я верчу головой, но не вижу ничего, кроме сосен, а от внезапного движения у меня кружится голова.

– Райли! Я хочу, чтобы ты сконцентрировалась. Смотри на меня, – он задыхается, делая короткие поверхностные вдохи. Я снова поворачиваю к нему голову. Это Колтон. Что он здесь делает? Почему весь покрыт кровью? Почему он на сиденье Макса? В его одежде? На месте Макса?

– Райли, – умоляет он, – пожалуйста, помоги. Пожалуйста, спаси меня, – он неровно втягивает воздух, его пальцы покоятся в моих. Голос опускается до шёпота. – Райли, только ты можешь спасти меня. Я умираю. Мне нужно, чтобы ты спасла меня, – его голова медленно наклоняется набок, губы слегка размыкаются, в уголке рта скапливается кровь, а прекрасные изумрудные глаза меркнут.

Я слышу крик. Громкий, пронзительный и душераздирающий. Он повторяется снова и снова.

– Райли! Райли! – я борюсь со схватившими меня руками. Трясущими меня. Утаскивающими от Колтона, когда он так отчаянно во мне нуждается. – Дьявол, Райли, проснись!

Я слышу голос Хэдди. Как она оказалась в этом овраге? Она пришла нас спасти?

– Райли! – меня снова неистово трясут, качая вперёд и назад. – Райли, проснись!

Я очухиваюсь в своей постели, руки Хэдди обнимают меня за плечи. Горло пересохло и саднит от крика, волосы прилипли к залитой потом шее. Я поднимаюсь, чтобы вздохнуть, мои удушающие всхрипы смешиваются с частым тяжёлым дыханием Хэдди, и это единственные звуки, которые я слышу. Руками я в защитном жесте охватываю саму себя, кисти рук свело от сильного напряжения.

Хэдди гладит ладонями мои щёки, её лицо в сантиметрах от моего.

– Райли, всё хорошо? Дыши глубже, милая. Просто дыши, – успокаивает она меня, её руки непрерывно гладят меня, заверяя, давая знать, что я сейчас в своей комнате.

Я судорожно вздыхаю, роняя голову на руки, потом провожу ладонями по лицу. Хэдди садится рядом, обнимая меня рукой.

– Опять тот же страшный сон? – спрашивает она, имея в виду кошмар, который периодически снился мне больше года после аварии.

– Да и нет, – трясу я головой. Хэдди не уточняет, о чём я, а даёт мне время опомниться и прогнать дурные видения прочь. – Сон тот же, только, когда, услышав детский плач, я оглядываюсь – рядом со мной умирает Колтон, а не Макс.

Она пугается моего замечания, её лоб морщится:

– У тебя давно не было кошмаров. Ты в порядке, Рай? Хочешь поговорить об этом? – спрашивает она, напряжённо вытягивая шею в попытке услышать, какая песня звучит в наушниках моего плеера, который я забыла выключить перед тем, как заснуть. Её глаза сужаются, когда она узнаёт звучащую композицию, и это позволяет ей сделать вывод о моём душевном состоянии. – Что он с тобой сделал? – требует она ответа, отодвигаясь, чтобы сесть передо мной, скрестив ноги. В её глазах пылает гнев.

– Я просто запуталась, – признаюсь я, тряся головой. – Просто это было так давно. Я чувствую, что забыла лицо Макса, а потом я так четко вижу его во сне... а потом, от того, что я оказываюсь в ловушке в автомобиле, на меня обрушивается удушающая паника. Может быть, это от переизбытка эмоций, – я заворачиваюсь в своё одеяло, стараясь избежать её вопросительных взглядов. – Возможно, я так давно ничего не чувствовала, а события прошлой ночи толкнули меня через край… перегрузили меня…

– Чем, Райли? – подталкивает она меня к ответу, потому что я молчу.

– Виной, – тихо произношу я, и позволяю этому слову повиснуть между нами. Хэдди тянется ко мне и берёт за руку, мягко сжимает, успокаивая. – Я испытываю вину и боль, и чувствую себя использованной, как все другие, – меня прорывает.

– Использованной? Что, чёрт побери, произошло, Райли? Мне уже нужно пойти и надрать этому высокомерному ублюдку задницу? – угрожающе вопрошает она. – Потому что я легко могу сменить пластинку. В смысле, я была впечатлена, когда он позвонил и спросил, как ты добралась до дома и всё ли в порядке…

– Он что?

– Он позвонил в полчетвёртого утра… около того. Я ответила на звонок. Даже не знала, что ты дома. Пришла сюда проверить и сказала ему, что ты дома и спишь. Он попросил меня передать тебе, чтобы ты позвонила ему. Что он должен был объяснить, что ты что-то неправильно поняла.

– Пфф, – всё, что я могу сказать, обдумывая ее слова. Он, в самом деле, звонил?

– Что случилось, Райли? – спрашивает она ещё раз, и на этот раз я понимаю, что её вопрос проигнорировать не удастся.

Я пересказываю ей весь вечер, начиная с момента, когда я оставила её, и до того, как она разбудила меня, кричащую. Я также описываю, что испытывала «после» с Максом, и какой обиженной и отвергнутой я чувствовала себя сегодня.

– Предполагаю, я чувствую себя виноватой из-за всей ситуации с Максом. Я любила его. Любила Макса каждой клеточкой своего существа. Но секс с ним – занятия любовью – и рядом не стояли с тем, что я испытала с Колтоном. То есть, я едва знаю Колтона, а он просто включил все мои кнопки и нажал на все рычаги, физические и эмоциональные, и это… – я ищу слова, перегруженная эмоциями. – Я не знаю. Думаю, такой секс должен быть с мужчиной, которого я безумно любила и за которого собиралась замуж, а не с тем, кому почти плевать на меня, – я пожимаю плечами. – Не с тем, для кого я – очередная зарубка на столбике кровати.

– Ну, я не могу сказать, что ты неправильно чувствуешь, Райли. Но если Колтон заставил тебя чувствовать себя живой после двух лет, когда ты была практически мертвой, то я не вижу в этом ничего плохого, – она снова сжимает мою руку, в её синих глазах глубокая искренность. – Макс никогда не вернётся, Райли. Думаешь, он хотел бы, чтобы ты оцепенела навсегда?

– Нет, – я качаю головой, вытирая тихую слезу. – Я понимаю это. Действительно. Но чувство вины за то, что я здесь, а Макс нет – не исчезает.

– Знаю, Рай, знаю, – мы сидим в тишине какое-то время, а потом она продолжает. – Знаю, меня там не было, но, возможно, ты неверно поняла Колтона. Я имею в виду некоторые вещи, которые он сказал тебе...

– Как неверно поняла, Хэд? Он матерился себе под нос, словно совершил только что самую большую ошибку в жизни. Как будто в нём что-то переключилось. Минуту назад он так нежно целовал меня, глядя в глаза, а через мгновение уже ругался и убегал от меня.

– Может быть, он испугался.

– Что? – Я смотрю на неё как на сумасшедшую. – Мистер Я-не-завожу-подруг чего-то боится? Неужели думает, что я привяжусь к нему после одной ночи секса?

– Одной ночи умопомрачительного секса! – поправляет меня Хэдди, заставляя хихикать и краснеть от воспоминаний. – В общем, ты не умеешь скрывать своих чувств. Кажется, случайный секс у тебя не очень получается.

– Ой, как будто это экзамен, который я провалила? То есть, может, мои эмоции и легко прочитать, но я не люблю его или что-нибудь подобное, – я искренне защищаюсь, хотя прекрасно осознаю, что между мной и Колтоном было нечто гораздо большее, чем просто всепоглощающая похоть. Возможно, я действительно испугала его. Тот заключительный момент между нами в постели, когда он держал мое лицо и смотрел в глаза, действительно пронял меня до глубины души. Заставляя видеть возможности и давая надежду. Наверное, он заметил это и посчитал нужным уничтожить, прежде чем призрачность станет явью.

– Конечно, нет, – произносит Хэдди со знающей улыбкой, – но это не то, о чем я говорила. Возможно – просто возможно – мистер Я-не-завожу-подруг… возможно, ты добралась до него. Возможно, он был испуган от того, что почувствовал, когда был с тобой?

– Да, точно! Это не голливудское романтическое кино, Хэдди! В данном случае, хорошая девочка не заставит плохого мальчика измениться и безумно влюбиться в нее, – источая сарказм, отвечаю я, падая обратно на подушку и громко вздыхая. Небольшая часть меня вновь переживает слова Колтона, сказанные им прошлой ночью. Я – его. Я никогда не буду для него незначительной. Рядом со мной он не может себя контролировать. И эта небольшая часть меня догадывается, что Хэдди, возможно, права. Может быть, на каком-то уровне я его пугаю. Это возможно, потому что я из тех, кто выходит замуж, а мне известно, что ему это не нужно.

– Ты права, – признаёт Хэдди, – но это не означает, что у тебя не может быть пары чертовски жарких часов, посвящённых безумному сексу с ним, – она плюхается на подушку рядом со мной, и мы обе хохочем над этой мыслью. – У этого могут быть свои преимущества, – продолжает она. – Нет ничего лучше, чем клёвый плохой парень, заставляющий тебя расслабиться. Помнишь Дилана?

– Как я могу забыть? – отвечаю я, вспоминая мимолётную интрижку, которая была у Хэдди прошлым летом с брутальным и великолепным Диланом, случившись после окончания долгих полуторагодичных отношений. – Пальчики оближешь.

– Точно – конфетка! – мы замолкаем, погружаясь каждая в собственные воспоминания. – Может быть, Колтон – это твой Дилан. Тот, кто поможет тебе преодолеть всё, что произошло с Максом.

– Может быть, – я в задумчивости. – О, боже! – из меня вырывается стон. – И что же, предполагается, мне теперь делать?

– Ну, если посмотреть вон туда, – она поднимает голову, чтобы глянуть на мой будильник, – сейчас пять утра, и тебе лучше вернуться ко сну. А вообще, наверное, надо дать ему день, а затем перезвонить. Посмотришь, что он скажет и сделает. Помни наш девиз. Воспользуйся своей внутренней шлюхой – будь безрассудной и не думай о завтрашнем дне. С ним рядом думай только о «здесь и сейчас».

– Да, наверно, – мы ещё пару минут сидим в тишине. Я – супердраматичная женщина, выискивающая что-то? В его действиях? Я так не думаю, но в глубине души пытаюсь оправдать Колтона. Я знаю, что если мне представится шанс, сделаю это снова, и, чтобы вернуть своим действиям здравый смысл, мне нужно все рационализировать. Чувства и ощущения, которые Колтон вызвал во мне, слишком интенсивны. Это всё слишком. Может быть, на меня просто обрушилось алкогольное опьянение, отчего мне показалось, что всё пропало. Колтон казался таким отчуждённым. Я ругаю себя. Знаю, что этого не было, и отчаянно пытаюсь обратиться к своей внутренней шлюхе.

На этом этапе я выхожу из своей лиги. И только надеюсь, что смогу выяснить, как играть в новую для себя игру, не сгорев в конце дотла.

– Хочешь, я останусь с тобой этой ночью? – спрашивает Хэдди, нарушая тишину. Она раньше спала в моей постели, по-настоящему тяжёлыми ночами, чтобы помочь мне пройти через них без кошмаров.

– Неа. Я думаю, что я в порядке. Но всё равно спасибо. За всё.

Она наклоняется и целует меня в макушку:

– А для чего ещё нужны друзья? – отвечает, направляется к двери. – Спокойной ночи, Рай.

– Спокойного сна, Хэд.

Она закрывает дверь, и я глубоко вздыхаю, уставившись в потолок, мысли беспорядочным потоком проносятся в голове, пока меня не утягивает в сон.

14 глава

Я сплю допоздна. Так всем вымотанная, что провожу в кровати больше обычных шести с половиной часов и, полностью удовлетворённая, встаю. К тому времени, как я спускаюсь вниз для своей обычной разминки, на часах уже девять.

Хэдди сидит за маленьким столиком на кухне, её босые ноги с окрашенными ярко-розовым лаком ногтями возлежат на пустом стуле напротив. Она с опаской поглядывает на меня из-за чашки с кофе:

– Доброе утро.

– Доброе, – бормочу я, моё обычно солнечное настроение этим утром отсутствует. – Я собираюсь пробежаться, – говорю я ей, прикрепляя к предплечью аудиоплеер.

– Я так и подумала, – отвечает она, обратив внимание на мою одежду. – Ты такая сварливая, потому что хочешь ею быть… или потому, что заставляешь себя бегать после большого количества алкоголя, выпитого вчера, и невероятного секса с Адонисом? – её голос преисполнен сарказма. – Я удивлена, что ты вообще сегодня передвигаешься.

Я усмехаюсь:

– Похоже, кто-то слегка завидует, – парирую я.

– Да, черт побери! – смеётся она. – Сейчас я гораздо больше заросла паутиной, нежели ты.

Я начинаю громко смеяться вместе с ней, уровень моей раздражительности падает.

– А если серьёзно... ты в порядке?

– Да, – вздыхаю я. – Я собираюсь последовать твоему совету. Попробую жить сегодняшним днём… и всё такое, – пожимаю плечами.

Она медленно мне кивает:

– Не пытайся звучать настолько убедительно! – шутливо говорит она, вставая со стула; она знает, что мне нужно время, чтобы всё переварить. – Я буду здесь, если понадоблюсь. Хорошей пробежки.

– Спасибо.

***

Свежий воздух, асфальт под моими ногами, грохочущая в ушах музыка и движение мышц, отдающееся в теле мазохистским очищением, – я преодолеваю свою пятую и последнюю милю. Мне это необходимо. Нужно было выйти, проветрить мозги и дать себе время подумать – и всё это одновременно. Мышцы с прошлой ночи – от смеси танцев и великолепного секса – болят, а теперь разогрелись и действуют на автопилоте. В то время как я подумываю пробежать ещё одну милю, из-за моего глупого пренебрежения завтраком моё тело сообщает мне, что так долго я не продержусь. В моих ушах взрывается Pitbull, ритмичное биение музыки заставляет мои ноги двигаться в такт, и мои мысли возвращаются к событиям вчерашнего вечера.

О, Колтон. Моя голова всё ещё пытается осмыслить то, что произошло. Он – шанс, который я искала. Быть беззаботной. Жить настоящим. Быть живой, не просто существуя. Я решаю, что могу заниматься сексом с Колтоном, испытывая эмоции. Просто эмоции должны питаться волнением и ожиданием, и жаждой, а не любовью и преданностью, и надеждой на «большее». Я просто должна продолжать быть нахальной женщиной, с дерзким острым язычком, какой всегда была, потому что в ту минуту, когда он заподозрит во мне ожидание чего-то большего, он исчезнет навсегда. И то, что есть – я, он, мы – будет закончено.

Я размышляю, преодолевая последнюю милю, и вспоминаю, что он заставил меня чувствовать вчера вечером физически. Я могу с уверенностью сказать, что у него достаточно опыта, и этот мужчина – настоящий специалист в сфере сексуальных утех. Я краснею от мыслей, что могу быть с Колтоном, не влюбляясь в него, и это похищает мою решимость. Я надеюсь. Я собираюсь наслаждаться каждой секундой нашего совместного времяпровождения, потому что знаю, что он из тех, кто не остаётся насовсем.

Когда я поворачиваю за угол на свою улицу, в моих ушах звучит Teagan и Sara «Closer» (прим.перев. «Ближе); мои шаги становятся нерешительными, потому что я вижу на подъездной дорожке у нашего дома белый «Рендж Ровер». Я так удивлена, видеть его здесь, что мои ноги сбиваются с ритма. Ничего не могу поделать с урчанием от чистого удовлетворения, поднимающимся в горле, при виде Колтона, прислонившегося к переднему крылу автомобиля; его тёмная фигура словно очерчена белым ореолом. Тёмно-синяя футболка плотно облегает торс, намекая на крепкое переплетение мышц под ней. Мышц, прикосновение к которым я всё ещё чувствую своими руками. Разрисованные борд-шорты низко сидят на его бёдрах, и его длинные поджарые ноги, небрежно скрещенные в лодыжках, обуты в пару шлёпанцев. Повседневная одежда очень ему идёт. Она смягчает мощь, которую Колтон невольно источает. Он склонил голову, концентрируясь на телефоне в руках, и его непослушные волосы торчат, уложенные гелем в совершенный, стильный, нарочито неряшливый беспорядок. Боль от вспыхнувшего в моём теле желания так сильна, настолько подавляюща, что я с трудом удерживаю руку, чтобы не прижать её к животу, в стремлении побороть её. Я напоминаю себе не забывать дышать, в то время как принуждаю своё тело двигаться дальше.

Подойти к дому. К Колтону.

Дерьмо. У меня серьёзные проблемы. Я издалека восхищаюсь им: он выглядит совершенно невероятно и привлекательно, и понимаю, что всё, о чём я думала во время пробежки – каждое условие, каждый довод, каждое обоснование, почему это нормально – спать с ним – не важно. Увидев его прямо здесь, прямо сейчас, я знаю, что сделаю всё, что потребуется, невзирая на последствия, чтобы быть с ним снова. Чтобы повторилось то, что он заставил меня чувствовать прошлой ночью.

Словно по команде, Колтон поднимает глаза от своего телефона и встречается взглядом с моим. Медленная самодовольная ухмылка освещает его лицо, пока я делаю последние несколько шагов, поворачивая вверх по дороге. Я последовательно вынимаю из ушей «капельки» наушников, смеясь про себя так кстати гремящей в плеере песне Кристины Агилера «Your body»(прим.ред. «Твое тело») – гимну чистого и безрассудного наслаждения мужскими формами. Я чувствую, как его глаза пробегаются по мне сверху вниз, рассматривая облегающие тренировочные брюки-капри и соответствующую полосатую майку-безрукавку с V-образным следом от пота на груди.

– Привет, – говорю я, затаив дыхание, мое тело все еще пыхтит от нагрузок.

– Привет, Райли, – рокот его голоса, произносящего моё имя – это скрытый афродизиак, посылающий холодок вниз по моему позвоночнику и вызывающий покалывание в животе.

– Что ты здесь делаешь? – я смотрю на него с замешательством на лице, скрывая, что внутри у меня всё прыгает от радости и от шока, что он здесь, передо мной.

– Ну, – тянет он, отталкиваясь от машины, пока я иду и останавливаюсь прямо перед ним. Колтон источает такую уверенность, за какую большинство людей убили бы. – Согласно твоим словам, прошлой ночью, Райли, я завоевал победное знамя, – на его губах растёт провокационная улыбка, – но, кажется, я забыл забрать свой трофей.

– Трофей?

Со сверкающими глазами, полными юмора, не отрывая от меня взгляда, он берёт мою руку и тянет к себе, прижимая к груди:

– Да. Тебя.

О. Чтоб. Меня. Мысли хаотично бегут в моей голове. Как мне реагировать на это? На него? Когда всё, о чём я могу думать, – это чувствовать его тёплое, крепкое тело против моего, и осознавать тот факт, что он здесь, ради меня, снова после того, как я убежала от него прошлой ночью. Напоминаю себе о необходимости дышать, потому что простое его присутствие рядом лишает мой организм способности выполнять свои основные функции. Я пытаюсь быстро вернуть себе самообладание, говоря, что я должна держать наше взаимодействие на своих условиях – вернуться к моему сарказму – чтобы удостовериться, что могу сохранить свое остроумие.

В голове слышу голос Хэдди, взывающий к моей внутренней шлюхе. Призывающий решиться на это.

Я делаю вздох, перед тем как поднять глаза и встретиться с вызовом во взгляде Колтона. Его чистый мужской запах – смесь мыла с одеколоном – заполняет нос и клубится в голове.

– Ну, Ас, думаю, ты положил глаз на неправильный приз, – я вынимаю руку из его хватки и кладу её на его грудь, игриво отталкивая его, создавая между нашими телами дистанцию. Нуждаясь в пространстве, чтобы сохранить ум ясным. – Если всё, чего ты жаждешь – получить трофей, то у тебя есть собственное собрание красоток, из которых ты легко можешь выбрать нужную. Уверена, одна из них будет более чем готова стать твоим трофеем, – я огибаю его, направляясь к входной двери. По дороге оборачиваюсь с улыбкой на губах, – и стать ещё одной дырочкой на твоём ремне, – пожимаю плечами и продолжаю пятиться. – Ты мог бы, вероятно, позвонить Ракель, так ведь? Я уверена, она простит тебя за прошлую ночь. Хочу сказать, ты выглядел… – я отворачиваюсь и делаю шаг к двери, как будто подыскивая слово, перед тем как пожать плечами и бросить через плечо, – достойно. Она наверняка в восторге от достойных мужчин.

Я жалею, что не могу видеть выражение его лица, но, судя по резкому вдоху, который слышу, мой комментарий попал точно в цель. Мне не приходится долго ждать, чтобы это узнать, потому что за один вздох Колтон хватает меня за руку и разворачивает к себе, прижимая мое тело к своему:

– Достойно, значит? – спрашивает он, сверля меня глазами. В его взгляде я вижу гнев, смех и вызов, и со всем этим смешанное желание. Его дыхание овевает моё лицо, его губы в сантиметрах от моих, настолько близко, что я сжимаю руки в кулаки, чтобы воспротивиться искушению поцеловать его.

Мне требуется всё моё самообладание, чтобы поддерживать свою игру на должном уровне. Чтобы скрыть, как сильно он меня возбуждает, воспламеняет мои внутренности, и как один только звук его голоса, ощущения от его прикосновений и намёк на его властность вдребезги разбивают мой контроль.

Я нарочно закусываю губу и в задумчивости поднимаю взгляд, прежде чем снова смотрю на него:

– Хммм, я бы сказала, даже капельку выше среднего, – мои слова сочатся сарказмом, пока я ухмыляюсь ему, обманывая сквозь зубы.

– Может быть, мне стоит продемонстрировать тебе свои умения ещё раз. Уверяю тебя, достойно – неточная оценка.

Он громко фыркает, когда я отталкиваюсь от него и снова вызывающе иду к двери.

– Мне нужно порастягиваться, – говорю я, чувствуя его позади себя. – Зайдёшь? – спрашиваю я невинно, с широкой победоносной улыбкой на лице, которую он не может видеть.

– Если ты будешь так же крутить задницей, то да, – бормочет он себе под нос, следуя за мной в дом.

Я веду его в гостиную, надеясь, что Хэдди занята в другой части дома, и предлагаю ему место на диване, пока опускаюсь на пол прямо перед ним для растяжки.

Я развожу ноги так широко, как могу, и наклоняюсь вперёд, грудью ложась на пол и вытягивая руки перед собой. От того, что на мне спортивный топик, и груди прижаты к полу, декольте выталкивает их наружу, создавая дополнительное возвышение. Я вижу, как глаза Колтона блуждают по моему телу, останавливаясь на груди, и начинаю изгибаться, целенаправленно демонстрируя моих «девочек», чтобы свести его с ума. Слышу его полное желания шипение и вижу, как он невольно сглатывает.

– Итак, Колтон, – говорю я, растягиваясь поверх одной своей ноги, и поворачиваю голову, чтобы взглянуть на него. Сдерживаю улыбку, потому что вижу, как его глаза затуманила похоть. – Чем я могу тебе помочь?

– Бог мой, Райли, – он проводит рукой по волосам, его глаза, метнувшиеся ещё раз к моему декольте, наконец, встречаются с моими. Он неосознанно облизывает языком нижнюю губу.

– Что? – откликаюсь я, глядя на него глазами лани, как будто и понятия не имею, что он возбуждён. Я никогда не вела себя как роковая женщина – не хватало смелости – но что-то в Колтоне позволяет мне чувствовать себя дерзкой и смелой. Это совершенно опьяняюще – смотреть, как он реагирует на малейшие мои телодвижения.

– Нам нужно поговорить о прошлой ночи, – я вижу, как сузились его глаза, когда я сменила позу, улегшись на спину. Я поднимаю правую ногу и тяну её к себе до упора, прижимая к груди; моя голень в сантиметрах от моего носа. Поднимаю голову и смотрю на Колтона через образовавшуюся между моими ногами «вилку», побуждая его продолжать. Он громко прочищает горло, прежде чем продолжить, замявшись на мгновение, чтобы восстановить ход мыслей:

– Почему ты ушла? Зачем сбежала? Снова.

Я переключаюсь на другую ногу, не торопясь, прижимая её к себе и подтягивая к голове, и издаю низкий стон от удовольствия, потому что мне хорошо от того, как мои сжатые мышцы растягиваются.

– Колтон…