Текст книги "Орден во всю спину 3 (СИ)"

Автор книги: Константин Ежов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 12

Под покровом ночи лес гудел, будто сам дышал, скрывая и укрывая тайны. Где-то в глубине чащи ещё отдавалось эхо недавней схватки. Любая драка такого масштаба не могла пройти бесследно – грохот, треск веток, удары, звериные рыки Подопытных разносились далеко, словно призывный барабан. Люди Консорциума Потанина, хотя и потеряли след Ярослава Косого, всё ещё рыскали в темноте. Они слушали, обнюхивали воздух, ловили каждый шорох, и малейший звук боя становился для них сигналом.

Стоило кому-то уловить хоть отголосок схватки – сразу же по рации шёл приказ: всем к месту!

Под началом Семёна бригады Консорциума двигались стремительно и слаженно. Они напоминали чёрный поток железных опилок, которых неведомый магнит тянет в одну точку. Но когда добрались – оказалось поздно. Цель, словно растворившись в лесу, исчезла, оставив лишь следы разрушения.

Ситуация выглядела нелепо и унизительно. Сначала бойцы перепутали Станислава Хромова с Ярославом Косым, а теперь, к тому же, потеряли след самого Хромова. Для Семёна это было ударом. За годы службы он привык к неожиданностям, но такого каскада ошибок и провалов на одной операции ещё не переживал.

Они пробирались сквозь чащу, шумно, неумело – листья и ветки хрустели под тяжёлым сапогом, воздух резал нос запахом гнили и влажной земли. Семён снял запотевшие защитные очки, провёл ладонью по вспотевшему лбу и остановился.

– Твою мать…, – выдохнул он.

Перед глазами открылась мрачная картина: несколько Подопытных лежали разрубленные на куски. Их изуродованные тела, разрезанные чем-то острым и мощным, будто стали наглядной демонстрацией чужой силы. Земля вокруг была щедро заляпана бледно-жёлтой кровью, которая уже начала впитываться в почву и отдавать тухлым сладковатым духом. В сгущающейся темноте резаные куски тел выглядели жутко, как куклы, вывернутые наизнанку.

Солдаты, подойдя ближе, притихли. Даже для тех, кто видел смерть не раз, это зрелище било по нервам.

– Соберите всё, что найдёте, – глухо приказал Семён. – Сложите части вместе. Надо понять, сколько тварей здесь легло.

Он пытался говорить твёрдо, но в голосе проскальзывало напряжение. Внутри всё ныло – слишком много вопросов, слишком мало ответов.

Судя по всему, Станислав Хромов после отступления столкнулся с этими Подопытными лицом к лицу. И вот что вышло. И всё это означало только одно – в этом лесу скрывалась сила, куда опаснее, чем они рассчитывали.

Солдаты, фыркая и переминаясь в темноте, уже собрали расчленённые останки Подопытных в одну жуткую кучу. Трава и листья вокруг были забрызганы жёлтой слизистой кровью, которая впитывалась в землю, источая тяжёлый, сладковато-трупный запах. Над этим месивом густо роились ночные насекомые, привлечённые мерзким духом.

– Четыре Подопытных, – тихо проговорил один из бойцов, наклонившись над грудами плоти. – Но руки одной твари нет, должно валяться где-то рядом.

Другой, оглядев землю, заметил:

– Тут только один след обуви. Похоже, дрался один человек… против четверых.

Эти слова повисли в воздухе, тяжёлые и неправдоподобные, будто холодный комок скатился по спине.

Семён нахмурился, кивнул и включил рацию:

– Босс, нужно пересмотреть оценки силы Хромова. Он в одиночку положил четверых. – Он наклонился к заляпанным кровью листьям, показал их лучом фонаря. – Но Хромов тоже ранен. Вот следы его крови.

На другом конце Владимир Ланский молчал. Он стоял чуть в стороне от прожекторов – лицо скрывал полумрак, но фигура с руками за спиной выглядела напряжённо. Свет от софитов резал ночной мрак, превращая поляну в сцену кровавого театра. Ланский долго обдумывал услышанное, прежде чем заговорил:

– Один человек против четверых… и все они мертвы. Это… впечатляет. Повышайте уровень угрозы Станислава Хромова до категории B. И не забудьте – кровь собрать. Пусть образцы сохранены, пригодятся для дальнейших записей.

– Принято, – коротко ответил Семён и кивнул бойцам. Те молча достали контейнеры, аккуратно соскребали алые пятна с листьев и земли, будто обращались с золотом. В эту эпоху кровь и ДНК были дороже оружия – знание значило власть.

Ланский молчал, но в глубине его глаз, отражавших блики прожекторов, скользнула тень. Он медленно прошёлся вдоль линии, будто размышляя вслух:

– Хромов и Ярослава Журавлёва уже ясно показали свои намерения. Любовь Синявина тоже раскрыла себя – и всё это пахнет Синдикатом. Но что насчёт Косого? Кто-нибудь видел этого Ярослава?

Тишина в эфире тянулась мучительно долго. Люди переглядывались, не зная, что ответить.

Семён наконец отозвался:

– Мы его не видели. Возможно, он даже не входил в периметр, что мы выставили.

Никто из них и представить не мог, что настоящий виновник всей этой бойни стоял где-то неподалёку, наблюдая из темноты. Они приняли Хромова за чудовище класса B, а на деле именно Ярослав Косой был тем самым "сверхом", от которого у опытных солдат внутри всё холодело.

Владимир Ланский чуть заметно кивнул, не меняя выражения лица.

– Вполне возможно, – произнёс он, словно ставя печать на собственных мыслях. – Если вернуться к нашей первоначальной оценке, то Ярослав Косой представлял бы собой всего лишь мелкую угрозу F-класса. В этом случае было бы логично, что он отступил, едва наткнувшись на наш периметр.

Людвиг Булавкин напомнил, что Косой всегда старался держаться подальше от дел Консорциума Ланских.

Ланский усмехнулся краешком губ.

– Вот бы нам его поймать, – сказал он негромко, словно сам себе. – Из него вышла бы отличная разменная карта против Учителя.

На всей северной границе уже ходили байки о том, что Учитель высоко ценит дружбу и способен на многое ради своих товарищей. Но для Владимира Ланского всё это не имело большого значения. Пусть они и не захватили Косого – это не страшно. Ведь и Крепость 333, и Крепость 334 полностью находились под контролем Консорциума. А значит, как только тот сунется обратно, его всё равно возьмут за шкирку.

Семён внимательно вглядывался в темноту леса. Там, впереди, за стеной чёрных стволов и липкой тьмы, терялись едва заметные следы Косого. Всё указывало на то, что тот уходит на север, к вулкану.

– Уже сбежал, – хмуро заключил он.

Продолжать погоню не имело смысла. На месте боя остались пятна крови – "Станислав Хромов", под видом которого прятался Косой, был ранен, но явно не смертельно. Даже если броситься следом, перехватить его уже не получится.

Семён тяжело перевёл дух. В груди скребло недоумение. Столько людей, столько сил было задействовано за целый день. И что в итоге? Всего один пойманный Подопытный. Три солдата мертвы, ещё тринадцать истекают кровью в госпитале. А какой-то неизвестный ухитрился в одиночку уложить сразу четверых тварей!

И что особенно поражало – все они были убиты почти одинаково. При проверке оказалось, что даже самый острый боевой нож едва ли мог пробить их шкуру, если бы за ним не стояла чудовищная сила. Кто же он такой, этот "Хромов"?

Семён нахмурился, обдумывая выводы. Секрет силы Станислава уходил гораздо глубже, чем кто-либо мог предположить. Он уже твёрдо решил: руководство частной армии Крепости 334 должно будет держать ответ. Как они могли проглядеть у себя в рядах столь опасного сверха?

А сам Хромов даже не подозревал, какая лавина проблем надвигается на него. В отличие от Косого и Ярославы Журавлёвой, он так и не сумел пробиться сквозь периметр. Хотел узнать, что происходит в горах Урала, но, провалив первую попытку, трезво рассудил: войдёт внутрь – и назад пути не будет. В итоге он предпочёл обойти оцепление и направился прямиком к Крепости 333.

Его теневой двойник нёс его на себе, сливаясь с ночным мраком, пока он спешил к цели. К тому моменту, как Косой уже успел захапать золото, Хромов обошёл весь город и вышел в тыл Ланских. Он не имел ни малейшего понятия о том, что в городе разворачивается другая драма. Не знал, что его имя внесли в список угроз Консорциума, да ещё и поставили на самые верхние строчки.

Если бы знал – возможно, он бы рванул обратно и схлестнулся с Косым насмерть.

Сейчас же Хромов, покачиваясь на плечах своего призрачного двойника, чувствовал какое-то смутное беспокойство. Внутри всё зудело от ощущения подвоха, но он так и не мог понять, что именно идёт не так….

– Отходим, – приказал Семён сухим голосом. – Ставим оборонительную линию. Пора выпускать подопытных. Их логово мы до сих пор не нашли.

Он ясно понимал: даже смерть четверых тварей ничего не решала. Их было куда больше, чем можно было вообразить.

И тут ночная тишина разорвалась. С холма, метрах в трёхстах впереди, донеслось топотание быстрых шагов. Кто-то мчался сломя голову!

Семён выхватил фонарь и полоснул лучом по темноте. И застыл. Перед ним, выхваченный белым светом, несся Косой, вцепившись обеими руками в плечи своего теневого клона.

– Чёрт побери… – выдохнул Семён. – Что с ним?

Его захлестнула ошеломлённость. Почему этот "Хромов" бежал сюда? Разве он уже не ушёл к северу?

А Косой, заметив впереди солдат Консорциума, резко свернул влево, намереваясь обойти их цепь стороной. Семён, сжимая в руках пистолет, даже не дрогнул – холодный свет фонаря подчеркивал напряжение на его лице. Магазин щёлкнул, встав на место, и он был готов открыть огонь. Но в тот же миг голос Ярослава Косого, полный ярости и надрывного отчаяния, прорезал ночную тишину:

– Ты что, совсем башкой тронулся?! Ты на кого ствол наводишь? Глаза разуй, посмотри, что у меня за спиной!

Семён инстинктивно прищурился, переводя взгляд в глубину леса. Тусклый свет прожекторов выхватил из темноты нечто неладное. В гуще деревьев, между перекрученных корней и черных силуэтов елей, двигались огромные, бесформенные тени. Они с трудом протискивались между стволами, оставляя за собой смятую листву и раздирая землю когтистыми лапами. И тогда до слуха донеслось низкое, металлическое дребезжание – будто целые связки ржавых цепей тащили по корням, по камням, по мерзлой хвое. Звук этот был тягучим, вязким, и от него по спине пробежали мурашки. Семён замер, сердце ухнуло вниз. Лоб мгновенно покрылся холодным потом. Он понял всё сразу, без слов.

– Да чтоб тебя!.. – выдохнул он сипло. – Ты что, придурок, гнездо Подопытных растревожил?!

Солдаты вокруг него зашевелились, поднимая стволы и нервно переглядываясь. В воздухе пахло сырой землёй, ржавчиной и чем-то кислым, гниющим. Гулкий топот, сопровождаемый звоном цепей, нарастал, превращаясь в сплошную какофонию. Теперь Семён понимал: всё пошло к чёрту. И если они не примут решение прямо сейчас – их всех здесь просто разорвут.

Тьма леса вдруг ожила – из-под деревьев, между чёрных елей и спутанных зарослей папоротника, с жутким треском и хрустом веток хлынула целая лавина Подопытных. Казалось, сама земля задрожала под этим шорохом, топотом и звоном волочащихся цепей. Они двигались плотной массой, похожей на гигантскую стаю пауков, и воздух тут же наполнился кислым, удушливым запахом гнили и мокрой шерсти.

Даже у Семёна, закалённого в десятках операций и привыкшего к любой бойне, лицо побелело. Его пальцы крепко сжали рукоять пистолета, но даже сквозь железную выучку чувствовалась дрожь. Он понимал – это не случайная вылазка одиночек. Косой, в образе "Станислава Хромова", случайно угодил прямо в логово этих тварей и поднял их всех разом. Вот почему на них обрушилась такая буря.

Впрочем, нашлись и те, кто глядел на происходящее с подозрением. В головах некоторых офицеров мелькнула крамольная мысль: "А вдруг это не случайность? Может, Косой привёл их сюда нарочно, чтобы нас смести?"

Но для Семёна всё сразу встало на свои места. Наблюдая стремительный поток Подопытных, он, наконец, убедился: перед ним действительно был Хромов. Ведь Людвиг Булавкин, бывший их союзник, не так давно упоминал – Хромов однажды пустил в ход своего загадочного теневого двойника, который буквально нёс его самого на себе, пока остальные шли. Доказательства были косвенные, но слишком уж крепко сходились в картину.

Ярослав и сам не ожидал, что Булавкин, того не ведая, подыграет ему в такой смертельной игре. Тот своим рассказом фактически укрепил легенду, спрятав под личиной "Хромова" настоящего Сверха. А затем и вовсе пожертвовал собой – ценой собственной жизни прикрыв чужую тайну.

Теперь же Подопытные неслись следом за Косым, захлёбываясь хрипами. Их слюна брызгала, падала липкими каплями на листву, тут же прожигая её едкой влагой. Земля дрожала под их тяжёлым галопом.

Семён, увидев эту картину, мгновенно сорвался на крик в переговорник, и голос его был хриплым, но жёстким:

– Всем в округе – срочно устанавливать линию обороны! Немедленно!

Солдаты вокруг него, сотни людей Консорциума Потанина, уже поднимали оружие, торопливо выстраивались цепью среди деревьев. Но и этого, казалось, было недостаточно – тварей в лесу было не меньше, чем людей, а возможно, и больше. Их зловещая поступь множилась эхом в темноте, и каждый новый удар когтей о камень говорил только одно: ночь превратится в резню.

И всё же Семён отдал приказ держаться. Он понимал, что отступление в этих условиях – верная смерть. Только организованная оборона могла дать им хотя бы призрачный шанс.

В эфире связи раздался хрипловатый голос Семёна:

– Всем подразделениям оставаться на местах! Держите позиции согласно приказам своих взводов! Открыть огонь, держать линию! Мы должны выиграть время для тех, кто ещё не успел уйти из города!

В это время Косой, несомый своим теневым двойником, мчался прочь, спотыкаясь о корни и сучья, но не останавливаясь ни на миг. На бегу он заметил, как солдаты Консорциума Потанина залегли в траве. Они опустились на колени, прижали приклады к плечам и вскинули стволы, образовав живую огневую линию. У них не было ни укреплений, ни щитов, и оставалось только одно – использовать собственные тела как барьер.

Когда над лесом хлестнул первый залп, Косой резко изменил направление, чтобы не попасть под перекрёстный огонь. Его сердце грохотало в груди, словно раскалённый молот, а в ушах стоял свист пуль, срывающих листья и крошащих кору деревьев.

Он был потрясён до глубины души. Вот она – разница между этими людьми и наёмными дружинами из частных армий. Те дрались за деньги, а эти – за своих товарищей и за то, чтобы в городе кто-то успел укрыться. Они сознательно клали себя под когти Подопытных, лишь бы выиграть несколько лишних минут.

И кто бы мог подумать – всё это держится на одном человеке. На юнце в строгом костюме, который каким-то образом сумел собрать вокруг себя такое войско.

Косой всегда относился к боевым подразделениям настороженно, но сейчас в его душе невольно зародилось уважение. Впрочем, он прекрасно понимал, что это впечатление во многом заслуга самого Владимира Ланского. Солдаты, что шли за ним, и вправду считались лучшими из лучших – элита всех гарнизонов.

Семён был из той же породы. Храбрый воин, но вовсе не безрассудный. Он, как никто, умел смотреть на ситуацию со стороны. Понимал: останься он здесь – скорее всего погибнет. Но если отступит сейчас, то жители города даже не успеют подготовиться к встрече с этой лавиной чудовищ. А значит, погибнет куда больше людей.

Приказы Ланского были просты и ясны: укреплять периметр, возводить блиндажи, тянуть заборы и ограждения. На всё ушли последние часы и дни. Но беда была в другом – разведка снова подвела.

По бумагам, что оставила лаборатория Дерипаски, в этих уральских горах должно было скрываться не больше сотни Подопытных. Точные цифры значились в отчёте – всего 87 живых образцов.

А теперь из-за елей катились сотни. Ветер приносил тошнотворный смрад разлагающейся плоти и горячий, как перегорелая медь, запах их дыхания. Их было столько, что земля под ногами солдат начинала подрагивать.

Семён стиснул зубы. Всё это слишком походило на ловушку. Не исключено, что Дерипаска намеренно скормил Консорциуму ложные сведения, чтобы заманить людей Потанина в капкан. У Ланского хватало причин ненавидеть компанию – за два последних года он лично пустил в землю немало их приспешников.

Конечно, Владимир не был самоубийцей – он и привёл сюда сил втрое больше, чем требовал план. Умирать в этой глуши он не собирался.

Но Семёна беспокоило другое. Он думал не о безопасности Ланского – тот выкрутится. Его терзала мысль о потере целой боевой бригады крепости 333. И каждую секунду эта мысль обретала всё более реальные очертания – вместе с нарастающим рёвом чудовищ, что надвигались на них сквозь лес.

На тот момент открытый канал связи Семёна гудел ровным, металлическим эхом в наушниках, а поверх этого раздался спокойный, будто нарочно неторопливый голос Владимира Ланского:

– Иди и вытащи их. Потом отходи к окраине города, шаг за шагом. Я был готов к такому повороту.

Семён тяжело выдохнул, будто сбросив с плеча камень. Он отрывисто приказал в тактический канал, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо:

– Держим оборону! Подкрепление уже в пути!

Солдаты, прижавшиеся к земле, обменялись быстрыми взглядами – у каждого на лице читалась одна и та же мысль: если продержимся хоть немного дольше, может быть, выживем. Не все, но большинство.

Любой другой в высоком кресле начальства, скорее всего, первым делом бросил бы такой одинокий отряд на произвол судьбы. Но не Ланский.

Косой же, воспользовавшись суматохой, проскользнул сквозь периметр, где солдаты Консорциума Потанина отчаянно держали линию, и его теневой двойник сорвался в безумный рывок на юг. Первоначально Ярослав рассчитывал, что безопаснее будет идти севером, но судьба, как всегда, решила иначе.

Консорциум, когда входил в уральские горы, сознательно обошёл вулканический район – там воздух был пропитан серой, отравляющий газ выжигал лёгкие до крови. Это место оставили нетронутым, и теперь именно оно стало логовом для Подопытных. Кто мог предположить, что чудовища затаились прямо у жерла спящего вулкана?

Ярослав наткнулся на них случайно, когда пытался пробиться северным маршрутом. Гул цепей, мерцающие в темноте глаза – и вдруг несколько сотен уродливых силуэтов выскочили из мрака. Они явно вышли на охоту: теперь им хотелось разорвать всё живое, что только посмело забрести в горы.

Чем они руководствовались – то ли запахом крови, то ли гулом земли, предвещавшим извержение, – Ярославу было всё равно. Перед ним стояла простая арифметика: даже если он способен уложить четверых, сотни – это приговор. В сравнении с этим и жуки с человеческими лицами, и волчьи стаи показались бы почти отдыхом.

К счастью, рядом был его клон – безмолвная тень, несущая хозяина на плечах сквозь лес, сквозь дымный, пахнущий гарью воздух. Без этого двойника Ярослав, быть может, упал бы на землю и, прикинувшись одним из них, попытался бы обмануть чудовищ. С их тусклым, выжженным разумом – может, и прокатило бы.

Но мысль о том, что их оказалось так много, не давала покоя. Семён ведь явно не ожидал такого. Может, за эти годы Подопытные и вправду успели расплодиться? Те, что были закованы в цепи, выглядели старше, выношеннее; а рядом мелькали новые, более мелкие твари – словно дети этого кошмара.

Ярослав не был склонен к фантазиям, но картина была очевидна: в горах и лесах у чудовищ было мало развлечений. Размножение оставалось чуть ли не единственным. От этой мысли пробежал холодок – мерзкое, липкое осознание.

После того, как он уложил первых четырёх, Ярослав почувствовал, как кровь заиграла, как в жилах встала горячая гордость: он непобедим! Мир дрожит под его ногами!

Но всего полчаса спустя реальность плюнула ему прямо в лицо. Ярослав бросил вызов небу:

"Я непобедим!"

А реальность хмыкнула в ответ:

"Нет, парень, ты ошибаешься."

Тем временем остальные отряды Консорциума двинулись на север – Владимир Ланский послал их спасать Семёна и его людей.

А Ярослав, пока внимание врагов было отвлечено, метнулся на юг, возвращаясь к своему изначальному маршруту – к Крепости 334. Там хотя бы была надежда на передышку.

Местонахождение Журавлёвой и Синявиной оставалось неизвестным. А Станислав Хромов, не торопясь, шёл своим путём, выбираясь из уральских гор, словно ему всё происходящее касалось лишь краем.

Всё это похоже было скорее на фарс, чем на настоящее приключение. Но именно этот фарс сорвал последние маски и показал Косому истинное лицо мира.

До сих пор он знал лишь о корпорации Дерипаски и о Консорциуме Потанина. Но теперь становилось ясно: таких сил куда больше. Их крепости, их армии, их собственные правила и интриги – мир оказался гораздо шире, чем Ярослав мог вообразить.

Он рвался вперёд, прокладывая путь через лес, когда вдруг сзади донёсся новый, раскатистый грохот – так громко, что дрогнула земля. Ветки закачались, а в груди вибрацией отозвался сам воздух.

Ярослав обернулся. Над чёрным силуэтом вулкана взвился столб огня. Из кратера фонтаном вырывалась алая, кипящая магма, и небо разрывалось от жара. Сгустки лавы, взметнувшись ввысь, встречались с холодным воздухом и в тот же миг каменели, превращаясь в раскалённые до белизны булыжники.

Они падали дождём – тяжёлым, убийственным, неотвратимым. Камни, словно небесные молоты, пробивали кроны деревьев, зажигали сухие ветки. Через несколько минут лес вокруг уже превратился в пылающее море, в котором гулко трещали сосны и разлетались в стороны искры. Запах серы, жжёной смолы и горелой коры наполнил воздух, едкий и удушливый, словно сам мир задыхался вместе с людьми.

Ярослав понимал: впереди у него враги, позади – сама ярость природы. А значит, бежать нужно было быстрее, чем когда-либо в жизни.