Текст книги "Ловушка для Инквизитора (СИ)"

Автор книги: Константин Фрес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

– Не бойтесь, это не Красная Маска, это Софи, наша Софи! Ах, Софи! Какая вы нарядная, какая красивая! Точно только что из столицы! Настоящая принцесса! Где ж вы пропадали столько времени?

– Я скучала по вам и по этому месту, – ответила Софи, чуть не плача.

Мастерская тотчас наполнилась шорохом и стуком. Открывались ящички, многочисленные  дверцы шкафов, хранящих детали, гвозди и баночки. И из всевозможных потаенных местечек и темных уголков появлялись создания, сколь смешные, столько же и трогательные и милые. Самые разные – и большие, в рост человека, и совсем маленькие, не выше гриба-боровичка, больше похожие на фей-фейри и прочих лесных обитателей.

– Благодаря вашему ужасному и смелому поступку, – сказала Мария, – многие из нас спаслись. Демоны… они, конечно, пугали людей, но зато никто из них не мог отыскать наше убежище и перейти черту, которую вы провели. И она не может. Перстень у нее, но заветного слова она не знает.

– Она – это Жюли? – уточнила Софи. Мария кивнула:

– Да, – горько вздохнула она. –  Те люди, что назывались моими родителями… Она натравила на  них своих демонов и всадников. Это верно, что сердца у нее нет никакого. Она радуется, когда другим плохо, и даже за крохотное золотое колечко готова трубить палец!

– Тебе удалось сбежать?

– Да. Человек, называющийся моим отцом, спас меня. Когда  всадники окружили наш дом, он упрятал меня в погреб, и они не нашли, не почуяли. И он не выдал. Даже когда ему сделали очень, очень больно…

Кукла задрожала, словно ее фарфоровому тельцу вдруг стало невыносимо холодно, и Софи поспешила утешить ее, положив ладони на виски и разгладив пальцами высокий лоб  куклы, прогоняя прочь страшные воспоминания.

– Это ничего, милая, – произнесла она. – Ты же знаешь, люди странные и волшебные существа. Они бессмертны; и когда приходит их час, они забывают боль и горе и сливаются с магией. Им нужно только немного потерпеть…

– Я очень надеюсь, что это так, – серьезно ответила Мария.  – И очень надеюсь, что эта, – девушка в гневе даже имени Жюли не хотела произносить, – никогда, никогда не сможет стать человеком, чтобы ее магия не приняла!

– Стать человеком? – удивилась Софи.

– Да. Это она хотела, когда разбилась ее нога. Она над ней долго злилась и кричала. Потом кто-то ей отлил новую, но не такую красивую и не такую ровную, как была. Она ее  приставила на место, и нога стала как настоящая, человеческая, да только с тех пор подводит ее. То подвернется, то вообще  обернется и идет назад.

Софи громко расхохоталась, представляя Жюли, у которой из-под подола, рядом с носком туфельки,  торчит стоптанная пятка.

– Откуда ты знаешь все это?

– Так мы долго с ней жили бок о бок, в одном городе, – тихо ответила Мария. – Это вы были на отшибе, в гостинице, где одни лишь приезжие. А мы… мы ежедневно встречались, и ее взгляд каждый раз был злобный и обещающий одни лишь неприятности. Она засмотрелась на меня и грохнулась прямо посередине площади. Ее собирал какой-то темноволосый джентльмен…

– Ричард наверняка, – пробормотала Софи.

– Вот тогда-то она и задумала заманить в город белого принца, – сказала Мария. – Помните, вы рассказывали нам? Принц Тристан, с живым золотым сердцем? Он ведь настоящий, живой. Не кукла. И она хочет его сердце. Хочет, чтобы по ее венам бежала кровь, а не шуршали опилки.  У нее нога вихляется и болтается, а с живыми людьми такого не случается. Да и если она упадет и расшибет лоб, то конец ей придет, а у человека шишка поболит и заживет.

– О, Тристан! – воскликнула Софи. – Какая опасность его подстерегает!

– Так она все же заманила его сюда? – испуганно спросила Мария.

– О да. И способ, каким она это сделала, просто ужасен и бесчеловечен. Но как она собралась это провернуть!? Такое не под силу даже мне, а она кукла, не владеющая магией! Да и сам он не так прост, он не поддастся на ее сладкие речи.

Мария пожала плечами.

– Она часто выкрикивала хвастливые речи, – тихонько сказала она. – И часто, очень часто, то, что она планировала, сбывалось. Она не угрожает просто так. И, может быть, в чем-то она и глупа, но только не в том, чего хочет добиться.

Мария вдруг затихла и потупила взор. Перебирая тонкими пальцами край передника, она покраснела, не решаясь спросить о чем-то личном, а потом вдруг насмелилась и заглянула в глаза Софи своими драгоценными, хрустально-прозрачными глазами.

– А вы, принцесса Софи, вы встретили свою любовь? Раньше вы рассказывали сказки о белоснежном принце Тристане. В ваших сказках он был добр так же, как и прекрасен. Вы обещали научить нас любить, если полюбите сами. И вот Тристан тут…

Софи лишь отрицательно мотнула головой – нет, нет! – и крепко зажмурилась, не смея смотреть в эти чистые, наивные глаза.

– Любовь, – произнесла она через силу, – это очень горькая наука. А Тристан оказался не принцем, а бастардом, и судьба его была горька. Он вырос, многое пережил и стал инквизитором. А карающие ангелы не должны принадлежать никому… эти отношения приносят только боль, – повторила она сказанные когда-то кем-то слова.

– Но он красивый? – вдруг шепотом произнесла Мария, словно дитя, верящее в сказку.

– Очень, – с трудом выговорила Софи, чувствуя, что сейчас упадет на пол и расплачется. – Очень.

Все в старой мастерской было дорого Софи, но вот беда – она вспомнила, что кольцо демонов теперь ей не принадлежит. Оно у Жюли, и та может в любой момент приказать демонам выпустить того, кто находится в заточении. Того, от кого она бежала. Того, от кого она закрыла мастерскую. Красную Маску.

При мысли о Красной Маске удушливый страх накатывал на Софи, и ей хотелось бежать, бежать изо всех сил. Этот неведомый враг имел над ней какую-то власть, Софи это чувствовала.  И отыскать ее приют здесь, в лесу, он тоже мог. У него-то память не отняли!

 «Его просто заперли демоны, – подумала Софи. – И если эта чертова кукла надумает мне насолить, она сможет его впустить, и тогда!..»

– И что мы теперь будем делать? – робко спросила Мария, глядя на Софи огромными тревожными глазами. – Нас тут могут отыскать. Да и вам тут неудобно будет жить. Где вы будете спать? В опилках? В коробке? Это вряд ли вам подойдет. Но тут столько сокровищ, столько золота… Может, нам бежать? Перевезти мастерскую?

– Снова бежать? – горько усмехнулась Софи. – Сколько ж можно бегать… Взять золото и камни? Но они не мои, они принадлежат моему отцу. А я не хочу, чтобы меня снова обвинили в воровстве. Это очень обидно и стыдно – когда незаслуженно обвиняют…

– Но вас, принцесса Софи, всегда в чем-то будут обвинять, – со смешком произнес чей-то незнакомый голос. – Вам пора бы привыкнуть к тому, что мир несправедлив и жесток. Пора взрослеть, Софи.

Она молниеносно обернулась и увидела говорившего, странного человека, точнее – существо, вольготно устроившееся в старом скрипучем кресле-качалке.

Кресло выглядело убогими и почти нищенским на фоне дорогой старинной одежды странного посетителя.

Шелковые туфли с бантами блестели алмазным каплями, камзол расшит золотом. Кружева на груди, вокруг тонких кистей рук… И темнота, черная непроглядная глубокая чернота вместо лица, мигающая желтыми глазами да изредка прорезающаяся тонким полумесяцем улыбки.

– Эбигейл! – в ужасе выдохнула Софи, и демон, разодетый в пух и прах, только кивнул.

– Точно, принцесса Софи, –  ответил он. – Или, точнее, Зеркальщик?..  Доброго дня, Софи. Доброго дня.

– Зачем ты здесь? – с трудом переведя дух, дрожа от страха, спросила Софи. – И разве Тристан не отправил тебя?..

– Конечно, отправил, – покладисто ответил Эбигейл. – Но видишь ли, в чем дело, дорогой мой Зеркальщик: ты ведь призвала меня охранять свои и владения и свой народец, а Хрустальный мост не закрыла. Да-да. Вижу, ты не совсем  понимаешь, о чем я говорю, но догадываешься. Я поясню. Ну, так вот, Софи, то место, что связывает мир черной магии и человеческий мир, вы оставили открытым, и я могу возвращаться столько раз, сколько мне вздумается. Я ведь обязан отгонять непрошенных гостей от этого жилища.

Эбигейл сунул руку за пазуху и извлек старинную, потемневшую то дыма трубку.

– Это Тристан мне подарил в свое время, – как бы между делом произнес он, набивая ее табаком. – Мы были даже в некотором роде приятелями. А Тристан был веселым и бесшабашным парнем. Не знаете, что с ним произошло? Он стал скучным.

– Почему ты не сказал тогда, в моем доме, что Зеркальщик – это я? – спросила Софи, глядя, как чернолицый демон неспешно раскуривает свою трубку.

– Я же призван защищать вас, – с некоторым удивлением ответил Эбигейл, – а не предавать. Скажи я Тристану, что Зеркальщик – это вы, что с вами сделал бы этот нудный святоша? Ну, убить не убил бы, но, думаю, многих сладких и приятных моментов в вашей жизни просто не произошло бы.

Софи покраснела, и Эбигейл похотливо осклабился. Казалось, ему доставляет удовольствие дразнить и ставить в неловкое положение ту, которую он призван защищать, и наслаждаться ее стыдом, наблюдая за ее смущением.

– Старина Тристан, – произнес он, щуря желтые глаза и пуская кольца дыма, – все еще хваткий парень, своего не упустит…

– Зачем вы здесь? – повторила Софи сухо. Эбигейл пожал плечами:

– Поприветствовать, – ответил он. – Отчитаться о сохранности доверенного мне дома. И предупредить об опасности. Я же ваш персональный защитник, Софи.

Он снова рассмеялся недобро, глядя, как она мучительно соображает, что же теперь делать с таким внезапным союзником.

– Да, мы крепко с вами повязаны, – с удовольствием протянул Эбигейл. – И вы в свое время очень, очень не прочь обратиться к черной магии…

– Мне надоело слушать ваши сальности и дерзости, – грубо прервала его речь Софи. – Говорите, что хотели, и убирайтесь туда, где вам место.

– Никакой благодарности! – притворно вздохнул Эбигейл. – Ну, да ладно. Я и к этому привык… итак, о чем я хотел сказать? Ах, да. Ваш возлюбленный, Тристан. Право же, милая, вы выбрали самого неудобного из всех возможных воздыхателей. Тристан, ожившая легенда, сказка, белый принц – это все звучит красиво и романтично, только романтики в нем чуть. Он ведет себя всегда одинаково и предсказуемо, когда ему разбивают сердце. Он не будет плакать и сочинять горестные баллады, – но вообще нет, может и сочинить. Он неплохо образован, и не расстается с гитарой. Но, немного потосковав, напившись вдрызг и всю ночь просидев в табачном дыму, сопя себе под нос старые песни, наутро он делается неуправляем. Всегда. Как только боль потери доходит до его разума, как только он принимает ее, он думает, что терять ему больше нечего и становится опасен и агрессивен, и поступает так, как поступают только безумцы.

– О чем это вы? – не поняла Софи. Однако, сердце ее от воспоминаний о Тристане сжалось, и она  словно наяву услышала голос Тристана, напевающего старинную песню.

– Да, да, – холодно подтвердил Эбигайл, пуская струю серого дыма, угадав мысли Софи. – Сейчас он примерно этим и занимается. Вдоволь набегался в поисках вас под дождем и в ночном тумане, а сейчас пьет ваше вино без меры и варится в собственных мрачных мыслях.

– О чем вы?! – с нажимом повторила Софи, злясь, что каждое слово из демона приходится вытягивать чуть не клещами.

– О том, что не одна вы, и не один я знаем о Хрустальном мосте, – резко ответил Эбигейл. – Тристан, конечно, человек, но он вытворяет все, что захочет, и никто ему не указ – даже магия. Даже черная магия. Даже белая магия. Он явился мстить за погибшую жену, обрел подругу и снова  потерял – небеса пресвятые, я даже представлять не хочу степень его злости, которая его обуяла уже сейчас! Он на время забылся в ваших объятьях, а теперь снова вспомнит о том, сколько зла и боли собирался причинить. Он пойдет по Хрустальному мосту туда, где притаились те люди или демоны, что заставили его страдать.

– Что?!

– В нем много, много демонического, – кивнул Эбигейл своим мыслям. – Я уже слышу его мысли о том, что он найдет и убьет всякого, находящегося по ту сторону… А по ту сторону, милая принцесса Софи, находится ваша старая, – Эбигейл насмешливо зафыркал, – знакомая. Жюли. И у нее перстень. И перстень этот подчиняет много демонов. Так много, что Тристану с ними не справиться. Нет, не справиться. Они изловят его и поднесут вашей Жюли на блюдечке. А вы знаете, зачем он ей нужен?

– Вырезать сердце, – выдохнула Софи.

– Правильно, – подтвердил Эбигейл. – А зачем ей его сердце?

– Она хочет стать человеком.

– А когда она станет человеком, что будет?

Софи промолчала, соображая.

– Когда она станет человеком, – веско замети Эбигейл, – Жюли сможет повелевать магией. Она ведь далеко не дура, хотя ее голова и пустая. Черт знает, чем она соображает, кто вложил в ее фарфоровый череп столько хитрости, но она времени зря не теряла! Она читала книги о магии, много книг. Она знает такие вещи, которые обращали в прах города и страны.  И единственное, что еще хранит этот мир от ее разрушительных желаний – так это то, что она вещь. А вещи делают волшебными люди.

– Вам так жаль этот мир и Тристана? – насмешливо спросила Софи, и Эбигейл лишь качнул головой, отчего его волосы, дымными лентами поднимающиеся к потолку и плавающие в воздухе, колыхнулись.

– Нет, – ответил он. – Мне плевать и на Тристана, и на весь мир. Но я призван вами, чтобы защищать – вас, ваш дом, ваш народец, ваше добро. Ну, видимо, и на вашего возлюбленного это теперь тоже распространяется, – Эбигейл с неудовольствием поморщился. – Заковыристое и беспощадное заклятье вы на меня наложили, добрая принцесса Софи.  Надо же быть такой жестокой! Заставит одного мужчину защищать другого мужчину, смертельного соперника…

– Вы с Тристаном соперники? – насмешливо поинтересовалась Софи. – О, какое завуалированное и изящное признание в любви! Вы любите меня, Эбигейл?

–  А вы не верите в это? То есть, вам смешно? – уточнил Эбигейл зло. – Думаете, я лгу? А вы не хотите спросить, отчего это я ношу женское имя?

– Отчего же?

– Оттого,– ответил Эбигейл, – что есть такие наказания, когда человек, обращающийся в демона, забывает свое настоящее имя и свой облик,  – Эбигейл изящным жестом указал на свое лицо, словно сотканное из черноты бездонного  космоса. – И получает имя того, кого убил… по вашей просьбе, Софи, я убил главу ковена ведьм, когда-то обидевшего вас… И взял ее имя. Так я стал демоном. Это ваш грех, коварная и жестокая принцесса Софи.

– Зачем мне это было нужно!?

– Полагаю, вы хотели отомстить им. За свою мать. Говорят, она была ведьмой, и они ее изгнали. Бедняжка зачахла и умерла. Та женщина, которую вы помните и принимаете в своих смутных воспоминаниях за вашу родительницу, всего лишь старая служанка. Ну, и еще вы хотели завладеть перстнем, что подчиняет себе демонов ковена. Всех тех страдальцев, которых ведьмы отлавливали веками и обращали в своих рабов. К числу которых отношусь теперь и я. О, Софи! Вижу, вы здорово шокированы!  Но не стоит удивляться. Это сейчас вы смирная и робкая овечка. А раньше вы были куда как решительнее и отважнее! Была в вас и ведьминская жестокость – Тристан-то ее сразу учуял, да… а его всегда влекло к порочным девицам.

Он приблизил свое лицо близко-близко в лицу Софи, тонкой рукой обвел овал ее лица, и девушке показалось, что она узнает черты его лица в непроглядной тьме.

– Я любила вас? – шепнула она.

– Как бы мне хотелось ответить «да», – горько сказал Эбигейл, покачивая головой. – Как бы хотелось!.. Но нет. Ни дня, ни единой минуты. А я отдал за вас жизнь, и теперь рискую ею. И помогаю вам спасти соперника…

– Звучит как хорошо отрепетированная ложь!

– О, все абсолютно женщины говорят в свою защиту – «ты лжец!», – рассмеялся Эбигейл, усаживаясь обратно. – Но я не смог бы вам солгать даже если б захотел. Вы забываете о заклятье, которое обязываем мне вам помогать…

– Так помогите же уже, а не ходите с издевками вокруг да около!

– А вы стали еще более жестокой! Лишаете меня даже этой небольшой радости – посмеяться над вами. Хотя этот смех мне так же болезненен, как и вам… Это ведь ревность говорит моими устами.

– Достаточно о ваших чувствах! Если я не хотела знать о них раньше, то почему вы думаете, что послушаю теперь? Что там с Жюли и ее планами?

– Жюли в своем желании стать человеком, готова зайти далеко. Она убьет Тристана, вне всякого сомнения. Она вынет его сердце. А для этой операции она пригласит вашего старого знакомого – Красную Маску, который сейчас сидит в магической клетке. Такова процедура – один сидит в клетке, другой из нее выходит. Маска будет свободен. Что же вы дрожите, что не язвите и не смеетесь надо мной? О да, я вижу, как трясутся ваши пальцы.  И вы верно делаете, что боитесь его. Оружие против вас ему выдал ваш ковен.  Эбигейл, что я свернул шею собственными руками, сварила зелье, вырывающее куски души. Она сделала это с удовольствием, в память о вашей матери! Уж не знаю, чем так насолила ваша матушка главе ковена… Поэтому он, эта Красная Маска, смог с вами справиться. Ему здорово помогли, и оружие это до сих пор в его руках.

– Так надо остановить Тристана! – вскричала Софи, и Эбигейл усмехнулся.

– Да? В самом деле? Осмелитесь явиться к нему сейчас и поехать, скажем, в оковах в столицу? Ваша свобода стоит дешевле его жизни? К тому же, вы опоздали, милая Софи, – Эбигейл усмехнулся особенно гнусно. – Хрустальный мост уже звенит под его сапогами. Он не стал дожидаться утра.

– О, сатана! Я догоню его там!

– Какая смелось! Какая жертвенность! Ведьма пускается в путь по Хрустальному мосту, чтобы спасти инквизитора от гибели! Вы уверены, что хотите этого?

– Конечно! Я не допущу, чтобы она убила Тристана!

– А как же ужасы? – вкрадчиво поинтересовался Эбигейл. – Как же прочие демоны, что шляются туда-сюда по этому мостику между мирами? А как же ведьма, которую вы велели убить? Эбигейл – она до сих пор там. Проходя мимо, я каждый раз потешаюсь над тем, как она беспомощно блуждает во мраке… Она ослеплена, она не видит моего лица, но вас она узнает и по запаху!  Не боитесь, что вместо спасения Тристана вы сам влипните в преисподнюю? Боитесь; я по глазам вижу, что боитесь. И правильно, бойтесь. Ведь кроме демонов, кроме слепой ведьмы и Жюли есть еще и тот, в Красной Маске. Чуть вы припозднитесь, хоть на миг задержитесь на Мосту – и поспеете как раз к мигу, когда дверца клетки захлопнется за Тристаном, а он, этот Красный, будет свободен.

Софи испуганно молчала, а Эбигейл, свободно откинувшись на спинку кресла, безжалостно кивнул головой.

– Стоит ли ваша любовь всех этих опасностей? Вы знаете этого человека несколько дней. И вам лучше смириться с его потерей!

– Зачем же вы пришли и сказали мне обо всем этом?

– Вы все время забываете, что я связан с вами заклятьем, что принуждает меня беречь все то, что вам дорого. Я просто не смог молчать. И, как ваш верный слуга, я вас предупредил об опасности, грозящей Тристану. Но как человек я говорю вам – не ходите, Софи. Это слишком опасно. Спрячьтесь. Вы слишком слабы. Вам не одолеть столько врагов! Вы утратили слишком много частичек души, а вместе с ними и память, и магические умения, чтобы бороться. Спрячьтесь; и обещаю – я вас сумею уберечь.

Он судорожно вздохнул.

– Не тогда, так сейчас, – продолжил он после некоторой паузы. – Скажите мне «да». Демон, человек – какая разница? Я все равно мужчина. Я могу любить. Я сделаю вас счастливой.

– Счастливой, – простонала Софи. – Как?! Как вы собираетесь вытравить из моего сердца образ Тристана, его любовь, если даже зелье ведьм не смогло с ним совладать? Как он мог! Как он мог пойти по этому мосту?! Ведь у него есть дочь! А значит, ему нельзя погибать!

– Вы забываете одну простую вещь, – холодно заметил Эбигейл. – Он ведь пошел туда не умирать, а убивать. А это две вещи разные. Кстати, и вам он может быть опасен. Там нельзя доверять ничему. Ни единому образу. Кто знает, где притаится враг?

Софи молчала. Ее темные брови грозно сошлись на переносице, она что-то мучительно придумывала – и никак не могла придумать.

– Ах, если б отыскать недостающие части души!  Смогла бы тогда потягаться со всеми…

– Об этом и речи быть не может. Они у мертвой слепой ведьмы. А ведьма вас прихлопнет, стоит ей только унюхать ваш запах.

– Что? У ведьмы? На мосту?

– Ну да. Красный, видимо, уговорился с ней, что за каждую порцию калечащего вас отвара он ей отдает часть вашей души. Кто знает, как она хотела ею распорядиться.

– Тогда мне действительно нужно прогуляться по этому мосту!

– А как же ваши подопечные? Ваш фарфоровый народец? – вкрадчиво поинтересовался Эбигейл.

– Вы будете охранять его, как и прежде, – ответила Софи бесстрашно. – И если я погибну… сделайте все, чтобы им никто не навредил. Это приказ – да, я помню о связывающем  нас заклятье! И достаточно слов. Покажите мне, где вход на этот таинственный мост!