Текст книги "Портрет Мессии"

Автор книги: Крейг Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

– Там все чисто? – не оборачиваясь, осведомился Маркус.

Мэллой оглядел береговую линию и гавань. Никакой активности не наблюдалось, если не считать того, что все прохожие на мосту взялись за мобильники. Надо было отплыть еще на четверть мили, и они получат озеро в полное свое распоряжение.

– Порядок! – бросил он в ответ.

Маркус достал мобильник и, не снижая скорости, бросил в трубку:

– Одна минута!

Лишь после этого Мэллой по плечам друга заметил, что он немного расслабился.

Они использовали частную пристань в парке Цюриххорн, неподалеку от казино. Находилась она примерно в двух милях от города, в середине дня на машине сюда быстро не доедешь. Они утопили моторку, прострелив днище, там же их встретил водитель Маркуса, цюрихский полицейский, у которого сегодня был выходной. Через пятнадцать минут они проехали по тому самому мосту, потом выехали на автостраду и направились к деревне Дитликон, что находилась на полпути между Цюрихом и аэропортом.

Мэллой должен был успеть на поезд.

Услышав вой сирены, банкир схватился за телефон. Лицо его побагровело, когда он выкрикивал вопросы. Тем временем Роланд Уиллер подскочил к окну, выглянул. Курьер доктора Норт направлялся к речной пристани.

– Это мистер Томас, – сказал Уиллер. – Вышел с черного хода.

Ханс Гётц недоверчиво смотрел на него. Банкиры всегда предполагают самое худшее, стоит им услышать, что сработала сигнализация. С другой стороны, несанкционированное использование задней двери вряд ли можно считать критической ситуацией… Уиллер указал в окно.

– Там его ждет моторка.

Гётц повесил трубку и подошел к окну. С минуту он старался понять, что же там происходит. Лицо его по-прежнему оставалось пунцовым, но дышал он уже спокойнее. При звуке автоматной очереди и Гётц, и Уиллер отскочили от окна, прижавшись к стене. Как только стрельба прекратилась, банкир снова взялся за телефон.

– Я понимаю! – кричал он. – Я это знаю! Но нас не ограбили!

В кабинет ворвалась мисс Берлини, ее глаза расширились от возбуждения и страха. Гётц нетерпеливо слушал, что говорит ему в трубку собеседник. А потом воскликнул:

– Разумеется, мы должны вызвать полицию! – бросил трубку, поднял глаза на Уиллера и секретаршу.

– Я говорила ему, что там выхода нет, – пыталась оправдаться мисс Берлини.

Похоже, Гётц собирался обвинить во всем именно ее, но передумал: проблема заключалась в мистере Томасе.

– Америкашки! – презрительно и сердито выкрикнул он. – Все до одного строят из себя ковбоев!

Уиллер добродушно рассмеялся.

– Просто этот американец отрабатывает свои деньги, Ханс! Так что мы стали свидетелями маленького приключения.

– Этот тревожный вызов обойдется мне…

– Так заплатите. С чего это вы так разволновались? Вы заработали сегодня хорошие комиссионные и вполне можете себе это позволить.

– Он должен был спросить разрешения использовать заднюю дверь!

– У меня сложилось о мистере Томасе особое впечатление. Он не из тех, кто спрашивает разрешения.

На станции Дитликон Мэллой увидел троих: пожилого мужчину с газетой, дежурного по станции – тот оставался в помещении – и невероятно толстого средних лет господина в грязно-белом плаще. «Мерседес» затормозил на стоянке перед вокзалом, Маркус указал на толстяка.

– Макс, – сказал он.

Мэллой как раз закончил переодеваться и посмотрел в окно. Макс походил на одного из мигрантов из Восточной Европы, которые наводнили Запад. Они привыкли брать с боем все необходимое, причем были готовы применять при этом насилие, и постепенно образовали новую криминальную прослойку в Западной Европе. Этому, в грязном плаще, было лет сорок с небольшим. Мужчина с редкими темными волосами не спеша прогуливался по платформе, заложив руки в глубокие карманы.

– Под плащом у него обрез, заряженный патронами для охоты на оленей, Томас, так что будь с ним любезен: он очень чувствителен к любой критике в свой адрес.

Мэллой улыбнулся. На его взгляд, Макс был не более чувствителен, чем пожарный шланг.

– Встретимся в здании аэропорта. И не забудь мой чемодан и компьютер.

– Они в багажнике, – сказал водитель Маркуса.

Мэллой сменил слаксы и свитер на джинсы и высокие ботинки, бронежилет скрыл под просторным вязаным пуловером, сверху надел длинное кожаное пальто, а на голову – бейсболку. Пакет он завернул в утреннее издание «Геральд трибьюн», взятый на время «глок» держал в плечевой кобуре под пальто. Маленькую «сигму» 38-го калибра он как обычно засунул за пояс брюк, у середины спины. В автомате он приобрел билет на поезд до аэропорта, посмотрел на часы и уселся на скамью лицом к железнодорожным путям. Со спины и справа его закрывало здание вокзала, а Макс оказался перед ним на платформе. Вдвоем они перекрывали все возможные подходы.

Незадолго до прибытия поезда на платформе появилась молоденькая девушка с учебниками. На станции было тихо. Ровно по расписанию прибыл поезд, из него вышли два подростка. Они громко хохотали и вели себя как типичные юные оболтусы. Мэллой наблюдал за их отражением в зеркальце, желая убедиться, что они именно те, кем кажутся. Когда Мэллой встал на ступеньку, из вагона первого класса вышел мужчина лет тридцати – на вид бизнесмен. Мэллой пропустил его и, убедившись, что человек прошел дальше по платформе, поднялся в вагон.

Кроме Боба Уайтфилда в вагоне первого класса он увидел еще двух пассажиров – старушку за восемьдесят и молодого человека лет двадцати. Уайтфилд разместился в начале вагона и читал газету. Старуха сидела в центре, по ту же сторону, что и Боб, а молодой человек – в самом хвосте. Мэллой сжимал сверток в левой руке; проходя мимо Уайтфилда, агент ослабил хватку и позволил пакету выскользнуть из газеты. Боб сразу же прикрыл его своей.

Мэллой двинулся дальше по проходу и выбрал место в том же ряду, где сидела пожилая женщина, но с другой стороны. Макс зашел в вагон с противоположного конца. Мэллой не смотрел на него, но был уверен: Макс выберет место через проход от молодого человека. Единственная позиция, позволяющая ему обозревать все пространство.

Поезд тронулся. Мэллой достал «глок» из кобуры и спрятал его в складках газеты. План был достаточно прост и позволял надеяться, что на пути следования ничего экстраординарного не случится. Они с Максом будут следовать за Уайтфилдом, пока тот не пройдет через службу безопасности аэропорта. Затем Мэллой оставит оружие в камере хранения и заберет свой багаж. Чин капитана цюрихской полиции гарантировал Маркусу свободное передвижение по всей территории. Он будет наблюдать за Уайтфилдом до тех пор, пока они с Мэллоем не поднимутся на борт. Единственное место, где могла поджидать опасность, – это на пути следования от станции до аэропорта. Впрочем, поезд шел без остановок.

Первые пять минут в их вагон никто больше не заходил. Но как только поезд нырнул в туннель, дверь невдалеке от места, где сидел Боб Уайтфилд, отворилась, и в вагон зашел высокий хорошо сложенный молодой человек лет двадцати пяти. Выглядел он как панк восьмидесятых, такие типы до сих пор еще встречаются на улицах Германии и Швейцарии. Голова выбрита, не считая гребня ровно посередине – такие прически носили индейцы ирокезы, – состоящего из заостренных наверху клочков ярко-синих волос. Одет он был в черную кожаную куртку с металлическими шипами на плечах и у запястий. На рваной футболке красовалась непристойная надпись, но Мэллой не смог прочесть ее целиком. Поношенные армейские брюки и высокие тяжелые черные ботинки на шнуровке довершали наряд. Он прошел мимо Боба Уайтфилда, даже не удостоив его взгляда, но, увидев Мэллоя, просто глаз с него не спускал.

Мэллой притворился, что не замечает этого. Взгляд парня так и светился агрессией. Мэллой не сводил глаз с рук молодого человека. В данный момент в них ничего не было, но от этого типа так и веяло способностью к быстрым и решительным действиям – и глазом моргнуть не успеешь, как в руках возникнет нож, а то и пистолет. «Ирокез» спросил по-немецки:

– Чего уставился?

– Что это, Марко? – спросил по-итальянски своего водителя Роланд Уиллер. Они находились в трех кварталах от банка «Гётц и Риттер».

– Полиция.

Уиллер раздраженно посмотрел на знаки, запрещающие движение. Обычно шофер не допускал ошибок, но через деловой центр города было практически невозможно проехать, не допустив нарушений.

Едущий впереди полицейский автомобиль сбросил скорость и затормозил у тротуара. Марко остановился за ним. Какое-то время двое полицейских в патрульной машине сидели не двигаясь. Уиллер уже было подумал, что они звонят в управление, чтобы получить последние сведения по срабатыванию сигнализации в банке, и как только узнают, кто он, устроят целое шоу: начнут спрашивать удостоверение личности, карточку регистрации автомобиля, но этим дело и кончится. А если он ошибается… что ж, ничего страшного, он вполне может позволить себе заплатить штраф после сегодняшней сделки. Он не такой скряга, как Гётц.

Полицейские не спеша вылезли из автомобиля. Типичные швейцарцы, неторопливые, мускулистые, рассчитывающие каждое движение. К «мерседесу» Уиллера они подошли с двух сторон. Один из них, оказавшийся со стороны водительского места, жестом приказал Марко опустить боковое стекло.

– Открывай, – разрешил Уиллер.

– Добрый день, – заговорил полицейский на классическом немецком, а не на привычном швейцарском диалекте. – Можно взглянуть на вашу регистрацию и водительские права?

Он говорил так, точно знал, что они иностранцы, и это было странно – на «мерседесе» Уиллера стояли цюрихские номера.

Марко молча смотрел, ожидая, когда его хозяин переведет эту реплику на итальянский и скажет, что делать. Уиллер велел показать права и регистрационную карточку автомобиля; Марко потянулся к бардачку. В тот же момент полицейский просунул руку в машину, ухватил Марко за шею и изо всей силы ударил его головой о приборную доску. На ветровое стекло брызнула кровь. Несчастный издал какой-то странный захлебывающийся стон. Не успел Уиллер до конца осознать, что никакого оружия при нем нет и бежать некуда, как второй мужчина ткнул стволом пистолета в стекло. Целился он прямо в голову Уиллеру.

– Пожалуйста, откройте дверь, – произнес первый полицейский на немецком.

Уиллер не ответил. Он просто окаменел от страха. Человек, стоящий по другую сторону машины, просунул в окно ствол и нацелился Уиллеру прямо в пах. А потом сказал по-английски:

– Второй раз повторять не буду. Открывай!

Уиллер в замешательстве огляделся по сторонам; от страха он не сразу понял, какую именно дверь просят открыть. Потом нашарил ручку – дверь была заперта. Он нащупал кнопку запорного устройства и нажал ее. Щелчок – и полицейский рывком распахнул дверь, знаком приказав Уиллеру освободить себе место. Его напарник тем временем вытаскивал обмякшее тело Марко из машины, затем вышвырнул его на мостовую, сел за руль, и «мерседес» отъехал от обочины.

Они уже мчались по дороге, а Уиллер так и не успел толком сообразить, что же произошло.

– Доктор Норт?

Оба полицейских были молоды и одеты в новенькую форму. Оба вежливо отвели от нее стволы автоматов, свисавших на ремнях с плеч.

– Да?

– Будьте любезны, пройдемте с нами.

Николь была одна. При ней была лишь небольшая сумка с багажом, охрану она уже отпустила.

– А в чем, собственно, дело?

– Наш начальник приказал доставить вас в управление.

– Но у меня самолет.

– Это не проблема. Надолго вас не задержат.

Картина, подумала Николь. Они заподозрили, что она собирается вывезти ее из страны. Что ж, пускай досматривают все, но их ждет большое разочарование.

– Почему бы нет? – с улыбкой заметила она.

Мэллой парню не ответил. Панк, одержав моральную победу, двинулся дальше по проходу. В этот момент появился еще один. Как и первый, он вошел в вагон через дверь, ближайшую к Бобу Уайтфилду. У этого панка «ирокез» был желтым, а сам он был старше лет на пять-шесть. «Желтый» панк снял кожаную куртку и нес ее перекинутой через правую руку. Он развернулся, похоже, собирался закрыть за собой дверь, и покачнулся. Куртка слегка дернулась, и Мэллой увидел в окне отражение ствола. Оружие неспешно двигалось, огибая его подголовник, и было направлено прямо ему в голову.

Не успел Мэллой среагировать на это, как грянул выстрел. Макс пришел на помощь – неудавшийся убийца Мэллоя рухнул на пол. «Желтый» бросил куртку и уже открыто прицелился в Макса, пока тот вгонял второй патрон в ствол. Мэллой выхватил «глок» и выстрелил. Мужчина отлетел к двери, ударился о нее спиной и медленно сполз на пол. Мэллой поднялся и повел пистолетом, пытаясь прикрыть парнишку, сидевшего рядом с Максом, но тот уже лежал на полу, закрыв голову руками. Старушка молча смотрела на Мэллоя, на ее лице было странное выражение – смятение и любопытство одновременно. Впрочем, никакого страха она пока что не проявляла. Чисто инстинктивно Мэллой обратился к ней на швейцарском немецком.

– Мы снимаем кино, – сказал он. – Мы все здесь актеры.

Она сразу же успокоилась. Секунду-другую казалось, что все закончилось.

Следующего выстрела Мэллой не услышал. Раздался звон стекла, и он увидел, что Макс падает на пол. Полагая, что стрелок сейчас войдет в вагон, он навел ствол «глока» на дверь за Максом, но убийца уже успел соскочить с поезда, поскольку он замедлил ход и вскоре остановился. Человек быстро прошел по платформе, поравнялся с их вагоном и снова вскинул ствол.

Мэллой трижды спустил курок, мужчина рухнул на бетонную платформу. Пистолет его отлетел в сторону. Люди с паническими криками кинулись врассыпную в поисках укрытия. Макс громко стонал и пытался подняться на ноги. Лицо его было пепельно-серым и удивленным. Мэллой смотрел на него и не увидел человека, который выстрелил в него снаружи. Ноги у него подкосились, он упал на сиденья через проход. Падая, он услышал грохот выстрелов. Это Макс ответил нападавшему, стреляя крупнокалиберными из обреза. Затем настала тишина.

Мэллой скатился на пол. Дыхание было частым, прерывистым. Дотронулся до бронежилета и нащупал еще горячий кусочек металла, застрявший в нем.

– На платформе чисто, – сказал ему по-английски Макс. – Если думаешь уходить, то лучше прямо сейчас.

Мэллой глубоко, болезненно вздохнул и выполз в проход. Прошел в начало салона и увидел Уайтфилда – тот лежал на скамье с простреленной головой. Мэллой взял у него пакет, отодвинул убитого наемника от двери и вышел из вагона. В тамбуре было две двери: одна выходила на платформу, другая – на свободные пути. Мэллой подергал ручку второй – заперта. На платформе было пусто, если не считать двух трупов. По другую сторону стоял поезд, следующий в противоположном направлении. В окнах Мэллой увидел лица людей, все они с ужасом смотрели на убитых, лежащих на перроне. Из вагона в тамбур вышел Макс.

– Полиция будет здесь через полминуты. Они уже у эскалатора.

Секунду-другую Мэллой смотрел на поезд по ту сторону платформы. Никакого движения там не наблюдалось, и он двинулся к двери. Макс выхватил обрез.

– Назад!

Тень, мелькнувшая в нижней части эскалатора, превратилась в человека с пистолетом.

Вместо того чтобы нырнуть обратно в вагон, Мэллой прыгнул вниз, между поездом и платформой. Благополучно приземлившись на груду измельченного щебня, он оказался вне линии огня. Макс выстрелил три раза, Мэллой пригнулся и нырнул под поезд. Вылез по другую сторону от платформы, огляделся по сторонам.

На станции туннель был хорошо освещен, но все находившееся за поездом терялось в темноте. Мэллой побежал в том направлении, откуда прибыл поезд. Миновал станцию, прошел по туннелю еще немного. Его явно кто-то преследовал, он слышал топот ног. Макс? Убийцы? Полиция? Он не стал выяснять и поспешил дальше.

Поначалу свет впереди был бледным, но его хватало, чтобы различить рельсы. Добравшись до конца туннеля, беглец оглядел высокие бетонные стены по обе стороны. Примерно ярдов через пятьдесят они стали более пологими, и Мэллой поднялся наверх, затем пересек узкую полоску земли. Перебежал через дорогу и оказался на стоянке перед банком «Кредит Суисс».

Со времени, когда швейцарцы оставляли ключи в замке зажигания, прошло не так уж много лет. Но эти дни миновали. Теперь местные водители обзавелись сигнализацией, блокираторами, как и автовладельцы в остальном мире. Все двери надежно заперты, большинство взломать не так просто. Впрочем, он все же нашел одно исключение – старый «додж». Увидев его, Мэллой подоспел, огляделся по сторонам, разбил боковое стекло рукояткой пистолета и открыл дверцу. Вокруг замка зажигания красовалось светящееся пластиковое кольцо. Если сунуть в замок какой-нибудь заостренный предмет и поднажать, кольцо можно сломать и добраться до проводов стартера. Ему нужно что-то острое. Он осмотрел машину – ничего подходящего. Тогда Мэллой расстегнул пряжку ремня, вставил металлический язычок в замок и ударил по пряжке кулаком. Кольцо сломалось, он вытащил провода.

Секунду спустя мотор ожил.

Джеффри Бреммер ждал двух частных детективов, которые должны были привезти к нему Николь Норт. Парни обошлись ему недешево – каждый получил по десять тысяч швейцарских франков. Зато, разумеется, никаких вопросов. Аренда офиса не стоила ровным счетом ничего: он принадлежал ордену рыцарей-тамплиеров.

Как только Николь Норт привезли, двое местных полицейских заняли места у дверей снаружи.

– Итак, вы путешествовали с доктором Старром, – сказал он женщине по-английски.

Вопрос на секунду вывел ее из равновесия.

– Допустим.

– Где он?

– А в чем дело? И кто вы такой? Покажите удостоверение!

Она говорила уверенно, тоном человека, который знает свои права. Но выдавали доктора Норт глаза в них читался испуг.

– Мне необходимо побеседовать с доктором Старром.

– Ничем не могу помочь. Хотите говорить с ним, найдите. Понятия не имею, где он сейчас. Теперь я могу идти? Мне надо успеть на самолет.

Бреммер зашел женщине за спину. Запах страха начал перебивать сладковатый аромат дорогих духов.

– Нет. Вы никуда не пойдете и проживете не больше пятнадцати секунд, если не расскажете все, что я хочу знать.

Норт резко развернулась к нему лицом, но храбрость, как и румянец на лице, уже покинула ее.

– Кто вы?

Бреммер раскрыл опасную бритву.

– Я человек, которому вы будете отвечать. И слушаться, если не хотите, чтобы я подпортил вам личико. Итак, где теперь доктор Старр?

Николь Норт ухватилась за край стола, чтобы не упасть. И не сводила глаз со сверкающего лезвия. Похоже, что человек этот настроен серьезно, и никакие мольбы не помогут.

– Он собирался… следовать за курьером… Томасом Мэллоем. Хотел убедиться, что все пройдет гладко.

Бреммер позвонил кому-то по телефону. Он говорил по-немецки, чтобы Норт не поняла. Если Старр все еще в здании аэропорта, надо послать людей и немедленно его найти.

Ответ ошеломил его:

– Людей у нас нет. Все брошены на поиски Мэллоя.

– Мэллоя? – сердито взревел Бреммер. – О чем это вы? Он ушел?

– Послали дополнительную команду в аэропорт, ищем.

– Но с него глаз нельзя было спускать!

– Понимаю.

– Не думаю, что понимаете!

– Прикажете отозвать кого-то и бросить на поиски Старра?

– Нет. Перезвоните через десять минут. Или когда Мэллой окажется у вас.

Закончив разговор, Бреммер поднял глаза на Николь Норт и на секунду ощутил сожаление. Сэр Джулиан отдал ему эту женщину в полное распоряжение, после допроса он мог сделать с ней все, что угодно, но при одном условии: смерть ее должна послужить недвусмысленным предупреждением: «Care le Corbeau!» Он ждал этого момента несколько дней, а теперь все пошло не так. Мэллою удалось удрать, причем с портретом.

– Что вы собираетесь со мной сделать? – спросила Норт.

Кейт позвонила Итану как раз в тот момент, когда он вешал на двери книжного магазина в Цюрихе табличку с надписью «Закрыто». Шон, будущий владелец, находился в это время на втором этаже старого здания и расставлял по полкам новые бестселлеры сезона.

– Проверь свой банковский счет, – сказала Кейт.

Итан нервно заходил по комнате.

– Уже проверил. Все замечательно.

Он покосился на лестницу, ведущую на второй этаж. Шон уже давил на него – ему не терпелось вступить во владение магазином – и постоянно расспрашивал. Какие у него планы? Что с Кейт? Неужели между ними все кончено? Говорить о восьми миллионах долларов означало лишь подтвердить подозрения Шона о том, что решение расстаться с книжным бизнесом продиктовано вовсе не внезапно свалившимся на Итана наследством.

– Счастлив? – спросила Кейт.

– Трудно сказать, – ответил Итан. – Ты же знаешь, счастье не покупается и не продается.

Кейт рассмеялась.

– Но деньги определенно помогают справиться с бедой.

– Разве?..

– Я тут все думала…

Теперь голос ее звучал серьезно. Бранд приготовился услышать, что между ними все кончено.

– О нас?

– О том, что, возможно, и стоит изменить жизнь. Ты, пожалуй, прав. Уйти красиво, победителем, когда ты на пике.

– Ты серьезно? – Итану показалось, что он ослышался. У него голова шла кругом. – А я боялся, ты сейчас скажешь, что нам надо забыть друг друга.

– Я думала об этом. Но потом решила, что, если продолжу работать в одиночку, обязательно попадусь.

– Ты слишком для этого хороша.

– Может быть. Но правда… Правда заключается в том, что я не хочу терять тебя.

– Я был уверен, ты позвонишь и скажешь, что между нами все кончено. И знаешь, я только что отдал магазин Шону.

Кейт расхохоталась.

– Тогда быстренько забери обратно!

– Нет. Хочу заняться чем-нибудь другим. Может, поступить в университет, стать профессором…

– Где?

– Это неважно. Главное – быть рядом с тобой.

– Тогда почему бы нам не встретиться вечером в нашем ресторанчике? Там все и обговорим. И еще. Я не собираюсь сидеть дома с вязанием и ждать, пока ты вернешься из университета.

Итан весело рассмеялся, возбужденно расхаживая по комнате.

– Сегодня мы идем к нотариусу, где я оформлю весь бизнес на Шона.

Его друг что-то прокричал со второго этажа.

– Это Шон.

– Слышу. Передай ему привет.

– Хорошо. Как насчет завтра днем? Я могу в час.

– Договорились. И еще… Давай поженимся на следующей неделе?

В дверь громко постучали. Бранд обернулся и увидел двух мужчин средних лет в темных костюмах. Один был необычайно высокого роста, футов шесть, если не больше. Второй – низенький и полный, но под пиджаком Итан разглядел прекрасно развитую мускулатуру.

– Я думал… – Он считал, что брак между ними – это последнее, чего хочет Кейт. – Конечно! Мы обязательно поженимся, Кейт!

Высокий мужчина показал через стекло полицейский жетон.

– Слушай, тут кто-то пришел. Пойду посмотрю.

Коротышка оглядывал улицу. Итан подошел к двери и вскинул руку, давая понять, что откроет, как только договорит по телефону.

– Все в порядке. Ты серьезно? Ну, насчет детишек и «пока смерть не разлучит»?

– Почему бы нет? Если уж делать, то как положено.

– Вот и чудесно. Увидимся завтра, поговорим.

Итан, все еще улыбаясь, отворил детективам дверь. И заговорил с ними по-немецки, как бы давая тем самым понять, что швейцарского диалекта не понимает:

– Чем могу помочь?

Про себя он уже решил, что речь идет о каком-то документе, который неправильно заполнен, – чистая бюрократия, несомненно. Швейцарцы больше всех на свете обожают бумажную работу. Высокий убрал жетон и пожал Итану руку. Ладонь у него была крупная, мягкая, но глаза, как и у напарника, непрестанно огладывали все вокруг, не упуская ни малейшей мелочи.

– Циммер, – представился он.

Коротышка шагнул вперед и тоже обменялся с Итаном рукопожатием.

– Кемп.

Рука у него была маленькая, но сильная и твердая. На секунду оценивающий взгляд остановился на Итане.

– Нам хотелось бы поговорить с вами, – сказал детектив Циммер.

– О чем?

Шон разорвал картонную коробку; услышав этот шум, детективы удивленно подняли головы.

– Тут есть кто-то еще? – спросил Циммер.

– Да. Мой деловой партнер.

– Скажите, пусть спустится, – сказал Кемп.

Его тон настораживал. Временами классический немецкий звучит резко, особенно когда говорящие на нем люди опускают вежливые фразы типа «не будете ли столь добры», «нельзя ли попросить вас», «если вам нетрудно». Итана немало забавляли эти искусственные, на его взгляд, любезности, когда он еще только начинал изучать язык. Теперь же, прожив в немецкоязычной стране почти десять лет, он понимал, что в команде Кемпа не звучало ни уважения, ни любезности. Его фраза была равносильна примерно следующему: «Живо сюда, пошевеливайся!» Швейцарские полицейские никогда так не разговаривали.

Итан испугался. Он подумал, что Циммер постарается как-то смягчить этот грубый приказ, поскольку швейцарцы склонны помогать тем, кто не обладает хорошими манерами, но ничего подобного не произошло.

– Шон? – окликнул товарища по-английски Итан слегка дрожащим голосом. – Спустись вниз на минутку.

Шон подошел к перилам, посмотрел вниз.

– Да, конечно. А в чем дело?

– Здесь два детектива, – ответил Итан.

Шон весело заговорил с мужчинами на швейцарском немецком. Но оба молчали. Он продолжал говорить, подойдя к лестнице. Итан не до конца понимал его слова и разобрал только, что речь идет о передаче бизнеса. Ни тот ни другой детектив не ответили, и тут Итана осенило, что они не знают швейцарского диалекта.

Он собирался крикнуть и предупредить Шона, но было уже поздно – тот спускался по ступенькам.

Кемп выхватил пистолет. К стволу был прикручен глушитель.

– Иди сюда к прилавку, – приказал он Шону по-немецки.

Тот сердито чертыхнулся и ответил на швейцарском немецком. Тогда Итан сказал ему по-английски:

– Делай, что они говорят. Это ограбление. Им нужны деньги.

Он сам еще до конца не верил в происходящее. И в глубине души знал: к деньгам это не имеет никакого отношения. По крайней мере, к тем, что находились в кассе.

– Есть место, где можно спокойно поговорить? – спросил Циммер.

Итан покосился на друга.

– Наверху, – ответил он.

– Пошли.

Высокий тоже достал пистолет с глушителем. Бранд хотел попросить их отпустить Шона – он тут совершенно ни при чем, – но, увидев в глазах Циммера полное безразличие, сразу умолк, повернулся и направился к лестнице. Теперь он был совершенно уверен – спускаться по ней ему больше не придется никогда. Он уже почти дошел до конца, как вдруг услышал внизу приглушенный хлопок, затем шум падающего на пол тела Шона и звяканье отлетевшей в сторону стреляной гильзы. В одно мгновение его друг расстался с жизнью.

Не думая о последствиях, Бранд согнул локоть, развернулся и что было сил ударил высокого в нос. Тот чисто рефлекторно закрыл лицо руками. Итан ударил его ногой в грудь. Циммер с грохотом покатился вниз по ступенькам. Кемп, укрывшийся за кассовой стойкой, выстрелил. Итан слышал, как просвистела мимо пуля. Раздался новый хлопок, но книготорговец уже успел укрыться между шкафами.

Вдоль каждой из сторон балкона тянулись пятнадцать рядов открытых книжных полок. Стояли они довольно тесно, но любой посетитель мог пройти между рядами, разглядывая книги. В конце каждого такого ряда Бранд в свое время установил четыре шкафа. С лестничной площадки начинался узкий коридорчик, он вел к кабинету, но Итан понимал – там он окажется в ловушке. Быстро огляделся по сторонам. Нет, решил он, лучше уж оставаться здесь. Книжные шкафы – вполне надежное прикрытие. Впрочем, ненадолго. Ведь у них пушки. А у него – ничего, кроме времени.

И время это на исходе.

Собрио, Швейцария

Елену Чернову направили к входной двери. С виду типичная немецкая домохозяйка из среднего класса, опрятная, чистенькая. Ее специально нарядили в просторное и длинное платье, скрывающее бронежилет, черные обтягивающие брюки и кроссовки. Просто еще одна отдыхающая с севера, приехавшая на уик-энд, – такие просто наводнили маленькие деревушки Южной Швейцарии. Она торопливо сошла с тротуара, поднялась по винтовой лесенке перед участком леди Кеньон и застыла в нерешительности. Два одинаковых дачных домика. Словно не зная, какой выбрать, Елена постояла, повертела головой, затем направилась к двери в дом леди Кеньон.

За домом Кеньон укрылась команда из шести человек: трое засели в соседнем коттедже, еще трое прятались в лесу неподалеку. Елену пустили вперед одну. Прикрытие обеспечивал один человек; по легенде, он преследовал ее. Ксено ждал в доме напротив, через улицу. У каждого задействованного в операции было по два пистолета: один заряжен резиновыми пулями – чтобы просто сбить с ног, второй стрелял ампулами с транквилизаторами. Кроме того, в рукаве просторного жакета у Елены был спрятан электрошокер. Если не получится уговорить леди Кеньон открыть ей, Ксено отдаст приказ резервной группе, и они попробуют ворваться через заднюю дверь. Но Елена казалась ему оптимальным вариантом. Она очень убедительно разыгрывала женщину в опасности.

Первые проблемы начались, когда Кейт отказалась впустить невинно выглядевшую Елену. Она нервно топталась на пороге, стучала и жалобно восклицала по-немецки:

– Пожалуйста! Кто-нибудь, помогите! Меня преследует какой-то мужчина!

Ответа не последовало. А леди Кеньон точно в доме, они знали это наверняка. Выждав еще несколько секунд, Ксено отдал приказ:

– Задняя дверь! Приготовиться!

Елена отчаянно взмолилась:

– Пожалуйста! Помогите!

Дом леди Кеньон выглядел вполне типично для этих мест: построен лет двести тому назад из толстых бревен, крыша выложена серым камнем. С окраины деревни открывался вид на долину и горы за ней. За домом метров на двести полого поднимался вверх альпийский луг, прямо за ним начинался сосновый лес, куда вела единственная тропинка. Если женщина попробует выскочить и уйти этим путем, ее поджидает группа из трех человек.

Впрочем, выдвинуться на нужную позицию им будет нелегко, из-за открытого пространства за домом. Но еще накануне вечером Ксено незаметно разместил своих людей в двух домах. Первый находился напротив коттеджа Кеньон, по другую сторону от узкой дороги, второй – неподалеку отсюда.

– Тыловая группа на позиции, – раздался в наушниках голос старшего.

– Ждите приказа.

Ксено наблюдал за действиями Елены с нарастающим раздражением. Она нервно вертелась на крыльце, взывала о помощи, то и дело озиралась в притворном ужасе. Тут из-за угла показался ее преследователь, с угрожающим видом направился прямо к ней. Вид у него был такой, словно он прожил на улицах года два, не меньше. Не того сорта мужчина, чье внимание ценят женщины.

Ксено сосчитал до пяти. Увидев, что леди Кеньон так и не открыла, он произнес в микрофон:

– Вперед!

Елена тут же сошла с крыльца. Теперь она прикрывала боковую часть дома. Ксено ничего не видел, но слышал, как двое его людей ворвались через заднюю дверь. Один из них прокричал по-немецки:

– Полиция! Вы арестованы!

Через секунду второй прошептал в микрофон: