Текст книги "Ловушка для Инквизитора (СИ)"

Автор книги: Константин Фрес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Демон усмехнулся, а Тристан согласно кивнул головой.

– Не одна ты об этом знаешь, маленькая ведьма, – глухо ответил он. – Ну, зато я теперь вижу – ты хорошо учила свои уроки.

По велению руки демона раскрылся портал, суровый ветер рванул белоснежные волосы Тристана, и Китти, уже не сдерживая слез, шагнула вперед.

– Но там их много! – выкрикнула она. – Вы слышите это?! Вы понимаете это?! Много!

– Пока нет, – ответил Тристан. – Но если я не сделаю этого, их будет много здесь. Так что утри свои слезы, девчонка, и вспомни, чему я тебя учил. Вероятно, это скоро понадобится.

– Да клинок вам в ляжку! Если вам не жаль меня, – выкрикнула Китти в последней надежде, – так хоть Софи пожалейте! Она наверняка расстроится, что вы… что вас…

– Это она не закрыла портал, – ответил Тристан. – Это ее вина. И если я его не закрою сейчас, к ней вопросов будет намного больше.

– О, да что ж вы за человек такой! – вскричала разъяренная Китти. – Неужто нельзя послать гонцов в столицу, неужто нельзя нагнать сюда побольше инквизиторов, чтоб закрыть этот портал?

– На другом конце всегда ловушка, – напомнил Тристан с улыбкой. – Кто захочет сунуться, жертвуя собой?

– Только вы, – произнесла Китти тоскливо. – Только вы…

Тристан снова кивнул головой и исчез в портале вслед за демоном.

***

«Хрустальный мост – это только название красивое, – подумала Софи, когда глаза ее привыкли к призрачному свету и она смогла рассмотреть то, что ее окружало.  – А на самом деле местечко так себе…»

Было темно и тревожно, как в ночном саду перед ночной грозой, но вверху не было ни звезд, ни луны. Софи слышала только хрустальный звон, но не понимала, откуда он доносится.

– Это Тристан идет к своей цели, – печально пояснил демон, оглядываясь на Софи. В темноте, как ни странно, его лицо стало светлее, черты стали более различимыми.  – Ты ведь здесь за этим – не позволить ему совершить ошибок? Поэтому ты слышишь его.

– Не только за этим, – ответила Софи, боязливо оглядываясь. – Надеюсь, ты не обманул меня и не завел на погибель? Если так, то ты об этом пожалеешь. Я хорошо помню слово, которое подчиняет тебя мне, так что ты отправишься в небытие вместе со мной, если что.

Демон усмехнулся.

 – Ты разве  не поняла, что такое – Хрустальный мост? Это маленький личный ад. Преисподняя. И все то недоброе, что может случиться с тобой, принадлежит только тебе. Я не смогу разделить с тобой твои страдания, как бы я ни хотел. Так что твое слово останется всего лишь словом. В этом месте для меня уготована, – он грустно улыбнулся, – совсем другая развлекательная программа.

– Но я смогу позвать тебя на помощь? – выкрикнула Софи. Ответом ей была тишина и темнота, потому что демон растворился, исчез, и девушка боязливо ступила вперед, стараясь рассмотреть в темноте хоть что-то.

Как выглядит личный ад? Этого Софи не знала. Она храбрилась и готова была ко всему, сражаться с людьми или монстрами, что обвинят ее в колдовстве. Готова была встретить Патрика, который хотел бы возвести ее на костер или его приспешников, которые в темноте ночной любили издеваться над путниками.

Но все обернулось не так.

Перед Софи забрезжил свет, и она ахнула, поняв, что видит знакомые очертания предметов, барную стойку и холл своей гостиницы.

Только вот все вокруг было старым и неряшливым, запущенным, некрасивым, словно за домом никто не ухаживал лет сто. Или же словно в нем жили неряшливые, умалишенные люди, вроде тех, что размазывают по стенам пищу и рвут обои.

 А у огня, на самом лучшем и самом удобном месте, в кресле-качалке, сидел Ричард – такой, каким его Софи запомнила. Он смотрелся неестественно ярко среди запустения и тлена, и Софи даже отшатнулась, увидев знакомый тяжелый взгляд.

– Софи, Софи, – промолвил призрак, покачивая головой. Перепуганная девушка смотрела ему прямо в лицо и не видела его рук, но готова была поклясться, что он медленно наворачивает на ладонь ремень, собираясь отлупить жену как следует. – Ты все такая же никчемная и бестолковая, как и прежде. Величайшее разочарование в моей жизни. Провал. Неудача. Промах, в котором стыдно признаться даже самому себе. Как же я страдал, как страдал, называя тебя своей женой! Вынужденный жить с тобой под одной крышей, как я стыдился!..

– Это ты-то стыдился, – выдохнула Софи, кое-как переведя дух. Неудержимая дрожь била ее, и хотя разум подсказывал ей, что это всего лишь видение, Софи не могла так просто победить свой страх, свой ужас перед Ричардом.  За годы супружества с этим странным и жестоким человеком страх въелся в ее кровь, стал частью ее существа, инстинктом, позволяющим ей выжить.

– Я, – горько ответил Ричард, поднимаясь. В свете пламени блеснуло  золотое шитье на его жилете, а Софи испытала еще одну удушливую волну ужаса, которая сковала ее грудь, заставив девушку захлебнуться паникой. – Я рассчитывал, что пополню свои карманы. Я готов был даже терпеть тебя и жить с тобой в мире, если б ты принесла мне богатства. Я так хотел, чтобы ты вспомнила, где твой папаша спрятал свои сокровища. Я готов был окружить тебя вниманием и заботой. Я хотел разодеть тебя, как королеву, и отправиться в кругосветное путешествие, чтобы все мне завидовали… Моему богатству и красоте моей жены. Но ты, упрямая ослица, магией вышибла себе мозги. Превратила себя в посредственное ничтожество. Стала никем. И в конце концов связь с тобой привела меня к такому вот финалу!

– Я виновата в том, что вы не сумели совладать с магией и попали под нанесенный вами же удар? – съязвила Софи.

– Ее ты вызвала, – уничтожающе ответил Ричард. – Ты!..

– Не нужно было трогать то, что вам не принадлежит, – огрызнулась Софи.

Ричард подошел к ней вплотную,  Софи уловила знакомый аромат, исходящий от его одежды, запах одеколона, которым он по утрам душил свежевыбритое лицо, и сигар, которые он курил после обеда.

– Не смей мне дерзить! – рыкнул Ричард и влепил ей пощечину.

Софи слабо вскрикнула, ухватившись за побитую щеку. В этот миг она ощутила себя слабой и беспомощной, как и прежде. Она, удравшая от Тристана, снова чувствовала себя перед Ричардом беззащитной!

– Но знаешь, что было самым отвратительным? – продолжил он. – Твои попытки подлизаться, – с ненавистью выдохнул Ричард. – Твои жалкие попытки ничтожества найти мое расположение. Я знал, что в одном твоем пальце было магии больше, чем во мне, ты все могла бы взять сама, как и полагается сильному, но ты предпочитала жалко выпрашивать… Ты даже желания не вызывала. Ты вела себя как маленькая напуганная девочка. Соглашалась на любой труд, даже самый унизительный. Смирялась с побоями.  Расшевелить тебя  было невозможно. Дохлая рыбина…

– Зато ваша любовница, фарфоровая Жюли, наверное, была живее? – едко заметила Софи. – Каково это – спать с ненастоящей женщиной?

Софи хотела уязвить Ричарда. Унизить. Вызвать в его душе липкий стыд, от которого не так просто избавиться. Но он, к ее великому удивлению, ничуть не смутился.

– Весьма неплохо, – огрызнулся он. – У нее хорошая фантазия и никаких комплексов. А магия сделала ее тело абсолютно живым и теплым, и между ног у нее нет ничего такого, можно было б стыдиться или стесняться. Там она вам ничем не уступает, и даже кое в чем превосходит. Жюли, хоть и кукла, это личность. Умная и цепкая. Умеющая добиваться желаемого, – ответил Ричард. – У нее хватило ума отнять у тебя магию, подчинить себе твоих демонов… А ведь она вещь, кукла! Если б она не запятнала свою репутацию, отплясывая в дешевых кабаре с голым задом, я б, пожалуй, лучше на ней женился, чем на тебе. Толку было бы больше.

– Но и для нее ты оказался слишком хорош, – язвительно заметила Софи. Ричард гневно вспыхнул:

– Я, – гордо ответил он, – знатный человек! Аристократ! Пусть даже и из обедневшего рода! У меня не было денег, но было имя, была кровь! Разве мог я жениться на дешевой проститутке? Я и тебя-то терпел только потому, что грамота и королевское письмо о пожаловании твоему отцу титула лежало у меня в сундучке! Черт! Столько лет прожить на жалкие гроши, что приносила твоя гостиница! Считать каждый грош!

Софи усмехнулась.

– Имя! – произнесла она презрительно. – Кровь! Надо было заставить тебя, такого высокомерного и самоуверенного, расплатиться ею, как только тебе захотелось бы поесть!

– Надо было бы, – выдохнул Ричард, сверля ее недобрым взглядом. – Тогда, вероятно, я больше уважал бы тебя. Но ты была слишком жалким ничтожеством. Ты не отважилась бы сказать мне и слово поперек. Зато, – от злости Ричард даже покраснел, – ты отважилась изменить мне с этим приезжим… Прыгнула в койку к инквизитору!  Никчемная жена, бестолковая помощница, не принесшая мне богатства, ты и верной мне не смогла остаться! Он просто взял, что ему хотелось, и ты, ничтожество, не посмела сказать ему «нет»!

Его голос загрохотал, взлетел к потолку, и Софи вздрогнула, зажмурившись. В ее памяти яркими вспышками родились воспоминания о каждой ссоре, о каждом унижении, пережитом ею.

Но и их первая ночь с Тристаном тоже припомнилась ей до мельчайших подробностей.

– А вот тут вы не правы, – зло ответила она. – Я не отвергла Тристана не потому, что не осмелилась – я  хотела его. Так, как вас не хотела никогда. И ненавидите вы меня не за то, что я стала ничтожеством – с этим вы как раз легко смирились бы. Как и с тем, что задница вашей любовницы фарфоровая. Нет; ненавидите меня за то, что меня, жалкое слабое ничтожество,  вы не смогли сломать и заставить любить вас. А он смог.

– Шлюха гнусная! – выдохнул Ричард. – Что там у него такое в штанах, чем он лучше меня?!

– Он там намного живее, чем вы, – мстительно ответила Софи, нарочно дразня Ричарда. – О да, и больше. Больше того надушенного и нарумяненного червячка, которым вы так гордитесь.

– Похотливая шалава! Закрой свой грязный рот! Ты ведь и сейчас явилась сюда, чтобы спасти его! В жалкой попытке оградить от неприятностей – кого?! – самого ненормального и самого злобного инквизитора!  Ты, правда,  думаешь, что чем-то можешь помочь тому, кто могущественнее тебя в сотню раз?! Правда, полагаешь, что твои жалкие потуги будут замечены и оценены им?! Да ему плевать на тебя! Он посмеется над твоей попыткой его защитить! И это вместо того, чтобы спасти меня, своего мужа! Вместо того чтобы вытащить меня отсюда прежде, чем до меня доберется ад и устроит мне уготованное!

– Магия не возвращает своих  мертвецов, – с ненавистью выдохнула Софи в ненавистное лицо, и Ричард с ревом замахнулся на нее вновь, но промахнулся.

– Грязная лгунья! – взревел он. – Расскажи это кому другому! Своему чертовому  любовнику расскажи о том, что нельзя воскреснуть, выбраться из могилы!

Ричард весь дрожал от странной, горячечной надежды.

– Он выбрался, – прошептал Ричард, горящими глазами сверля Софи. – Я знаю! Он выбрался из могилы и живет уже не первую сотню лет! Значит, это возможно!

– Может, и так,  – дерзко ответила Софи. – Да только он сам это сделал, ни у кого помощи не просил. Может, и вам стоит потрудиться, если так хочется вернуться? А не ждать, когда я снова всю работу за вас сделаю?

– Ты поплатишься за эти слова! – прорычал Ричард  и кинулся на нее. – Я сделаю так, что ты не посмеешь и приблизиться к нему!

Видимо, послесмертие уготовило ему судьбу своего верного слуги, демона или мелкого беса, который бы все портил своим прикосновением. Магия Хрустального моста меняла его, и Ричард с отчаянием уже чувствовал эти изменения. Он сопротивлялся им, как мог, но долго это продолжаться не могло. Да и жажда отомстить Софи, насолить ее возлюбленному Тристану заставила Ричарда скорее принять себя нового, уродливого и порочного. В конце концов, это просто его мертвая, гнилая сущность выбралась наружу…

Красивое лицо Ричарда вдруг позеленело, как морда каменной замшелой горгульи. Рот неимоверно широко раскрылся, челюсть отпала на грудь, обнажая частые острые зубы. Он закричал страшным голосом зла, засвистел, как ураган, как тысячи голосов мертвецов, и исторг из себя какое-то блестящее украшение, серебряный ажурный шарик на блинной блестящей цепочке.

– Только подойди к нему, – выл он безумным голосом, наступая на перепуганную Софи. – Только обними его… и его ничто не спасет… ничто!

– Прочь от меня свои руки! – выкрикнула Софи, наставив на Ричарда, который с каждым мигом все больше превращался в уродливое чудовище.

– Ты поплатишься за все! – рычал Ричард. – И твоя волшебная палочка не поможет тебе здесь!

Словно в доказательство своих слов он снова влепил ей сокрушительную оплеуху, о которой Софи вскрикнула и отлетела прочь, словно пушинка. А Ричард бесформенной тушей навалился на нее сверху.

– Гадина, – рычал он голосом, уже не напоминающим человеческий. – Мерзкая гадина!

Он рвал и терзал платье Софи и та разрыдалась, ощутив на своей голой груди его жесткие, словно каменные, пальцы. Он хватал и щипал ее, со смехом до боли крутил соски. Она думала, что Ричард хочет ее унизить, изнасиловать. Но он всего лишь добирался до ее голого тела, чтобы то странное украшение, что он нацепил на шею Софи, коснулось ее кожи.

– Там обитает смерть, – прорычал он, с силой вдавливая в мягкую грудь блестящий шарик, поблескивающий тревожным желтоватым цветом. – Стоит твоему Тристану тебя коснуться, стоит ему обнять тебе, как он будет заражен и превратится в гниющую кучу, в зомби. И снять сама ты это не сможешь. Так что в твоих интересах не приближаться к нему больше никогда! Да и вообще к кому-либо. Любой, кто тебя коснется – обречен…

Глава 10

Жуткий призрак исчез, а Софи, напуганная, униженная,  раздавленная и уничтоженная, осталась лежать на полу, рыдая и стягивая на груди разорванную одежду.

На шее ее, чуть позванивая, висел страшный подарок мстительного Ричарда. Софи попыталась сдернуть цепочку, но та не поддавалась, больно впивалась в кожу. Тогда Софи попыталась стащить ее через голову, но цепочка сжалась, и Софи не смогла ее натянуть даже на подбородок.

Магический зловещий ошейник надежно удерживал свою жертву.

– Я же предупреждал, – раздался мягкий, укоризненный голос, – что тут не безопасно.

– Ты!..

Софи подскочила на ноги, злые слезы мгновенно просохли на ее глазах. Перед ней стоял Эбигейл, изо всех сил старающийся придать себе печальный и сокрушенный         вид. Но искры, проблескивающие в глазах, выдавали его. Он бы доволен, что так произошло, и никакие грустные гримасы не могли скрыть его торжества.

– Почему ты не сказал, что тут меня поджидает Ричард?!

– Откуда мне было это знать? – делано удивился он.

– О, ты знал! – расхохоталась Софи. – Ты ведь знаешь, что это такое? Посмертный подарок Ричарда, единственный, пожалуй, подарок, что я от него получила…

Она с яростью дернула цепочку с украшением. Демон гордо вздернул подбородок, глаза его снова ярко сверкнули.

– Это проклятие одиночества, – ответил он. – Вешаются на шею отвергавшим ухажеров добродетельным девицам. Если девица и впрямь добра, она не допустит, чтоб кто-то погиб, зараженный магией, и по своей воле никого к себе не подпустит. Страдать, конечно, будет неимоверно. Всю жизнь – если не встретит мага, способного это снять. Но, кажется, таких магов попросту не существует. Очень жестоко, не так ли?

– Ты знал!.. Ты нарочно заманил меня сюда!

– Я предупреждал тебя, упрямая Софи, чтобы ты была осторожнее, – повторил демон. Софи с рычанием ткнула в его сторону волшебной палочкой, но магическая вспышка, сорвавшаяся с ее кончика, растворилась во мраке, не достигнув своей цели. Демон даже не шевельнулся, чтобы уклониться от выпада разъяренной ведьмы. – О, узнаю тебя. Вернулся старый, отвратительный характер. Ты всегда бросалась в бой… или делала все нарочно наперекор. Тебе не стоило идти сюда. Теперь с живыми тебе не светит ничего. И с красавчиком-инквизитором – тоже. Инквизиторы не умеют снимать такие проклятья, ведь это и их может коснуться. А вот демонам…

Демон вдруг оказался  невероятно близко, так близко, что Софи увидела его глаза прямо напротив своих глаз, а его руку ощутила в своих волосах. Он осторожно касался ее, словно вожделенную вещь, словно мечту, которой грезил давным-давно.

– Демонам эта вещица не страшна, – произнес он, заправляя упрямый локон Софи за ушко. – И теперь демоны – это единственный вариант для тебя избежать одиночества.

– Ты специально!.. – выдохнула Софи яростно. – Ты же должен был защищать меня!

– Скажем так, я не мог упустить свой шанс, – ответил демон мягко. – По свей воле моей ты быть не хотела. Так отчего бы тебя не подтолкнуть к этому решению? Ты же не хочешь остаться навечно одна?.. Так вот, я предлагаю тебе свою компанию. Навечно. Настолько, насколько тебе понадобится. Я буду верным и любящим. Намного более верным и внимательным, чем этот эгоистичный инквизитор. Он вечно куда-то спешит, вечно ему нужно влезть в самую гущу драки, даже  если это опасно. Даже если у тебя, влюбленной в него, сердце от страха заходится. Он не пощадит тебя, не останется рядом, он пойдет туда, размахивая своим ножом. Разве о таком возлюбленном ты мечтала?..

– Зато он не связывает меня по рукам и ногам, – рыкнула Софи. – И не принуждает хитростью провести с ним вечность! А то, что делаешь ты… это не любовь, нет! Это всего лишь уязвленное самолюбие и желание обладать! Натешившись мной, ты уйдешь, ты найдешь благовидный предлог, чтобы оставить меня! И будет это намного быстрее, чем с Тристаном!

От этих слов демон изменился в лице. В его ярких глазах промелькнула злость.

– Значит, нет? – уточнил он холодным и гадким голосом. – Ты отвергаешь меня? Подумай еще разок – второй раз я могу и не предложить. И ты останешься навеки одна.

– Нет!

– Ты никогда не сможешь быть с ним! С этим чертовым Тристаном! – выкрикнул демон. – И я не думаю, чтобы ради тебя он снова перешел на сторону мрака и тьмы! Ты – уж прости меня, – всего лишь хорошенькая женщина, но не любовь всей его жизни. Он, может, и спустился бы в ад за своей рыжей женой, но не за тобой. Ты хороша на пару раз в постель, но не больше.

– Слова, достойные верного возлюбленного! – усмехнулась Софи.

– Ты даже рядом с ним жить не сможешь, – продолжал демон мстительно. – Ты отравишь своим проклятьем воздух, ты наведешь на него уныние и тоску. И он вздернется – он, Тристан Пилигрим!

– Спасибо, что сказал об этом, – язвительно усмехаясь, ответила Софи, хотя сердце ее рвалось от боли. – Я и не подумаю тогда подходить к нему. А что до проклятья… что ж, я буду недоброй феей. Как думаешь, после которого раза я войду во вкус? Как скоро мне понравится убивать?

– Стерва! – выкрикнул демон. – Что ж, если ты не уймешься никак, если тебе так хочется смеяться – смейся! А я пока пойду ощиплю перышки твоему возлюбленному.

В глазах Софи промелькнул страх.

– Не смей! – выкрикнула она. – Не то я произнесу слово, и ты…

Демон криво усмехнулся, отступая.

– Ты итак убила меня, – ответил он. – Убила дважды. Сначала заставив расправиться с Эбигейл, потом – лишив меня всякой надежды быть с тобой. Прощай; не трудись произносить свои гадкие слова. Тристан все сделает за тебя. Или ты уже хочешь начать убивать, м-м-м?

– Не смей!

Софи кинулась вслед за уходящим демоном, но он растворился  в темноте, и ее руки схватили только пустоту. Как догнать его? Как беречь Тристана?!

«Да что я вообще могу такое, – горько подумала Софи, – как я вообще могу защитить того, кто могущественнее меня в тысячу раз? Тристан может победить даже  смерть. Своим черным мечом он пронзит любую опасность и угомонит любого врага. А я… я всегда дам себя обидеть, обмануть заманить в ловушку…»

Однако, девушка тотчас же одернула себя. Пробираясь впотьмах, слыша только четкие шаги Тристана, она вдруг подумала, что слабость и неудачливость – это ведь не всегда  с ней было.

«Я ведь Зеркальщик, – напомнила она себе. – Кто бы так меня не назвал, а я смогла повторить чудо отца! Сделать живых кукол! Разве смогло бы ничтожество дерзнуть повторить такое? И того, в красном… я его победила! Я заперла его, я смогла! Пожертвовав своей душой, я избавила мир от этого зла. Значит, не так уж я ничтожна! Смелее! Вперед, и только вперед! Надо бороться, и даже не думать о проигрыше!»

Она рванула вперед, на звук шагов Тристана, тем более, что они вдруг из четких и размеренных стали рваными, звучащими то громче, то тише. К звону волшебного Хрустального моста добавился звон оружия, и Софи с замиранием сердца поняла, что тот, кто подстерегал Тристана, на него напал. И это не один Эбигейл – звон оружия был таким частым, будто скрестилось как минимум три меча.

«Вдвоем? – в панике думала Софи, несясь не разбирая дороги. – А второй кто!?»

Она отчаянно пыталась вспомнить имена призванных ею демонов, но ей это не удавалось. Эбигейл, Эбигейл, звучало в ее ушах, и отчего-то она испытывала стыд, когда про себя повторяла это имя.

И слово, которое усмиряло этого демона, она помнила. Она кричала его изо всех сил, но демон не слышал – или сопротивлялся изо всех сил, яростно нападая на Тристана, желая убить его. Руки Эбигейла дергались, как у марионетки, которую тянет за нити кукловод, но он все равно рубил, сжав зубы.

«Почему он не слушается меня?! Почему он не слушается!? Может, я что-то не то говорю?! Нет, слово то самое. Не та женщина; вызывала демонов не плаксивая испуганная девчонка. Поэтому у него хватает сил мне сопротивляться. О, как же не хватает этого лепестка души, – взмолилась неизвестно кому Софи, – который делал меня уверенно в себе и смелой ведьмой, которой было плевать на всех!»

Она выбилась из сил и остановилась, снова прокричала заветное слово, но ответом ей был свирепый лязг оружия.

«Я никчемная, никчемная!» – Софи почти рыдала на грани отчаяния и паники. Как бы она не старалась взять себя в руки и придумать, как помочь Тристану, у нее ничего не получалось.

***

– Мне кажется, – неуверенно произнесла Китти, – я слышу крик?

Густав прислушался.

– Да вроде, нет, – неуверенно сказал он.

Юноша порядком продрог, его била крупная дрожь, и ветер трепал раскисший бант на его шее.

– Да точно, слышу, – уже с напором произнесла Китти. – Это мадам Софи кричит!

– Где? – удивился Густав.

Зеленые глаза Китти сверкнули недобро и опасно.

– Там, – вкрадчиво и очень нехорошо ответила она, прислушиваясь. – На мосту.

Она вслушивалась так напряженно, кусала губы в злости и вздрагивала, улавливая нотки страха в далеком голосе, так испуганно, что Густав тотчас же ей поверил. Да и не было у него причин не доверять Китти.

– Но как ты это услышала? – изумленный, спросил он. Она снова блеснула зелеными глазами.

– Секрет, – не добро ответила она. – Мало ли, что я умею и что могу. Меня учат многому… тому, чему и инквизиторов не учат. Я же Швея. А это особая наука… А-а-а! Как она страшно кричит! Мы должны помочь ей!

– Но твой отец не велел нам соваться туда, – резонно заметил Густав, начиная понимать, куда клонит хитрая Китти. – Там ловушка в конце, разве нет? И мы можем угодить в нее.

– Можем! – усмехнулась Китти. – Нет, не можем. Только не я. Ты вообще собираешься быть инквизитором или как? – раздраженно осведомилась она. – Ты не думаешь, что это тоже своеобразное испытание? Думаешь, возьмет тебя господин отец в Орден, если ты будешь тут в нерешительности топтаться?! Инквизитор слышит, как зовут на помощь, и не бросается в бой, потому что… ему не велели?! Ты всегда такой послушный мальчик?!

– Но разве не нужно слушаться старшего и главного? – с сомнением в голове произнес Густав. Китти смерила его презрительным взглядом.

– Ты думаешь, – произнесла она, – стал бы мой отец тем, кто он сейчас, сели б слушался старших и главных!? Он заставил короля целовать ему руку! Вот тебе и старший!

– Но ты туда не пойдешь, – сказал Густав. – Я будущий инквизитор, это мой долг. А тебе отец не велел туда ходить.

– А ты попробуй, удержи меня, – дерзко ответила Китти. – Я вся в отца. И тоже не хочу, чтобы кто-то мне указывал, как распоряжаться моей жизнью. И вообще, не много ли мы болтаем?! Мадам Софи там грозит нешуточная опасность!

– Ну, хорошо, – решился Густав. – Но как мы туда попадем, на мост-то? Портал-то закрылся.

– Ты забыл, кто я? – снова произнесла с гордостью Китти.

– Помню, помню – Швея. Но что ты можешь сшить в данной ситуации?

– Я могу раскроить! – выкрикнула Китти.

Она щелкнула пальцами с лезвиями меж ними и вдруг с места бросилась бежать, словно птица, собирающаяся взлететь.

Она бежала, пригнувшись, и ее рука с импровизированными ножницами почти касалась сухой шуршащей травы.

Сначала Густаву казалось, что ничего не происходит, но потом он с изумлением увидел, как по синему темному ночному небу, словно по бархату, пошли складки, и Китти взмахнула рукой, вспарывая границу между реальностями так широко, чтобы мог пройти и он, и она, и даже не сгибаясь.

– Демоны мены возьми, – пробормотал Густав изумленно, таращась на это чудо. Китти сдвигала небо, плывущие клочья тумана и поле словно театральный занавес, и Густав  сообразил, что надо быть сейчас рядом с неугомонной девчонкой. Не то с нее станется – юркнет в лаз одна, оставив его с носом.

Он рванул со всех ног за ней и догнал, когда она уже перепрыгивала через грань реальности. Хрусталь звоном  отозвался од ее острыми каблучками.

– Держи, держи!

Густав, едва соображая, что делает, ухватил то, на что указала ему Китти. Пальцы больно рвануло; пареньку показалось, что он держит толстый, грубый, рвущийся из рук парус. Но он сцепил упрямо зубы, уперся ногами в хрусталь и повис на этой бьющейся материи, пока Китти, быстрыми и частыми стежками, сшивала проход за ними, и закрывался привычный мир. Ее пальцы ловко мелькали меж его пальцами, удерживающими рвущееся их рук полотно, и Густав вдруг почувствовал, что в его сжатом кулаке пустота.

– Понял, да! – гордо произнесла она, когда последняя звезда скрылась, погасла, зашитая сверкающей иглой. – Я могу сшить абсолютно все!

– Понял, – пропыхтел Густав, отступая назад.

Перед ним была темнота вместо поля, откуда они сюда попали. Позади – долгий, как дорога в неизведанное, мост. И крик Софи…

– Черт, да она и правда в беде! – взревел Густав.

– А ты что, думал, я обманывать тебя буду?! – возмутилась Китти. – Ну, бежим скорее?

– Постой! А что это она кричит такое? – насторожился Густав, ухватив Китти за руку и не позволив ей своим топотом заглушить слова Софи. – Она вроде как приказывает?.. Кому?

Китти тоже замерла, вслушиваясь в далекий голос.

– Она приказывает, – медленно произнесла Китти, – демонам. Она велит им не трогать отца! Но демоны ее не слушаются!

– Почему? – спросил Густав. – Потому что не имеет права ими командовать?

Китти тряхнула кудрями:

– Нет. Потому что она не верит, что имеет право им приказывать. Они чуют ее слабину, и потому не слушаются ее… как паршивые псы!

Китти вслушалась в далекий голос Софи, особенно в слово, которое отчаявшаяся ведьма повторяла снова и снова, и, наконец, поняла, что она кричит.

– Сейчас мы вселим в нее уверенность, – произнесла Китти. Она сложила рупором ладони, набрала в грудь побольше воздуху и что есть силы выкрикнула:

– Слуги ковена Синего Дуба! Submittere! К ноге, поганые шавки!

В ее голосе было столько злости, что слова, которые она выкрикивала,  прокатились по темному небу громом, и повторились магическими огненными вспышками, молниями, выписавшими в чернильной темноте буквы заветного слова.

Софи далеко впереди выкрикнула, радостная, что магия ее услышала. И еще дальше, где-то совсем далеко, смолкли звонкие удары оружия. Демоны, рыча и скуля, отступили; это было совершенно ясно. Но свою добычу они забрали с собой. Это было совершенно ясно. Китти и Густав совершенно отчетливо услышали, как защелкнулся далекий капкан.

– Папа! – закричала Китти, теряя самообладание. – Да как же они смогли!? Они заманили его, заманили!

– Тогда скорее идем, – скомандовал Густав. – Я понял. Ты смогла открыть портал – можешь и ловушку вспороть. Так?

Китти, смахивая с ресниц слезы, только кивнула головой.

– Да, – всхлипнула она. – Нет такой вещи, которую я не смогла бы распороть…

***

Лиц демонов Тристан не видел; они были скрыты мраком. Но в неясно призрачном свете Хрустального моста он отчетливо разглядел силуэты обоих нападающих – сначала того, что назывался Стиром, а немного погодя к нему присоединился и Эбигейл.

Волосы всех троих трепал ветер, вырвавшийся из преисподней.

«Кто-то сегодня отправится туда навсегда?» – подумал Тристан, привычно сжимая рукоять меча. Но ничего такого вслух он не сказал. Губы его дрогнули в усмешке, он отступил, выбирая себе удобную позицию.

– Ба-а, – насмешливо потянул он. – Бестолковые братья-близнецы, Стир и… Эбигейл! Нет, не делай такого лица, я не напомню тебе твое истинное имя, даже по ошибке. Это равно прощению, а прощение еще надо заслужить. Даже не удивлен, что именно вас тут встретил; ни на что доброе вы не годитесь. Один бы оставлен охранять чужое добро и бросил свой пост… из ревности? Можешь не отвечать. Я чую, как злобненько трясутся твои поджилки, мелкий, завистливый и трусливый пакостник Эбигейл. Женское имя пометило тебя как клеймо. Это надо ж было – загреметь в ад за убийство ведьмы! Ты трусливо подкрался к ней сзади?

– Я подошел к ней спереди, – рыкнул демон, разозленный издевательствами Тристана, – и вырвал в бою у нее глаза!

– Как это смело, – хмыкнул Тристан. – А ты, Стир? Небеса пресвятые, я был тут, когда хозяйка позвала тебя. Ты подчиняешься… кукле?! Надо же так низко пасть! Я всем расскажу, видит бог. И все посмеются над тобой. Стоило ли совершать великие и ужасные вещи, чтоб стать бессмертным злом… и служить вещи?

– Нет, не расскажешь, – злобно ответил Стир, наступая на Тристана. – Сегодня ты останешься лежать здесь. А куклу – я надеюсь, – разобьет твой щенок, которого ты так кстати к ней впустил. По крайней мере, я все сделал для этого. И никто не узнает о моем позоре.

– Еще и предатель, – усмехнулся Тристан. – Какая б она ни была, она твоя госпожа. А ты предаешь ее.

– Она бездушная злобная и подлая сука, – прорычал Стир. – Ты бы тоже не стал служить такой!

– Я бы не стал обещать служить такой, – ответил Тристан. – Это две разных вещи – обещать и не сдержать слова, и не обещать вовсе.

– Благородный, да? – осклабился Эбигейл. – Гордый? Упрямый, несгибаемый? Думаешь, ты один такой, который не сгибал колен ни перед кем? Ничего. Я научу тебя становиться на колени! Ну, давай, упади, лобызай нам башмаки, и может, мы простим тебя и сжалимся!

– С чего вдруг? – насторожился Тристан.

– С того, – едко и горько ответил Эбигейл, – что Софи тоже тут. Знаешь, у меня с этой строптивой ведьмой давние счеты. Я давно на нее имею виды; даже можно сказать, что влюблен. Хотел немножко обмануть ее. Хотел сделать своей. А она отказалась, – Эбигейл печально покачал головой, но ясно было, что он притворяется и паясничает. – Что ж, теперь она примерно наказана. Проклята; и вообще вряд ли выберется отсюда. Так и будет блуждать во тьме – ведь ты сегодня погибнешь, и некому будет ее вывести.