Текст книги "Флагелляция в светской жизни"
Автор книги: Коллектив авторов
Жанр:
Эротика и секс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 39 страниц)
Лирик
Порка от сестры
Мне было тогда 15лет, а сестре 18, родители уехали отдыхать по путёвке, а меня с сестрой оставили дома и поручили ей следить за моей учёбой и моим поведением.
Когда родители уехали сестра сказала мне, что я должен буду пока не будет родителей беспрекословно слушаться её и ежедневно показывать дневник, а за непослушание и двойки она будет меня пороть(меня как и её родители регулярно пороли, но её не порят уже больше года, а мне всё ещё продолжают пороть, правда ни меня. ни её не пороли в присутствии друг друга) я конечно возмутился и сказал, что у неё ничего не получится, так как она со мной не справится. Она спокойно ответила что когда заслужу порку, тогда и посмотрим, а если что, то когда приедут родители она всё расскажет отцу и уж он выпорет меня как следует. На следующий день я по русскому и математике получил сразу две двойки, придя домой сестра попросила показать ей дневник, и я с усмешкой подал ей дневник,(мне было интересно, что она будет делать) она увидев двойки сказала, что нотации читать мне не будет, а как и обещала выпорет меня, на что я ответил с издёвкой, что у неё не чего не получится и хлопнув дверью убежал гулять. Когда я пришёл домой, то увидел, что к сестре пришли шестеро подружек, они сидели в комнате и заметив меня они поздоровались со мной и сказали чтоб я проходил к ним, как только я зашёл в комнату они схватили меня заломив мне руки, так что я не смог пошевелится. Сестра сказала мне, что раз она сама не сможет со мной справится, то позвала на помощь подружек и сейчас они все будут меня пороть по очереди, с этими словами она стала снимать с меня одежду. Девчонки раздели меня полностью, перегнули через спинку стула, привязав за руки и ноги к ножкам стула. В такой постыдной позе я абсолютно голый с выпяченной попой и разведёнными ногами стоял перед ними. Взяв из шкафа ремень сестра сказала, что раз я не послушался её и не дал ей самой себя выпорть, то теперь я получу во много раз больше и эту порку запомню на всю жизнь, с этими словами она она с силой опустила ремень на мою попу, от неё я получил 30ударов ремнём и каждая из её подружек тоже всыпали мне по 30раз, так как сестра с подружками пороли меня со всей силой и без жалости, то попа моя вся горела после такой порки я орал и плакал во всё горло. Ну что? Спросила она, хватило у нас сил выпороть тебя? Так тебя наверное и отец ещё не порол? Но для тебя наказание ещё не закончилось, сказала она и тут я увидел как в комнату вошла одна из подружек с охапкой ивовых прутьев. А сейчас мы тебя ещё и розгами выпорем сказала сестра. Я был в ужасе, до этого меня только один раз отец порол розгами, тогда он всыпал мне раз 20 и было жутко больно, рубцы на попе после той порки долго не сходили. И тут мои мысли прервал свист розги и жгучая боль на попе, как и в первый раз первой начала порку сестра, во время она говорила подружкам, чтоб они так же как и она пороли меня со всей силой и не забывали по чаще менять розги, девчонки с большим желанием выполнили указания сестры, каждая из них. Как и ремнём так и розгами мне досталось по 30 ударов от каждой. После такой жуткой порки сестра отвязала меня и разрешила встать, девчонки расселись на диване и стульях, а мне абсолютно голому сестра приказала встать перед ними по стойки «смирно», что я, боясь ещё одной порки, сразу же выполнил. Сестра спросила меня согласен ли я теперь до приезда родителей беспрекословно слушаться её и выполнять все её приказания? Я ответил согласием.
После уроков
Перевод с английского Вовчика
«Мисс Ньеучик! – выпалил я, – Я делаю вам серьёзное замечание, вы меня поняли?… Я жду вас сразу после уроков.»
Красная от стыда старшеклассница поморщилась и повернулась на стуле лицом в обратную сторону. Другие ученики тихонько зажужжали – как всегда, когда знали, что кому-то после школы придётся возобновить знакомство с моей розгой. Нэнси поёрзала в явном трауре местом, отчётливо осведомлённом о будущей боли. Я ничего не сказал, угрозы не повторил – и спокойно продолжал мой урок.
Когда прозвонил звонок, Нэнси встала из-за своего стола – медленно, пока прочие ученики выходили. Наблюдение за ней повергло в дрожь моё сердце. Я был захвачен этим зрелищем. Её кожа была великолепной, чистой, как горное озеро. Сине-зелёные глаза излучали энергию и страсть. Вид пухлых грудей мучил меня, выпирая из-под такой консервативной школьной блузы. Мои руки, желавшие поскорее проскользнуть под её платья на эти прелестные бугорки. Я вспоминал прошлый раз, который не забыл. Я не мог забыть изгиба её бедра, взмаха её ягодиц при наказании.
О, это была лисичка, ангел, богиня-подросток! Я любил её мощной страстью, глубоко неучительским чувством. Я едва мог дождаться, пока уроки не закончатся.
День был невыносимо длинным, но наконец три часа прошло. Последний звонок прозвонил – и за десять минут школа опустела, стихла. Я услышал мягкий стук в мою дверь.
«Войдите», – сказал я.
Нэнси Ньеучик вошла. Она была одета, как перед тем: светлая синяя блузка и обтягивающая джинсовая юбка. Она выглядела великолепно. Мои глаза широко раскрылись, когда она заперла изнутри дверь и затем медленно пошла на меня…
«Вы хотели увидеть меня, мистер Бенсен?»
«О, да!» – я едва не плакал от счастья. Наш поцелуй был сладким и всеобъемлющим, он продолжался очень долго. Мы были оба чуть не задохнулись от него.
«Я чуть не упустил тебя», – признался я Нэнси.
«Я умирала от страха, верите? На всех этих уроках…»
«Я тебя понимаю. На других уроках ты, говорят, чаще получаешь плохие оценки, а на моих… Я так долго хотел поиметь тебя, а ты так долго меня игнорировала…»
«В следующей четверти буду провиняться у вас почаще, я обещаю, – засмеялась Нэнси. – Я и вправду могу быть очень непослушной».
Я тоже рассмеялся и поцеловал её снова; на этот раз мои руки потянулись к ней, лаская блузу снаружи. Она не надела накакого бюстгальтера, маленькая негодяйка, так что соски, как ниппели, были твёрже скалы. Я ущипнул их в знак симпатии, и это сделало девочку-подростка красной, заставило застонать. Через минуту её грудь была полуобнаженной, я присосался к ней, а руками заскользил по её гладкой ноге. Я проскользнул до промежности и почувствовал влажность. Она была готова.
«Эй, ты же провинилась, – обрёл я дар речи. – Думаю, есть нечто, что мы должны сделать сначала…»
«O-о-о, – раздался недовольный стон Нэнси. – Пожалуйста, мистер Бенсен, проявите милосердие…»
«А ты хотела прийти и остаться нетронутой? Ты не подумала, что это может привлечь чьё-то внимание?»
После короткой паузы и затем длинного вздоха она согласилась: «Хорошо. Но пожалуйста, сделайте это не очень больно».
Я подошёл к шкафу и взял оттуда заготовленную розгу – толстый, хлёсткий прут берёзы. Он жалил, как дьявол, и двоечница Нэнси знала такой прут слишком хорошо.
Нэнси ждала около моего стола, задирая юбку. Я указал ей, чтобы она нагнулась. Приказание было исполнено, но было очевидно, что девчонка не слишком счастлива от этого.
Для наслаждения её нервозностью я немного погладил промежность в течение нескольких секунд прежде, чем начать её драть. Там всё было влажно и будило дрожь с благоговением.
Вжик! Острый первый укус розги был очень сильным. Нэнси завизжала и завиляла попой, как не может вилять человек. «Ooуууу! Пожалуйста… не так больно!»
«Я должен сечь тебя так, чтобы это было похоже на реальную порку, – сказал я самым прозаичным своим голосом. – Несомненно, твои подруги захотят увидеть следы у тебя на твоём заду».
«Это вы, чтобы я была погорячей! Я знаю, – со слезами на глазах сказала она, – Но мне же правда больно! Я хочу не так, а как-нибудь по – друго-о-ому…»
«Молчи и терпи!» Вжик! «Оооо-о-о-ох!» – Нэнси подпрыгнула с моего стола, дёрнула вниз юбку и заревела. Я быстро поймал её и целуя бегущие по щекам слёзы, зашептал в мягкое ушко, чтобы она потрогала свои трусики – она потрогала, улыбнулась и скоро застонала от удовольствия. Я снова положил её зад на мой стол.
«Положенное наказание я прерываю, – продолжал шептать я. – Сейчас мы погреемся по-другому…»
Прежде, чем она смогла протестовать, я сдёрнул с неё трусики и положил тело девчонки, перекинув через моё колено. Голый зад завилял передо мной, и я звонко шлёпнул его. Она вскрикнула, но потом тихо захихикала от этого сюрприза. Я пошлёпывал всё сильнее, постепенно поднимая её. Тело Нэнси дрожало и тряслось, почти танцевало на моём колене – так она извивалась под моими ладонями.
«Теперь придётся потерпеть ещё, мисс Ньеучек, – прорычал я самым твердым голосом, на всякий случай, чтобы было слышно за дверью. – Вы же знаете, что заслужили это…»
«О-ооо-ох!» – застонала она, виляя бедрами, хотя я уже не трогал её. Она приняла игру. – «Пожалуйста, остановитесь!»
Вместо ответа я снова её шлепнул, стараясь, чтобы получилось громко. Моя рука «смазала», а покручивание ягодиц, ставших розовыми и очень тёплыми, сводило с ума. Кожа была мягкой, задик – круглым. Я мог бы шлёпать её целую ночь, но ладонь уже заболела. Между тем моим ногам было не очень приятно – штаны сопротивлялись желанию. Я остановил экзекуцию, поднял Нэнси на ноги. Она мягко приникла ко мне на секунду, а потом запустила руку между своими ногами.
Трусики Нэнси спустились к щиколоткам, так что она просто перешагнула их. Я сделал вид, что опять хочу согнуть её и протянул руку к розге… В глазах истекающей желанием девчонки появился ужас. Вжик! Я свистнул розгой по воздуху, а она по инерции вскрикнула. Две пурпурных полоски уже украшали её ягодицы, и видно было, как ей не хочется получать прутом ещё.
В этот день я чувствовал себя жестоким и готовым на солидную порцию розги этой ученице, постоянно гуляющей где-то вместо того, чтобы учить уроки. Впрочем, я примерно догадывался, на что уходит у негодяйки время, отведённое на домашние задания – вот и сейчас она на моих глазах грациозно расстегнула юбку, оставшись в блузке. Нэнси снова потерла себя, выгнула спину дугой и сама двинула задом в сторону моей розги. Кремово – белые ягодицы были немного красными и накрест пересечёными красными следами. Я больше не мог терпеть, я сопереживал ей, совершенно забыв о положенных ей за двойку двенадцати ударах. Я расстегнул брюки. Стоя, я приник к выгнутой около стола горячей попке Нэнси и отбросил розгу на пол. Прошло совсем немного времени, как я снова пришёл в себя, удачно кончив. Она благодарно стонала, и я погладил её повлажневшие ягодицы.
Несколько секунд визга Нэнси, а также свой последующий оргазм я воспринял так, как будто не было подготовки к этому длиной в полдня. Впрочем, довольно скоро я захотел её снова, и Нэнси снова закрутила частью, к которой я прижался так, что невозможно было оторвать. Выпоротые ягодицы подмахивали и колыхались под моим весом и чувствовалось, что Нэнси захотела так, что всё готова сделать для меня…
Мы лежали, соприкасаясь нашими телами, восстанавливая дыхание. Нэнси была в полном беспорядке – волосы растрёпанные, обвитые вокруг шеи, грудь вылезла из-под задранной блузки и изящно болталась. Я надеялся, что я выгляжу всё же ближе к уставу школы, но не был тоже в этом уверен.
Наконец, Нэнси поднялась на ноги и начала одеваться. Я наблюдал за ней, не двигаясь. Когда она была готова, я медленно последовал за ней. Мы помогли друг другу принять презентабельный вид, ликвидировав все следы нашей небольшой деятельности. Затем Нэнси сделала шаг к двери, чтобы уйти.
«На следующей неделе?» – прошептал я. Она глотнула и поглядела на меня смущённо, но ответила:
«Когда моя задница заживёт. И не так больно в следующий раз, o’key, мистер учитель?»
«Я боюсь, что вы будете чаще повторять свои правонарушения, – усмехнулся я, – чем ваша задница будет заживать, мисс Ньеучек. Каждая следующая розга должна быть больнее, чем в последний раз. Вы же знаете школьные правила!»
Она кивнула, наклонив голову, чтобы поклониться на прощание. Когда её взгляд снова упал на меня, то улыбка была мягкой и интимной. «Это действительно не такая большая цена, чтобы заплатить за такой кайф, – сказала девчонка, глубоко и с удовольствием вздохнув. – Я никогда не чувствовала себя так здорово.» Её рука потёрла болезненный зад…
«До следующей недели», – попрощался я шёпотом, целуя её.
«До следующей недели», – ответила она, сияя глазами.
Она закрыла дверь за собой, а я устало рухнул за стол. Впереди была целая неделя без любимой, хотя и крайне неприлежной ученицы.
Потерянный клиент
Перевод с английского Вовчика
Пола твёрдо постучала в двери офиса мистера Деккера. Каждый, кто мог увидеть её в этот момент, ни за что никогда не догадался бы, что за уверенным лицом Полы скрывалось такое волнение, какого она никогда не испытывала. «Никогда нельзя показываться людям робкой, – твердила она себе, – я просто вспомню это, перетерплю, и всё».
Она не представляла себя в такой ситуации в течение по крайней мере пяти последних лет. Это было нечто такое, о чём она в общем-то думала, но никогда никому не поверяла своих мыслей. Тем более Пола не могла представить, что подобная вещь должна случиться с ней снова. Пола готовилась быть наказанной – и наказанной телесно. За уик-энд Пола имела много времени, чтобы вспомнить университетские годы и знакомство с мистером Платтом, директором колледжа для девушек имени святой Бернадетты. Последний был твердым авторитарным учителем, который верил в пользу телесных наказаний как средства прежде всего пристыдить ученицу-нарушительницу перед всем колледжем; директор никогда не применял другие методы наказания – всякие там, например, дополнительные уроки или задерживание подопечных в классах.
Пола выглядела зрелой девушкой ещё в школьные дни. Вместе с тем она была ещё очень непосредственна. Деловой мир учил её, что ей нужно набросить на себя вуаль твёрдости, чтобы успешно конкурировать в этом собачьем мире торговли компьютерного программного обеспечения. К своим 23 годам она преуспела, сочетая в себе естественное обаяние и приятную внешность с некоторой сталью в характере. На самом деле она часто чувствовала, что клиенты продолжают вести переговоры только потому, что нравится видеть её красоту – но не красоту девочки в баре, а такое выражение лица и такой изгиб упругого тела, с какими она выходила разве что из гимнастического зала.
Последняя пятница принесла очень много интересного. Клиент пригласил её в перерыве на ленч, где она имела глупость поддаться его обаянию – обычным искусственно скроенным улыбкам очередного командированного. Командированный предложил вместо обеда бокал вина, и она согласилась. Согласилась и на второй. Между тем директор занял своё рабочее место в то время того, когда ещё не все вернулись с ленча. Это было необычно: чаще всего дела имели тенденцию делаться им в пятницу особенно медленно – в связи с приближающимися выходными и от усталости результатами недели. Секретарша Деккера, Элайн, искренне не поняла, зачем Поле было нужно лично войти с этим покупателем к боссу. Девушка говорила себе, что хотела показать своё непревзойдённое мастерство: приехавшего за пакетом баз данных удалось «раскрутить» на полную катушку. На самом деле Пола просто не могла оторваться от этого приятного во всех отношениях мужчины. Она никак не ожидала этого нелепого падения, шума в голове, такой грубой отповеди начальника и удаления в свою комнату…
По прошествии трёх дней – входя в офис и снова вспоминая всё это – она не могла поверить, что была так небрежна. Небрежна, чтобы упустить самого ценного клиента из-за простейшей глупости, трехсот граммов вина, опьянения, падения. Пятничные нотации всё ещё очень свежо и громко звучали в её мыслях – она не переставала поражаться силе голоса мистера Деккера. Пола была потрясена, как быстро она сказала ему, что хочет быть наказанной именно поркой, хотя реальной альтернативой было просто согласиться на урезание жалования и потерю комиссии от этой продажи. Ей не так уж нужны были эти лишние деньги – она могла легко найти себе другую работу с той же зарплатой, но… Пола зашла в кабинет и почувствовала, как кровь приятно прилила к задней стороне её тела: произошло это после первого же взгляда на стол: там лежала хорошо знакомая ей по колледжу гибкая трость.
«Я надеюсь, вы хорошо подготовились для этого, Пола», – пробасил Деккер. Она ничего не сказала, только опустила голову и пристально смотрела на свои туфли. «Я рад, что вы сделали этот смелый выбор. Не буду делать секрета, что вы ещё совсем девчонка, так что мне очень хочется выдрать вас. Как вы знаете, вам предстоит получить шесть раз вот этой тростью по голому заду. Не хочу говорить больше относительно вашей неосторожности, так как знаю, что это больше не повторится. Теперь вы всегда будете соединять в уме вино с теми болью и стыдом, через которые придётся пройти».
Она начала дрожать, но чувствовала, что должна сконцентрироваться на словах Деккера, как это ни трудно сделать. Начальник продолжал: «Есть несколько правил, которые вам нужно помнить. Если вы их забудете – получите дополнительное наказание. Во-первых, вы будете держаться руками за край стола всё это время и производить минимум шума. Ни в коем случае не предпринимайте попыток отскочить от удара или вскочить после него. Во-вторых, вы будете считать удары после их получения. Наконец, вы простоите после наказания столько, сколько я вам скажу. Вы мне поняли?» – Пола кивнула – «Хорошо. Теперь давайте, оголяйтесь и становитесь к этому столу. У вас фигура красивая – не стесняйтесь». Пола медленно прошла в угол комнаты и расстегнула юбку. «Повернитесь ко мне!» – прогремел Деккер. «Да, сэр?», – повиновалась она вполне смиренно. «Юбку можно было бы и оставить! Главное – снять трусики…»
Все её огромное доверие к начальнику появилось с момента входа в кабинет. Незабываемые годы колледжа имели огромное значение – одного вида трости было достаточно, чтобы девушка оказалась полностью под его управлением. Кстати, Пола имела в этот день свой собственный небольшой секретик: плотные белые трусики, на которые теперь падал пристальный взгляд Деккера, были теми же самыми, которые она носила в последний раз, когда наказывалась в колледже. Правда, то последнее наказание было всего лишь слабым пошлёпыванием, но она старательно восстанавливала в памяти боль и жжение, которое потом сопровождало неудобство сидеть.
«Давайте, переходите к столу», – и Пола оказалась стоящей перед столом прежде, чем подумала об этом. – «Спустите ваши трусики до колен». – Она реагировала автоматически. Деккер остановился, чтобы получше рассмотреть белые ягодицы. Подчинённая несомненно была красивой, как он раньше этого не замечал?… «Поворачивайтесь». – Пола почувствовала холод настольного покрытия, соприкасающегося с её теплым телом. Она вытянула руки и ухватилась за противоположную сторону стола. Деккер держал трость в руках и несколько раз свистнул ей по воздуху, соблюдая паузы. Для Полы не была очень уж нов этот звук: она удивилась, как хорошо его запомнила с времени учёбы. Мистер Платт, директор, всегда делал перед поркой так же.
«Ну, помните правила, Пола». – Она сжалась. Деккер отступил на один шаг, поднял трость и мгновенно опустил её с приличной силой в самый центр распростертого на краю стола девичьего зада. Пола реагировала всплеском рук, судорожным сжатием и разжатием ягодиц, а через мгновение – вскриком. Начальник легонько ударил тростью по её локтю: «Я же говорил, не отпускайте стол. Мы начнем снова с первого удара.» – «Ох, нет, не надо, сэр!» – «Надо! Ваше наказание теперь расширяется лишним ударом».
Пола собралась и задержала дыхание. Она поняла, что мистер Деккер не собирается проявлять в отношении неё никакой гибкости, кроме гибкости трости. Несмотря на жгучую боль, она снова согнула спину над столом. Её ожидание показалось подобно целой минуте. Второй удар просвистел и обрушился чуть пониже первого. Ягодицы Полы снова не остались неподвижными, но руки вцепились в стол мёртвой хваткой. Мистер Платт в колледже часто велел обхватывать руками собственные коленки. Потом Пола обнаруживала на коленках синяки.
«Это уже хорошо. Я думаю, мы с вами… с тобой подружимся» – послышались после её визга слова начальника. Третий удар быстро последовал за ними, приласкал ягодицы ещё ниже, почти у самой складки, производя язвительные слёзы в глазах наказываемой. Следующее мгновение ожидания боли заглушило все её мысли. Четвертый удар пришёлся по самому верху её ног. Пола завопила так, словно её разрезали, но через секунду спохватилась и взмолилась при себя, чтобы Деккер не среагировал на слишком громкий крик лишним ударом. Он немедленно сделал это: «Не вопи… А то получишь ещё, маленькая выпивоха!» – но похоже, ему особенно приятно было слышать именно этот вопль. Последовало новое длинное ожидание. Пола не выдержала и внутренне как бы запросила быстрейшего продолжения. Она даже выпятила ягодицы, как бы подставляясь под трость, ища её. Но этот уже желанный удар был очень коварным: трость пересекла две уже вспыхнувших на ягодицах девушки красных полосы и легла наискосок. Боль была невероятной, хуже чем все те розги, которые она получила в школе. Шестой удар оказался сюрпризом: он последовал так быстро за пятым, что казалось, был менее свирепым. А может быть, она уже притерпелась. Пола вспомнила, как она решилась просить именно телесного наказания: она перечитала ещё раз визитную карточку клиента, из-за которого попала в эту ситуацию и подумала, что ей будет что рассказать ему при следующей встрече… Конечно, если он согласится… Конечно, если она вспомнит, куда засунула визитку…
В запасе у Деккера всё ещё было два «штрафных» удара. Финал пришёл после невыносимо томительного ожидания. Эти два удара были снова очень болезненными, «нарисовав» на попе Полы две диагонали. «О-о-о-о! Ну, кажется всё, – подумала она сквозь слёзы, – слава Богу, что не до крови, а так это всего лишь несколько дней неудобства!»
«Вы можете встать», – снова перешёл на «вы» начальник. Неподвижно лежавшая животом на столе Пола поднялась на ноги и повернулась, столкнувшись взглядом с Деккером. «Вытрите ваши глаза вот этим, – весело и даже как-то насмешливо сказал тот, передавая платок, – и можете протереть ваш задик, так как я его неплохо обработал». Благодарная Пола воспользовалась случаем, чтобы умерить боль в ягодицах и смахнуть слёзы с глаз. Несмотря на то, что юбка отсутствовала, а её трусики обвивали в данный момент щиколотки, она не спешила одеться. Мистер Деккер выглядел гораздо приятнее, чем все месяцы до этого.
«Ну что же… Должен поздравить вас с хорошим наказанием. Восемь ударов тростью – очень приличная трёпка. – Деккер опять расплылся в улыбке. – И тем не менее, так как вы обнаружили всё-таки отклонение от правил, которые я вам рассказал…»
У Полы появилось противное школьное чувство – ненависть к поучениям после порки. Разве обязательно нужно теперь мистеру Деккеру всё это говорить? Лучше бы сказал о клиенте. Впрочем, какой клиент… Он исчез из её мыслей ещё до того, как трость завершила свою работу. Теперь хотелось уйти подальше, забиться в туалетную комнату, встать на коленки и выплакаться, держа левую руку между ногами.
«…Но так как вы, дорогая моя девочка, не считали удары, как установлено в правилах, вы возвратитесь сюда два раза в течение двух следующих недель для повторения этого наказания… Довольны? Я вижу, вы на седьмом небе. Погодите, после второго наказания у вас исчезнут все ошибки, а после третьего так возрастёт производительность труда, что можно будет повышать вам жалованье… и приглашать в ресторан… А теперь одевайтесь и уходите, мне же тоже хочется, чёрт возьми, побыть одному!»
Пола не знала, смеяться ей или плакать.
