Текст книги "Укрощение воровки (СИ)"
Автор книги: Климм Ди
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)
Глава 19
– Это всегда так?
– Как, так?
– Ужа-а-асно, – Диана уронила голову на сложенные руки.
Роман хмыкнул, глядя на ее запавшие глаза и бледное лицо.
– Это так, когда пьешь без меры.
Снял сковороду с плиты, переложил бекон и тосты на тарелку.
– Ешь.
– Не-е-ет. Меня даже от запаха воротит. Простите, я…
– На ты.
Диана подняла тяжелую голову.
– Что?
– Мы договорились на ты.
Диана открыла рот, выдохнула и уронила голову. Приложилась горячим лбом к мраморной столешнице барной стойки и удовлетворенно застонала.
Она не ошиблась. В квартире Романа действительно установлена барная стойка вместо обычного стола. Сама квартира на верхнем этаже и была оформлена в стиле мрачного лофта – стены из темного дерева со вставками из натурального камня. Высокие потолки, такие же окна с ролл-шторами из мешковины, и телевизор на полстены. Так похоже на Романа, и так по-холостяцки.
– Принцесса, – Рома обошел стойку и подсел рядом с Дианой. Заставил ее поднять голову. – Будешь меня слушать, быстрее полегчает.
– Обещаете…Обещаешь? – спросила она и Роман кивнул.
Так как Диана боялась отправиться к праотцам с чугунной головой и ощущением помойки во рту, она послушно выпила желтую таблетку, которую всунул Роман.
– Для печени, – пояснил он.
Затем съела суп, в огромной чашке, поперченный и острый. Съела поджаренный бекон и тосты. Под конец выпила стакан томатного сока с щепоткой соли и перца.
– Организм должен восстановить баланс соли, – вновь пояснил Роман.
Затем он повел Диану в ванную, оформленную в темно-серых тонах.
– У вас на двери нет замков! – ахнула Диана и Рома усмехнулся.
– Скажи спасибо, что дверь есть. Тут полотенца и сменная одежда. Все мое, чистое.
– Не могу представить, как вы принимаете ванну, – не удержала смешка Диана, глядя на огромное белое блюдце из матового акрила, наполненное водой.
– Еще раз выкнешь, увидишь своими глазами, – оскалился Рома в ответ и вышел за дверь раньше, чем до заторможенной Дианы дошел смысл его слов.
Она разделась, время от времени поглядывая на дверь. Ступила в теплую воду, стуча зубами от непонятного озноба, и погрузилась в прозрачную воду, стараясь не намочить татуировку, что было довольно непросто, учитывая, где она находится. Нашла максимально удобную позу и через пару минут тело привыкло к температуре, а в мышцах и костях появилось ощущение расслабленности.
– О-о-о, да-а-а, – простонала Диана и погрузилась под воду с головой.
Каким бы ни было состояние, вчерашний вечер вспоминался без сожалений. Конечно, в последующем надо ограничивать количество алкоголя, но впервые за последние годы пришло какое-то облегчение. Словно с хохотом и слезами прошлого вечера ослабла внутренняя пружина, что не позволяла раньше расслабиться. Приятно провести вечер в женской компании. В компании тех, кто интересен ей и кому она сама интересна. С кем можно посплетничать и рассказать свои недуги. Те, кто на следующий день не будут насмехаться и припоминать неловкие моменты.
Диана вспоминала кадрами прошедший вечер и разминала пальцами мышцы. Вода приятно обхватывала тело, придавая невесомость. Роман выбрал отличную ванну, больше похожую на маленький бассейн. Неужели и он тут лежит, наполнив доверху водой? От мыслей о погруженном в воду бронзовом мускулистом теле, Диана тихонько застонала. Пальцы заскользили по шее, плечам, животу. Погладили груди, чуть торчащие над водой, соски собрались в горошины, а розовый ореол потемнел. Пальцы прошлись по внутренней стороне бедер. Понимание того, как близко сейчас находится Роман, возбуждало, делая кожу чувствительной и горячей.
Смутно помня о наставлениях Окси по уходу за наколкой, Диана с сожалением вышла из воды и вытерлась полотенцем. Спустила воду, тщательно вымыла ванну и протерла пол за собой. Роман оказался хозяйственным и организованным, тряпочки, порошки и прочие мыломоющие средства нашлись в уголовном шкафе.
Поморщилась на свои вещи. Надевать вчерашнее белье не было никакого желания, поэтому Диана сложила все в пакет, надела широкую мужскую футболку и джинсы, и вышла из ванной.
– Легче? – спросил Роман, стоя у барной стойки.
– Да, спасибо.
– Это хорошо, – усмехнулся он в ответ. И чего он такой веселый?…
– Роман.
– М?
– Спасибо. И извините… – Роман вздернул бровь. – Извини. За вчера.
– Бывает. И даже полезно. Но не часто.
– Боюсь, у меня надолго отбило желание повторять. Кстати, тебе Марьяна позвонила?
– Дима.
Роман кивнул на чашку с дымящимся кофе.
– Пей.
– Спасибо, не надо было. Я… – начала лепетать Диана, но один взгляд Романа, и ноги сами понесли к столу, и ледяные пальцы обхватили горячий фарфор.
Роман разрезал огромный квадрат свежего сэндвича наискосок, положил один кусок на тарелку и толкнул к Диане.
– Ешь.
– Меня пугает твоя забота, – улыбнулась она, но шутка со свистом пролетела мимо, когда Роман ухмыльнулся.
– И правильно.
Что за странное ощущение, словно она не может прочесть между строк то, что лежит на самой поверхности?
– И что это значит? – спросила Диана как можно спокойнее, и вгрызлась в сэндвич зубами. Холодное мясо говядины, лист салата, хрустящий огурец – такая вкуснятина, что Диана промычала что-то нечленораздельное и закатила глаза.
– Не забивай голову, а набирайся сил.
Роман отпил кофе, не сводя взгляда. Он вообще не спустил с Дианы глаз с тех пор, как она вышла из ванной.
– Звучит, как будто ты собираешься гонять меня на беговой дорожке.
Роман прищурил глаза, чуть повел челюстью, затем усмехнулся.
– Слушай, – чашка со стуком опустилась на стол, – это какой-то юмор, до которого я не могу допереть своим похмельным мозгом? – спросила Диана язвительно, на что получила невозмутимое пожатие плечом.
– Скоро узнаешь.
– Это не так смешно, как ты думаешь!
– Наверно, тебя смешит только клоунский юмор.
Диана закатила глаза.
– Лешика вспомнил?
– Вспомнил, что я тебе обещал, если еще раз услышу это имя.
Наступила тишина, пока Диана и Роман смотрели друг другу в глаза. Замерло все, будто даже солнечные лучи застыли, не смея двинуться под тяжёлым давящим взглядом Романа. Прямого и неотвратимого. Его решение повисло между ними, не оставляя Диане выхода, попытки сбежать или как-то повлиять на ситуацию.
Теперь до Дианы дошла недосказанность, что витала между ними весь завтрак. Роман ухаживал за ней, заживлял раны и помогал прийти в себя. От такой ли большой заботы? О-о-о, Романа Алексеевича трудно представить сострадающим или понимающим. Он вел себя, как самец, выхаживающий свою самку. Для себя. Чтобы она была в ясной памяти, когда они придут к тому, к чему он ее готовит все утро.
Роман аккуратно поставил чашку на столешницу, чуть наклонился вперед и прошептал:
– Трахну там, где догоню.
Боже, он же шутит, да?!
Диана вскрикнула и пулей слетела со стула. Ей казалось, что форы у нее как минимум секунд пять, но не прошло и двух, как ее пришпилили к стене горячим телом. Роман развернул ее, и, не давая сказать ни слова, набросился поцелуем с привкусом черного кофе. Поцелуй, вкусный и алчный, с наглым вторжением языка, словно завоевание, грубое, сильное, давящее. Без попыток соблазнить или приласкать. Сейчас Роман не был тем запечатанным в костюм хладнокровным мужчиной, к которому привыкла Диана. Сейчас это был взведенный бульдозер, который сминает все на своем пути – протесты, попытки оттолкнуться, слабые стоны.
Интересно, если бы Диана не возбудилась так же быстро и неистово, остановился бы он, или взял силой?…
Диану затрясло, когда Роман посмотрел на нее абсолютно черными глазами, полыхающими жаждой обладать, давая понять, что ничто не заставит его отступить. В мгновение просунул руки ей за пояс джинсов и обхватил за ягодицы, стиснул их пальцами, приподнимая половинки, лаская большими пальцами ложбинку, надавливая. Он будет делать с ней то, что захочет – вот что Диана читала в диком взгляде, вот что было написано на темном лице.
Одной ладонью Роман обхватил Диану за затылок, запрокидывая ей голову, обхватил губами ее подбородок, и она тонко и протяжно застонала. Как же сладко, господи боже ж ты мо-о-ой! Он ласкал ее подбородок языком, и по ощущениям эти ласки не уступали поцелуям в губы, и Диана впервые поняла, сколько эрогенных зон расположено на подбородке.
Еще более громкий вскрик сорвался с губ, когда Роман еще сильнее запрокинул ее голову и впился губами в шею, захватывая как можно больше кожи, не щадя и не стесняясь. Засасывая так, чтобы оставить красные засосы, которые будут алеть на белом шелке не один день.
Одним рывком снял с Дианы футболку, так же быстро сдернул джинсы, затем стянул через голову свою футболку. Диана попыталась прикрыться руками, но Рома обхватил ее за запястья, развернул к себе спиной и прижался сзади. Ее тело пылало, так же, как и его. И если Диану трясло так, что вдохи и выдохи срывались жаркими неровными отрывками, то Роман был тверд и непоколебим, как скала. Каждое его движение было четкое и уверенное. Он удерживал Диану на ногах, прижимая горячим телом к холодной стене, одновременно раздвигая ее ноги шире и впечатываясь бедрами. Так же, как в прошлый раз в коридоре, но теперь Диана была совершенно голая, а спиной ощущала голый торс Романа.
Он просунул руку между их телами, сдернул вниз резинку спортивных трико, а потом…
– Не-е-ет, – тоненько пропищала Диана, когда почувствовала, как во влажный вход уткнулась налитая головка члена.
– О-о-о, да-а-а, – прохрипел Роман ей в ухо горячим дыханием, затем толкнулся в нее так сильно и резко, что Диана вздрогнула всем телом и выгнулась дугой от накативших ощущений, которые чуть не сбили ее с ног.
Кайф, боль, эйфория, неверие, сладость, шок – все смешалось вместе, заворачивая в невообразимую воронку, когда Роман принялся двигаться в ней, удерживая за талию, насаживая на себя и подминая. Неистово, быстро, отчаянно, бешено, так, что дыхания в груди не хватает, а горло пересохло от отрывистых стонов и хриплых ругательств, которые срываются с губ в тот момент, когда грань между желанием обладать и желанием доставить наслаждение пройдена, и остается только кристаллизованный концентрированный кайф, один на двоих.
Они стояли долгие минуты, сотрясаясь и дрожа от накатившего оргазма, и пытались восстановить дыхание. Роман прижимался взмокшей грудью к спине Дианы, прислоняя ее к стене, и только эта надежная опора удерживала ее на ногах.
– Больно? – шепотом спросил он, целуя в плечо и поглаживая ладонью живот. Диана лишь помотала головой, потому что сил не было даже на какой-то звук. Еще несколько жадных вздохов, и она попыталась отойти, но была обратно пришпилена к стене.
– Красиво, – пробормотал Роман ей в плечо. Татушка! Она совершенно про нее забыла! – Это что, роза с шипами?
– Да, – выдохнула в стену.
– Я ее не задел? – тем же шепотом спросил Роман и слегка подул на свежую наколку. Маленькая роза, с тонким стебельком, раскинувшимися лепестками и острыми шипами, смотрелась настолько сексуально на женском плече, что член вновь окаменел, все еще находясь внутри Дианы.
Роман скользя губами по уху Дианы, лаская раковину, посасывая мочку.
– Надо…в душ…
Вместо ответа он обхватил рукой грудь Дианы ладонью и сжал. Она попыталась двинуться, но замерла, когда почувствовала, как его орган вновь наполняется и твердеет внутри нее.
Еще одна неудачная попытка вырваться из захвата, и Роман хрипло засмеялся.
– Такими темпами, принцесса, второй заход будет прям тут, не доходя до душа.
– Но…
– Не веришь? – он толкнулся вперед.
– Верю, верю, верю, верю, верю-ю-ю, – застонала Диана. Краска стыда залила лицо, когда внизу живота потянуло от ощущения твердого члена внутри. Ее реакция не обманет Романа, ведь, против воли разума, она сжимает его орган, мелко подрагивая и обхватывая, а попка приподнимается и прижимается, бесстыже и нагло, выдавая возбуждение.
– Вот та-а-ак.
Рома вновь начал двигаться. Обхватил рукой за шею, запрокидывая голову Дианы себе на плечо, отчего груди с остро торчащими сосками приподнялись вверх. Роман обхватил полушария в ладонях, свел половинки вместе, массируя и сжимая, сильнее и сильнее, пока его член двигался в Диане, выбивая из ее горла стоны и крики, работая то быстрее, то замедляясь, чтобы она просила и умоляла, открываясь ему, смахивая свои маски, выдавая то, что не прикрыто приличностями и любезностями. Потому что вся эта мишура ему на хер не нужна! А нужна Диана, настоящая, такая, как сейчас, раскрасневшаяся, доверчивая, податливая, стонущая в его руках, принимающая его ласки, которых еще будет много, очень много.
И снова стоны на двоих, инстинкты, подгоняющие и подхлёстывающие, доводящие до такой степени безумного вожделения, что не остается ни нежности, ни осторожности, а есть только страсть, яркая, испепеляющая, необузданная, дающая мозгосрывающее наслаждение, одно на двоих.
Глава 20
– Эти кадры надо подогнать… Тут асимметрия, и горизонт плывет…
– Угу, понял тебя…
– Тут смотри… Угол бы приподнять…
– И убрать такой обзор! Это ж как Аполлона кастрировать! Марь, ты точно в порядке?
Марьяна вздохнула и помассировала виски.
– Устала немного.
Лёлик глянул на нее исподлобья.
– Пора тебе на лазурные берега, дорогая, косточки погреть, и мозгам дать отдых.
– Да куда там, смотри, какой тут завал…
– Отдохнет в медовый месяц.
Марьяна вздрогнула от голоса за спиной. Сердце застучало быстрее, а перед глазами пронеслась ночь… Жаркая, тесная, душная, наполненная стонами, движениями, мольбами. Волшебная, взрывная ночь, которая отключила мозги, расплавило тело и захомутало сердце.
А утро принесло взбудораженные поспешные сборы, ведь не успела Марьяна прийти в себя, от увесистого кольца на пальце и горячей кожи Влада под ладонями, как Алекса написала сообщение, что едет домой. Марьяна еле вытолкала Влада за дверь, клятвенно обещая позвонить в ближайшее время. Но прошло два дня, но непривычная робость не дает покоя, заставляя расхаживать из угла в угол квартиры, а потом и своего офиса, теребя кольцо, все еще не готовая встретиться с Владом лицом к лицу и начать разговор, к которому готовилась чуть ли не каждую минуту.
И он пришел сам. Стоит ли удивляться?
– Что?! – Лёлик подскочил на месте. – Ты выходишь замуж?!
– Лёля…
– И я последний об этом узнаю?!
– Лёлик, послушай…
– Если ты доверишь свое платье этому недоделанному Мосе-руки-крюки, то я распну себя на твоей двери, и моя неприкаянная душа будет преследовать тебя каждую минуту!
– Не переживай, Павел, – Влад встал рядом с Марьяной. – Ты первый в списке приглашённых, и свадебное платье на тебе. И еще назначен подружкой невесты.
– Скажу одно – о-пу-пи-тель-но!
– Павел, оставь нас, – приказала Марьяна.
Лёлик без лишних слов вышел из кабинета.
Наступила тишина.
– Боишься? – тихо спросил Влад, и Марьяна прикрыла глаза. Что она там хотела сказать, может хоть кто-нибудь подсказать? Где все заученные слова? Как начать разговор, который репетировала не один час?…
– Влад…
– М?
– Нам надо поговорить.
– Хорошо, давай поговорим, – он сел в кресло, закинул ногу на ногу и посмотрел Марьяне в глаза.
Черт, он ни на йоту не облегчает задачу.
Марьяна нажала на кнопку пульта, и тонкие серебристые жалюзи сдвинулись, сомкнулись, скрывая их от посторонних глаз. Присела на стул напротив Влада. Лицо его было совершенно бесстрастно, тело неподвижно. А ведь каким подвижным оно может быть… Прочь, опасные мысли!
– Влад.
– Да?
И Марьяна взорвалась.
– Что да?! Что ты молчишь?! Думаешь, мне так легко?!
– Так расскажи, и мы вместе справимся, Марьяна, – спокойно ответил Влад.
– Это…
Вскочила на ноги и заходила по кабинету. Влад следил за ней исподлобья, и его спокойствие шло в такой резонанс с ее взбудораженным состоянием, что Марьяну буквально трясло от волнения и переполняющих чувств.
– Я!.. Мы не можем так! Это все…Это все слишком быстро! Ты понимаешь меня? Я… Ну не могу я так! У меня дочь, работа! И ты…Ты…Ей-богу, я себя чувствую твоей старшей сестрой!
Слова застряли в горле, когда руки Влада обвились вокруг, сжимая крепко и сильно, прижимая к крепкой груди. Поникло тело, расслабились мышцы, пришло какой-то затопленное спокойствие.
– Это неправильно, – шепнула Марьяна из последних сил, цепляясь холодными пальцами за мужскую рубашку.
– Почему? – теплым дыханием ей в макушку. Ну как с ним говорить, когда он так близко и так легко разрушает ее непоколебимую уверенность в ошибочном поступке. Глупом, ребяческом поступке!
Марьяна вдохнула его запах. Теплый…Нет, горячий. Аромат сушенного вереска, пропитанный дымом потрескивающей соломы. Простой, но такой сложный.
Влад потерся носом об ее макушку, понюхал, быстро и украдкой. Привыкший скрывать себя, настоящего.
– Какой ты, Влад? – спросила тихо Марьяна, плавясь в сильных руках, широких ладонях, которые гладили ее спину, успокаивая и возбуждая одновременно.
– Неотёсанный мужлан, – хмыкнул Влад и она улыбнулась. Положила руки ему на спину, погладила литые напряденные мышцы. За ним действительно как за спиной, за скалой… Но слишком она привыкла быть той, которая тянет на себе все.
Влад прошелся губами по волосам Марьяны, втянул запах полной грудью. Зарылся пальцами в ее волосы, запрокинул ее голову и посмотрел так… переворачивая и перекручивая душу силой и бурей, что полыхают в черных мужских глазах.
– Я рядом с тобой жить хочу, Марьяна.
Это не громкое признание в любви, но это оно.
– Влад…
Он прервал ее поцелуем. Глубоким, горячим, вкусным. Так ее целовал только Влад. Так, словно до него Марьяна и не целовалась никогда. Нет в памяти других поцелуев. Есть только этот, самый первый, самый любимый.
– В коридоре люди…
– Плевать.
А ведь действительно. Как не наплевать, когда он та̀к ее целует? Словно выпивает всю, эмоции, душу, мысли и планы. Глубоко и отчаянно. Словно знает, что потом с этих губ сорвутся слова, которые ни один из них не хочет услышать…
Почему «словно»? Он уже их знает…
Громкие вдохи, переходящие в надсадные стоны сквозь зубы, а руки ищущие лихорадочно срывают одежду. Влад казался темной, выжженной бронзой рядом с ее белой кожей. И на ощупь раскаленный металл. Твердый, но мягкий, грубый, но нежный, овладевающий, но дарящий.
Марьяна прикрыла глаза, когда он склонил голову к ее груди и обхватил губами ее сосок. Как бы не застонать громко и протяжно!.. Есть ли на свете больший кайф, чем руки любимого на теле, губы любимого на коже, его горячее дыхание сквозь стиснутые зубы и алчные горящие глаза?…
Марьяна сжала в руках восставший орган, и Влад откинул голову и глухо застонал.
– Тс-с-с, – хихикнула она, прижалась губами к его груди, обхватила натянутую кожу, покусывая плоские тугие соски, выпивая губами перестук сердца.
Влад перехватил ее за кисть, повернул лицом к стене и завел обе руки вверх. Марьяна стояла с широко раздвинутыми ногами, упираясь ладонями о стену. Спину обдало жаром, когда Влад склонился над ней, едва прикасаясь грудью к выгнутой спине, но не прикасаясь.
Тонкий, умоляющий стон сорвался с губ, когда он медленно вошел в нее. Растягивая под себя, поддерживая под живот, когда ноги Марьяны задрожали от шквала ощущении.
– Нас могут услышать, – прохрипел Влад, делая первый толчок.
Еще более громкий стон.
– Тише, тише, – прошептал он, выходя и вновь врываясь в нее, выбивая стон еще громче.
– А тебе…не…плевать? – просипела Марьяна, чувствуя пульсацию внутри себя. Напрягла внутренние мышцы и втянула твердый орган в себя. Влад чуть рыкнул, повертел бедрами и теперь пришла очередь Марьяны сжимать зубы и глухо стонать, задыхаясь от жадных вдохов, не успевающих заполнить легкие.
– Мне-то плевать, Мальяно, – ухмыльнулся Влад горячим дыханием между лопаток. – А тебе?
– Плевать, – выдала Марьяна и вскрикнула от толчка, который буквально приподнял ее над полом. Влад обхватил ее за талию, почти усадил на свои чуть согнутые ноги, и сделал несколько ритмичных движении.
– О-о-о-й-й-й-а-а-а… Н-н-нет, Вл-л-лад, – прохрипела Марьяна, пока он водил бедрами, отчего она подпрыгивала на его коленях. – Не плевать… – выдохнула, признавая поражение. Чего уж там, она давно уже проиграла…
Ладонь Влада легла на ее губы, а ухо обожгло обещание:
– Тогда без этого никак.
Чуть приспустился и Марьяна почувствовала под ногами пол. Но снова чуть не потеряла твердое основание под ступнями, когда Влад вышел из нее и вбился так сильно, что она дернулась всем тело.
Правильно он закрыл ей рот. Правильно.
Глухие стоны, отдающиеся в голове Марьяны громкими криками, вырывались из горящей груди, пока Влад вколачивался в нее, стремительно и без остановки, жадно и бесперебойно. Быстро, быстро, быстро. Еще быстрее? Разве это возможно?!
Марьяне не надо было держаться за стену или стоять на полу. Одной рукой Влад закрывал ей рот, а второй обхватил поперек талии, чуть нагнулся, продолжая прошивать горячим стволом. Надрывный стон вырвался из его груди вместе с заглушаемым стоном Марьяны, когда она задрожала в его руках, чувствуя сокращение каменного органа внутри, который она сжимала мышцами, рыдая без слез от ошеломительного оргазма.
Влад вновь принял ее вес на себя, придерживая за талию. Подхватил под колени и поднял над полом.
– Поставь меня… – прошептала из последних сил Марьяна, но он продолжал стоять с ней на руках, прижимаясь губами к ее взмокшему лбу, пока она дрожала и постанывала, качаясь и кружась в волнах наслаждения.
Они начали одеваться минут через десять, и все это время Влад стоял с Марьяной на руках.
Мысли вновь заполнили голову, стоило алчному огню схлынуть с тела.
– Влад…
– Что, Марьяна?
Марьяна достала из сумки кольцо.
– Слишком рано. Мне нужно время. Дай мне хотя бы…немного времени.
Где она набралась этих клише из дешевых мелодрам?…
– Сколько? – спросил Влад, доставая из кармана пачку сигарет.
– Не знаю. Мне надо хотя бы…выдохнуть. Это не так просто, взять и зажить вместе долго и счастливо. У меня дочь…
– За Алексу не переживай, – Влад выдул дым к потолку. – Мы нашли общий язык.
– Когда успели?
– Пару раз предложил отвезти домой. Но она молодец, отшивать умеет, – добродушно усмехнулся. – К взрослым дядькам в машины не садится. Хотя, с таким охранником, как Стас…
– Стас?! Тот самый Стас, который спиздил ее сумку?!
Влад поднял темный взгляд и оглядел Марьяну с ног до головы.
– Бля, у меня встает от твоих матов.
Марьяна шумно выдохнула, выплывая из омута обещающего горячего взгляда. Обошла и встала за кресло, вцепилась пальцами в мягкую обивку. Влад чуть усмехнулся и покачал головой. Да, глупо надеяться, что хоть какая-то мебель может стать для него преградой.
– Что на счет Стаса?
– Марь, – он просто назвал ее коротким именем, а ощущение, словно закутал в мягкий уютный плед. – Тебе лучше поговорить с Алексой.
– Но я спрашиваю тебя.
Влад выдохнул, затушил сигарету о подошву и щелчком отправил бычок в урну.
– В прошлый раз Стас отобрал сумку Алексы у ее одноклассников, которые хотели над ней подшутить. Получил пару раз по морде, но сумку забрал. Не хотел сдавать тех д…в, и прослыть стукачом, поэтому сказал, что украл.
Марьяна глубоко вдохнула, прогоняя черные мошки перед глазами.
– Почему она ничего мне не рассказала?
Влад вскочил с места и приобнял Марьяну, пока она громко и надсадно дышала им.
– В школе, как на войне, бывает всякое. С Алексой такое в первый и последний раз. Потому что теперь с ней Стас. И я. Да на нее щас даже дышать боятся, – хохотнул Влад, поглаживая Марьяну по спине.
Так они вновь простояли несколько минут. Потом Марьяна все же оттолкнулась и вновь протянула кольцо Владу.
– Влад, я не изменила своего решения. Мне нужно время. Я не могу…так.
Влад пригладил рубашку. Посмотрел в окно, затем перевёл хмурый взгляд на Марьяну.
– А как ты можешь, Марьяна?
– Все слишком быстро, – глухо ответила она, поправляя разметавшиеся волосы. – Мы же можем некоторое время просто…быть вместе. Сходить на свидание, пообщаться, в конце концов.
– И ты, и я знаем, чем эти свидания будут заканчиваться. И будет это или в гостиницах, или в машине, ну или там, где я тебя сцапаю. Так на хера все усложнять? Переезжай ко мне. Если не хочешь у меня, давай у тебя. Мою хату перепишем на Алексу. Чтоб ты не думала, что я какой-то долбанный додик, который хочет присосаться к твоему кошельку.
– Дело вовсе не в этом! Ты меня совсем не знаешь, – Марьяна подняла руку, когда Влад хотел возразить. – Голые факты, которые ты нарыл, не считаются. Ты не знаешь, как я жила, что пережила. Тут не только разница в возрасте, но и во взглядах, жизненном опыте.
– А-а, – протянул Влад чуть насмешливо. – Значит, чтобы быть со мной, тебе, Марьяна, не хватает ебаной душевной раны, которая сделает меня более человечным? Только так я могу дотянуться до того уровня мужчин, к которым ты привыкла? Или я по возрасту не прохожу?
Звук пощечины прозвучал, как совранная гитарная струна. Влад остался стоять неподвижным, а Марьяна еле удержала себя, чтобы не извиниться, прижимая горящую ладонь к груди.
– Больно? – спросил, кивая на ее руку, и Марьяна закрыла глаза. Эта его мягкость, такая непривычная и проявляющаяся в самый неподходящий момент… Лучше бы он вышел из комнаты, хлопнув дверью, а не смотрел так…
– Уходи.
Влад повел челюстью и стиснул зубы. Посмотрел на Марьяну, долго и неотрывно.
Если он останется, подойдет и обнимет… Тогда она точно не сможет его оттолкнуть, потому что силы на противостояние и так на исходе. И непонятно, чего больше – желания оттолкнуть его или притянуть к себе.
Когда Влад вышел из кабинета, Марьяна поняла, что желание притянуть намного, много сильнее.
