Текст книги "Девушка, общавшаяся с Богами (СИ)"
Автор книги: Корепанова Наталья
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)
Собственно, это всё было даже интересно. Я всегда хотела научиться танцевать. А уж побывать на настоящем балу я даже не мечтала. Зачем мечтать о несбыточном? Так что сейчас я с удовольствием познавала премудрости отличий танцевальных реверансов от реверансов Королю, учила общие танцы и – с особой тщательностью – Королевский танец, открывающий бал, потому что все были уверены, что именно со мной будет его исполнять Его Высочество Гэйнис Третий, уже несколько лет открывающий балы вместо переставшего танцевать деда. Я училась «держать спину», тянуть носок, подавать руку с королевской грацией и еще множеству тонкостей, которые местные аристократы впитывают с молоком матери, а мне приходилось постигать через пот и тяжёлый труд. И на репетиции всегда приходила в длинном платье, чтобы привыкать к путающимся в ногах юбкам.
После обеда зубрила этикет и – снова танцевала. А после ужина леди Икэсса рассказывала о своих родственниках и заставляла меня заучивать не только их имена, но и внешний вид, и манеру поведения. А родственников у неё оказалось огромное количество, и вскоре все эти лорды и леди создали в моей голове невообразимую кашу из имён и привычек.
Всё это время я сидела дома, никуда, кроме сада, не выходя. Некогда мне было гулять. А вот Стэнн и лорд Джэффас частенько с улыбкой рассказывали, как гудит город, собираясь на необычный бал. Портнихи были нарасхват, а за возможность узнать, какое платье будет у невесты принца, аристократки готовы были выложить любые деньги. И, если бы не магическая клятва, портнихи могли бы здорово обогатиться. Да и к леди Икэссе зачастили подруги. Дня не проходило, чтобы одна-две дамы, годами у неё не бывавшие и к себе не приглашавшие, не забегали «обсудить городские новости». А точнее, с надеждой увидеть меня и выпытать у Икэссы фасон наших платьев. Но леди Икэсса держалась, как настоящий партизан, и дамы уходили, не солоно хлебавши. А у меня и без этих посиделок дел полно было, так что и со мной познакомиться им тоже не удавалось.
К вечеру я так уставала, что даже Стэнна не доставала расспросами о его работе. Правда, однажды, в самом начале этой подготовительной эпопеи, когда он пару дней возвращался домой расстроенный, я выпытала, что у него были какие-то заморочки с земными дипломатами, о которых рассказывать он мне не захотел. Но потом всё как-то улеглось, Стэнн снова повеселел, и больше мы к этому вопросу не возвращались. Тем более что знакомить меня с ними он отказался наотрез. Сказал, что это такая государственная тайна, о которой в стране всего четыре человека знают, и расширять круг посвящённых Король строго-настрого запретил. Поэтому я настаивать не стала, решив, что незачем мне из-за банального любопытства портить отношения с Его Величеством.
Так проходили дни, и время бала неумолимо приближалось.
Стэнн
– Ну, как идут приготовления к балу? – зашёл в кабинет Начальника Рэвалли. – Как у Селены дела? Справляется?
– Лучше не спрашивай, – махнул рукой принц. – Я как на неё посмотрю, мне её жалко становится. Целыми днями то Книгу этикета зубрит, то танцует, то столовые приборы изучает. А ещё в маминых родственных связях разбирается, раз уж она её родственницей оказалась. Похудела уже, осунулась. Я всё боюсь, что надоест ей эта постоянная гонка, и пошлёт она всех нас к кимраку.
– Не пошлёт, – улыбнулся менталист. – Разве ты не чувствуешь, что ей это интересно?
– Только это и успокаивает, – вздохнул Стэнн. – Но переживает она очень. Боится, что от волнения либо в фигурах танца запутается, либо на пиру не той вилкой есть начнёт. А позорить леди Икэссу, чьей родственницей она, якобы, является, ей не хочется. Вот и нервничает постоянно. Если бы мы её сразу иномирной принцессой объявили, было бы легче: иномирцы имеют право не знать тонкостей дворцового этикета. Но раз Портал стал государственной тайной, а Селена превратилась в местную аристократку, ошибок ей допускать нельзя. Вот она и мается.
– Я думаю, она справится. А если что – ты поможешь, выкрутитесь, – успокоительно произнёс Рэвалли. И с любопытством спросил: – А в каком наряде ты на бал пойдёшь?
– Лучше не спрашивай, – снова повторил Стэнн и рассмеялся: – Надеюсь, дедушка меня не выгонит с бала за разрушение моральных устоев. Селена такое придумала!
– Покажи, – заинтересовался главный модник Тайной Полиции.
Стэнн провёл рукой над листом бумаги, и Рэвалли увидел проявившийся на бумаге силуэт Начальника в очень необычном костюме. И даже присвистнул:
– Вот это да!
И тут же продолжил расспросы:
– А лорд Джэффас?
– Смотри.
Стэнн снова провёл рукой над чистым листом.
Рэвалли долго и внимательно рассматривал рисунки, потом поднял глаза на выжидательно смотрящего друга и задумчиво сказал:
– Интересно. Теперь я понимаю, в каком направлении думать надо. Сделаю себе что-нибудь похожее.
– Не испугаешься? – усмехнулся Стэнн.
– Постараюсь, – хмыкнул Рэвалли, и друзья рассмеялись.
И тут раздался мыслезов дежурного:
«Лорд Бэйнирос пришёл, просит аудиенции».
«Проводи ко мне в кабинет», – ответил Стэнн и, поморщившись, щёлкнул пальцами. Листы с рисунками вспыхнули и мгновенно превратились в кучку пепла, которую Стэнн тут же отправил в открытое окно.
– Что? – спросил Рэвалли.
– Лорд Бэйнирос, – хмуро ответил Стэнн.
Пояснений не потребовалось.
– Сочувствую. Он всё ещё на что-то надеется? – Рэвалли встал, двинулся к дверям.
– Не знаю. Он только с отцом говорил, со мной ещё не общался.
– Удачи.
Рэвалли вышел и, пока закрывалась дверь, Стэнн успел услышать, как тот вежливо здоровается с подошедшим лордом.
Дверь снова распахнулась, и грузный лорд важно вплыл – иначе и не скажешь – в кабинет Начальника Тайной Магической Полиции.
– Доброго дня, лорд Бэйнирос, – встав, слегка наклонил голову Начальник.
Вообще, по этикету, первым должен был поздороваться лорд, но Стэнн решил выказать уважение отцу своей бывшей наречённой.
– Какой ветер занёс вас в наши края?
– Доброго дня, лорд Стэнн, – поклонился лорд Бэйнирос. – Надеюсь, что попутный.
– Я вас слушаю, – Стэнн снова сел, жестом разрешил сесть посетителю. Тот тяжело опустился в кресло, поёрзал, не зная, как начать разговор:
– Я думаю, вы догадываетесь, о чём, точнее, о ком я хочу с вами поговорить.
Стэнн промолчал, выжидательно глядя на лорда.
– Я понимаю, лорд Стэнн, вы молоды, влюбчивы. Сегодня вам нравится одна девушка, завтра – другая. Для вас это всё – игра. Но сердце девушки – не игрушка. Кэйти очень страдает из-за вашей, скажем так, поспешности, с которой вы поменяли своё решение по поводу свадьбы. Вы ведь давали ей слово…
– Когда? – приподнял бровь принц.
– Что – когда? – не понял лорд.
– Когда я давал ей слово?
– Ну, не вы, – исправился Бэйнирос. – Ваш отец.
– Насколько мне известно, лорд Джэффас тоже не давал никаких гарантий, потому что и он, и вы прекрасно знали, как я относился к этому браку, – жёстко продолжил Стэнн. – Я никогда не хотел жениться на вашей дочери. И никогда ничего ей не обещал. И вам это должно быть прекрасно известно. У нас даже помолвки не было.
– Это неважно. Весь двор, включая Его Величество, был уже уверен в том, что мы породнимся. Отказавшись от женитьбы, найдя себе другую невесту, вы опозорили мою дочь! – гневно воскликнул лорд.
– Я не виноват, что вы так торопили события, что выдали желаемое за действительное и всем рассказали то, чего не было. Но можете пожаловаться Королю, – сухо сказал принц. – Имеете полное право.
– И пожалуюсь! – с угрозой произнёс лорд Бэйнирос, но по лёгкой неуверенности, проскользнувшей в его голосе, Стэнн понял, что жаловаться он не пойдёт.
Лорд был умным человеком, и понимал, что без согласия Короля Стэнн вряд ли бы привёл невесту во дворец. Да и сам Король не стал бы ей оказывать знаки внимания и знакомить с придворными. Выслал бы обратно в имение, чтоб под ногами не путалась, а принца заставил бы жениться на Кэйти. У Его Величества много рычагов давления на непокорных родственников. Но раз Король не только не надавил, а ещё и продемонстрировал всем своё хорошее к ней отношение, потребовав от придворных выражения почтения к этой невесть откуда взявшейся выскочке, значит, жаловаться на охлаждение принца к Кэйти бессмысленно. Говорят, девчонка – дальняя родственница леди Икэссы, брак которой с внуком Короля когда-то тоже наделал много шума. У лорда Джэффаса тогда отбоя от невест не было, а он выбрал обедневшую аристократку из провинции. Видимо, у этих Фарроасов дурной вкус, раз они предпочитают нищих провинциалок знатным и богатым столичным девушкам. Девчонка, поди, и вести себя в светском обществе не умеет, а туда же, в невесты принца пролезла. Древние Боги, куда катится мир!
– Давайте не будем горячиться, – примирительно сказал лорд. – Возможно, брак ваш с леди Селеной – вынужденная мера? Не знаю, чем вас привлекла эта невзрачная девушка из низов…
– Она – родственница моей матери, – с тихой яростью произнёс Стэнн. Ему был неприятен этот разговор, но он не прерывал его, желая донести, наконец, до лорда Бэйнироса всю тщетность его надежд.
– Простите, – поспешно извинился лорд. – Конечно, я просто неправильно выразился. Я имел в виду, что, в отличие от Кэйти, леди Селена не может похвастать богатством.
– У меня достаточно денег для того, чтобы не требовать с невесты приданого, – перебил его принц. – Я и без него не обеднею.
– Но общественное мнение…
– А почему я должен оглядываться на общественное мнение? Я – не наследник трона и не обязан приносить свою жизнь в угоду государственным интересам, – жёстко ответил Начальник Магической Полиции, вставая. – Лорд Бэйнирос…
– Не горячитесь, лорд Стэнн, – тоже встал лорд. – У меня к вам есть деловое предложение.
Стэнн помолчал, беря себя в руки. Отошёл к окну, повернулся к следящему за его передвижениями лорду, опёрся на подоконник:
– Я слушаю.
– Вы ведь понимаете, что в дворцовой жизни есть свои правила, – вкрадчиво начал прожжённый придворный. – И каждый знатный вельможа имеет право на фаворитку. Я бы не возражал, если бы вы своей фавориткой сделали мою дочь. Естественно, со всеми вытекающими отсюда привилегиями.
– Что?!
Стэнн даже задохнулся от наглости сделанного предложения. Какие фаворитки, если он любит Селену? Нет уж, изменять жене он точно не будет.
А лорд Бэйнирос… как у него язык повернулся такое сказать! Сделать Кэйти фавориткой! Продаёт собственную дочь за положенные фавориткам привилегии! Хорошо отец заботится о дочери.
– Лорд Бэйнирос, мне не нужны фаворитки сейчас, обойдусь без них и в будущем. А вас я попрошу покинуть мой кабинет. Разговор окончен.
И столько металла прозвучало в голосе разъяренного принца, что лорд не посмел перечить. Поклонился молча и неслышно выскользнул из кабинета.
А Стэнн ещё долго стоял у окна, гневно сжимая кулаки, пытаясь понять, как мог любящий отец, заботящийся о будущем дочери, сделать ему такое предложение? И думая о том, что дворцовый уклад нуждается в изменении не только бальных нарядов.
Селена
Дней за пять до бала, спустившись к завтраку в своих традиционных шортах и топике, я с удивлением увидела за столом Его Высочество Гэйниса Третьего. Заметив меня, он встал и, улыбнувшись, вежливо поклонился:
– Здравствуйте, леди Селена.
И с интересом осмотрел меня с головы до ног.
– Доброго утра, Ваше Высочество, – настороженно ответила я, делая реверанс, довольно смешно выглядевший в этом наряде. Но лорд Джэффас одобрительно кивнул, видимо, реверанс я сделала правильно.
– Леди Селена, – продолжил лорд Гэйнис, подавая мне руку и провожая к столу. – Я посмотрел костюм, который вы предложили лорду Джэффасу. Я в восторге. Это – удар по всем дворцовым устоям.
Он отодвинул стул, подождал пока я сяду, сел рядом и продолжил:
– Я бы хотел сшить себе что-то подобное. Что вы посоветуете?
Я задумалась:
– Тут есть два варианта: можно сделать такой же костюм, только в другом цвете. Например, брюки и жилет серебристые, рубашка – чёрная, а вместо шейного платка – галстук в тон костюма с тонкой чёрной полосочкой. А можно вместо жилета надеть пиджак.
– Пиджак – это что? – спросил лорд Гэйнис.
– Я сейчас вам нарисую, только бумагу принесу, – сказала я, вставая. И, внезапно вспомнив о правилах этикета, уже на ходу продолжила: – С вашего позволения, Ваше Высочество.
Гэйнис смешливо фыркнул, а лорд Джэффас только головой качнул укоризненно, но ничего не сказал.
Нарисовав для Его Высочества несколько фасонов мужских костюмов и позавтракав под неусыпным надзором его чёрных глаз, я, наконец, с облегчением распрощалась с неожиданным проверяющим и ушла переодеваться для танцев, надеясь, что больше я с Его Высочеством до бала не встречусь. Какова же была моя досада, когда, зайдя в гостиную, где мы обычно репетировали, я снова увидела лорда Гэйниса, беседующего с моим учителем.
Я подошла к ним и вопросительно посмотрела на Его Высочество.
– Я жду вас, леди Селена, – ответил он на мой невысказанный вопрос. – Хочу пройти с вами Королевский танец.
– Боитесь, что я вас опозорю? – усмехнулась я.
– Нет, что вы, – ответно усмехнулся лорд. – Боюсь сам опозориться рядом с такой очаровательной дамой.
И снова окинул меня взглядом:
– На балу вы будете в этом платье?
– Нет, что вы, – передразнила я. – Это у меня домашнее платье для репетиций.
– Что ж, начнём, – приказал лорд, подавая мне руку и выводя на середину гостиной.
Заиграла музыка, и Его Высочество склонился передо мной в поклоне. Я присела в глубоком реверансе. Я не боялась этой проверки. Над Королевским танцем мы работали так много, что он мне уже во сне снился.
Когда отзвучали последние аккорды, лорд Гэйнис довольно улыбнулся:
– Вы хорошо поработали, леди Селена. Теперь я спокоен за ваш дебют. Хочу занять за собой первый танец.
– Вообще-то, первый танец я Стэнну обещала, – нерешительно проговорила я, опасаясь, не оскорбится ли лорд от моего отказа. Но Гэйнис весело отмахнулся:
– Стэнн подождёт.
– Но ведь мы с вами и так танцуем Королевский танец? – не поняла я его настойчивости.
– Нет, – качнул головой наследник престола. – Дедушка решил тряхнуть стариной. Королевский танец он будет исполнять сам. Поэтому я и пришёл посмотреть, как вы танцуете. За себя бы я не беспокоился.
– Понятно, – ошарашено протянула я.
– Значит, первый танец – мой? – повторил лорд Гэйнис.
– Да, конечно, – кивнула я.
– Тогда – до встречи на балу.
Я присела в реверансе, и Гэйнис быстро вышел из гостиной.
А за обедом лорд Джэффас с удовлетворением сказал, что Его Высочество вполне доволен моими успехами и считает, что бала мне бояться не стоит.
Наконец, настал знаменательный день.
Опять с самого утра в доме царила предпраздничная суматоха. Слуг Фарроасы не держали. Была только горничная, поддерживающая порядок в доме, да пара садовников, воплощающих в жизнь ландшафтные идеи леди Икэссы. Всем остальным домашняя колдунья занималась сама. Но ради такого случая из дворца были приглашены дополнительные горничные.
Они сначала помогли нам одеться, расправили все складки и оборки на платьях. Потом долго колдовали над причёской леди Икэссы, сооружая из её великолепных волос пышную розу, и закрепляя заклинанием каждую прядку, чтобы даже ураган её не растрепал. Поахали над результатом, который действительно получился великолепным. Жалостливо посмотрели на мои короткие волосы, сочувственно поинтересовавшись, чем я болела, что пришлось мне волосы обрезать. Тут же начали извиняться за излишнее любопытство, поймав сердитый взгляд леди Икэссы. Усадили меня в кресло, смиренно выслушали мой решительный отказ воспользоваться мороком причёски, кое-как приподняли и сделали попышней мои короткие волосы, на голову, после долгих размышлений, надели бриллиантовую диадему, а волосы сзади прикрыли чем-то типа фаты с блёстками, чтобы моя стрижка меньше кидалась в глаза. В принципе, выглядело это сооружение неплохо, так что я, тяжело вздохнув, согласилась. Не хотелось, чтобы знатные девицы со злорадным сочувствием шептались у меня за спиной о слабом здоровье невесты принца.
Ближе к вечеру с работы вернулись Стэнн и лорд Джэффас и тоже пошли одеваться с помощью вызванных из дворца лакеев.
И, наконец, настало время ехать. Мы с леди Икэссой спустились в гостиную, где уже ждали нас наши мужчины, и замерли, разглядывая своих прекрасных кавалеров. Новые костюмы им чрезвычайно шли. Ну, уж точно больше, чем наряд тысячелетней давности. Стэнн выглядел романтическим героем из девичьих грёз о прекрасном принце, лорду Джэффасу костюм придавал, как ни странно, некоторую притягательную демоничность. Видимо, такой эффект создавало сочетание белого цвета, романтического стиля одежды и волевых черт лица вкупе с чёрными, волнами раскинувшимися по плечам густыми волосами. На головах у мужчин были невысокие шляпы с плоскими жёсткими верхушками и полями средней ширины, причём у Стэнна поля были загнуты вверх с двух сторон, а у лорда Джэффаса – с одной, и сзади виднелось белое перо. Словом, я была довольна получившимся результатом моих дизайнерских стараний.
Мужчины тоже застыли, глядя на нас, красивых, и я увидела восхищение в глазах любимого. Я радостно заулыбалась, и тут лорд Джэффас отмер и сказал:
– Девушки, вы – прекрасны!
И подал леди Икэссе руку. Стэнн, продолжая восторженно меня разглядывать, подставил мне локоть, и мы пошли к карете, ждущей нас у центрального входа.
Всю дорогу, которая длилась от силы минут пять, я пыталась успокоиться. Суматоха, которая не давала мне времени на переживания, закончилась, и я вдруг с нарастающей паникой поняла, что ничего не помню: ни какой вилкой что есть, ни родственников Икэссы, ни танцевальных движений. В голове было гулко и пусто, как перед самым страшным экзаменом. Стэнн, почувствовав моё состояние, подбадривающе сжал мою руку и прошептал в ухо:
– Ты будешь самой красивой девушкой во дворце. Все мне будут завидовать, а я буду ходить, задрав нос.
– Люстру только не свороти, – пробурчала я. И вздохнула: – Вот опозорюсь по полной, тогда неизвестно, кто кому завидовать будет. Пожалеешь, что со мной связался.
Стэнн укоризненно качнул головой и провёл ладонью над моей головой, стараясь не задеть диадему. Сразу стало легче: волнение улеглось, в голове прояснилось.
– Если снова начнёшь волноваться – скажи. Я тебя успокою.
– Навеки? – невинно поинтересовалась я, но, увидев непонимающий взгляд любимого, отмахнулась: – Забудь. Это – чёрный юмор моего мира.
– Что такое «чёрный юмор»? – заинтересовался лорд Джэффас.
Пришлось объяснять. А когда закончила, оказалось, что мы приехали.
– Удачи, девочка. Поверь, всё будет хорошо, – серьёзно сказал Джэффас, вставая. Вышел из кареты, подал руку спускающейся леди Икэссе. Мы со Стэнном вышли через другую дверь, пошли по аллее к парадному входу. И я сразу оказалась под прицелом взглядов смотрящих из окон бального зала придворных: любопытных, неприязненных, откровенно враждебных. Утешало только то, что любопытных было больше. А откровенно враждебно смотрела только Кэйти, которая стояла у лестницы под руку со своим отцом.
– Не повезло, – пробормотала я, наклоняя в приветствии голову.
Впрочем, лорд Бэйнирос сделал вид, что меня и не заметил. Поджав губы, скользнул по мне пустым взглядом, и поклонился Стэнну. Кэйти соорудила на лице такую слащавую улыбку, что у меня зубы заныли, и сделала реверанс, глядя на своего начальника влажными коровьими глазами и в упор не замечая меня, словно я под пологом невидимости находилась.
Кстати, хорошая идея. Раз меня всё равно не замечают.
Жаль только, что сама я его надевать не умею, а Стэнн вряд ли согласится идти на бал с невидимой невестой.
Стэнн надменно наклонил голову, здороваясь с неудавшейся роднёй, и хмуро произнёс:
– Вы задержались, лорд Бэйнирос.
– Простите, лорд Стэнн, – снова склонился в поклоне лорд. – Мы поторопимся.
Ещё раз склонился, уже перед Джэффасом и Икэссой, снова пробормотал извинения и поспешно пошёл вперёд, волоча за собой оглядывающуюся Кэйти.
Следом за ним, не замедляя шаг, Джэффас вёл Икэссу, а за ними шли мы.
Я поняла, чем был так недоволен Стэнн. Мы, как члены Королевской семьи, должны были войти в зал последними. После нас в зал уже выходил Король. А непосредственно перед нами могли входить только наши близкие друзья или преданные придворные. И лорд Бэйнирос специально дожидался нашего приезда, чтобы продемонстрировать всем, что по-прежнему находится в фаворе у семьи Фарроасов.
Мы поднялись по широкой лестнице, зашли в огромный зал, остановились у входа, ожидая, когда нас объявят, и мне с трудом удалось удержать на лице маску сдержанного равнодушия при виде огромного ярко освещённого зала, заполненного народом.
– Главный Королевский Колдун лорд Джэффас Фарроас и леди Икэсса Фарроас, – объявил идущий непонятно откуда голос, и Джэффас с Икэссой прошли в зал.
– Начальник Тайной Магической Полиции лорд Стэнн Фарроас и леди Селена Хэннеридас.
И мы зашли в зал и пошли к трону, где для нас были приготовлены мягкие диванчики. Когда голос затих, в зале сначала пронёсся гул, а потом воцарилась тишина. Даже самые говорливые кумушки замолчали, пристально разглядывая нас и обмениваясь многозначительными взглядами. И только наши шаги гулко звучали посреди этой гробового безмолвия.
Стэнн шёл, высокомерно глядя на склоняющихся перед ним придворных, слегка наклоняя голову в ответ на поклоны. Пару раз легко улыбнулся хорошим знакомым, серьёзно поклонился в ответ на поклон вынырнувшего из толпы Рэвалли. А я шла рядом с ним, и мне даже страшно не было, потому что все силы уходили на то, чтобы следить за осанкой и плавностью хода. Привыкнув у себя на родине к брюкам и кроссовкам, я не очень-то умела ходить с величественной грацией, как учил меня мой учитель танцев. И сейчас, идя под провожающими меня взглядами, мысленно повторяла: «Плечи опустить, лопатки свести, живот втянуть, подбородок поднять, шаг скользящий, мягкий». И – снова по кругу: «плечи не поднимать…»
Стэнн внезапно улыбнулся и погладил меня по лежащей у него на локте руке:
«Расслабься, ты очень напряжена».
«Как?! Если надо и за плечами следить, и за животом, и за подбородком. Да ещё чтобы на паркете не поскользнуться. Расслабишься тут, ага».
Стэнн фыркнул и встал сбоку от трона, лицом к двери, через которую должен был зайти Король. Я пристроилась рядом.
– Его Высочество лорд Гэйнис Третий, – объявил голос.
Дядя Гэйнис ворвался в зал безо всякой помпы. Подмигнул нам со Стэнном, поприветствовал Джэффаса и Икэссу, небрежно ответил на поклоны придворных и уважительно склонился, услышав:
– Его Величество Король Гэйнис Первый.
Его Величество зашёл в зал, и среди придворных снова пронёсся гул, вызванный его необычным видом. На Короле были узкие брюки со стрелкой, короткий жилет, из-под которого виднелась белая рубашка, и удлинённый пиджак. Как дань традиционному наряду остались тёмно-зелёный цвет и невысокие сапожки, которые в этом сочетании, на мой взгляд, смотрелись достаточно эклектично и забавно, но сообщать Его Величеству об этом я, конечно, не собиралась.
Король уселся на трон, окинул взглядом замерших в поклоне придворных. Потом небрежно хлопнул в ладоши, разрешая присутствующим выпрямиться, и с любопытством посмотрел на меня:
– Подойди ко мне, девочка.
Я приблизилась.
– Очень интересное платье. И тебе идёт.
– Спасибо, Ваше Величество, – я сделала Королевский реверанс.
Король одобрительно усмехнулся:
– Ты быстро учишься, молодец.
– А куда деваться, – пожала я плечами. – Приходится.
И услышала, как фыркнул смешливый Гэйнис.
Король тоже улыбнулся:
– Костюмы, в которых эти охламоны на бал пришли, тоже ты придумала?
– Да, Ваше Величество.
Его Величество внимательно оглядел стоящих перед ним внуков и правнука:
– Неплохо выглядит. Оригинально.
И посмотрел на стоящих по периметру зала придворных и его голос внезапно громогласно разнёсся над залом:
– А кое-кого придётся наказать за нарушение моего Указа. Явились в традиционных костюмах.
– Не надо никого наказывать, Ваше Величество, – испугалась я. – У них просто фантазии не хватило. Столько лет в одном и том же ходили.
– Ты так думаешь? – Король снова обвёл взором зал, и под его взглядом провинившиеся придворные горбились и сжимались, стараясь стать меньше и незаметнее. И снова громогласно объявил: – Хорошо, на этот раз я их прощу. Чтобы не портить твою радость от бала. Но в следующий раз…
И он так зловеще замолчал, что зал напряжённо замер, а я мысленно восхитилась: как удивительно этот человек умеет управлять людьми. Одним взглядом, словом, интонацией может столько страху навести, сколько другому криком и кулаками не удастся. Впрочем, он к этому триста пятьдесят лет шёл. И, насколько мне известно, нрав у Его Величества отнюдь не ангельский. И пусть прилюдных казней уже давно не было, да и в пыточной последний раз пытали лет сто назад, как сказал мне Стэнн, но память об ослушниках, закончивших свой путь на плахе, ещё жива, и становиться на их место никому неохота. Да и помимо плахи есть много способов испортить жизнь непокорному придворному. Таких, что о казни он молить будет, как о пощаде. Те же казематы, например, куда периодически ссылает Король провинившихся, как на гауптвахту: от нескольких дней до нескольких лет. Я там, слава Богу, не была, но подозреваю, что место там достаточно неприятное, чтобы наказанному больше не хотелось туда возвращаться.
Так что можно представить, как себя сейчас почувствовали ослушники, явившиеся на бал в традиционных нарядах.
А Король, сделав театральную паузу, вдруг снова превратился в добродушного дедушку и сказал:
– Гэйнис, Селена, сейчас мимо вас пойдут придворные. Выберите самые интересные наряды, я потом их награжу.
Мы с Гэйнисом переглянулись и, не сговариваясь, вздохнули: фантазия у придворных оказалась весьма бедная, и уже сейчас было понятно, что выбирать надо будет лучшее из худшего.
– Хорошо, Ваше Величество, – я снова присела в реверансе.
– Сделаем, Ваше Величество, – склонился в поклоне Гэйнис, а потом взял меня под руку, отвёл к стоящему в стороне Стэнну и остался рядом.
– Начинаем, – махнул рукой Король.
Голос только этого и ждал и сразу патетически объявил:
– Торжественная часть!
И сразу стало ясно, что стояли придворные в строго определённом порядке. Без всякой толкотни они развернулись и парами, друг за другом, стали подходить к трону, низко кланяясь Его Величеству. Тот отвечал им благосклонным кивком. А мы с Гэйнисом переговаривались на мыслеречи, обсуждая наряды дам и кавалеров.
Надо сказать, что ничего принципиально нового фантазия придворных в наряды не внесла. У дам менялась форма декольте и длина рукавов, у мужчин – цвет костюма, длина камзола и рисунок вышивки на нём. И только Тайные Полицейские, видимо, вдохновлённые Рэвалли, были одеты в наряды, несколько напоминающие те, в которых пришло Королевское семейство.
«Кажется, я стала законодательницей новой моды», – мысленно фыркнула я, когда мимо меня прошествовали Тайные Полицейские: все, как один, в белых брюках, свободных рубашках синих оттенков – от голубого до цвета ночного неба, и жилетах разнообразной длины.
«Да, – усмехнулся Гэйнис. – Но это лучше, чем те зелёные надоевшие камзолы. Представляешь: тысячу лет на бал надевать одно и то же?»
«Не представляю, – ужаснулась я. – Кошмар какой-то».
«Вот и я про то же! – Гэйнис весело посмотрел на меня. – Ничего, мы сейчас встряхнём это болото. Дедушка один раз согласился, дальше его уговорить легче будет».
А придворные шли и шли, кланялись Королю и, проходя мимо нас, окидывали меня пристальным взглядом, и я начинала себя чувствовать главным экспонатом на выставке, мимо которого нельзя было пройти, не прокомментировав, чтобы не прослыть невеждой. Девушки сначала с восторгом в глазах любовались Стэнном, а потом с неприязнью и некоторым недоумением смотрели на меня: и чего принц нашёл в этой провинциалке? Отцы семейств, наоборот, сначала брезгливо оглядывали меня, а потом, с сожалением об упущенных возможностях, переводили глаза на Стэнна. Ну, а женщины с прищуром разглядывали моё платье, прикидывая, не сшить ли себе похожее к следующему балу, и проходили мимо с каменными физиономиями, всем своим видом демонстрируя презрение к неизвестно откуда свалившейся выскочке.
Были, конечно, и такие придворные, которые смотрели на меня с доброжелательным любопытством, но их было мало. Очень мало.
Честно говоря, было неприятно ощущать себя изгоем в такой толпе народа, но приходилось «держать лицо», и лишь мечтать, чтобы этот цирк поскорее закончился. Хорошо, что я сразу взяла Стэнна под руку. Идущее от него тепло меня успокаивало.
Впрочем, стоявшие рядом мужчины прекрасно понимали моё состояние и делали всё, чтобы его улучшить.
Гэйнис на мыслеречи называл имена проходящих мимо придворных и давал им такие ехидные характеристики, что я порой еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться. А Стэнн ласково поглаживал мои пальцы, лежавшие на его руке, и, тоже на мыслеречи, рассказывал, как он в семнадцать лет впервые попал на дворцовый бал, и ему там так не понравилось, что он весь вечер просидел на полу за троном дедушки, прячась от девушек.
«Это было вскоре после твоего исчезновения. Отец с прадедушкой хотели меня развлечь и отвлечь от мрачных мыслей, а мне было не до развлечений», – добавил он и притянул меня к себе, обняв за талию. И дальше мы так и стояли, нарушая все писаные и неписаные законы дворцового этикета. И мне уже было наплевать, кто и как на меня смотрит.
Но, наконец, последняя пара придворных прошла мимо Короля и всё тот же невидимый голос восторженно объявил:
– Королевский танец!
И все посмотрели на Его Высочество, ожидая, кого же он пригласит на открытие бала. Но Гэйнис стоял, не шевелясь, зато с трона встал Король. Стэнн подвёл меня к Его Величеству, и я, услышав за спиной дружный вздох придворных, склонилась перед Королём в глубоком реверансе. Хорошо, что Гэйнис заранее предупредил меня о том, кто будет моим партнёром, и я успела к этому морально подготовиться.
Мы в полной тишине вышли на середину зала, я снова сделала реверанс, Король подал мне руку – и зазвучала музыка.
Первые шаги я делала, задеревенев от волнения. Я, конечно, привыкла выступать перед публикой, но обычно я стояла на месте, а тут приходилось двигаться, да ещё под обстрелом недоброжелательных взглядов, только и ждущих моей ошибки.
«Успокойся, девочка, – внезапно услышала я в голове голос Его Величества. – Ты хорошо танцуешь».
И тут же словно ветерок пронёсся над моей головой. И волнение сразу улеглось. Я подняла глаза и встретила улыбающийся взгляд Короля.
«Спасибо», – я тоже улыбнулась, почувствовав, как легко и непринуждённо ведёт меня за собой в танце Его Величество.
