Текст книги "Флагелляция в светской жизни"

Корпоративное воспитание

И вновь карты не желали выкладываться в нужном порядке. Что за напасть?

Берлин покачала головой и щелкнула «сдать карты». Шефа в этот день в офисе не было, а потому она не слишком беспокоилась. Берлин Кениг проработала в фирме полгода и за это время успела хорошо зарекомендовать себя перед начальством. Она быстро справлялась со своими обязанностями, всегда приходила на работу вовремя, никогда не грубила и почти не допускала ошибок. В общем, ее можно было бы назвать воплощением немецкого порядка, если бы не одно «но» – девушка любила в рабочее время отвлечься и разложить на рабочем компьютере какой-нибудь пасьянс. Конечно она позволяла себе это только закончив работу с документами, но начальник отдела, мистер Салливан, терпеть не мог, когда сотрудники тратили рабочее время в пустую, как ему казалось. И так как сегодня его в офисе не было, Берлин позволила себе развлечься до того, как закончила с документами. Вот только оказалось, что уровень сложности игры ей повышать было еще рано. А снижать его ей было обидно.

Немка еще не подозревала, что неудача в компьютерной игре самая небольшая из неприятностей, ожидавшая ее в этот день. Она так увлеклась, что не заметила, что за ней наблюдают. И не просто наблюдают. Блондинка находилась под прицелом самой настоящей видеокамеры. Встроенной в мобильник. Джулия невольно улыбнулась. Интересно, что скажет мистер Салливан, когда узнает, чем занимается в рабочее время его любимая мисс Кениг, которую он все чаще ставит в пример всем сотрудникам! Джулия чуть слышно фыркнула. Она работала в фирме уже не первый год и всегда была на хорошем счету у начальства. Пока не появилась эта немка. Не то что бы отношение мистера Салливана к Джулии Белл ухудшилось, но место фаворитки она потеряла. А она прощать такого не привыкла. Вот только подобраться к Кениг было непросто. Та, несмотря на цвет волос, была далеко не дура. И вот заветный компромат у Джулии в руках. Девушка довольно улыбнулась. Будь шеф у себя, она отправилась бы к нему незамедлительно, но его сегодня не было. Англичанка положила мобильник на стол. Да, жаль, что мистера Салливана нет именно сегодня! Она задумалась. Как это часто бывает, когда человек добивается своей цели, в ее голове стали бродить мысли, а правильно ли она поступает. Конечно, Берлин заслужила выговор. И чем строже, тем лучше. Вот только становиться из-за своей зависти к немке стукачкой англичанке не хотелось. Во-первых, в коллективах доносчиков не любят, во-вторых, как бы и ей не влетело за то, что она отвлеклась от работы, чтобы запротоколировать преступление коллеги. Джулия убрала телефон и вернулась к документам. Но работа у нее не спорилась. Волей неволей ее мысли возвращались к тому, как поступить с компроматом на Берлин. Взгляд девушки случайно упал на календарь. 15 сентября? А ведь сегодня праздник! Эх, задали же мы этим колбасникам тогда порку!.. И тут Джулия чуть не упала со стула, настолько неожиданной была эта мысль. Она подняла взгляд на коллегу. Та как раз поднялась из-за стола и направилась к кулеру. Наблюдая покачивания немецких бедер, англичанка вдруг поняла, что она собирается сделать.

Берлин закончила работу с документами и посмотрела на часы. Отлично управилась – как раз к обеденному перерыву. Девушка неспешно поднялась из-за стола, но не успела она сделать и пару шагов, как ей на плечо опустилась чья-то рука. Немка обернулась.

– Что такое, Джулия? – улыбнулась она коллеге.

– Да ничего, Берлин, – ответила с улыбкой та, – Как ты думаешь, мистеру Салливану понравится это видео?

– Какое видео?

– Смотри. – Джулия поднесла к лицу Берлин мобильник и запустила записанный сполчаса назад ролик. – Я вот думаю, что понравится.

Немка изменилась в лице и как-то съежилась. Испорченная репутация казалась ей хуже смерти. А уж если в ее лице окажется испорчена репутация всей ее родины… Нет! Уж лучше умереть!

– Прошу тебя… Джулия… – дрожащим голосом начала было она, но англичанка ее прервала.

– Как ты думаешь, Берлин, как нужно поступать с теми, кто нарушает устав фирмы и тратит в пустую драгоценное время? – Джулия не удержалась и на последних словах спародировала голос Салливана.

– Их нужно наказывать. – упавшим голосом ответила немка.

– Верно. Так что пошли со мной. – не дожидаясь ответа англичанка схватила коллегу за руку и потащила в коридор. Дверь в подсобку, как она и ожидала, была незаперта. Втолкнув немку внутрь, англичанка тихонько прикрыла за собой дверь и щелкнула ручкой замка.

– Наконец-то мы одни. – нарушила она повисшую было тишину. – Итак, Берлин, как ты сама сказала, тебя необходимо наказать. – она сделала паузу, ожидая реакцию немки. Та лишь обреченно кивнула.

– Сегодня День Битвы за Британию! – объявила Джулия. – И я, так уж и быть, не стану доносить на тебя мистеру Салливану, хоть он и имеет право знать, чем заняты его сотрудницы в рабочее время. Вместо этого я накажу тебя прямо здесь и сейчас. – она снова сделала паузу, глядя в испуганные глаза Берлин. – И знаешь, как?

– Н-нет…

– Я слышала, у вас, на континенте, телесные наказания не в почете. А вот у нас они все еще пользуются должным уважением. Мы, англичане, знаем, как воспитать в человеке уважение к порядку. – Джулия в очередной раз умолкла, наслаждаясь произведенным эффектом. Ее слова попали в самую точку. Берлин испуганно смотрела на нее, пытаясь понять, всерьез та или шутит. Англичанка была права – Берлин ни разу не пороли и даже не шлепали. Девушка была уверена, что если телесные наказания и сохранились где-нибудь за исключением стран Третьего мира, так разве что в России. Она же шутит! – пронеслась мысль в белокурой голове. Конечно же это шутка!

– Ты шутишь? – неожиданно для Джулии Берлин улыбнулась. Англичанка едва сдержалась чтобы не выругаться. Пропал такой момент! Но если до этого она еще колебалась, то теперь решение было принято. Улыбка немки вынесла приговор ее пышной попе. Джулия скрестила руки на груди. В правой она сжимала канцелярскую линейку.

– Даже не думаю, Берлин! – она постаралась говорить как можно холоднее. – Ложись животом вот на этот стол! – она указала на столик в углу. Немка заколебалась. Она не могла поверить в то, что Джулия действительно собиралась наказать ее. Причем не как-нибудь, а этим древнейшим методом родительской экзекуции.

– Ложись сейчас же, или будет хуже! – не повышая голоса скомандовала Джулия. Берлин заколебалась.

– Или ты сейчас же ложишься на этот стол, или завтра мистер Салливан узнает, чем ты занимаешься в рабочее время. – стараясь говорить спокойно, озвучила англичанка свой ультиматум. Выбора у немки не оставалось. Берлин обреченно вздохнула и подошла к выбранному Джулией лобному месту. По счастью столик поставили тут только вчера, а потому он еще не успел запылиться.

– Снимай юбку. – коротко скомандовала Джулия.

– Ты что? – Берлин опешила.

– Ну не по юбке же я тебя пороть буду. – спокойно ответила англичанка. – Снимай. Или ты знаешь, что будет. Берлин обреченно кивнула и расстегнула застежку своей плотно облегавшей бедра юбки. Под ней оказались розовые кружевные стринги.

– Трусики можешь не снимать. – прокомментировала увиденное Джулия. – Все равно они не защитят твою арийскую задницу.

Сняв юбку, девушка легла наконец на стол, надеясь теперь только на то, что все скоро закончится. Джулия внимательно осмотрела поле воспитательной работы и взмахнула в воздухе линейкой. По пышной попе Берлин пробежала дрожь. Но Джулия не спешила начинать наказание. До конца обеденного перерыва время еще было.

– Как ты, наверно, знаешь, Берлин, Битва за Британию длилась 113 дней и закончилась для твоей родины сокрушительным поражением. И чтобы память об этом дне и о служебном долге навсегда впечатались тебе в память, я высеку тебя этой канцелярской линейкой. Ты получишь ровно 113 ударов по своей немецкой заднице. Если ты вскочишь со стола или еще как-то попытаешься прервать наказание, то мистер Салливан узнает про тебя все. Ты поняла меня?

– Да.

– И еще я хочу чтобы ты считала удары. На английском или на немецком – все равно. Но если собьешься со счета, мне придется начать наказание с начала. Поняла?

– Да.

Джулия занесла руку, и первый звонкий удар обрушился на попу Берлин. Та вздрогнула.

– Айн!

Джулия занесла руку для второго удара и с удовлетворением отметила, как быстро вспыхнула на белоснежной попе алая полоса. Второй удар не заставил себя ждать. Берлин вновь вздрогнула, и из ее груди вырвался крик.

– Цвай! – добавила она тут же. Почти сразу же последовал и третий удар.

– Тебе должно быть стыдно, Берлин! – сопровождая свою речь ударами линейки принялась Джулия отчитывать свою незадачливую коллегу. – Тебя ставят в пример коллегам, а ты тратишь впустую рабочее время! – эта лекция больше была нужна самой Джулии, чтобы завести себя и убедить в собственной правоте. – А раз тебя ставят в пример, ты должна соответствовать! Какое впечатление ты создаешь о себе, о немцах вообще? Не задумывалась?

Берлин поначалу лишь вскрикивала и считала удары, но вскоре принялась ерзать на столе и бить ногами, пытаясь хоть как-то увести ягодицы от жалящей словно оса линейки. Джулия, быстро перехватила обе ее руки и навалилась на коллегу, прижимая ее к крышке стола. Попа у Берлин была уже почти равномерно розовая. Сама же немка уже ревела в голос. Джулия даже подумала было не хватит ли с нее, но тут же без особого труда прогнала эту мысль. И поймала себя на новой – что ей приятно выбивать спесь из этой немецкой зазнайки. Линейка раз за разом опускалась на уже начинающую краснеть попу.

– Фюнф унд фирцих! Джулия! Зекс унд фирцих! Пожалуйста! Зибен унд финцих! Хватит! – взмолилась несчастная немка и забилась, пытаясь вырваться, но англичанка сумела ее удержать.

– Хочешь, чтобы мистер Салливан увидел видеозапись? – не прекращая удары поинтересовалась она.

– Драй унд фюнфцих! Нет! – Берлин вновь забилась, но и на сей раз Джулии удалось ее удержать. Эта попытка вырваться стала последней. Немка выбилась из сил и уже лишь горько плакала под равномерными ударами линейки. К чести для нее со счета она так и не сбилась, но Джулии было даже все равно. Не так у нее много было времени, чтобы пороть коллегу заново, сбейся та со счета. К последнему удару попа немки стала ярко-красной. Джулия занесла руку в последний раз и нанесла удар точно по тому месту, где ягодицы переходят в бедра.

– Будем считать, что ты свое получила. – назидательным тоном обратилась она к рыдающей немке и отпустила ее. Берлин обеими руками ухватилась за свою пылавшую огнем попу и с трудом встала со стола. От ее горделивой осанки не осталось и следа.

– Ничего не хочешь мне сказать? – окликнула ее англичанка.

– Удали видео! – прошипела Берлин сквозь слезы.

– Ах да, чуть не забыла! – Джулия достала мобильник и быстро сфотографировала ярко-красную, местами вспухшую попу Берлин, после чего быстро удалила видео. – Надеюсь, это послужит тебе уроком. – назидательно добавила она. – Одевайся. До конца перерыва осталось минуты две. – англичанка направилась к выходу, но остановившись у двери исподтишка обернулась и усмехнулась, наблюдая, как немка морщится от боли, пытаясь натянуть облегающую юбку на свою свежевыпоротую попу. На мгновение Джулии даже показалось, что Берлин так и пойдет на рабочее место без юбки, но той все же удалось пересилить себя. Охая, ахая и всхлипывая, немка принялась растирать свою несчастную попу, пытаясь хоть как-то унять боль. Джулия довольно улыбнулась и вышла из подсобки.

Остаток рабочего дня она с трудом сдерживала смех, глядя на то, как Берлин ерзает на стуле за своим компьютером.