Текст книги "Тьма, выкованная в огне"

Автор книги: Крис Эванс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 31 страниц)

   Голос у сержанта дрожал, и глаза слегка разъезжались.

   Конова поднял руку и поманил Лориана за собой. Отведя его на несколько сотен ярдов от деревьев, эльф наконец остановился.

   – Неизвестно, кто – или что – нас там подслушивает, поэтому впредь будьте осмотрительней и думайте, прежде чем сказать.

   Лориан оглянулся на деревья, охваченный новым приступом ужаса.

   – То есть вы хотите сказать, они нас слышат?! Вы почувствовали это, когда сжигали их, да?

   Конова покачал головой.

   – Я не знаю, на что они способны, но все равно, следите, чтобы к деревьям никто не приближался.

   Он положил руку Лориану на плечо. Зрачки у молодого человека расширились, но он выдержал.

   – С деревьями я управлюсь, если дойдет до этого. На самом деле я подозреваю, что и вы, и весь наш полк тоже на это способны.

   – Я не хочу, майор! Не хочу. – Лориан уронил голову. – Я, знаете ли, никогда не увлекался магией и всеми этими темными тайнами. И так уже… чувствую всякое, чувствую происходящее вокруг. Так не должно быть. Одно дело, когда возвращаются рекки и собачьи пауки, но люди, превращенные в деревья…

   Страх в его голосе больно резанул Конову.

   – Потому нам и следует держаться вместе. Участь тридцать пятого полка нам не грозит. Даю слово. Я не очень понимаю, как так вышло, – сказал он, невольно коснувшись груди, – но мы способны противостоять этому. Вам придется довериться мне.

   – Оно мне не нужно. Скажите, как от этого избавиться?

   И Конова вдруг сообразил, что не знает ответа.

   – Вернувшись, я поклялся любой ценой защищать «Железных эльфов» и намерен сдержать слово. Когда мы закончим здесь и вернемся в более цивилизованные земли, то посмотрим, как можно поправить дело.

   Пустые речи не убедили Лориана, Конова видел это, однако же сержант взял себя в руки и кивнул:

   – Ловлю вас на слове.

   Он отдал честь, развернулся и зашагал прочь. Сверкнула молния, грянул гром, и хлынул ливень.

Глава 42

   Конова стоял на вершине холма, проклиная дождь.

   Грозовая туча разверзлась прямо над головой, и хлестало как из ведра. Эльф покачал головой и поправил воротник плаща, накинутого впервые с начала их маленького приключения. И дело не в том, что он ненавидел ходить в мокром, хотя и в этом тоже, но этот ливень ничем не походил на привычную теплую баню. За все те годы, проведенные в Эльфии, Конова не мог припомнить такого ледяного дождя. И невольно косился на растущий вокруг уродливый лес.

   Занимаясь устройством лагеря, рассылая разведчиков и исполняя капризы принца, Стремительный Дракон за последние пару часов несколько раз миновал коридор в черной стене.

   И каждый раз, покидая пределы черного кольца, он ловил где-то на заднем плане гомон живой природы, раздражающий, но привычный. Внутри же круга царила жуткая тишина. Как будто все живое там умолкло, накрытое складками толстого плаща. Здесь трудилась совсем иная магия, нежели та, которую он ощутил, помогая Висине. Тогда ропот жизни звучал правильно, как будто внезапно заживили перелом. Но в любом случае это давало душевный покой, позволявший размышлять без помех.

   Из тени вышла Ралли и встала рядом. Она откинула капюшон и взглянула в затянутое тучами ночное небо. Ливень ей, похоже, совершенно не мешал. В одно из деревьев ударила молния, озарив на миг черный лес во всем его гротескном уродстве. Взметнулось ослепительно-голубое пламя и быстро улеглось, оставив от дерева лишь кучку пепла. Ветви прочих деревьев заскрипели и застонали, заполняя просвет.

   – Такое ощущение, будто события физически выскальзывают у меня из рук, – посетовал Конова, повернувшись спиной к деревьям и глядя на останки крепости.

   Стены в нескольких местах зияли проломами, а ливень только сильнее размывал глинобитные обломки. Две пушечки-пятифунтовки, называвшиеся так по весу заряда, валялись, сбитые с лафетов, но солдаты уже занимались их починкой. Нашлась также короткая, коренастая гаубица, как выяснилось, вроде бы пригодная для стрельбы. По счастью, пушки оказались незаклепанные, а в пороховом погребе нашлось несколько бочонков сухого пороха и около тысячи снарядов. Обычная тактика требовала привести вражеские пушки в негодность, а бочонки с порохом разбить и залить водой, но тут ни того ни другого делать не стали.

   Ралли выпустила густое облако дыма, тотчас развеявшееся под струями ливня.

   – Тогда не пытайтесь их удержать, а не то упустите еще быстрее. – Она склонила голову набок и внимательно посмотрела на него. – Разведка выслана, караулы выставлены, мы с принцем обошли крепость, взывая к Звезде, но она почему-то не откликнулась, а крепость, уж какая ни на есть, защищена надежно. Советую вам воспользоваться случаем и хоть немного поспать. Утро вечера мудренее.

   Конова невольно улыбнулся.

   – Поспать… Да, я слыхал о такой штуке. Может, попозже. Сейчас надо обойти посты, а то солдаты чересчур нервничают.

   Внизу блеснули штыки – это часовые обходили дозором стену деревьев. Старший сержант указал им тропу в пятидесяти ярдах от зловещего кордона, однако людям было настолько не по себе даже на таком расстоянии от черного леса, что они отходили все дальше, пока Лориан не рявкнул на них, чтобы они держались установленного маршрута. Да, вот Аркгорн подошел бы к самым деревьям, глядишь, и на коре бы что-нибудь нацарапал…

   – Ничего, может, гном еще появится, – сказала Ралли.

   Конова так привык, что она читает его мысли, что даже и не удивился.

   – А загонять себя насмерть толку никакого. Если что-нибудь случится, я вас позову. Кроме того, от Джира ничто не укроется, – добавила она, потрепав по спине очень мокрого бенгара.

   Конова вздрогнул – он и не заметил, что зверь тоже здесь. Он протянул руку погладить бенгара, но Джир только понюхал ладонь и отошел к Ралли.

   – Я изменился, и он это чувствует, – вздохнул Конова, убирая руку и прижимая ее к груди.

   Ралли сплюнула – впрочем, плевок тут же смыло дождем.

   – Тьфу на вас! – Она развернулась к эльфу и ткнула в него сигарой, так что ему даже пришлось отступить на шаг. – Вы промокли, устали и жалеете себя! Я не намерена писать о том, что младший рыцарь, помощник командира «Железных эльфов» – жалкая размазня, которому не хватает духу справиться с малейшими трудностями. Ступайте в крепость, найдите себе уютное сухое местечко и ложитесь наконец спать!

   – Это приказ? – Конова позволил себе слегка улыбнуться.

   Ралли глубоко затянулась сигарой, ее кончик вспыхнул ярко-оранжевым – ливень на сигару, похоже, не действовал.

   – Да, это приказ, а если не подчинитесь, то в нагрузку пинка получите. И этого своего кота шелудивого тоже забирайте, – добавила она, коленом пихая Джира в сторону собеседника.

   Эльф двинулся было прочь, но остановился в нерешительности.

   – Вы Висину в последнее время не видели? Я точно не знаю, но, по-моему, я должен перед ней извиниться… за что-то.

   С момента их самой первой встречи Конова постоянно ощущал, как он ее разочаровывает. И это все сильнее и сильнее его тревожило.

   – Извиниться? Нет, не должны. Вы поступаете так, как считаете правильным, и она, хотя с вами не согласна, знает, что вы действуете от чистого сердца. Как и она сама. Мой вам совет, – добавила Ралли, отвернувшись и глядя на реку, – идите спать! После нескольких часов отдыха все станет куда яснее.

   – Приказ есть приказ. – Майор вытянулся по струнке, отдал честь и опустил голову. Ледяные струи немедленно хлынули ему за шиворот, и он поспешно выпрямился. – Пойдем, Джир, посмотрим, вдруг да найдется место, где не так мокро.

   Бенгар взглянул на Ралли, но та демонстративно повернулась к обоим спиной. Джир немного подумал и зашлепал следом за Коновой, сверкая в темноте желто-зелеными глазами.

   – Ну что ж, не роскошь, конечно, но тут, по крайней мере, не льет, – сказал Конова минуту спустя, заползая под опрокинутую телегу.

   Правда, деревянное днище звонко грохотало под струями дождя, но пусть уж лучше по днищу лупит, чем по его собственной голове. Конова снял кивер, поправил портупею и лег. Несколько секунд спустя рядом плюхнулся Джир, привалившись к нему спиной. Конова положил руку на лохматый бок, погладил зверя.

   – Знаешь, а я даже скучаю по нашей хижине у ручья, – пробормотал он напоследок и провалился в сон.

   Ощущение абсолютного покоя охватило его.

   «Чертова задница!»

   На сей раз он во сне обернулся Морячком – по крайней мере, чувствовал себя пеликаном. В отличие от ясных, отчетливых мыслей, как в ту ночь, когда ему снился Мартимис, сейчас в голове все расплывалось, будто свет фонаря сквозь полог… или будто этот пеликан изрядно пьян.

   Он снова летел – если безумное петляние по ночному небу в потоках лунного света можно назвать полетом. Страха он не испытывал. И вообще, мир казался ему замечательным местом. Он так расслабился, что начинал засыпать. Ощущение было восхитительное, теплый ветерок ласково гладил перышки… Но тут ветер сделался сильнее и холоднее. Пеликан открыл глаза – и увидел несущуюся навстречу землю. Он испуганно заорал и лихорадочно захлопал крыльями, медленно набирая высоту и стараясь не сбиться с курса. Конова заметался во сне, сердце у него отчаянно колотилось. Просто удивительно, как эта птица до сих пор жива!

   Наконец он более или менее выровнялся и огляделся в поисках Ванчика. Вдали маячила летящая параллельным курсом тень, и пеликан совсем успокоился. Он раскрыл клюв и глотнул чудесного прохладного воздуха. Благодать.

   Перед ним возникло дерево, он метнулся вправо. Ветви хлестали его, норовя сбить на землю. Пеликан возмущенно завопил и поднялся выше. Перед ним внезапно встало другое дерево, и он снова свернул, но на пути оказалось новое дерево. Его каким-то образом занесло в лес, и он отчаянно пытался выбраться. Вокруг повсюду шевелились черные корявые сучья. Острые как бритва листья проносились мимо, в голове эхом отдавались вопли безумной ярости. Впереди виднелся серебристый волчий дуб. Его крона простиралась во все стороны, отрезая путь к свободе. Пеликан знал, где-то внизу ждет Темная Владычица. Он сильнее захлопал крыльями и устремился в небо, чувствуя приближение чего-то огромного, древнего, исполненного злобы…

   Он проснулся от собственного крика.

   Было холодно, а вице-король был голый. С каждым вдохом ледяные щупальца проникали все глубже в легкие. Он улыбнулся: пусть станет холоднее!

   Фальтинальд Элкхарт Гвин стоял у стола, но отнюдь не спросонок – он более не нуждался в такой бесполезной роскоши, как сон. Теперь Она давала ему все, а стол помогал стать гораздо ближе к Ее могуществу, к подлинной, физически ощутимой силе, а не жалкой, призрачной власти, отмеренной королеве Калагрии. Как же мучительно думать, насколько слеп, насколько мелочен он был, готовый некогда посвятить всю свою жизнь пустышке империи.

   Его новая владычица являла собой воплощенную мощь, и через стол эта мощь омывала вице-короля полярным водопадом, пронизывая его насквозь, до тех пор, пока он не утратил все чувства, кроме зрения, питаемого картинами на столе.

   И наблюдаемое радовало его несказанно.

   «Железные эльфы», как и следовало ожидать, предпочли укрыться в крепости, за стеной Ее деревьев.

   Это их и погубит.

   Мятежные эльфиды стягивались к Луугут-Йору, входя в ту же самую ловушку, где очутились имперские войска.

   Скоро, скоро Звезда окажется в Ее руках.

   Это вице-короля огорчило. Огорчение застало его врасплох, но длилось всего лишь крохотное мгновение. Было время – и совсем недавно, – когда он мечтал заполучить Звезду со всем ее могуществом себе.

   Ныне он хотел добыть Звезду для Нее.

   Он склонился ниже, упиваясь прикосновением к столу, поглаживая и лаская его, как ласкал бы возлюбленную. «Рик фаур» – так называл его Ее эмиссар. Рик фаур, названый брат.

   С недавних пор стол принадлежал ему, – и он принадлежал столу.

   Гвин проследил глазами маршрут приближающегося воинства эльфидов. Они прибудут на место в течение нескольких часов. Он повел руками и ощутил в кончиках пальцев холодную мощь Ее власти. Искушение раздавить и эльфидов, и «Железных эльфов» прямо сейчас было непомерно велико, однако же многолетняя привычка выжидать победила, и он отнял руки от стола.

   Эльфиды и зесеры перебьют друг друга сами, а оставшиеся будут стерты с лица земли. За ними последуют остатки имперской армии и те безумные туземцы, кто осмелится восстать, и эти земли покорятся Ее воле. Как приятно служить наконец госпоже, понимающей истинный смысл власти!

   Из окна донеслось тяжелое хлопанье крыльев, запахло кровью. Вице-король не потрудился отвести взгляд от стола, лишь знаком велел дракону подать очередного гонца. Он услышал, как взвыл стол, требуя новой жертвы, чуя неостывшую кровь и послание внутри. Дерево вздрогнуло от глухого удара, и что-то бурое покатилось по столешнице и остановилось перед вице-королем, на время заслонив панораму Луугут-Йора. Вице-король не сразу осознал увиденное.

   Перед ним лежала голова дракона.

   Гвин вскинулся и заметил сидящего на краю стола низенького жирного белого пеликана. Точнее, не сидящего, а нетерпеливо приплясывающего, дабы не отморозить лапы.

   А за ним, в окне, торчал громадный хищник, угрожающе поблескивая серебристым кончиком кривого черного клюва.

   Пеликан разинул пасть и залил весь стол какой-то жидкостью. В воздухе повис запах алкоголя, дерево зашипело, и от него повалил пар, вся комната заполнилась туманом. Хищник просунул башку в комнату и навис над столом.

   Только тут вице-король понял, чем опасна эта странная парочка.

   – Не-е-е-ет! – взвыл он, но поздно: хищник звонко щелкнул клювом.

   Полетели искры, рассыпались по столу и попали в алкоголь. Миг – и над столом взвилось голубое пламя. Вспышка отшвырнула вице-короля к стене.

   Пеликан заорал, беспорядочно замахал крыльями, кое-как поднялся в воздух и, оставляя за собой шлейф опаленных перьев, ринулся в окно. Хищник уже вылетел вон.

   Вице-король в отчаянии искал хоть что-нибудь, чем можно сбить пламя, однако в комнате ничего не было.

   Ничего, кроме него самого.

   Его вопли далеко разнеслись в ночи.

Глава 43

   Дождь наконец перестал, и ночь за пределами черного леса наполнилась густым туманом. Мало кому из солдат доводилось прежде бывать в парилке, но эффект получился ровно тот самый. Пот и туман смешивались, кожа делалась скользкой от жары. И сколько ни вытирай руки о промокшую каэрну, все без толку: мушкет по-прежнему скользил, металлические части в два счета подернулись ржавчиной.

   Однако тревожил солдат не гнев придирчивых сержантов. Разведчики с востока явились с известием, давно не новым для часовых на внешних постах – они и сами отлично слышали.

   Приближалось войско.

   Конова стоял на одном из коротких деревянных причалов и вглядывался сквозь туман. Темнота не позволяла разглядеть что-нибудь дальше нескольких сотен ярдов, даже при его эльфийских глазах и свете пробивающейся сквозь туман луны. Он посторонился – мимо него протиснулись несколько солдат, несущих эльфидский киос, позаимствованный на другом причале. Кряхтя и бранясь, они опустили лодку за несколькими другими, связанными вместе. Поверх киосов настилали доски, устраивая таким образом шаткий, хлипкий понтон через реку. Конечно, это всего лишь соломинка, но она все же даст высланным на восточный берег солдатам шанс вернуться после того, как они сделают все, чтобы замедлить продвижение противника.

   Он почувствовал прикосновение к ноге, опустил глаза и увидел Джира.

   – Ступай возвращайся в крепость. – Он ласково потрепал бенгара по мохнатой башке.

   Зверь взглянул на него снизу вверх, тихо рыкнул и медленно убрел прочь, не забыв, впрочем, пометить край причала.

   Шум работ снова привлек внимание Коновы к дальнему берегу. За стуком молотков и приглушенной бранью слышались звуки приближающегося войска мятежников. Конова попробовал направить свои чувства туда, за реку, но ничего не вышло. Он положил руку на сердце и напрягся. Вокруг похолодало, на плаще заблестели мелкие льдинки, но ему по-прежнему не удавалось нащупать ничего, кроме общего ощущения постороннего присутствия. Наконец он сдался и повернулся спиной к реке, пристально вглядываясь в причину своей неудачи.

   Деревья местами вымахали выше десяти футов, их узловатые ветви причудливо изгибались, сплетаясь с ветвями соседей. Они вроде бы перестали расти, но Конова знал, что это не так. Теперь они устремились вниз, зарываясь корнями все глубже в землю, даже дальше, чем вздымались в небо их ветви.

   Причал зашатался, и Конова, не оборачиваясь, понял, кто к нему подошел.

   – Подмораживает, сэр, – произнес рядовой Хрем Фульбер, встав по стойке «смирно» и отдав честь.

   Конова не сразу сумел оторвать взгляд от деревьев. А когда он посмотрел на Хрема, то увидел, что солдат глядит в ту же сторону.

   – Неудачно принц нам форму выбрал, сдается мне.

   Хрем пожал плечами – словно гора пошевелилась. И рассеянно одернул каэрну, не спуская глаз с черного леса.

   – Я как-то больше насчет этих деревьев беспокоюсь.

   – Я тоже, рядовой, я тоже. Как настроение в войсках? – попытался улыбнуться майор.

   Хрем кивнул в сторону реки и шума приближающегося эльфидского войска.

   – С туземцами-то мы управимся, ничего. Я был в арьергарде обоза несколько месяцев назад, и на нас напала пара сотен этих ребят. Пара мушкетных залпов – и все, разбежались, как кролики. Нет, они, конечно, не трусы и предпочли бы, чтобы империя убралась с ихних земель, но они и не дураки. С теми пушками, что мы нашли в крепости, управиться с ними будет несложно. Но ведь главный противник-то не они, верно?

   Ну не дурацкое ли у них положение, если грозящая атака превосходящих сил мятежников воспринимается как второстепенная угроза? Однако солдат прав.

   – Думаю, да. – Конова решил играть в открытую. Он положил руку Хрему на плечо. – Но вот что я вам скажу: я не допущу уничтожения полка. Ни сейчас, ни потом.

   Эльф рассчитывал, что солдат кивнет, ну или скажет «да»… Но Хрем мягко стряхнул его ладонь.

   – Этого-то мы и боимся.

   Это было неповиновение, прямое, неприкрытое неповиновение, но то, как Хрем это сказал, заставило Конову сдержать гнев. Он не успел потребовать объяснений: Хрем наклонился, проворно сунул руку в воду и что-то выловил. Выпрямившись, он разжал ладонь. На ладони сидел крохотный крабик, размером не больше серебряной монетки. Крабик приподнялся на лапках, угрожающе размахивая малюсенькими клешнями. Но тщетно. Мгновением позже краба окутало черным инеем, и он исчез во вспышке черного ледяного пламени.

   – И что, все так могут? – спросил наконец Конова, оглядываясь на солдат, которые продолжали строить импровизированный мост.

   Хрем пошевелил пальцами и опустил руку.

   – Наверное. Не знаю. Некоторые парни ходили к ведьме, она им сказала, мол, это нечто вроде лихорадки, через несколько дней пройдет. Прочла какое-то заклинание, якобы ускоряющее исцеление, и велела им больше так не делать, а то… ну, это… в общем, кое-что отвалится.

   – Ага…

   Конова не знал, плакать ему или смеяться.

   – Они ребята-то простые по большей части, – продолжал Хрем. – Сейчас они это скушали. Однако со временем, рано или поздно, придется вам объяснить им – всем нам, – что это такое и что на самом деле означает быть железным эльфом.

   Конова собирался сказать, что хотел бы он сам это знать, но тут с дальнего берега донесся топот сапог и тревожные крики. Желудь заметно похолодел, и чувства тут же обострились. Эльф бросился вперед, выхватывая на бегу саблю, бежавший рядом Хрем перехватил мушкет на изготовку. Навстречу им по мосту, тяжело дыша, ковылял скорчившийся от боли солдат в изодранном мундире.

   Увидев Конову, рядовой поднял голову и, задыхаясь, доложил:

   – Они здесь! Эльфидское войско здесь!

   С дальнего берега донесся треск мушкетного выстрела. Краем глаза Конова уловил знакомый сноп искр – солдаты открыли огонь.

   – Видимо, один из их дозоров наткнулся на наших, – сказал Конова, убирая саблю в ножны и окидывая взглядом бывших вокруг солдат.

   Он увидел капрала, которого не помнил по имени, и указал на него.

   – Вы, ступайте и доложите, что мы встретили врага, – хотя, впрочем, они и так слышали выстрелы, – а потом велите подвезти те две пушки вниз, к реке. Рядовой Фульбер и остальные, вы остаетесь при мне.

   Не дожидаясь ответа, он направился дальше через мост, ведя за собой шестерых солдат. Его эльфийские глаза без труда различали доски, кое-как настеленные поверх киосов, но он понимал, что солдатам приходится куда труднее. Он обернулся распорядиться запалить факел, но Хрем уже зажег фонарь, снятый с шеста у пристани.

   Ступив на противоположный берег, Конова первым делом ощутил, как же там жарко. Словно в горячий источник нырнул. Дыхание сразу перехватило. Он закашлялся и вытер пот со лба. Здесь, на другом берегу, его чувства утратили прежнюю остроту и ясность, обретенную там, в кругу деревьев.

   – Майор!

   Конова расстегнул плащ и сбросил его. К нему подбежал Лориан.

   – Сколько их?

   Лориан отдал честь.

   – Конный дозор, бойцов двадцать, может быть, двадцать пять. В темноте определить трудно, но, похоже, мы уложили не меньше половины. Мне удалось отбить трех коней. Один слегка ранен. Но пленных мы не добыли. У нас убитых и раненых нет.

   – Покажите.

   Лориан провел его и шестерых солдат по тропинке, вытоптанной в высокой, по колено, траве. Тропинка тянулась ярдов двести. Ночное небо странно светилось, и Конова сообразил, что понятия не имеет, в какой сейчас фазе луна. Однако, судя по тому, насколько светлее становилось по мере того, как они отходили все дальше от окутанного туманом Луугут-Йора, сейчас, вероятно, полнолуние.

   – Вон. – Лориан указал на цепь солдат, припавших на колено по обе стороны от тропы. Издали крылышки на их киверах казались шеренгой стервятников, присевших на скалы. Солдаты наскоро выстроили баррикаду из обломанных сучьев вагатти и перевернутого киоса, чей прогнивший корпус мог служить защитой разве что для боевого духа.

   Конова знаком приказал Фульберу и остальным встать в строй и пошел дальше по тропе, туда, где ярдах в двадцати лежало первое из тел. Траву усеивали темные силуэты, некоторые значительно крупнее остальных – очевидно, лошади… Майор одернул себя. Не стоит полагаться на домыслы. Он попытался прощупать местность с помощью чутья, на миг прикрыв глаза и попытавшись восстановить ощущение, испытанное, когда Висина плела вокруг себя живые пряди. Но все путалось. Впрочем, особой роли это не играло. Он и так слышал топот основных частей эльфидского войска, разворачивающихся в темноте где-то впереди. До них, по всей вероятности, оставалось не более полумили. Уцелевшие всадники в данный момент, очевидно, докладывают о стычке с врагом. Атака вот-вот начнется… Конова открыл глаза и опустился на колени, дабы осмотреть тело.

   Эльфид лежал на спине, закинув руки за голову. Его глаза и рот удивленно распахнуты. Одет в простые штаны из синей ткани, ниже колен плотно стянутые красными обмотками. Босиком, как то в обычае у большинства эльфидов. Вместо куртки он носил полосу белой ткани, обмотанную вокруг тела и переброшенную через плечо. Ткань перепачкалась кровью, сочившейся из отверстия величиной в медный грош, оставленного пробившей сердце мушкетной пулей. У пояса ткань стягивал широкий и плоский джутовый пояс, разукрашенный кусочками самоцветов и полированными деревянными бусинами. Головной убор эльфида валялся в нескольких ярдах – это оказалась широкополая шляпа, сплетенная из травы. Конова огляделся и понял, чего тут недостает.

   – Где же его оружие?

   Послышался кашель, шарканье ног, и кто-то из солдат наклонился и поднял искомое из травы.

   – А, миозья! – сказал Конова, взяв оружие из рук солдата.

   Просто, как все гениальное. Два листа бритвенно-острой травы джимик, туго-натуго примотанные к концу трехфутового ивового шеста. Получалось не столько копье, сколько хлыст с острым наконечником.

   – И это все, что у них есть? – усмехнулся солдат, передавший миозью Конове. – Травинки на прутике? Встречал я слепых бродяг, чья трость представляла большую опасность.

   Некоторые из солдат одобрительно рассмеялись.

   Конова указал на шляпу, валявшуюся в нескольких футах от них.

   – Подбери-ка ее и держи на вытянутой руке. Только лицо отверни, пожалуй: я давненько не упражнялся.

   Солдат несколько удивился, но послушался. Не успел он вытянуть руку, как Конова взмахнул миозьей – и солдат с криком выронил оставшийся у него в руках клочок шляпы, поднес руку к губам и принялся дуть на пальцы. На этот раз смеялись куда тише.

   – Никогда не следует недооценивать противника, – сказал Конова, бросив оружие на землю и растоптав лезвия каблуком. – В руках опытного воина миозья способна освежевать человека заживо всего за пару ударов. Поэтому в том маловероятном случае, если они прорвутся сквозь завесу мушкетного огня, не пытайтесь отходить. Смыкайте ряды и тесните их.

   – А как все-таки насчет деревьев и Темной Владычицы, сэр? – спросил солдат, державший шляпу. Он чем-то напоминал лису, такой же тощий и пронырливый.

   – Забудь об этом, Цвитти! – рявкнул Лориан, грозно уставясь на рядового.

   Конова поднял руку.

   – Нет, вопрос вполне уместный. Ответ прост: не знаю. На данный момент нам предстоит иметь дело с эльфидами, с ними мы и станем сражаться.

   Ответ удовлетворил большинство солдат, но не Цвитти.

   – А если Темная Владычица раздобудет-таки ту звезду, про которую все талдычат? А если Она с этой звездой возьмет да превратит эльфидов в каких-нибудь чудищ? Что нам тогда делать?

   Конова покачал головой.

   – Эту проблема решается только штыками и мушкетными пулями. Главное, не теряйте головы, и тогда они потеряют свои. Они атакуют не раньше кех-гвади, – сказал он, глядя вдаль. – «Утренние уши», пастушье словечко. Это час, когда на фоне неба становится возможным разглядеть уши пасущихся бриндов. До тех пор они предпочтут держаться на расстоянии. Они боятся духов, бродящих во тьме, и верят, что, если попасться им, твоя душа погибнет навеки. Поэтому они дождутся рассвета.

   – А если…

   – Довольно вопросов! – перебил Лориан, глядя на Цвитти в упор. Он перехватил свою алебарду обеими руками. – Побереги дыхание, оно тебе пригодится. Все по местам, и чтобы я не видел ни единой раскуренной трубки! Тот болван, который закурит, получит десять ударов такой миозьей, и его идиоты соседи тоже – за то, что не остановили его! По местам!

   Солдаты растаяли в темноте – слышались только удаляющиеся шаги.

   Конова двинулся следом за ними, миновал импровизированную баррикаду и стал спускаться по тропинке к реке. Отойдя достаточно далеко, чтобы их не было слышно, он остановился и жестом подозвал Лориана.

   – Нервничаете?

   Лориан поставил свою алебарду на землю, вздохнул и опустил плечи, оглянувшись назад, в сторону баррикады.

   – Это полное безумие. Эльфиды ведь не идиоты. Как только они сообразят, что мы в ловушке, они переправятся через реку, выше или ниже по течению, и окружат нас. Запасов хватит на пару недель – ну, может, на месяц, если забить бриндов и мурафантов…

   – Нет, измором им нас взять никак не удастся, – возразил Конова, утирая пот со лба. Он дышал с трудом, словно пробежал милю, а не прошел несколько сотен футов. Ему хотелось поскорее вернуться в прохладное кольцо деревьев. – Их тянет к себе Звезда. Это из-за нее вырос здесь этот лес, это из-за нее пришли сюда мы, это за ней явились эльфиды. Они осмелились открыто восстать против империи. Они не могут позволить себе дожидаться, пока имперская армия вернется с границ орочьих земель и двинется на север.

   Лориан вскинул подбородок.

   – Или когда сюда вернется тот, кто насадил этот адский лес.

   Эту тему Конове обсуждать не хотелось. В голове крутились обрывки снов, и сплошь малоприятные.

   – Как я уже говорил, для начала следует разобраться с тем врагом, который сейчас перед нами. Задержите эльфидов на этом берегу реки. С рассветом завязывайте перестрелку и попытайтесь перебить вождей и шаманов, если сумеете их вычислить. Постарайтесь оттеснить противника подальше от реки, но ни в коем случае не останавливайтесь там. Отходите к воде. Не позволяйте им окружить вас.

   – Я могу взять захваченных лошадей и съездить в разведку, посмотреть, с чем предстоит иметь дело.

   – Вы не в конном полку, Лориан. Если вас там окружат, на помощь мы прийти не сможем. Будьте проще, не надо лишнего геройства. Просто втяните их в бой, чтобы они поперли вперед, напролом, а потом отступайте.

   Лориана его слова, похоже, не убедили, но сержант кивнул.

   – Мы вернемся, майор.

   – Непременно возвращайтесь и эльфидов с собой приводите. Когда они сунутся в реку, их ждет сюрприз.