Текст книги "Лейла (ЛП)"

Автор книги: Колин Гувер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

В этом нет вины Лейлы. Она не сделала ничего дурного. В этой ситуации она жертва. Стала ей полгода назад и оказалась ей сейчас, неведомо для себя самой. Единственная ошибка Лейлы в том, что она влюбилась в меня.

Я думал, что эта поездка пойдет ей на пользу. Возможно, так бы и было, если бы я не узнал о существовании Уиллоу. Теперь я только и делаю, что позволяю своему увлечению природой Уиллоу вбить еще больший клин между мной и всеми сферами моей жизни.

Хотя Лейла будто бы ни о чем не подозревает. Может, даже думает, что между нами все в порядке. Но это лишь потому, что она не помнит никаких подробностей о том, как прекрасны были наши отношения, пока я, по сути, не превратился в ее сиделку.

Я не поступил бы иначе. Но, даже невзирая на мои добрые намерения и любовь, которая кроется за моей заботой, выздоровление плохо отражается не только на самом человеке, но и на его близких.

– Что читаешь? – интересуется Лейла.

Я перевожу на нее взгляд, и замечаю, что она опустила телефон к груди. Склонила голову набок, и ее волосы разметались по подушке. На ней почти нет одежды, лишь шелковый полупрозрачный топ, который не доходит до пупка. И пара подходящих трусиков кремового цвета. Положив телефон на подлокотник дивана, я обхватываю рукой лодыжку своей девушки. И неспешно провожу ладонью до колена.

– Все пытаюсь закончить ту же книгу.

– Которую?

– Про ведущего телешоу, который считает себя киллером.

Лейла слегка качает головой.

– Звучит незнакомо.

Я собираюсь сказать, что рассказывал ей о книге, но вспоминаю, что это было в последний наш разговор перед тем, как в нее стреляли. Она ничего не помнит о том дне, как и обо всей последующей неделе. Не помнит никаких разговоров с того дня вплоть до момента выстрела. Иногда я заполняю пробелы в ее памяти, но сейчас я не хочу об этом говорить. Мне бы не хотелось упоминать то, что может спровоцировать у нее приступ тревоги.

– Да просто роман, – отвечаю я, ложась рядом с ней на диване. Лейла прижимается ко мне и целует в шею. Я вдыхаю аромат ее шампуня. Тропический запах манго и бананов напоминает мне о мире за пределами канзасского Левана. Где Лейла, наверное, предпочла бы оказаться вместо того, чтобы быть здесь.

Что она подумает, если я куплю дом?

Стоит ли вообще его покупать?

Или лучше просто собрать вещи и уехать, пока все грани, что я переступил, не превратились в такие высокие стены, что мы не сможем через них перебраться?

***

– Лидс.

Голос Лейлы звучит шепотом в отдалении, повисшим в воздухе, пока я пытаюсь решить, хочется ли мне покинуть сон и последовать за этим голосом.

– Лидс, проснись.

Ее ладонь на моей щеке, мы лежим, прижавшись друг к другу. Все на том же диване.

Неудивительно, что мы заснули, если вспомнить, сколько ночей я провел без сна с Уиллоу. В последнее время я спал так же мало, как Лейла.

Я запускаю руку под ее шелковую майку и провожу ладонью по коже. Едва я прикасаюсь к ней, она с такой силой упирается руками мне в грудь, что падает с дивана на пол. Внезапное движение и громкий стук заставляют меня открыть глаза. Свесившись с края дивана, я ищу ее взглядом. Она лежит на спине, уставившись на меня.

Это Уиллоу. А не Лейла.

– Виноват, – говорю я, помогая ей встать с пола. – Подумал, что ты Лейла.

Встав на ноги, она осматривает себя и выбранную Лейлой одежду. Или ее почти полное отсутствие.

Я произношу хриплым голосом:

– Тебе, наверное, стоит пойти переодеться. – Прокашливаюсь и иду на кухню, а Уиллоу бежит наверх.

Я готовлю нам кофе, потому что Уиллоу ощущает усталость Лейлы, когда вселяется в ее тело. Я-то уж точно чувствую усталость. Уже поздно, и чашка кофе – последнее, что мне сейчас нужно. Как и предлог не ложиться спать и разговаривать с кем-то, кроме Лейлы. Но когда Уиллоу спускается и заходит в кухню, я испытываю облегчение и сразу забываю о том, как неправильно все происходящее.

Уиллоу надела футболку и пару пижамных штанов Лейлы. Она кивает в сторону кофейника.

– Хорошая мысль.

Кофе готов, и, разлив его по кружкам, я пододвигаю одну к ней. Уиллоу рядом со мной возле стола. Мы стоим плечом к плечу, пока я наливаю сливки в свою кружку, а она насыпает сахар в свою.

– Ты знал, что согласно древней арабской культуре, женщина могла развестись с мужем, если ему не нравился ее кофе? – спрашивает она.

Я облокачиваюсь на кухонный стол.

– Что, правда?

Она кивает, опершись о стол напротив лицом ко мне. Неторопливо отпивает из кружки и отвечает:

– Я прочла об этом в одной из книг в Большом Зале.

– И много ты уже прочла?

– Все.

– А какие еще случайные факты ты узнала?

Она ставит кружку на стол и запрыгивает на него верхом.

– Самый дорогой кофе в мире изготавливают в Индонезии. А дорогой он потому, что бобы сначала съедает и переваривает кошка, а потом из них делают кофе.

Такой факт я не ожидал услышать. Смотрю на свой кофе и морщусь.

– И что они делают? Выковыривают переваренные зерна из кошачьего дерьма?

Она кивает.

– Люди платят больше за кофе, сделанный из кошачьего дерьма?

Уиллоу отвечает с улыбкой:

– У богачей свои странности. Может, однажды ты станешь одним из них. Будешь пить кофе из кошачьего дерьма, сидя на яхте люкс-класса.

– Очень надеюсь, что этого не случится.

Она упирается ладонями в столешницу по бокам. Затем слегка наклоняется назад и болтает ногами вперед и назад.

– Какая у тебя мама?

Вопрос сбивает меня с толку.

– Моя мама?

Уиллоу кивает.

– Я порой слышу, как ты разговариваешь с ней по телефону.

В течение дня я множество раз задавался вопросом, где находится Уиллоу, когда она не в теле Лейлы. Она всюду ходит за мной? Или весь день проводит в Большом Зале? Ходит ли она когда-нибудь следом за Лейлой?

– Она хороший человек. Мне повезло.

Уиллоу медленно выдыхает и смотрит на свои болтающиеся в воздухе ноги. Затем перестает ими махать.

– Интересно, какой была моя мать.

Она впервые признала, что прежде у нее могла быть настоящая человеческая жизнь. Это заставляет меня задуматься, не изменила ли Уиллоу свое отношение к ситуации. Быть может, она все же хочет попробовать узнать о своем прошлом.

– Я подумываю оставить заявку на покупку дома.

Уиллоу оживляется.

– Этого дома? Ты и правда собираешься его купить?

Я киваю.

– А Лейла хочет здесь жить?

– Наверное, нет. Но я мог бы преподнести ей покупку как коммерческое вложение. Так у меня появится причина навещать тебя.

– Почему ей здесь не нравится? Когда я смотрела ее воспоминания об этом месте, все они казались приятными.

– С момента нашей встречи многое произошло. И я не уверен, что ей не нравится именно сам дом. Просто ей так и не выпала возможность освоиться после выписки. Сомневаюсь, что она где-то сможет почувствовать себя как дома, пока мы вместе не выберем, где будем жить, и сомневаюсь, что она захочет жить в таком уединении.

– Раньше она жила в Чикаго, да? Думаешь, она хочет туда вернуться?

Я не свожу глаз с Уиллоу, задумавшись, вдруг ей известно, что этого хочет Лейла, и она озвучивает ее желание как подсказку.

 – Не знаю. Ты мне скажи.

Уиллоу мотает головой.

– Я больше не хочу копаться в ее голове. Как я уже говорила, мысли ее сумбурны.

– Что ты имеешь в виду?

– Сама не уверена, – отвечает Уиллоу, пожимая плечами. – Ты говоришь, что она утратила многие из своих воспоминаний, но когда я погружаюсь в ее голову, их там слишком много, чтобы разобраться. Они будто накладываются одно на другое, и мне сложно их отделить. Но, честно говоря, это не мои мысли, чтобы в них копаться, поэтому в основном я их попросту игнорирую.

– Наверное, это верное решение.

Она вяло смеется в ответ.

 – Мне кажется, мы уже давно размыли грань между тем, что верно, а что нет.

После ее слов мы оба молчим. Нам трудно, потому что мы оба понимаем, что все это неправильно, но мне кажется, что каждый из нас надеется, что второй не положит всему конец. Очевидно, что нам нравится общество друг друга, иначе мы бы ни делали этого каждую ночь.

Уиллоу задумчиво смотрит на меня.

– Что случилось той ночью, когда в вас с Лейлой стреляли?

Я выпрямляюсь. Переминаюсь с ноги на ногу.

– А ты не можешь просто найти нужное воспоминание в ее голове? Мне неприятно об этом говорить.

Уиллоу молчит несколько секунд.

– Я могла бы… но хочу услышать твою версию.

Мне не нравится говорить об этом. Сообщив полиции каждую деталь о случившемся, я поклялся себе, что больше никогда не заговорю об этом, если только Лейла меня не попросит.

Уиллоу ждет, что я что-нибудь скажу. Но едва я собираюсь ответить, как небо сотрясает раскат грома, следом за вспыхнувшей неподалеку молнией. Уиллоу вздрагивает, и в доме гаснет свет.

Лампочки на кухне даже не мигнули, а попросту мгновенно выключились, как и все прочие бытовые приборы в доме.

Шум грома все еще отзывается в доме, когда Уиллоу зовет:

– Лидс?

У нее испуганный голос.

Я нахожу ее в темноте и понимаю, что она уже не сидит на столе. А стоит посреди кухни. Я глажу ее по рукам в попытке успокоить.

– Все хорошо. Просто электричество рубило. Наверняка включится через пару секунд.

Уиллоу отступает назад и спрашивает:

– Что происходит? – Она быстро произносит слова дрожащим голосом. – Где мы?

Кухню освещает новый удар молнии, и я рассматриваю ее во вспышках света, сменяющихся темнотой. Ее глаза наполнены страхом. И я сразу же понимаю, что передо мной уже не Уиллоу.

– Лейла?

– Что за хрень творится? – спрашивает она громче, делая еще шаг назад. Руками Лейла хватается за стол рядом с собой и неистово озирается по сторонам. – Почему я на кухне?

Я тотчас хватаю ее и притягиваю к себе. Опускаю ладонь ей на затылок.

– Все хорошо, – повторяю я, пытаясь придумать объяснение, почему она стоит посреди кухни, не помня, как здесь очутилась. – Электричество вырубило. Мы из-за этого проснулись.

– Почему я этого не помню? Как мы в кухн… – Она замолкает.

Выдыхает.

Я чувствую, как она расслабляется, и сразу же понимаю, что ее телом вновь завладела Уиллоу, потому что ощущения от объятий с ней совсем иные. Она отодвигается от меня.

– Прости, – говорит Уиллоу. – Меня напугала молния, и я, видимо, случайно выскользнула из нее. – В ее глазах читается новая, прежде не отражавшаяся тревога. Она подносит большой палец ко рту и начинает покусывать. – Завтра она это вспомнит. Вспомнит, как очнулась здесь.

Мне не нравится видеть Уиллоу встревоженной, как не нравится видеть встревоженной Лейлу.

– Эй, – я сжимаю ее руку. – Все хорошо. Я скажу, что ей приснился кошмар или что она была в полусонном состоянии.

Уиллоу кивает, но я все равно вижу нервозность в чертах ее лица.

– Ладно, – она прячет лицо в ладонях. – Господи, мне так жаль.

– Все хорошо, Уиллоу.

Она кивает вновь, но я вижу, что спокойнее она себя чувствовать не стала.

И я тоже.

Показания

– Лейла все вспомнила на следующий день?

Я киваю.

– Да. Спросила меня об этом первым делом, как проснулась. Я обыграл все так, будто она была полусонная, когда электричество вырубилось, поэтому я повел ее с собой на кухню, и окончательно она проснулась, только когда ударила молния.

– И она купилась?

– Да. Это было несложно. Любой человек скорее уж поверит, что был в трансе или ходил во сне, чем начнет машинально размышлять, не завладел ли его телом призрак.

Мужчина соглашается со мной кивком головы.

– Уиллоу продолжила использовать ее тело? Даже после того промаха?

Я едва заметно киваю. Мне тут нечем гордиться, потому что нашим поступкам нет достойного оправдания. Даже такого благородного, что есть у нас.

– Лейла начала что-нибудь подозревать?

– Она стала беспокоиться, почему постоянно чувствует себя уставшей. Уиллоу использовала ее тело по ночам, так что Лейла спала гораздо меньше, чем думала. Просыпаясь по утрам, она не могла понять, почему встала так поздно, если легла очень рано. Она начала думать, что это связано с ее черепно-мозговой травмой.

– А вы ее переубеждать не стали?

Я делаю глубокий вдох и медленный выдох, прежде чем дать ответ на этот вопрос.

– Нет. Я с ней согласился. Записал ее на прием к неврологу.

– Что же ей сказал невролог?

– Прием только на следующей неделе.

– И вы ее на него отведете?

Я мотаю головой.

– Нет. Теперь не могу. Она никогда не простит меня за то, что я сделал с ней за эти несколько дней. – Я подаюсь вперед и прижимаю ладони ко лбу. – Я позволил ситуации выйти из-под контроля и теперь не знаю, как все исправить.

– Почему же вы не велели Уиллоу прекратить, когда поняли, что происходящее стало влиять на Лейлу?

– Я не хотел, чтобы она прекращала.

– Потому что пытались помочь Уиллоу?

Мне бы очень хотелось ответить на его вопрос утвердительно, но я вновь мотаю головой.

– Мне кажется, мы просто к этому привыкли. Все продолжалось изо дня в день. Лейла засыпала, и Уиллоу ей завладевала. Мы смотрели фильмы. Я ей готовил. Она читала книгу, пока я писал музыку. У нас не было на то веских причин… мы не использовали совместно проведенное время для поиска ответов. Просто наслаждались обществом друг друга.

Мужчина кивает.

– Как Уиллоу относится к своему участию в происходящем?

– Она ужасно себя чувствует. Мы оба.

– Но продолжаете это делать?

Меня начинают раздражать его расспросы.

– Справедливо ли предположить, что все это продолжалось потому, что вы начали испытывать чувства к Уиллоу?

Я даже не могу ответить ему вслух. Лишь киваю.

Глава 15

Через пару дней мы должны покинуть гостиницу и вернуться в Теннесси. Чему Лейла безмерно рада.

А я нет.

Я сижу за роялем и вожу пальцами по клавишам. Весь день я кисну, как ребенок, которого заставляют выбросить любимую игрушку.

Мы с Уиллоу почти не разговаривали с прошлой ночи, когда засиделись допоздна за просмотром очередного фильма. За последние несколько ночей я уже заметил повторяющуюся тему. Мы смотрим кино о призраках, жизни после смерти и обо всем паранормальном. После каждого фильма Уиллоу задает вопросы, будто пытается понять, в какую интерпретацию этого мира хочет верить. Вчера мы смотрели «Куда приводят мечты». Она плакала.

Когда фильм закончился, Уиллоу не задала ни одного вопроса. Лишь повернулась набок и печально на меня посмотрела. Я спросил у нее, в чем дело, а она ответила:

– Я не хочу возвращаться.

– Куда? – спросил я.

– В пустоту. Мне нравится быть в Лейле. Нравится проводить с тобой время. С каждым разом мне все труднее покидать ее тело.

Я не знал, что сказать, потому что сам испытывал подобные чувства, поэтому лишь взял ее за руку и держал в своей, пока мы оба не уснули.

Мне становится все труднее наблюдать по ночам, как она вынужденно покидает тело Лейлы, и знать, что она вновь обратится малейшим отголоском существования в огромном пустом доме. И чем ближе день нашего с Лейлой отъезда, с тем более мрачным настроением мы с Уиллоу проводим время вместе.

Я играю низкую ноту на рояле, вновь и вновь нажимаю по клавише пальцем, как вдруг сама собой играет высокая нота. Резко оборачиваюсь, но Лейла все еще наверху.

Должно быть, Уиллоу пытается привлечь мое внимание.

Я направляюсь на кухню и открываю ноутбук, и она тут же начинает набирать текст.

У меня плохие новости.

– Что такое?

Лейла нашла кольцо.

Мой взгляд мигом устремляется в направлении спальни на втором этаже.

– Она копается в моих вещах?

Да.

– А что она сделала, когда нашла его?

Ахнула. А потом спрятала обратно и сразу же написала Аспен, и рассказала ей о нем. 

– Черт, – бормочу я с тяжелым вздохом.

Я был к этому не готов. В особенности после того, как использовал Лейлу на протяжении двух с половиной недель. Было непорядочно сделать ей предложение в такой момент.

Сажусь за стол и опускаю голову на руки. Уиллоу снова что-то печатает в файле.

Она не знает, в какой день ты сделаешь предложение, так что еще остается элемент неожиданности. Не стоит тебе из-за этого расстраиваться.

– Дело не в этом, – отвечаю я. – Просто я не уверен, что готов, а теперь она только об этом и будет думать.

Зачем же ты взял с собой кольцо, если не уверен?

– Я взял его с собой, потому что эта поездка… – Я облокачиваюсь на спинку стула. – Эта поезда должна была сблизить нас. Но я чувствую, что с нашего приезда лишь отдалился еще больше.

Это из-за меня?

– Нет. То, что мы с тобой делаем, вряд ли пошло на пользу, но здесь нет твоей вины.

Я не знала, что вы приехали по этой причине. Теперь я чувствую себя виноватой за то, что вторглась в вашу историю. Я могу перестать. Если хочешь провести оставшиеся два дня с Лейлой… я могу исчезнуть, и вы даже не узнаете, что я здесь.

У меня щемит в груди от этой мысли. Я не хочу проводить оставшиеся два дня без Уиллоу.

– Я боялся, что ты так и сделаешь, Уиллоу. Мне совсем этого не хочется. – Я закрываю ноутбук, потому что не хочу продолжать этот разговор. Во всяком случае, через компьютер. Мне нужно поговорить с Лейлой. Выяснить, какое у нее настроение. Может, кольцо ее напугало. Может быть, она тоже не готова. Возможно, нас ждет разговор, который уже давно должен был состояться.

Я поднимаюсь наверх и слышу, как шумит вода в душе. Захожу в ванную, где Лейла чистит зубы. Она всегда так делает. Включает душ, чтобы вода нагрелась, и по десять минут стоит у раковины, занимаясь вечерними ритуалами: чистит зубы, умывается, выщипывает брови. В итоге горячей воды едва хватает, чтобы принять душ.

Она широко улыбается, едва я захожу в ванную. Выплевывает пасту в раковину и полощет рот. Затем подходит ко мне и, обняв, приникает к моим губам. Сейчас она разительно отличается от той уставшей Лейлы, блуждавшей по дому днем. Она явно пребывает в радостном предвкушении предложения. Оно будто вдохнуло в нее новую жизнь.

– Чем занят? – спрашивает она раздражающе радостным голосом.

– Работаю.

Она проводит ладонями по моей груди.

– Сделай перерыв. Прими со мной душ.

Я оглядываюсь через плечо, будто мне нужно куда-то идти.

– Я принимал душ утром.

Когда я вновь перевожу на нее взгляд, она закатывает глаза и опускает руки к моим штанам.

– Ну тогда я приму душ. – Едва касаясь губами моего подбородка, она лезет мне в штаны. – Когда закончу с тобой.

Прежде чем я успеваю ее остановить, Лейла прижимает меня к двери ванной и опускается на колени. Мы три дня не занимались сексом. Сомневаюсь, что смогу придумать вескую причину отказаться от минета, не ранив при этом ее чувства.

Лейла пребывает в эйфории, решив, что поездка закончится предложением. Думает, что мы до конца дней будем вместе: я и Лейла против всего мира.

Возможно, так и будет. Я и сам не знаю. Но она не в том положении, чтобы мы могли обсудить этот вопрос, потому что берет меня в рот, хотя я еще даже не возбудился. Я опускаю на нее взгляд, и пусть бардак в голове мешает мне мигом возбудиться от представшего передо мной вида, я не могу не думать о Уиллоу, глядя на Лейлу.

Порой я смотрю на нее и жалею, что она не Уиллоу. За завтраком я ловлю себя на мысли, что мне хотелось бы болтать с веселой Уиллоу за чашкой кофе, а не с вечно жалующейся на головную боль Лейлой. Общаясь с Уиллоу при помощи компьютера в течение дня, я сожалею, что она не может завладеть телом Лейлы, чтобы я смог поговорить с ней лично.

А сейчас… когда Лейла проводит языком по всей длине моего достоинства, мне в какой-то мере хочется, чтобы это делала Уиллоу.

Я возбуждаюсь от этой мысли.

Несложно вообразить, что Лейла – это Уиллоу, потому что, думая об Уиллоу, я могу представить ее только с лицом Лейлы. Сжав рукой волосы Лейлы, я с мгновение рассматриваю ее… размышляя, какими были бы ощущения, если бы Уиллоу была сейчас в ней. Стала бы Уиллоу точно также использовать язык? Издавала ли бы те же звуки, что и Лейла?

Она обхватывает меня губами и берет в рот так глубоко, как может. Я запрокидываю голову назад и стону, надавливая ей на затылок, потому что теперь не хочу, чтобы она останавливалась.

Одной рукой Лейла двигается во всей длине в такт движениям губ. Другой рукой она проводит по моему животу. Я хватаю ее ладонь, стискиваю и прижимаю к груди, думая о Уиллоу.

Я представляю, каково было бы ощущать поцелуи Уиллоу. Были бы ощущения такими же, как от поцелуя Лейлы?

Был бы секс с Уиллоу не таким как с Лейлой?

Стала бы она так же выгибать спину, как выгибает Лейла, когда я врываюсь в нее?

– Черт. – Я отпускаю ее ладонь и сжимаю ее голову обеими руками. – Я сейчас кончу, – предупреждаю я. Она всегда останавливается, чтобы завершить все рукой.

Лейла отстраняется, запыхавшись, и говорит еле слышно:

– В этот раз можешь кончить мне в рот.

Она вновь берет меня в рот и ее глаза искрятся радостным возбуждением, и я понимаю, что таков ее способ отблагодарить меня за предложение, которое я ей еще не сделал. Не будь я на грани бурного финиша, то, надо думать, все бы прекратил, потому что понимаю, о чем она сейчас думает.

В этом моменте все ненормально. Лейла думает, что ублажает своего будущего жениха, а я тем временем представляю на ее месте призрака, в которого потихоньку влюбляюсь.

В жизни не испытывал такого странного оргазма.

Я даже не получаю от него удовольствия.

У меня дрожат ноги, а она держит меня во рту, до капли проглатывая всю ложь, что я ей преподношу. Я не издаю ни звука. Просто закрываю глаза и жду, когда она прекратит.

Когда она наконец отпускает меня, я даже не решаюсь на нее посмотреть.

В голове лишь слова, сказанные ей в ночь нашей первой встречи после того, как я признался, что с ней у меня был лучшей секс в жизни. «В моменте всегда так кажется. Но потом встречается кто-то еще, и мы забываем, как хорошо нам вроде было, а потом все повторяется снова».

И это все, кем была для меня Лейла? Частью бесконечного цикла отношений?

Я был уверен, что она та самая. Чувствовал всем своим существом.

А сейчас чувствую лишь раскаяние, потому что десять секунд назад осознал, что уже переключился на новый виток цикла.

Я переключился на Уиллоу.

Именно с Уиллоу я хочу говорить, проснувшись утром. Ее хочу видеть перед тем, как закрою глаза. С Уиллоу хочу проводить все свое время.

Осознание, что теперь я предпочитаю Уиллоу Лейле почти во всех отношениях, оказывается тяжким, ужасающим и постыдным.

Я слышу, как в раковину бежит вода. Открываю глаза и вижу, что Лейла снова чистит зубы. Полощет рот и выплевывает воду в раковину. Затем вытирает его тыльной стороной ладони и с гордостью улыбается.

– Что, повергла тебя в шок?  – спрашивает она, смеясь.

Не знаю, что сказать. Извиниться было бы неуместно.

– Было впечатляюще. – Это правда. Это слово не всегда имеет позитивное значение, а врать Лейле я больше не хочу. Это неприятно.

Неспешно подойдя ко мне, она прячет мое достоинство обратно в штаны. Тянется ко мне и нежно целует в щеку, а затем говорит, касаясь губами моей кожи:

– Возвращайся к работе. Можешь вернуть должок завтра вечером. – Она отступает назад и, сняв майку с довольной улыбкой, наконец отправляется в душ.

Все это время вода бежала впустую.

Я выхожу в спальню и смотрю на нашу кровать. Ту самую кровать, на которой я начал влюбляться в Лейлу.

Влюбиться в нее было легко, словно воздух наполнил все мое нутро.

А разлюбить ее тяжко, будто мои легкие выкованы из железа.

Я подхожу к кровати и падаю на нее. Больше я не возвращаюсь вниз. Не могу видеться сегодня с Уиллоу. Даже с Лейлой видеться не хочу.

Я просто хочу спать.

Глава 16

– Как думаешь, почему я могу прикасаться к предметам?

Ее голос вырывает меня из тисков крепкого сна. Я открываю глаза и вижу лицо лежащей на боку Уиллоу. Не знаю, сколько сейчас времени, но за окном еще темно.

Потираю глаза ладонями.

– Ты о чем? – Мой голос звучит грубо ото сна.

– Я могу передвигать предметы, когда не нахожусь в теле Лейлы, – говорит она. – Могу прикасаться к вещам. Но ты не видишь меня, даже я сама себя не вижу, а значит, я не состою из материи. Бессмыслица какая-то.

– Может, ты состоишь из энергии. И можешь направлять эту энергию во что-то столь же плотное, как материя.

Уиллоу вздыхает и переворачивается на спину. Смотрит на деревянную перекладину над кроватью.

– Будь дело в этом, я не была бы такой сильной.

– Что ты имеешь в виду?

– Большие предметы я тоже могу передвигать. Я переставила всю мебель в Большом Зале посреди ночи.

– От скуки? – спрашиваю я.

– Нет. Потому что ненавижу Уоллеса Биллингса и хотела его напугать.

Теперь она всецело завладела моим вниманием. Я приподнимаюсь на локте.

– Кто такой Уоллес Биллингс?

Она встречается со мной взглядом с озорной улыбкой на лице.

– Владелец этого дома. Из-за меня он выставил его на продажу несколько месяцев назад.

Она будто гордится своим поступком. Глаза ее горят, что кажется мне по-своему очаровательным. Мне было любопытно, почему дом выставили на продажу.

Уиллоу садится и кутается в простыню.

– Ты знаешь, что я не помню, как долго пробыла здесь?

Я киваю.

– Так вот, я знаю, что Уоллес получил эти владения в наследство как раз перед моим появлением. Поняла это по его разговорам. Дом прежде принадлежал его матери и перешел к нему после ее смерти, но он не знал, как с ним поступить. Стоит ли оставить гостиницу, продать или переехать самому. Некоторое время спустя он стал склоняться к тому, чтобы перевезти сюда свою семью. Понимаю, что это ужасно, но я терпеть его не могла. Он обращался с людьми как настоящий козел.  С женой, детьми, со всеми, с кем разговаривал по телефону. Я и вообразить не могла, чтобы находиться с ним в одном доме, сколько бы мне ни было суждено здесь быть.

– Что ты сделала? Преследовала его?

– Нет, – отвечает она, качая головой. Но потом устремляет взгляд вверх. – Хотя погоди. Наверное, то, что я сделала можно назвать преследованием. Просто я никогда не считала себя призраком, поэтому, на мой взгляд, просто разыгрывала его.

– Что ты сделала?

Уиллоу слегка опускает подбородок к груди и смотрит на меня с некоторым смущением.

– Только не осуждай меня.

– Не осуждаю.

Она слегка расслабляется.

– Начала с мелочей. Хлопала дверьми, выключала свет. Типичное столкновение с призраком. Было забавно наблюдать, как он пытается все объяснить. Но чем дольше я наблюдала его уродское поведение, тем масштабнее становились мои выходки. Как-то раз ночью я решила, что больше и дня не потерплю его в этом доме, и переставила всю мебель в Большом Зале. Сдвинула диван к книжному шкафу у противоположной стены. Передвинула рояль в другой конец комнаты. Даже переставляла книги с одной полки на другую.

– Какой же была его реакция на следующий день, когда он увидел, что все переставлено?

Уиллоу плотно поджимает губы. Мотает головой из стороны в сторону со смущенным видом.

– Ну… в том-то и дело, – говорит она. – Я переставляла все в его присутствии.

Я пытаюсь представить, каково было парню наблюдать, как рояль сам собой движется через всю комнату.

– Он выставил дом на продажу в тот же день, и с тех пор сюда не возвращался.

– Ни фига себе! – смеюсь я. – Теперь понятно, почему он так спешил с продажей.

Уиллоу откидывается на подушку и улыбается, довольная собой. Ее улыбка заразительна. Я укладываюсь на свою подушку и улыбаюсь вместе с ней.

В этот миг я вспоминаю о том, что случилось, когда я только приехал сюда. Уиллоу не дала мне спалить кухню. Убрала все разлитое вино. Это сложно назвать преследованием.

Я поворачиваюсь к ней лицом.

– Почему ты не пыталась преследовать меня, когда я приехал?

Улыбка Уиллоу увядает, и она кротко смотрит на меня.

– Потому что. Ты не козел. И мне было тебя жаль.

– Жаль меня? Почему?

Она пожимает плечами.

– Вид у тебя был печальный.

Я выглядел печальным?

Я в печали?

Отвожу от нее взгляд и смотрю в потолок.

– Ты всегда был печальным? – спрашивает она.

– Не уверен, что понимаю, что ты под этим подразумеваешь. Приведи пример.

– В основном такое случается, когда Лейла выходит из комнаты, – поясняет Уиллоу. – Ты подолгу смотришь на дверь отсутствующим взглядом. Иногда ты выглядишь печальным даже рядом с ней. Не знаю. Просто у меня такое чувство. Возможно, я ошибаюсь.

Я не должен бы отрицательно мотать головой, но делаю это.

– Не ошибаешься.

Уиллоу вновь садится, прижимая простынь к груди. Я поворачиваю голову на подушке и смотрю на нее.

– Тебе не хорошо с ней? – спрашивает она.

– Было хорошо. Но сейчас все… сложно, – я отвечаю еле слышно, потому что по непонятной причине, мне кажется, что сказанное тихо признание теряет вес. – С той ночи многое между нами изменилось. С той стрельбы. Мы уже не та пара, какой были вначале. Лейла через многое прошла в физическом, эмоциональном и психологическом плане. И я, конечно, ни за что бы ее не бросил, но… – Я не знаю, как закончить предложение. Никогда не признавался в этом вслух.

– Но что? – спрашивает Уиллоу.

Я выдыхаю.

– Порой я размышляю, если бы я познакомился с ней сейчас… такой, какой она стала теперь… влюбился бы я в нее с той же легкостью, с какой влюбился тогда? Не знаю. Отчасти мне кажется, что я вообще не смог бы влюбиться в ту, кем она стала. А когда меня посещают эти мысли… я чувствую себя отвратно. Потому что именно я виноват в том, что она стала такой. Я виноват, что она так несчастна. Потому что я не смог ее защитить.

Уиллоу смотрит на меня с сочувствием. Почти с сожалением, будто сама не хотела разворошить этот клубок проблем. Она делает неслышный вдох и выдыхает в тихой комнате.

– Может быть, отношения между вами в конечном итоге вновь станут такими, как были вначале. И ты уже не выглядишь таким печальным, если тебя это утешит. Не то, что в день твоего приезда.

Я отвечаю ей многозначительным взглядом.

– Это не имеет никакого отношения к Лейле и всецело связано с тобой, – признаюсь я.

Уиллоу никак не реагирует на мои слова, говорят лишь ее глаза. Они слегка моргают, будто она не ожидала услышать от меня такое.

Мне не стоило так говорить. Я ощущаю вину, едва слова срываются с языка. Но я произнес их и произнес, потому что это правда. Я жду возможности провести время с Уиллоу с большим нетерпением, чем времени с Лейлой.

Что это говорит обо мне?

Я сажусь, тру лицо ладонями и запускаю пальцы в волосы. Сжимаю шею, полностью меняя тему разговора.

– Ты голодна? Хочешь, приготовлю тебе что-нибудь?

Уиллоу неподвижно смотрит на меня, будто все еще осмысливает сказанные мной слова. Но затем кивает и изящно встает с кровати, скинув простыню. Она уверенно подходит к шкафу и сбрасывает футболку Лейлы. Снимая ее через голову, она замечает, что я наблюдаю за ней. На сей раз я даже глаз оторвать не могу.

– Чего ты там не видел, – спокойно говорит она. Уиллоу выходит из спальни, а я слушаю, как стихает звук ее шагов на лестнице.

Подождав еще пару минут, я спускаюсь следом. С чувством стыда осознаю, что вид обнаженной Уиллоу оказал на меня большее воздействие, чем тот момент, когда Лейла взяла мой член в рот. И в этом, черт побери, нет никакого смысла. В любом случае это тело Лейлы.