Текст книги "Титаник 2020"

Автор книги: Колин Бейтмэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

– Очень остроумно, – сухо заметил Крот.

– Я не шучу! Я в самом деле умираю от голода. Оказывается, у журналистов трудная работа!

– Ну ладно, Джимми, – тяжело вздохнул Крот. – Хоть мы еще едва начали работать, я все же съезжу, раздобуду для тебя что-нибудь. – Он направил свое кресло к двери. – Если бы ты не был преступником в розыске, ты бы был у меня на побегушках.

Джимми не был уверен, что справится с оформлением, но Крот сразу успокоил его:

– Не волнуйся, на то есть подходящая программа. Да с этим и мартышка справится.

– Вы считаете меня мартышкой?

Крот наградил его долгим взглядом, потом сказал:

– Знаешь, среди мартышек встречаются очень башковитые.

Ближе к вечеру Крот заявил:

– Пойду-ка вытяну ноги, хватит с меня!

Оставшись один, Джимми продолжал блуждать по Интернету в поисках последних новостей, но понемногу его мысли обратились к дому. Родители наверняка уже вырвали на себе все волосы (причем отцу и рвать-то почти нечего). А он, Джимми, мог бы послать им отсюда электронное сообщение, да только у них нет не то что электронного адреса, но даже Интернета и вообще компьютера. Ну ничего, пусть еще несколько дней помучаются. Может, поймут теперь, как мало его ценили. Правда, можно послать сообщение через школу. Там есть свой сайт.

Честно говоря, он немного – чуть-чуть – соскучился по школе. Не по занятиям, конечно, – по ребятам, по тому, как вместе бесились. Если бы он мог переиграть события последних дней, он бы непременно прихватил с собой на «Титаник» Гарри Хиггинса. Уж они бы тут натворили дел!

Думая об этом, Джимми вспомнил, что его-то самого исключили из школы. Ну и правда, что оставалось делать директору? Другого выхода у него не было. Ведь Джимми вел себя нагло, по-идиотски и чуть не лишил школу автобуса! Надо направить электронное письмо мистеру Маккартни и извиниться за все.

Джимми нашел в Интернете школьный сайт и электронный адрес мистера Маккартни.

Затем начал: «Дорогой мистер Маккартни».

И заколебался. Джимми знал, что надонаписать, что он долженнаписать. Но недаром же он был Джимми Армстронг и потому нечего удивляться, что написал он следующее:

Дорогой мистер Маккартни! Как делишки, старый хрыч? Вам известно, что Ваша секретарша точь-в-точь хомячиха? Она что, орехи за щеки закладывает? Ей бы надо упражняться, знаете, для хомяков есть такие специальные колеса. Вы небось спите с нею? Если так, Ваши дети тоже будут лысыми, длиннозубыми вурдалаками, да еще, как она, словно с орехами за щеками.

С уважением,

Джимми Армстронг.

Палец Джимми помедлил над кнопкой «отправить», но только секунду. Со школой покончено! Он посреди океана, у него есть работа, и ему за нее платят! Так что нате, выкусите, мистер Маккартни!

И он отправил письмо.

Что же, теперь Джимми был журналистом. Он напечатал заголовок:

«Небольшое землетрясение в Сан-Диего. Погибших немного».

Так оно и было на самом деле, погибли несколько человек. Однако Джимми не знал и не мог даже представить себе, что это землетрясение повлечет за собой такие события, которые приведут к гибели Нашу с Вами Привычную Цивилизацию.

А случилось именно так.

7

Сан-Диего

Все на свете знают, что, если мальчишкам предоставить выбор, как поступить с найденной ими бутылкой, – аккуратненько убрать ее с дороги в сторону или высоко подбросить, чтобы она, упав, разбилась вдребезги, они всегда выберут последнее.

А если им попадутся две бутылки, вряд ли они одну разобьют, а другую – целую – отставят в сторонку.

В том случае, о котором мы рассказываем, мальчишек было двое. Одного звали Камерон Родригес, другого Патрик Эрнандес. Имена их стали известны только потому, что спустя несколько дней после случая с бутылками оба умерли.

Они жили в новостройках Сан-Диего, в Калифорнии. Район этот был грязный и небезопасный. Поэтому часто, когда мальчишкам хотелось, чтобы местные хулиганы не мешали им играть, они протискивались под высоким забором из колючей проволоки, огораживающим лабораторию компании «Борис БиоТех», вокруг которой тянулся газон. В то утро, когда случилось землетрясение, лаборатория пустовала, все ее сотрудники участвовали в спортивных соревнованиях, проходивших где-то в нескольких милях от Сан-Диего. Землетрясение участники соревнований почувствовали, но им и в голову не пришло, что оно может затронуть их лабораторию и привести к гибели всю нашу цивилизацию. Да и как могли они предположить такое? Они попивали пиво и поглощали сосиски, в то время как от землетрясения запоры на шкафу в лаборатории ослабли и в результате с полок попадало чуть ли не тридцать бутылок. Все они, кроме двух, благополучно приземлились на ковровое покрытие пола. Две же, упав на стол, отскочили и вывалились через открытое окно. Лаборатория была на нижнем этаже, так что бутылкам далеко лететь не пришлось, они в целости и сохранности легли на газон.

Если бы не любознательность Камерона Родригеса и Патрика Эрнандеса, бутылки так и остались бы на газоне, а на другой день их нашли бы, и мир не постигла бы страшная катастрофа. А мальчишки решили позабавиться. Они ведь не знали, что эта лаборатория засекречена, и что в ней готовят смертоносные газы для химической войны. Не для того, разумеется, чтобы с помощью этих газов нападать на другие страны, а для того, чтобы отражать атаки других стран, использующих свои, такие же газы. В одной из свалившихся на газон бутылок содержался очень-очень опасный отравляющий газ, в другой – тоже, только несколько иного свойства. Когда же Камерон и Патрик подбросили и разбили эти две бутылки, случилось то, чего ни при каких обстоятельствах не сделали бы сотрудники этой лаборатории. Содержимое бутылок смешалось.

Тем временем на «Титанике» о землетрясении было известно только из маленького сообщения в корабельной газете, которую почти всю целиком сверстал Джимми Армстронг. Когда Крот к вечеру вернулся в каюту, выглядел он отвратительно. Глаза были красные, кожа вся в пятнах, лоб мокрый от пота. А Джимми не терпелось показать ему почти законченный номер, он и сам не ожидал, что будет с таким увлечением отыскивать сообщения, а потом их перерабатывать и печатать. Но Крот так плохо себя чувствовал, что и смотреть на газету не смог.

– Я уверен, что у тебя отлично получилось, – сказал он. – Но лучше я погляжу потом. Сейчас мне надо лечь.

В глубине каюты, служившей редакцией их газеты, была маленькая спальня, куда и вкатился на своем кресле Крот.

– А мне… мне что же теперь делать? – спросил Джимми.

– Что хочешь!

– Может, вызвать к вам доктора?

– Нет, я хочу только спать!

Крот выполз из кресла и перевалился на кровать.

– Ну и устал же я… Да! Они нашли твою школьную форму… так что будь осторожен. Капитан дал мне вот это, думает, из этого можно слепить какую-нибудь историю. – Крот вытащил из кармана рубашки что-то маленькое и бросил Джимми. – Лови!

Джимми поймал. Это была его монетка, приносящая удачу.

– Потом мне о ней расскажешь…

Голова Крота упала на подушку, и он тут же захрапел. Джимми повертел монету в руках. Он совсем позабыл о ней и обо всем, что с ней было связано. Что ж! Пока Крот спит, а газетные дела он на сегодня закончил, самое время попытаться от этой настырной монеты избавиться. Он заберется на самую высокую точку «Титаника» – на искусственную скалу, которую он видел на верхней палубе, – и оттуда швырнет ее в море. Джимми и мысли не допускал, что монета эта может приносить несчастье, но раз дед так хочет, он ее выбросит.

Подойдя к выходу из каюты, он с удивлением увидел две ноги-протезы, стоящие в углу. Он улыбнулся: не их ли имел в виду Крот, когда сказал, что пора вытянуть ноги. Джимми не понимал, почему Крот предпочитает инвалидное кресло. Но: «Мне-то какое дело», – сказал он себе и тихо закрыл за собой дверь каюты.

Джимми отправился избавляться от монеты, но по пути его, конечно, отвлекали всякие интересные вещи. На двенадцатом этаже он наткнулся на секцию игровых автоматов, которую не заметил раньше, когда изучал планы этажей. Целый час Джимми играл в китайский бильярд. Сам с собой сыграл в хоккей. Затем обнаружил целую серию «Звездных войн», включавшую в себя и атаку на «Смертельную Звезду». Он провел девять игр подряд и каждый раз, терпя поражение и сгорая дотла, награждал машину тумаком. Когда же он вылез из кабинки, перед ним, сложив руки на груди, стояла Клер.

– Ох! – вырвалось у Джимми.

– Ага, значит, ты и есть тот самый придурок, пробравшийся на корабль!

– А ты, значит, воображала – хозяйская дочка!

– Да как ты смеешь?

– А ты как?

– Ну тебе и достанется!

– Самой тебе достанется!

– Заткнись!

– Сама заткнись!

– Ах ты!

– Ах ты!

– Знаешь, ты кто?

– А ты знаешь, кто ты?

– И вовсе не смешно!

– Да? Правда?

– Правда! Не смей меня передразнивать!

– Правда! Не смей меня передразнивать!

– Мой папа засунет тебя…

– Мой папа засунет тебя…

– …за решетку, а ключ выбросит!

– Пусть сперва меня поймает!

– Я тебя уже поймала! – заявила Клер.

– Вряд ли, – рассмеялся Джимми.

– Поймала! Ты мой пленник!

– Прямо! До тех пор, пока я не убежал от тебя! Ты мне не помеха!

– Я тебя не пущу!

– Посмотрим!

Джимми сделал к ней шаг.

– У меня черный пояс по дзюдо! – выставила кулаки Клер.

– А мой черный пояс дома. Мне он брюки поддерживает.

Джимми приготовился обойти девчонку. Он выдвинул правое плечо, собираясь хорошенько поддать ей на ходу. Но только он пригнулся, как Клер схватила его руку, вывернула ее, закинула себе за плечо, напряглась из всех сил и подбросила Джимми в воздух. Он шмякнулся в угол, да еще вдобавок стукнулся головой о кабинку со «Звездными войнами».

Он обалдело уставился на Клер, однако тут же встряхнулся.

– Тебе повезло! – проговорил он.

– А вот и нет!

Джимми поднялся. Ясное дело, она сильнее, чем можно предположить по виду. Но она девчонка, а он закаленный, крутой парень с окраины Белфаста. Бить ее он не станет, но проучит так, чтобы она запомнила хорошенько.

Через секунду Джимми опять валялся на полу. Клер стояла над ним, покачиваясь из стороны в сторону.

– Ну что? Хочешь еще? Хочешь? Не смей больше меня передразнивать! Понял? Не смей!

– Чего ты от меня хочешь? – огрызнулся Джимми. – Значок «Синий Питер»? ^[3]Ну да, ты выучила кое-какие приемы. Так ведь, небось, за уроки дзюдо отстегивает денежки твой папочка!

–  Ну и что?

– Значит, мы не на равных! Как же – у богатой папочкиной дочечки есть черный пояс! Подумаешь! У тебя наверняка и пони есть!

Клер сложила руки на груди и презрительно посмотрела на Джимми.

– Болтай что хочешь! Какая разница? Все равно ты мой пленник!

Джимми быстро огляделся. В пределах достижимости было два выхода. Эта девчонка, может, и сильна в дзюдо, но он бегает быстрее. В конце концов, и убежать не стыдно. Важно скрыться.

Но Клер будто подслушала его мысли.

– И не вздумай убегать! Я чемпионка по спринту. Я выступала за свою школу в соревнованиях на первенство страны! И заработала медали!

– Оооо! – протянул Джимми. – Какие мы важные!

– Хватит, вставай! Я отведу тебя к капитану!

Джимми поднялся на ноги.

– Как насчет честной борьбы?

– Все и так было честно. Просто ты слабак.

– Нет, я о другом говорю. Давай померяемся силами в чем-нибудь, чему ни ты, ни я не учились. Вот это будет честно! Сыграем, например, в хоккей.

Клер бросила взгляд на стол.

– Да я тебя в любую игру побью! – заявила она.

– Но если я выиграю, ты меня отпустишь!

– А если выиграю я?

– Не выиграешь! Разве что чудом! Ну тогда я останусь твоим пленником. Тихонько пойду с тобой и даже никогда не буду тебя передразнивать.

– Обещаешь?

– Обещаешь? – эхом откликнулся Джимми.

Клер чуть не расхохоталась, но сумела вместо этого хмыкнуть и кивнула на стол.

– Начинай! – скомандовала она.

Конечно, дочь богатого папы Клер училась дзюдо у дорогого тренера, но Джимми зато был завсегдатаем игровых автоматов. Если он не находился в школе, он проводил за этими играми все свое время. Как правило, у него не бывало денег, чтобы бросить в автомат, но он подзуживал других ребят сразиться с ним. И редко проигрывал. Разумеется, ни званий, ни премий он не имел, но, если бы кто-нибудь поинтересовался, все его соученики подтвердили бы, что он заслуживает титул чемпиона Восточного Белфаста по хоккею.

Они договорились с Клер, что сыграют пять раз. Джимми дал Клер выиграть первую игру, просто чтобы поглядеть, какое снисходительное, наглое выражение будет у нее на лице. Дал выиграть и вторую, и наслаждался тем, как она ликует после каждого удачного удара.

Ну а потом он ей врезал!

Разбил всмятку!

Она раскраснелась, по лбу у нее струился пот, рот был злобно сжат, и когда Джимми нанес последний мощный удар, Клер издала негодующий вопль:

– Это нечестно!

– Нечестно! – передразнил ее Джимми.

– Ты играл в это раньше!

Джимми насмешливо поднял руки, словно извиняясь.

– Ах ты! Ты…

– …выиграл, – подсказал Джимми. – А теперь прощай! Я свободен, как птичка!

И свистнув по-птичьи, он промаршировал мимо нее, но остановился и протянул Клер руку.

– Слушай! Не злись! Ладно?

Со стороны Джимми это был неожиданный, благородный поступок, вполне в духе людей того круга, с которыми имела дело Клер. Пусть она была избалована, но воспитание ей дали хорошее. Так что, хоть и неохотно, она пожала руку Джимми.

Джимми приветливо улыбнулся, но внезапно вывернул ей руку и толкнул, как следует поддав левой ногой ей под зад. Клер пролетела по галерее, ударилась об кабинку со «Звездными войнами» и растянулась на полу.

– Эх ты, слабосильная команда! – рассмеялся Джимми и радостно умчался прочь.

Джимми был в восторге. Сперва утер ей нос в хоккее, потом так унизил – нанес coup de grace! ^[4]И по характеру своему, и по воспитанию он не видел ничего дурного в том, чтобы добиваться победы всеми возможными способами – и честным путем, и мошенничеством. Где бы он ни был – на задворках родного города или на роскошном «Титанике» – главным для Джимми было – всех обставить. Лучшая самозащита – нападение, и, если Господь посылает тебе счастливый шанс, надо хватать его обеими руками.

Задним умом Джимми понимал, что сейчас лучше бы затаиться, но ему еще предстояло скалолазание. Вернее, лазанье по специальной искусственной скале. Он поднялся на верхнюю палубу и начал карабкаться на отвесную стену искусственного утеса. Уже стемнело, в лицо ему дул свежий морской ветер. Обычно возле стены оставляют страховочные веревки для тех, кто пожелает лезть на нее, но Джимми эти средства не понадобились бы, будь они даже на месте, потому что через несколько минут он уже оседлал верхушку «скалы» и при этом почти не запыхался. Он взглянул вдаль – где-то впереди была Америка. Выискивая новости в Интернете, он навел справки, как долго кораблю, такому как «Титаник», плыть до Америки. Конечно, все зависело от размеров корабля и от его скорости, но выходило, что они уже одолели почти полпути. Завтра поворачивать обратно в Белфаст будет поздно.

Засунув руку в карман, Джимми нащупал монету. Одной рукой он ухватился за верхний край стены, а другую отвел назад, чтобы размахнуться и кинуть монету…

– Эй, парень!

Джимми глянул вниз. С палубы на него смотрели капитан Смит и три офицера.

– Спускайся! Немедленно!

Джимми поглядел вокруг, потом осведомился:

– Вы мне?

– Давай сюда!

Джимми тяжело вздохнул. На этот раз выхода не было – ни летать, ни переплывать океаны он пока еще не научился. Сунув монету в карман, он полез вниз.

Когда наконец – а Джимми не слишком торопился – он встал на палубу, его схватили, скрутили ему руки и куда-то потащили. Пока его вели, из тени выскользнула Клер Стэнфорд.

– И кто же из нас слабосильная команда? – прошипела она, а потом крикнула вслед уводимому пленнику: – Если уж хочешь знать, у меня не один пони, а три!

8

Капитан Смит

Джимми не был подсудимым в суде, но чувствовал себя именно так.

Его втолкнули в капитанский отсек на двенадцатой палубе и приказали встать посреди комнаты, а капитан Смит и первый помощник Саймон Джефферс заняли места за столом. Через несколько минут к ним присоединился мистер Стэнфорд – конструктор «Титаника» и владелец круизной компании. За его спиной примостилась Клер. Каждый раз, Когда Джимми исподлобья косился на нее, на ее лице появлялась торжествующая ухмылка.

– Ну? – сказал капитан.

– Чего «ну»? – отозвался Джимми.

Глаза капитана гневно вспыхнули.

– Я имею в виду, что ты можешь сказать в свое оправдание?

Джимми пожал плечами.

– Ты представляешь, в какие неприятности ты нас втянул?

– Да вроде представляю…

– И что?

– Что «что»?

– Что ты можешь сказать?

– Хороший корабль, – подумав с минуту, ответил Джимми.

– Да как ты себя ведешь? – вскочил мистер Стэнфорд. – Воображаешь, будто это все шуточки? – крикнул он.

Джимми пожал плечами.

– Представляешь, какое горе ты причинил своим родным? А сколько времени и сил мы затратили на твои поиски? И во что нам обойдется возвращение в Белфаст? Представляешь?

– Вроде да…

– Повторяю еще раз, что ты можешь сказать в свое оправдание?

Джимми посмотрел на трех мужчин, сидящих перед ним. Двое были в морской форме, один в штатском – в сером костюме. Все трое смотрели на него с нескрываемой злостью.

Джимми пожал плечами.

Мистер Стэнфорд стукнул кулаком по столу.

– Как бы мне хотелось выбросить его за борт! – Он громко вздохнул и снова сел.

Первый помощник капитана склонился к уху владельца «Титаника» и сдержанно сказал:

– Мистер Стэнфорд, собственно говоря, мы еще не сообщили в Белфаст, что нашли мальчишку, так что мы спокойно можем бросить его за борт и никто ни о чем не узнает.

Капитан Смит, посасывая трубку, кивнул.

– Разумно! – подтвердил он. – Нас всего трое свидетелей. Ну еще, правда, Клер. А что ты скажешь, Клер? Выбросить его за борт?

– Непременно! – отозвалась Клер.

Джимми проглотил комок в горле. Он знал, что его не выбросят. По крайней мере, ему так казалось. Но он не раз слышал, что в плавании чего только не бывает. А в кармане все еще лежала эта проклятая монета, будто привет от самой смерти. И все же, все же, хоть он и понимал, что речи быть не может, чтобы его выбросили за борт, но, пожалуй, следовало немного поддаться. Подпустить притворного раскаяния.

– Простите меня! – промямлил он.

– Что ты сказал? – переспросил капитан.

– Простите.

– За что?

– За все плохое, что я натворил.

– А ты сознаешь, что ты натворил?

– Да.

– Ну так перечисли нам, что именно, – велел мистер Стэнфорд.

Джимми потряс головой.

– Значит, все-таки не сознаешь!

Джимми тяжело вздохнул. Трудно было сдерживаться. Этот Стэнфорд точь-в-точь Маккартни. Вечно тому требовалось завинчивать гайки. Джимми в жизни своей никогда ни за что не извинялся, так теперь, когда он выжал из себя эти слова, Стэнфорд требует, чтобы он по слогам расписал все свои проступки!

– Послушайте! – сказал Джимми. – Я же извинился, разве нет? Да, я пробрался тайком на «Титаник», это я плохо поступил. А потом я заснул, я не собирался уплывать в Америку, бежать, или как вы там выражаетесь. Я не хотелзастревать на корабле.

– Тогда почему ты не объявился, когда понял, что случилось?

– А вы бы на моем месте объявились? – огрызнулся Джимми.

Первый помощник Джефферс чуть не расхохотался. На лице капитана промелькнула слабая тень улыбки. Только Стэнфорд продолжал негодовать.

Капитан пыхал трубкой.

– Ну что же, – проговорил он. – Сейчас уже все равно сделать ничего нельзя. И как бы нам ни хотелось бросить тебя акулам, это доставит нам только неприятности, чего мы не можем себе позволить. Благодаря же поразительной скорости «Титаника» – а за это следует отдать должное мистеру Стэнфорду, его корабль действительно замечательный, – мы скоро будем на полпути к пункту нашего назначения – Майами. Боюсь, что поворачивать сейчас в Белфаст было бы нецелесообразно. Поэтому придется тебе плыть с нами до конца. В Майами мы сдадим тебя властям, а уж они поступят с тобой по своему усмотрению. Во всяком случае, мистер Армстронг, бесплатно ты плыть на «Титанике» не будешь. Мы найдем для тебя работу.

– Какую? – спросил Джимми.

– Какую сочтем нужной! – рявкнул мистер Стэнфорд.

Капитан Смит успокаивающе поднял руку и обратился к Клер.

– Клер, ты не могла бы попросить Крота зайти, вернее, заехать к нам сюда?

Клер вышла. Через несколько минут Крот, который явно поджидал где-то поблизости, въехал в каюту. Осторожно проезжая на середину, он не смотрел на Джимми, не посмотрел и когда остановился с ним рядом.

– Явился, капитан, – отрапортовал он. – Мистер Стэнфорд! – и кивнул Джефферсу.

– Крот, вы говорили, что этот мальчик может пригодиться вам при выпуске газеты.

– Да, капитан. Я думаю, это будет ему вместо школы. С газетой работы навалом. Он у меня попляшет!

Капитан Смит устремил взгляд на Джимми.

– Ну как? Могу я быть спокоен, что ты будешь работать с газетой и не устроишь больше никаких неприятностей?

Джимми вздохнул. Потом кивнул.

– Прекрасно. Переходим к Клер.

Клер, вызвав Крота, села на прежнее место, но капитан пригласил ее выйти на середину. Она встала рядом с журналистом.

– Мы должны поблагодарить тебя за то, что ты вывела нас на этого юного безбилетника. – Клер широко улыбнулась. – Но, вероятно, ты не догадываешься, что за твоей встречей с юным мистером Армстронгом мы наблюдали. Скрытой камерой.

– Что? – Улыбка Клер слиняла.

– Помолчи, Клер! Слушай, что тебе говорят, – прикрикнул на нее отец.

– Папа, зачем ты…

– Клер!

Она замолчала.

Капитан кивнул мистеру Стэнфорду и продолжил:

– Да, Клер, имея на корабле зал игровых автоматов, мы считаем необходимым наблюдать за тем, что там происходит. Родители хотят быть уверены, что их дети не озорничают, и что их никто не обижает. И вот первый помощник Джефферс невольно стал свидетелем ваших с Джимми перепалок. Не правда ли, Джефферс?

– Да, сэр! Застал самый конец разборки, – улыбнулся Джефферс. – Уроки дзюдо пошли Клер на пользу.

Клер тоже не смогла сдержать улыбку.

– Раз наше внимание было привлечено, – сказал капитан, – мы все сошлись у камеры. И все всё видели. И все всё слышали. Да, Клер, система у нас совершенная, и мы слышали каждое слово. Поэтому, знаешь ли, нам было немного горько наблюдать, как ты обещала этому пареньку отпустить его, если он победит тебя в хоккее, и тут же не сдержала слова, а побежала за ним к искусственному утесу и доложила нам, где сейчас беглец.

– Но он же поддал мне ногой! – возмутилась в свою очередь Клер.

– Это, разумеется, непростительно, но договор есть договор! Не сдержать слово – позор! Вспомни, как говорят: «Давши слово – держись».

Клер умоляюще посмотрела на отца.

– Папа!

– Капитан прав, Клер. Мне за тебя было стыдно. И должен добавить, что последние дни мы с твоей матерью очень недовольны твоим поведением.

– Что?!

– Ты невежлива, все время дуешься, не слушаешься.

– Папа, ну пожалуйста, зачем об этом говорить здесь?

– Целые дни ты ходишь с оскорбленным видом и ровно ничего не делаешь.

– Папа!

– Да, Клер, с нас хватит! Но я вызвал тебя сюда, потому что у капитана есть одно предложение.

– У капитана?

– Клер, я взял тебя в это путешествие, поскольку хотел, чтобы моя семья была рядом со мной. Я считал, что эта поездка будет для нас исключительно важной. Но ты, того и гляди, совершенно ее испортишь.

– Я?

– Помолчи!

На глазах у Клер выступили слезы.

– Капитан, прошу вас.

– Клер, на прошлой неделе был твой день рождения, верно?

– Что? – Клер была в полном смятении.

– Скажи, что тебе подарили родители?

Клер хотела было пожать плечами, но вспомнила:

– Камеру!

– Какую?

– Не знаю.

– Не знаешь, потому что даже не вынула ее из футляра, – сказал мистер Стэнфорд. – Это последняя модель цифровой камеры. О такой мечтают все фотографы-профессионалы. Нечего и говорить, что она стоила кругленькую сумму. Но Клер на нее даже не взглянула!

– Я у вас камеру не просила! – огрызнулась Клер.

Стэнфорд грустно покачал головой, потом посмотрел на капитана.

– Видите, каково иметь с ней дело?

Капитан Смит кивнул.

– Клер! Твои родители решили, что пора тебе чему-нибудь научиться – не только честному поведению, нет! Пора тебе научиться ценить то исключительное положение, которое выпало на твою долю. Честно говоря, родители уже потеряли с тобой всякое терпение и, по крайней мере, до конца плаванья решили передать тебя мне на воспитание.

– Вам? – Клер, не веря своим ушам, поглядела на отца, который сидел, откинувшись на стуле и сложив руки на груди. – Папа, этого не может быть!

– Может, Клер, – продолжал капитан. – И вот что я решил…

– Этого не может быть! – повторила Клер еще громче.

– Замолчи, Клер! – гаркнул на нее отец.

По щекам Клер текли слезы, она трясла головой.

– …вот я и решил, что ты вынешь из футляра свою новую камеру, изучишь, как ею пользоваться, и будешь работать с Джимми и с Кротом над изданием газеты. Здорово я придумал, а, Крот?

– Да, это будет большая помощь, – кивнул Крот.

Джимми совсем оторопел.

– Ну так что, Клер? – спросил капитан.

– Не буду с ними работать! Вы не можете меня заставить!

– Нет так нет. – Капитан повернулся к мистеру Стэнфорду, тот сокрушенно покачал головой.

– Что вы задумали? – встревожилась Клер, наблюдая за ними.

– Клер, если ты отказываешься выполнять такое простое поручение, у нас нет другого выхода. Я знаю, как тебе хотелось побывать в Майами, походить по магазинам, проплыть с нами по Карибскому морю, но ты ведешь себя так, что, к сожалению, придется первым же самолетом отправить тебя обратно в школу.

– Ты не можешь так со мной поступить! – в ужасе ахнула Клер. – Я же твоя дочь!

– Иногда мне в это не верится, – ответил мистер Стэнфорд.

В конце концов Клер на все согласилась. Выбора у нее не было. Крот первым покинул каюту капитана, за ним последовали Джимми и Клер.

– До чего же я тебя ненавижу! – прошипела Клер, повернувшись к Джимми.

– А я тебя еще больше! – тоже шепотом ответил Джимми.

– А я, – прошептал Крот, – ненавижу вас обоих, но никуда не денешься, придется с вами работать. Ну а теперь закройте свои пасти и пошли!

9

Борьба и смерть

По дороге в каюту Крота Джимми и Клер, не закрывая рта, переругивались, обзывали друг друга, сыпали оскорблениями, швыряли один в другого все, что попадало под руку. Конца этому не предвиделось, пока Крот вдруг не остановил заскрежетавшее кресло.

– ХВАТИТ! – заорал он, повернувшись к ним.

Джимми выпустил из рук волосы Клер.

Клер выпустила из рук волосы Джимми.

– Зачем так орать! – обиделся Джимми.

– Я не глухая! – возмутилась Клер.

– В таком случае, пожалуйста, прекратите грызню. Прошу! – Крот открыл дверь каюты и пропустил в нее своих помощников. – Хотите вы или нет, но нам придется работать вместе. Поэтому привыкайте к этой мысли. И послушайтесь моего совета – вам самим будет намного легче, если вы подружитесь. Ясно?

Джимми пожал плечами.

Клер рассматривала ногти.

– Ладно! Итак, Джимми, я хочу, чтобы ты объяснил Клер насчет главных для журналиста пяти вопросов – кто, что, где, когда, как…

– Для чего это? – не поняла Клер.

– Это про то, как писать сообщения, – ответил Джимми.

– Я и так знаю, как писать сообщения! – презрительно хмыкнула Клер.

– Это особые сообщения, Клер, – сказал Крот – речь идет о журналистике.

– Это тебе не сказочки про твоих миленьких пони, – подкусил ее Джимми.

– Заткнись!

– Ребята, прошу вас!

– Я редактировала газету в школе! – заявила Клер.

– Редактировала газету в школе, – передразнил ее Джимми. – Интересно, как она называлась? «Пони-экспресс»?

Они продолжали пререкаться, пока не заметили наконец, что Крот сидит и, не встревая в их переругивания, ждет. Наградив друг друга еще двумя-тремя оскорблениями, Джимми и Клер замолчали.

– Так, – проговорил Крот. – Ясно, что сегодня мы уже ничего не успеем, и я устал от вас. Я хочу, чтобы вы сейчас разошлись каждый к себе и хорошенько подумали. Капитан Смит ясно вам объяснил, что вас ждет, если вы не будете помогать мне с газетой. Поэтому или вы завтра являетесь сюда веселые, доброжелательные и приветливые, или не являетесь совсем и тогда пеняйте на себя.

Джимми пожал плечами. Клер опять принялась разглядывать ногти.

– Ну все! А теперь пошли вон!

Клер и Джимми вышли вместе. В полном молчании, бок о бок, они проследовали по коридору. Дойдя до лифта, вместе вошли в кабину. Клер нажала кнопку четырнадцатого этажа, Джимми – девятого. Поднимаясь, они не разговаривали и не смотрели друг на друга.

Когда двери лифта открылись, Джимми вышел.

– Придурок! – бросила Клер.

Двери начали закрываться.

– Толстопопая! – отозвался Джимми.

Между тем, пока оба они спали, погрузившись в свои сны – безмятежные либо кошмарные, – в Сан-Диего быстро распространялся вирус. В передачах по телевизору новую болезнь называли «Чума» или «Багровая Смерть». В больнице Св. Марии, куда доставили двух умирающих мальчиков – Камерона и Патрика, – врачи не в состоянии были определить возбудителя их болезни и даже не догадывались, что уже заразились ею сами. К тому моменту, как в городе объявили карантин, время было упущено. Вирус оказался чересчур силен. Люди заболевали тысячами. Начиналось с высокой температуры, затем на теле появлялись большие пульсирующие язвы. Затем желтый яд заполнял легкие и люди, задыхаясь, погибали.

Сан-Диего умирал. Над всем штатом, над всей страной, над всем миром навис смертный приговор.

– Это можно использовать, верно? – спросил на следующее утро Джимми, кивая на сообщение, появившееся на экране компьютера.

Крот подъехал к нему и начал читать. Губернатор Калифорнии объявил в Сан-Диего чрезвычайное положение, его убеждали ввести такой же режим в Лос-Анджелесе. Все дороги, ведущие к этим городам, были перекрыты, все авиарейсы отменены. Ученые не спали ночами, пытаясь установить причину, вызвавшую эпидемию, и найти способ с ней бороться. Пациентам прописывались лошадиные дозы антибиотиков, но проку от этого было мало. Президент сказал, что он молится о спасении жителей Калифорнии. Вскоре после его выступления в Вашингтоне был зарегистрирован первый случай страшной болезни.

– Что ж, давай рассуждать вместе, – сказал Крот. – Настоящему журналисту, конечно, захочется использовать этот материал: это сенсационное сообщение, в нем содержится все – и драма, и трагедия, и смерть. Но нельзя забывать, что мы на корабле и паника среди пассажиров нам ни к чему. А если в половине Калифорнии объявлен карантин, то пассажиры, которых мы ждем из Сан-Диего или Лос-Анджелеса, вряд ли поспеют на «Титаник». Так что писать в расчете на них нам не нужно. Поэтому нам следует соблюдать ответственность журналистов – ничего сенсационного, спокойные деловые сообщения.

– Ну вот! – Огорчился Джимми. – А я уже придумал заголовок: «Нам всем предстоит умереть!»

Крот рассмеялся.

– Мы ведь говорили о Калифорнии, а Калифорния – это Голливуд. Они всё преувеличивают. Через пару дней выяснится, что их страшная болезнь просто тяжелый грипп.