Текст книги "Предназначено судьбой"

Автор книги: Колин Фолкнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

16

Джиллиан рывком выскочила из кровати.

– Лжец! Ты меня обманывал!

Дункан отшвырнул подушку, которая, описав в воздухе дугу, шлепнулась на письменный стол.

– Я тебе не лгал. Разве я хоть раз говорил, что ты едешь со мной? Никогда.

Обнаженная, она подбежала к камину и зажгла свечу. Ей хотелось увидеть его лицо. Мерзавец! Он решил ее бросить! По комнате плясали пятна света и тени.

– Всякий раз, когда речь заходила о поездке в Америку, ты отмалчивался. Ты ввел меня в заблуждение! Ты даже разрешил взять с собой Беатрису!

– Я не хотел с тобой ссориться. – Он нервно провел рукой по волосам. – Хотел, чтобы твое счастье ничем не омрачалось.

– Что-что? – Она подбоченилась. – А сам все это время собирался меня покинуть?

– Я тебя не покидаю! Не произноси этого слова! – Он скрипнул зубами. – Но в Америке мои табачные плантации. Там мой дом. А твое место – здесь, среди красивых интерьеров и слуг. Все это останется при тебе. Зачем же, по-твоему, я потратил такую уйму денег на ремонт дома? Чтобы тебе здесь жилось удобней. Чтобы ты была счастлива.

Но Джиллиан не смягчилась.

– Ты не говорил моему отцу, что намерен оставить меня в Англии. Иначе он ни за что не дал бы согласия на этот брак.

Дункан свесил ноги с кровати.

– У твоего отца не было выбора. Он по уши залез в долги.

– Негодяй, – прошептала Джиллиан, глядя под ноги. – Но учти, я здесь не останусь. Меня не испугают ни тяготы, ни индейцы. Даже если мне придется жить в лачуге, самой доить коров и сбивать масло, я все равно поеду. Я хочу быть с тобой! – яростно выкрикнула она. – Хочу, чтобы наш сын родился на земле, которую ты любишь.

– Это не обсуждается, Джиллиан. – Он попытался набросить ей на плечи халат. – Надень, холодно.

– Не прикасайся ко мне! – Она сама вырвала у него халат и прикрыла наготу. – Но почему ты не хочешь обсудить со мной этот вопрос? – Она завязала тесемки. – Неужели у меня нет права голоса?

Он тоже надел халат.

– У тебя нет права голоса. Ты моя жена и должна выполнять мою волю. Такова твоя обязанность.

– А в чем же, позволь узнать, состоит обязанность мужа?

– Кормить и защищать жену и детей.

– Чтоб ты провалился, Дункан! Как же ты будешь меня защищать, находясь за тысячи миль?

– Ты остаешься под опекой моей бабушки. Да и о каком плавании может идти речь, когда ты беременна?

– Можно подождать, пока родится ребенок.

– Нет. Ты никуда не едешь. – Он покачал головой. – Это не обсуждается.

Она сунула свечу в подсвечник и всплеснула руками:

– Какая нелепица! Идиотский разговор!

– Разговаривать тут не о чем. Это решение было принято мной еще до приезда в Англию. Слышишь? Еще раз говорю: я и не собирался брать тебя с собой в Мэриленд.

Джиллиан была слишком сердита, чтобы плакать.

– Не могу поверить! – прошептала она. – Мне казалось, что ты меня… Я думала, что рано или поздно… – Она смахнула слезу с ресниц. – Я думала, что рано или поздно ты меня полюбишь.

Лицо его было непроницаемо.

– Я тебе никогда этого не обещал, Джиллиан. Никогда.

Она отвернулась, борясь с рыданиями.

– Значит, я для тебя просто породистая кобыла?

– Неправда. Я хорошо к тебе отношусь. Вот почему я оставляю тебя в комфорте и безопасности. Через два-три года я снова приеду. А ты будешь растить нашего ребенка.

Джиллиан не преминула воспользоваться малейшей зацепкой:

– Кстати о ребенке! Разве ты не хочешь видеть, как он или она вырастет?

– Какой из меня отец? Думаю, потеря для ребенка будет небольшая. Отец из меня получится такой же скверный, как и муж.

Итак, он хотел скрыться бегством от нее и от ее любви. Между ними будет океан.

Дункан открыл дверь.

– Дункан… – потерянно прошептала Джиллиан.

Она не знала, как остановить его, что сказать.

– Ты меня покидаешь…

Он замер:

– Я просил тебя не произносить этого слова.

– Но это правда. Ты меня бросаешь. Ты боишься, что тебя предадут, и поэтому сам совершаешь предательство. Ты бросаешь меня, Уилла, свою бабушку… И делаешь это первый, пока мы сами тебя не бросили.

– Не говори так! – загрохотал он. – Ты ничего не понимаешь! Ты не знаешь, что она сделала.

Джиллиан шагнула к нему. Она видела, что Дункан на грани гневного припадка, но отступать не собиралась. Ей надоело ходить вокруг да около, надоело проявлять деликатность.

– Да, я не знаю. Так расскажи мне. Ведь все дело в твоей матери, правда?

Он весь трясся от нервного возбуждения. Глаза невидяще смотрели в пространство.

– Когда появились могавки, – начал он странным, безжизненным голосом, от которого у нее по спине пробежали мурашки, – мы с сестрой играли в прятки. Потом я потерял ее из виду. Должно быть, она убежала во двор, а это было нечестно.

Джиллиан хотела подойти к мужу, положить ему руку на плечо, но боялась, что он замолчит. Ей очень хотелось узнать всю правду. Ведь тогда она сможет ему помочь.

Дункан пожал плечами и тем же ровным голосом продолжил:

– Я долго искал ее и не мог найти. Потом раздались выстрелы. Крики индейцев, женский визг. Из дома выбежал отец со шпагой в руке. На крыльце его остановили. – Дункан ткнул пальцем себе в лоб. – Удар дубиной.

Он замер, словно увидев перед собой погибшего отца. Потом с запинкой продолжил:

– Я спрятался на кухне под столом. Я струсил.

– Ты был всего лишь маленьким мальчиком, – прошептала Джиллиан.

– Я долго слушал крики и стрельбу. В свинарнике визжали свиньи – индейцы их перебили. Просто так, для потехи. – Он зябко обхватил себя руками. – Когда стало тихо, я вышел из дома через черный ход и убежал в поля. Там я увидел сестренку… Ее изнасиловали, сняли скальп. – Губы Дункана дрожали. – И еще зачем-то отрезали у нее лицо.

Джиллиан ахнула.

– А потом я увидел его. Индейца. Он шел ко мне, помахивая окровавленным топором. С рукоятки томагавка свисали высушенные человеческие пальцы. Мне было так страшно, что я не мог пошевелиться. Я знал, что нужно бежать, но не мог. – Он медленно покачал головой. – Меня парализовало… Потом краешком глаза я увидел мать. – Лицо его озарилось улыбкой. – Она была верхом на лошади и скакала в моем направлении. Я понял, что сейчас она меня спасет. Но тут она увидела могавка, и… – Лицо его окаменело.

– Что было дальше? – с трудом выговорила Джиллиан, по ее лицу текли слезы.

– Она посмотрела на меня, посмотрела на индейца, а потом… развернулась и ускакала прочь. – Он всплеснул руками. – Мама…

После услышанного Джиллиан не знала, как его утешить.

– Но ведь индеец не убил тебя?

– Лучше бы убил. – Дункан взглянул на нее. – Но он поступил иначе. Он взял меня с собой и сделал своим сыном. Я превратился в индейца, стал одним из них.

В этих словах звучала жгучая ненависть.

Джиллиан попыталась приблизиться к мужу, но он попятился.

– Иди в кровать, – воскликнул он, развернулся и исчез за дверью.

Джиллиан хотела было броситься за ним, но решила, что лучше оставить его одного. Должно быть, ему было очень непросто рассказать ей эту кошмарную историю. Они поговорят завтра. Завтра она убедит его, что он должен взять ее с собой. Завтра все устроится.

Джиллиан устало откинулась на подушку и уснула, но и во сне ни на минуту не забывала о том, что рядом с ней никого нет.

Рано утром она проснулась и, накинув халат, спустилась вниз. Она думала, что Дункан провел ночь у себя в кабинете, но там было пусто. Странное дело – со стен исчезли все карты.

– Уехал? То есть как? Куда? – Побледнев, она смотрела, как вдовствующая графиня поливает саженец лимонного дерева.

– Этот трус сбежал в порт. На рассвете разбудил меня, попрощался и был таков.

Джиллиан не верила собственным ушам.

– Он попрощался с вами? Неужели он уже уехал? И ничего мне не сказал?

Дафна занялась следующим саженцем.

– Вообще-то он собирался уехать только через две недели. А тут словно с цепи сорвался. Даже Атара с собой не взял. Дворецкий болеет, и Дункан уехал без него. Атар должен будет последовать за господином на другом корабле.

– Но почему муж меня не разбудил?

– Он и мне запретил это делать. Сказал, что не потерпит вмешательства в свою личную жизнь. – Дафна ухмыльнулась. – Да, деточка, здорово ты напугала моего внучка.

– Кто, я? Это была его идея уехать в Мэриленд без меня. Я-то думала, мы поедем вместе. – У Джиллиан дрожали колени.

Итак, свершилось. Дункан ее бросил. Уехал и даже не попрощался.

– Я так хотела поехать с ним!

Графиня сосредоточенно рассматривала ветку.

– Так я и думала. – Она пожала плечами. – Но разве мы, несчастные, беспомощные женщины, можем что-нибудь изменить?

– Беспомощные? – Джиллиан гордо вскинула голову, вдыхая запах лимонов, апельсинов и мандаринов, которыми благоухала оранжерея. – Я все равно поеду в Мэриленд.

– Правда? – Дафна оборвала засохший листочек. – Каким же это образом? – вкрадчиво осведомилась она. – Дункан отплывает уже сегодня вечером. Он не стал даже дожидаться пассажирского корабля и плывет на купеческом. Я не знаю, на каком именно.

Джиллиан потуже подпоясала халат.

– Ничего, я это выясню. – Но он не позволит тебе подняться на корабль.

– Значит, я попаду туда тайно.

– Вот это разговор! – подмигнула Дафна. – Вот что значит – рыжие волосы. Я поверила в тебя с самого первого дня, когда увидела, как ты сумела поставить Алджернона на место.

– Я не допущу, чтобы Дункан меня бросил, – отрезала Джиллиан. – Ночью он рассказал мне про свою мать, про ее предательство. Почему вы сами не говорили со мной об этом?

– Не мое это дело, деточка. Да и потом, тебе нужно было услышать об этом от него. За четверть века Дункан рассказал эту историю всего нескольким людям. Раз он решил тебе довериться, значит, относится к тебе по-особому.

– Это уж точно, – горестно вздохнула Джиллиан. – Он меня просто обожает. Сбежал в Америку и не попрощался.

Дафна разгуливала вокруг саженцев.

– Ты должна кое-что про него понять, Джиллиан. У этого мальчика внутри сплошная рана.

– Я знаю и хочу помочь.

– В том-то все и дело. Ты хочешь, а он себе помогать не желает. Он не может себя простить.

– За что? – страдальчески развела руками Джиллиан. – Ведь он был ребенком. Его бросила мать, ему пришлось жить среди дикарей.

– И он говорит, что стал одним из них.

– Зато выжил.

Дафна покачала головой.

– Дункан утверждает, что ему пришлось делать ужасные вещи. Он жалеет, что его не убили вместе с его младшей сестренкой.

– Чушь! – взорвалась Джиллиан. – И что же такого ужасного он там делал?

– Не знаю. А если бы и знала, тебе бы все равно не сказала. Но я знаю одно: граф Кливз должен себя простить, иначе дело добром не кончится. Прошлое убьет его.

Джиллиан тяжело вздохнула, потупила взгляд.

– Я жду ребенка, Дафна.

– Да, он сказал мне об этом сегодня утром.

– Я не имею права рисковать жизнью младенца.

Дафна задумчиво прищурилась:

– Какой у тебя срок?

– Месяца два.

Графиня пренебрежительно махнула рукой:

– Я на восьмом месяце ехала через пустыню на верблюде. Как раз вынашивала дядю Дункана. И ничего, родился здоровенький.

– А сколько времени займет плавание на купеческом корабле в Америку?

– Если вы поплывете южным путем, то месяца три-четыре. Конечно, северным путем быстрее, но тогда тебе придется плыть другим кораблем. – Дафна возбужденно хлопнула себя ладонью по бедру. – Здорово же ты утрешь нос этому паршивцу!

– Нет, я должна плыть вместе с ним, – приняла решение Джиллиан. – Пусть знает, что я всегда буду рядом. – Она проникновенно взглянула на старуху, к которой испытывала искреннее расположение. – Ведь я люблю его.

– Так отправляйся в путь, – улыбнулась графиня. – И пусть у тебя будет счастливая жизнь.

– Но мне так жаль покидать вас…

Дафна послала молодой женщине воздушный поцелуй:

– Ничего, деточка, я справлюсь. И не забудь взять с собой сестрицу. – Дафна взяла лейку и стала поливать кусты. – Выдай ее замуж. Если понадобится – то за краснокожего. Но только найди ей мужа. Сделай это ради меня.

– Я не уверена, согласится ли Беатриса.

– Согласится. За тобой она – хоть на край света.

Джиллиан улыбнулась:

– Спасибо.

– За что? – буркнула Дафна, склонившись над веткой лимонного дерева.

– За совет. За поддержку.

– Чушь. Старики только на то и годятся, чтобы давать молодым советы.

Она деловито перебралась к следующему саженцу, и Джиллиан поняла, что разговор окончен. Она выбежала из оранжереи. Надо было успеть сделать множество дел. Прежде всего – встретиться с Уиллом Гэллоуэем.

– Так нельзя! – причитала Беатриса, едва поспевая за Джиллиан, которая, в свою очередь, старалась не отставать от Уилла. – Батюшка ужасно рассердится – и на тебя, и на меня.

– Что ты такое несешь? – огрызнулась Джиллиан, вдыхая терпкий, соленый воздух. – Когда мы с тобой в последний раз видели отца или мать? Не хочу показаться жестокой, но они сбагрили нас с рук и забыли. Сильно скучать по нам они не будут.

Джиллиан подумала, что барон и баронесса, должно быть, счастливы, что им можно больше не искать жениха для старшей дочери. Но об этом вслух лучше было не говорить – это обидело бы Беатрису.

– А как же Дафна? Кто о ней позаботится?

Джиллиан остановилась, поставив на землю два тяжелых сундука. Уилл сказал, что они могут взять с собой лишь самый минимум вещей – на купеческом корабле очень мало места для пассажиров и их багажа. В принципе торговый корабль вообще не должен возить пассажиров, но капитан как раз недавно перестроил трюм и стал подрабатывать перевозкой людей.

– Если хочешь, оставайся, – отрезала Джиллиан. – Решай сама. Но ты слышала, что сказала графиня. Лучше всего искать женихов в колониях. К тому же ты мне нужна.

– Быстрей! – прикрикнул на них Гэллоуэй. – Докер, которого я подкупил, ждать не станет. Ровно в семь они погрузят последний ящик, а в восемь, с отливом, корабль отплывает.

Джиллиан подхватила сундуки и пустилась вдогонку за Гэллоуэем. Из-под ног у нее шмыгнула крыса. Оставалось только надеяться, что Беатриса ее не заметила.

– Подождите! – взмолилась старшая сестра. – Я иду, иду!

– Вот и умница, – одобрительно кивнула головой Джиллиан. – Нас ждет приключение, которого ты никогда не забудешь.

– Я не люблю приключения, – испуганно пробормотала Беатриса, увидев впереди массивное судно. – Мы на нем поплывем?

В свете факелов и фонарей Джиллиан прочла на борту золотые буквы «Келси Мэри». Как объяснил Уилл, это был трехмачтовый шлюп голландской постройки длиной в пятьдесят футов и шириной в шестнадцать. Еще Уилл сказал, что «Келси Мэри» не раз пересекала Атлантику и что корабль этот не хуже любого другого.

– Да, это он, – кивнула Джиллиан. – Там, на борту, Дункан. Уилл проверял.

– Быстрее, дамы, быстрее, – помахал им рукой Гэллоуэй. – Вон мой парень. Смотрите, они уже готовы поднимать ящик на палубу. Идете вы или нет?

– Идем-идем.

Лорд Гэллоуэй велел дамам подождать, а сам о чем-то пошептался с докером. Сестры нервно наблюдали, как из рук в руки перешел кошель с деньгами. Потом Уилл махнул им рукой.

Через пару минут они втроем оказались внутри просторного деревянного ящика, и снаружи деловито застучали молотки. Сестры и их спутник погрузились в кромешную тьму.

– Все нормально, – успокоил Уилл. – Они лишь чуть-чуть прихватят доски гвоздями. Когда корабль уйдет в море, мы без труда отсюда выберемся.

Заскрипели канаты, и ящик закачался на весу.

Беатриса схватила Джиллиан за руку.

– Все будет хорошо, – прошептала младшая сестра. – Все устроится наилучшим образом. Я буду жить с Дунканом, а тебе мы найдем какого-нибудь красивого плантатора.

Ящик, покачиваясь, поднимался все выше и выше. Джиллиан напряженно вглядывалась в темноту – туда, где сидел Уилл. Трудно было сохранять неподвижность, когда все существо было охвачено лихорадочным возбуждением. Страха совсем не было – хотелось побыстрее увидеть Дункана.

– Все произошло так быстро, – в оправдание сказала она. – Я даже не успела вас, Уилл, поблагодарить.

– Это ни к чему, – раздался из темноты голос Гэллоуэя. – Лондон мне надоел. Сыт им по горло.

– Но ваш багаж…

– Ерунда. У меня не так много ценных вещей. Их доставят морем. Я же сказал, все необходимые распоряжения отданы. Пора мне возвращаться домой. Мой настоящий дом в Америке, а не здесь. Как и у Дункана.

Джиллиан вспомнила, что друзья находятся в ссоре, но предпочла на эту тему не говорить.

– Вы хоть попрощались с приятелями?

– А мне не с кем было прощаться. У меня никого нет, кроме вас и Дункана. Что мне терять? На корабле Американский дьявол никуда от меня не денется, я уж сумею с ним объясниться.

Ящик стал опускаться. Матросы подхватили его, выровняли и опустили на палубу.

– Ему придется вас выслушать, верно? – прошептала Джиллиан.

– Еще бы. Иначе я просто швырну его за борт, – засмеялся Гэллоуэй. – А теперь тише. Сейчас ящик будут крепить к палубе, и нас могут услышать. – Он бросил женщинам одеяло. – Укройтесь, барышни. Ночь будет долгой и холодной.

17

Ночь, проведенная в заколоченном ящике на палубе «Келси Мэри», показалась Джиллиан бесконечной. Молодая женщина то засыпала, то просыпалась. Ее сон был полон кошмаров. Ей снилось, что Дункан гонит ее, отказывается с ней разговаривать. Вот он высадил ее на плот, и Джиллиан плывет одна по бескрайнему океану. Потом ей приснилось, что родился мальчик с татуировкой в виде медвежьего когтя на щечке.

Когда в щели стал проникать серый утренний свет, корабль закачался на волнах. Вскоре стало ясно, что корабль вышел в открытое море.

Уилл пояснил, что началась бортовая качка – самое обычное дело. Сестры обнялись покрепче и укутались в шерстяное одеяло. Впервые Джиллиан показалось, что ее решение последовать за мужем – не такая уж блестящая идея. В сумрачном свете занимающегося дня лицо Беатрисы выглядело осунувшимся и очень бледным, почти зеленым.

– Как ты, Беатриса? – сжала Джиллиан руку сестры.

– Господи Боже, мне так плохо, – последовал ответ.

– Тебя тошнит?

– Я сама не знаю. – Беатриса прижала руку к животу. – Ведь я со вчерашнего дня ничего не ела.

Джиллиан порылась в сундучке и достала оттуда кусок хлеба, завернутый в салфетку.

– У меня есть сладкие булочки и вода. Хочешь закусить?

Вместо ответа Беатриса быстро отвернулась. Ее вывернуло в угол ящика.

Уилл страдальчески простонал.

– Тише вы, – прикрикнула на него Джиллиан, пряча хлеб и булочки обратно в сундук. – Бедняжке совсем плохо.

Она стала поглаживать сестру по спине.

– Я предупреждал вас, что это не пикник, – сердито откликнулся Уилл. – Нужно было как следует все обдумать.

Джиллиан вытирала сестре холодный пот со лба.

– Все будет хорошо, милая. Я о тебе позабочусь.

Беатриса застонала и уткнулась лицом в плечо сестры.

– Нужно уложить ее в постель, – прошептала Джиллиан.

– Нет, – резко возразил Уилл. – Пока нельзя. Если нас сейчас обнаружат, Дункан прикажет капитану вернуться в порт. Мы же договаривались: нужно просидеть в ящике по меньшей мере сутки. Да и тогда еще риск останется. Капитан все равно может вернуться. Уверен, что граф Кливз щедро ему заплатит за задержку.

Беатриса подняла дрожащую руку.

– Со мной все в порядке. Правда. Мне только нужно немного поспать. Я не хочу, чтобы из-за меня все провалилось.

Джиллиан достала бутылку с водой.

– Уилл, у вас есть нож?

– Есть, а что?

– Дайте сюда. Я сделаю компресс.

Уилл на четвереньках подобрался поближе.

– Помочь?

– Нет, справлюсь сама, – холодно ответила Джиллиан, злясь на Гэллоуэя за бездушие и черствость.

Тот пожал плечами и снова забился в угол.

– Ну и запашок тут.

– Помолчали бы, – укорила его Джиллиан. – Скажите спасибо, что вас самого не вырвало.

Она отрезала от юбки кусок ткани, пропитала его водой.

– Вот так будет лучше, – сказала она, приложив компресс сестре ко лбу. – Как ты, дорогая?

Беатриса лишь безвольно кивнула.

После непродолжительного молчания Уилл заметил:

– Дурацкая затея. Зря я согласился. Ваша сестра не выдержит.

– С ней ничего особенного не произошло. Это просто приступ морской болезни.

– А как вы сами? Не тошнит?

– Все в порядке.

На самом деле Джиллиан тоже немного подташнивало, но она приказала себе держаться. Должен же кто-то ухаживать за Беатрисой.

– Если вы заболеете, миледи, Дункан мне голову оторвет. Вот уж этого он мне точно никогда не простит.

– Я же говорю, со мной все в порядке.

Джиллиан прислонилась спиной к стенке ящика, чтобы меньше мутило.

Она слышала вой ветра и плеск волн. Доски очень быстро отсырели. Время от времени доносились крики матросов, управлявших парусами.

– Пообещайте мне, Джиллиан, что сразу сообщите, если вам станет плохо.

– Обещаю.

– Лгунья, – хмыкнул Гэллоуэй.

Джиллиан рассмеялась, уже не сердясь на него.

– Это нечестно, – пожаловался Уилл.

– Что именно?

– Что вас нашел Дункан, а не я. Я бы сразу сделал вам предложение.

Она расхохоталась:

– Могу себе представить!

– А что такого? Я бы тоже сумел обеспечить вас всем необходимым. Может, я и не такой богач, как Дункан, но тоже кое-чем владею.

Джиллиан развеселилась еще пуще.

– Ой, простите, Уилл, – она смеялась до слез, не в силах унять внезапный приступ веселья. Гэллоуэй прав – в его словах нет ничего смешного. Это просто истерика. – Я не хотела вас обидеть, но…

– Знаю. Вы любите его, а не меня. Проклятому Дункану опять повезло.

Джиллиан посмотрела на него внимательно. Ей раньше и в голову не приходило, что Уилл к ней неравнодушен, и она почувствовала себя польщенной.

– Я его очень люблю, – мягко сказала Джиллиан. – Особенно это ясно теперь, когда он меня бросил.

Гэллоуэй, насупившись, отряхнул пылинку с рукава камзола.

– Я тоже его люблю. – Он встрепенулся. – Нет, не подумайте ничего такого.

– Я все понимаю. И не осуждаю вас, Уилл Гэллоуэй. У меня нет на это права. Вы всегда были добрым другом ему и мне. Он обошелся с вами несправедливо.

– А я не сержусь на этого болвана. Он не виноват. Все дело в его мамаше.

У Джиллиан затекла рука – обмякшее тело Беатрисы давило на нее тяжелым грузом. Зато Беатриса наконец крепко уснула.

– Да, он мне все рассказал.

– Идиотская история, правда? Хуже всего то, что Дункан никак не может об этом забыть. Казалось бы, давно уже пора смириться с тем, что Констанция была никудышной матерью. Но Дункан почему-то во всем винит себя – и в том, что попал в плен, и в смерти своей индейской жены, и в том, что его сын не выжил. Говорит, что и брат тоже погиб из-за него.

– Какой еще брат? Он мне говорил только про сестру.

– У него еще был брат-ирокез.

– Ах, вот оно что.

Корабль качало все сильней, и сундуки начали ездить по полу.

– Я еще очень многого не знаю, многого не понимаю.

– Он и сам себя не понимает. Так что не пытайтесь. Любите его, этого будет достаточно.

Она кивнула:

– Да, большего нам не дано.

В этот миг Беатриса проснулась, и ее снова вывернуло наизнанку. Джиллиан жалобно взглянула на Уилла, но ничего не сказала.

Шли часы. Волнение на море становилось все сильней. Корабль зарывался носом в волны, и Беатрисе стало совсем плохо. Одеяло отсырело – то ли вода заливала палубу, то ли дождь пошел. Джиллиан продрогла до костей.

День уже клонился к вечеру, когда Уилл наконец подполз на четвереньках к женщинам и, потрогав лоб Беатрисы, сказал:

– Ее надо напоить водой, иначе худо будет.

– Я пробовала, но сразу начинается рвота.

Гэллоуэй озабоченно покачал головой:

– Знаете, от обезвоживания и умереть недолго.

– От чего, от морской болезни? – хмыкнула Джиллиан. – Вы шутите!

Уилл достал часы, вздохнул:

– Еще очень рано.

Джиллиан посмотрела на сестру. Та была смертельно бледной и вся дрожала. Как быть? Если выйти на палубу сейчас, корабль может повернуть обратно в порт.

– Нужно вынести ее отсюда на воздух, – приняла решение Джиллиан.

– Согласен.

Он достал из сумки молоток и принялся выбивать гвозди, на которых держались доски.

От стука Беатриса очнулась.

Через несколько минут Уилл пнул доски ногой, и они одна за другой отвалились.

Джиллиан увидела, что на палубе стоит матрос в черной шерстяной куртке и с ужасом таращится на невесть откуда взявшихся пассажиров.

Уилл выкарабкался наружу и прикрикнул на него:

– Эй, мне нужна твоя помощь. Видишь, здесь больная?

– Зайцы! – сообразил матрос и сдвинул шерстяную шапку на затылок. – Надо капитану сказать.

– Успеешь. Сначала помоги ей выбраться.

Матрос хотел улизнуть, но Уилл крепко схватил его за рукав.

Когда Беатрису вытащили из ящика, Джиллиан тоже выбралась на свободу и огляделась по сторонам. Моросил дождь, и серое небо сливалось с серым морем.

Судно так качало, что Джиллиан едва удерживалась на ногах. Волны яростно бились о борт, заливали палубу. Корабль «Келси Мэри» уже не казался таким большим и надежным, как возле причала.

На палубе потихоньку собирался народ. Матросы разглядывали ящик, качали головами. Один, самый смелый, с двумя смазанными дегтем косичками, даже помог Джиллиан вытащить ее багаж.

Уилл стоял, держа Беатрису на руках. Бедняжка безвольно обвисла, похожая на тряпичную куклу.

– Эту даму нужно уложить в койку, ребята, – распорядился Гэллоуэй. – Покажите, где у вас тут каюты.

Джиллиан дрожала от холода всем телом. Над головой оглушительно хлопал парус, то сдуваясь, то вновь наполняясь ветром.

Появился какой-то важного вида господин, и матросы расступились. Судя по всему, это был капитан.

– Откуда вы взялись? – изумился он.

– Приношу свои извинения, сэр, – чопорно ответил Уилл. – Очень уж мы торопились попасть в Америку. Но не беспокойтесь, за проезд мы заплатим.

Капитан был высоким и сухопарым, с вьющимися светлыми волосами и коротко остриженной бородкой. Одет он был в черное, на голове красовался шлем.

– Так не годится! – возмутился он. – Вы совершили уголовное преступление. Я вообще могу вас акулам скормить.

– А как насчет хорошей платы? – поинтересовался Гэллоуэй и назвал сумму.

Джиллиан побледнела – она и не представляла, во сколько обойдется ее затея. Теперь ей с Уиллом никогда не расплатиться. Она успела взять с собой совсем немного денег, да зашила в юбку кое-какие драгоценности.

Капитан сразу же подобрел.

– Считайте, вам повезло. С нами путешествует одна леди, так что ваших дам можно подселить к ней. Правда, там только две койки, но как-нибудь уж устроятся.

Джиллиан шагнула вперед, сгибаясь под яростным ветром.

– Сэр, скажите, есть ли у вас пассажир по имени…

– Джиллиан?! – донесся оглушительный рев.

Через толпу решительно пробирался Дункан.

– Гэллоуэй! Что это вы тут делаете?

Дункан был без вуали. Здесь, среди мужчин, татуировки он не стеснялся. Изменилась и его одежда: граф Кливз выглядел как обычный матрос: полотняные штаны, холщовая рубаха, шерстяная куртка. Казалось, оставив английские берега, он сбросил с себя обличье аристократа. Темные непокрытые волосы трепал ветер. Джиллиан почувствовала, что безумно соскучилась по этому человеку.

Она смело шагнула вперед:

– Дункан, во всем виновата только я. Это была моя идея.

Он сердито схватил ее за плечи:

– Зачем ты это сделала? – Потом, обернувшись к капитану, велел: – Нам придется вернуться в порт. Это моя жена. Миледи с нами не поедет.

– Вернуться в порт? – ахнул капитан. – Да вы, я вижу, и в самом деле безумец. Вы что, Родерик, не видите, куда ветер дует? Повернуться мы не сможем. Разбирайтесь с миледи сами. Нам бы дай Бог ноги от шторма унести.

Джиллиан едва подавила торжествующую улыбку. Итак, она победила! Корабль не сможет вернуться.

– Я заплачу! – крикнул Дункан. – Любую цену. Я куплю ваш корабль, черт бы вас побрал!

Капитан лишь отмахнулся.

– «Келси Мэри» не продается. Ни за какую цену. И в порт мы не вернемся. Жена – это ваша проблема, Родерик. Можете выкинуть ее за борт. – Повернувшись к Гэллоуэю, капитан приказал: – А эту несите в каюту. Вам, сэр, придется спать в трюме, с командой. Но цена остается прежней, так и знайте.

Уилл поспешно последовал за капитаном, а Джиллиан со своим скудным багажом осталась на палубе. Вид у Дункана был такой грозный, что она испугалась – того и гляди, в самом деле выкинет ее за борт.

– Ну что вылупились? – накинулся граф на матросов. – Вам что, делать нечего?

Матросы немедленно бросились врассыпную. Джиллиан же смотрела на мужа, уже не чувствуя ни ветра, ни дождя. Упрямство взяло в ней верх, и во взгляде ее читался вызов.

Дункан открыл было рот, но, взглянув на жену, так ничего и не сказал. Молча взял сундуки и пошел вперед по скользкой мокрой палубе.

Вслед за мужем Джиллиан спустилась вниз по узкой лесенке, все время видя перед собой его широкую спину.

– Зря ты это сделала, Джиллиан, – сердито бурчал он. – Надо же было такое придумать!

Джиллиан молчала. Вскоре они оказались в крошечной каютке, где из обстановки умещались только стол, стул и подвешенная к потолку койка. Весь пол был завален книгами и картами. Пахло здесь полированным деревом и мокрой шерстью.

Захлопнув дверь, Дункан грозно спросил:

– Ну?

– Что «ну»? – столь же яростно ответила Джиллиан. – Ты меня бросил, а я тебя бросать не хочу. Ты мой муж. Ты дал обет, что нас разлучит только смерть. Про океан там речи не было.

– Я знаю, это все замыслил подлый Гэллоуэй!

– Не будь дураком! – насмешливо ответила она, глядя в его раскрасневшееся лицо. – Я же тебе сказала, что ты от меня не отвяжешься.

– Мало ли что говорят женщины. Мне и в голову не приходило…

– Что я сдержу слово? – Она скинула отсыревший плащ. – Ничего, тебе предстоит про меня узнать еще немало интересного, муженек.

Дункан утратил дар речи. Потом швырнул ее сундучок на койку.

– Не могу поверить! Если бы мне кто-то рассказал, я бы просто расхохотался. Пари готов был бы держать, что такое невозможно.

– Ты бы проиграл свое пари и разорился.

Джиллиан не хотела его дразнить, но ей было обидно: прожил с ней столько времени, а так и не понял, что она собой представляет на самом деле. Не понял, что она его по-настоящему любит.

Дункан страдальчески скрестил руки на груди.

– И что же мне теперь с тобой делать? – упавшим голосом спросил он.

Джиллиан испытующе посмотрела на него и посоветовала:

– Смирись. Я здесь, никуда отсюда не денусь, так что придется нам уживаться. Во всяком случае, учти, что так просто тебе от меня не избавиться.

К ее удивлению, Дункан внезапно расхохотался. Потом рывком притянул ее к себе и обнял. Джиллиан сразу же оттаяла.

– Ах, Джилли, – пробормотал он, гладя ее по мокрым волосам. – Зря ты это сделала. Лучше бы я уплыл и оставил тебя в покое. И тебе было бы хорошо, и мне.

– Но я люблю тебя, – всхлипнула она. – Я хочу быть с тобой.

Он вздохнул:

– Разве ты не видишь, что я не способен на любовь? Ты в этом не виновата. – Он участливо поцеловал ее в лоб. – Так уж я устроен. И меня не переделать.

Она крепко обхватила его руками.

– Это неправда, – прошептала Джиллиан, и у нее защемило сердце. – Ты должен дать себе время. Дай нам шанс. Больше я ни о чем не прошу.

Она нежно коснулась щеки, на которой был изображен медвежий коготь.