Текст книги "Укрощение воровки (СИ)"
Автор книги: Климм Ди
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)
Укрощение воровки
Ди Климм
Пролог
Цвет палой осенней листвы.
Подойдет под платье, которое она присмотрела в бутике на первом этаже. Оттенит бледные щеки, придаст яркости невыразительному лицу.
Да, неплохой выбор.
Футляр из матового серого пластика. Колпачок плавно открывается и с мягким щелчком закрывается. Чудо, а не помада! Чудо, о котором мечтает любая женщина. Чудо, которое с сегодняшнего дня будет принадлежать ей.
Диана стояла в центре бутика, у прямоугольного наклонённого лотка с косметикой известной фирмы. Привычное возбуждение прокатилось горячей волной по телу, послав по позвоночнику мурашки. Ладони взмокли, и она испугалась, что выронит помаду из рук, привлекая внимание, а это совсем ни к чему.
Из-за роста почти в два метра, Диана всегда выделялась в толпе, но в магазинах подобного уровня, из-за тусклой внешности и мешковатой одежды, на нее редко обращали внимание, ведь одного взгляда на ее черную юбку, рубашку в крупную клетку и черные лоферы, достаточно, чтобы понять, что она не одна из потенциальных покупательниц, которые оставляют по тысячи долларов за косметику премиум-класса.
Камеры наблюдения направлены на кассу и те участки магазина, которые могут быть упущены из поля зрения охранника. Тот в свою очередь заигрывает с молоденькой продавщицей, у которой красиво подведенные глаза, выведенные консилером скулы, наращённые изогнутые ресницы. Но вот помада… Даже с такого расстояния Диана определила, что пухлые губы девушки покрыты липким розовым блеском, самым дешевым из тех, что есть в магазине. Как не стыдно, работать в таком месте и пользоваться дешевкой!
«А самой тебе не стыдно?»
Диана сжала тюбик во взмокшей ладони.
Короткими ногтями подцепила уголок твердой магнитной полоски.
Вжик! И этикетка сорвана.
Теперь помада не обнаружит себя, когда Диана будет проходить через противокражные рамки на выходе из магазина.
Диана делала все на автомате – до точности выверенным движением снять этикетку пальцами, просунуть хрупкий пластик в рукав рубашки, а затем неспешным, но уверенным шагом выйти из магазина.
Тело пылает, ноги ватные, в ушах монотонный шум крови, которая кипит в венах и гулом отдается в ушах. Быстрый взгляд по сторонам. Охранник все еще пытается заманить продавщицу на кофе или что-нибудь покрепче. Другие продавцы заняты более состоятельными покупателями. У кассы стоит высокий мужчина в темном костюме, уткнувшись в телефон.
Пора! Пора! Пора!
Ноги, непослушные и ватные, несут к выходу. Еще несколько шагов и она пересечет порог магазина! А там несложно скрыться среди толпы людей, которые пришли провести выходные в огромном торгово-развлекательном центре.
Еще два шага!
И вот она проходит через рамки, и глубокий горячий выдох вырывается из легких, когда не слышен пищащий звук, который раскрыл бы преступницу.
Свобода!..
Испуганный вскрик был готов сорваться с пересохших губ, когда твердые пальцы схватили за локоть и над ухом раздался тихий мужской голос:
– Далеко собралась, воровка?
Глава 1
– Слу-у-ушай, Ром, ты уверен, что она воровка?
– На все сто.
– Ты же знаешь, ста мне уже недостаточно, – Марьяна ткнула Романа в бок острым локтем.
– Максималистка, – хмыкнул он в ответ, сел на стул и вновь посмотрел на экран монитора, в котором отражались кадры с камер видеонаблюдения в комнате, где запер девушку.
Марьяна села рядом с Романом, скинула туфли на высоких каблуках и вытянула ноги.
– И часто отлавливаете? – кивнул на монитор.
– Минимум раз в неделю. Людям делать нечего, со скуки помирают видимо.
– Воровать от скуки? – поморщился Рома. – Маразм.
– Поверь, в половине случаев нам попадались те, кто совершенно спокойно может купить себе украденное. Например, эта, – Марьяна кивнула на монитор. – Одета прилично. Хоть и не накрашенная, но ухоженная. Ногти, волосы чистые. Сумка и обувь хорошего качества, такого на рынке не купишь.
– Не могу представить, чтобы Марьяна Карп ходила по рынку, – кинул веселый взгляд на сестренку.
– Чтобы конкуренты не сожрали, надо держать руку на пульсе и знать, что покупает народ, начиная с прилавков в подземках до бутиков высокой модой, – улыбнулась она в ответ, затем кивнула на сумку из коричневой кожи. – Могу поспорить, там хватает денег на помаду, которую она украла. Угадала? – зеленые глаза Марьяны сверкнули, и Роман с почтением склонил голову, признавая правоту женщины.
В сумке, которую он выхватил из рук воровки, прежде чем запереть на складе, были два носовых платка, чистые и отглаженные, ручка с колпачком, блокнот без единой записи, расческа, бесцветный бальзам для губ. Ни одного документа, визитки, фотографии, а в кошельке ровной стопкой лежали купюры, которых достаточно для покупки.
Роман глянул на монитор. Девушка сидела за столом, сложив перед собой руки и уперев немигающий взгляд в стол. Серая мышь, прошел бы и не заметил. Он и выцепил-то ее взглядом в магазине из-за роста, который почти достигала его самого. Но в остальном ничего примечательного. Темные волосы стянуты в хвост, бледная кожа, незапоминающиеся черты лица. Из-за балахонов невозможно понять, какая у нее фигура, но Роману на это было до лампочки, потому что никакие красивые формы не оправдают того, что эта девица совершила.
– Давай ментов вызовем, и дело с концом, – устало вздохнул Роман и размял шею. – Ей там быстро мозги вправят.
Глянул на Марьяну, и она покачала головой.
– Ну уж нет! Не хватало только этих, в формах, всех клиентов мне распугают.
– Этих, в формах? – Рома прищурил глаза, но Марьяну не напугал суровый взор, лишь хлопнула его по плечу и иронично ответила:
– Да ладно, Ром, не обижайся. У тебя-то форма из другой оперы.
– Принимается, – кивнул тот. Как же хорошо его изучила Марьяна. Хотя, это неудивительно, стоит только вспомнить детство, которое они провели вместе – Роман, его родной брат Дима, и их двоюродная сестрёнка – Марьяна, которой всегда было проще гонять с пацанами мяч во дворе, чем играть в «глупых кукол» с девочками.
– Ну давай тогда разбавим девице ее скучную жизнь, – Рома встал со стула. Марьяна вскочила следом.
– Я с тобой!
– Ага, щас, – бросил он.
– Вообще-то, она пыталась ограбить мой магазин, так что и говорить с ней буду я!
Роман усмехнулся над тем, каким воинственным огнем горели темно-зеленые глаза, и как упрямо Марьяна вздернула острый подбородок. И эта попытка посмотреть свысока заслуживала бы уважения, если бы она, во-первых, не дышала ему в грудь из-за маленького роста, а во-вторых, не была бы младшей сестрой, из-за которой он успел разбить не один нос.
– Все равно будет так, как я сказал, – Роман применил строгий тон, которому научился за двадцать лет воинской службы. Но Марьяна не была бы Марьяной, если бы не попыталась отстоять свою позицию.
– Оставьте-ка свой командный тон, Роман Алексеевич! Я хозяйка, мне решать!
– Марь, даже не пытайся, – усмехнулся он, потрепал сестренку по волосам, как маленького ребенка, и вышел из комнаты, не обращая внимания на злобное пыхтение за спиной.
***
Все пошло не так. С самого начала. Начиная с того момента, как она встретила Тамару Александровну, и до этого момента, как высоченный амбал швырнул ее в эту комнату. Амбал? Кто бы говорил, ведь с ростом метр девяносто Диана сама прочно влезла в категорию «выше среднего».
Огляделась по сторонам. Стеллажи вдоль стен, заполненные коробками, люминесцентные лампами на полотке, длинный стол, за которым она сидит.
Глубоко вздохнула. Думать спокойно и отстраненно – вот урок, который Диана пыталась вспомнить, выравнивая дыхание, которое то и дело сбивалось, стоило вспомнить мужчину, который силком приволок ее сюда и запер.
Кто он? Покупатель, который привел благоверную, чтобы побаловать ее покупками? Но как он смог затащить Диану в эту комнату, так еще и закрыл дверь на ключ? Для охранника у него слишком элегантный вид, если вспомнить белоснежную рубашку и темный костюм, которые заполнил ее мечущийся мозг по пути сюда. Может, глава службы безопасности? Иначе откуда у него доступ к складу бутика столь высокого уровня? А вдруг это хозяин, который сейчас вызывает полицию?!
Боже, а если о ее поступке узнают близкие? Отца же удар хватит!..
Так, тихо, спокойно. Вдох в две ступени, медленный выдох. И на счет три – вдох в две ступени, медленный выдох. И на счет три…
Жжение в груди прошло, и мысли приняли более спокойное течение. Хотя, о каком спокойствии говорить, если она сидит запертая в комнате, без сумки, без денег, пойманная с поличным?!
Вдох в две ступени, медленный выдох. И на счет три вдох в две ступени и медленный выдох. И на счет три…
Дверь распахнулась, и мужчина, который приволок ее сюда, влетел в комнату, громко хлопнул дверью и подошел к столу, за которым сидела Диана. Она опустила взгляд на свои руки, но за пару секунд заметила высокий рост и подтянутую фигуру. Статная выправка, четкий шаг, никакого намека на пузико, которое обычно бывает у мужчин под сорок.
Он бросил ее сумку на пол, со скрипом отодвинул стул и сел напротив. Диана чувствовала пронизывающий взгляд, под которым тут же забылись дыхательные уроки, и паника вновь накатила жаркими волнами.
– Вы… Вы вызвали полицию? – спросила она сиплым голосом и подняла взгляд.
Он точно не охранник. Диана поняла это, стоило сойтись взглядом с серыми глазами сидящего напротив мужчины. Это чувствовалось в ауре, которая заполнила комнату, как только он вошел, и в стальных серых глазах, в глубине которых поселилась жёсткость и уверенность. Он не похож на того, кто безропотно выполняет чужие указания, а скорее относился к тем, кто раздает их сам.
Мужчина вытащил из нагрудного кармана сложенный лист и ручку. Положил перед Дианой. Мелькнули темные кисти, с выступающими сбитыми костяшками. Наверняка, дрался или тренировался недавно.
– Пиши, – сказал мужчина ровным голосом.
– Что… что писать? – растерялась Диана, глядя на чистый лист бумаги.
– Чистосердечное, – хмыкнул мужчина, и она быстро глянула на него. Голова мужчины выбрита почти под ноль, но у висков серебрится щетина. Резкие черты лица, высокие скулы, темные брови и абсолютная безжалостность в глазах.
Диана размяла пальцы, которые вдруг онемели. Странная заторможенность напала на нее. Такое случается, когда мозг не верит в происходящее и ищет оправдания, объяснения, а в груди теплится надежда, все происходящее сон.
Мужчина откликнулся на спинку стула и сказал:
– Можно начать так: Я, Манька Облигация…
– Это не смешно, – глухо проговорила Диана, на что получила сухой ответ:
– Я и не думал шутить.
Роман был утомлен операцией, которая занимала его последние два года, и теперь близилась к завершающему этапу. До жути хотелось добраться до дома, встать под горячий душ, а потом отоспать причитающиеся часа, которые он намотал за последние сутки.
Но, глядя на бледное лицо воровки, у него в груди засело глухое раздражение и… какое-то необъяснимое желание ее задеть, растормошить, смахнуть с нее замершую маску и вывести на эмоции.
Именно это неуемное непонятно раздражение заставило его вытащить из кармана тюбик помады, прокрутить флакон, чтобы показался яркий кончик.
– Зря выбрала этот цвет. Тебе бы не пошло.
– Вы такой знаток женской косметики, что беретесь утверждать подобное? – холодно спросила она, на что он протянул ей помаду.
– Проверим?
– Я!.. Я не буду красить перед вами губы! – ахнула Диана и почувствовала, как краска заливает щеки.
– Я же не прошу станцевать стриптиз с помадой в зубах, – хмыкнул мужчина.
– Станцевать стриптиз или накрасить губы таким цветом – это почти одно и то же!
– Так зачем ты ее украла?
Диана замолкла на секунду, потом высокомерно выдала:
– Этот цвет по душе…моему молодому человеку.
Насмешливый блеск в серых глаз явно говорил о том, что она совершенно не умеет врать.
– А молодой человек знает о наклонностях своей…молодой девушки?
Пауза была настолько многозначительна, что Диана сцепила зубы, да так, что еще секунда и посыпется крошево.
– Уважаемый!..
– Роман.
– Что?
– Меня зовут Роман.
Блин, даже забыла, что хотела сказать…
– Вообще-то, в ответ принято называть свое имя. Итак?…
– Кажется, я упустила момент, когда мы с вами перешли на «ты».
– Значит, – глянул на наручные часы, – ровно с девятнадцати ноль три мы с тобой на «ты».
– Уважаемый…, – начала было она, но он вновь ее перебил:
– Роман.
– Ваше имя я расслышала с первого раза!
– Тогда почему не произносишь его?
– Да что это меняет?! – выдохнула Диана с раздражением. Ее нервировал этот странный разговор, непроницаемые серые глаза Романа, его ледяное спокойствие и настойчивость.
– Раз ничего не меняет, значит, не тяжело обратиться ко мне по имени.
– Ладно, – сдалась она: – Роман, почему вы не вызываете полицию?
– Просто.
– Тогда готовьтесь к долгой ночи, потому что я не скажу и не напишу ни слова! – процедила Диана.
– Значит, подождем до утра? – вздёрнул бровь.
– Я не то имела в виду!
– А что же?
– Ну что вы за человек! – воскликнула и всплеснула руками.
Хотя бы перестала сидеть, словно аршин проглотила, подумал Роман. Положила руки на стол. Тонкие кисти, ногти короткие без лака. Обручального кольца нет, как и следа от него.
– Ладно, – Диана скрестила руки на груди. – Я – воровка. Ворую мелочи, а потом продаю все это.
– Где?
– Что где?
– Где продаешь?
– Э-э-э…я … на улице.
– Где именно?
– Там… где… у метро.
– Какого именно?
– Я… по-разному!
– Где в последний раз?
– Да не знаю я! – воскликнула Диана. У нее вспотела спина и взмок лоб. Роман задавал вопросы быстро, без заминки, а она вязла в ответах, словно в вонючем болоте.
Хотя, чего уж там, она уже давно сидит по горло в тине…
Внезапно на телефон Романа пришло сообщение. Пробежался глазами по тексту. А эту уже интересно…Глянул на часы. Черт, времени в обрез.
– Ладно, у меня не так много времени, так что сворачивай театр и начинай строчить, – бросил он. Девушка поджала губы, взяла ручку и начала выводить ровные строки аккуратных букв. Надо же, какая скромница. И вновь неподвижная маска на бледном лице, взгляд опустила на бумагу, прям примерная ученица в ожидании наказания от директора. Что ж, ее стоит отхлестать указкой по плоской пятой точке за то, что натворила. От этой мысли Роме вдруг стало смешно.
– Закончила?
Выхватил из рук воровки листок и прочел вслух:
– «Я приношу извинения за причиненный вред. Готова восполнить ущерб в трехкратном размере. Я понимаю, что данный жест мою вину не облегчает, но все же надеюсь на понимание и снисхождение», – не удержался и прыснул от смеха. Девушка вскинула голову и процедила:
– Что-то не так?
Рома скомкал листок и выкинул в урну в углу комнаты. Попал.
– Да все не так. Ну ладно, мне эта бумажка, как… – заметил поджатые губы и хмыкнул, – как пальцы после пирожков вытереть. Полюбуйся на это.
Вытащил очередной сложенный листок из кармана пиджака, развернул его и положил на стол. Диана уставилась на свое лицо, заснятое крупным планом и отпечатанное на черно-белом принтере. Как она идет по коридору торгового центра, заходит в уборную. Потом у входа в бутик. У выхода, где он ее схватил за руку.
Боже…
Роман наклонился чуть вперед, и Диана непроизвольно откинулась назад. Он вступал в пределы ее зоны, а это прилично напрягало. Тем более, учитывая в какой взвинченном состоянии она находилась, сейчас даже простое движение темной брови мужчины дёргало ее, словно электрическим током.
– Окажешься в пределах видимости, или узнаю, что промышляешь где-то еще, считай, подписала признание в самых тяжких. Я тебя найду, можешь не беспокоиться. И позабочусь, чтобы впаяли тебе по самое не хочу. Усекла? – и быстро подмигнул.
На этом мимолетном жесте она зависла с приоткрытым ртом. Роман чуть прихлопнул ладонью по столешнице, и Диана заторможено кивнула.
– Да.
Роман встал из-за стола, развернулся и стремительным шагом вышел из комнаты, оставив дверь открытой нараспашку.
Диана непослушными пальцами пригладила тугой хвост, расправила складки на одежде, застегнула молнию на сумке. Глубоко вздохнула и вышла из комнаты.
Идя, словно в тумане, к выходу из торгового центра, Диане оставалось лишь молиться, чтобы больше они с Романом не встретились никогда.
Глава 2
– Здравьжелаю, Игорь Олегович!
– О-о-о, Роман, проходи, проходи. Что топчешься, как не родной?… Татьяна!
– Да, Игорь Олегович.
– Организуй все, как положено.
– Поняла вас.
Кабинет генерал-майора Арсеньева был оформлен в строгом стиле, присущий госучреждениям – тяжелые портьеры, флагшток в углу комнаты и портрет президента над широким деревянным столом, окруженный кожаными креслами.
Роман подошел к коренастому мужчине в военной форме. Они пожали руки и крепко обнялись. Игорь Олегович обхватил его за плечи и внимательно оглядел.
– М-да, видок у тебя не ахти. Когда высыпался в последний раз? – строгим голосом спросил он, и Рома по привычке выпрямился и отчеканил:
– Товарищ генерал-майор! Сплю, как положено, по восемь часов в сутки…
– Отставить! – взревел генерал и глаза его сверкнули из-под кустистых бровей. – Ты мне еще сказочку расскажи, что питаешься по часам, да щеки отъедаешь на казенных харчах!
– Так точно! – выдал Рома. Игорь Олегович вновь хотел рассердиться, но заметил веселый блеск в глазах подопечного, и устало махнул рукой:
– Эх, нет на тебя никакой управы, Львов. И как тебя мать терпит?
Роман с улыбкой отошел к столу. Игорь Олегович был его командиром в десантуре, и дослужился до генерал-майора. За прошедшие годы отношения между старшим и младшим по званию перешли от служебных до дружественно-родственных. Мать Романа – Вероника Степановна, училась вместе с супругой Игоря Олеговича – Людмилой Андреевной, и вот уже пятьдесят лет этих людей связывает дружба, проверенная годами и пройденными вместе испытаниями. Но вовсе не это повлияло на сближение Игоря Олеговича и Романа, а умение второго четко и быстро выполнять приказы, преданность обоих службе и годы совместной работы, когда именно Арсеньев стал наставником тогда еще «зеленого» лейтенанта Львова Романа Алексеевича.
Роман восхищался внутренней выдержке наставника, который под своим командованием собрал одну из самых сплоченных команд в рядах военно-морских сил. В свои шестьдесят пять Игорь Олегович был коренаст и крепок фигурой. Поседевшие вихры аккуратно пострижены, как и густые белесые усы, за которыми он ухаживал так, как, возможно, не всякая женщина ухаживает за своим маникюром.
Дверь в кабинет открылась, и вошла Татьяна – секретарь генерала. Девушка прошествовала к столу с подносом в руках и начала раскладывать рюмки и закуски. Взгляд Романа прошелся по стройным ногам девушки, обутые в туфли на высоком каблуке. Толстая коса светлых волос спускалась по спине. На миг Роман представил, как наматывает на кулак эту косу, в то время, как…
Татьяна заметила его взгляд, и щеки ее разрумянились, а на губах заиграла смущенная улыбка. При желании Роман умел одним взглядом показать свое намерение. И девушка прекрасно поняла по пристальному взору и отрывистой улыбке его намерение и желание. Опустила веки и пушистые ресницы прикрыли смущенный взор.
Роман вспомнил воровку, которую отпустил на свободу буквально час назад, и удивился контрасту между тусклой внешностью одной и яркой привлекательностью другой женщины.
– Татьяна, свободна, – отрывисто вставил Игорь Олегович, и Роман с Татьяной прервали молчаливый разговор взглядами. Когда за девушкой закрылась дверь, генерал пригрозил пальцем: – Эх, Роман, попортишь ты мне девушку-то, а! Она ж голову с тобой потеряет! Пожалей старика, кто ему будет чай наливать да доброго утра желать, если не Татьяна? – проворчал он, но быстрая усмешка промелькнула в усах.
– Думаю, многоуважаемая Людмила Андреевна справится и с чаем, и с добрым утром, – улыбнулся Роман, разливая коньяк по рюмкам.
– От пожеланий многоуважаемой жены генерала может только язва случится, да радикулит прихватит, – проворчал Игорь Олегович, и Рома засмеялся.
– Слышала бы вас супруга!
– А что думаешь, не слышит? – подхватил рюмку. Затем взгляд его потеплел. – Ну ладно, за здоровье Людочки и Вероники.
Роман проглотил коньяк, и на языке остался сладковатый привкус. Да, Арсеньев знает толк в хорошем алкоголе, и именно он научил Романа отличать хороший разлив от плохого. И именно Игорь Олегович, тогда еще командир взвода, отучил его от такой плохой, для военных, привычки – выпивки. Случилось это после одного из увольнительных, во время которого Рома и еще несколько сослуживцев, опьянённые первыми увольнительными от изматывающих тренировок, закупились в ближайшем магазине алкоголем, и загуляли на целую ночь.
На утро, Арсеньев объявил строевую. Измученные похмельем и жаждой, солдаты встали в ровную линию, под палящим солнцем, с непокрытой головой, но даже пульсирующая боль в висках и струящийся по ноющему телу пот были несравнимы с ужасом под ледяным взглядом командира.
– На раз-два, упал-отжался! – прогремело над плацем.
Последовало несколько часов изнурительных тренировок и с каждым приказом командира оставалось все меньше и меньше солдат, способных выдержать нарастающую физическую нагрузку. Надо отдать должное Игорю Олеговичу, он тренировался с ними наравне, и, не смотря на возраст и должность, не отставал по уровню подготовки.
Без питья и отдыха, парни валились на вымощенную асфальтом площадку, не в силах подняться. Только Роман и еще два бойца смогли отработать норму до конца. Но, если они думали, что заслужили прощение или скупое уважение, то они ошибались.
Прогремел приказ разойтись, и измотанные, еле дышащие, солдаты разошлись по казармам. Но не успела голова Романа коснуться подушки, как в части прозвенел сигнал тревоги. Да-а-а, к такому провинившиеся солдаты оказались не готовы. Каждая мышца тела ныла и болела. Не в силах поднять ни рук, ни ног, что висели плетьми, они не смогли сделать элементарных подготовительных действий, необходимых при военной тревоге.
Бойцы из последних сил выстроились перед командиром. На том же плацу, под тем же палящим солнцем. Арсеньев обвел ледяным взглядом бледные осунувшиеся лица, и гулким рокотом пронеслось над их головами:
– А вдруг война?
Наступила тишина.
Хотя это показательное наказание не стало для некоторых уроком, и они продолжали загуливать и нарушать правила, Роман никогда не позволял себе напиваться до такого состояния. Но не изнуряющая тренировка произвела на него впечатление, ведь физически он был силен и крепок. А суровый взгляд и тихий голос командира: «А вдруг война?» оставили в душе Ромы неизгладимый след.
И именно Игорь Олегович поспособствовал его переводу в отдел под витиеватым названием «Контроль и снабжение объектов военной промышленности», после ранения, такого несвоевременного, и обрубившего возможность командовать в море… Сейчас Рома редко ходил под парусом, но не жаловался. Те спецоперации, в которых он был задействован сейчас, почти восполняли адреналин и напряжение, которое раньше он получал, управляя экипажем.
– Отличный выбор, Игорь Олегович, – похвалил он, и глаза мужчины, горящие молодостью и удалью, не смотря на глубокие морщинки вокруг, довольно сверкнули.
– Раз пьешь мало…
– Пей лучшее, – закончил Роман очередной урок от наставника.
– Верно, все верно, Роман. Вот хороший ты мужик, сообразительный, четкий. Бойцы тебя боятся, как вы меня когда-то, уважают. А все никак не остепенишься, – Арсеньев прищурил глаза и погрозил пальцем.
Ясно, откуда ветер дует.
– Игорь Олегович, чувствуется мне, что кто-то имел разговор с Вероникой Степановной на предмет женитьбы ее младшего сына.
– Вероника Степановна с Людочкой давние подруги, ты же знаешь, – проворчал тот, не отрицая очевидного.
Роман кивнул. Очередная попытка матери заставить его остепениться.
«Ах, Ромочка! Как вовремя ты пришел! А ты помнишь Алесю, она дочь тех-то тех-то, с кем мы учились там-то тогда-то.»
«Ой, Рома, вот так неожиданная встреча! Но такая приятная… Вымахал-то! Надо бы свести тебя с моей племянницей – Леночкой. Спортсменка, красавица! Два высших образования!»
«Рома, привет-привет! Не ожидал увидеть меня на своей кухне? Хи-хи-хи… Вероника Степановна мне рассказала, что ты ищешь помощницу по дому. Вот, дала адрес, ключики. А я тут пончиков напекла…»
Из-за этой круговерти постоянных попыток свести его ХОТЬ С КЕМ-НИБУДЬ, Роман подумывал, во-первых, отобрать у матери дубликат ключей от своей квартиры, который неизвестно как к ней попал. А во-вторых, не завести ли фиктивную невесту, чтобы прекратились эти «нечаянные встречи», «приятные совпадения» или «ой, я на тебя чай пролила! Снимай-ка брюки, я их сполосну…». Да, доходило даже до такого.
Но, так как мать и старший брат – Дмитрий, были единственными, кому Роман ни в чем не мог отказать, то и жестко потребовать мать прекратить сводничества он тоже не мог.
– Признаюсь, холостяцкая жизнь пришлась мне по вкусу. Вот что вы мне прикажете делать? Насильно жениться?
Ему показалась эта быстрая усмешка на устах Игоря Олеговича?… Или не показалась?
– Эх, Роман, Роман. В семейной жизни есть свои прелести, – проговорил генерал и уже откровенно усмехнулся. Роман насторожился.
– Игорь Олегович… – начал было он, но тот поднял широкую ладонь, и Рома почтительно замолк.
Генерал встал из-за стола и прошел к окну. Фигура его напряглась, плечи развернулись, и он тихо заговорил:
– Роман, ты ведь в курсе, к какому заданию меня привлекло министерство?
– Да, вы рассказывали. Строительство Кузнецова второго поколения.
– Верно, все верно, Роман. Я, конечно, не контролирую всю операцию. Для этого у нас хватает светлых голов – инженеры, проектировщики, испытатели. Да и нет у нас практики доверять полный контроль над проектом одному лицу. Сам знаешь, какая сейчас ситуация в рядах. Как говорится, разделяй и властвуй. Вот и мне выделили часть по разработке винтовых сооружении для судна.
– И как продвигаются дела? – осторожно спросил Роман, следя за генералом. Не станет такой челок, как Игорь Олегович, вытягивать его для праздного разговора.
– После второй мировой мы на несколько шагов отстали от мировых держав по части морской техники. Но не все понимают, или не хотят понимать, что эта сторона защиты – одна из самых серьезных и важных. Нам нужны судна нового поколения, новые разработки! Пять лет назад министерство выделило сорок миллиардов на укрепление военно-морской техники, и к бюджету потянулись не самые чистые руки, Роман. Но это лишь одна сторона проблемы. Слишком шатким стало положение среди секретных разработок, потому что сейчас наши…оппоненты могут предложить нашим работникам намного больше того, что они получают тут, на родине.
Игорь Олегович подошел к столу. Оглядел тарелку, взял дольку лимона и отправил ее в рот. Чуть поморщился, прожевав фрукт вместе с кожурой. Грузно опустился в кресло.
– Но среди наших инженеров и ученых есть те, кто действительно всей душой радеет за отечество, за защиту границ, за укрепление военной системы. Понимаешь, Роман?
– Да, товарищ генерал-майор. Почти каждую неделю приходят сообщения о попытках…оппонентов завербовать наших разработчиков. Мы защищаемся от нападок, но не всегда удачно. Ведь, как вы сами сказали, слишком большие возможности сулят те, кто стоит по другую сторону границы.
– Верно, все верно, Роман, – Игорь Олегович откинулся на спинку кресла, вытащил из нагрудного кармана портсигар из черненного серебра с витиеватой гравировкой на крышке. Раскрыл его, протянул Роману, и он взял одну, хотя курил редко, но все же не мог отказать своему наставнику. Да и момент, он чувствовал, подходил ответственный, и разговор предстоял серьезный. – Так вот, – продолжил генерал, затянувшись сигаретой и пустив к потолку струйку дыма, – в нашей стране очень много умных голов. Башковитых людей. Тех, кто может по гвоздям да по шурупам собрать целую подлодку. Не Борея, конечно, – хохотнул, – но все же…И этих людей, преданных делу и стране, мы должны оберегать, Роман. Ты согласен?
Послал Роману пристальный взор и тот кивнул в ответ.
– Роман, ты один из тех немногих, кому я могу доверять. Сейчас таких осталось мало. Они есть, – поднял указательный палец, – но мало. Так же мало осталось тех, кто не подкупается на сулимые обещания и награды врагов. И в тот момент, когда эти светлые головы отказываются от награды, знаешь, что бывает?
– Им угрожают, либо устраняют, – хладнокровно ответил он.
– У всех у нас есть семьи, слабые места. Тем более гражданские, кто не сталкивался с подобным в реальной жизни, кто не ходил на границе между народом и врагом, они не всегда могут сопротивляться. Тогда мы, – Игорь Олегович ткнул пальцем себе в грудь: – должны помочь этим людям. Защитить, уберечь! Отвести врагов и встать грудью! Для того, чтобы границы нашей родины были надёжно защищены и укреплены. Мы! – еще сильнее ткнул себя в грудь генерал-майор, – должны сделать все, чтобы их труды не останавливались. Потому что нас, как ни страшно, заменить можно, а наших ученых и инженеров, заменить бывает очень сложно!
После этого пламенной речи, Игорь Олегович впечатал окурок в стеклянную пепельницу и спросил:
– Слышал про Асланова Михаила?
Роман нахмурился, восстанавливая в памяти смутные воспоминания.
– Имя знакомое… Кажется, у отца был друг. Они учились вместе в техникуме. Потом мы переехали в столицу, и связь между ними оборвалась.
– Так вот, Роман, сейчас Асланов Михаил Демьянович является разработчиком того самого винта для нового крейсера.
Роман вскинул брови.
– Земля круглая. Отец рассказывал, что Асланова привлекли на службу на север, но особо об этом не распространялся.
– Твой отец был очень умным человеком, Роман, – улыбнулся Игорь Олегович. – Ты же знаешь, мы с ним были знакомы еще когда вы были детьми. Вместе выезжали на природу, как-то на Черном вместе отдыхали. Тебя еще не было, Дмитрию было всего несколько месяцев. Тогда Алексей меня и познакомил с Михаилом. Кто ж знал, что спустя почти сорок лет, наши с Мишей пути пересекутся на таком нелегком перекрёстке.
Внезапно Игорь Олегович выпрямился в кресле и Роман автоматически сделал то же самое. Генерал-майор поднял тяжёлый взор и проговорил четким тихим голосом:
– Год назад, когда мы только начинали этот проект, Михаил принес в штаб смеху нового винта. Это совершенно секретная технология, которая, насколько нам известно, никогда не использовалась за границей. Система винта позволяет не только буксировать нефтевозы и плавать по льдинам. Они способны выдержать колоссальную нагрузку и проломить льдины до трех метров глубиной, понимаешь? Мы можем бороздить Антарктиду и зайти в ее исследовании так далеко, как никто еще не заходил!
– Это открывает огромные горизонты, товарищ генерал-майор, – в тихом восхищении сказал Роман.
