Текст книги "Лейла (ЛП)"

Автор книги: Колин Гувер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Глава 19

Не знаю, как ее теперь называть. Уиллоу или Сейбл.

Сейбл звучит как оскорбление. Мне сложно даже мысленно произнести это имя, не поддавшись при этом наплыву негативных эмоций.

Даже теперь, учитывая, что мне известно, Сейбл, которую я знал, и Уиллоу, которую знаю сейчас, кажутся мне двумя разными людьми. Возможно, Уиллоу права, и в этой реальности она просто Уиллоу. Она не та, кем была в прошлой жизни.

Буду и впредь называть ее Уиллоу, потому что не могу заставить себя обращаться к ней как к Сейбл.

Когда мы сегодня вернулись в дом, я устремился прямиком к ноутбуку и открыл переписку на форуме. Написал: «Нам нужна ваша помощь».

Больше я ничего писать не стал. Этот человек уже откуда-то знает, где мы находимся, поэтому приедет, если будет возможность. А если ему потребуется больше информации, спросит сам. Не хочу давать ему лишние подробности.

– Она будет в панике, когда проснется, – замечает Уиллоу. – Тебе, наверное, лучше принести ее лекарства из машины на всякий случай.

– Отличная мысль. – Я возвращаюсь к машине и забираю оба чемодана. Захлопнув крышку багажника, я смотрю на дом. Вижу Уиллоу через огромные окна эркера на кухне. Она мечется туда-сюда, нервно покусывая ноготь на большом пальце. Я наблюдаю за ней с минуту, размышляя о том, что будет, когда Лейла проснется.

Как я ей все объясню?

Стоит ли рассказать ей правду?

Сомневаюсь, что смогу убедить ее, будто все случившейся этой ночью ей приснилось, да и говорить ей, что намерен остаться здесь еще дольше, я не испытываю большого желания. Буду решать по ситуации. Это все, что я могу сейчас сделать. Не могу же я обзвонить знакомых и спросить совета, как лучше удерживать мою девушку против ее воли, чтобы моя подруга-призрак могла использовать ее тело.

В этой ситуации придется действовать по обстоятельствам.

Вернувшись в дом с чемоданами, я включаю систему безопасности. Потом в сопровождении Уиллоу поднимаюсь на второй этаж. Мы разбираем чемоданы и стараемся разложить вещи в точности так, как они лежали до сборов. Если уж я собираюсь убеждать Лейлу, что недавние события ей приснились, нужно, чтобы все выглядело так, будто мы вообще не собирались уезжать.

Когда я возвращаюсь в спальню, расставив туалетные принадлежности Лейлы на столике в ванной, Уиллоу сидит на кровати. Она прислонилась спиной к изголовью, подтянув колени к груди и обхватив их руками.

– Что ты ей скажешь, когда она проснется? – спрашивает Уиллоу.

– Пока не знаю.

Она кивает, плотно поджав губы. Я подхожу к кровати и сажусь. Она опускает голову на колени и смотрит на меня. Свернувшись калачиком, она выглядит такой маленькой. Такой хрупкой.

Может быть, я и решил остаться и помочь ей по той причине, что никогда не ощущал в ней угрозы. По крайней мере, в этом доме. Даже несмотря на то, что мне стало известно, я не могу заставить себя ее ненавидеть. Не могу даже сожалеть о чем-то из случившегося. Мне нравилось проводить здесь с ней время, кем бы она ни была в прошлом. Я по-прежнему чувствую, что меня тянет к ней.

Я по-прежнему предпочитаю Уиллоу Лейле, и даже осознавая, насколько это ненормально, ничего не могу поделать со своими чувствами, сколь бы сильно мне ни претило их испытывать.

– Мне лучше не спать, пока спишь ты? – спрашиваю я.

– Не думаю, что это необходимо. Лучше тебе тоже постараться поспать.

– А если она проснется, пока я еще сплю?

– Я не засну, даже если заснет Лейла. Если она проснется, я дам тебе знать. Если будет нужно, я вновь вторгнусь в ее тело, но только если придется.

Мы ложимся и накрываемся одеялом.

Мне хочется обнять ее, потому что у нее испуганный вид. Но слишком многое между нами произошло, чтобы я мог это сделать. Сколь бы сильно ни было мое иррациональное влечение к ней, из-за того, что стало мне известно, я не могу поцеловать ее, как сделал это вчера.

Уиллоу будто и не ждет этого от меня и закрывает глаза.

– Доброй ночи, Лидс, – говорит она чуть слышно.

***

Я просыпаюсь от яростной встряски, будто мое тело затолкали в сушилку. Чувствую руки на своих плечах. Кто-то тянет меня за футболку. Веки до того тяжелые, что кажется, размыкать их придется пальцами.

– Лидс! – Мои глаза наконец открываются, когда она произносит мое имя. Я резко сажусь на кровати. Лейла включила лампу и стоит сейчас рядом со мной. Теперь она тянет меня за руку. – Что-то не так, – шепчет она в панике.

Она пытается поднять меня с кровати, но я не поддаюсь. В итоге отпускает мою руку и идет к комоду. Достав пару джинсов, натягивает их на ноги.

– Со мной что-то не так, Лидс. Нужно уезжать. Я не хочу здесь быть.

Я стараюсь отвечать ей ровным голосом.

– Тебе приснился кошмар, Лейла. Ложись обратно в постель.

Она смотрит на меня так, будто я ее оскорбил. Делает два стремительных шага вперед.

– Мне это не приснилось! – Она произносит последнее слово возмущенно, но затем отводит взгляд, будто смущенная собственной вспышкой эмоций. – Мне это не приснилось, – бормочет она.

Я встаю с кровати и подхожу к ней.

– Все хорошо, Лейла. Я рядом. – Пытаюсь ее обнять, но она отталкивает меня и тычет пальцем мне в грудь.

– Ты знаешь, что не хорошо! Ты был там сегодня! Ты тоже пытался уехать! – Она прижимает ладонь ко лбу, и поворачивается кругом, лихорадочно озираясь по сторонам, пока ее взгляд не останавливается вновь на мне. – Что происходит? Я схожу с ума?

Живот сводит от чувства вины из-за того, в каком направлении движутся ее мысли, но я никоим образом их не опровергаю. Возможно, лучше, если она будет думать, что сходит с ума. Правду ей будет сложно принять.

Но разве правильно позволить ей думать, что она теряет рассудок?

Лейла неотрывно смотрит на меня несколько долгих тревожных секунд, будто знает, что я утаиваю. Между нами зарождается недоверие. Лишь мимолетный проблеск, когда ее глаза темнеют на краткий миг, словно она сомневается, что я на ее стороне. Но я не успеваю ответить на ее немой вопрос, потому что она мчится прочь из спальни и бежит вниз по лестнице.

Она пытается уйти.

Она не может уйти.

Я мчусь за ней. Обгоняю ее. Оказываюсь у парадной двери раньше нее и прижимаюсь к ней спиной, раскинув руки в стороны.

– Я не могу позволить тебе уйти в таком состоянии. Ты не в себе.

Лейла мотает головой едва заметными резкими движениями, а ее глаза наполняются слезами и страхом. Она бросается в кухню. Я иду следом и вижу, что она берет нож с доски и, обернувшись, неистово машет им в мою сторону.

– Дай. Мне. Уйти. – Ее голос звучит низко и угрожающе, но все равно дрожит.

Она лихорадочно трясет головой, а глаза ее наполняются слезами и страхом.

– Положи нож, – прошу я.

– Положу, когда буду в машине.

Я качаю головой.

– Я не могу позволить тебе уйти, Лейла.

– Ты не можешь заставить меня остаться! – кричит она. – Почему ты пытаешься это сделать? – Она зажимает рот ладонью, чтобы сдержать рыдания, но не опускает нож, направив его в мою сторону. – С нами что-то происходит, Лидс. Ты сходишь с ума. А может быть, я, не знаю точно, но причина в этом доме, и нам нужно убраться отсюда. Пожалуйста.

Я сжимаю шею ладонью, пытаясь придумать, что ей сказать. Как ее успокоить. Не знаю, под каким предлогом можно уговорить ее остаться, но не хочу, чтобы она уезжала в истерическом состоянии. А потом до меня доходит.

– Машина не заводится.

Лейла смотрит на меня с прищуром.

– Я уже пытался ее завести. Не вышло. Мы не сможем уехать, пока не привезут аккумулятор, который я заказал.

Она направляет на меня нож, словно указательный палец.

– Ты врешь!

– Не вру.

– Тогда дай мне попробовать ее завести. – Она направляется к выходу, но я преграждаю ей путь.

Тогда-то до нее доходит. До этого момента она была сбита с толку и слегка напугана, но теперь она все понимает. Осознает, что я не нахожусь всецело на ее стороне.

Я хочу быть на ее стороне, но что-то мешает мне выбрать эту сторону. Будто мое сознание разделилось на две части или вовсе утратило одну из частей.

Лейла бросается вперед, но нож вырывается из ее руки и пролетает через всю кухню. Ударяется в окно и падает на пол с громким стуком. Девушка смотрит на нож широко распахнутыми глазами. Затем смотрит на меня и снова на нож. Она знает, что я не выбивал его у нее из рук, потому что стою в паре метров от нее.

Она кричит.

Но крик прерывается так же внезапно, как начался.

Ей на смену приходит Уиллоу.

– Тебе придется запереть ее в спальне, – говорит она.

Я выхожу из кухни, нуждаясь в пространстве, чтобы подумать. Меряю шагами холл, сцепив руки в замок на затылке.

– Она попытается вылезти через окно.

– Запри ее в другой спальне.

– Во всех спальнях есть окна, – возражаю я.

– Здесь есть подвал?

– Я не могу так с ней поступить. Никто не захочет оказаться запертым в подвале.

– Никто не захочет в принципе быть запертым где бы то ни было, Лидс.

Я поворачиваюсь к Уиллоу.

– Ты можешь просто оставаться в ней, пока этот человек не приедет?

Она мотает головой.

– Ее тело уже слишком измотано. Не могу удерживать ее ото сна, как бы ни пыталась.

Лучше бы Лейла не пребывала то в сознании, то в отключке. Это выводит ее из себя, но сомневаюсь, что теперь смогу ее отпустить. Она пойдет прямиком в полицию.

Я вляпался.

Обратного пути нет.

– Придется привязать ее к кровати.

Уиллоу кивает.

– Хорошо, но что потом? Когда все закончится? Она не даст тебе легко отделаться. Она думает, что ты удерживаешь ее против ее воли.

– Так и есть. Но буду решать проблемы по мере поступления.

– Ты не можешь взять всю вину на себя. Скажи ей, что пытался уехать, но я не позволила. Заставь ее думать, что ты тоже жертва в этой ситуации. Ей важно чувствовать, что кто-то с ней заодно.

– Ты хочешь, чтобы я рассказал ей о тебе?

Уиллоу вновь кивает.

– Возможно, не все. Можешь рассказать ей только то, что нужно, чтобы она поняла, что это не твоя вина, и происходит что-то более масштабное. Возможно, тогда она успокоится в отношении тебя. Мне безразлично, как она относится ко мне или к этому дому. Не хочу, чтобы она винила тебя.

Может сработать. Я могу убедить ее, что происходящее мне не подвластно и в доме нас удерживают иные силы. Это никоим образом ее не успокоит, потому что ей будет непросто принять услышанное, но, возможно, она хотя бы не будет винить меня. Все, на что я могу надеяться. Что не проведу остаток жизни в тюрьме.

– Нужно найти веревку.

Глава 20

Я включаю камеру на телефоне, ставлю его на комод и навожу объектив на Уиллоу. Она спокойно сидит на кровати, скрестив ноги и прислонившись спиной к изголовью. Ее руки привязаны к перекладине возле головы.

Начав запись, я сажусь на кровать рядом с ней.

Ободряюще сжимаю ей руку, потому что вид у нее взволнованный. Затем смотрю в объектив камеры телефона.

– Лейла, я понимаю, что все запутано. Понимаю, что страшно. Но мне нужно, чтобы ты меня выслушала. – Я шумно выдыхаю. – В этом доме кто-то есть. Кто-то невидимый. Это важнее нас с тобой. Она сильнее нас с тобой. И мы не сможем уехать, пока я ей не помогу.

Перевожу взгляд на Уиллоу.

– Как тебя зовут?

– Уиллоу, – отвечает она.

– Ты представляешь угрозу для Лейлы?

– Нет.

– А я представляю?

– Нет, – мотает головой Уиллоу.

– Я удерживаю Лейлу против ее воли?

– Нет, – отвечает она. – Но я удерживаю. Еще лишь на один день. – Уиллоу смотрит в камеру. – После все закончится, Лейла. Прошу, не злись на Лидса. Это не в его власти.

– Что будет, если Лейла попытается сбежать? – спрашиваю ее я.

Отвечая, она продолжает смотреть в камеру:

– Ты не можешь сбежать, Лейла. Лучше просто все переждать как можно спокойнее.

На этом я подхожу к телефону и останавливаю запись.

– Она испугается, когда увидит ее, – замечает Уиллоу.

– Она уже напугана. – Я выключаю свет, но близящийся рассвет не дает комнате погрузиться в кромешную темноту. Мы не спали всю ночь. Я задергиваю шторы. – Постарайся заснуть. Я разберусь с ней, когда она проснется.

Уиллоу кивает и опускает голову на привязанные веревкой руки.

– Постараюсь, – отвечает она чуть слышно.

***

Она заснула около получаса назад. Я переставил камеру видеонаблюдения из Большого Зала в спальню. Так я смогу присматривать за Лейлой, если понадобится спуститься на первый этаж.

Я сижу в кресле рядом с кроватью с того самого момента, как Уиллоу уснула, но держать глаза открытыми оказалось непростой задачей. Я хочу быть рядом с Лейлой, когда она проснется. Она будет напугана. В ужасе.

Веки начинают опускаться, как вдруг мне приходит оповещение на телефон. Я вздрагиваю на месте и смотрю на Лейлу. Сигнал не разбудил ее.

Мне пришло новое уведомление с форума. Я в спешке вожу пальцами по экрану, чтобы разблокировать телефон, и, кликнув по уведомлению, читаю сообщение.

«Я уже в пути».

Вот и все сообщение. Он даже ни о чем не спросил. Я испытываю облегчение, и вместе с тем не знаю, чего ожидать. Кого ожидать. Когда его ожидать.

Я закрываю глаза, прижимаю телефон ко лбу и шумно выдыхаю воздух из легких, которые словно затвердели. На меня давит груз всех событий, произошедших с тех пор, как я появился в ее жизни. Я ощущаю каждую его каплю, будто все мои неверные решения спрессовались в бетонный блок, и теперь этот блок давит мне на грудь.

Лейла издает удивленный вздох и кричит.

При виде начинающейся паники груз на моей груди увеличивается вдвое.

Она бешено озирается по сторонам. И кричит снова, увидев, что привязана к кровати. Она трет запястья друг о друга в попытке освободиться от веревки, но та не поддается.

Я осторожно прижимаю ладонь сбоку ее головы, чтобы она повернулась посмотреть на меня, но она уже в режиме «дерись или удирай». Упирается пятками в матрас, пытаясь отодвинуться от меня подальше, но ей некуда отползать.

– Все хорошо, все хорошо, – тихо повторяю я. – Не бойся.

Она жадно хватает ртом воздух, будто в комнате его недостаточно. Опять плачет. Каждая слеза, стекающая по ее щеке, словно удар ножом мне в сердце.

Возможно, мои чувства к ней уже не те, что прежде, но я по-прежнему ее люблю. И не желаю ей зла, пусть даже сейчас может казаться иначе.

Момент наполнен нездоровой иронией. Сейбл принесла в жизнь Лейлы много горя и боли. А сейчас Лейла страдает снова, чтобы помочь Сейбл.

Оно того не стоит. Я ни капли не должен беспокоиться или испытывать желание помочь Сейбл, но в моем понимании я помогаю не Сейбл. Я помогаю Уиллоу.

Мысль абсурдна, но мои решения словно не находятся всецело в моей власти. Все так, иначе я не принимал бы сейчас столь дерьмовое решение.

Я забираюсь на кровать рядом с Лейлой и обнимаю ее, понимая, что она нуждается в утешении, сколь бы напугана сейчас ни была. Или я нуждаюсь в том, чтобы утешить ее. Так или иначе, я обнимаю ее и держу, пока она бьется в истерике. Обнимаю, пока она не изматывается от криков, мольбы и плача и не успокаивается на достаточно долгий промежуток времени, чтобы я мог говорить без преград с ее стороны.

– Мне нужно кое-что тебе показать. Как только покажу, ты поймешь, почему привязана к кровати.

Она даже не смотрит на меня. Плачет слезами отчаяния, будто я лишился рассудка, и она ничего не может с этим поделать. Я открываю видеозапись и держу телефон перед ней. Она демонстративно отводит взгляд.

Я включаю запись, но она не смотрит на экран. Увеличиваю громкость до максимума, чтобы она могла расслышать мои слова сквозь плач. Лейла упрямо смотрит в потолок, пока не слышит себя на записи.

Услышав, как ее голос произносит имя Уиллоу, она опускает взгляд на экран. Лейла в немом ужасе наблюдает воспоминание о себе, которого сама не помнит.

И тут она кричит. Никогда в жизни не слышал такого крика.

От этого звука мое сердце раскалывается надвое.

Глава 21

После того, как я показал Лейле видео, она была в ужасе, смятении и стала еще более агрессивна по отношению ко мне. Прошло уже полтора дня с тех пор, как она посмотрела запись, и до сих пор она кричит наверху. Ее голос уже охрип. Недолгие вспышки истерики сменяются приступами ярости, после которых у нее вообще не остается сил что-либо чувствовать. И каждый час она переживает весь спектр эмоций.

Уиллоу завладела ее телом, дабы позаботиться о том, чтобы Лейла поела, но мы не знаем наверняка, когда приедет этот мужчина. Он сообщил, что уже в пути, но в пути откуда? За окном почти темно, а я не получал от него ни единого сообщения со вчерашнего дня. Каждую проходящую минуту я чувствую себя ужасно за то, что так мучаю Лейлу.

Иду наверх составить ей компанию. Время от времени я сижу с ней, пытаясь успокоить. Мне кажется, что, наблюдая мое спокойствие, она сама будет меньше бояться. Когда я показал ей видео вчера, она лишь повторяла: «Это не я, это не я, это не я».

Я не принуждал ее смотреть запись снова, потому что не хотел причинить еще больше страданий. Мне потребовалось несколько дней, чтобы принять вероятность существования Уиллоу. Не могу рассчитывать, что Лейла тотчас же примет ее, особенно когда ее привязали к кровати и держат силой.

Она замолкает, когда я открываю дверь. Неотрывно смотрит на меня, пока я подхожу к кровати. Она вздрагивает, будто я что-то ей сделаю. Я сажусь в кресло возле кровати и смахиваю прядь волос с ее глаз.

– Я не причиню тебе вреда. Я пытаюсь помочь.

Ее глаза опухли от нескончаемого плача.

– Если это правда, давай уедем, – умоляет она.

– Мы уедем.

– Когда?

– Уиллоу не хочет, чтобы мы уезжали, пока я не помогу ей обсудить ее положение с этим парнем. Надеюсь, он приедет сегодня.

– Уиллоу хочет с ним поговорить?

Я киваю в ответ.

Лейла смеется, но смех ее, учитывая ситуацию, звучит пугающе.

– Уиллоу, – произносит она шепотом. – Уиллоу. Я назвала себя Уиллоу на этой видеозаписи. – Она стреляет в меня взглядом. – Ты подмешал мне наркотики?

– Нет. Уиллоу – это дух, заточенный в этом доме, который иногда использует твое тело для общения.

– Дух, – безразлично повторяет Лейла, будто я тронулся умом.

– Ты видела запись, Лейла. Невозможно никак иначе объяснить то, что ты видела.

– Я видела запись, на которой ты накачал меня наркотиками и заставил говорить то, что я теперь не помню.

Вздохнув, я облокачиваюсь на спинку кресла.

– Я бы так с тобой не поступил, – говорю я, хотя теперь уже сам не уверен, что подобный поступок вышел бы за рамки моих моральных принципов. Честно говоря, сомневаюсь, что от этих принципов что-то осталось.

– Если отпустишь меня, я никому не расскажу, – говорит Лейла. – Обещаю. Я не пойду в полицию. Я просто хочу уйти. Даже машину брать не буду, пойду пешком.

– Я не буду вечно держать тебя связанной. Отпущу, как только этот человек приедет и сделает все, что нужно.

Она отводит взгляд с застывшим выражением лица.

По стене пробегает полоска света, привлекая наше с Лейлой внимание к окну спальни. Шторы задернуты и, подойдя к окну, я отодвигаю их в сторону.

Из белого пикапа вылезает мужчина. Крупный мужчина… высокий, но не тучный, с густой бородой. На голове у него кепка, сочетающаяся с логотипом на его рабочей машине. Бросив кепку в багажник, он проводит рукой по волосам и смотрит на дом. Видит меня в окне.

Он кивает и направляется к парадной двери.

– Помогите! – Голос Лейлы звучит отчаянно и громко. Очень громко.

– Пожалуйста, тише. – Я бросаюсь к кровати и зажимаю ей рот ладонью. – Чем тише будешь себя вести, тем скорее он сможет помочь. Пообещай, что будешь вести себя тихо.

Лейла продолжает кричать мне в руку. Я оглядываю комнату в поисках клейкой ленты, которую вчера принес сюда вместе с веревкой. Не хотел это делать, но придется. Я не смогу разговаривать с этим человеком внизу, пока Лейла орет во всю глотку. Оторвав два куска ленты, я заклеиваю ими ей рот.

Затем нежно беру ее лицо в ладони.

– Мне так жаль, Лейла. – Я целую ее в лоб и выхожу из комнаты.

Едва я спускаюсь к подножью лестницы, раздается звонок в дверь.

Я открываю ее, и, не знаю, кого я ожидал увидеть, но точно не этого парня. Ему около сорока. На нем рубашка с логотипом Jiffy Lube, и от него пахнет моторным маслом.

– Прошу прощения за запах, – говорит он, жестом указывая на себя. – Это единственное тело, что я смог найти по приезду в город.

Это единственное… что?

Он открывает дверь шире и протискивается мимо меня внутрь. Заметив выражение моего лица, он издает смешок.

– Вы думали, я такой, как вы? – Он обводит взглядом холл и заглядывает в Большой Зал. – Симпатичное местечко. Понятно, чем оно вам приглянулось.

Я закрываю дверь и запираю ее на замок.

– Вы такой, как Уиллоу?

Мужчина оборачивается и кивает мне, но его внимание привлекает второй этаж. Лейла стучит изголовьем кровати о стену. Ее приглушенные крики тоже слышны. Их отчетливо слышно даже здесь.

– Кто это?

– Моя девушка. Лейла.

– Почему она так шумит?

– Мне пришлось привязать ее к кровати.

Мужчина вскидывает бровь.

– Она доставит нам проблем?

Я мотаю головой.

– Нет. Просто она злится на меня, но ваша помощь мне нужна не с ней. Мне нужна помощь с Уиллоу.

– Где Уиллоу?

– Она здесь. Но Лейле нужно отдохнуть. Я пока не хочу ее использовать, поэтому отвечу на любые ваши вопросы, пока вам не потребуется спросить о чем-то саму Уиллоу.

Мужчина подходит к кухонному столу и ставит на него портфель. Затем открывает его и достает оттуда диктофон.

Я не знал, что все мои слова будут записаны на пленку.

У меня наверху сидит привязанная к кровати девушка, и я не знаю об этом человеке ничего, кроме ника UncoverInc. А он будет записывать все, в чем я собираюсь признаться?

– Откуда мне знать, что я могу вам доверять? – спрашиваю я, рассматривая диктофон.

Мужчина бросает на меня взгляд.

– Вариантов-то у вас нет, не так ли?

Глава 22

Я рассказал ему все, что смог вспомнить, вплоть до того момента, как он сел за этот стол.

– Так… вот мы и здесь, – говорю я. – Что посоветуете? Как нам помочь Сейбл найти покой?

– Вы так уверены, что Сейбл имеет к этому какое-то отношение. – Мужчина обращает внимание на Уиллоу. – Вы когда-нибудь вселялись в тело Лидса?

– Нет, – отвечает она. – Только Лейлы.

– Думаю, вам стоит попробовать. Я бы хотел посмотреть на ваши воспоминания в сравнении, когда вы будете в его голове.

Уиллоу с беспокойством смотрит на меня. Кажется, ей не по себе от этой мысли.

– Я не стану этого делать, если ты не хочешь.

– Я не возражаю. – Правда, не возражаю. Я согласен на все, что, по его мнению, поможет нам выйти из сложившейся ситуации. И, сказать по правде, мне было любопытно, каково это. Что чувствует Лейла, когда это происходит с ней.

Уиллоу встает.

– Если перейду в тело Лидса, мне придется выйти из Лейлы. Нужно снова ее привязать.

Пока мы поднимается в спальню, между нами сквозит нервное напряжение, потому что мы собираемся сделать то, чего не делали никогда прежде. То, что даже не помышляли делать.

Уиллоу садится на кровать и смотрит на меня, когда я тянусь за веревкой, одним концом все еще привязанной к кровати.

– Ты уверен?

– Мне скрывать нечего, Уиллоу. Все хорошо. Может, это даже поможет. – Я оборачиваю веревку вокруг ее запястий и начинаю связывать.

– Как это может помочь?

– Не знаю, – пожимаю плечами я. – Но он такой, как ты. А не как я. Он знает больше, чем мы с тобой вместе взятые, так что придется просто довериться ему. Это все, что нам осталось.

Она вдыхает и с выдохом покидает тело Лейлы.

Девушка тяжело припадает к изголовью кровати.

– Только не снова, – говорит она разбито. – Почему это происходит? – Выражение ее лица отражает муку. Я заставляю себя отвести взгляд.

– Я не знаю, – тихо отвечаю я. – Но сожалею, что это происходит. – Я направляюсь к выходу, и Лейла кричит мне вслед, но я не могу оставаться и слушать ее мольбы. Заперев за собой дверь, я иду вниз.

– Где мне сесть? – спрашиваю я у мужчины.

Он жестом указывает на стул, на котором я сидел все это время.

– Это место вполне подойдет. – Он протягивает руку. – Дайте мне ваш телефон. Я запишу разговор, пока она будет в вашем теле, и покажу вам запись, когда все закончится.

Я толкаю к нему свой телефон, и он ставит его, подперев портфелем. Наводит на меня камеру и включает запись. Я делаю неспокойный вдох. И глядя в телефон, говорю:

– Я готов, Уиллоу.

Ощущения длятся всего секунду.

Будто порыв ветра со свистом проносится в голове. Все происходит быстро, в мгновение ока, но я понимаю, что прошло какое-то время, потому как, открыв глаза, я все также смотрю в телефон, но минуты на записи изменились. Вместо нескольких секунд на ней отображаются три минуты. Похоже на анестезию перед операцией. Ты в сознании, а потом снова в сознании, но ничего не помнишь о том, что было в промежутке.

– Все уже случилось? – спрашиваю я, глядя на мужчину.

Он смотрит на меня с прищуром, будто решает сложное уравнение. Потянувшись, он останавливает запись на телефоне.

Я подпираю подбородок руками, потрясенный простотой и вместе с тем значительностью произошедшего. Чувство было странным, но не всецело чуждым. Кто-то мог бы принять его за приступ головокружения.

Я вспоминаю каждый раз, когда Уиллоу проделывала это с Лейлой. Как же страшно, вероятно, было Лейле только приступить к еде, а в следующий же миг увидеть перед собой пустую тарелку.

В один миг она наверху, а через секунду уже на улице.

Я провожу ладонями по лицу, преисполнившись чувством вины за то, как это отразилось на психической стабильности Лейлы. Я и так понимал, что это сказывается на ней, но оказавшись на ее месте, чувствую себя теперь еще хуже.

Не говоря уже о том, что по-прежнему держу ее связанной, будто она ничего для меня не значит. Поверить не могу, что позволял Уиллоу проделывать это с Лейлой.

– Что сказала Уиллоу? – спрашиваю его я. – Я хочу посмотреть видео.

Мужчина берет телефон, но, прежде чем отдать его мне, спрашивает:

– У вас есть доступ к медицинской карте Лейлы?

Доступ у меня есть, потому что я присутствовал на каждом ее приеме у врача, но не понимаю, зачем она ему нужна.

– Зачем?

– Я бы хотел на нее взглянуть.

– Зачем? – спрашиваю я снова.

– Потому что я хотел бы на нее взглянуть, – повторяет он.

Этот человек ничего мне сегодня не дал. Вопрос за вопросом и ни одного ответа. Я раздраженно вздыхаю и ставлю перед собой ноутбук. Вхожу в профиль Лейлы за пару минут и пододвигаю ноутбук к нему.

– Вы вообще собираетесь дать нам какие-то объяснения или мы всю ночь будем вести односторонний допрос?

Он отвечает, не отрывая напряженного взгляда от компьютера:

– Приведите Лейлу для Уиллоу, чтобы я мог показать запись вам обоим.

Я охотно вскакиваю из-за стола. Иду наверх, размышляя, что мы увидим на записи. И зачем ему нужно, чтобы Уиллоу была в теле Лейлы, чтобы он показал мне видео?

Думаю, с этого момента Уиллоу больше не следует вселяться в Лейлу. Да и причин для этого больше нет. Мы все ему рассказали. Лейла и так достаточно натерпелась.

Часть меня хочет развязать ее и отпустить, чтобы избавить от страданий, но когда я открываю дверь, в комнате тихо. Уиллоу уже завладела Лейлой.

Может, оно и к лучшему. Я сейчас чувствую себя настолько виноватым, что не смог бы смотреть Лейле в лицо.

– То, что мы делаем с Лейлой, неправильно, – говорю я, развязывая узлы веревки.

Уиллоу лишь согласно кивает. Когда я освобождаю ее руки, она вытирает глаза, и я впервые замечаю, что она плачет.

– Что такое? Что ты узнала?

– Я не понимаю, что все это значит, – говорит она чуть слышно, еле выговаривая слова.

Она встает с кровати, проходит мимо меня и исчезает за дверью спальни. Она торопливо шагает по ступеням. Я спешу следом и, когда вхожу на кухню, она забирает телефон у мужчины из рук. Затем сует его мне в руки, будто не хочет ждать больше ни секунды, когда я посмотрю это видео.

У меня дрожат руки, и я кладу телефон на стол, когда запись начинает проигрываться.

Я вижу себя на экране, и как только я говорю «Я готов, Уиллоу», во мне тотчас происходит перемена. Мое тело замирает. Глаза открываются. Я опускаю взгляд на свою рубашку и слышу, как голос детектива обращается ко мне.

– Уиллоу?

Моя голова движется вверх и вниз.

Как странно… видеть, как я делаю то, что не помню.

Я увеличиваю громкость на максимум, чтобы расслышать его разговор с Уиллоу, пока та была в моей голове.

– Что вы чувствуете? – спрашивает он Уиллоу.

– Беспокойство.

– Не стоит, – говорит он. – Я лишь хочу прояснить пару моментов. Постарайтесь увидеть сейчас все глазами Лидса. Вы видите его мысли? Его воспоминания?

Уиллоу кивает.

– Я хочу, чтобы вы вернулись в тот день, когда в Лидса и Лейлу стреляли. Нашли это воспоминание?

– Да.

– Видите этот день его глазами?

– Мне не по себе, – говорит Уиллоу. – Мне не стоит быть в нем. Все чувствуется иначе. Я хочу использовать только Лейлу.

– Потерпите еще минуту. У меня лишь пара вопросов, – говорит мужчина. – Что Лидс чувствовал, когда услышал выстрел?

– Ему было… страшно.

– А что чувствовала Сейбл?

Уиллоу молчит несколько секунд. Не произносит ни звука.

– Я не знаю. Не могу найти это воспоминание.

– Вам доступно другое воспоминание об этом моменте?

– Нет. Только то, что есть у Лидса. Я помню, что происходило до того, как он услышал выстрел, но не во время него.

– А что происходило до выстрела?

– Он был с Лейлой в спальне, собирался в поездку.

– А что потом? Какое следующее воспоминание, не принадлежащее Лидсу, вам доступно?

– Больше таких воспоминаний нет. Все они принадлежат Лидсу.

– Хорошо, – говорит он. – Почти закончил. Вернемся назад. Вспомните ночь, когда Лидс познакомился здесь с Лейлой.

– Хорошо, – отвечает Уиллоу. – Есть такое воспоминание.

– Что Лидс подумал, когда впервые увидел Лейлу?

Она спокойно выдыхает. Затем смеется.

– Он подумал, что я ужасно танцую.

– Так. Хорошо. Можете покинуть его тело, – говорит мужчина.

На видео мои глаза открываются, и я вновь смотрю в камеру. На этом запись заканчивается.

Я блокирую телефон и откидываюсь на спинку стула.

– Вы задали всего три вопроса, – отмечаю я, махнув рукой на телефон. – Что с этого толку?

Мужчина все также смотрит в ноутбук. Уиллоу меряет кухню шагами позади меня, опять принявшись грызть ноготь.

Все кажется бессмысленным. Я готов все бросить и увезти Лейлу отсюда, как вдруг мужчина поднимает взгляд на Уиллоу и спрашивает:

– Почему вы сказали, он подумал, что вы ужасно танцуете?

Она переводит взгляд с него на меня.

– Потому что таковы были его ощущения в тот момент.

– Но вы не сказали, что Лейла ужасно танцует, – замечает он. – Вы четко сказали «Он подумал, что я ужасно танцую». Вы говорили о себе как о Лейле, когда были в его мыслях.

– Ой, – произносит она еле слышно. – Не знаю. Не могу это объяснить.

Детектив жестом указывает на стул.

– Присядьте.

Уиллоу садится.

– Согласно записям в медкарте Лейлы, после выстрела ее пришлось реанимировать. Один раз перед тем, как врачи погрузили ее в машину скорой помощи. И еще раз уже в больнице.

– Все верно, – отвечаю я. – Как я уже говорил, целую неделю она была в критическом состоянии.