Текст книги "Титаник 2020"

Автор книги: Колин Бейтмэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Все эти мысли вихрем пронеслись в мозгу у Педрозы, пока он шагал с Джимми на одиннадцатую палубу. От возбуждения глаза у него округлились, видно было, как бьется жилка на виске, дыхание участилось, будто у разъяренного зверя.

Всю дорогу Джимми старательно раззадоривал его.

– Никогда не видел ничего подобного! Кирпичи из золота! От пола до потолка! Клер говорит, что ее отец превратил все свои деньги в золото и спрятал его на «Олимпике», когда понял, как опасна эпидемия. Вот почему он так переживал, когда связь с судами прервалась. А теперь все это наше! Мы будем самыми богатыми пиратами в мире!

Педроза больно ткнул ему в спину пистолетом.

– Я не пират. И вообще заткнись!

– Простите! Простите! Но вы бы только видели! Это невероятно! Это все…

«Придумано от начала до конца».

Их план основывался на том, что:

1. Педроза не устоит перед их рассказом, и сам бросится посмотреть на золото.

2. Клер выскочит из-за дверей и вонзит в него шприц.

Джимми и Клер видели в лазарете, как доктор Хилл вводит некое лекарство заболевшим «Багровой Смертью». Больные, метавшиеся в мучениях, через минуту быстро засыпали. Клер и Джимми не составило труда попасть в каюту, где на «Олимпике» хранились лекарства, и найти нужное.

Они решили, что Джимми будет легче, чем Клер, заманить Педрозу в ловушку. Или придумать что-нибудь другое. Клер не захотела идти к Педрозе, она боялась, что тот по дороге решит сбросить ее за борт. То, что он может проделать это и с Джимми, кажется, не очень ее беспокоило.

Джимми уже имел опыт со снадобьем матушки Джосс, поэтому он сам набрал лекарство в шприц и показал Клер, как нужно делать укол, воспользовавшись для этого переспелым апельсином, который они нашли в каюте врача. Сначала Клер действовала неуверенно, она просто протыкала кожу апельсина и брезгливо отворачивалась. Джимми показал еще раз. Вторая попытка оказалась немногим удачней.

– Клер, это всего лишь апельсин, – сказал наконец Джимми. – Ему не больно.

– Знаю. Но все равно… – Она скорчила гримасу.

– А ты забудь, что это апельсин. Считай, что это Педроза. Если ты не вонзишь в него эту штуку, то он убьет тебя, и, что гораздо важнее, убьет и меня. Ну, давай еще раз. Уколи его. Уколи Педрозу.

Клер крепко сжала шприц, положила палец на поршень и с такой силой вонзила иглу в апельсин, что он сплющился на столе, а сок разбрызгался по всей каюте.

– Я думаю, ты его убила. Для фруктов ты просто смертельно опасна. Теперь надо попробовать на Педрозе.

На четвертой палубе они нашли кладовку без окон. Джимми вывернул три электрические лампочки, чтобы Педроза не сразу разглядел, что полки забиты постельным бельем, а вовсе не золотом. А тем временем Клер разыскала редакцию газеты, выпускавшейся на «Олимпике», и нашла там камеру.

Их план состоял из следующих пунктов:

1. Джимми предупреждает Клер о том, что они с Педрозой приближаются, начиная громко говорить и вообще производить шум.

2. Джимми открывает дверь и делает вид, что ищет выключатель.

3. Педроза входит в кладовку.

4. Клер приводит в действие вспышку и на некоторое время ослепляет Педрозу.

5. Джимми ставит ему подножку.

6. Клер делает Педрозе укол.

7. Они выскакивают из кладовки и ждут тридцать секунд, пока подействует лекарство.

8. Входят в кладовку, убеждаются, что Педроза спит, забирают у него пистолет и запирают дверь снаружи.

9. Возвращаются в топливный склад, наставляют на Дельфина пистолет и разоружают его.

10. Возвращаются на «Титаник», разоружают мятежников.

11. Продолжают счастливо жить дальше.

План был хороший. Все хорошие планы остаются хорошими, пока в какой-то момент не происходит осечка, и тогда они внезапно оказываются плохими. Все хорошие планы работают до тех пор, пока на каком-то этапе в них не вмешивается человек, и тогда разница между полным успехом и полной катастрофой становится очень-очень маленькой.

В том, что произошло, нельзя винить ни сам план, ни Джимми с Клер, ни даже Педрозу.

Если какой-нибудь план и осуществлялся без сучка без задоринки, то именно этот.

Джимми быстро шагал по коридору впереди Педрозы. Приближаясь к каюте, он громко захлопал в ладоши и пропустил мятежника вперед.

– Сюда! Сюда! Вы только взгляните! Это фантастика! Золото! Золото! – восклицал Джимми.

Он распахнул дверь и посторонился.

– Сейчас зажгу свет…

Педроза вошел в кладовку.

Клер включила вспышку. Педроза невольно зажмурился, но было поздно. Вспышка ослепила его.

Джимми ударил Педрозу по ногам сзади, и кок упал как подкошенный.

Джимми и Клер прыгнули на него, так что он не смог подняться.

Клер вонзила шприц ему в ногу и, нажав на поршень, ввела содержимое.

Оба соскочили с Педрозы, выбежали за дверь, навалились на нее спинами и заперли на замок.

– Ура! Нам удалось! – тяжело отдуваясь, проговорил Джимми.

– Удалось!

Они уже готовы были поздравлять друг друга, но в дверь вдруг забарабанили, да так, что оба подскочили. Ручка двери заходила ходуном. Потом снова раздался стук, но уже не такой сильный. А в третий раз стук был уже едва слышен.

Они перевели дыхание.

И наконец… полная… тишина.

– Получилось, – прошептал Джимми.

– Конечно получилось…

– Сколько времени мы ему дадим?

– В лазарете сон наступал через полминуты. А мы ввели ему тройную дозу.

– И все-таки…

– Да, конечно.

– Тогда три минуты?

– Лучше пять…

– Чтобы уж наверняка.

Возможно, это были самые долгие пять минут в их жизни. «Олимпик» раскачивался у них под ногами, их подташнивало, но они были полны решимости не дать ничему испортить их триумф. Они перехитрили и свергли Педрозу. Свешиваться за борт, если их затошнит, они себе не позволят! Они – одержавшие победу герои! Сейчас они откроют дверь в кладовку и войдут, чтобы забрать у Педрозы пистолет. Они покачают головами над поверженным пиратом и произнесут:

«Пусть это послужит тебе уроком, злодей».

Когда пять минут прошли, Клер предложила:

– Иди ты первый!

– Сначала леди, – запротестовал Джимми.

– В данном случае возраст важнее, чем красота.

Они улыбнулись друг другу.

– Вместе! – сказали они в один голос.

Джимми повернул ключ в замке. Вместе они взялись за ручку двери. Мысленно сосчитали до трех и распахнули дверь кладовки.

Перед ними стоял Педроза и целился в них из пистолета. Из его ноги все еще торчал шприц.

– А ну-ка сюда! Быстро! – прорычал он.

– Черт возьми! – пробормотал Джимми.

36

Смерть

Педроза заставил их встать у задней стены кладовки.

– Золота нет, – сказал он.

– Нет, – согласился Джимми.

Клер молча смотрела на Педрозу. У нее дрожала нижняя губа.

– Но много постельного белья, – продолжал Педроза, кивнув на полки. – Очень кстати: оно заглушит звук выстрелов.

Джимми судорожно сглотнул.

– Небось решили, что вы очень умные, правда? Вот он, ваш великий план! Хотели всадить в меня шприц и убить, а?

– Нет, – ответил Джимми. – Хотели просто усыпить.

– Это ты так говоришь, а лекарство почему-то не подействовало. Как по-вашему, почему?

– Не знаю, – признался Джимми.

Педроза наклонился, выдернув шприц из левой ноги, и вдруг швырнул его прямо в них. Клер взвизгнула, когда шприц вонзился в стену возле ее левого уха.

– Сейчас я вам покажу. – Педроза засмеялся. Он сжал свободную от пистолета руку в кулак и ударил себя по ноге. Раздался стук – словно удар пришелся по чему-то твердому. – Эта нога деревянная. Я лишился ее, когда был мальчишкой. – Педроза переступил на другую ногу и тоже ударил по ней. Он слегка подтянул штанину, обнажилось несколько сантиметров смуглой кожи. – Эта нога из плоти и крови. И кость есть. Вы просто выбрали не ту ногу, ребятки. И теперь я должен вас убить.

– Почему? – спросил Джимми.

– Потому, что ты – мой враг. Из-за тебя я убил пятнадцать человек.

– Из-за меня?

– Из-за вас обоих.

– Я не пони… – начал было Джимми, но Клер резко перебила его:

– Он говорит о тех людях из холодильника.

Педроза кивнул.

– Я тайно перевозил их в Америку, они хотели начать новую жизнь. Их родственники должны были заплатить мне, если бы я благополучно доставил их туда. Но вмешались вы двое. Если бы капитан обнаружил их, я потерял бы работу и меня упрятали бы в тюрьму, а они-то все равно попали бы в Америку. Но это было бы несправедливо, верно?

– Что вы с ними сделали? – спросила Клер.

– Сказал, что сумел раздобыть им каюты, но, чтобы нас не заметили, я буду отводить их туда поодиночке. Ну и побросал их за борт, одного за другим. Не очень-то приятно было, но что поделаешь?

– Вы – чудовище! – прошептала Клер.

– А все из-за вас!

– Нет! – запротестовала Клер. – Нет!

– Ну а теперь, раз уж я всё вам рассказал, пора и вам умереть.

Педроза поднял пистолет.

– Нам поможет, если мы признаем, что очень сожалеем? – спросил Джимми.

– Нет!

– Ну что-нибудь может нам помочь?

– Нет!

Внезапно, в последнюю минуту, отчаявшийся Джимми кое-что вспомнил:

– Пожалуйста, подождите минутку! Это очень важно. Послушайте… Дедушка мне рассказывал…

Педроза наморщил лоб.

– Слушать ничего не желаю!

– …об одном главаре банды. Тот схватил двух своих врагов. И собирался убить обоих, но потом сообразил, что, если оба умрут, некому будет рассказывать, какой тот главарь жестокий и сколько разных преступлений он совершил. И потому он одного убил, а другого отпустил, и отпущенный всем рассказывал, как страшен этот главарь. И с тех пор никто его больше не трогал.

– С ума ты сошел, что ли? – Не веря своим ушам, Клер смотрела на Джимми округлившимися глазами.

– Ну я считаю, что лучше пусть хоть один из нас уцелеет.

– Хватит! – рявкнул Педроза.

Клер и Джимми подняли на него глаза.

– Очень хорошая история. И мудрая. Но, к счастью, меня на «Титанике» уже и так все боятся. А как только мы запасемся топливом, я прикончу тех, кто не встал на мою сторону… Ну а вы оба мне особенно досаждали, так что я дарую вам право быть убитыми первыми. Кто же из вас хочет быть убитым самым первым?

Клер злобно уставилась на Педрозу.

– Вы – жуткий негодяй! Надеюсь, вы сгорите живьем в аду!

Джимми понял, зачем она злит Педрозу: хочет, чтобы он убил ее первой, хотя Джимми от этого легче все равно не будет.

Но он, Джимми, ее опередит. Он кивнул Педрозе.

– Вы не просто негодяй. Вы еще и пугало одноногое.

Но Клер не хотела упускать первенство.

– Вы дрянной урод и мерзавец! И дети ваши будут такие же уроды и мерзавцы…

Не сдавался и Джимми.

– А омлеты ваши вонючие, и все у вас за спиной смеются над вашей стряпней!

– Молчать!

Джимми и Клер смолкли.

– Умри ты! – Педроза наставил пистолет на Клер и нажал на спуск.

Джимми, сам не понимая, почему, бросился на Клер и столкнул ее с места как раз в ту секунду, когда раздался выстрел. Пуля ударила ему в грудь. Он не успел ни ощутить боль, ни услышать вопль Клер, ни даже подумать напоследок о «Макдоналдсе». В глазах у него почернело.

37

На том свете

Темнота.

Полнейшая и непроглядная.

Джимми не мог понять, открыты у него глаза или закрыты, и вообще, есть ли у него глаза? Может быть, он теперь какая-то бесформенная масса, плавающая в космосе… Впрочем, нет: руки у него есть, вот он потрогал левой рукой правую, а потом наоборот. И ноги есть.

«Но, кто знает, вдруг мне только кажется, что они есть? Читал же я о людях, лишившихся ног в уличных авариях, им ведь все равно мерещилось, будто ноги у них болят. Это как-то связано с кончиками нервов».

«Я лежу в кровати, вот подушка, могу ее пощупать.

Вот простыни.

А может, мне все это чудится?

Я же умер.

Я знаю, что я умер.

Я не мог не умереть».

Джимми отчетливо помнил, как оттолкнул Клер от наведенного на нее пистолета Педрозы, как почувствовал ужасный удар в грудь, а потом… потом… всё…

«Так, значит, я ранен в грудь, а если я чудом остался жив, на мне должны быть бинты и всякие трубки…»

Джимми провел рукой по груди и ощутил под пальцами кожу. Ни раны, ни бинтов, Всё как всегда.

«Нет, точно, я умер, и ни в какой я не в кровати, меня вообще нет… Я – просто мысль. А может быть, я – душа, и лечу либо в рай, либо в ад. А что, если и не в рай, и не в ад, а просто так и буду болтаться в вечной темноте?»

Такая возможность Джимми совсем не понравилась.

И он крепко зажмурил свои воображаемые глаза.

– Джимми!

Это голос Клер.

«Да нет, она ведь тоже умерла».

– Джимми!

«Не сошел же я с ума, чтобы разговаривать с призраком!»

– Джимми! Ради бога! Я же вижу: ты шевелишься, давай, вылезай из-под одеяла, отвечай мне!

«Ну нет, если я пущусь в разговоры с теми, кто мне только мерещится, тогда все пропало».

– А вы не могли бы сделать ему какой-нибудь укол?

Это опять голос Клер.

И тут прозвучал еще один знакомый голос – голос доктора Хилла.

– Нет, Клер, у него все еще шок, подожди, он сам придет в себя.

Джимми тихонько отодвинул край одеяла и посмотрел поверх него. Резкий свет чуть не ослепил его, так что он смог различить только два расплывчатых силуэта.

«Кто это? Заблудившиеся души вроде меня самого, или и правда, живые люди?»

– Ага! Спящий просыпается! – заметил доктор Хилл.

– Это потому, что мы заговорили об уколе, – сказала Клер. – Он ведь труслив, как заяц.

Медленно, медленно их фигуры делались более отчетливыми.

«Да! Это они, это Клер! Значит, она жива! Тогда выходит… выходит, что и я жив!»

Он в лазарете. В лазарете «Титаника».

Когда Джимми попробовал заговорить, голос плохо его слушался.

– Не понимаю… Я же… Где Педроза? Черт возьми… да что происходит?

Ему улыбалась Клер. Доктор Хилл взял его руку и стал считать пульс. Удовлетворенный, он улыбнулся Клер.

– Я вас оставлю. Познакомь Джимми со всеми подробностями.

Доктор вышел, Клер села на край кровати, где лежал Джимми.

– А что ты помнишь? – спросила она.

– Не знаю… не понимаю. Меня застрелили.

– Не помнишь, как к тебе спустились инопланетяне и заключили тебя в пузырек эктоплазмы?

–  Чего? – уставился на Клер Джимми.

– Шучу, – хихикнула Клер. – Джимми, ты спас мне жизнь! Ты оттолкнул меня от пули. Ты подставил под пулю себя, а она предназначалась мне.

– Да я, наверно, просто оступился. – Джимми не слишком нравилось, как Клер сияет, глядя не него. – Только если он в меня выстрелил, то… – Джимми опять ощупал свою грудь, но никаких ран там так и не обнаружил. – Ничего не понимаю!

– Погляди, может, сейчас поймешь.

Клер покопалась в кармане джинсов и вытащила сплющенный кусочек металла.

– Что это? Пуля?

– Нет, Джимми, монета.

– Монета?

– Твой счастливый пенни! Теперь понимаешь, Джимми? Педроза попал тебе в грудь, но пуля ударилась в твой счастливый пенни, который лежал у тебя в кармане. Ты от сильного удара отключился, а пуля, стукнувшись о монету, рикошетом отлетела прямо в лоб Педрозе и сразила его наповал.

– Убила?

– Он убит, мы живы, мы вырвались из ураганов, «Титаником» опять командует капитан Смит.

– Подожди! Слишком много всего сразу! Пожалуйста… помедленнее… – Джимми сделал глубокий вдох, протянул руку, и Клер вложила в его ладонь покореженную монету. – Значит, пенни все же оказался счастливым?

– Или ты сам счастливчик, или Педрозе не повезло. В общем, что-то такое сработало. Тебя оглушило, а Педрозу убило. Страшно было до ужаса, но в то же время будто перед тобой разыгрывается что-то фантастическое. Я схватила его пистолет, отнесла вниз и тихонько сунула Джефферсу, когда Дельфин отвернулся. Ну а Джефферс приставил его к затылку Дельфина и посоветовал тому сдаться. И тот подчинился.

– Но… но… ведь было же еще много мятежников?

– Да. Только таких, которые по-настоящему поддерживали Педрозу, было всего-то человек пять. Большинство просто хотело как можно скорее попасть в Майами. Ну, понимаешь, у них там остались семьи, родственники, так что они особенно сопротивляться Джефферсу не стали, и сейчас все в норме. Мы обогнали ураганы и сегодня после полудня будем в Майами.

– Поверить невозможно! Фантастика! Верно?

– Да. А ты спас мне жизнь!

– Педроза погиб таким странным образом.

– А ты спас мне жизнь.

– И мятежников усмирили.

– А ты спас мне жизнь!

– И даже ураганы обошли!

– А ты спас мне жизнь!

– Ладно, я уже понял, – сказал Джимми.

– Я этого никогда не забуду.

– Да ладно тебе!

– Почему ты меня спас?

– Я же тебе объяснил: я оступился. А может, мне стало дурно.

– Нет, ты прыгнул! Ты готов был пожертвовать собой ради меня!

– Я верил в свою счастливую монету!

– Джимми Армстронг, ты меня любишь! Правда?

Джимми захлопал глазами.

– Слушай, может, тебе все-таки прострелили голову? Ты не помнишь?

– Ты меня любишь!

– Клер! Да ты мне даже не нравишься!

Он не собирался грубить, но, когда тебя загоняют в угол, поневоле ляпнешь что попало.

Клер не так-то легко было сказать Джимми то, что она сказала, и потому его незамедлительная отповедь очень ее оскорбила. Она тут же взвилась:

– А чего ты, собственно, разлегся? Ты совершенно здоров. Кто знает, может, ты и правда оступился! И очень хорошо, что я тебе не нравлюсь, потому что сегодня мы сойдем с «Титаника», и ты меня больше никогда в жизни не увидишь! Слышишь? Никогда в жизни!

И Клер выбежала вон.

38

Прощание

– Ну, Джимми, что будем делать дальше? Ты остаешься на корабле?

Капитан Смит ушел с мостика и, стоя рядом с Джимми у леера, смотрел вниз на причал, где двигалась череда покидающих «Титаник». Они спускались с корабля уже целый час. Джимми сам себе не признавался, но он стоял здесь, чтобы увидеть Клер и убедиться, что она действительно покидает корабль. Со времени их ссоры они больше не виделись.

– Да, наверно, останусь.

– Это хорошо. Последние дни нам не хватало твоей газеты. Пусть она опять выходит. По-моему, она скрашивает жизнь пассажирам. Да и экипажу тоже. Тем, по крайней мере, кто еще остался.

Незадолго до того, как «Титаник» вошел в порт, капитан собрал всех в театральном зале и объявил, что собирается простоять в Майами ровно столько, сколько потребуется для новой заправки топливом и пополнения продуктовых запасов. Ему не верилось, что в Майами обстановка безопасная, но он понимал, что многим хочется сойти с корабля, и не собирался чинить им препятствия.

– Я не думал, что столько народу сойдет на берег, – проговорил Джимми. – Ведь на корабле безопасно. Даже после того, что здесь было. А там… вдруг там все поумирали?

– Никто ничего не знает. Местами болезнь выкосила всех сразу, как на острове Сент-Томас, местами – многие выжили. Вспомни Сан-Хуан. Здесь, в Майами, наверняка умерло не меньше миллиона, но кто-то все же уцелел, а если этот кто-то – твой брат, отец или сын, ты же захочешь его отыскать? Или если он умер, хотя бы убедиться, что его похоронили, как полагается? Я-то думаю, большинство сойдет на берег, оглядится, поймет, что там не уцелеешь, и поспешит вернуться на «Титаник». Другие попробуют добраться до дома – кто-то за двадцать миль, а кто и за две тысячи. Но они все равно попробуют.

Еще некоторое время Джимми вместе с капитаном наблюдал за сходящими с корабля пассажирами.

– Мистер Стэнфорд хочет, чтобы мы прошли вдоль берега до Техаса, он почему-то уверен, что там мы сможем заправиться. А потом будем двигаться от одного топливного склада до другого, сколько выдержим.

– Значит, Стэнфорды собираются остаться на «Титанике»?

– Нет, сынок. Мистер Стэнфорд – человек нетерпеливый. Он хочет попробовать добраться до аэропорта. Там у него стоит собственный реактивный самолет, и он надеется доставить на нем все свое семейство на Средний Запад. У него там большая ферма, или ранчо, не знаю, как это у них называется. Стэнфорд полагает, что там, где народу совсем немного, они будут в большей безопасности, чем путешествуя на «Титанике» в поисках приюта в каком-нибудь порту.

– Но это же его собственный корабль! Неужели ему все равно, что будет с ним и с его пассажирами?

– Конечно, ему не все равно. Но он и так сделал, что мог, Джимми. Он отдал нам корабль в наше полное распоряжение, доставил обратно в порт столько пассажиров, сколько смог, а теперь ему нужно позаботиться о своей семье. По-моему, это вполне справедливо.

Джимми подумал и согласился.

– А у вас, капитан, есть семья?

Капитан Смит глубоко вздохнул.

– Видишь ли, моя семья – вот всё это… – И он повел рукой вокруг, показывая на корабль.

– И жены, значит, нет, – заключил Джимми.

– Нет, жена-то есть, – сказал капитан, – но она такая клуша! Никому не рассказывай, Джимми, а только эта эпидемия – счастливейший случай в моей жизни. Теперь я могу этим прикрыться, чтобы не возвращаться домой.

Он подмигнул Джимми и пошел обратно к мостику.

Джимми понимал, что капитан шутит.

Во всяком случае, он считал, что понял правильно: капитан просто шутит.

А через двадцать минут Джимми разглядел в толпе пассажиров «Титаника» Клер. На плече у нее висела розовая сумка.

– Клер!

Она не подняла голову.

Ладно.

Что уж теперь.

Она ушла.

Джимми вздохнул.

Ну и прекрасно. Какой она ему друг? Он и без нее отлично обойдется.

Он пнул ногой леер.

А потом… бегом бросился вниз.

Он скакал через шесть ступенек. Спускался быстрее, чем лифт. Добежав до сходней, он едва мог дышать, так запыхался. У сходней дежурил первый помощник Джефферс с пистолетом на боку, он напоминал всем спускающимся на берег, чтобы сверили часы.

– Помните, если решите возвращаться, мы отчаливаем ровно в шесть.

– Не беспокойтесь, молодой человек, – ответила престарелая мисс Кальхун, – мои часы прекрасно ходят, а если я почему-либо забуду посмотреть на них, Франклин мне всегда напомнит, – Франклин уютно устроился у нее на руках. Она подняла его лапку и помахала ею. – Напомнишь ведь, миленький? Франклин всегда… ох! – Она вскрикнула и отшатнулась, когда мимо нее стрелой пронесся Джимми. Франклин тявкнул и испуганно спрятал голову.

– Джимми, ты тоже нас покидаешь? – крикнул вслед Джимми Джефферс.

– Нет!

До Клер оставалось несколько сотен метров. Она стояла у входа в пассажирский зал, где обычно пассажиры, возвращающиеся в Майами, проходили паспортный контроль и ждали, пока им выдадут багаж.

Но сегодня все было иначе. Сошедшие на берег пассажиры сами тащили свои вещи, а проверять документы было некому. Пассажиры снова ступили на твердую землю, но страна была уже не та, из какой они уезжали. Под порывами ветра взад-вперед мотались двери. Валялись перевернутые ручные тележки для багажа. Повсюду стояли брошенные автомобили. У самых дверей морского вокзала лежало несколько трупов. Они не просто разлагались, они превратились почти в скелеты. Проходя с родителями мимо них, Клер крепко сжала руку отца.

– Ужас! Ужас! – бормотала миссис Стэнфорд.

– Клер!

Клер обернулась. Увидев Джимми, она постаралась сдержать улыбку. Глаза у нее покраснели от слез.

– Прости меня, – сказал Джимми.

Клер пожала плечами. Она смотрела в землю.

– Мне так не хочется, чтобы ты уезжала, – проговорил Джимми.

– Я и сама не хочу уезжать.

– Это все из-за пони, да?

– Да нет… Джимми, почему бы тебе не поехать с нами?

– Куда это?

– На нашу ферму! Папа отвезет нас туда на самолете.

Джимми опустил голову.

– Нет, я не могу.

– Но почему? Там мы будем в безопасности, я уверена.

– Не могу, Клер. Мне надо остаться на корабле. Капитан Смит надеется когда-нибудь вернуться в Ирландию. Только так я смогу встретиться со своими родителями.

– Но вдруг они… – Клер осеклась. – Прости, Джимми.

– Я знаю, может, так и есть. Но… все-таки!

– Клер! Поторопись!

Это звала ее мать, уже стоявшая в дверях.

– Мам! Мы же никуда не опаздываем!

– Не дерзи, Клер! Поторопись!

Клер посмотрела на Джимми.

Джимми посмотрел на Клер.

– Я собираюсь снова взяться за газету.

– Это хорошо! Да нет, это просто здорово! Как я хотела бы… – Клер вздохнула.

– Что ж! Увидимся когда-нибудь.

– Наверно.

Джимми кивнул и уже повернулся, чтобы уйти на корабль.

– Джимми!

Когда он остановился, Клер бросилась к нему, обняла и влепила ему поцелуй прямо в губы.

Джимми не знал, что делать. Поэтому он тоже поцеловал ее.

39

Псы-людоеды

Настроение у Джимми совсем испортилось. Он пришел в редакцию «Таймс» и попытался заняться новым номером газеты. Все редакционное оборудование теперь снова было на месте. Его собрали из разных потайных уголков, где оно находилось во время краткого царствования Педрозы. Вернувшись с «Олимпика», Клер даже убедила отца переправить оттуда дополнительное оборудование, пока не обрезали тросы, соединявшие оба корабля и не пустили «Олимпик» плыть по воле волн.

Но сосредоточиться Джимми не мог.

Ти, который тоже решил остаться на «Титанике», советовал Джимми не расстраиваться, убеждал, что заменить Клер проще простого:

– Не одна же рыбка в океане плавает, – приговаривал он.

Джимми запустил в него принтером.

Он представлял себе, как Клер в это время летит в самолете навстречу новой жизни на своей ферме.

Если бы он только знал, как ошибается!

Мистер Стэнфорд выбрал для поездки большой удобный автобус. Очень неохотно он согласился подбросить на нем в центр Майами мисс Кальхун с ее Франклином и еще нескольких пассажиров.

Прошло уже больше часа, а они отъехали от порта всего на милю: дороги были попросту непроходимы. Путь преграждали поломанные и брошенные машины, трупы, остовы сгоревших и обвалившихся домов – из-за всего этого, вместе взятого, автобус двигался мучительно медленно.

Клер стояла за спиной у отца.

– Невозможно! – не выдержала она. – Так мы никогда не доедем!

– Ничего невозможного на свете нет! – резко ответил отец.

– Твой отец не стал бы миллиардером, если бы считал что-то невозможным. Он брался за проблему и решал ее, – сказала стоявшая позади Клер миссис Стэнфорд.

– Как мило! – отозвалась мисс Кальхун.

Франклин тявкнул.

Чем ближе подъезжали они к центру города, тем становилось все хуже и хуже. Вокруг были одни развалины. Бушевали пожары, их никто не тушил, и они уничтожали квартал за кварталом. Казалось, в этих местах не уцелел никто.

– Проклятье, – пробурчал мистер Стэнфорд, когда мотор двигателя неожиданно заглох.

Проехав еще несколько метров, автобус встал. Мистер Стэнфорд вышел, чтобы посмотреть, что с двигателем.

– Замечательно! – воскликнула Клер.

Они стали искать какой-нибудь другой транспорт, способный вместить их всех. Сам мистер Стэнфорд все бы на свете отдал, чтобы ехать прямо в аэропорт, но раз уж он взялся доставить других в центр города, то считал, что никак не может их бросить, особенно когда рядом появился такой, наблюдающий за ними пес. Пес остановился в нескольких метрах от них, огромный, похожий на помесь немецкой овчарки с ротвейлером, из оскаленной пасти капала слюна.

– Ну-ну, друг, полегче, – сказал мистер Стэнфорд.

Как раз в этот момент один из пассажиров, мистер Гриннинг, – пожилой человек с тростью и слуховым аппаратом – направился к лежащему на дороге мужчине, который показался ему живым, тот лежал ничком, но, похоже, еще шевелился.

Мистер Гриннинг постучал по земле тростью, чтобы привлечь внимание остальных пассажиров.

– Кажется, тут кто-то уцелел! – воскликнул он и вдруг смолк.

Из-под лежащего человека выбралась маленькая собачонка и зарычала на мистера Гриннинга. Зубы у нее были ярко-красные, с них свисали волокна человеческой плоти.

Старик тихо попятился.

Мистер Стэнфорд, почуяв опасность, стал торопить всех снова укрыться в автобусе, хотя тот все еще дымился. Но тут из-под автобуса вылезли два рычащих, лязгающих зубами пса, они встали у открытых дверей и путь к спасению оказался отрезанным.

Откуда-то появилась еще одна собака, потом еще и еще. Они окружили маленькую группу, и люди стали теснее прижиматься друг к другу.

– Боже! – воскликнул мистер Гриннинг. – Да они пожирают мертвых! Они уже приохотились к человечине!

Псы, сбившиеся в лязгающую зубами свору, явно хотели разорвать их всех в клочки и сожрать без остатка.

Они подбирались все ближе и ближе.

Клер прижалась к отцу. Он попытался было пнуть одну из собак, но вместо того, чтобы отскочить, она накинулась на него и вонзила окровавленные зубы ему в ботинок. Миссис Стэнфорд завизжала. Собака явно готовилась уволочь ее мужа. Клер ударила озверевшую тварь ногой. Собака, не ожидавшая сопротивления, на долю секунды ослабила хватку, так что мистер Стэнфорд успел вывернуть ногу из ботинка и шарахнулся назад.

Собаки снова стали приближаться.

– Они просто не знают, кто здесь хозяин! – воскликнула мисс Кальхун.

Она похлопала Франклина по лохматой головке и сделала шаг вперед.

– Не надо! – крикнула ей Клер.

Но мисс Кальхун совсем не боялась псов. Она погрозила им пальцем и скомандовала:

– Сидеть!

Псы зарычали и шерсть на них встала дыбом.

– Сидеть!

И одна из собак действительно села.

– Сидеть!

Ее примеру последовала еще одна, затем еще и еще, пока все псы, осаждавшие пассажиров, не уселись в кружок.

– Ну вот! – Торжествующая мисс Кальхун обернулась к своим спутникам и с улыбкой проговорила: – Почему бы нам теперь не вернуться в автобус? Ручаюсь, эти собаки никого не тронут.

Пассажиры колебались. Первой решилась Клер.

– Давай, мам! Пошли!

Взяв мать за руку, она двинулась к окружавшим их собакам. Мистер Стэнфорд дал знак остальным следовать за ними. Друг за дружкой, затаив дыхание, они прошли мимо псов и стали садиться в автобус.

Только мисс Кальхун продолжала стоять на месте и, подняв палец, повторяла:

– Сидеть! Сидеть! Хорошие собачки! Умницы!

Наконец все пассажиры оказались в укрытии.

– Видите! – воскликнула мисс Кальхун. – Все они просто напуганные и голодные. Верно, Франклин?

Она подняла пуделька, чтобы поцеловать его в голову, и в этот момент Франклин неожиданно укусил ее. Он был избалованной собачонкой и цапал свою хозяйку без конца, но тут, впервые в жизни, по-настоящему укусил ее. Может быть, он слишком нервничал в присутствии стольких больших собак. Но его острые маленькие зубки впились в нос мисс Кальхун, брызнула кровь и ошеломленная старая леди невольно выронила Франклина.

Сидевшие псы, почуяв свежую кровь, немедленно вскочили и зарычали.

Мисс Кальхун ничего не замечала, она видела только, что Франклин стремительно убегает от нее.

– Франклин! – закричала она и бросилась за ним. – Франклин!

Собаки, рыча, подступали к ней.

– Мисс Кальхун! – надрывалась Клер, стоя в дверях автобуса. – Не надо!

Ротвейлер цапнул мисс Кальхун за ногу, она тут же приказала ему:

– Сидеть!

Но ее звездный час прошел.

Псы-людоеды ринулись в атаку…

40

Снова в путь

Главный механик Джонас Джоунс доложил, что заправка топливом окончена. Первый помощник Джефферс сообщил, сколько человек на борту – из двухсот пассажиров, сошедших на берег, восемьдесят пять вернулись обратно. Из покинувших корабль пятидесяти членов экипажа двадцать шесть снова заняли свои места на «Титанике». В порту обнаружили склад продуктов для круизных лайнеров, он оказался нетронутым. Холодильник, поддерживающий в нем нужную температуру, перестал работать, по-видимому, лишь несколько дней назад, поэтому почти все продукты сохранились и были пригодны для употребления. Их погрузили на борт, а кроме того, запаслись еще несколькими тоннами консервов, которые Джефферс позаимствовал из разных супермаркетов.