Текст книги "Сдирающий кожу"

Автор книги: Крис Симмс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Глава 29

Донна Пул остановилась перед дверью спальни, набрала в грудь побольше воздуха и распахнула дверь.

Пациент сидел на кровати, уставясь в другой конец комнаты. Ряд стежков вдоль челюсти был почти неразличим под проросшей щетиной. Нос оставался припухшим в том месте, где доктор О’Коннор спилил выступающую часть носовых костей, а потом сместил их и зафиксировал. Под глазами по-прежнему были синяки.

– Ну что, принесла?

Донна покачала головой.

– Не получилось. Там был полицейский, который задавал мне вопросы в «Платинум инн».

Она вдруг осознала, что все еще стоит в дверях, не решаясь войти.

– Он меня увидел, пришлось уйти. Что происходит? Зачем он туда ходил?

Вопрос остался без ответа. Простыня была завязана в узел, красные ногти впились в складки материи.

– Черт, мне нужен андротон! Посмотри, у меня растет борода. Это омерзительно!

Донна осторожна подошла.

– На тебе были бинты. Однажды у меня нога была в гипсе, а потом, когда его сняли, оказалось, что она вся в волосах.

– Нога – не лицо. О Господи! – Пациент с отчаянным видом огляделся, запустив руку в свои растрепанные волосы. – Моя грудь тоже усыхает. Я не могу без таблеток. Я должен получать прогестерон!

– Нет, она не усыхает, дорогой, – сказала Донна, глядя на выпуклости у него под сорочкой.

– Не ври. Возьми вот тут. – Рука махнула в сторону комода. – Во втором ящике снизу.

– Алекс, ты меня пугаешь.

Он встретился с ней взглядом.

– Послушай, я не виноват. Это все тестостерон, ядом меня ест… – С несчастным видом он зажал руку между коленей. – О Господи, чем скорей мы уедем в Голландию и там проведут завершающую операцию… А теперь, пожалуйста, выдвини ящик!

Донна сделала несколько осторожных шагов в комнату, испуганная резким тоном его приказаний. Такого никогда раньше не было. В начале их взаимоотношений она чувствовала себя неловко, не понимая, будут ли они развиваться в сторону секса. Затем в какой-то момент он мягко отверг ее неуверенные попытки к сближению, сказав, что она для него скорее друг, чем любовница.

Ясность даже обрадовала Донну – они останутся близкими людьми, и между ними не будет недоговоренности. Когда доверие между ними окрепло, Алекс поделился своей мечтой: стать не трансвеститом, как сейчас, а настоящей женщиной.

В первый момент это явилось для нее потрясением. Останется ли он с ней после смены пола? Но вскоре Донна поняла, что во многих отношениях она нужна ему больше, чем он ей. Алексу требовалась физическая поддержка после каждой очередной мучительной операции и эмоциональная поддержка в минуты, когда он терял веру в себя и впадал в отчаяние.

Стоимость операций, вот в чем была загвоздка. Он никогда много не зарабатывал, она тоже. Когда Алекс сообщил ей, что собирается зарабатывать, торгуя собственным телом, она пришла в ужас. Он сказал, что уже занимался этим раньше, лет в двадцать. На трансвеститов и транссексуалов до операции сейчас большой спрос. Зная, что его счастье зависит от смены пола, Донна в конце концов согласилась.

В первую ночь, когда Алекс отправился на панель, она страшно беспокоилась, не случится ли с ним что-нибудь дурное. Но на следующее утро он появился с полными карманами денег. Еще несколько ночей, и он заработал достаточно, чтобы расплатиться с доктором О’Коннором за имплантаты в щеках. И все пошло как по маслу. Алекс торговал собой, чтобы заплатить за следующую операцию, потом лежал в постели, пока не заживут раны, а Донна за ним ухаживала; потом он снова шел на панель, чтобы оплатить следующий визит к доктору О’Коннору…

Конечно, бывало, он злился, выведенный из себя уничижительными замечаниями клиентов или их отказом заплатить за услуги. Донна вдруг вспомнила ту ночь, когда Фионе показалось, что за стенкой кого-то убили.

– Алекс, ты помнишь, за день до последней операции у тебя был клиент? Ты привел его в мотель поздно ночью. Вы с ним пошли в девятый номер.

– Второй ящик снизу! – Крик внезапно сорвался на визг.

Донна вздрогнула, а потом быстрым шагом подошла к комоду. Сверху на нем стояла гипсовая голова, на которую был надет каштановый парик с красными прядями. Донна открыла ящик и уставилась на лежащую там груду банкнот.

– Откуда столько?

– Возьми двести фунтов и сходи к Анабелле в аптеку. Скажешь ей, что мне нужно на две недели андротона, по двести пятьдесят миллиграммов в день. И прогестерон, таблетки по пять миллиграммов, все, что у нее есть. Давай скорей!

Донна взяла из стопки четыре пятидесятифунтовые купюры и почти выбежала из комнаты.

Пациент снова откинулся на подушки, руки на одеяле, ладонями вверх. Через пару мгновений в комнату влетела малиновка. Птичка села на дальний конец кровати, посмотрела на него, подлетела поближе. Он безучастно смотрел на нее, пока она не опустилась ему на ладонь. И тут пальцы сжались в кулак, круша и сминая крошечный живой комочек.

Глава 30

– Что ты сделал?! – взорвался Маклогин.

Джон старался говорить спокойно.

– Сэр, он пытался бежать. У нас не было выбора.

Маклогин повернулся к Рику за подтверждением.

– Это правда, сэр. Он увидел, что я нашел фотографии, и кинулся к двери.

– И в этот момент инспектор Спайсер заблокировал его так, что, по словам задержанного, он получил вывих плеча.

– Нет у него никакого вывиха, поверьте, сэр. Если бы был, он бы орал гораздо громче, – ответил Джон.

– Вашу мать! – Маклогин посмотрел на прозрачный пластиковый пакет и коллекцию фотографий внутри. – Что, черт побери, это такое?

Рик сделал шаг вперед.

– Работы немецкого анатома Гюнтера фон Хагенса, который изобрел метод «пластификации». Суть в том, что он берет трупы людей, завещавших свои тела на медицинские исследования, обнажает мышцы и внутренние органы, сохраняет их в таком виде с помощью синтетических резиновых полимеров и устраивает выставки.

Маклогин покачал головой.

– Да, я помню, его по телевизору показывали. Я посмотрел пару минут и переключил на другую программу.

Он взглянул на фотографию: мужчина держал на вытянутой руке свою кожу, и она свисала складками, как одеяло. Другой мужчина, с баскетбольным мячом в руке, как бы готовился к броску; все его мускулы были напряжены, рот открыт в попытке набрать в грудь побольше воздуха.

– Неужели эти ужасы выставляли напоказ?

– С выставкой «Миры тела» Гюнтер фон Хагенс путешествует по разным странам. В начале этого года был в Лондоне, эти фотографии оттуда. Их еще можно купить в Интернете, на его сайте.

Маклогин отложил фотографии.

– Так, значит, Пит Грей там был. Ладно, допросите его, а я посмотрю.

Джон и Рик сели напротив Грея. Тот молчал – двухкассетный магнитофон крутился вхолостую.

– Странное хобби – коллекционировать фотографии мертвых тел и копаться в атласах по анатомии. Почему вы сразу не сказали? – спросил Джон.

Грей пожал плечами:

– Вы считаете меня моральным уродом.

«Это точно», – подумал Джон.

– Если бы я учился на врача, вы бы на меня так не смотрели. Наоборот, уважали бы за стремление узнать, как устроено тело человека.

– Но вы же не студент.

– Да какая разница? Почему знания анатомии должны быть доступны только медикам? Почему Королевский медицинский колледж не разрешает простым людям вроде меня присутствовать при вскрытиях? Мы все имеем право знать, что у нас внутри.

– Зачем?

– Потому что это интересно. Мне по крайней мере. Но если я не медик, то, с вашей точки зрения, я чудовище. Если вам это что-то прояснит, могу сказать, что я мечтал стать хирургом.

– Мечтали стать хирургом? А почему? Вы родственник тому Грею, который написал учебник анатомии?

– Нет.

– Ваш отец был хирургом?

– Нет, он был печатником.

– Может, тогда дядя? Родственник? Друг? С чего вам вдруг вздумалось стать хирургом?

– Просто захотел, и все, как Леонардо да Винчи. А его все считают гением.

«Мания величия, – подумал Джон. – Явный псих».

Он положил пластиковую папку с фотографиями экспонатов на стол.

– Эти фотографии вы храните у себя дома. Чем вас привлекают изображения трупов со снятой кожей?

– На них видно устройство человеческого тела во всем его великолепии.

– А трупы Анжелы Роуландс, Кэрол Миллер и Тайлер Янг тоже показывают устройство человеческого тела во всем его великолепии?

Грей возмутился:

– Какое это имеет отношение ко мне? Тот, кто это сделал, болен на всю голову.

– А здоровый человек станет покупать фотографии трупов со снятой кожей? – Джон поднял папку с фотографиями и дал ей громко шлепнуться на стол.

– Так что ж вы не допрашиваете всех, кто сходил на эту выставку? Нас было больше восьми тысяч человек.

Он явно разговорился. Похоже, хорошо подготовился. Пора бы его встряхнуть.

– А где вы познакомились с Анжелой Роуландс?

Грей вздрогнул:

– Что вы хотите этим сказать?

– Я хочу знать, где вы познакомились с Анжелой Роуландс. Что тут непонятного?

– А мы были знакомы?

Джон подался вперед. Следующий вопрос выдаст его Маклогину с головой. Но ему уже было наплевать. Еще чуть-чуть, и он расколет эту мразь, что сидит напротив.

– А как так вышло, что в ней нашли вашу сперму?

– Откуда вам… – Он не договорил.

– У нас есть ваши данные! – рявкнул Джон. Помня, что Маклогин слушает, он понизил тон. – Вас ведь привлекали за избиение жены, а потом еще двух женщин. Уже забыли?

– Я никогда не сдавал тест на ДНК. Я не понимаю.

Джон мельком взглянул на зеркальное окно на стене и представил себе выражение лица Маклогина.

– Мы все о вас знаем. А теперь попробуйте это объяснить.

Плечи у Грея поникли.

– Мы познакомились на вечере встреч в пабе.

– В каком?

– «Карета и лошади» рядом с Пиккадилли.

– Дальше?

– Мы поговорили, я дал ей свой телефон. Я думал, она не позвонит, но она все-таки позвонила. Видно, не послушалась своей молодой подруги.

– Это ее дочь.

Снова на лице Грея отразилось изумление. Он продолжил, теперь гораздо осторожнее:

– Примерно через неделю она мне позвонила. Мы встретились, поехали ко мне и занялись сексом.

– А больше вы не встречались?

– Нет.

– О чем-нибудь с ней разговаривали? Рассказывали ей, что интересуетесь анатомией?

– Да нет же! Послушайте, вы считаете, что это я ее убил? И думаете, что я встречался с Кэрол Миллер, так? А этого не было. Мы поговорили по телефону насчет этого гребного тренажера, но она даже не зашла на него посмотреть.

– В день своего исчезновения она собиралась встретиться с кем-то насчет чего-то.

Грей принялся грызть ноготь.

– Послушайте, когда вы спрашивали про Кэрол Миллер, я сказал вам правду. Я ее в глаза не видел. Но я встречался с Анжелой Роуландс. Я подумал: «Если я им про это расскажу, меня точно заметут». И как в воду глядел.

Джон нахмурился. Допрос пошел совсем не так, как он предполагал.

– А если мы найдем связь между вами и Тайлер Янг? Сейчас наши люди обыскивают ее квартиру. А что, если они найдут там вашу визитку из тех, что вы раздаете в клубах-караоке?

– Вы за мной следили?

Джон пропустил его реплику мимо ушей.

– Где вы познакомились с Тайлер Янг?

– Ну как я мог познакомиться с девушкой ее возраста? Посмотрите на меня. – Грей взглянул на свое пузо. – Сорокачетырехлетний толстяк, косящий под Элвиса.

Грей поднял голову, и Джон с ужасом увидел, что по щеке у него катится слеза.

– Я жалкий санитар в больнице. Тайлер Янг просто послала бы меня на хрен, в точности как дочь Анжелы Роуландс.

– Вы пробовали клеить Люси Роуландс? – спросил Джон безразличным голосом.

Теперь Грей плакал не стесняясь.

– Да, когда ее мать отлучилась в туалет. Она сказала, чтобы я отвалил.

Джон наседал на него:

– Тайлер Янг не послала бы. Только надо было заплатить.

Грей привстал в кресле.

– Никогда за это не платил. Ни разу.

В голосе его звучало оскорбленное достоинство.

Все замолчали, потом Рик подтолкнул Джона локтем и сделал ему знак, что пора передохнуть.

Нехотя Джон потянулся к магнитофону.

– Пятнадцать часов сорок две минуты. Перерыв.

Послышался щелчок, и кассета остановилась. Он встал.

– Хотите чаю? – предложил Рик.

– Три кусочка сахара, пожалуйста, – ответил подозреваемый, вытирая слезы.

Джон шел по коридору, когда за его спиной послышался голос Маклогина.

– Ты за ним следил?

– Нет, просто случайно зашел в паб и увидел, как он ухлестывает за какой-то женщиной.

Маклогин недоверчиво фыркнул:

– А почему ты сказал, что его ДНК нашли в теле Анжелы Роуландс?

Джон опустил взгляд.

– Когда мы с ним в первый раз разговаривали в больнице, это было в буфете. Я забрал стаканчик, из которого он пил, и сделал тест. Получили совпадение.

От ярости Маклогин сорвался на визг:

– Ты что, черт возьми, себе позволяешь, сопляк? Я не давал на это разрешения. Ты не хуже меня знаешь, что это незаконно.

Джон повернулся.

– Об этом никто не узнает, сэр. Теперь, когда он арестован, мы можем взять у него мазок без его согласия. И на этом строить доказательство.

– Он не арестован. Ты прямо сейчас отпустишь его без предъявления обвинения.

– Что?

– Что слышал, Спайсер. Не похож он на убийцу.

– У него был сексуальный контакт с одной из жертв, телефонный разговор с другой, а про третью мы еще ничего не успели узнать.

– То же самое можно сказать о десятке людей, чьи анкеты дали Анжеле Роуландс в агентстве. И что, прикажешь их всех арестовывать?

– Не думаю, что у них дома отыщутся фотографии трупов со снятой кожей.

– Почему твоей личной вендетте – а ничем другим я не могу это объяснить – должно отдаваться предпочтение при расследовании?

– Это очень многообещающая версия.

– Очень многообещающая версия! – Маклогин поморщился. – После идентификации Тайлер Янг комната расследования превратилась в машинку для спагетти. Из нее во все стороны лезут многообещающие версии. Я посадил еще трех секретарей дополнительно, и они не успевают вводить информацию в поисковую систему.

Джон старался справиться с гневом.

Должно быть, внутренняя борьба отразилась у него на лице, потому что Маклогин замолчал и сердито хмыкнул.

– Ты упрям как осел, но вот что я тебе скажу. Ты нашел эти фотографии, потому что вломился к нему в дом без ордера на обыск. Про его сексуальную связь с Анжелой Роуландс ты знаешь, потому что нелегальным путем получил образец его ДНК – для предъявления в суде это не годится. Если действовать согласно закону, ты можешь взять у него мазок на ДНК, и его проверят в порядке общей очереди.

– Это может занять несколько дней.

– Ну и что? У нас есть множество других версий, которые требуют проверки. Оформи его, отпусти и потом доложишь наверх. Пора тебе заняться расследованием наравне со всеми.

Он двинулся дальше.

Как только дверь на лестничную клетку захлопнулась, Джон развернулся и со всей силы стукнул основанием ладони по ближайшей двери.

– Черт!

Рик предпочел держаться на расстоянии.

– Ладно, Джон, не психуй. Никуда он от нас не денется. Мы дали ему отсрочку, а потом снова его схватим.

– Да, а он за это время уничтожит все улики в доме, почистит с паром внутренность фургона и хорошенько подготовится к любым вопросам. – Джон несколько раз глубоко вздохнул. – Маклогин узнал об этом от меня, и потому относится предвзято.

Рик оперся о стену.

– Давай без паники, время еще есть.

– Мне надо подышать свежим воздухом. – Джон широким шагом двинулся вдоль по коридору и через боковую дверь на парковку.

До него донесся ароматный дымок сигареты, и он огляделся. Двое полицейских в форме стояли неподалеку и курили. Не успев осознать, что делает, он шагнул к ним.

– Сигаретки не найдется?

– Нет проблем. Угощайтесь.

Он вставил сигарету в рот, наклонился к огоньку зажигалки и глубоко затянулся. Потом привалился спиной к стене и закрыл глаза. Шесть месяцев без единой сигаретки. «Ну и хрен с ним, – подумал он, выдыхая и сразу же снова затягиваясь. – Все сразу навалилось – начальник, расследование, близкая перспектива отцовства». Джон вспомнил, что сейчас ему придется отпустить Пита Грея, и с ненавистью выдохнул табачный дым.

Когда час спустя Джон и Рик вошли в комнату расследования, там царило оживление. Через окно кабинета Маклогина было видно, что туда набилось множество старших офицеров. Они поспешили к столику секретаря.

– Слышал, ты дал маху: арестовал кого-то не того?

– Это мы еще посмотрим, – ответил Джон сквозь зубы. – А из-за чего сыр-бор?

– Инспектор Гарднер и ее команда нашли дневник Тайлер Янг.

– Вот это да! – воскликнул Рик. – А что там оказалось?

– Довольно много имен.

– А был среди них Пит Грей? – нетерпеливо спросил Джон.

Секретарь заглянул в свой листок.

– Я как раз пытаюсь составить список. Но нет, я его не вижу.

– А как насчет Гордона Дина? – В голосе Рика звучала надежда.

– Нет, мы его уже искали. Поговорите с сержантом Эвансом – у него скоро будут новые распоряжения.

Джон и Рик перешли к столу диспетчера, где уже толпились несколько человек из команды, занимавшейся контактами Анжелы Роуландс.

– Что, уже всех проверили? – спросил Рик одного из них.

– Да нет, Маклогин решил бросить все силы на Тайлер Янг.

Джон выглянул в окно: солнце скрылось. Небо над городом затянуло серыми тучами, и где-то вдали были ясно видны темные полоски дождя, накрывавшие дома и улицы. Из окна потянуло плесенью, словно из сырого подвала.

За их спиной диспетчер произнес:

– Ну все, подходите, берите инструкции.

Через пару секунд Рик подошел к Джону с листком бумаги в руке. Он просмотрел его и поднял глаза; на лице его отразилось изумление.

– Что там? – спросил Джон, отворачиваясь от окна. Первые капли дождя застучали по стеклу и покатились струйками вниз.

– Нас посылают в Центр красоты. Тайлер Янг узнавала у доктора О’Коннора, можно ли ей установить имплантаты в губы. Он ей сказал, что может также сделать операцию по увеличению объема груди. И удивительно мало с нее запросил – при условии, что она заплатит наличными.

Глава 31

– Думаю, я смогу вам помочь, – сказал доктор О’Коннор. – Приходите ко мне на прием, и мы посмотрим, что можно сделать. Когда вам удобно?

Он замолчал, крутя в руке карандаш.

– Завтра во второй половине дня мне тоже удобно. У меня есть окошко в половине четвертого… Ну и замечательно. Как вас зовут?.. Фиона. Фиона Уилсон. – Он сделал запись в ежедневнике. – Хорошо, Фиона. До завтра.

Положив трубку, он нажал кнопку на аппарате и посмотрел на сидевшую напротив женщину.

– Прошу прощения. Я его выключил. Так на чем мы остановились?

Она закинула ногу на ногу.

– На том, что я ни с кем об этом не говорила.

– Я обычно рекомендую пациентам посоветоваться с семьей и друзьями прежде, чем ложиться под нож.

Она покачала головой.

– Хочу, чтобы для них это стало сюрпризом. Я всем говорила, что еду отдыхать, а потом они сразу увидят меня в новом облике.

– Вы даже мужа не посвятили в свои планы?

– Я не замужем, – ответила женщина. Глаза ее влажно блеснули, но она сдержала слезы и выпрямилась на стуле.

«Да, – подумал О’Коннор. – У тебя в жизни уже был болезненный опыт, а причина скорее всего в твоем характере. Ты слишком ревнива. Или не уверена в себе. Или с тобой так скучно, что скулы сводит. Только у тебя нет желания в этом разбираться, ты предпочла взять ссуду в банке и выложить деньги за косметическую операцию. Ну и еще, наверное, сделать новую прическу. И с новой тобой все пойдет по-старому, потому что на самом деле ничего не изменилось».

Он постарался сесть поудобнее, чтобы уменьшить ставшую уже привычной боль в колене, потом заглянул в анкету пациентки, лежащую на столе, и перешел к следующему пункту.

– Скажите, откуда вы узнали о Центре красоты? Порекомендовали друзья, или вы увидели рекламу?

– Я увидела рекламу в местной газете. Это недалеко от моей работы, поэтому я решила заскочить.

О’Коннор кивнул.

– Значит, вы согласны меня оперировать? – спросила женщина, когда он начал заполнять анкету.

– Давайте сначала все обговорим. Что бы вы хотели изменить в своей внешности?

Она вздернула подбородок.

– Меня беспокоит обвисшая кожа вокруг глаз, особенно нижнее веко. Кроме того, у меня появились складки над верхней губой. И еще дряблая шея. Там нужна подтяжка.

О’Коннор бросил взгляд на совершенно нормальное лицо сорокапятилетней женщины. Если не считать небольших мешков под глазами, которые легко убираются с помощью блефаропластики, ей не нужны никакие операции. Разве что для удовлетворения тщеславия.

– Ну разумеется, пластическая хирургия может решить эти проблемы…

– И моя кожа в целом, – перебила его женщина, возвращаясь к любимой теме. – Она выглядит дряблой, несмотря на регулярное отшелушивание и увлажнение. На лестнице я заметила, что вы используете лазер. А как он действует?

Ее блеяние начинало раздражать доктора, и завораживающий врачебный голос давался ему с трудом.

– Позвольте поинтересоваться, сколько вы тратите на увлажняющие средства?

– Я пользуюсь косметикой «Кларинс», а она, скажем так, недешевая.

– И кремами против морщин?

– Разумеется.

Он кивнул.

– Я помогу вам сэкономить. Зачем пользоваться кремами, если у вас нет морщин?

У нее перехватило дыхание.

– О таком я даже не мечтала!

Улыбаясь, О’Коннор повернул настольную лампу так, чтобы она светила женщине прямо в лицо, внимательно рассматривал ее в течение нескольких секунд и затем сказал:

– Мы предлагаем лазерное омоложение. Оно стимулирует клетки, вырабатывающие коллагеновые волокна, отвечающие за упругость кожи. Вся процедура занимает не больше двадцати минут. Покраснение сходит очень быстро; через час вы вернетесь на свое рабочее место. Вы никому из коллег не говорили, что идете сюда?

Она с улыбкой покачала головой.

– Просто не терпится увидеть их лица…

– В вашем случае я бы порекомендовал лазерный пилинг. Суть метода в том, что с помощью лазерного луча удаляются поверхностные слои кожи. Для этого вы должны прийти сюда на целый день. Кожа восстанавливается примерно за неделю, но эффект от процедуры сохраняется гораздо дольше. Вы забудете о ежемесячных расходах на «Кларинс» – я выпишу вам увлажняющий крем подешевле.

– А шрамы останутся?

Она указала пальцем на свой лоб.

О’Коннор наклонился, чтобы получше рассмотреть.

– Это рубцы от угревой сыпи?

– Да, они уродуют меня еще с подросткового возраста.

Он откинулся в кресле.

– После процедуры их не будет.

Обрадованная, пациентка ткнула пальцем в свою верхнюю губу.

– А ужасные складки, что у меня вот тут намечаются?

Она когда-нибудь заткнется?

– Уберем биогелями. Я предпочитаю дермалив. Его вводят с помощью инъекций. Если хотите, я покажу вам процедурный кабинет. Там можно провести осмотр, прежде чем договариваться о дате операции.

– Да, пожалуйста.

Доктор встал, распрямил негнущееся колено и, подволакивая ногу, двинулся вокруг стола.

– Вот где все происходит.

Он открыл дверь процедурной. С одной стороны стояла медицинская кровать, на которой лежал большой рулон голубой бумаги. На столике рядом с кроватью – какой-то аппарат, смахивающий на небольшой принтер или копир. Две стены были заставлены шкафами; в углу небольшая раковина.

Прихрамывая, О’Коннор подошел к аппарату на столике.

– Вот это и есть лазер.

Пациентка бочком пододвинулась к рекламному плакату, на котором была изображена улыбающаяся женщина с безупречной кожей.

– Доктор, вы сказали, что процедура инъекций займет всего полчаса и я смогу сразу же вернуться в офис?

Тут нет никого, кроме них двоих. Ни одна живая душа не знает, куда пошла эта идиотка… О’Коннор понял, что долгожданная возможность наконец представилась.

– Да, на коже будет небольшое покраснение. Думаю, мы можем провести эту процедуру сейчас, а все остальное – когда кожа восстановится.

– И сколько это будет стоить?

Он махнул рукой:

– Семьдесят пять фунтов. Но вы платите уже после проведения процедуры. При условии, что все прошло успешно.

– Ох. – Женщина улыбнулась. – Давайте приступим?

Господи, да прекратится когда-нибудь этот скулеж? Доктор О’Коннор представил себе, как будут выглядеть ее голосовые связки, если с них снять кожу. Он отмотал от рулона синей бумаги кусок и укрыл им кровать.

– Ложитесь.

Она сняла пиджак, легла и снова приподнялась.

– А это больно? Я боюсь уколов.

Доктор прищурился от яркого света свисавшей с потолка бестеневой лампы. Потом включил магнитофон. Когда по комнате поплыла нежная мелодия флейты, он открыл один из шкафов. Полки были уставлены множеством коробок и бутылок. Он достал приготовленный заранее шприц с иглой не больше сантиметра. Внутри находилось прозрачное гелеобразное вещество.

– Здесь пять миллилитров дермалива. Вы ничего не почувствуете. Я сначала нанесу обезболивающий крем.

– Это хорошо. – Она снова легла.

За ее спиной доктор взял из шкафа пустой шприц. Потом взял с полки маленький флакон с пропофолом, [4]4
  Пропофол – современное средство для обшей анестезии, внутривенный анестетик.


[Закрыть]вымыл руки над раковиной и насухо вытер. Смазав верхнюю губу пациентки обезболивающим кремом, он сказал:

– Полежите, пока заморозка начнет действовать, а я тем временем все подготовлю.

О’Коннор натянул пару латексных перчаток восьмого размера, взял шприц и набрал в него пропофола. Потом положил шприц в почкообразный лоток из нержавеющей стали, поставил его на небольшую тележку и подкатил поближе к пациентке. Сев на табуретку у изголовья кровати, доктор наклонился к женщине:

– Ну, что вы чувствуете?

– Боюсь… – с трудом проговорила она, – губы меня не слушаются.

Она попыталась улыбнуться, но верхняя губа не двигалась.

– Прекрасно. Теперь закройте глаза и немного поднимите подбородок.

Мысленно представив себе, что́ находится под кожей, доктор проследил лицевую вену: как она пересекает подчелюстную железу и исчезает под кожей верхней губы. Он вошел в нее иглой и ввел пропофол прямо в вену. Еще пара секунд, и анестетик начнет действовать: пациентка не сможет даже пошевельнуться.

Доктор О’Коннор положил шприц обратно в лоток и снова подошел к шкафу.

– Что чувствуете?

Она не ответила. Он вернулся к процедурному столику и посмотрел на нее. Глаза были широко открыты, и доктор поднял руку, чтобы заслонить их от яркого света лампы. Зрачки женщины постепенно расширились.

– Прекрасно, вы слышите меня, но шевелиться уже не можете.

Он снова сел на табуретку и взял ее за руку. Все тем же успокаивающим докторским голосом произнес:

– Знаете, я вас всей душой презираю.

В глазах женщины вспыхнули искры страха, хотя дыхание оставалось ровным и спокойным. Ему нужно было время, чтобы исчез привкус желчи, стоявший в горле, и несколько секунд доктор сидел, слушая музыку.

– Не волнуйтесь, я много всего умею делать, не только эти дурацкие инъекции.

Он сердито оглядел процедурную комнату, потом несколько раз глубоко вздохнул. Когда доктор снова заговорил, в его голосе слышалась печаль.

– Но не здесь. Мы переберемся туда, где можно будет не спешить. Мое искусство не терпит суеты.