Текст книги "Флагелляция в светской жизни"

Автор книги: Коллектив авторов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 39 страниц)

– Так, простите, пожалуйста.

Нина сама удивилась тому, что попросила прощения, но еще большее удивление вызвало то, что она искренне почувствовала вину за то, что не смогла стоять смирно. Развить эту мысль помешал очередной удар ремня по ягодицам, а затем еще и еще один. Нина, принимая наказание, отбросила все мысли, сконцентрировавшись лишь на том, чтобы стоять ровно и не двигаться.

Пять горячих ударов ремня по ее попе, тем не менее, были отсчитаны, и пришло время менять позу.

– Хорошо, теперь отойди от стула встань так же, наклонись и достань руками пальцы ног. Колени не сгибать, ноги шире… еще шире, вот так.

Нина заняла требуемую позу. Для того, чтобы достать руками пальцы ног, не сгибая колен, пришлось достаточно широко раздвинуть бедра и теперь она чувствовала, что ее ягодицы предательски приоткрылись, а гладко выбритые половые губки оказались выставлены на всеобщее обозрение. Нина инстинктивно сжала мышцы, однако это лишь вызвало реплику со стороны Аркадия Петровича, добавившую в происходящее очередную порцию стыда:

– Неужели вы стесняетесь собственной наготы, юная барышня? Вам что, стыдно?

– Да, – всхлипнув впервые за сегодня, ответила Нина.

– Вот и хорошо, стыд при порке просто необходим. Ну-ка, возьмитесь руками за ягодицы… Давайте-давайте, возьмитесь!

Нина выпрямилась и положила ладони на ягодицы, которые оказались горячими на ощупь.

– Выпрямляться вам не разрешали, милая девушка, – снова подал голос Аркадий Петрович, – наклонитесь и раздвиньте ягодицы. Шире раздвиньте.

Нина, вся не своя от стыда, выполнила приказ, и с ужасом увидела краем глаза, что Аркадий Петрович подошел к ней, а затем почувствовала прикосновение к маленькой дырочке своего ануса. Аркадий Петрович совершенно бесцеремонно ощупывал пальцами самое сокровенное, не пытаясь, впрочем, проникнуть во внутрь.

– Скажите, барышня, вы практикуете анальные игры? Проще говоря, в попу балуетесь?

Вообще говоря, Нина пробовала анальный секс, но сейчас совершенно не знала, как ее ответ повлияет на дальнейший ход наказания, поэтому на всякий случай ответила отрицательно.

– И что, никогда не пробовали? То есть попа у вас девственная?

– Никогда, – снова солгала Нина.

– Мда… Дырочка действительно выглядит аккуратной. Ну-ка, оближите палец, – с этими словами Аркадий Петрович протянул Нине холеную ухоженную руку, от которой исходил тонкий аромат парфюма. Нина, не понимая еще зачем это нужно, все же не нашла в себе сил противиться и чуть приоткрыла губы. Аркадий Петрович тут же погрузил ей в рот средний палец и совершил им несколько движений.

– Оближите получше, тогда вам не будет слишком некомфортно, – заметил он, и, не успела Нина сообразить, что это значит, вынул смоченный слюной палец из ее рта и не спеша вставил на всю длину в задний проход.

– Стойте, не двигайтесь! – услышала Нина, непроизвольно вздрогнув. – Кстати, Ирина Алексеевна ничего вам не рассказывала о пользе имбиря для молодой девушки? – Аркадий Петрович задал вопрос, а его палец между тем двигался в нининой попе, – отвечайте, когда вас спрашивают, ну?

– Не рассказывала, – задыхаясь от стыда, ответила Нина.

– Ирина Алексеевна, как вы считаете, не стоит ли добавить к сегодняшнему наказанию имбирь в попу этой юной даме?

– Не слишком ли это для начала? – задумчиво спросила Ирина Алексеевна?

– Я думаю, можно, – вступил в разговор Сергей.

– Тогда решено, но только после порки, – ответила Ирина Алексеевна, – свежий корень имбиря у меня есть в холодильнике, кто займется изготовлением пробки?

– Я вырежу пробку для этой провинившейся барышни, а вы, милое создание, будете наблюдать за процессом, пока вас будут пороть.

Нина только согласно кивнула, с облегчением вздохнув, так как Аркадий Петрович наконец-то вытащил палец ил ее попы. Наталья, повинуясь указанию хозяйки, вышла за имбирем, а Нина снова взялась руками за большие пальчики на ногах и застыла в ожидании продолжения порки. Ирина Алексеевна, взяв сложенный вдвое ремень, приложила его к нининой попе, выбирая место для удара, коротко взмахнула и Нина, услышав громкий шлепок ремня по собственным ягодицам, почувствовала резкую боль. Ей стоило определенных усилий, чтобы удержаться и не подскочить на месте, так как боль была сильнее, чем при порке нагнувшись.

– Прошу иметь в виду, Нина, что настоящая порка еще не начиналась, – как бы отвечая мыслям Нины, промолвила Ирина Алексеевна и нанесла еще один резкий удар ремнем поперек нининых ягодиц, – ты еще не знакомилась с тростью, а это гораздо более чувствительный инструмент. – вслед за этими словами она, почти не делая пауз между ударами, резко вытянула ремнем по попе еще три раза, отчего Нина, не успев справиться с собой, застонала.

Затем, получив еще пять неспешных ударов, Нина получила возможность немного передохнуть, а заодно понаблюдать, как Аркадий Петрович, выбрав самый крупный корень имбиря, с помощью небольшого ножа придает ему форму анальной пробки. Стоя на коленях, с горячей, только что выпоротой попой, она была вынуждена смотреть, как в руках у Аркадия Петровича из бесформенного корня получается длинный, сантиметров восемь и достаточно толстый предмет, который после порки ей вставят в задний проход, и произойдет это на глазах у всех. Она просто умирала от стыда! Ирина Алексеевна, впрочем, не дала ей достаточно времени на размышления, приказав подняться с колен и подойти к столу.

– Итак, следующая поза, в которой я буду наказывать тебя достаточно часто. Залезай на стол и становись на четвереньки, – Ирина Алексеевна надавила рукой на спину Нины, заставляя ту прогнуться, – попу повыше, в пояснице прогнись, вот так. Ты должна прогнуться так, чтобы касаться сосками стола, не больше и не меньше. И ноги раздвинь пошире.

Наконец Нина заняла требуемую позу и замерла в ожидании порки. Ирина Алексеевна уже привычным движением приложила ремень к ее ягодицам, прицелилась и ударила. Паузы между ударами сократились, и сами удары стали сильнее, так что Нина уже не сдерживала стонов. После особенно чувствительного удара Нина, вздрогнув, навалилась грудью на стол, о чем немедленно получила замечание от Ирины Алексеевны. Пришлось полностью сконцентрировать внимание на грудях – Нина старалась лишь слегка касаться поверхности стола кончиками сосков. Соски небольших аккуратных нининых грудей в течение порки не только не вернулись к нормальным размерам, а наоборот, еще больше увеличились и набухли. Такими большими и длинными они не были никогда, даже во время секса и ласк. Сейчас, когда Нина стояла раком на столе, от каждого удара ремня по ягодицам ее тело содрогалось и соски терлись по поверхности стола, набухая еще больше.

Ремень звонко шлепал по нининой попе, оставляя красные полоски, и наконец после пятнадцатого удара, когда на глазах уже выступили слезы, Нина вновь получила возможность передышки. Перед тем, как встать на колени, Ирина Алексеевна приказала ей подойти к зеркалу, чтобы рассмотреть следы от порки. Судя по ощущениям, Нина думала, что ее ягодицы покрыты рубцами, на деле же оказалось, что следы – это только красные полоски, правда, достаточно яркие.

– Не переживайте, Нина, ваша попа не сильно пострадала, – с улыбкой сказал ей Сергей, – сейчас самое время высечь вас тростью.

– Нина, попроси Сергея Александровича об услуге, – напомнила Ирина Алексеевна.

Стоя на коленях, Нина промолвила:

– Сергей Александрович, прошу вас, выпорите меня – я заслужила наказание.

– С удовольствием, Нина, с удовольствием, – с улыбкой ответил Сергей, – оригинальничать я не буду, поэтому становитесь в ту же позу, с которой все начиналось. Наклоняйтесь и обопритесь о стул, и раздвиньте пошире ноги. У Аркадия Петровича, кажется, уже готова пробка из имбиря для вашей очаровательной попы?

– Да, готова, – ответил Аркадий Петрович, – прошу вас, начинайте, а я в процессе объясню этой милой даме, зачем эта пробка нужна.

Нина встала в нужную позу, прогнулась и покорно подставила Сергею попу. Осознание того, что ее сейчас будет пороть мужчина, который ей симпатичен, ввергало ее в еще больший стыд. Хотя после прошедшей порки, казалось бы, сильнее стыдиться было уже невозможно. Нина с содроганием почувствовала прикосновение трости к горящим от предыдущих ударов ягодицам. Сергей взмахнул рукой, раздался свист и бедную попу Нины пронзила резкая, ни с чем не сравнимая боль. Если до этого она лишь стонала, то теперь сил сдерживаться не было, и Нина тихонько вскрикнула, и на глазах выступили слезы.

– Что же это вы, плачете уже после первого удара? – участливо поинтересовался Сергей, осматривая след от трости, легший поперек ягодиц, – подождите плакать, это только начало, – с этими словами трость взмахнула еще раз, и боль, казалось бы еще более жгучая, пронзила попу. А Аркадий Петрович тем временем подошел к Нине спереди, приподнял заплаканное лицо за подбородок и показал готовое изделие из имбиря, положив его затем перед Ниной на стул.

– Сергей Александрович, пожалуйста, продолжайте порку, а вы, Нина, смотрите на имбирь, слушайте меня внимательно, и постарайтесь не кричать.

Еще один жгучий удар врезался в ягодицы Нины, вызвав очередной вскрик, который она подавила, не дав себе вскрикнуть громко, и получился тихий стон, а Аркадий Петрович продолжал:

– Эта пробка из имбиря, Нина, поможет вам лучше запомнить сегодняшнее наказание. Имбирь вообще хорошее подспорье в воспитании девушек – будучи помещен в задний проход, он вызывает жжение, так что результаты наказания чувствуются не только снаружи, но и внутри. При этом для здоровья он совершенно безвреден.

Сергей тем временем, делая довольно длительные паузы между ударами, продолжал порку, покрывая ягодицы Нины ровными красными полосами, а она слушала эту странную лекцию:

– Когда Сергей Александрович закончит вас пороть, встанете раком на стол и получите эту небольшую пробочку в задний проход, и я думаю, какое-то время постоите в этой позе. У вас будет время подумать о своем поведении, а имбирь в попе не позволит вам забыть, что вы наказаны. Если конечно Ирина Алексеевна не собирается продолжить порку, – Аркадий Петрович выжидательно замолчал.

– Для первого наказания вполне достаточно, – ответила Ирина Алексеевна, – так что, когда Сергей Александрович закончит, попа этой барышни переходит в ваше полное распоряжение.

Нина не могла понять, что хуже – острая боль от жгучих ударов тростью по обнаженным ягодицам или это спокойное обсуждение ее участи. Сам факт того, что она стояла полностью голая в этой постыдной позе, Сергей продолжал ее пороть, отчего на ее бедной попе уже не осталось живого места, а посторонние в общем-то люди решали, как сделать ее наказание еще более стыдным, причинял поистине невозможные муки. Сергей тем временем перенес область ударов пониже, в самый низ ягодиц, на границу с бедрами.

Резкий свист! Деревянный прут впивается в плоть, а затем с мгновенной задержкой – острая, резкая боль, постепенно уменьшающаяся. Сергей, настоящий мастер своего дела, выжидал именно столько времени между ударами, чтобы боль перестала быть резкой, но не затихла совсем, а затем снова – свист, удар трости по ягодицам, стон и уже непрекращающиеся слезы из глаз. Перед глазами на стуле – пробка для попы из имбиря – достаточно толстая, с закругленным концом и неглубокой канавкой у основания. Нина почему-то сразу догадалась, что канавка нужна для того, чтобы пробка держалась в попе и не выпадала. Сергей тем временем нанес особенно болезненный хлесткий удар, от которого у Нины потемнело в глазах и остановился.

– Пятнадцать ударов – хватит, как вы считаете? – поинтересовался Сергей.

– Для начала хватит, – ответила Ирина Алексеевна, – Нина, в перспективе ты будешь сама вслух считать удары. А сейчас ты отчитаешься перед нами, сколько ударов, чем и в какой позе ты получила, заодно и сама получше запомнишь. К тому же, ты должна поблагодарить за наказание меня и Сергея Александровича. Будь добра, стань на колени. Ну?

– Пять ударов ремнем наклонившись над стулом, десять ударов ремнем наклонившись и достав руками пальцы ног, пятнадцать ударов ремнем на столе на четвереньках и пятнадцать ударов тростью наклонившись над стулом.

– Итак, сколько всего?

– Тридцать ударов ремнем и пятнадцать ударов тростью, – Нина сама удивилась тому, что так бойко отвечала, – спасибо вам за порку, Ирина Алексеевна и вам, Сергей.

Назвав Сергея по имени, Нина почему-то покраснела, хотя казалось бы, после происшедшего уже ничего не сможет вогнать ее в краску.

– Наталья, принеси фартук, который я показывала, – обратилась Ирина Алексеевна к горничной, – Нина, как я уже говорила, ты временно будешь исполнять обязанности Натальи, и начнешь сегодня. Горничная не должна ходить голой, поэтому оденешь фартук. Кроме него, из одежды тебе больше сегодня ничего не положено.

– Как? – Нина думала, что с поркой все закончится, но не тут то было.

– Вот так. После порки одежда должна удовлетворять следующим условиям: во-первых, должны быть оголены ягодицы, во-вторых, груди, в-третьих, девушка должна быть босиком. Так что кружевной передник в этом случае просто идеален, а про трусики и бюстгальтер пока можешь забыть. После наказания сделаешь и принесешь нам чаю, а сейчас ты, вернее твоя попа, переходит в распоряжение Аркадия Петровича.

– Итак, барышня, становитесь на стол на четвереньки, – начал Аркадий Петрович. Нина снова оказалась на столе, и снова в этой постыдной позе – раком, высоко подняв попу и прогнувшись. Аркадий Петрович положил ей на поясницу ремень, который использовался для предыдущей порки, и сообщил:

– Ремень не должен упасть, так что не дергайтесь, юная леди. Согните ноги в коленях, – Нина, повинуясь Аркадию Петровичу, согнула ноги так, что ее ступни стали повернуты вверх, а он, взяв второе орудие наказания – трость, положил его на подошвы ног и приказал:

– Согните пальцы ног – будете удерживать ими трость.

Чтобы оставаться в такой позе, удерживая одновременно оба орудия наказания, Нине пришлось полностью сконцентрироваться. Почувствовав прикосновение в районе заднего прохода, Нина непроизвольно сжала попу, за что тут же получила от Аркадия Петровича замечание:

– Расслабьте попу, милая девушка, иначе мне будет трудно ввести вам имбирь. Вот, хорошо, – Нина чувствовала, как пробка из имбиря плавно, но неумолимо продвигается все глубже. Наконец Аркадий Петрович до конца ввел ее в попу и приказал:

– Вот теперь можете сжать.

Нина сжала мышцы, обхватив колечком ануса имбирную пробку, и почувствовала начинающееся жжение в заднем проходе. Жжение становилось все сильнее, и вскоре она уже не могла понять, что доставляет большие страдания – выпоротые горящие ягодицы или имбирь в попе. Вскоре сил удерживать ремень и трость уже не оставалось – сказывалось не только жжение в попе, но и неудобство позы. К счастью, вскоре Аркадий Петрович объявил об окончании:

– Ну что же, барышня, вы можете встать. Кстати, скажите, как ощущения?

– Очень жжет, – ответила Нина, слезая со стола.

– А вот это очень хорошо, по крайней мере вы получше запомните сегодняшнее наказание. Пробка из имбиря пока будет находиться у вас в попе. Ирина Алексеевна, вы, кажется, говорили что-то о чае?

– Проходите в столовую, Нина сейчас оденется и принесет чай, – с этими словами Ирина Алексеевна указала на небольшой кружевной фартук. Нина повязала его, радуясь хоть какой-то одежде, но по сути оказалось, что он практически ничего не закрывает, Сзади было вообще все открыто – и спина, и ягодицы, спереди же небольшой передник прикрывал лобок, затем узкая полоска ткани проходила между грудями, оставляя их голыми, заканчиваясь завязками вокруг шеи. Такая одежда не прикрывала, а лишь подчеркивала наготу. Проходя мимо зеркала, Нина посмотрела на свое отражение. Выглядела она весьма пикантно – попа была сплошь покрыта красными полосами, между ягодиц торчала пробка из имбиря, а миниатюрный фартук делал ее похожей на наказанную служанку.

– Нина, не переживайте – выпоротая попа не портит девушку. Тем более если эта девушка заслужила порку. Кстати, позвольте еще комплимент – для первой порки вы держались неплохо. И да, классический педикюр с красным лаком вам тоже очень идет, – улыбнувшись, заметил Сергей, выходя из комнаты, – надеюсь, на следующее ваше наказание Ирина Алексеевна меня непременно пригласит.

Действительно, в следующую субботу, так и случилось, но это уже другая история.

Остров мен или порка на острове

Хочу рассказать историю, приключившуюся со мной в Южной Америке, где я был в длительной командировке. Страна, где я работал, занимает большой остров в Карибском море, размером с нашу Москву плюс ближнее Подмосковье. Несмотря на небольшие размеры государства оно является весьма богатым на нефть и газ, там немало заводов топливного профиля, на одном из которых работал я, в качестве приглашенного специалиста. Я неплохо владею английским, переводчик мне не был нужен, но местная газовая компания предложила услуги помощника, который должен был облегчить мою адаптацию к местным условиям и обычаям. Я хотел отказаться, но увидев, кого мне предлагают в качестве помощника, охотно согласился.

Это была девушка 25 лет, ее звали Мирабелла. По национальности она была англичанка, из семейства, обосновавшегося на острове еще в период колонизации, но казалось что в ее внешности много испанского – темные волосы, карие глаза, чуть более смуглая кожа, чем у большинства европеек. Это впрочем, было неудивительно – наверняка, в ее предыдущих поколениях происходило смешение кровей разных национальностей, остров-то не столь большой. В любом случае Мирабелла (она попросила называть ее просто – Мира) была не только красивой, но и умной девушкой, с университетским образованием. И я всерьез увлекся ею, благо на родине никакие брачные узы меня не держали.

Так получилось, что жили мы рядом, в коттеджном поселке, прилегающем к заводу, предназначенном для проживания специалистов. Казалось бы, это давало больше возможностей для более близкого знакомства, но увы… Мира благосклонно принимала мои знаки внимания, но дальше легкого флирта дело у нас не шло. Она держала меня на расстоянии, и я полагал, что ей не настолько интересен простой русский инженер, чтобы завязывать с ним какие-то интимные отношения, и общается она со мной лишь по долгу службы.

К тому же Мира почти каждые выходные уезжала из поселка, и у меня возникла мысль, что у нее есть какой-то друг, о котором она не хочет мне говорить. На все мои вопросы она лишь загадочно улыбалась и отвечала что занимается в выходные обшественной деятельностью, а на мои предложения помочь неизменно отвечала отказом. Разумеется, что это был не благородный поступок с моей стороны, но любопытство взяло вверх и я решил в ближайшие выходные проследить за Мирой и узнать куда она ездит.

С раннего утра субботы я не спал и поглядывал на соседний коттедж. Наконец, калитка открылась и Мира выскользнула из нее к своей "Хонде". Выскочив на улицу и поглядев куда она направилась, я махнул рукой проезжавшему такси и приказал водителю-индусу следовать на расстоянии за ней. Мира выехала за город и вскоре свернула вверх в горы. Увидев куда она поехала, водитель сделал озабоченное лицо, и поитересовался – действительно ли я хочу ехать дальше. "Да!" – ответил я, – "а в чем, собственно, проблема?" Водитель пожал плечами и, ничего не ответив, всю дорогу лишь покачивал головой.

Проехав десяток миль мы увидели табличку "Принцесс таун", город Принцессы, стало быть. Но в окружающем пейзаже особо царственного ничего не было. Тот же коктейль из тропической растительности, и выглядывающих из нее небольших домиков. Вдруг Мира замигала поворотником и завернула направо в полукилометре впереди нас, заехав на какую-то огороженную территорию. Я приказал индийцу остановиться и, расплатившись с ним, вышел. Осторожно пройдя по дороге вперед, я увидел что целью Миры было небольшой одноэтажный особняк из желтого камня, еще британской постройки, приятно выделяющийся своей ухоженностью из ряда соседних домов. Перед ним была высокая железная ограда и небольшая парковка, где я увидел машину Миры. Возле ворот была небольшая будка, где дежурила женщина в форме. Она внимательно посмотрела на меня, но я прикинулся праздношатающимся туристом и прошел мимо. Ни таблички, никаких других опозновательных знаков на воротах не было. Но факт наличия привратницы наводил на размышления.

Как только ограда закончилась, снова начались заросли. Я решил попробовать обойти дом с тыла. Моя попытка увенчалась успехом: с боковой и задней стороны ограда была ниже, всего в человеческий рост, ее можно было легко перемахнуть, что я и сделал. Наше исконное российское пренебрежение к оградам и запретам плюс либопытство оказалось сильнее опасения влипнуть в какую-либо историю на охраняемой территории. Осторожно подобравшись к дому сзади, я услышал из поулуоткрытого окна знакомый голос, Мира беседовала с какой-то женщиной.

– Сегодня до обеда посетителей почти не ожидается, – говорила та, – с утра ждет в приемной владелец местного бара, ну да ты его знаешь, он уже у нас бывал. И еще парочка молодых оболтусов из столицы. А вот после обеда должна быть баронесса, у нее для нас много работы.

– Тогда давайте начнем, Мария? – раздался голос Миры, – Пусть заходит первый!

Окно находилось высоко, а мне очень хотелось взглянуть на то, что же будет происходить в комнате. Увидев неподалеку пустой железный бочонок я подтащил его к окну и взгромоздился сверху. Теперь моя голова находилась на уровне подоконника и я мог заглянуть внутрь и разглядеть часть комнаты. Мира сидела за столом в полоборота ко мне. На ней была форма, подобная той, что я уже видел на привратнице – белая блузка с синими погонами и строгая черная юбка, прикрывающая колени. На ногах туфли на высоком каблуке. Мира что-то записывала в лежащий на столе толстый журнал. Раздался звук открываемой двери и на пороге появился мужчина лет 30 в белом костюме. Несмотря на его холеный вид, он явно чувствовал себя весьма неуютно в этой комнате.

– А, это вновь вы, Майкл? – голос Миры прозвучал непривычно резко, с незнакомыми мне до сего момента железными нотками, – Ваше предписание!

Мужчина поежился и протянул Мире небольшой синий листок. Та взглянула на него и усмехнулась.

– Раздевайтесь.

При всей необычности происходящего было забавно наблюдать, как крепкий усатый мужик, заметно нервничая, поспешно стаскивал с себя одежду, оказавшись перед худенькой миниатюрной Мирой сначала в одних трусах, а потом и без них. Как складывал снятую одежду в плетеную корзину, а потом, повернувшись к Мире лицом, смущенно попытался прикрыть руками свое достоинство.

– Руки за спину! – эти слова Миры прозвучали так повелительно и неожиданно громко, что мужчина резко убрал руки, а я… я позорно зашатался на своей шаткой опоре и загремел c бочонка вниз. Загремел в прямом смысле, бочонок с грохотом откатился в сторону, а я очутился на земле. Первое, что я увидел после падения были огромные удивленные глаза Миры, подбежавшей к окну.

– Ты?!.. – только и смогла приизнести она. Потом приложила палец к губам, а второй рукой стала делать недвусмысленные жесты, мол, убирайся прочь! Меня не надо было подгонять и через секунду я уже ломился через заросли к ограде. Но как только я собрался перемахнуть через нее, передо мной возникла фигура привратницы. В руке у нее была небольшая дубинка, как я понял позже, это был электрошокер. Удар по моему плечу был несильным, но я на какие-то секунды потерял сознание от сильного разряда. А когда очнулся, то уже лежал на земле лицом вниз, обе моих руки были выкручены за спину, так что я не мог пошевелиться. Эта женщина-охранница знала свое дело.

Дальнейшее происходило как в тумане: подошли еще две женщины в форме и повели меня через заднее крыльцо в дом, где я очутился в небольшой комнате, с зарешеченным окном, где меня усадили на скамейку у стены. В комнату вошла Мира и с ней еще одна женщина. На лице Миры была написана плохо скрываемая ярость и презрение. Она имела на это полное право, что и говорить. Мало что я выслеживал ее, так еще и не успел вовремя улизнуть…

– Мы должны вызвать полицию, – сказала женщина средних лет, пришедшая с Мирой, – Хоть это и твой знакомый, но порядок есть порядок.

– Если вы не против, Мария, я хотела бы с ним поговорить, – Мира пристально взглянула на меня, – Возможно, он согласится искупить свою вину другим способом.

– Ты думаешь? Это будет необычно для иностранца, но попробуй… – женщины вышли, и я остался наедине с Мирой.

– Извини, – сказал я, путаясь в английских словах – я повел себя как мальчишка, но это потому, что ты мне не безразлична.

– Я бы рада тебя простить, но ты понимаешь, что ты натворил? Ты вторгся в частное охраняемое владение, за это по нашим законам полагается тюремное заключение. Но ты – иностранец, тебя просто вышлют из страны и все. Не думаю, что твоей корпорации понравится такой скандал.

– Да… – возразить мне было нечего, – Я не хотел бы этого. А про какой другой способ ты говорила?

– Ты уже подсмотрел кое-что. Только что ты заглянул в окно дома наказаний, где мы сейчас находимся. И увидел, как я готовила провинившегося к порке.

– Дом наказаний? К порке?! Ты?! Здесь?! – меня поразил не сколько смысл сказанного, сколько то, с каким спокойствием Мира об этом говорила.

– Да, к порке. Видишь ли, у нас в стране не так все просто, как представляется на первый взгляд. Формально у нас республика, но на самом деле страной управляют несколько кланов, к одному из которых относится и моя семья. Среди прочего в нашей собственности заводы по сжижению газа, поэтому я и помогаю тебе, это мое задание от самой баронессы…

– Баронессы? – я вспомнил что уже слышал сегодня этот титул.

– Да, баронессы. Она глава нашего клана. Видишь ли, наш клан – особенный, в нем командуют исключительно женщины. Так повелось с самого начала, его основательницей была знаменитая Мари Блейк. Про нее ходили слухи, что прежде чем стать знатной женщиной, она была отчаянной пираткой. Впрочем, в старой Англии слово "пират" никогда не было оскорбительным, скорее наоборот. Из древней истории нашего клана проистекают его нынешние матриархальные традиции и обычаи.

Я внимательно поглядел на Миру. Точно, пиратка! Не хватает только косынки, золотой серьги, пистолетов и сабли за пазухой. А я-то все думал, кого она мне напоминает?

– Женщины у нас занимают доминирующее положение, за ними последнее слово во всех делах. В каждой нашей семье старшая женщина – хозяйка и судья, ее решение – закон. А Принцесс-таун – что-то вроде столицы нашего клана, который является государством в государстве, со своими законами, подданными, а также системой поощрений и наказаний. Любой подданный клана, нарушивший его правила, может быть подвергнут телесному наказанию.

– Гуманные у вас законы, – попытался пошутить я, – и дамы неплохо устроились…

– Порка может быть назначена не только мужчинам, но и женщинам тоже. Но мужчины нарушают правила куда чаще, – Мира явно не оценила мой юмор и продолжала с серьезным видом: – Обычно наказания происходят в семье, но особо провинившихся хозяйки присылают сюда, поскольку у нас порка гораздо строже, чем дома, да и стыднее. Впрочем, ты уже подсмотрел начало процедуры, и можешь догадаться о чем я говорю.

– И что же натворил этот… которого я видел в окне?

– Хм… как и ты, Майкл поддался женскому очарованию. Продал пиво одной девице из наших, не достигшей совершеннолетия. Дурочка, не могла потерпеть пару месяцев, хотела казаться взрослой. Теперь получит по полной от матери. А Майкла прислали к нам. Теперь у него надолго пропадет желание нарушать закон.

– И ты будешь пороть его? – неизвестно чем я был больше в то время шокирован: то ли ударом электрической дубинки, то ли рассказом Миры.

– Нет, именно его буду пороть не я, a Мария, моя напарница. У ней лучше получаются строгие наказания, я же пока только стажируюсь. Но сильно выпороть, если потребуется, смогу, – она с вызовом посмотрела на меня, – Ну так что? Вызывать полицию? Или ты согласен искупить свою вину, не выходя из этого дома?

– Я… не знаю. Дай мне пять минут подумать.

– Думать надо было раньше. А теперь выбор у тебя небольшой, – Она поднесла к моему носу синий листок, такой же, какой я видел в руках у Майкла, – Или ты отправляешься в полицию, или же с этим предписанием – в мой кабинет. Считай, что я тебя спасаю от больших неприятностей. Так да или нет?

Что мне было делать? Вариант с международным скандалом исключался, значит, оставалось одно – позволить выдрать себя розгами как мальчишку. Признаюсь, тема подчинения и наказания от женщины меня всегда волновала, но лишь в качестве эротической игры, a тут все обещало быть весьма серьезным, и я сомневался, хватит ли у меня сил вытерпеть порку. Но не хотелось показаться трусом перед Мирой, тем более что я был виноват перед ней и мне хотелось заслужить ее прощение. Ладно, будь что будет… Я кивнул, соглашаясь.

– Тогда идем. – Мира вышла из комнаты, я проследовал за ней по коридору, некстати разглядывая сзади ее стройную фигурку в форме. Эх, сколько раз я в мечтах овладевал ее телом… а тут вот как все неожиданно обернулось… Мира проследовала в холл, который, очевидно, служил приемной, с несколькими стоящими у стены стульямм. Она кивнула мне на один из них: – Жди, и не пытайся сбежать.

Присев, я увидел, что напротив меня расположилась молодая парочка, парень и девушка. Очевидно, это были те самые "оболтусы из столицы", про которых упоминала Мария, и они, как и я, ожидали наказания. Видимо, моя выходка с подглядыванием в окно сбила отлаженный конвейер исправительного дома, и их ожидание затянулось. У девицы были глаза, что называется "на мокром месте", парнишка хоть и пытался казаться храбрым, поглаживая свою подругу по руке и шепча ей что-то успокоительное, сам выглядел весьма неуверенно. Впрочем, меня больше заботило мое собственное будущее…

Мира вышла в холл и вынесла мне тот самый синий листок. Ох уж эта английская педантичность… без бумажки и выпороть не представляется возможным. Вот что было отпечатано на нем:

ПРЕДПИСАНИЕ НА ПОРКУ

Выдано: Мирабеллой Диксон, 17 ноября 2002 года

Предписывается: (здесь было вписано мое имя) явиться 18 ноября к 9 часам утра в исправительный дом Принцесс-таун для получения наказания.

Назначено: порка, тридцать ударов ремнем по обнаженным ягодицам.

Причина: незаконное вторжение в частное владение.

Отметка об исполнении: (здесь было оставлено пустое место)

– Это минимальное наказание за такой поступок. Был бы ты подданым клана – тебе бы досталось куда больше. Впрочем… ты это скоро увидишь.

Назад к карточке книги "Флагелляция в светской жизни"