Текст книги "Боец"

Автор книги: Константин Калбазов (Калбанов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Была мысль, снарядить отряд и просто выкрасть баронессу. Такие случаи вовсе даже не были редкостью. Рыцари поступали так во всех королевствах. Тут главное успеть сочетаться законным браком с ‘невестой’, чтобы все было в приделах приличий, а там бедняжке уже ничего не оставалось. Но на подобное он пойти не мог. Его останавливали два обстоятельства. Первое, это сама Адель, неволить которую он не стал бы ни под каким предлогом. Вторая, брат. Ну не мог он подложить ему такую свинью. Из-за этого похищения очень даже могла начаться война. Плевать, что король никоим образом не признавал родство с баронессой Гринель, она была его дочерью, в ее жилах текла его кровь и подобное никому не спустили бы.

Он не собирался применять силу, просто поговорить. Дружина же была нужна только для того, чтобы этот разговор состоялся, все же ее охраняли солдаты короля. Понять, что творилось у него на душе он не мог и сам. С одной стороны – он испытывал нерешительность. С другой – был готов на крайние меры. Он сам не знал, как правильно поступить, но понимал одно, тянуть больше нельзя, необходимо действовать.

Началась самая настоящая гонка. Более трехсот миль они преодолели за рекордно короткий срок, давая роздых только лошадям. Дружина пошла за ним безоговорочно, хотя он честно сообщил бойцам, что поход имеет личный характер и отказавшийся от него ни в коей мере не будет осуждаться бароном, а продолжит свою службу как и прежде.

По большому счету, его отряд сейчас не представлял никакой опасности для находящегося перед ним замка. Люди были в конец измотаны и истощены. Им нужен был отдых, как минимум в сутки, чтобы прийти в себя. Дружинникам еще удавалось изображать грозный вид, но на деле бойцы из них сейчас были откровенно никудышные.

– Молодец Адель.

– Ай красавица.

– Такая не спустит.

– Не. Не спустит.

Голоса из-за спины были полны восхищения и уважения. Большинство в его дружине помнили эту девушку, когда она была вынужденной их гостьей. Вот же бестия! Будучи в плену суметь добиться уважения наемников, которые наплевали на свою долю от ее выкупа и даже бровью не повели, когда командир отпустил ее просто так. Мало того, ее еще и сопроводили до Хемрода по оккупированной территории, рискуя попасть в лапы памфийцев.

Георг обвел взглядом сопровождавший его десяток и парни решили попридержать языки. Каждый поспешил найти себе занятие, старательно изображая бдительность и усердие в службе. Одни осматривают подступы, другие изучают стены и башни и все усиленно стараются стереть с лица ухмылки, правда получается это не очень. Нет, ну эти шестеро ладно, они знали баронессу, но новички-то с чего? Как видно время в пути коротали в разговорах, так что и этим все известно. Ну и пусть их. Значит, ждать. Ладно.

Десяток под предводительством барона Авене, отделившийся от кружащейся вдалеке сотни, простоял в шагах в семидесяти от ворот примерно с полчаса. Не к чему было подъезжать ближе, и задирать голову при разговоре, куда проще слегка поднапрячь голос. Но по прошествии этого времени Адель на стене так и не появилась. Вместо этого, подъемный мост опустился и из ворот выехали два всадника. Вернее всадник и всадница. Первым был Брук, а вот во всаднице Георг сразу же узнал Адель.

Уже кипевший от злобы барон сразу же позабыл о недовольстве. Вот появись она на стене и скорее всего весь негатив излился бы могучим водопадом, но стоило ему увидеть ее выезжающей из ворот… По телу пробежала дрожь, под ложечкой засосало… Хорошо, хоть на преодоление даже этого небольшого расстояния всадникам потребовалось какое-то время. Его вполне хватило чтобы мужчина сумел взять себя в руки.

Не доезжая примерно тридцать шагов, Брук остановился, предоставляя Адель возможность, проделать остаток пути в одиночестве. Наблюдая это, Георг обернулся к парням и слегка кивнув дал понять, чтобы они отъехали. Те поняли все верно и подались назад. Теперь барон и баронесса могли разговаривать хотя и у всех на виду, но находясь в некоем уединении.

– Мое почтение, баронесса,– сглотнув вдруг возникший в горле комок, поприветствовал ее Георг, правда так и не сумев справиться с дрожью в голосе.

– Чем обязана столь необычному визиту, барон Авене,– показалось, или ее голос действительно дрогнул.

Боже, что с ней! Она совсем не похожа на ту пышущую здоровьем красавицу. Нет, Адель по прежнему прекрасна и он готов любоваться ею бесконечно, но что это за болезненная худоба, а эти синяки под глазами…

– Прошу прощения, баронесса, я не знал, что вы не здоровы.

– Я не здорова? Ах это. Не обращайте внимания. Хворь уже миновала и я твердо стою на ногах. Так чем же я обязана вашему визиту, барон?

– Я привез вам приглашение моей матушки погостить у нас дома,– отчего-то струсив, решил прикрыться матерью он.

– И для этого привели всю свою дружину?– Ему опять кажется или в ее голосе слышится разочарование. Да кто же ее поймет, то называет его волколаком, то заигрывает.

– Мне несколько не безопасно находиться в Памфии, так что наличие дружины совсем не помешает,– уцепился он за слова баронессы, так как говорить об этом было куда проще.

Надо же, а ведь все эти дни он был полон решительности и сотни раз мысленно проговаривал все, что скажет ей. А вот стоило оказаться лицом к лицу… Боже, да что с ним вообще такое! Ведь это так просто…

– Безопасность это достаточно веское основание,– с пониманием кивнула Адель,– но могли бы ограничиться и простым посланником. Я помню о своем обещании матушке Аглае и обязательно исполню его. Но сейчас я несколько ограничена во времени, у меня в скором времени состоится свадьба. Но после, я обязательно изыщу возможность, чтобы навестить ЕЕ,– она буквально сочилась желчью.

Боже, что она говорит? А этот болван. О чем это он? Более нелепого объяснения пребывания в опасных для тебя землях, да еще и так близко от столицы измыслить просто невозможно. Нужно пригласить его в замок. Этого требуют приличия. А еще… Боже, как он налился краской, вот сейчас махнет на все рукой, развернется и умчится в свои владения. Приглашение остановит его от необдуманного шага. От какого шага? Он вообще способен принять хоть какое-то решение или все его достоинства сводятся к умению махать мечом?! Ну зачем ты сюда приехал?! Лучше бы и не появлялся! Все надежды воспылавшие было в ней, рушились с неумолимой быстротой.

– Если это все, что вы хотели мне сообщить, то прошу меня извинить, у меня много дел. В дом не приглашаю. Я знаете ли не привыкла, чтобы в гости ездили в сопровождении целой армии.

– Баронесса.

– Ну что еще, барон? Забыли еще что-то передать ОТ ВАШЕЙ МАТУШКИ?– Язвительно поинтересовалась она.

Адель уже не волновалась и если в ее голосе ощущалась дрожь, то ее характер был совершенно иным. Не нужно было быть знатоком человеческих душ, чтобы понять, что ее сейчас переполняет гнев. Проклятье, да он сейчас сам готов врезать по своей голове, чем-нибудь поувесистее.

– Я… Я приехал… Баронесса Гринель… Адель, выходите за меня замуж.

– Что?.. Что вы сказали?

– Вы прекрасно расслышали.

– А вам известно о том, что я выхожу замуж?

– Да, баронесса.

– Значит, вы прибыли сюда со своей дружиной, чтобы получить именно тот ответ, который вам нужен, не считаясь со мной!– Не вопрос. Адель уверена в своей правоте.

Нет, она была уже не зла. Ее охватила ярость. Да что этот барон себе позволяет! Нет, он настоящий волколак, всегда им был, им и остался! Вот как получатся. Если она согласится на его предложение, то все нормально, а если нет – он похитит ее как добычу и распорядится по своему усмотрению. Да кто он такой!

– С чего вы взяли, что я собирался вас похищать!?

А вот теперь ни о какой дрожи в голосе и говорить было нечего. Они оба вдруг пришли в возбуждение и теперь уже не думая о приличиях говорили настолько громко, что их прекрасно слышали даже на стенах.

– А разве нет!?

– Да и в мыслях этого не было.

– Зачем же тогда здесь ваша дружина?

– Чтобы иметь возможность поговорить с вами, если ваш капитан попытается этому воспротивиться.

– Выходит, ради разговора со мной, вы готовы были штурмовать мой замок.

– Да какой здравомыслящий человек не прибегнет к переговорам, если к стенам замка подступает сильный отряд. А это все, чего мне было нужно.

– И я должна вам верить?

– Можете не верить, но это так.

– А вам известно, что если я нарушу волю короля, то буду лишена и титула и владений?

– А зачем они вам? Я дам и то и другое. Но если для вас это так важно… Я немедленно готов подписать грамоту о передаче вам всего моего баронства, при условии, что вы станете моей женой.

– Пытаетесь купить меня?

– Да не пытаюсь я вас купить. Просто готов на любые ваши условия.

– А если я откажусь?

– Я тут же уеду и живите как хотите. Выходите замуж за кого пожелаете. Меня вы больше не увидите.

– Какого вы высокого о себе мнения. Вот он каков я, или будь счастлива со мной или будь несчастна с другим. Вы куда, Авене!?

– Я возвращаюсь обратно в Несвиж. Счастливо оставаться.

– А ну стой, волколак несносный! Значит, ты проделал этот долгий путь, а теперь так просто уйдешь!?

– Именно это я и делаю,– уже немного отъехав и вновь развернувшись гневно бросил барон.

Он уже вновь хотел подать повод, и убраться прочь от этого места, но вдруг заметил, что в Адель произошла какая-то неуловимая перемена. Что это? Неужели он не ошибается и в ее взгляде мелькнул испуг? Чушь! Чего ей опасаться? Никто и не думает посягать на нее. Более того, он недвусмысленно выразил свое намерение вернуться в свои владения и разрази его гром, если он не воплотит это в жизнь. Каким же нужно было быть дураком, чтобы проделать все то, что совершил он.

Баронесса двинула поводом и ее лошадь пришла в движение. Когда она подъехала вплотную, Адель вдруг тихо, так что их никто и ни при каких обстоятельствах не сумел бы расслышать, спросила.

– А кто мне делает предложение? Барон Авене или принц крови.

– Откуда вы…– скорее прохрипел, чем произнес он.

– Так все же, КРОНПРИНЦ, кто мне делает это предложение?

Он вдруг понял, что до этой минуты она ни в чем не была уверена полностью. Но вот теперь, после того как увидела его реакцию, убедилась окончательно. Вот оно! Вот причина ее испуга. Она боится выпустить из рук удачу. Незаконнорожденная, хотя и любимая, но непризнанная отцом. Самое большее, что ей светило, это выгодная партия, которую ей обеспечит отец и практически полная безвестность, потому как она могла стать супругой достойного дворянина, но только не принцессой. Неужели он в ней ошибался и она настолько самолюбива?

– Сэр Георг, барон Авене, вассал его величества Гийома Второго, короля Несвижа,– глядя прямо ей в глаза, твердо ответил он.

– И иного не будет?

– Иного не будет никогда.

– Что же… Я согласна.

– Что?

– У вас слух отнялся, барон Авене. Я согласна. И потом, сомневаюсь, что при столь маниакальном желании сохранить все в тайне, вы решитесь оставить меня на воле.

– Адель…

– Может все же поцелуешь меня наконец, мой волколак.

ГЛАВА 8

– Виктор.

– Да милорд,– десятник в готовностью подошел к своему сюзерену, несмотря на то, что карета в сопровождении десятка воинов уже тронулась с места.

Ничего страшного. Догнать неспешно передвигающийся конвой, не столь уж и трудное дело, а вот послушать барона, очень даже может быть полезным. Ведь как только они отдалятся, решения придется принимать уже самому десятнику. Оно конечно, формально командует баронесса, иначе и быть не может, как-никак она им госпожа, но что она может сказать по вопросам в которых попросту несведуща. Так что эта ноша ляжет на Виктора, и никуда ему от этого не деться.

С одной стороны, огромная ответственность, с другой повод для гордости. Как только встал вопрос о том, кто будет сопровождать баронессу Авене в пути, то над ним долго не задумывались. Самые подготовленные бойцы, лучший десяток дружины, его, Виктора, десяток. Даром что ли спецназ. Правда и границу нужно стеречь, и окрестности шерстить, чтобы какая ватага лихих не вздумала возжелать порезвиться в богатом баронстве.

Соседи по обеим сторонам границы только облизывались на зажиточные земли, но кинуть руку боялись. Барон Авене шуток отчего-то не понимал. Было дело, он сразу три памфийских замка сжег, за то, что их владетели попытались нажиться грабежом в его владениях. Чуть позже, досталось и своему, несвежскому рыцарю, возомнившему из себя бог весть что. Так что если у кого и хватит храбрости, то только у лихих, а эти скрываться умели, и спецназ в их выявлении играет далеко не последнюю роль. Ну да и остальную дружину не в кустах нашли, управятся.

Куда серьезнее был разговор по поводу самой поездки. Ну, не хотел барон отпускать баронессу. Вот на части его режь, а не хотел и все тут. Мало, что сыну еще только четыре месяца исполнилось, так ведь и путь предстоял ни куда-нибудь, а в Памфию, где его отчего-то сильно не любили. Ну да, натворить дел он успел. Оно вроде и все по законам войны, и так сказать в отместку зарвавшимся соседям, но кому понравится, что его бьют, вот и не любят барона. А король, так тот вообще с куда большей радостью увидел бы своего дражайшего зятя на эшафоте и причин у него для этого было куда как достаточно.

Мало того, что во время последней войны с Несвижем, этот щенок причинил столько неприятностей, что считай склонил чашу в этом противостоянии в пользу своего короля. Так еще и чуть больше года назад умыкнул родную дочь Джефа Первого. Какая разница, что она сама сделала этот выбор и вроде как сама же подала ему весть о скором замужестве с баронетом Гело. (Самое тщательное расследование с привлечением мастера, показало на справедливость этого.) Тут ведь дело в самом факте.

Да король официально не признавал дочь. Ну и что с того? Это ему ничуть не помешало едва не начать войну против Несвижа. И направлением своим он избрал именно долину где располагалось баронство Авене. Причин несколько и все они вполне обоснованные.

Большой воинский отряд вассала короля Гийома Второго, вторгся на территорию Памфии и распугивая встречных поперечных добрался до самой столицы, из замка близ которой, умыкнул баронессу Гринель.

Что с того, что баронесса сама возжелала этого? Она не имела права выбора, так как была под попечительством короля и уже обещана другому. На то было дано королевское слово. Далеко не последний род королевства был оскорблен этой выходкой, не говоря уже о самом Джефе Первом, выставленном на посмешище. Простого лишения титула и владений баронессы в этом случае было явно недостаточно. Эдак раз спустишь…

И наконец, этот негодяй уже во второй раз похищал его дочь, его плоть и кровь, ту, в ком он, по сути, души не чаял. Ну как спустить подобное? Для себя Джеф Первый решил, что с дочерью помирится, чего бы это ему не стоило, вплоть до того, что во всеуслышание признает свое отцовство. Это конечно, в значительной мере возвысит барона Гело, а в особенности его сына. Но с другой стороны, на севере у него появится весьма мощная опора. Везде и всегда нужно находить плюсы.

Однако, когда армия еще только выступала в поход, обрастая по пути присоединяющимися баронским ополчением, выяснилось, что король Несвижа уже выдвинулся к границе со своей армией, полностью собранной и готовой к броску. Складывалось такое впечатление, что Гийом сам все подстроил, чтобы спровоцировать конфликт и иметь возможность начать войну. У западной границы появилось войско Бефсана. В последнее время, бароны графства, стали куда более ревностно относиться к союзническому долгу, чем пару лет назад.

В немалой степени этому способствовало то обстоятельство, что после восшествия на престол Гийома Второго, его матушка решила вернуться на родину, сменив титул вдовствующей королевы, на графиню Бефсан. Оно вроде как и пониже получается, но это смотря как на это обстоятельство посмотреть. По факту она стала во-главе отдельной автономии, считай союзного государства. Это куда серьезнее, чем практически бесполезный титул, не дающий фактической власти. Тем более, что Бефсан с воодушевлением принял графиню.

Как бы то ни было, но Памфии пришлось отказаться от войны. Правда, лицо свое и король и его подданные сохранили. По непонятной причине, имея преимущество как по времени, так и в силах, Гийом сам направил в Клеве, столицу Памфии, посланников с предложением мирных переговоров и разрешения возникшего конфликта. Все закончилось, так и не успев начаться.

Причины и следствия всего произошедшего были просты и в то же время сложны. Прояви барон Гатине меньшую расторопность или бдительность – все могло оказаться куда как хуже. Благодаря постоянной слежке за бароном Авене, Жерару стало своевременно известно о полученной Георгом вести и вывод был только один – парень помчится в Памфию вызволять свою возлюбленную. Он просто не мог поступить иначе, так как у него было куда больше общего с отцом, чем у того же Гийома. Барон Гатине прекрасно помнил, что послужило первопричиной захвата Хемрода бароном Авене.

Самое паршивое, он знал, что остановить Георга никто не сможет. Разве только матушка. Но тут тоже ничего не получится. Ни кто иной как она сама в своем безумии и простоте, все время теребила сына, настаивая на том, чтобы он наконец привез к ней ее ‘дочку’. А самое главное, Георг не станет заезжать домой и соединится с остальной дружиной уже на территории Памфии.

Предугадать же, что последует за этим его поступком, было совсем не трудно. Сложнее было убедить в этом Гийома, который ни в какую не мог поверить в то, что барон Авене настолько глуп, чтобы пойти на подобный шаг. Ничего не поделаешь, каждый судит по себе. Король прекрасно осознавал свое положение, свой долг перед королевством и никак не мог понять, как такой человек как барон Авене, сможет подставить под удар свое баронство, а главное людей, которые поверив в него, потянулись к нему. Но самое главное, насколько было известно королю, в баронстве дела шли настолько хорошо, что его владетелю, просто не было никакого смысла затевать опасные авантюры.

Да, не так давно из-за барона уже едва не началась война, и тогда ему его выходка стоила дорого. Он был вынужден выплатить кое-какую компенсацию и король указал ему на недостойное поведение. Но тогда было все понятно – Авене просто обязан был так поступить, чтобы отвадить жадных соседей от своих владений. Несмотря на свое решение, Гийом, хотя и не явно, полностью одобрял и поддерживал этот поступок. Когда подобное произошло с несвижским бароном, который по надуманным причинам решил нажиться за счет соседа, а вместо этого пострадал сам – король и вовсе признал Георга правым.

Но то было совсем другое. Вынужденная мера. Единственно возможная мера. Необходимость показать всем, что он готов жить мирно, пока живут в мире с ним и карать любого, возжелавшего поднять на него руку. Это нормально. А вот этот поступок… По велению сердца… Нет, это никак не укладывалось в голове короля. Гатине пришлось изрядно потрудиться, чтобы убедить Гийома, что Авене не настолько практичен и способен на необдуманные поступки. Как результат – он оказался прав.

Благодаря расторопности Жерара, удалось избежать войны, которая Несвижу была не нужна. Они могли изрядно потрепать Памфию и даже откусить от нее кое-что, но по сути это пошло бы только во вред. Дело в том, что Загрос совершил повторную попытку атаковать Несвиж и на этот раз с куда большими силами. Война была выиграна с относительной легкостью, бои имели место в приграничных областях, так и не успев перекинуться в глубь Несвижа. В этой скоротечной войне опять проявился недюжинный талант короля, как полководца. Очень многие уже поговаривали о схожести его со славным дедом.

Тревожный звонок. Уже вторая попытка открытого нападения, говорила о том, что с мышиной возней в Кармеле покончено. Загросцы наконец привели земли к покорности и теперь беспокойные соседи вполне серьезно взирают на западного соседа. Памфия конечно давний соперник, можно сказать извечный, но сейчас Гийом не мог себе позволить сцепиться с ним. Его куда больше беспокоил загросский Кармель и опасность исходящая оттуда.

По сути, сопутствовавшие им неудачи можно было объяснить противоречиями в самом Загросе, в результате чего в командование армией вступали не столько настоящие полководцы, сколько удобные в политическом плане лица. Однако, бесконечно это продолжаться не могло, очень скоро совет республики возьмется за ум и может появиться новый Варен, от которого загросцы слишком поспешили избавиться, потому как боялись все возрастающей популярности полководца.

Загрос вовсе не растерял свои силы и продолжал обладать весьма сильной армией, а сами загросцы хотели новых территорий и богатств. В стране наблюдался необычайный всплеск рождаемости, результат победоносной войны. В то же время, свободных земель становилось все меньше, так как патриции в стремлении завладеть как можно большими территориями выживали чернь с их земель и тем приходилось искать лучшей доли в провинции Кармель. Но и там, уже не наблюдалось прежнего простора. Поэтому загросцы всерьез засматривались на запад. Ну не в сторону же Диких земель расширять им свою территорию.

В этой ситуации Несвижу нужно было искать любые точки соприкосновения, для заключения союза с Памфией, а не затевать войны. Даже при наличии преимущества, эта война не могла не подорвать силы несвижской армии.

Тогда для Георга все закончилось благополучно и молодые беззаботно зажили в своем баронстве. Гийом хотел было примерно наказать барона и вернуть баронессу в Памфию. Но тут опять непонятным образом повел себя Гатине. Он сумел убедить Гийома, простить барона, нажимая на то, что Адель это как раз одна из точек соприкосновения с королевским домом соседа. Да, пока болезненная, но время лечит раны.

Не сказать, что в Авене все было безоблачно. Проблем хватало, но это были скорее домашние хлопоты. Возведение укреплений, строительство новых домов, расширение мануфактур, так как люди продолжали стекаться в баронство. Все это требовало как затрат, так и времени. А еще добавилась такая головная боль как разрешение различных споров и судебных тяжб, чем Георг был обязан заниматься как сюзерен. В его отсутствие этими вопросы приходилось взваливать на себя Адель.

Расширялось не только производство, но и торговля. Изготовление тканей достигло такого уровня, что товары из Авене заняли определенную нишу. Сэм ничуть не обманул ожиданий Георга. Ему удалось изготовить работоспособный опытный образец ткацкого станка и прядилки, что привело к многократному увеличению производства. Разумеется своей шерсти на это уже не хватало и купцы доставляли недостающее сырье. Именно шерсть, а не пряжу, что позволяло получать больший доход и в большей мере обеспечивать работой свое население.

Здесь же производились арбалеты, которые практически полностью скупались казной королевства. Кроме этого удалось наладить изготовление стрел и болтов. Благодаря станку придуманному Сэмом, один работник мог за день изготовить полсотни стрел, а получившие изрядный опыт и того больше. Если бы объемы соответствовали друг другу, то оружейная мануфактура приносила бы ничуть не меньший доход, чем ткаческая.

Когда наконец процесс производства был налажен, вложения начали окупаться, а в казну потек пока тоненький ручеек, Георг решил наконец решить вопрос с горными овцами, которых хотел самым честным образом закупить у горцев. Однако, те оказались несговорчивыми, отказавшись продавать овец на сторону, но при этом готовые торговать пряжей из их шерсти.

Надо заметить, что горцы весьма трепетно относились к вопросам, где могли иметь монополию. Так практически все жеребцы выхолащивались, имелась только небольшая их часть, которая способствовала размножению, горы покидали только кобылы и мерины. Даже воины не имели под седлом животных способных дать потомство. Скрещивание же коней долины и кобыл горной породы, не могли дать должного результата. О горных овцах и говорить нечего, они никогда не покидали своих пастбищ.

Загросцы, загнав горцев в потаенные долины не смогли получить ни коней, способных дать потомство, ни овец. Вернее последних они получили, вот только им в руки попали опять таки либо выхолощенные самцы, либо самки. Получить потомство у них не было никакой возможности. Скрестить же этих овец с известными породами нечего было и думать. Ну да, горцы называли их овцами, вот только эти животные не имели с ними ничего общего, разве только могли давать шерсть.

Твердо решив получить желаемое, Георг затеял чуть не настоящий военный поход в горы. С этой целью были наняты три сотни наемников и к тому же, он отказался от своей доли добычи, предоставив ее всю наемникам. За собой он оставил только право забрать этих клятых овец. С великим трудом ему удалось захватить пятьдесят голов животных, из которых двадцать были самками, двадцать девять валухов и только один самец, способный к размножению.

По сути авантюра, если учесть то обстоятельство, что о них не было известно ничего, кроме того, что они обладают великолепной шерстью. Было непонятно, подойдут ли для обитания горы в Авене, которые были не такими высокими как Пограничные. Сколько раз в году проходит стрижка? В какое время происходят брачные игры? Сколько вынашивает плод самка? Через какое время они готовы к воспроизводству? Вопросов было множество. Но самое паршивое это то, что об этом Георг подумал только когда с большим трудом доставил добычу домой.

В поход он собрался ни с кем не посоветовашись, полагая, что овцы они и есть овцы, так что его пастухи вполне с ними управятся. Ошибочное мнение. Пришлось срочно возвращаться в горы и постараться захватить того, кто может ответить на все эти вопросы. Простой, казалось бы, вопрос отнял просто уйму сил и времени. Но сейчас вроде как все говорило о том, что польза от этого будет несомненной, разумеется, в перспективе. Ткани из шерсти горных овец очень ценились.

В одну из зим появилась еще одна статья дохода. Это была опять-таки заслуга вездесущего Сэма. Изготовив тонкие стальные спицы он придумал, как из толстой пряжи можно получать теплые вещи. Георг тут же озаботился тем, чтобы вязкой занимались только избранные, решив как можно дольше сохранять секрет вязания. Эти вещи имели высокую цену и их могли позволить себе лишь состоятельные люди.

Четыре месяца назад, баронесса, которая успела завоевать любовь всех обитателей баронства, разрешилась от бремени крепеньким мальчуганом и стала любима еще больше. Радости родителей не было предела, но люди казалось радуются куда больше их. Еще бы! Ведь это внук матушки Аглаи у которой казалось даже прибавилось сил, а сама она прямо-таки лучилась счастьем. Она старалась не расставаться с маленьким Джоном.

Конечно Адель боялась безраздельно отдавать сына в руки свекрови, ведь тот совсем еще кроха. Поэтому ей невольно приходилось находиться подле Аглаи, которая в свою очередь и не думала отказываться от своих привычек и продолжала подолгу находиться на улице. Там же, среди людей, невольно вертелась и баронесса, что только способствовало еще большей ее популярности и укреплению любви подданных.

И вот три дня назад в замке появился барон Гатине. Георг был готов задушить этого старика, над которым возраст, казалось, не имеет власти. За прошедшие годы их знакомства, несвижкий пес совсем не постарел, наоборот, он даже казался куда крепче. Ну да, в этом нет ничего удивительного, этому способствовали регулярные ритуалы мастера Волана. Другое дело, что об этом не было известно никому, кроме этих двоих. Как бы то ни было, но от этого посещения Авене не ждал ничего хорошего.

Кто бы сомневался. Весть доставленная Жераром и впрямь была плохой. Не сказать, что она расстроила Георга, но все же искренне любя свою жену, он не мог не сочувствовать ее горю. Король Памфии Джеф Первый, отец Адель и по сути тесть барона Авене был смертельно болен. Мастера предполагали, что ему осталось не больше месяца. Переполняемый гордыней, король не слал вестей своей дочери, но Гатине было доподлинно известно, что умирающий каждый день ожидает ее появления, хотя сам же строжайше приказал не поддерживать никаких контактов с ослушницей.

Жерар не мог не восхищаться волей этого человека, поставившего во главу угла всей своей жизни служение королевству. Даже находясь на краю могилы, этот муж и не помышлял ни о каких послаблениях для себя лично. Признание дочери, при том, что она вышла бы замуж за барона Гело, укрепило бы его позиции на севере королевства. Тоже самое, когда она является супругой несвижского барона, для королевства было нежелательным. Это выставило бы короля в дурном свете перед своими графами и баронами.

Гатине, не просто привез весть о болезни короля, он сделал все, для того чтобы Адель пожелала немедленно отправиться в Клеве. Правда, особо стараться ему не пришлось. Несмотря на противоречивые взаимоотношения, она любила отца и коли уж могла успеть к постели умирающего, поступить иначе просто не могла. Единственно, чем он еще больше подтолкнул ее к этому решению, это предоставленной подорожной, для нее и ее охраны. Адель была искренне благодарна Гатине, за такую заботу, Георг был готов разорвать старого барона.

Как уже говорилось, Несвиж искал любые точки соприкосновения с Памфией и молодая баронесса была одной из них. Кронпринц Джон, который в ближайшее время должен был взойти на престол, откровенно благоволил сестре, которую признавал практически открыто. Это не могло не способствовать развитию добрососедских отношений.

Авене не хотел отпускать вместе с супругой своего сына, как не хотел этого и Гатине. Отправить в Памфию фактического наследника несвижского престола, это не очень хорошая идея. Все именно так. Создателю было угодно, чтобы королева Жаклин разродилась очередной девочкой и вопрос с престолонаследием все еще оставался открытым. Но тут уж им пришлось узнать, что Адель дочь волевого человека, так как не малая толика этой воли передалась и ей. Джеф Первый должен был видеть своего внука и он его увидит. На защиту невестки выступила и матушка Аглая. Так что тут мужчины проиграли вчистую.

– Виктор, я хочу тебе сказать то, о чем не должен знать никто,– когда они оказались наедине, произнес Георг.– Если вдруг что-то случится… Ориентироваться тебе придется по обстоятельствам и решение принимать самому… Но если ты почувствуешь что-то дурное, немедленно уходите. В случае если Адель воспротивится возвращению, силу не применяй, но одно ты сделаешь непременно, даже если придется действовать силой против баронессы. Ты вывезешь маленького Джона.