Текст книги "Портрет Мессии"

Автор книги: Крейг Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Всего раз он отважился обернуться и увидел: «фаунтин» набирает скорость, но гонка практически подошла к концу. Гидроциклы вылетели на заросший высоким камышом берег. Беглецы опрометью бросились в тень старого полуразрушенного сарая. Их вполне могли достать с «фаунтин», но попасть на ходу по движущейся мишени в темноте и с расстояния не менее ста ярдов – задача достаточно сложная. Фортуна оказалась на стороне Итана и Кейт. Чуть поодаль от сарая виднелись и другие строения – вполне подходящий путь скрытого отхода. Вскоре они уже бежали по узкой дороге через деревню.

Только выбравшись на двухполосную автодорогу, Итан окончательно осознал: пусть они теперь и без оружия, но побег удался. Они находились у подножия горы Риджи. Довольно большой район, где множество мелких деревушек, одиноких ферм, лугов, рощиц и перелесков. Несколько минут они поднимались все выше и выше в гору. Одежда была мокрой насквозь; выйдя на относительно ровную тропинку, они пробежали еще с полмили, чтобы согреться. Вскоре они увидели зеленый огонек сигнализации и направились прямо к нему. На цепи у будки громко лаяла собака, но Кейт, не обращая на нее внимания, попыталась завести старый грузовик. Они уже катили по дороге, когда Кейт включила в машине обогреватель и бросила Итану:

– А план был очень даже ничего, Мальчик.

Цюрих

– Только не говори мне, что это ты совершил налет на имение Джулиана Корбо, – произнесла Джейн Гаррисон.

Мэллой встал, принялся расхаживать по тесной комнатушке.

– Корбо? Когда?

– Вскоре после полуночи по вашему времени.

Он взглянул на часы. Четыре утра, у Джейн в Америке сейчас вечер.

– Ничего об этом не знаю.

– Корбо заявил в полицию, что его собирались похитить агенты ЦРУ. Посол Швейцарии сделал запрос; он хочет убедиться, что мы здесь ни при чем.

– Может, это как-то связано с картиной?

– Тебе виднее.

– Я понятия не имею, но если предположить, что…

– Отдай товар Старру, Ти-Кей, и выбирайся из страны. Нам не нужны проблемы!

«Мерседес» Джонаса Старра въехал на небольшую стоянку перед «Красной фабрикой», давно закрытым предприятием по производству керамики, цеха которого теперь город использовал для культурных мероприятий. В семь тридцать утра здесь было тихо и безлюдно. Старр с водителем остались ждать в машине, а оба телохранителя Старра вышли и направились к Мэллою.

Здоровые ребята. Судя по выправке, бывшие военные. У обоих по пистолету-пулемету МАК-10.

– Поднять руки! – скомандовал один из них.

Когда Мэллоя разоружили, из «мерседеса» вышел Джонас Старр, высокий худощавый мужчина с усталым лицом, одетый в кашемировое пальто. Он походил на швейцарского бизнесмена, но его выдавал техасский говор.

– Где моя картина, мистер Мэллой?

– В надежном месте, доктор Старр.

Джонас Старр улыбнулся. В других обстоятельствах улыбка могла бы показаться приятной. Но теперь в ней сквозило лишь нетерпение.

– А вот моя племянница, к сожалению, нет.

– Если надумаете сказать мне, кто ее похитил, я бы мог помочь.

– Насколько я понял, вы получили инструкцию от своих людей: передать картину мне. Почему бы вам не сделать этого, и мы расстанемся друзьями?

– Я заключал сделку не с вами, доктор Старр. У меня были определенные договоренности с мисс Норт и преподобным Ричлендом. Только от этих людей я в настоящий момент получаю приказы.

Археолог взглянул на своих людей рядом с Мэллоем.

– Вы не в том положении, чтобы диктовать условия.

– Боюсь, вы меня недооцениваете.

Мэллой жестом указал на крышу ближайшего здания, откуда показались пятеро стрелков.

Старр, понимая, что проигрывает, сердито воскликнул:

– Что это такое?

– Верните оружие, джентльмены.

Старру пришлось уступить. Он дал знак телохранителю, и тот отдал Мэллою «сигму» и «глок». Разместив пистолеты по кобурам, последний заметил:

– Вы вправе жаловаться кому угодно. Но как только вы это сделаете, ваша картина будет переправлена в Россию. Никто из нас больше никогда не увидит ее.

– Назовите свою цену, Мэллой. Сколько стоит одна небольшая услуга – отступить и больше не вмешиваться в дело?

Мэллой улыбнулся.

– Как насчет того, чтобы позвонить Ричленду? Пусть он скажет, что мне теперь делать.

– Вы серьезно?

Не получив ответа, Старр достал мобильный, набрал номер и через несколько секунд произнес:

– Джим, я здесь с вашим добрым приятелем, Томасом Мэллоем. Он хочет, чтобы вы сами сказали ему, что он должен передать портрет мне.

Он протянул телефон Томасу.

– Ваше преподобие?

– Как я понимаю, у вас возникли проблемы, Мэллой.

Голос Дж. У. Ричленда звучал так, словно он только что очнулся от глубокого сна, но пытается при этом выглядеть бодрым.

– Дело вот в чем. Картина у меня. Я могу доставить ее вам, если желаете, или обменять ее на жизнь доктора Норт. Говорите, что делать.

– Думаю, я ясно дал понять людям, на которых вы работаете, мистер Мэллой…

– Я работаю на вас, сэр.

– Вы должны отдать картину доктору Старру! Он организует освобождение Николь.

– Я не могу этого сделать.

– Почему же?

– Доктор Старр не способен обращаться с ней должным образом. Он уже доказал это не далее как сегодня утром.

– Не вам решать!

– Вы правы. Решать, конечно, вам. Итак, мне доставить картину в Нью-Йорк или попытаться спасти мисс Норт.

– Делайте, что вам говорят!

– Вы, наверное, просто не поняли меня, ваше преподобие. А теперь слушайте внимательно. Если опять побежите к своим друзьям или снова скажете мне, что я должен отдать картину доктору Старру, она исчезнет! Я спрашиваю в последний раз: доставить портрет в Нью-Йорк или попробовать спасти жизнь доктора Норт?

Священник тяжело вздохнул и ответил:

– Везите товар мне, мистер Мэллой.

– А как же доктор Норт?

– Мы делаем все, что в наших силах!

– Картина может спасти ее, ваше преподобие.

– Не вам это решать!

– Не мне. Но готов побиться об заклад, иного пути нет!

– Я не могу так рисковать.

– Рисковать чем? Моей жизнью?

– Вы так говорите… словно я в восторге от всего этого.

– Девушка у Джулиана Корбо?

– Не могу допустить, чтобы она… картина, оставалась в руках такого человека!

– Послушайте, ваше преподобие, я смогу вытащить Норт. Мы заключим сделку. Нельзя дать человеку погибнуть из-за картины!

– Везите портрет в Нью-Йорк, мистер Мэллой.

Томас отдал телефон Старру и отошел.

– Куда это вы? – бросил вдогонку Старр.

– Когда мы рассчитаемся, доктор Старр, я буду рад ответить на все ваши вопросы. А пока что катитесь к черту!

Озеро Бриенц

Мэллой сел в фургон, и машина отвезла его к одной из подземных городских парковок. Там его ждал «порше», принадлежавший Хасану Барзани. Через пять минут Мэллой уже ехал в плотном потоке по направлению к городу Бриенц. Затем он обогнул озеро по асфальтированной дороге и направился в предгорья Альп. Мэллой оставил «порше» в лесу и спустился с лесистого холма к вилле графини. Тропинка прихотливо извивалась между камней и деревьев, огибала скалы, порой пролегала совсем рядом с водопадами. Дойдя до владений графини, Мэллой увидел Рене – тот убирал двор.

– Она дома? – спросил Мэллой.

Рене не ответил, лишь еще усерднее заработал граблями.

– Вы за картиной? – спросила графиня, встретившая его у входа.

Мэллой улыбнулся.

– Да, если вы ее еще не продали.

Распахнув двери, она впустила его в дом.

– Если б даже я захотела это сделать, то столкнулась бы с неприятностями.

Она провела его в гостиную и указала на стол, где лежала вновь упакованная картина.

– Как по-вашему, сколько человек захотели бы ее купить, зная, что она принадлежала Джулиану Корбо? – спросил Мэллой.

Улыбка на лице графини тотчас увяла.

– Увы, Томас, в мире хватает глупцов. Так что не осмеливаюсь даже предположить.

Мэллой сунул пакет в небольшой рюкзак, перекинул его через плечо.

– Просто пытаюсь понять, кому понадобилось отдавать за картину двадцать пять миллионов при условии, что никто никогда ее не увидит.

– Для такого рода коллекционеров тайна – особое удовольствие.

– Но только не для тех людей, с кем я имею дело.

– Не уверена, что вы понимаете, с чем именно имеете дело.

– Думаю, что понимаю: в руках у меня оказался прижизненный портрет Христа, работа, написанная свыше двух тысяч лет тому назад. Прежний владелец готов пойти на любое преступление, лишь бы вернуть ее, а будущий – на любую жертву, лишь бы сохранить. Правильно ли я понял ситуацию?

– Расскажите о людях, которые ее приобрели.

– Когда-нибудь слышали о преподобном Дж. У. Ричленде?

На ее лице проступило понимание.

– А, тот умирающий священник?

– С чего вы это взяли?

– У него рак. И он считает, что картина может вернуть ему здоровье.

– Но не может же он всерьез надеяться…

– Все приговоренные к смерти – мечтатели, Томас. Он не надеется. Он верит.

– Верит во что? Что эта дощечка может его излечить? Да он променял жизнь любимой женщины на этот кусок дерева!

Прежде Мэллой никогда не позволял себе повышать голос в присутствии графини. Но им внезапно овладел приступ безудержного гнева. И дело было не в разговоре с Джонасом Старром – такую реакцию можно было предвидеть, – а в словах Ричленда о риске. Картина значила для него больше, чем женщина, которую он любил. Намного больше.

– О чем вы? – с любопытством спросила графиня.

Мэллой рассказал ей обо всем: о похищении Николь Норт, о встрече со Старром, о телефонном разговоре с Ричлендом.

– Так вы не понимаете этих людей? – спросила графиня.

Мэллой покачал головой.

– Корбо пойдет на обмен. Николь Норт не должна умереть.

– Думаю, вы правы. Весь вопрос в том, что теперь делать.

– То, для чего меня наняли. Доставить картину в Нью-Йорк.

– А как же доктор Норт?

Мэллой смотрел в камин и молчал.

– Вы что же, оставите ее на растерзание Корбо?

– Не я принимаю решения!

– Нет, принимаете, Томас. Именно сейчас.

– Знаете, сколько людей я могу потерять при попытке освободить ее?

– Важно другое. То, что вы потеряете, если не попытаетесь вовсе.

Глаза их встретились.

– Она далеко не невинная овечка.

– Как и все мы, Томас.

Из открытых дверей сарая, где хранился садовый инструмент, Рене увидел мужчину, который спрятался у тропинки над виллой, за водопадом. Он двигался с осторожностью солдата. Еще двое спускались по склону горы. Рене оставил лопаты и грабли в тачке и вышел из сарая. Все эти люди пробирались через скалы прямо над той тропой, по которой несколько минут назад спустился к вилле Мэллой. Проскользнув в сад, Рене заметил еще одного незваного гостя – тот вышагивал по дорожке, что находилась ниже виллы графини. Как и первый, он находился сейчас за водопадом.

Усталой походкой Рене перешел мостик и углубился в лес. Но как только оказался среди деревьев, бросился бежать.

Мэллой вышел из дома и направился к тому месту, где оставил «порше» Хасана Барзани. В пяти минутах ходьбы от виллы тропинка резко свернула от водопада и извивалась теперь вдоль обрыва над пропастью. Сама она была достаточно широка и удобна, но Мэллой почему-то занервничал – сработал инстинкт. Прямо над головой – отвесная скала, справа – обрыв глубиной футов триста – четыреста, на дне которого голые серые камни. Мэллой вдруг почувствовал себя очень уязвимым и понял, что путей к отступлению здесь нет. Раньше, когда он шел той же дорогой, при нем не было картины, к тому же путь проходил выше. Теперь он двигался вперед, не зная, что ждет его за очередным поворотом. Едва он осознал свою ошибку, как перед ним на скале появился человек.

– Стоять, Мэллой, ни шагу дальше! – скомандовал он.

Томас вжался спиной в скалу, но укрытие оказалось ненадежным. Другой голос позади успокаивающе заметил:

– Нам нужна только картина, Мэллой. Положите ее на тропинку и уходите. Мы не станем преследовать вас.

Мэллой увидел – с этой позиции незнакомец вполне мог застрелить его. Он взглянул на верхушки молодых деревьев внизу, которые выступали из скалы прямо под тропинкой и поднимались футов на пять-десять. Недолго думая, он отошел на шаг, а потом нырнул вниз, в самую гущу веток. Судорожно вцепился в них и стал раскачиваться над пропастью. Потом он извернулся, выхватил «глок» из кобуры под мышкой и произвел по выстрелу в каждого из противников. Со стороны – чрезвычайно эффектное зрелище, и, как ни странно, план его почти сработал. Он видел облачка пыли, взметнувшиеся возле голов мужчин, и понял, что упустил свой единственный шанс. Он отбросил «глок» в сторону, уже обеими руками ухватился за тонкий ствол. Деревце стало крениться к скалам, Мэллой взмолился, чтобы ствол не сломался.

Дерево изогнулось круглой дугой, и Мэллой взглянул на ситуацию критически. Положение неоднозначное. Он завис над тропинкой на высоте около десяти футов и мог ухватиться за какой-нибудь каменный выступ. Отсюда его не видно, так что стрелять они пока не будут, но и бежать некуда. Единственный путь – наверх, среди валунов, спиной к дорожке, где находились враги. Внизу – крутой обрыв. Но у него еще осталась «сигма». Пользуясь естественным прикрытием скал, он может держать их на расстоянии несколько минут.

На секунду показалось, что положение патовое, но вдруг все изменилось. По ту сторону водопада грянул выстрел. Третий стрелок расположился прямо напротив и вполне мог попасть, даже через густую листву. Мэллой уже решил сдаться.

– Ладно! – крикнул он. – Я отдам вам картину!

Раздался второй выстрел. Как и в первом случае, пуля прошла в стороне от Мэллоя, и он не сразу понял, что происходит. Неожиданно он увидел Рене – тот выходил из-за деревьев с пистолетом-пулеметом МАК-10 в руке. Слуга графини взглянул на Мэллоя – будь на его месте другой человек, этот взгляд можно было бы назвать насмешливым – и бросил свое оружие в пропасть. Потом развернулся и скрылся между деревьями.

Выбравшись на тропинку, Мэллой увидел двух своих преследователей. Оба были мертвы. Он обыскал карманы одного из них и нашел мобильный телефон. В меню значился номер Джонаса Старра. Мэллой надавил на кнопку и услышал знакомый голос.

– Она у вас?

Мэллой не ответил. Размахнулся и швырнул трубку в пропасть. Потом забрал у убитого пистолет-пулемет и две запасные обоймы.

Добравшись до виллы графини, он постучал. Ответа не было. Тогда он обошел дом, ища возможность проникнуть внутрь. Подергал ручку задней двери, к его удивлению, она оказалась не заперта. В доме стояла мертвая тишина. Мэллой двинулся из комнаты в комнату, окликая графиню. Поднялся наверх, в гардеробную, где она подбирала ему одежду, и увидел, что на стене не хватает одного портрета мумии, того, что был написан восковыми красками. Больше ничего не пропало. Он пытался вспомнить лицо на портрете, но никак не получалось. Просто лицо мужчины. Осталось лишь два воспоминания: ощущение тепла от прикосновения к поверхности картины… и запах духов графини, стоявшей рядом.

Томас услышал, как распахнулась внизу входная дверь. Он передернул затвор автомата и осторожно выглянул из комнаты. У подножия лестницы стоял Рене.

– Вон! – крикнул он по-немецки. – Уходите! Уже и без того тут нагадили!

Мэллой сбежал вниз по ступеням.

– Где графиня, Рене?

– Ее больше нет.

– Нет? О чем это ты? Она в порядке?

– Уходите, Мэллой. Просто уходите отсюда.

– Рене! Скажи мне, она в безопасности?

– Она никогда не бывает в безопасности.

– Я могу помочь.

Некрасивое лицо слуги исказило подобие улыбки.

– Видел я вашу помощь!

Мэллой ничего не понимал. Впрочем, не его это дело. Ясно одно – графиня ушла. И наверное, находится теперь в более или менее безопасном месте, ведь Рене доказал, что может защитить свою хозяйку. Это все, что он знал и имел право знать. Он оглянулся. Там, наверху, была комната, где она держала свои подделки.

– Одна из картин наверху пропала.

Слуга кивнул, не показывая ни малейшего удивления.

– Это она ее забрала?

– Какая разница! Это ты выгнал ее из дома, привел за собой хвост! Хоть одну свою картину она могла забрать?

Мэллой хотел сказать что-то еще, но Рене развернулся к нему спиной и зашагал на кухню. Беседа была закончена.

Глава 09

Интерлакен, Швейцария

11 октября 2006 года

С большим трудом Мэллою удалось найти маячок, который телохранители Джонаса Старра закрепили на нем утром, когда обыскивали его. Они прикрепили его под ремень от кобуры «сигмы». Даже зная, что именно он ищет, Мэллой едва не пропустил устройство. Он снял его и бросил в озеро, затем сунул под пиджак пистолет-пулемет и быстро зашагал по направлению к Интерлакену.

Сорок минут спустя, дойдя почти до самого края озера, он увидел остановку «Изельтвальд». Ждать автобуса пришлось минут десять, и Мэллой решил позвонить Маркусу Штайнеру.

– Я хочу, чтобы ты доставил товар в Нью-Йорк вместо меня. Сможешь?

Сам отлучиться не смогу, Томас, никак не получится. Но мой брат, возможно, успеет на рейс. Завтра утром.

У Матиаса Штайнера была собственная компания, и он проводил в разъездах довольно много времени. Так что его внезапное решение лететь в Штаты вряд ли покажется кому-нибудь подозрительным.

– Вот и замечательно. А деньги я передам тебе чуть позже. Ничего?

– Он у меня, Томас.

– Моне?

– Знаешь, жена просто влюбилась в эту картину.

– Буду в Интерлакене через час. Я отдам тебе товар.

– Мне придется ехать часа три. И знаешь что? Бумажная работа по всем твоим подвигам просто меня убивает, Томас!

– Зато о досрочном выходе на пенсию, насколько я понимаю, речи нет.

– Это точно.

– Буду в баре гостиницы «Юнгфрау».

Затем Мэллой позвонил Хасану Барзани и сказал, что попал в переделку, поэтому «порше» пришлось оставить в лесу, в предгорьях Альп. Неважно, ответил Барзани. Потом спросил, в чем проблема.

– Парень, с которым я вел бизнес, еще с утра снабдил меня жучком, а потом устроил засаду.

– Похоже, маячок оказался плохой.

Мэллой рассмеялся.

– Да нет, вполне нормальный. И мне бы туго пришлось, если бы не внезапная помощь со стороны.

– Ты в порядке?

– Теперь да.

– Могу чем-то помочь?

Мэллой колебался. Небольшая помощь не помешала бы, но торопиться с этим не стоит.

– Возможно. Давай сперва доберусь до тебя, а там решим.

– Ты только слово скажи, Томас.

– Ты не представляешь, как много значат для меня сейчас твои слова.

– Мы же не можем подвести президента!

Минут через двадцать мобильник его завибрировал. Номер незнакомый, но Мэллой ответил.

– Это Кейт Кеньон. Итан сказал, вы звонили вчера вечером и обещали помощь.

– Да. Но он сказал, чтобы я больше не звонил.

– Ситуация изменилась, мистер Мэллой. Нам могла бы пригодиться ваша поддержка, если ваше предложение еще в силе.

– Чем я могу помочь?

– Николь Норт у Джулиана Корбо. Я хочу вытащить ее.

– С каких пор вас интересует доктор Норт?

– Прошлой ночью я видела, как он поджаривает ей ступни факелом.

– О боже!

– Сегодня утром мы звонили людям, с которыми просила связаться Норт. Но они сделали вид, что и представления не имеют, о чем идет речь. Насколько я поняла, единственная их цель – получить картину. Они готовы пожертвовать Николь.

– А вам не все равно?

– Просто я обещала, что вытащу ее. Дала слово.

– Каков ваш план?

– Почему бы нам не встретиться и не обсудить его?

– Сегодня вечером буду в Интерлакене. Хотите поговорить, приезжайте.

– Хорошо.

– Встретимся в парке напротив гостиницы «Юнгфрау», как только стемнеет. И лучше приходите одна.

В баре, сидя за пивом и сэндвичами, Мэллой передал Маркусу пакет с картиной, покинул гостиницу и пересек улицу. Солнце уже садилось за горы, на город спускались сумерки. Мэллой шел, глубоко засунув руки в карманы пальто. В правой была зажата рукоятка маленькой «сигмы», левая в любой момент могла нырнуть за пазуху и выхватить из подплечной кобуры пистолет-пулемет МАК-10.

Летом парк наводняли туристы и отдыхающие, но в середине октября он был практически безлюден, вечер выдался холодный. Мэллой выбрал скамью вдалеке от дороги, сел и принялся размышлять над тем, не делает ли он сейчас самую большую ошибку в своей жизни.

Подошла Кейт Кеньон. Она тоже держала руки в карманах.

– Знаете, кто я? – спросила она.

– Леди Кеньон.

Она улыбнулась.

– Тогда, значит, вы Томас Мэллой.

– Где Итан?

– В данный момент в руках у него АК-сорок семь, нацеленный вам в голову.

Мэллой распахнул полу пальто так, чтобы она увидела МАК-10.

– Как видите, снят с предохранителя. На тот случай, если вы подадите сигнал.

– Вы говорили с Корбо?

– Мне нечего сказать этому человеку.

Кейт медленно вытянула из кармана мобильный телефон.

– По одному номеру, возможно, получится с ним связаться. Я хочу, чтобы вы позвонили ему и договорились об обмене. На завтра, прямо с утра. Скажите ему, чтобы к шести подготовил свой вертолет, пусть он стоит на площадке перед домом. С дальнейшими инструкциями вы позвоните ему позже. Обмен должен состояться между шестью – шестью пятнадцатью. Скажете, что даете ему ровно пятнадцать минут, чтобы добраться до выбранного вами места, в противном случае сделка отменяется.

Мэллой обдумал услышанное.

– И что вы дадите ему, если он туда явится?

Кейт улыбнулась.

– Отдам картину.

– Но у меня ее нет.

– Он это знает?

– Нет.

– Тогда звоните, мистер Мэллой. Вы производите впечатление человека, прекрасно умеющего разыгрывать партию в покер.

– И все же объясните, как мы будем производить обмен без товара?

– Сначала посмотрим, клюнет ли он на наживку.

Ответивший ему мужчина говорил на классическом немецком, тоном человека, которому позвонил подчиненный.

– Да?

– Мистера Корбо, будьте добры, – заговорил Мэллой по-английски. – У меня есть одна картина. Полагаю, он хотел бы ее вернуть.

– Кто говорит? – спросил мужчина на том же языке.

– Томас Мэллой.

– Дайте ваш номер. Вам перезвонят в течение часа.

– Давай Корбо к телефону, иначе сейчас сожгу картину!

– Подождите минутку!

– Вот так-то лучше.

Примерно через минуту в трубке прорезался другой мужской голос.

– Сэр Джулиан в данный момент недоступен, – сказал по-английски он. – Можете все передать через меня. Но предупреждаю заранее: ни о каком вымогательстве и речи быть не может. На противозаконные действия мы не пойдем.

– Видели бы вы, какой костер я уже развел! – заметил Мэллой.

– Но мы же не отказываемся сотрудничать!

– Насколько я понимаю, раз Корбо не хочет говорить со мной, значит, ему не нужна картина.

В трубке послышался новый голос.

– Что вы хотите за нее, мистер Мэллой?

Корбо!

– Во-первых, мне нужна информация.

– Какая именно?

– О докторе Норт.

– Могу передать вам ее в добром здравии. При условии, что у вас есть кое-что взамен.

Мэллой покосился на Кейт Кеньон. Ему совсем не нравилось блефовать, но другого выхода не было.

– Завтра утром, между шестью и шестью пятнадцатью, подготовьте свой вертолет. Доктор Норт должна находиться в нем. У вас будет пятнадцать минут – этого хватит, чтобы долететь до указанного мной места. Там я отдам вашу картину, а вы – женщину. Если затеете свои игры или измените условия сделки… я сожгу картину и открою огонь.

– Вы сожжете картину, и Норт тут же умрет!

– Или завтра утром, или мы заканчиваем разговор.

– Пятнадцать минут – не так много времени…

– Вам его хватит. В вертолете должно быть не больше четырех человек, включая пилота и доктора Норт. Приземлитесь там, где я скажу, и все останутся довольны.

– Почему я должен вам верить? – спросил Корбо.

– Вы птица высокого полета. Если вам не понравится то, что вы увидите внизу, можете в любой момент передумать и улететь. Тем дело и кончится.

– А почему вы думаете, что мне можно доверять? – снова осведомился Корбо.

– Просто решил, что у вас больше желания вернуть картину, нежели убивать меня.

– Мне нужно все это обдумать, мистер Мэллой.

– Думайте, что хотите. Но завтра ровно в шесть утра решение должно быть принято.

– А теперь нам надо убираться из города, – сказала Кейт. Стерла с телефона отпечатки пальцев, положила его на скамью. – Пошли.

Они зашагали через парк к одной из боковых улиц. Целью их было добраться до темного неприметного фургона.

– Можете сесть сзади.

Подходя к машине, Мэллой держал палец на спусковом крючке пистолета-пулемета. Он заметил внутри только одного человека.

– Это Итан?

– Насчет автомата я соврала. Решила, что вы будете больше доверять мне, если подумаете, что я вас боюсь.

– Разве нет?

– Я подумала, что Джулиан Корбо больше всего на свете жаждет прикончить нас. А заодно – и вас тоже. И это делает нас… лучшими друзьями.

Итан Бранд сидел за рулем.

– Простите за то, как я вел себя вчера вечером, – сказал он Мэллою, когда тот сел в машину. – Просто вы застигли меня в такой момент…

– Когда вы вытаскивали Кейт?

Итан завел мотор, фургон отъехал от обочины.

– Как раз готовился к этому.

Девушка обернулась к Мэллою.

– Вечером вы сказали Итану, что мой отец убит. Только в утренних газетах сообщается, что полиция обнаружила тело вчера. Любопытно, как вы так быстро узнали об этом.

– Я был одним из тех, кто его нашел.

Она заморгала, на глаза навернулись слезы. Впрочем, леди Кеньон явно не принадлежала к разряду женщин, которые склонны упиваться своей скорбью.

– Корбо сказал, что он всадил ему пулю в голову.

– Это правда. – После долгой паузы Мэллой заметил: – Может, вы все же скажете мне, каковы ваши планы. Не люблю действовать вслепую.

– Нужно, чтобы вы позвонили ему утром. А ваше личное участие… не обязательно. Хотя от помощи мы бы не отказались.

– Что я могу сделать?

– Позвольте рассказать вам кое-что о Корбо. Даже если вы договорились о сделке, даже если б картина была при вас… он все равно придет за вами, позже. Так что единственный шанс для всех нас – это исчезнуть навсегда. Или покончить с ним завтра.

– Собираетесь убить его?

– Вообще-то мы хотели его похитить.

Мэллой удивленно откинулся на спинку сиденья.

– Но это невозможно!

– Вовсе нет. Нам надо только переправить его через границу. А затем власти США могут его экстрадировать. Этот тип будет стоить миллион долларов, если у нас все получится.

– Но вы не сможете вывезти его с виллы, и уж тем более – за пределы Швейцарии. Вы отдаете себе отчет, сколько вокруг него охраны?

Ведя машину, Бранд внимательно слушал разговор Мэллоя с напарницей, а затем протянул с ярко выраженным южным акцентом:

– Единственное, что нам известно наверняка, так это то, что вчера вечером людей у него стало меньше.

– Ты сделал это… один? Он заявил, что его хотели похитить агенты ЦРУ.

– Вошел один. А вышел с Кейт.

– И все же, сколько человек у него осталось?

– Думаю, около дюжины, – ответила Кейт. – Максимум человек двадцать, причем на вилле они собираются не одновременно, а работают посменно. Часть охраны уезжает в город, другие бойцы приезжают на их место. По крайней мере, так было вчера.

– А нас сколько будет?

– Трое. Это если вы согласны помочь.

– Я могу достать оружие, подключить еще людей. Надо лишь сделать один телефонный звонок.

– Если вы с нами, больше никого не надо. Лишние участники – лишний риск.

– Трое против двадцати?

– Цифра здесь не столь важна, – заметила девушка. – Главное – застать его врасплох.

– В момент передачи?

– А вы имеете хоть малейшее представление о том, что мы у него забрали? – спросила Кейт.

– Портрет Христа начала первого века.

– Это нечто большее, – сказал Бранд.

– Время у нас еще есть. Может, расскажете подробнее?

– Во-первых, это не просто портрет. Это тот самый портрет…

Озеро Люцерн

Корбо повесил трубку и попросил Джеффри Бреммера, чтобы он вызвал Елену Чернову и Ксено. Начальник службы безопасности вернулся вместе с ними, и все трое предстали перед главой ордена. В комнате также остались два телохранителя Корбо; они стояли, прислонившись к стене. Рассказав о звонке Мэллоя, сэр Джулиан спросил Елену:

– Что он задумал?

– Очевидно, он действительно хочет, чтобы вы вылетели в указанное место и произвели обмен.

Корбо покосился на Бреммера, тот кивнул в знак согласия.

В окрестностях было пять гор, до которых можно было долететь на вертолете за пятнадцать минут, и еще две немного дальше. Повсюду один и тот же ландшафт – альпийские луга, огромные серые валуны, густые леса и полное безлюдье на мили вокруг. Каждая гора слишком велика, чтобы точно определить место обмена, а наблюдение за всеми пятью объектами требовало гораздо больше людей, чем имелось под рукой. Взвесив все, Корбо решил согласиться на условия Мэллоя.

– Что мы теряем, отдав ему Норт?

Бреммер покачал головой.

– Ничего, кроме времени.

– А если это ловушка?

– Если в деле замешана полиция, мы узнаем об этом заранее, – сказал Бреммер.

– Опасность кроется в том, – сказал Корбо, – что он может получить заложницу. А мы в обмен – ничего.

– Похоже, эта заложница немного стоит, – заметил Бреммер, пожав плечами. – Мы связывались с Ричлендом из Нью-Йорка, но до сих пор так и не получили ответа. Похоже, ему просто плевать.

– За него это делает Мэллой, – после недолгого раздумья заметил Корбо. – Полагаю, именно он проинструктировал Ричленда, чтобы тот молчал.

– Мэллой не станет рисковать потерей человека из-за картины, – заметила Елена Чернова. – Он профессионал. Если он считает, что сделка может состояться, она состоится. Риск только в том, что мы что-нибудь выкинем. Но он это учитывает и, наверное, подготовился.

– Заручился поддержкой?

– У него в Швейцарии есть свои люди. Возможно, кого-то он приведет с собой. Но нет смысла рисковать жизнью заложника, если вы согласны с условиями сделки.

Корбо обернулся к Бреммеру.

– Я склонен ему верить. Такого шанса больше не представится. Звоните моему пилоту, пусть завтра к шести утра подготовит вертолет.

Интерлакен

– Тамплиеры? – скептически заметил Мэллой.

Он только что выслушал краткую историю портрета Христа, принадлежавшего Пилату. О том, как картину перевезли из Иерусалима в Эдессу, о том, как на протяжении трех столетий она была замурована в городской стене, о том, как ее случайно обнаружили рабочие, проводящие ремонт фортификационных сооружений. И наконец, о том, как в 1098 году она попала к рыцарю-крестоносцу Балдуину, брату Готфрида Бульонского.

– Балдуин приказал тамплиерам охранять этот священный образ. Но когда два столетия спустя орден уничтожили, священники, обнаружившие картину, не признали изображение за Бафомета, голову, которой предположительно поклонялись рыцари, и распорядились отправить вместе со всем остальным имуществом в архивы Ватикана. Пять столетий спустя Наполеон овладел Ватиканом и перевез артефакты в библиотеку Арсенала. Если верить тому, что рассказывал в Париже Оскар Уайльд молодому художнику примерно за месяц до своей смерти, нашлись во Франции люди, оценившие уникальность картины. Они начали использовать ее в колдовских церемониях, связанных с вызовом душ усопших. Какое-то время занимался некромантией и дед Корбо. Это он возродил орден рыцарей Храма и заявил, что будто бы в него вселился дух Жака де Моле, последнего магистра ордена.

– Какое отношение ко всему этому имел Уайльд?

– Корбо набирал членов ордена из самых знатных семей Франции… а также из людей талантливых, выдающихся. Уайльд вполне соответствовал второму определению. Его популярность, мастерство писателя, а также увлечение декадансом делали его весьма подходящей кандидатурой.