Текст книги "Боец"

Автор книги: Константин Калбазов (Калбанов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

– Ну, дык я пойду… Подумаю.

– Подумай, Джим. Обязательно подумай.

ГЛАВА 7

– Вот вы где, ваша милость. Я уж переживать начал.

Бросив укоризненный взгляд на беглянку, Брук легко скользнул из седла на землю. Весь его вид указывал на то, что не будь молодая особа его госпожой, то ей досталось бы от всей его широкой души. Но с другой стороны на лице легко угадывалось облегчение, испытанное им при обнаружении пропажи. Тут ведь какое дело, мало того, что он как личный телохранитель нес ответственность перед самим королем Джефом, так ведь был еще и барон Авене. Тот правда ничего такого не говорил, только пожелал счастья Бруку и его будущей жене, но ни для кого в сотне не было секретом, что отношение барона к молодой особе совсем даже не обычное. Потому и приглядывал наемник за Адель весьма бдительно. Сотник для него не чужой человек, он соратник, с которым вместе кровь проливал. Это куда как крепче будет. Но как этого добиться, когда она так вот своевольничает?

Обычно у нее подобные номера не проходили, если только в самом начале, когда он едва появился. Воины из ее сопровождения все время робели перед ней, выказывая всяческое почтение и боясь препятствовать ее капризам. С Бруком было все иначе. Он мог невзирая на все протесты просто заставить повиноваться своей воле, если чувствовал, что очередная проказа может оказаться чреватой. Никакие угрозы на него не имели действия.

Причин такого вольного поведения было две. Первая заключалась в том, что их знакомство состоялось в тот момент, когда баронесса Гринель являлась пленницей наемников, а Брук был ее личным охранником. Так что с самого начала та могла воздействовать на него только уговорами или своим обаянием, которого у нее было в избытке. Да и то, очень скоро сотник объяснил парню, что не стоит подаваться на подобные уловки. Так что кое-какая закалка и привычка в общении с Адель у него имелась.

Вторая, сейчас находилась в замке и ждала возвращения беглянки и телохранителя. Как и обещала баронесса, она не стала противиться браку наемника и своей верной служанки, но только при одном условии – та должна была остаться при ней и после замужества. Ну, а коли уж так вышло, то и Бруку нашлось занятие. Это был первый и пока единственный личный телохранитель и воин, молодой баронессы. Так вот, ему до коликов не хотелось получать нахлобучку от супруги, которую он искренне и всем сердцем любил, а от того и на шее у себя позволил угнездиться окончательно и бесповоротно.

Надо заметить король, был категорически против такой вольности баронессы и уж тем более когда узнал, где именно этот пройдоха попался на глаза дочери. Брука вообще за малым не арестовали. Нет, не за те его деяния которые имели место в недавнем прошлом, тут все по законам войны и обвинить наемника было не в чем. Но как говорится был бы человек, а причина всегда сыщется. Король никак не мог простить пленения своей дочери.

Однако, в вопросе с наемником проявился стальной характер самой Адель. Возможно причина заступничества за него была в том, что между ней и Джефом Первым имелось давнее, скрытое от посторонних глаз противостояние. Все чего она хотела от него, это признания ее дочерью. Не всеобщего, но хотя бы наедине. Чему король всячески противился, неизменно называя ее баронессой и даже ей показывая то, что она только его воспитанница, как и несколько других дворянок.

А возможно причина крылась в том, что в обществе Адель появился второй человек, который был предан ей, но не королю. Во всяком случае ей хотелось в это верить. Но не полагаясь только на веру, она делала все возможное, чтобы заполучить наемника целиком и полностью, даже если для этого приходилось поступиться в каких-то мелочах. К тому же, плату он получал не от короля, как остальные воины, а лично от нее. Разумеется, доходы баронства уходили в казну, ведь она была под защитой короны, но кое-какие средства выделялись и лично ей. Ограничив некоторые свои траты, она смогла выделить сумму для жалования только одному воину. Брук просто не мог этого не оценить и он ценил. Можно рассуждать сколько угодно на эту тему, однако подпись на его договоре стояла баронессы Гринель и обязательства он имел лишь перед ней. Наемники тоже имеют свою честь, замешанную на деньгах и обязательствах, но это подчас было куда крепче врожденной дворянской.

Прошло время и король поостыл, практически позабыв о Бруке. В конце концов была война, со всеми вытекающими прелестями. А вот то, что наконец нашелся тот, кто мог урезонить строптивицу, не могло не радовать любящее отцовское сердце. Все же, как бы он не выказывал баронессе, что не собирается ее выделять среди прочих, на деле это было не так.

Сегодняшний побег от телохранителей стал возможным вовсе не от того, что наемник ослабил бдительность. Причина была самой банальной. Его не было в замке Гринель, располагавшемся неподалеку от Клеве, столицы Памфии. Дело в том, что ему стало известно о прибытии туда каравана из Авене, под охраной его бывших соратников. Едва прознав об этом, он выпросил себе пару дней выходных, чтобы пображничать с товарищами.

Не сказать, что Римма осталась довольной этим обстоятельством, но все же сильно противиться не стала. Дело не в том, что она была против дружеской попойки, ее тревожило то, что могло последовать дальше. При трактирах и уж тем более при тех, где собираются наемники всегда хватает шлюх. Ну и какой женщине это может понравиться, будь муж хоть трижды богом, для своей жены?

– Ну и чего так переживать? Мы же находимся в нескольких милях от столицы.

Задорно улыбнувшись возразила Адель и не думая подниматься с поваленного дерева, на берегу реки. Это место она облюбовала уже давно и когда ей удавалось ускользнуть от охраны, она любила поседеть здесь, любуясь великолепным видом на реку и противоположным берегом. Здесь можно было без помех придаться думам, не ощущая давящих стен замка или постороннего присутствия.

– Помнится, когда вас захватил один наемник, вы были в не менее безопасном месте.

– Брось. Ты же знаешь, что тогда была война, а он и понятия не имел кого именно схватил.

– Ну, насчет незнания барона Авене я не был бы столь категоричен. Поверьте, если бы он знал, кто именно угодил к нему в руки, то нипочем так просто не расстался бы с вами.

– Только поэтому?– Лукаво улыбнулась Адель.

– Барон очень щепетильно относится к вопросам найма и тогда он состоял на службе у короля Несвижа. К тому же, уже был его вассалом,– вполне серьезно ответил наемник.– А потом, кто сказал, что в Памфии перевелись разбойники.

– Разбойники осмелившиеся напасть на меня?– Искренне удивилась девушка.

Как видно она представила, события которые неизменно последуют за этим и от души рассмеялась. Слишком уж невероятным было предположение Брука. Насколько нужно быть глупым, чтобы совершить такое.

– Вот напрасно вы смеетесь. Им ведь и невдомек, кто вы на самом деле. А потом в Несвиже помнится был случай, когда лихие напали на жену покойного короля.

– Что за случай? Расскажи,– тут же встрепенулась девушка, словно маленький ребенок, желающий послушать интересную сказку.

Что поделать, с развлечениями здесь не особо, рыцарские романы насколько дороги, настолько же и редки. К тому же они имели один существенный недостаток, очень быстро прочитывались, оставляя после себя тянущее ощущение утраты чего-то интересного. А тут похоже история была довольно занимательной.

– Ну, что же, рассказать можно,– понимая, тягу баронессы к развлечениям и считая такой способ довольно безвинным, согласился Брук.– По всему видать было это в год моего рождения, тогда как раз старый король был при смерти, а ныне покойный Берард простым принцем. Он тогда был женат на другой. Говорят женат по любви и были они счастливы. Так вот. В тот год на королевское семейство обрушились беды Сначала погиб кронпринц, потом болезнь свалила короля. Берард с женой, которая вроде как была уже тяжелой, отправился в столицу к умирающему отцу. Доподлинно я не знаю, в чем там было дело но принц и его жена разделились и он ускакал вперед, а на эскорт его супруги, неподалеку от столицы напали разбойники, которые всех перебили.

– И жену Берарда?

– И ее, и служанку, и вообще всю охрану из десятка воинов ветеранов.

– Это что же за шайка такая была?– искренне удивилась баронесса.

Конечно к воинскому делу она не имела никакого отношения, но что такое десяток ветеранов, против разбойничьей шайки, представление все же имела. Если только на большую дорогу вышел какой барон или сбившиеся в шайку наемники. Но эти обычно разбирались в гербах, а что таковых не было на карете очень сомнительно. Связываться с королевской семьей… Это только если хочешь покончить жизнь самоубийством.

– Там темная история. Вроде как заговор какой был, потому как часть воинов из эскорта зачаровали и те сами набросились на своих же. Поговаривают, что несвижский пес, барон Гатине, уже тогда бывший первым шпионом королевства, быстро нашел тех разбойников. Да только у него под ногами путались и Берард и батюшка покойной его жены, так что все доподлинно выяснить не удалось. Как не удалось найти и тело несчастной и ее служанки.

– Так может ее и не убили?

– Да вроде как убили. Поговаривали, что атаман разбойников успел сознаться в убийстве, а потом богу душу отдал, потому как был зачарован.

– Странно. А я этой истории никогда не слышала.

– Так чего странного. Говорю же, давно это было, да еще и в Несвиже. К тому же, ее даже там успели порядком подзабыть.

– Но ты же о ней знаешь.

– Я дело иное. Мы ведь не только у владетелей на службе состояли. Нередко и караваны купеческие охраняли, и за разбойничками гонялись, так что вечерами у костра каких только баек не рассказывали. Вы же все больше придворными сплетнями пробавляетесь, да романы рыцарские почитываете. Ладно. Пора уже, ваша милость.

Брук поднес к губам рог и округа огласилась звонким и чистым звуком. При этом, на лице баронессы отразилось недовольство. Этот звук означал, что рыскавшие по округе в ее поисках воины, сейчас подтянутся на зов Брука и еще одним местом, где она могла уединиться станет меньше, так как в следующий раз они обязательно проверят этот участок берега.

– Брук, а как ты меня каждый раз находишь быстрее всех?

– Это благодаря чарам. Меня к вам приворожили.

– Только Римме об этом не говори, а то она устроит мне сцену ревности,– мило улыбнувшись произнесла баронесса.

– Ага. Она может,– так же озарившись широкой и добродушной улыбкой, с которой казалось не расставался никогда, согласился Брук.

– А если серьезно?

– Если серьезно, то я велел кузнецу подковать вашу кобылу приметными подковами. Были у нас в сотне умельцы, учили нас следы читать. Я конечно заправским следопытом не стал, но приметный след рассмотреть смогу. Вот и выходит, пока остальные по округе шастают, вас разыскивая, я иду прямо по следу. Даже не думайте. Смените кобылу или велите перековать, вообще за стены замка не выпущу. Будете сидеть взаперти.

– Тогда и ты обещай. В следующий раз, мы сначала отъедем подальше от моего укромного уголка и только потом ты начнешь созывать остальных.

– Договорились.

– Тогда поехали.

Не успели они выбраться из зарослей, как появилась первая пара воинов. Потом, по мере их продвижения, собирались другие. Окрестности время от времени оглашались звуками рогов, сзывающими остальных.

– Ну и как там прошла дружеская попойка?– Коротая время в пути, поинтересовалась Адель.

Впрочем, так могло показаться. На самом деле она отпустила телохранителя с определенной целью. Ей было интересно, как обстоят дела у барона Авене. Не сказать, что она воспылала к нему какими-то чувствами. По большому счету, ее даже сейчас, по прошествии двух лет после их встречи, при воспоминании о нем, начинала обуревать необъяснимая злость. Хотя, чего такого особенного тот сделал? Да ровным счетом ничего, если только позабыть о том, что отпустил ее без всякого выкупа и условий. Просто, приказал по утру людям сопроводить ее к Хемроду, даже не попытавшись объяснить свой поступок.

Были у нее мысли, что возможно он это сделал из-за того, что опасался соперников, трех рыцарей вившихся вокруг нее. Даже где-то это льстило девичьему самолюбию. Но если испытывать хотя бы какие-то чувства, то за два-то года, можно дать о себе знать. Нет, все же он это сделал только из-за того, что опасался разлада в отряде, ведь она выступила невольным яблоком раздора.

– Просто замечательно. Два года с парнями не виделись. Некоторые и вовсе из новичков, но и старых приятелей повстречал. Сейчас в дружине барона уже чуть не четверть, новички. Мы ведь в войну добрую добычу взяли, так что кто-то решил уйти на покой. Двое свои отряды собрали и сейчас наемничают, не захотели на одном месте сидеть, скучно им.

– Мне казалось, что вы все за своим бароном готовы были в огонь и в воду. А тут начали разбегаться,– сама себе удивляясь и стремясь выведать как можно больше решила подбодрить Брука, Адель.

– Ну, жизнь-то не стоит на месте. А потом те кто ушел на покой, они ведь на землях барона осели, так что как бы с ним остались. И те, что свои отряды сколотили, тоже с караванами барона ходят, вот как Рем, к которому я и ездил, с ним еще двое парней, они все в доле.

– А что, барон Авене стал купцом? Я слышала совсем иное. Будто живет грабежом. При дворе только и разговоров, что о его дерзких выпадах. Король даже послание по этому поводу отправлял Гийому Второму и был какой-то скандал, едва опять до войны не дошло.

– Вы больше слушайте придворные сплетни, ваша милость. Оно как получается – в своем глазу бревна не видят, а в чужом соринку примечают. Барон, он ведь никому не спустит, коли у кого возникнет желание его людей обидеть. Решил нажиться за его счет, получи привет. Он только тех и наказал, что к нему наведывались. Обычное дело на границе. Ну, а вашему… Ну, королю Джефу, что остается, он ведь за своих вассалов будет заступаться. А потом, такое только раз и было. Трое баронов собрались и отправились в набег. Мало того, что там им по зубам дали, так барон Авене еще и их замки пожег и обратно ушел.

– А я слышала, что такое не раз было.

– Россказни, ваша милость. После того случая к нему никто лезть не хочет. Но ваша правда, чуть до войны не дошло. Король Гийом даже обязал барона Авене тем пострадавшим какую-то компенсацию выплатить.

– Странно. А зачем баронам лезть в те земли? Вроде поговаривают, что земли те скудные, от того барон Авене и пробавляется грабежом.

При этих словах, Брук бросил искоса взгляд на свою подопечную. Ишь ты, интересовалась выходит. С чего бы это. Да и раньше, она его не раз просила порассказывать истории из своего прошлого. Оно вроде и чтобы скуку развеять, ведь Бруку и впрямь было чего поведать, но в то же время, как-то оно получается… как бы про барона выспрашивает. Неужели и она?.. Вот смеху-то будет, если они оба имеют друг к дружке интерес и таятся даже от себя.

– Земли скудные,– продолжил Брук,– но барон как-то сумел туда привлечь множество ремесленников. Чего там только сейчас не мастерят. Караван, что в Клеве пришел, привез только лишь те товары, что там же и изготовили. Одних тканей четыре большие повозки, ну и другого товара хватает. Парни говорят, что два года назад сэр Георг все свои средства положил на то, чтобы заманить к себе людей, остался чуть не голым. Но потом начало налаживаться. Сейчас правда особым богатством не выделяется и своего не вернул, но судя по всему не прогадает. Ну вот и приехали, ваша милость. Хм. Вовремя. Приехал кто-то.

Так и было. Во дворе небольшого замка, у ступеней двухэтажного жилого дома, стояла карета. Гербов на дверцах пока было не рассмотреть. Кто бы это мог быть? Когда они подъехали к дому, карета уже укатила на задний двор, здесь места было не особо много, так что она только загромождала бы пространство. Поэтому, кто именно решил ее посетить, пока было решительно непонятно.

Скользнув из седла прямо на крыльцо, Адель стремительной зеленой молнией, развивающейся амазонки, влетела в двери дома, которые перед ней, едва успел распахнуть дворецкий. Сообщить госпоже, кто именно прибыл он так же не успел, только и сумев, что бросить укоризненный взгляд на молодую баронессу. Не пристало владетельнице вести себя подобным образом. Мало, что незамужняя девушка в одиночестве проживает в замке, так еще и ведет себя неподобающим образом. А ведь по поведению госпожи судят и о прислуге, как и наоборот.

Просторная и светлая гостиная была обставлена довольно удобной мебелью. Да и могло ли быть иначе, ведь здесь проводилось не так уж и мало времени, тем более когда в замке были гости. Левое крыло дома занимали кухня и просторная столовая, с большим столом со стульями с высокими спинками. Не сказать, что они отличались удобством или легковесностью, но это все же не лавки. В самой же гостиной в основном были кресла, из скрещенных деревянных плах, с деревянной же перекладиной в качестве спинки и мягкого сидения, обитого кожей, покрывающей слой шерсти. Они расставлены у стен, рядом со столиками, оставляя центральную часть помещения свободной. У большого камина еще пара кресел, для любителей посидеть у огня. Все выглядит весьма массивным и хотя мастер попытался внести легковесность при помощи изящной резьбы, удалось ему это плохо.

Высокие, стреловидные окна забраны разноцветными витражами, которые пропускают достаточное количество света, чтобы чувствовать себя вполне комфортно. Даже в пасмурную погоду здесь достаточно светло. На потолке видны две кованные люстры, подвешенные на прочных цепях. Дорогое нужно заметить удовольствие, в большинстве замков они деревянные. Опять же наличие на них не факелов, а свечей, указывают на достаток в доме. Разумеется эти люстры используются в особо торжественных случаях, иначе расходы на одно только освещение превысят все мыслимые пределы. В повседневной жизни пользуются канделябрами, под три свечи, которые и расставлены по столикам, а так же имеется пара на полке камина.

В одном из кресел у растопленного камина она увидела гостя. Вообще-то погода стояла теплая и тот не должны были растапливать, но судя по всему, огонь только что развели. Как видно об этом попросил гость, которого уже слабо грела кровь. Все так. Ее навестил старик. Один из тех, кого она была рада видеть всегда.

– Дядюшка Жиль!

Едва не заверещав от радости девушка метнулась к поднимающемуся из кресла старику и прильнув к нему как к родному, звонко чмокнула в щеку. Лицо гостя тут же покрыла краска смущения и довольства. Было видно, что он рад встрече не меньше этой жизнерадостной козочке. Их связывало давнее знакомство. Адель была дружна с его отрадой и радостью на склоне лет, младшей дочерью, которой разродилась баронесса будучи уже в годах. По этой причине она нередко пропадала в их столичном доме, а так же бывала в родовом замке. Отец всегда баловал свою любимицу, а соответственно немалая часть от этой любви перепадала и юной баронессе.

– Барон Ител, если позволите юная леди. И прекратите изображать из себя маленькую девочку, вы все же хозяйка этого дома,– попытался было вразумить девушку старый барон.

Впрочем было прекрасно видно, строгость с которой он это выговаривал была наигранной. Ему явно была приятна именно такая встреча и от охватившего его довольства он едва не растекался как воск. Хотя, почему едва. Ноги гостя подогнулись и он вновь опустился в кресло.

– Старость. Ноги уже не держат,– поспешно попытался объяснить свое состояние барон.

– Могли бы прямо сказать, что тоже рады меня видеть.

– Ну хорошо. Я очень рад нашей встрече, моя милая баронесса.

– Как дела у Агнессы?– Не проявить интереса к жизни своей подруги, она просто не могла.

– Замечательно. На прошлой неделе она разрешилась от бремени замечательным и крепким мальчуганом, осчастливив папашу настолько, что тот кажется по сей день пьян и не поймешь от чего, то ли от счастья, то ли от вина,– кто бы говорил, вон как сам светится.

– Но ведь еще рано,– произведя нехитрые подсчеты, высказала свои сомнения Адель.

– Всему есть свой срок. Малыш решил, что с него хватит. Его осматривал мастер, все в порядке, как и с самой Агнессой.

– Ну вот, а я все узнаю последней. Обязательно ее навещу.

– Знала бы гораздо раньше, если бы не была такой упрямицей. И к чему запирать себя в этих стенах, когда ты можешь жить при дворе?

– Здесь я чувствую себя куда свободнее.

– Пристало ли это незамужней девушке?

– Ай бросьте, дядюшка. Кто осмелится попытаться завладеть мною и моим замком без позволения короля. Давайте хотя бы вы не будете притворяться, это может пройти с другими, но не со мной.

– Ну да. За все время такую дерзость проявил только один, и тот оказался несвижцем, а едва прознав кто именно попал к нему в руки, тут же попытался избавиться от такого трофея.

– И вы туда же, дядюшка. Да знай барон Авене о том кто я на самом деле, то ни за что не отпустил бы, даже за выкуп.

– Ты в этом так уверена?

– Абсолютно. Сами подумайте, испугался бы тот, кто в ответ на выпад трех баронов пересек границу и сжег три замка. И это в мирное время.

– Да-а. Как видно у владетелей этих земель, подобное поведение просто норма.

– О чем это вы?

– Адель, мне очень приятно, что ты столь радостно встретила старика, но я прибыл к тебе не только для того, чтобы поведать новость об Агнессе.

– Разве вы не заночуете у меня?

– Ты выгонишь старика, за два часа до заката?

– И не подумаю. Но если у нас так много времени, то о делах можно будет поговорить и позже. Расскажите, что вам известно об Авене. Это наверное так интересно. Тамошние владетели всегда жили разбоем?

– Господи, Адель. Да откуда же мне знать всю историю этого баронства.

– Но кому как не вам, вы ведь всю свою жизнь посвятили геральдике.

– Геральдике, а не истории земель.

– Но вы сами сказали, что все владетели Авене были воинственны. Значит, вам что-то известно.

– Между прочим, я тут по воле короля.

– Ну и кто расскажет ему о том, что вы довели до меня его волю не в первую очередь. Уж не я, это точно.

– Ну хорошо. Насколько мне известно бароны Авене во все времена отличались бедностью, крутостью нрава и воинственностью. Скудные владения вынуждали их иметь не так много крестьян, как воинов, так как пополнить свою казну и закрома, барон Авене мог только взяв это у других. Примерно триста лет назад, когда в Несвеже настали смутные времена и брат пошел на брата, барон Авене решил исправить ситуацию и покинул свою долину. Сначала он захватил одно богатое баронство, потом второе. Дальше, больше. В течении полувека барон взошел на престол Несвижа, не тот, который все это начал, а его внук. Вот пожалуй и все. Если конечно не считать того, что королевский род никогда не забывал о своих корнях.

– И в чем это выражалось?

– Все короли титулуются сверху вниз. Сначала король, потом граф и в конце барон. Так?

– Ну, да.

– Во-от. И только в Несвиже все наоборот, сначала барон, потом граф и в последнюю очередь король. И всегда во главе списка был титул барона Авене.

– И что это значит?

– Что именно? То, что королевский род всегда старался подчеркнуть свою родословную?

– Нет. Что значит дар покойного короля, безымянному наемнику.

– А-а, ты про нынешнего барона Авене. Да ничего это не значит. Сегодня пожалуй только такие одержимые своим ремеслом как я, помнят историю этой странности. Вот и нынешний король Несвижа титулуется все так же снизу вверх, ничего не поменялось. Как видно там уже утратили память о причинах такой необычности. Уйдем мы, старики, и о том забудут все на свете.

– Выходит дар покойного короля не имеет никакой подоплеки?

– Да какая там подоплека. Берард, мир его праху, был плохим монархом, выставляющим свои чувства напоказ, как бесстыдная девка… Прости старика, моя девочка.

– Ничего, ничего, продолжайте.

– Ага. Так вот, если бы этот наемник был бы его бастардом, то можешь не сомневаться, о его существовании было бы известно всем, причем сам Берард Первый и раструбил бы о нем. Вспомнить только до чего он довел союз Несвижа и Бефсана из-за своей связи с той молодой фавориткой. Поведение недостойное короля.

– Наш король не такой, не правда ли, дядюшка,– горько улыбнувшись, произнесла девушка.

– Адель, девочка моя, не смей его осуждать. Наш король достойный монарх и понимает, что значит ответственность за королевство. И не смей думать, что он тебя не любит. Никому не позволяется такая вольность как тебе. Все его воспитанницы находятся при дворе и только тебе с твоим своевольным характером позволяется жить вот так, одной. Кстати, именно по этой причине я и приехал.

– Ясно. Король решил, что пришла пора мне выйти замуж.

– Именно. Он желает, устроить твою судьбу и определить тебе в мужья достойного дворянина, способного обеспечить тебе как безбедную жизнь, так и безопасность.

– А мои желания учитываться будут?– Вскинулась баронесса.

– Относительно. Насколько стало известно королю, между тобой и наследником барона Гело имеется симпатия. Или была таковая, на тот момент, когда ты гостила в замке.

– С чего он это взял!?

– Ну, по меньшей мере, ни с кем другим ты не ходила при луне. Девочка моя, стоит ли противиться? Ты и без того засиделась в девах, а это достойный и древний род. Король и без того был к тебе весьма добр и предоставил столько времени, чтобы определиться с выбором, сколько не дает любой другой любящий отец, включая и вашего покорного слугу.

– Это решение окончательное,– устремив взгляд в какую-то одной ей видимую точку, поинтересовалась баронесса Гринель.

– Король считает, что слишком долго тебе потакал и предоставил достаточно времени, чтобы ты составила партию по велению своего сердца. Теперь он решил взять все в свои руки. Смирись.

– Да, да, конечно. Дядюшка, ты простишь меня.

– Бог с тобой милая, конечно тебе нужно побыть одной. Я посижу здесь у камина и попрошу какую-нибудь книгу. Поверь, ты не огорчишь старика.

– Спасибо тебе, дядюшка Жиль.

Находясь в какой-то прострации Адель направилась на выход из дома. Ей отчего-то стало нестерпимо душно. Она прекрасно понимала что сейчас происходит. Раньше, когда отец пытался устроить ее судьбу, он всегда говорил с ней сам и ей всякий раз удавалось отговориться. Теперь он действовал более решительно и опасаясь, что опять не выдержит напора с ее стороны, отправил посланника.

Можно было бы подумать, что он обозлен на Адель, раз уж решил действовать через посредника. Однако стоило только подумать, кого именно он выбрал для этой цели и становилось понятным, что это не так. Он поручил это тому, кого она искренне любила и уважала, тому, кто никогда не делал различий между нею и своей дочерью.

До заката еще было время, от дневного зноя не осталось и следа, на смену ему пришла вечерняя прохлада, так что лучше всего будет посидеть в садовой беседке, овитой плющом и наполненной ароматами цветов. Этот садик на заднем дворе жилого дома целиком и полностью был ее творением. От старого сада не осталось ничего. Даже деревья были доставлены сюда уже выросшими и принялись на новом месте благодаря ее неустанным заботам, именно там, где она считала нужным. Дорожки, отсыпанные красным песком, камни и кусты, обрамляющие их. Клумбы, густо засаженные цветами. Все это несло на себе печать ее рук. Это было ее творение. Ее уголок, сотворенный в старом замке, по своему усмотрению и если не было возможности уединиться за пределами замка, оставался именно он.

Переполняемая своими думами она прошла в беседку и присев на лавку откинулась к решетчатой стенке. Не имеющая глухих стен постройка легко пропускала ветерок, приносящий прохладу и облегчение.

Но вот удивительное дело. Отчего-то ее мысли были сосредоточены вовсе не на предстоящем замужестве, которого она, к слову сказать, не имела никакой возможности избежать. Вместо этого она по непонятной причине стала складывать воедино мозаику из ставшего ей известным из разных источников и в разное время. Две части она получила сегодня с незначительным интервалом. Возможно именно это и послужило причиной подобного поведения. А может, все дело именно в ее предстоящем замужестве и в том, что она ни на мгновение не прекращала искать пути избежать этого.

Конечно баронет Гело это весьма достойная партия. Сам молодой человек не был записным красавцем, но был довольно привлекателен. Воспитан, образован, немного неказист в обхождении и вместе с тем напорист, готовый идти к достижению своей цели, решительно преодолевая возникающие трудности. Уже одно то, что ему удалось тогда настоять на свидании, говорило в его пользу. Чего греха таить, она тогда им даже заинтересовалась и стала присматриваться. Даже мысль о возможном замужестве, в то время, не вызвала отторжения. Но рассмотреть в нем она так ничего и не успела, потому как появился этот волколак в человеческом обличии.

Вот и сейчас, этот человек, сам того не подозревая, встал на пути молодого баронета. Ее мысли крутились именно вокруг барона Авене, словно и подумать было не о чем. Адель должна была думать о том, что могло круто изменить ее судьбу, о трусливом поведении отца, о брате – заступился ли он за нее или предпочел отойти в сторону. Но вместо этого она пыталась сложить воедино головоломку, которая возможно и не могла сложиться, так как состояла из разных частей, не имеющих друг к другу никакого отношения. Скорее всего это было именно так, ведь никто до нее ничего не смог рассмотреть. Баронесса конечно считала себя неглупой особой, но и к самым умным не причисляла. Мысли упорно продолжали одолевать ее, как наваждение избавиться от которого не было никакой возможности.

В год рождения Брука нападают на жену Берарда Первого, который еще не был королем и убивают ее. Как кстати ее звали? Не важно. Тело ее так и не находят, как и служанки. Примерно в это же время трактирщик находит на берегу Беллоны раненную женщину, которая только чудом не погибла и лишилась рассудка. И супруга Берарда, и Аглая, были беремены. (Кстати, это не ее настоящее имя, ее так назвали в честь святой, в день которой она, можно сказать, родилась вторично.)

По времени вроде совпадает. Конечно все это приблизительно, но год точно должен соответствовать. Брук как-то оговорился, что он с бароном сверстники, правда о точном возрасте не говорил, но можно и уточнить. Трактирщик же Адам указал точный день и год. Так что совпадают эти два куска или нет, выяснить не трудно.

Далее. Король в благодарность за действия на поле боя, одаривает сэра Георга рыцарским званием, титулом и баронством. Даже если бы он ограничился только рыцарским званием, эта награда уже была бы достойной. Прибавить сюда титул, без владений и это уже верх мечтаний. Но Берард идет дальше и дарит землю, а как результат старинное родовое имя несвижских королей. Что это? Бред смертельно раненного? Но отчего тогда кронпринц не отменяет решения своего отца, после его смерти? Не желает нарушать последнюю волю умирающего? Очень даже может быть.