Текст книги "Предназначено судьбой"

Автор книги: Колин Фолкнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

27

Алджернон нервно переминался с ноги на ногу – то теребил кружева манжеты, то искоса поглядывал на Констанцию Аббот, обходившую гостей. Колонисты приехали на похороны со всей округи; некоторые провели в дороге несколько дней.

Констанция была очень хороша в траурном платье из шелка и бархата. Ее медового оттенка волосы, уложенные в высокую прическу, были густыми и пышными; ногти тщательно наманикюрены, губы подведены алой помадой. Констанция не забыла напудрить лицо, но румяна на щеки не положила – в такой день это выглядело бы неуместно. Одним словом, смотрелась она просто восхитительно. Мало кто из гостей знал, что ей уже пятьдесят пять.

– Алджернон! Подойди-ка сюда, – раздался голос бабушки.

Но в этот миг он заметил, что Констанция на него смотрит и, охваченный восторгом, бросился к ней через всю комнату.

– Ма…

– Замолчи! – шикнула на него Констанция, не забыв печально улыбнуться одному из гостей. – Я ведь тебе запретила называть меня так, – сердитым шепотом обратилась она к Алджернону.

От нее пахло французским коньяком и туалетной водой.

– Да, извините. Я просто опечален, как и вы, мадам. Сейчас такие трудные времена.

Он смотрел на нее просительно, надеясь, что она хотя бы погладит его по плечу или обнимет.

Подошел один из гостей, долговязый мужчина с выпирающим кадыком.

– Искренне соболезную, – поцеловал он руку Констанции. – Какой ужас! Потерять сына дважды! Сначала его похитили дикари, потом он чудодейственным образом вернулся, а теперь вот такой трагический исход. Бедная жена, бедный нерожденный ребенок – они тоже погибли.

– О да! – Констанция сокрушенно покачала головой, оперлась о плечо соболезнующего, как бы ненароком коснувшись его бюстом.

– Дункан был такой славный. – Она всхлипнула и закрыла лицо платком. – Спасибо вам, дорогой Майрон. Сама не знаю, как я еще не лишилась рассудка от горя.

Алджернон чопорно поклонился, представившись незнакомцу:

– Алджернон Родерик, к вашим услугам, сэр.

– Это мой племянник, – быстро вставила Констанция.

– Майрон Уэлш, – поклонился мужчина. – К вашим услугам, сэр. – И снова обернулся к Констанции. – Скажите мне, дорогая, если вам будет нужна какая-то помощь. – Он печально улыбнулся. – Искренне сочувствую вам.

Она скорбно поджала губы:

– Спасибо, Майрон. Передайте привет дорогой Джейн. – А когда гость отошел, презрительно пробормотала вполголоса: – Рогоносец несчастный. Его шлюха-жена снова забрюхатела от другого.

Алджернон хлопал глазами.

– Это сущая правда, – кивнула она. – Всякий знает, что Джейн Уэлш ни одного мужчину не пропустит. Принеси-ка мне выпить, и лучше всего коньяку. Умираю от жажды. Надо залить горе. – Она одернула складку на рукаве. – А лучше, принеси мне сразу два бокала. И не вздумай из них отпивать.

– Хорошо, мадам.

– Встретимся в кабинете у Питера. Нам есть что обсудить, к тому же мне до смерти надоели все эти болваны. Питер, по-моему, пригласил всю Америку. Теперь они не уйдут, пока не выпьют все спиртное и не сожрут все закуски. А многие еще останутся ночевать, черт бы их побрал!

Алджернон побежал за коньяком. Несколько минут спустя он уже входил в кабинет мистера Аббота, мужа Констанции.

– Входи-входи, – поманила его Констанция. – И закрой эту проклятую дверь. Еще не хватало, чтобы нас подслушали. – Она жадно выхватила у него бокал и торопливо отпила из него. – Садись, не торчи как столб. Это меня нервирует.

Алджернон повиновался.

Констанция осушила бокал наполовину.

– Вот, мой адвокат подготовил все бумаги. – Она показала на документы и чернильницу с пером. – Подписывай, и дело с концом.

Алджернон посмотрел на бумаги, потом на Констанцию. Он не знал, как себя вести. Если бы она хоть чуть-чуть приласкала его!

– Должен ли я это прочитать?

– Вот еще! Говорят же тебе, адвокат все продумал. Ты что, мне не доверяешь? – Она выдержала паузу и скороговоркой продолжила: – Все в полном порядке. Я буду распоряжаться всеми деньгами и всеми владениями, а тебе достанется титул, мой маленький лорд. – Она целомудренно потупилась. – О выплатах, которые тебе причитаются, мы поговорим позже.

– Но я не совсем понимаю, мадам, – пролепетал Алджернон, – почему я должен передавать вам все мое наследство?

Констанция хлопнула ладонью по столу, и Алджернон вздрогнул.

– Потому что у тебя слабое здоровье, ты склонен к меланхолии. Лучше будет, если за имуществом буду приглядывать я… – проворковала она, – …дорогой.

Алджернон зачарованно улыбнулся. Она такая красивая, так любит его.

– Хорошо, – прошептал он и потянулся за пером.

Констанция облегченно откинулась в кресле и снова взяла бокал.

Тут дверь кабинета распахнулась, и вбежал Альфред, слезливый сын Констанции и Питера.

– Мама! Папа мне больше конфет не дает! – захныкал он.

Прыщавое жирное лицо мальчика было липким от сладостей.

– Он говорит, что я скоро лопну, если буду столько есть. А Марта испекла такое восхитительное печенье! Если я его не попробую, я умру.

Констанция погладила сына по завитой голове, украшенной голубыми ленточками.

– А ты потихоньку прокрадись в кухню, солнышко, и скажи Марте, что хочешь печенья, – проворковала она. – Папа ничего и не узнает.

Десятилетний толстячок насупился:

– А вдруг гости уже успеют все съесть? Что же мне тогда делать?

– Ничего, Марта испечет тебе еще, – улыбнулась Констанция. – Беги, мой красавчик, и не попадайся отцу на глаза.

Тут в дверях как раз появился Питер Аббот. Мальчик ловко прошмыгнул мимо него и побежал по коридору.

– Альфред, немедленно вернись! Альфред!

– Перестань, Питер. – Констанция потянулась за вторым бокалом. – Тебя услышат гости. Что они подумают? Ты слишком суров с ребенком. К тому же, не забывай, сегодня похороны моего старшего сына.

Алджернон замялся, чувствуя себя здесь лишним.

Питер затворил за собой дверь.

– Снова напилась, – поморщился он.

– Это от горя, – с достоинством ответила Констанция и вздернула подбородок, чтобы не морщинилась шея. Теперь, сидя в непосредственной близости от Констанции, Алджернон видел, как густо напудрено ее лицо.

– Я имею право пропустить стаканчик-другой.

– Ничего себе «стаканчик-другой». Я заметил, что горничная тайком принесла тебе целую бутылку еще перед завтраком. Ты отвратительна, Конни. А из нашего сына ты делаешь никчемного плаксу. Дочь ты уже погубила. Она так затравлена, что боится лишний раз рот раскрыть, а ты с утра до вечера напиваешься да выщипываешь свои чертовы брови!

По щеке Констанции скатилась одна-единственная трагическая слеза.

– Мой сын погиб, а ты смеешь со мной так разговаривать?

– Твой сын? Да ты на него и не взглянула, когда он вернулся от индейцев. А когда пришло известие о его гибели в море, разве не ты воскликнула: «Ну и слава Богу!»? – Питер скривился. – Так что не разыгрывай передо мной спектакль. Прибереги свои таланты для тех, кто знает тебя хуже, чем я. – Он взглянул на Алджернона. – Например, для этого слизняка.

Алджернон сидел с открытым ртом, не веря, что кто-то смеет так разговаривать с Констанцией.

Питер Аббот вышел, громко хлопнув дверью.

– А ты что уши развесил? – накинулась Констанция на Алджернона. – Как ты смеешь подслушивать?

Она швырнула в него бухгалтерской книгой в кожаном переплете. Книга попала Алджернону в голову.

Он вскочил на ноги и попятился.

– Так ты подпишешь или нет?

– Да…

– Так подписывай и проваливай.

Алджернон поставил росчерк и попятился к двери. Констанция так расстроилась, бедняжка. Еще бы, ведь сегодня похороны Дункана. Поэтому она себя так и ведет.

– Я поговорю с вами позже, мадам. Когда вы будете чувствовать себя лучше.

Она не ответила, разглядывая подпись. На документе значилось: «Алджернон Родерик, граф Кливз».

– Вон отсюда! Оставьте меня все в покое! – истерично крикнула Констанция. – Это ты виноват в том, что у меня столько седых волос и морщин. Ты! Вы все созданы для того, чтобы меня мучить! Скоро из-за вас я стану старухой!

Алджернон юркнул за дверь – и вовремя, ибо мимо просвистела еще одна книга.

Джиллиан закинула руки за голову. Она сидела на койке в капитанской каюте корабля «Королевская удача». Именно это судно похитили беглецы из гавани Порт-Ройяла.

– Я больше не могу, я сижу тут безвылазно уже несколько недель, – жалобно застонала она, когда Дункан забрал со стола грязные тарелки.

– Ничего, нога должна как следует срастись, – Дункан налил в бокал вина.

– Ты же сказал, что кость уже срослась и хромать я не буду.

Он сел рядом с ней и легко поцеловал в лоб.

– Правильно, но лишь потому, что я хорошо наложил шину. Тебе придется еще месяц держать ногу в покое.

Джиллиан рассмеялась, положив руку на вздувшийся живот.

– К тому времени я все равно ходить уже не смогу. Тебе придется катить меня, как шар.

– Я тебе уже говорил, Джилли, что в таком виде ты мне нравишься еще больше. – Он осторожно погладил ее по животу. – Тонкая талия – сущая ерунда по сравнению с этой красотой.

Джиллиан была уже на восьмом месяце. До Мэриленда оставалось десять дней плавания, если не помешает встречный ветер. Они едва-едва успеют устроиться на новом месте, прежде чем начнутся роды.

Джиллиан печально улыбнулась. Где сейчас Беатриса? Как хорошо было бы рожать, когда сестра рядом, но это, увы, невозможно. Беатриса осталась на Ямайке, и дай Бог, чтобы она была жива и здорова.

Дункан взял ее пальцами за подбородок:

– О чем загрустила?

– О сестре думаю, – вздохнула Джиллиан.

– С ней будет все в порядке. Ты сама говорила, что Индиго женщин не трогает. Скоро я отправлюсь туда и заберу ее.

Джиллиан погладила его мускулистую руку. Месяц здоровой, сытной пищи, и Дункан вновь стал таким же, как прежде. О днях, проведенных на сахарной плантации, напоминали лишь седые волосы, появившиеся у висков.

– Ты обещаешь, что сразу же отправишься за ней?

– Обещаю. – Он клятвенно поднял правую руку, потом наклонился и поцеловал ее.

– Хорошее вино, – облизнулась Джиллиан. – Где ты его достал?

Дункан улегся рядом, и она подвинулась, чтобы ему было удобней.

– Когда тебе достается пиратский корабль, в нем можно обнаружить много всякого интересного, – засмеялся Дункан.

– «Достается»? – приподняла бровь Джиллиан. – Ты говоришь совсем, как Индиго. Корабль тебе не достался, ты его украл.

– Невозможно украсть у человека то, что ему никогда не принадлежало, – строго ответил Дункан. – А этот корабль Индиго тоже у кого-то украл.

– Само собой, – улыбнулась она.

Какое-то время они лежали молча, наслаждаясь близостью и покоем. Конечно, не все между ними еще было гладко. Джиллиан так и не знала всех подробностей его прошлого, но была уверена, что со временем сумеет разобрать по кирпичикам стену, отделявшую их друг от друга.

– Дункан…

– Что?

Она осторожно повернулась на бок.

– Я знаю, ты не хочешь об этом говорить, но все-таки скажи: что ты сделаешь с Алджерноном? Я имею право это знать.

Он застонал.

– Наверняка в Америку сразу же сообщили, что «Келси Мэри» утонула со всем экипажем. Как только известие дойдет до Лондона, а может быть, уже дошло, этот подлый интриган вновь завладеет всем моим состоянием.

– Что же делать?

– В этом разберутся адвокаты. У меня есть дела поважнее – пора табак сажать.

– Нет. – Она погладила пальцем татуировку на его щеке. – Я имею в виду, что ты намерен сделать с Алджерноном? Ведь его как-то надо остановить.

– Придется его убить. Сделаю это сам или поручу кому-нибудь, – спокойно ответил Дункан. – У меня нет выбора. Все мы будем в опасности до тех пор, пока он не исчезнет.

– Может быть, передать дело в суд?

– Разве у меня есть какие-то доказательства? «Келси Мэри» – не первый корабль, на который напали пираты, и не последний. Или ты думаешь, что Индиго под присягой даст показания против Алджернона?

– Вряд ли.

– Или Алджернон, или мы, Джилли. А ведь у нас скоро еще появится ребенок.

– Ты прав.

Она закрыла глаза. Убийство… Думать об этом не хотелось, но это был единственный выход.

– Что тебе приготовить на ужин? – сменил он тему.

– Я бы вместо ужина погуляла по палубе, – просительно сказала она.

– Нет. Если хочешь, могу отнести тебя наверх на руках.

– Это не одно и то же, – нахмурилась Джиллиан. – К тому же, матросы Джейка так на меня пялятся.

– Еще бы! Многие из них давно не видели женщин, во всяком случае белых, рыжих и с веснушками.

Он провел пальцем по ее носу.

Джиллиан тоскливо вздохнула:

– Может, в карты поиграем?

– Лучше в кости.

– А еще лучше… – Она перешла на шепот.

Он ухмыльнулся.

– Я хотел предложить то же самое. Только стеснялся: все-таки в твоем состоянии…

Она хрипло рассмеялась.

– Это единственный вид физических упражнений, который мне не возбраняется.

Он поставил бокал с вином на табуретку и крепко обнял ее.

– Знаешь, от этого сломанные кости плохо заживают.

– Правда? – Она засмеялась, чувствуя его горячее дыхание на своей груди.

Констанция лежала, откинув голову на шелковую подушку. На глазах у нее был компресс. В доме все спали, часы давно пробили полночь.

– Как ты посмел? – хрипло прошептала она. – Явиться ко мне в спальню без приглашения – какая наглость!

– Я сделал все, как вы просили, – ответил мужской голос. – Пора бы расплатиться.

Констанция засмеялась:

– Вряд ли ты можешь от меня чего-то требовать. Тебе есть что скрывать, а мне нечего.

– Идея была ваша. Я только выполнял ваши инструкции.

Она поправила компресс, состоявший из смеси ромашки, розовой воды и навоза – отличное средство против морщин.

– Ты не сможешь ничего доказать. Ровным счетом ничего.

– Отдайте мне то, что обещали, и я исчезну. Мне кажется, вдовствующая графиня что-то заподозрила. Она все время задает мне вопросы.

– Старая любопытная дура. Никогда она мне не нравилась с этими ее крашеными рыжими волосами. – Констанция вздохнула. – Я таких денег в доме не держу. Подожди пару дней.

– Вы это говорите уже несколько недель подряд.

– И повторяю еще, черт бы тебя побрал!

Она сорвала с глаз повязку.

Мужчина спрятался в угол, не желая, чтобы она лишний раз видела его лицо.

– Через несколько дней, я сказала.

Констанция потянулась за бутылкой.

– Я прошу только то, что мне было обещано. Больше вы меня никогда не увидите.

– Вон, – прошептала она, – или я позову Питера. Вон!

Он тихо вышел и затворил за собой дверь.

27

– Какая красота, – нараспев протянула Джиллиан.

«Королевская удача» входила в Чизапикскую бухту. Было начало июня, теплое солнце освещало живописный берег.

– Вон мой дом, – оживленно показал Дункан. – Видишь?

Вдали показался трехэтажный дом белого кирпича, окруженный деревьями и лужайками. При других обстоятельствах Джиллиан признала бы, что смотрится он просто великолепно.

– Конечно, здесь не так шикарно, как в Англии, но в целом не так уж плохо. Вот обзаведемся хорошей мебелью…

– Ничего, как-нибудь устроимся, – оборвала его Джиллиан.

Еще на корабле произошел неприятный разговор об Индиго, после чего отношения между супругами были натянутыми. Дункан наотрез отказывался возвращаться к этой теме. Должно быть, выжидал, пока у нее пройдет обида. Плохо же он ее знает, если на это надеется!

Джейк отдал команду, и матросы спустили якорь. Полчаса спустя Джиллиан и Дункан уже сидели в ялике, который стремительно приближался к берегу.

– Мои земли тянутся отсюда на север и на юг, вдоль побережья, а вон там расширяются к западу, – объяснял Дункан. – Когда ты сможешь ездить верхом, я покажу тебе свои табачные поля. Прошлым летом мы расчистили новую плантацию на северо-западе. Надеюсь, ее в мое отсутствие не загубили.

Кто-то махал им рукой с берега.

– Как хорошо вернуться домой, – негромко сказал Дункан, обняв Джиллиан за плечо. – Просто здорово.

– Домой?

Джиллиан невесело покачала головой. Где теперь ее дом? Она не может оставаться в Мэриленде и не останется, если Дункан не будет ей верить.

Во время плавания она вдруг заметила, что Дункан отказывается разговаривать с ней об Индиго. Однажды, лежа рядом после близости, она сказала:

– Дункан, мне очень важно, чтобы ты мне верил.

Не глядя на нее, он ответил:

– Я уже сказал, для меня это неважно. Главное, что ты выжила. Что бы ты ни делала ради спасения нашего ребенка, все было правильно.

– Но я ничего не делала. Между мной и Индиго ничего не было.

Дункан отвернулся, холодно бросив:

– И ты думаешь, я в это поверю?

– Надеюсь, что поверишь.

– Это неважно. Если из колодца отпил кто-то другой, от этого колодец не обмелеет.

– Перестань говорить глупости! Терпеть не могу эти твои индейские поговорки. – Она была уязвлена до глубины души. – Я хочу, чтобы ты мне верил: Индиго и пальцем меня не коснулся.

Он поднялся с кровати и стал быстро одеваться.

– Извини, но поверить не могу. – Он смотрел на нее своими непроницаемыми зелеными глазами, которые она так любила, а сейчас готова была возненавидеть. – Я тебя прощаю. Я никогда больше не буду об этом говорить. И тебе советую то же самое.

Он направился к двери.

– Немедленно вернись! – разозлившись, крикнула она. Снова он пытается от нее сбежать. – Вернись, и закончим разговор. Я отказываюсь быть твоей женой, если ты мне не веришь. Клянусь Богом! Я тебя брошу! Я вернусь в Лондон!

Он перевел взгляд с ее сломанной ноги на огромный живот.

– Не думаю, что в скором времени ты сможешь куда-либо уехать.

От ее любимого мужа не осталось и следа. Вместо него перед ней стоял холодный, высокомерный мужчина – тот самый, которого она впервые увидела в саду отцовского дома. Джиллиан почувствовала себя последней дурой. Как она могла подумать, что сможет изменить его?

Он открыл дверь.

– Пойду подышу свежим воздухом. – И был таков.

Джиллиан бросилась на кровать, охваченная такой яростью, что даже не могла плакать. Он, должно быть, подумал, что она произнесла свою угрозу сгоряча. Как бы не так! Если он считает, что она его предала, их любви конец. Она бросит его, даже если это разобьет ей сердце…

Куда же теперь ей податься? Должно быть, в Англию. Вернуться в Брекенридж, ибо в отцовский дом обратной дороги нет.

Тем временем гребцы уже сушили весла – ялик пристал к деревянному причалу. Старый негр в красной рубашке пританцовывал от радости. Когда Дункан ступил на причал, он упал на колени и благодарственно воздел руки.

– Это отец Атара, Вильям, – объяснил Дункан.

– Привидение! – причитал старик. – Хозяин вернулся, но теперь он привидение!

– Никаких привидений, Билли, – добродушно отозвался Дункан. – Это я, живой и здоровый.

Старик вскочил на ноги.

– Вы уверены, хозяин, что вы не привидение?

Вид у него был все еще подозрительный, но радости явно прибавилось.

Дункан расхохотался.

– Это я, не беспокойся.

– Но вы же померли. Нам еще несколько недель назад сообщили. Вот и похороны прошли. Сказали, что вы вместе с новой женой потонули в море.

– Говорю тебе, я жив. – Дункан подхватил Джиллиан на руки и вынес на причал. – А вот моя «новая жена». Я ведь обещал, что вернусь с женой.

– Дункан, я могу и сама, – начала сопротивляться Джиллиан. – Отпусти меня. Я вполне в состоянии идти. Должна признаться, что, когда тебя не было в каюте, я без конца ходила по ней взад-вперед. Я не хочу, чтобы слуги увидели меня впервые в таком виде.

– Помолчи, Джиллиан. Не будем спорить. Дом слишком далеко, тебе не дойти. – Он показал на крутой берег. – А в доме я сразу уложу тебя в постель.

Джиллиан стиснула зубы. Вряд ли стоило закатывать сцену, но ей до смерти надоело, что с ней обращаются, как с беспомощной куклой.

На лужайке перед домом появилась знакомая фигура. Не может быть!

Джиллиан посмотрела на Дункана.

– Дафна? Но это невозможно!

Старуха с ярко-рыжими волосами неспешно спускалась по аллее. За ней следовал молодой лакей, причитая:

– Ваша трость, мадам! Вы забыли трость!

– Бабушка! – радостно заорал Дункан.

Дафна была уже рядом. Она обняла сначала Дункана, потом Джиллиан. По ее морщинистому лицу бежали слезы.

– А я думала, что вы умерли, – все повторяла она. – Утонули. Так нам сообщили. Констанция сказала, что корабль вместе со всей командой пошел ко дну.

Дункан был очень рад этой встрече.

– Неужели вы думаете, бабушка, что какие-то пираты могли со мной справиться?

Она засмеялась, похлопала его по плечу:

– Слава Богу! Что с тобой, деточка? – заволновалась она, глядя на ногу Джиллиан.

– Сломала кость. Но она уже зажила. – Джиллиан сердито посмотрела на Дункана. – Я могла бы идти и сама.

– Нет уж, пусть он тебя несет, – не согласилась графиня. – Сколько остается до родов?

– Месяца полтора, – ответила Джиллиан. – Но скажите, Дафна, как вы сюда попали? Ведь вы должны быть в Лондоне.

Она отмахнулась:

– Да вот, решила приехать, посмотреть на Мэриленд, про который мне столько рассказывал Дункан. Да и на первого правнука хотелось взглянуть.

Они уже поднимались по ступеням крыльца. Дом вблизи выглядел просто, но опрятно.

– Отнеси ее в главную спальню, – велела Дафна. – Там, правда, поселилась я, но теперь, разумеется, спальня достанется вам с Джиллиан. – Она хлопнула в ладоши, подзывая лакея. – Джошуа, беги на кухню и скажи Мэри, что нам понадобится чай и чистое постельное белье. Да пусть заварят настоящий английский чай для новой хозяйки.

– Слушаюсь, мадам.

Дункан понес Джиллиан наверх по широкой лестнице. Обстановка в доме была элегантная, но довольно скудная.

– Перестань вертеться, – одернул Дункан. – Еще успеешь осмотреться.

Сзади шла Дафна, держась рукой за дубовые перила.

– Расскажи лучше, внучек, как ты сумел выжить. Я все еще не могу поверить своему счастью.

Дункан ногой распахнул дверь, и Джиллиан увидела широкую, просторную спальню. Сразу было видно, что здесь раньше жил холостяк.

Муж осторожно положил Джиллиан на постель, подложил ей под голову подушку.

– Тебе удобно?

– Было бы удобнее на стуле. Дункан, я не больна, я всего лишь беременна.

– К тому же со сломанной ногой.

Он задвинул плотные занавески, чтобы солнце не светило ей в глаза.

– Нога уже срослась, – вздохнула Джиллиан и обернулась к графине. – Наш корабль захватили пираты, но нам удалось спастись.

– Это долгая история, бабушка, – Дункан попытался уйти от серьезного разговора. – Пусть Джиллиан отдохнет. Поговорим позднее.

– Я не устала! – вспылила Джиллиан. – Расскажи ей все как есть. Он ведь ее внук. Она имеет право знать.

Дункан нахмурился.

– О чем речь? – встревожилась Дафна. – Что я должна знать? Рассказывай, мальчик. Я не настолько стара, чтобы от меня надо было утаивать истину.

Дункан скрестил руки на груди и посмотрел по сторонам. Последний раз он был в этой комнате больше года назад.

– Ну что ж, бабушка, слушай. В Карибском море на нас напали пираты. Их подослал мой дорогой кузен Алджернон. На сей раз у меня есть доказательство. Во всяком случае, мне вопрос ясен. Капитан пиратов сказал, что один англичанин нанял его убить меня. Я спасся только чудом, да еще благодаря бедняге Уиллу.

Графиня ахнула:

– Не может быть!

– Послушайте, бабушка, я знаю, что вы любите Алджернона. Я все понимаю, но…

– Нет-нет, ты ничего не понимаешь, – побледнев, произнесла Дафна. – Дело в том, что он здесь.

Дункан был поражен:

– Как здесь? Каким образом?

– Он в Мэриленде. – Руки графини дрожали. – А я-то все не могла понять… Он приехал со мной на корабле. Клялся и божился, что ничего против тебя не замышлял. Сказал, что хочет помириться.

Дункан грубо выругался.

– Где он?

Его рука легла на рукоять кинжала.

– У твоей матери.

Дункан яростно сдвинул брови:

– У Констанции? Что он там делает?

Дафна сцепила руки:

– Он у нее живет. С того самого дня, как пришла весть о твоей смерти.

– Ничего не понимаю. – Джиллиан спустила ноги с постели. – Почему же он живет там? Ведь если Дункан мертв, Алджернон имеет право жить здесь.

Графиня замялась, и Дункан требовательно произнес:

– Рассказывайте.

Джиллиан ничего не понимала. Судя по всему, графине было известно нечто такое, о чем Дункан не знал.

– В чем дело, бабушка?

– Стул, – тихо попросила она. – Мальчик, дай мне стул.

Он поставил рядом с ней стул с высокой спинкой и помог сесть.

– Ну, рассказывайте.

– Мне стыдно… – Она опустила голову.

– Говорите же!

Старуха вздохнула:

– Я поклялась, что унесу эту тайну с собой в могилу. Поклялась твоему отцу перед Господом, что никому не расскажу…

Дункан опустился перед ней на колени, сжал ее дрожащую руку.

– В чем вы поклялись моему отцу? О чем вам нельзя рассказывать?

– О твоей матери. – Она прикусила ярко накрашенную губу.

Джиллиан вся подалась вперед. Она окончательно запуталась.

– Нельзя рассказывать о Констанции?

Дафна покачала головой.

– Нет, о его настоящей матери. Я дала клятву. Обещала, что никто не узнает…

Дункан еще крепче сжал ее руку.

– Выкладывайте! Так Констанция мне не мать?

– Нет, – прошептала Дафна. – Она тебе не мать. Это очень странная история. В жизни случается такое, что и вообразить невозможно.

– Ну же, я жду…

Джиллиан хотелось быть рядом с Дунканом в столь непростой ситуации, потому что, несмотря на ссору, все еще любила его. Однако она не тронулась с места.

– Расскажите, Дафна, как было дело.

Графиня глубоко вдохнула и решительно начала:

– Твой отец, Дункан, был хорошим человеком, но он… очень любил дамское общество. Твой дядя Гамлет женился на одной молодой особе, которая, однако, уже была беременна. – Дафна выдержала паузу. – Беременна от твоего отца.

– Кто была эта молодая особа? – спросил Дункан. – Где этот ребенок?

– Молодую особу звали Констанция. У нее родился мальчик, его назвали Алджерноном.

– Так Алджернон мой старший брат?

– Сводный. И это страшная семейная тайна.

– Продолжайте, бабушка.

– Вскоре женился и твой отец. Его жена тоже родила сына.

– Меня?

– Да. – Графиня погладила его по руке. – В это же самое время умирает твой дядя. Гамлет упал с лошади во время охоты и свернул себе шею. Денек помучился и скончался.

– В тот самый день, когда я родился?

Дафна кивнула, вытерла губы платком. Она внезапно показалась очень постаревшей.

– Роды были тяжелыми. Послали за твоим отцом, чтобы он скорее приехал. – Дафна смотрела невидящим взором в пространство, предавшись воспоминаниям. – У роженицы началось кровотечение. Твоя мать была католичкой. Я выполнила ее последнюю просьбу, привела в дом католического священника. Подумала, кому от этого хуже? – На глазах у нее выступили слезы. – Бедная Джейн умирала, ей было всего семнадцать лет… – Она покачала головой. – Я и не представляла, что твой отец так разъярится. Конечно, я знала, что он лютый враг католицизма, но не до такой же степени…

– Бабушка, я ничего не понимаю.

Дафна всхлипнула:

– Понимаешь, священник должен был только причастить Джейн. Тут приехал твой отец, я вышла ему объяснить, что происходит, а когда мы вернулись в спальню, оказалось, что священник уже крестит тебя по католическому обряду!

Дункан мрачно хмыкнул:

– Так я крещен католиком?

– Да, так захотела твоя мать. Она хотела спасти твою душу. Это были ее последние слова. Сразу после этого она умерла. – Дафна тяжело вздохнула, взяла себя в руки и продолжила уже более твердым голосом: – Твой отец рвал и метал. Выгнал священника. Заставил меня поклясться, что я никому не расскажу о случившемся.

– Про крещение?

– Вообще про все это. В доме было запрещено упоминать имя Джейн. Он возненавидел ее за случившееся, начисто вычеркнул ее из памяти.

– И женился на Констанции?

Дафна удрученно кивнула.

– Считалось, что твоя мать – Констанция. Но Алджернона старшим сыном твой отец не признал.

– Еще бы, ведь он незаконнорожденный, – процедил Дункан и отошел к окну. – Теперь мне многое становится ясным… Я лучше понимаю события своего детства. – Он говорил как бы сам с собой.

– Теперь ты понимаешь, почему Алджернон всегда тебя недолюбливал.

– Потому что он старший сын, а законным наследником стал я. Мне достались деньги, земли, титул…

– А главное – тебе досталась его мать, – пояснила Дафна.

– Ну, он у меня дождется! – Дункан кинулся к двери.

– Стой! – Джиллиан вскочила и сделала несколько шагов. – Ты куда?

– Сама знаешь. Ложись в постель!

– Дункан! – взмолилась она. – Постарайся взглянуть на все это глазами Алджернона.

– Он знал, что мы братья, и все же хотел убить меня! Этому нет прощенья!

Джиллиан схватила его за руку:

– Неужели ты способен его убить? Твоего брата!

– Ложись в постель.

Он осторожно оттолкнул ее и вышел. – Дункан! – крикнула ему вслед Джиллиан. – Пожалуйста, не надо!

Но было поздно. Джиллиан подошла к окну и увидела, как Дункан выбегает на крыльцо.

– Дэвид, коня! – заорал он.

Слуга подвел ему оседланного коня.

– Рад видеть вас, сэр, – поклонился слуга. – Мы-то все думали, что вы умерли.

– Я похож на мертвого, Дэвид? – спросил Дункан, садясь в седло.

– Вроде бы нет, сэр.

– Так не загораживай мне путь!

Он пришпорил коня и умчался прочь.

Джиллиан обернулась и увидела, что Дафна тоже направляется к двери.

– Вы куда?

– Нужно его остановить, – взволнованно ответила графиня. – Если Алджернон действительно виноват, этим должен заняться суд. Я знаю Дункана. Если он, охваченный гневом, убьет Алджернона, то потом никогда не простит себе.

– Я тоже еду.

Джиллиан заковыляла к двери, приподняв пышную юбку.

– Чушь! Тебе там делать нечего!

Но Джиллиан уже обогнала графиню.

– Если бы это был ваш муж, разве вы остались бы дома?

Обе женщины остановились и посмотрели друг другу в глаза.

– Я велю, чтобы запрягли коляску, – вздохнула Дафна. – До дома Констанции всего несколько миль.

Хромая, Джиллиан стала спускаться по черной лестнице, прошла через кухню во двор. Однако, прежде чем они успели приблизиться к конюшне, оттуда выбежал молодой конюх, отчаянно крича:

– Помогите! Ой, что сейчас будет! Что будет!

Дафна крепко схватила паренька за руку.

– Джеймс, успокойся и объясни, что случилось. Где хозяин?

– Мастер Дункан ускакал.

– Так в чем же дело?

Но юноша лишь беззвучно открывал рот и в ужасе таращился на открытую дверь конюшни.

Дафна ринулась вперед со скоростью, поистине удивительной для женщины ее возраста. Джиллиан едва поспевала следом.

В дверях конюшни Дафна замерла. Джиллиан заглянула ей через плечо и увидела жуткое зрелище: на бочке стоял мужчина с петлей на шее.

И она хорошо знала этого человека…