Текст книги "Флагелляция в светской жизни"

Воспитание Елены

Это произошло два года назад. Не знаю проклинать или благодарить то жаркое лето изменившее мою жизнь раз и навсегда. Одно могу сказать точно, что для любителей всякого рода извращений в этом рассказе делать нечего. Это реальная история, а не пурга больного воображения. Был август. Я не знал чем себя занять. Все разъехались по дачам, cелам и т. д. В общем тоска зеленая. Зачем это все когда родной Киев и без того зеленый и прекрасный в такую пору года. У нас навалом парков и лесопосадок просто в центре города.

И так ближе к делу. Беру мобилку, набираю телефон своего брательника. Как ни как 11 лет за одной партой.

– Здоров братан!

– Здоров Лирик!

– Ну, как оно нечего?

– Хреново, скучно до чертиков, а ведь скоро опять в универ.

– Крепись чувак, мы уже почти на экваторе!

– Эх, по скорей бы уже. Задрало все к …

– Слушай, а давай завтра с утрица на рыбалку к нам в парк!

– Ты че здурел! И на кой хрен мне та рыба. После событий 86-того от нее даже тараканы дохнут.

– Да ты че чувак? Не врубал?! По прохладному литру Черниговского и ради спортивного интереса.

– Ладно братан. Во сколько то пойдем хоть?

– В 6 конечно!

– Ну не гони братан! Спать охота!

– Спать будешь в универе на сопромате и прочей …

– Ладно в 6 так в 6, я к тебе зайду бо ты вечно опаздываешь.

– До встречи ………………………………………………..

Звонок в дверь. Мой друг стоит на пороге с удочками и пластиковыми, слегка запотевшими, бутылками нашего любимого пива.

– Ну что? Помчались?!

– Угу. – заспано я.

Мы шли к любимым пенькам над озером в парке. Пение птиц и прочая летняя живность давала о себе знать с самого утра. Ночью был дождь с грозой. Воздух свеж и разряжен на столько, что давит на грудь и будоражит психику. Вот и озеро. Боже как я люблю этот парк! Ивы свесили свои косы до самой глади воды. Мы сели на пеньки у самой воды. Установив удочки мы стали ждать глядя на папловки. Мой друг постепенно сполз с пенька и задремал. Я, потягивая все еще прохладное пиво, смотрю как солнце становится ярче. Краснота его исчезает на глазах с каждым мгновением. Над озером играет своим спектром радуга. День будет жарким. Испарение утреней росы с трав наполняет тенистые сумраки, под ветвями ив и берез, легким загадочным туманом. В парке никого. Только я и мой друг. Тишину нарушает стук дятла над моею головой. Не знаю по чему, но мне так хорошо, что хочется плакать от счастья, что я живу в таком красивом городе.

Вдруг я вижу, как к нам направляется чия-то фигура. Мы сидим с другом под кронами деревьев так, словно партизаны в засаде. Нас если не присмотреться не видно. Это девушка не высокого роста. Судя по всему ей лет 16–17, от силы 18. Мой взгляд приковала ее мордашка. Милое ангельское личико, лисичий взгляд, белоснежная кожа с румянцами на щечках, сине-зеленые глазки, крошечный ротик с припухшими губками на нем, и наконец ее локоны волос, они просто безупречны как утренний свет, слегка вьющиеся у висков, русого цвета, доходящие чуть дальше затылка и свисавшие локонами наискос от челки до мочки уха, закрывая часть правого глазика и щечки. Если смотреть на ее личико, я дал бы ей не больше 16 лет. Но задорно торчащая небольшая конусовидная грудь из-под голубого тоненького шелкового летнего платичка, которое доходило до самых туфилек на небольшом каблучке, плотно обтягивающие ее изящную талию с неописуемо круглыми и в меру широкими бедрами, говорили, что этой принцессе минимум 17. Я сполз с пенька и продолжал наблюдение с травы. Так было лучше видно. Она шла словно не прикасаясь земли. Как говорится стрела Амура пробила мое юное сердце на вылет. В голове было одно – я ее хочу! Хочу так, как никого ранее. И не только в плане секса, а просто хочу смотреть на это явление с выше, боготворя каждый изгиб ее прекрасного стана. Но что-то было явно не так, она была явно чем-то озабочена и погружена в свои размышления. Слегка наклонив головку, она не спеша шла по направлению наших пеньков. Что, нет, какое чудовище могло огорчить этого ангела, спустившегося с небес в наш грешный мир! О радость моя, почему твои глазки так печальны, что тебя беспокоит, я убью твоего обидчика! Мое сердце забилось так, как будто я выиграл Гран-при вместо Шумахера. Она несла в руке кулек внушительных размеров. Подойдя к нашему логову в метрах 7-ми она остановилась, подняла голову и взглянула вверх на свисающие ивовые прутья над ее эльфическим созданием. Глубоко вздохнув, так что в этот момент ее упругая торчащая своими сосками через тонкую ткань грудь слегка подпрыгнула, она вытащила из кулька складной ножик. Я заметил, что на ней нет бюстгальтера. Признаюсь, что я еще за свою не малую на подвиги жизнь не был так возбужден как сейчас. Она бросила кулек к себе под ноги и смущенно посмотрела по сторонам, словно нашкодивший ребенок, который боится быть застуканным на месте своего «преступления». Убедившись что рядом ни кем и не пахнет, она слегка подпрыгнув ухватилась своей ручкой за ивовый прутик, потянув его на себя, она наклонила ветвь ближе и начал а отрезать ивовые прутья один за другим. Как математик и аналитик, я не мог не заметить вполне явной закономерности в ее действиях, а именно – она выбирала прутья длиной метра полтора – два, не толще мизинца у его основания, и только прямые и гибкие. У меня мелькнуло в голове, что она занимается каким-то ремеслом, плетет корзины или что-то в этом роде. Срезав все прутья этой длины с этой увесистой ветки, она отпустила ее и та улетела вверх. От этого звука чуть не проснулся мой друг, что могло испортить всю идиллию. Затем она осмотрелась вокруг, и увидев такую же ветвь позади ее, развернулась и потянулась за ней приподнявшись на носочки. И в лучах уже довольно высоко поднявшегося солнца я увидел, как оно просвечивает тонкую ткань ее летнего платьица. Ее аккуратненькую, кругленькую, упругинькую, не большую, но при этом оболденно выпуклую и вытонченную попачку обтягивали беленькие, не менее с тонкой ткани (явно шелковые) стринги. Их тоненькая полосачка ткани помещаясь в ложбинку между ее округлостями, так изыскано отчетливо очерчивая ее булочки, что они словно прорезались сквозь летние платьице этой крошки. Я почувствовал, что мои джинсы мне явно тесны, и как по телу от шейного позвоночника до самых пят пробегает томная дрожь. Если на Земле и есть состояние нирваны то я был именно там. Закончив нарезание ивовых прутьев она присела на корточки и стала очищать их от листьев складывая в кулек, что в очередной раз подтвердило мою теорию по поводу ремесла. Сам того не заметив я пересчитал все прутья, их было около 30-ти. Закончив это занятие она взяла кулек и пошла в ту сторону откуда ушла. Я просто сидел и смотрел ей вслед. Она скрылась вдали парка. В этот момент удочку моего друга что-то утащило в озеро, и тот, проснувшись от звука колокольчика, с матом нырнул за ней в озеро. Вылез он весь мокрый, но со щукой на крючке. Он радовался как ребенок, что в этом болоте есть такая рыба. Я его успокоил, что если она там и была, то явно это последний чернобыльский динозавр, и что не плохо будет ей накормить соседских котов, которые по ночам спать мешают. Пошутив мы пошли домой. Всю дорогу взбудораженный друг мне что-то трындел, а я, я думал про нее…..

На следующий день мой друг слег с ангиной, а я всю неделю проторчал как дурак с 6 до 10 утра на этом озере с удочкой, дожидаясь своей красавицы. Была пятница, столица виселица, завтра квалификация Гран-при Монако, а я все по-прежнему здесь, сежу и жду. И о чудо! Идет, все также одета, все также невинна и печальна, хотя и пытается изо всех сил улыбаться и радоваться жизни, но глаза человека врать не умеют. Она подошла, я все также притаился и жду, сам не зная чего и о блин, колокольчик на удочке зазвенел, я в истерике, что делать? Претворюсь спящим, – решил я. На блага рыба видно сорвалась и колокольчик больше не звенел, но я был явно замечен. Сквозь преоткрытые ресницы, прикрывшись рукой я наблюдал за своим эльфом, пришедшим ко мне из моих снов и грез. Увидев, что я сплю непробудным сном, а кроме меня здесь только жабы в озере-болоте, она все так же полезла за своим перочинным ножиком в кулек. Пошарив там рукой она со злостью кинула кулек на траву, и поставив руки в боки задумчиво посмотрела на меня. Не долго думая она пошла в мою сторону. Я чуть не задохнулся от радости, но постарался изображать спящего до последнего. Подойдя ко мне, она наклонилась и потрясся меня за плечо чуть слышно произнесла:

– У тебя кажется рыба клюет.

Я изобразил чуть заспанный фейс и подумал себе – да еще и какая рыбка ты не представляешь, и слегка хриплым сонливым голосом произнес:

– Спасибо.

И типа не обращая на нее особого внимания занялся своей удочкой.

– Я прошу прощения, но я забыла свой ножик дома, а мне необходимо нарезать роз… то есть прутиков разной длины, у тебя случайно нет ничего острого?

– Да вот пожалуйста.

Я протянул ей свой перочинный ножик и улыбнулся. Она взяла его и поблагодарив пошла нарезать свои прутики. Я оставив свои рыбальские снастя, и якобы дожидаясь улова подошел и попытался завязать беседу:

– И не спится тебя в такую рань?

Она невинно по-детски улыбнулась и отрицательно закачала головой, смотря на меня своими очаровательными глазками. Я почувствовал как между нами пробежала кокая-то искорка, когда мы так стояли смотря друг другу в глаза.

– А зачем это тебя?

Показал я рукой на ветви ивы. А она густо покраснев до кончиков ушей сказала:

– А какая разнится?

Затем немного подумав добавила:

– Если тебе это так интересно, то это для декорации, я учусь на… на дизайнера интерьера.

– Хорошо, хорошо, только ты не смущайся, а то ты так покраснела…

А она после этих слов вообще краской залилась.

– Кстати я Лирик.

– А я Лена. А Лирик это прозвище или как?

– А какая разнится?

Сказал я улыбаясь.

– Тебе что не нравится?

– Да нет, что ты, просто необычное имя.

– Лена, знаешь я хотел бы свой старый гараж переделать в фан-клуб формулы-1, ты мне с дизайном не поможешь.

Нечего умнее на ум мне не пришло. Не долго подумав она ответила:

– С удовольствием!

Так завязались наши отношения, мы подружились и позже начали встречаться.

Лена жила, в отличие от моей высотки, за парком под лесом. Там было словно не большое село из старых домиков. Именно в одном из таких и жила моя красавица вместе со своим дедом, это был ее единственный родственник. Время шло быстро и я решил что с поцелуйчиков пора бы заняться ее невинностью, как она утверждала была девственницей.

Однажды на свиданье в воскрисенье, я отважился запустить руку под ее короткую черную юбочку в складочку. Когда я прикоснулся к ее левой половинке, я понял что на ней все те же стринги, а она, вздрогнув, слегка застонала прикусив губку.

– Солнце мое тебя что-то беспокоит?

Она покраснела как тогда в парке.

– Не… не надо сейчас там трогать…

– Прости если ты не хочешь то я не буду.

– Дело не в том что я не хочу.

И на ее глазках показались слезы.

– А в чем милая?

А она разрыдалась у меня на плече. Я попытался ее утишить и по видимому у меня вышло.

– Помнишь те прутья которые я нарезаю по пятницам?

– Да и что с того?

– Так вот это вовсе не для каких-то декораций, я соврала, потому что мне…, мне стыдно…

– Если не хочешь не рассказывай. Только не плач прошу тебя!

– Нет я думаю ты должен знать, это … это, ну в общем это для меня, то есть для… для моей попки. Это розги!

И она разрыдалась вновь.

Я стоял в шоке не зная что и сказать. А она успокоившись спустя несколько минут, взяла меня за руку и сказала пошли, потянув к зарослям в парке. Затем она взглянула мне в глаза и спросила:

– Хочешь знать как мой дед меня воспитывает по субботам?

Я молча смотрел на нее.

– Так слушай: каждую неделю в субботу он подсчитывает все мои провинности за неделю. Я в свою очередь внимательно выслушав его, прошу прощенья становясь перед ним на колени и протягивая ему на двух руках свежевымоченый в рассоле ивовый прут, называю к примеру 30. Это значит, что моей кругленькой попке предстоит выдержать 30 жгучих резок. Сечет он меня обычно на лавке в сарае с небольшой подушкой под низом живота, – и Леночка похлопала себя ручкой по лобковой кости, – для того чтобы как он говорит моя 5-тоя точка повыше была. Во время порки он меня не привязывает и я должна сама удерживать себя под резкой. Если я начну вилять исполосованной попкой, или что еще хуже попытаюсь прикрыться рукой, это повлечет дополнительные «штрафные» прутья, а последние и вовсе начала порки с начала. Я должна четко считать каждый всыпанный моей заднице прут и при этом не сбиться со счета, что также повлечет начало порки заново. А так в общем помимо этого всего, я должна как он говорит вести себя достойно, то есть не орать, не дергаться, можно тихонько стонать, даже повизгивать но не орать и не реветь. За это будут «штрафные». Иногда они составляют вплоть до половины уже всыпанных мне ударов…….. Вот смотри…

И Лена развернувшись ко мне спиной взялась за подол юбочки, и секунду помедлив потащила за него вверх, обнажая моему взору длинные стройные ножки. Вдруг показались ее кругленькие ягодки, которые вскоре и вовсе обнажились перед моим взором прикрытые беленькими тоненькими стрингами, которые лишь придавали им более отчетливую форму, но не как не защищали от моих глаз. Ее кругленькая кокетливо оттопыренная перед мной попачка была исчерчена розовыми и алыми тоненькими полосками слегка вспухшими у краев. Я поменьшей мере насчитал 25 только тех, которые не пересекались и были профессионально опущены на эту белоснежную упругую поверхность юной девушки. Я провел рукой по ее попке, чуть касаясь ее исчерченной ивовыми резками поверхности. Лена чуть заметно вздрогнув издала что-то похожее на стон. Затем она опустив подол юбки развернулась ко мне и увидела как из моих брюк что-то выпирает.

– Тебя возбуждает увиденное?

Мысль о том, как секут этого ангелочка, как она извивается и корчится под резкой, повизгивая и кусая губки, как ее попка вздрагивает перед каждым следующим поцелуем с розгой, заставили мой член встать и запульсировать так сильно, что я чуть не кончил себе в штаны. Подумать только, еще недавно я хотел убить того кто ее обидит, а сейчас готов был все отдать что бы оказаться на месте ее деда.

– Очень, извини я… я не знаю…

Леночка поднесла пальчик к моим губам, давая понять что бы я замолчал.

– Все нормально милый, это видь естественно. Я сама не понимала что со мной такое. До 14 лет все было нормально, а потом перед каждой поркой помимо страха я испытывала стыд, который переходил в томное жжение в моей, … в моей промежности. Я намокала от одной мысли что меня будут сечь. А сейчас когда мне почти 18, я так возбуждаюсь перед поркой что порой кончаю прямо под розгой на лавке! Мне стыдно и больно во время каждой порке, что меня 17 летнею девушку с задранной юбкой и спущенными до колен трусиками секут резкой по голой попке. Но вместе с тем я настолько возбуждаюсь, что порой почти не чувствую боли, а только кончаю и кончаю до потери со знания. Ведь когда секут взрослую девушку, и если она достойно переносит предназначенную ей порку, ее состояние похоже на состояние оргазма: она лежит на лавке с выставленной попкой, уже не детской, а настоящей круглой как у взрослой женщины, ее глаза полу закрыты, взгляд затуманен, она прерывисто глубоко и тяжело дышит периодически вздрагивая при очередном ударе. В этот момент она промежностью трется об поверхность какого-то предмета на котором лежит, слегка поддаваясь вперед при очередном шлепке по приподнятой заднице, что дополнительно стимулирует наступление оргазма. И вообще я считаю, что девушек полезно сечь в любом возрасте, нам это необходимо что бы мы не делали глупостей и чувствовали себя ребенком которого защищают и наказывают при необходимости. Знаешь когда мой дед заметил, что на подушке остался влажный след, он не назначил мне за это «штрафных», а просто поцеловал в щечку, сказав что я уже стала взрослой, но это не значит что меня не надо сечь…. И еще, так как ты мой парень, я считаю что ты имеешь полное право надрать мне задницу как только посчитаешь что я провинилась и была плохой девочкой. Договорились? А то что я после или перед этим люблю поплакать, ты не обращай внимание, у нас у девчонок это словно традиция.

За мгновение мы уже лежали на траве и я сделал Лену женщиной……………………………

Потом наши отношения перешли в иное русло. Мы занимались любовью по несколько раз на день, мы сходили сума, но я ее так не разу и не высек, ведь это надо за дело, а она у меня просто золото. А потом, однажды, у нее прекратились месячные… Она сказала, что дед ее убьет если узнает, засечет на смерть. Я сказал что не засечет, так как мы пойдем и поженимся, а потом поставим его перед фактом. Она со мной согласилась. И вот расписавшись и повенчавшись, я в костюме и Лена в подвенечном платье пришли ставить перед фактом ее деда. Он с порога видно понял что к чему.

– Елена ты уже считаешь что тебе не надо мое благословение для таких вещей?

Лена молча смотрела в пол, как на шкодившая школьница.

– Елена я долго буду ждать?

При этих словах Ленины щечки порозовели.

– Деду но я ведь уже замужем!

Со слезами на глазах произнесла Леночка.

– Вот и хорошо, пусть теперь это сделает твой муж, ведь ты знаешь что заслужила? Я не слышу вас юная леди?

– Да

Тихо сказала Лена, и густо покраснев, взяла меня за руку и повила в сарай. Посреди сарая стояла лавка. В углу в бочонки мокли ивовые резки. Она молча закрыла на засов за нами дверь, подошла к бочонку с резками, выбрала одну из самых длинных, около 2 метров, проверила ее на гибкость посвистев ею в воздухе, и подойдя камне стала на колени.

– Ну вот, я была плохой девочкой и не взяла у деда благословения для нашей свадьбы…. я, ну в общем…, 50.

Тихо сказала она, протягивая мне влажную резку со слезами на глазах. Затем она встала, подошла к скамейки и переложила на нее с подоконника всю туже подушечку. Затем сняла венок с вуалью, подошла камне и повернулась спинкой. Она нервно дышала и ее ямка на горлышке прыгала как у птички загнанной в угол, а грудки, по-прежнему задорно торчавшие, то и дело подрагивали когда она всхлипывала.

– Помоги пожалуйста расстегнуть платье.

Я потянул молнию в низ и помог ей скинуть его с плеч. Белоснежное платье словно проскользило по ее нежному телу и упало на пол. Она стояла в беленьком бюстгальтере, беленьких кружевных шортиках, изящно обтягивающих ее упругую кругленькую попачку, и столь тоненьких что они словно таили на ней, и белоснежных кружевных чулках. Мой член уже давно стоял колом. Вот она долгожданная порка моей любимой Леночки.

– Не хныкай, а то добавлю тебе ивовой каши.

Грозно сказал я, рассматривая резку в своей ладони. Я уже понял, что дед называет ее Еленой, а не Леночкой, только перед наказанием, по этому она его сегодня так и поняла с полуслова. И я решил поиграть с ней.

– Елена, – услышав что я ее так назвал, она по привычки вздрогнула, а ее сочная попка на мгновенье напряглась и тут же расслабилась, значит я попал точно в яблочко!– не заставляй меня ждать!

Она послушно стала на лавку коленями, даже не сняв туфелек на шпильках, и потянула кружевное белье к коленкам, обнажая свою подрагивающею попачку. Затем подтянула под себя подушечку и легла на нее так изящно прогнувшись, что я был готов выкинуть этот прут нафиг и взять ее прямо в этой позе, но я обуздал себя, решив проявить характер. Ее попка некогда ранее не казалась мне более сексуальней чем сейчас, выставленной вот так ею кверху, прогнувшись в спинке. Над ее бедрами были четко видны две ямки. Она вытянулась стрункой на лавочке, протянув руки вперед перед собой и сильно схватившись за лавку. Я свистнул прутиком проверяя его в воздухе, еще и еще, и каждый раз попачка моей милой судорожно сжималась в ожидании удара и торопилась расслабится. Она повернула камне голову и тихо сказала:

– Милый, прошу тебя, когда будешь меня сечь не дергай резкой на себя, а то кожу порежешь, она… она у меня нежная.

Не дожидаясь моего ответа она повернула голову назад и положила ее на лавку лицом в низ. Я увидел как она максимально сжала руками лавку, и при этом максимально постаралась расслабить своей задик. Это было сигналом к началу порки. Снявши пиджак, что бы он не мешал, я свистнул резкой и прочертил на ее попке розовую полосу, четко проходившую через обе половинке в ихней самой выпуклой части. Лена не издала не звука, лишь слегка вздрогнула всем телом.

– Раз.

Сказала она тихим голосом. Так продолжилось до 8-й резки. На ней она сильно прогнулась и резко выдохнула:

– Восемь!

Ее попка покрывалась новыми розовыми полосками, в то время как старые становились ярко красными. Я порол ее размерено, не спеша. Ее дыхание на 10 ударе участилось, стало порывистым и глубоким, и немного позже долгожданное тихое:

– Ммм…, пятнадцать.

Теперь стоны сопровождали каждую резку, и становились с каждым ударом заметно протяжнее. Затем она легонько начала повизгивать:

– Ууу…, двадцать два.

– Ау…, двадцать три!

На двадцать пятом ударе я остановился, и как положено обошел лавку и стал с другой стороны. Любуясь своим деянием. Лена лежала тихо, замерши в ожидании продолжения. Вся ее попка была исчерчена без исключения равномерными полосами, становившимися ярко красными. Как для первого раза вроде не плохо, – подумал я. Затем прикоснулся к ее задику ладошкой, от чего она вздрогнув простонала. Ее попка была все горячая. Она кокетливо поддавала ее на встречу руке. Я ласкал ее иссеченную поверхность, и когда моя ладошка спустилась слишком низко, она сама развела чуть заметно ножки, словно приглашая меня туда. Я с силой шлепнул ее по ее напоротому заду.

– Ау!!! За что?

– Я войду в тебя сейчас пальцем, но за это ты получишь 10 дополнительных розг, ты согласна?

– Я… я…, ну…, да. – тихо сказала она.

Я погладил ее влажные губки, отчего она вся начала извиваться трясь лобком об подушку, которую уже наверно можно было выкручивать. Я ввел в нее палец и сделал несколько поступательных движений в ней, и увидев как она судорожно затряслась быстро вынул его из нее.

– Нет, пожалуйста не останавливайся!

Стонала Леночка в то момент, когда я взял новую резку и с силой стегнул по тому месту, где у нее были эти две сексуальные ямочки на пояснице. Ленку сотряс сильнейший оргазм.

– Аааааааа…., двад-цать … шесть….

Я продолжил порку. Ее попка подпрыгивала от каждого удара, так как они пересекали прежние. На 34 розге она начала взвизгивать на весь сарай и отчаянно подпрыгивать, так что на 39 ударе подушка вылетела из-под нее и упала на пол. И в этот момент она упала животом на скамейку. Через мгновение, она медленно прогнувшись похлещи первого, подняла свою попачку в прежние положение так, словно под ней подушка, а может и выше, еще сексуальнее. Я был приятно удивлен. Зная по ее расказам, что деде не когда не давал ее больше 40 розг, я решил за послушное и достойное повидение моей голубки ограничится еще двумя розгами. Предпоследний удар я нанес по бедрам на изгибе под ее кругляшками. Ленка вильнула попкой в сторону громко простонав и тут же вернула ее на место со словами:

– … сорок.

На ее попке полосы от резок уже пересекались в некоторых местах, и я видел как отчаянно она дергалась в те моменты. Последний удар я нанес поперек всех остальных с оттяжкой на себя. Леночка подскочила как ошпаренная схватившись за напоротый зад, и лишь через секунду смогла завыть. Я нечего не делал, мне было интересно как она себя поведет дальше. Она покорно молча легла обратно, также приподняв попачку изящно прогнувшись в спинке как и раньше. У меня было немое изумление. Я слегка стегнул ее еще раз. Она сквозь стон выдавила:

– Р-а-з…

Тут я не выдержал, отбросил прут, подошел с заде, приподнял ее за бедра, она еще сильней прогнулась и молящим голосом произнесла:

– Да, пожалуйста, прошу возьми! Возьми меня!!!

Я вошел в нее с заде. Это дырочка еще была девственной. Ленка взвизгнула, и продолжала повизгивание после каждого моего толкательного движения, у нее там было так тесно, как тогда в парке в первый раз. Затем я перевернул ее на спину подложив под попачку своей любимой подушку, чтобы было не так больно лежать и вошел в нее. Ее влагалище судорожно сокращалось в отзыв на пульсацию моего члена, и мы закружились в бесконечном танце любви.

P.S для Девушек: Дорогие девушки, на самом деле рассказ мною выдуман от начала до самого конца. Я надеюсь, что среди вас есть те кто хочет попробовать порку и проживает в г. Киеве, но попросту стесняются об этом попросить! Возможно Вы сможете сделать для меня мою мечту реальностью, а я для Вас вашу. Или Вас возможно когда не будь пороли или продолжают пороть. Пожалуйста пишите мне на [email protected], я с радостью буду читать ваши письма и даю свое слово про ихнею конфиденциальность. Я обещаю не оставить не одного письма без внимания, и всем ответить. Спасибо!

Лирик