Текст книги "Укрощение воровки (СИ)"
Автор книги: Климм Ди
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)
Глава 18
– Ух, именно этого мне не хватало. На раз, два!
Марьяна, Диана и Соня слизали щепотку соли, опрокинули по стопке обжигающей текилы и закусили холодным лаймом, который взорвался на рту кислыми брызгами.
Громко захохотали.
Диана давно перестала следить за временем. Сколько часов назад Марьяна позвала ее к себе домой? Уже и не вспомнишь…
Когда они зашли в квартиру Марьяны, у Дианы чуть челюсть не отвисла от высоты потолков и красивого модного интерьера.
– Марь, какая красота! – выдохнула она, рассматривая развешанные по стенам картины и расставленные статуэтки. Стиль уютного прованса отпечатался на удобных диванах с объемными подушками и мягкой обивкой и овальных ковриках с крупными узорами.
Когда в дверь позвонили, Марьяна возилась на кухне и крикнула Диане:
– Открой, пожалуйста! Наверно, Соня пришла!
Диана распахнула дверь и…обомлела, когда увидела перед собой платиновую блондинку, чей рисунок видела среди набросков Романа. Пока Диана пыталась прийти в себя, девушка влетела в квартиру.
– Привет! Ты наверно Диана? Меня Соней звать, я…невеста Димы, брата Романа. Мы, считай, уже родственницы, – щебетала девушка, скидывая туфли и плащ, пока Диана стояла с открытым ртом, чувствуя себя донельзя глупой. От понимания абсурдности предположений, которые успела построить по одному только рисунку, Диане стало смешно и легко, и она в искреннем порыве поцеловала Соню в щеку.
– Скоро у меня начнется работа, так что я хочу оттянуться, – сказала Соня и вытащила из бумажного пакета квадратную тяжелую бутылку и пакет с лаймом.
– Нет, нет, я не пью, – замотала головой Диана.
– Я тоже в первый раз так говорила, – хохотнула Соня. Марьяна протянула Диане телефон и приказала.
– Сейчас же говоришь домашним, что остаешься с ночёвкой у подруги.
– Но…
– Ты что, споришь с начальством?
Диана сдалась. Предупредила маму, что не придет ночевать, и услышала неподдельную радость в трубке.
– Подумала, что ты у Ромки остаёшься? – хохотнула Марьяна, и она с улыбкой кивнула.
– Диана, кстати, тебе просто до жути идут эти джинсы, – сказала Соня. – В них твоя пятая точка выглядит, как спелый персик!
– Ой, да ладно, – зарделась Диана, и засунула руки в задние карманы новых джинсов, которые купила утром с Сашей. Джинсы были высокой посадки, серого цвета и укороченные. Саша заставила купить еще несколько футболок, и сейчас одна из них, ярко-красная, и завязками на плечах, была на Диане. Как ей, оказывается, идет красный цвет, будто помолодела что ли. Волосы теперь не стянуты в хвост, а заплетены в свободную косу, модную в этом сезоне, технику плетения которой Диана научилась у одного из стилистов в журнале.
Марьяна и Диана соорудили закуски из холодной мясной нарезки, пиццы быстрого приготовления, салатов из овощей.
– В морозилке мороженка морозится, – хихикнула Марьяна. – И еще одна текила.
Вытащила из холодильника огромную коробку, полную брускеттов с сыром, помидорами, оливками, солеными огурцами, салями и рыбой.
– Ой, да мы столько не съедим, – засомневалась Диана и услышала хитрый голос Сони:
– А вот это мы посмотрим.
– Со-о-оня-я-я, какая ты молодчинка!
Диана округлившимися глазами смотрела на пакетик в руках Сони, на дне которого была мелкая трава грязно-зеленого цвета.
– Только не говорите мне, что…
– А вот и скажу! – вскликнула Соня. – Вы думаете, зря я Семочку Милкиного научила каналы искать, ха!
– Кто такой Семочка, и кто такая Милка, расскажешь потом, – объявила Марьяна. Обратилась к Диане: – Ты просто попробуешь. Если категорически не полезет, заставлять не будем.
– Это мы тоже посмотрим, – шепнула Соня и глаза ее весело засверкали. – Да шучу я, шучу! Давай, Марь, разливай.
Диана смотрела на чуть желтоватую жидкость в маленьком шоте с подозрением и опаской. Хотела понюхать, но Марьяна отвела ее руку.
– Сразу пей, а то желание отобьет. Смотри, сперва соль. Лучше зажимай нос пальцами и-и-и… Потом закусываешь.
Диана лизнула соль, поморщилась от кислоты, зажала пальцами нос, выпила обжигающе-терпкий напиток и закашлялась.
– У-у-у! – провозгласила Соня и сунула в рот Диане дольку лайма. Затем со сноровкой опытного мастера опрокинула рюмку в себя, так же, как и Марьяна.
– Ну как, принцесса? – засмеялась Марьяна. Диана помолчала, прослушиваясь к себе.
– Давай еще, – провозгласила она и все втроём вскрикнули:
– Давай еще!
Половина блюд была съедена к тому моменту, когда опустошалась первая бутылка.
Диана впервые была так пьяна. Она и раньше пробовала алкоголь, но всегда в умеренных дозах. Но как же иногда полезно отключить мозги, включить громкую музыку и танцевать, подпрыгивая и не боясь задеть макушкой потолок!
Откупорили вторую бутылку. Соня попыталась непослушными пальцами соорудить косячок, но Марьяна вырвала из ее рук пакетик.
– Щас все добро изведешь, доверься профессионалу.
– Марь, ты что, ни в одном глазу? – чуть обиженно спросил Соня и блаженно улыбнулась своим мыслям.
– Я, как наш Ромка. Мне надо три бутылки в одного, тогда, конечно, мама не горюй.
– Какая ты молодец, – похвалила Диана, которой сказанные слова показались верхом мудрости и просветления.
– Та-а-ак, пока только одну, – объявила Марьяна. Подожгла самокрутку и вдохнула дым. Выдула тонкий невесомый дымок и шикнула: – Ух, хороша! Семочке спасибо передай.
Соня протянула руку:
– Я сначала сама должна опробовать, за что благодарить.
Затянулась и с блаженной улыбкой упала на спинку мягкого дивана.
– Диана, давай!
– Не обхватывай, как сигарету, – учила Марьяна с видом строгой учительницы. – Просто слегка прижми к губам и втягивай в себя, втягивай. Во-о-от!
Как ни странно, Диана не поперхнулась и не закашляла. Дым был горклый, но в целом ничего особенного.
– И что дальше?
Посмотрела на розовощеких Соню и Марьяну, и они втроем дружно залились хохотом.
Доедая последнюю брускетту, Марьяна сказала:
– Говорила же, доедим.
И снова хохот до слез, до колик в животе, до боли в горле.
– Знаете, девочки, – чуть позже делилась Марьяна. – Есть мальчики правильно хорошие и правильно плохие.
– Я кажется знаю, о чем ты, – сказала Соня, но Марьяна вздернула бровь.
– Не доросла ты еще, чтобы знать то, что я нажила своим опытом.
– Ну-ка, ну-ка, – Соня лениво сползла на ковер, ближе к Диане и Марьяне.
– Правильно хорошие, это мужчины положительные. Они респектабельны и авторитетны. Делают правильные поступки, говорят правильные вещи, заводят правильные разговоры и даже покупки у них правильные. Но есть в них какая-то червоточина, – поморщилась Марьяна. – Где-то в глубине души у них сидит маленький чертенок, который нашептывает плохие мысли, и в решающий момент правильно хороший мужчина поставит себя на первое место и делать только то, что выгодно ему.
– А правильно плохой?
Марьяна помолчала несколько секунд и мечтательно улыбнулась.
– Правильно плохой – это тот мужчина, с которым ты бы никогда не захотела остаться на необитаемом острове. Но, в решающие моменты, плохиши делают самые лучшие поступки.
Наступило молчание, и Соня пропела:
– А Марьяна влюбилась в правильно плохого мальчика.
Марьяна вздохнула и выдала:
– Дело не во влюбилась, а в том, что он действительно мальчик.
– Ой, прекрати. Диана, ты знаешь Влада?
Диана смутно вспомнила мужчину, о котором постоянно трещал Лёлик. Кстати, надо позвонить Лёле и сказать, какой он клё-ё-ёвый.
– Так, смутно.
– Ему всего 31, – вздохнула Марьяна, а Диана хмыкнула:
– Я со своей колокольни могу сказать, что ему ужѐ 31.
– Тогда мне вообще за̀ тридцать пять! – засмеялась Марьяна и Соня отсалютовала полной стопкой:
– За возраст от тридцати!
Чуть позже Соня поставила ногу на журнальный столик, задрала штанину спортивных брюк и показала татуировку в виде кусочка пазла на щиколотке.
– Смотри на левой ноге буква Эс, а на правой пусто.
– А почему пусто? – Диана провела пальцем по татуировке.
– А вот не разрешает мне Дмитрий Алексеевич делать такие глупости! Сам, говорит, мастера найду и буду стоять с заряженной винтовкой у его виска, чтоб рука не дрогнула, – захохотала Соня и остальные к ней присоединилась.
– А я вот мечтала о татуировке, но так и не решилась, – поделилась Диана чуть позже, с тоской глядя на красивый рисунок.
– Так не пойдет! – Соня стукнула кулачком по столу. – Марьяна, вызывай мастера!
– На вызов не работает, – прыснула та в ответ.
– Тогда собирайтесь и поехали!
Кое-как они собрались, перебиваясь со смеха на заторможенность. Марьяна вызвала такси, и они шумной гурьбой спустились вниз.
В тату-салоне их встретили, как самых долгожданных гостей. Угостили кофе и горячими пирожками.
– Марь, ты же знаешь, я в таком состоянии колоть не могу, – замотала головой мастер, пока Диана любовалась цветными рисунками на руках и декольте девушки.
– Окси, я тебе за них отвечаю. Ну давай, что ты, как будто половина твоих клиентов не приходит на рогах, чтобы набить себе пошлятину, – усмехнулась Марьяна. Окси вздохнула.
– Только что-нибудь мелкое и быстрое. И не возле нежных вен. На бедрах, локтях, на шее колоть не буду.
– Заметано.
Первой зашла Соня, а Диане даже протрезвела, когда увидела, какие иглы готовят к процедуре. Марьяна сжала ее пальцы.
– Диана, если не хочешь, никто тебя не заставит.
– Но я так давно хотела, – прошептала она. Шмыгнула носом, и Марьяна проворчала:
– О-о-о, я думала, этап слез мы проскочим. Если очень хотела, чего ревём?
– Боюсь, – пискнула Диана. – Такая дылда и боится ма-а-аленькой иголки!
Марьяна погладила ее по спутанным волосам.
– Я тебе обещаю, больно не будет. Окси лучший мастер в городе. Если бы мы приехали днем, нас бы фиг обслужили.
– Ой, да брось, – шмыгнул носом Диана и вытерла слезы. – Такую красотку, как ты, кто угодно и как угодно обслужит.
Поняв двусмысленность фразы, они засмеялись.
Соня вышла из кабинета и продемонстрировала пазл на правой щиколотке, в которой теперь была выведена буква D.
– Обалде-е-еть!
Окси присвистнула у двери и Соня и Марьяна подтолкнули Диану в спину.
– Итак, красавица, каталог глянула? – спросил Окси, меняя перчатки.
– Не-а. Но у меня есть давняя мечта…
– Так давай исполним ее.
Марьяна врала. Даже в состоянии алкогольного опьянения боль была жуткая, но Диана терпела, стискивая зубы, и лишь иногда вскрикивала.
Когда работа закончилась, Окси протянула зеркало и Диана восхитились точностью и художественностью татуировки. Горячо поблагодарила мастера, и назвала ее самой сексуальной штучкой во всей столице.
По дороге домой Марьяна со смешком сказала Диане:
– На фига парилась? Надо было Драматурга попросить, он бы всю тебя изрисовал.
Салон такси наполнился смехом, а таксисту оставалось только покачать головой.
Когда они завалились домой, телефон Марьяна зазвенел.
– Да, Дима.
– Где моя Соня?!
– У-у-у, какие мы злые.
Молчание и подозрительный голос:
– Вы че там, налакались?
– Поосторожнее, братец. Я тебе не жена.
– Ну ничего, щас я кое-кому напомню, чья она жена. Ромкина наверно тоже там?
– Там.
– Никуда не выпускай. И сама не высовывайся!
– Да мы уже побывали везде, где надо, – хохотнула Марьяна и услышала тяжелое дыхание Димы. – Ой, всё, щас трубку спалишь.
***
– Рома, спишь?
– Да. Что случилось?
– Спокойно, спокойно. Твоя Диана знаешь где?
– Где? – тихо и ровно.
– У Марьяны на девичнике.
– Выезжаю.
– Я тоже.
***
«Спишь?»
«Нет»
«Я тоже»
«Выезжаю»
***
– Кто вызывал срочную эвакуацию?
Ей кажется, или это голос Романа Алексеевича?
– Тебе не кажется, принцесса.
Блин, она что, вслух ляпнула?
– Ляпнула, ляпнула.
Да заткнись уже, Диана!
– Лучше не надо, – хохотнул Рома и поднял ее на руки. Диана обняла его за шею, слабо протестуя:
– Я слишком тяжелая.
– С учетом того, сколько вы выжрали, неудивительно.
– Куда?… Куда вы меня тащите? Мне нельзя домой, мама с папой будут в шоке, – тихонько засмеялась. – Они меня никогда такой не видели.
– И не увидят.
– Дианочка, красавица-а-а, пока-а-а, – услышала Диана голос Сони и засмеялась:
– Целую-ю-ю, Соня-я-яша.
– Давай, давай, Соняша, залазь в машину.
Роман погрузил Диану на переднее сиденье, пристегнул ремнем и сел за руль.
Пока они ехали, рассекая ночные дороги фарами, Диана смотрела на сеченный профиль Романа. Какой же он красивый…
– Спасибо, – улыбнулся Рома.
– Мне надо зашить рот, – проворчала Диана.
– Еще не хватало, – хохотнул он. – Как ты тогда будешь напиваться и дарить мне комплименты?
– Ой, да ладно, как будто ваши подружки никогда вам таких слов не говорили.
– Дело не в других, а в тебе.
Она обязана вспомнить этот момент, когда проснется утром.
Они подъехали к какой-то высотке, которую Диана не узнала. Но чувство самосохранения спало мертвым сном, да и рядом с Романом ничего не страшно. Он ее не обидит, и в обиду не даст.
– Куда вы меня привезли?
– К себе.
Роман помог ей выйти из машины, закрыл двери, и подхватил на руки.
– У вас завтра грыжа будет, – грустно вздохнула Диана и провела пальцем по высеченной скуле и проступившей щетине. Прижалась губами к его щеке.
Роман поднимался по лестнице с Дианой на руках, совершенно не ощущая ее веса. Когда она поцеловала его в щеку, сердце его гулко застучало. Он должен помнить, что Диана пьяна, и довольно сильно.
Все благие мысли испарились, когда мягкие губы прижались к его шее.
– Вы так тяжело дышите, – теплое дыхание коснулось его кожи. – Я же говорила, что я слишком тяжелая.
– Это вовсе не из-за этого, – просипел Рома, пинком открывая дверь в квартиру. Благо, у него установлена система распознавания лиц и зрачка, и не пришлось возиться с ключами.
Не снимая обуви, прошел в гостевую спальню и опустил Диану на кровать. Но она не расцепила рук, а продолжила обвивать его за шею, притягивая к себе, и Роме пришлось опереться руками о матрас.
– Роман, я так хочу тебя, – прошептала она.
Он до зубного скрежета стиснул зубы, сжал кулаки.
Она пьяна, Львов, и очень сильно.
– Принцесса…
– А Лёлик меня до сих пор так называет, – тут же нажаловалась Диана и Рома оскалился:
– Я с ним разберусь.
– О-о-о, он того и жа-а-аждет, – передразнила она и грустно вздохнула. – И я прекрасно его понимаю.
Роман склонился, запечатлел на ее соленых губах быстрый поцелуй. Принюхался, отодвинулся, нахмурился.
– Ты что, травку курила?
– А вот и не скажу, – Диана надула губы. – Вы же меня не хотите.
Вновь стиснутые зубы, горячее дыхание и просто каменный стояк в штанах.
– Принцесса, запомни свои слова до утра, – хрипло прошептал Роман, прикасаясь кончиком носа к ее носу.
– Ладно, – тем же хриплым шепотом ответила Диана. – Тогда и покажу свою татушку.
– Что? – выдохнул он.
Диана расцепила пальцы и отвернулась.
– Спокойной ночи, Роман, – и через секунду послышалось глубокое сопение.
Рома снял с ее ног кроссовки и носки, укрыл покрывалом, изо всех сих стараясь сдержать любопытство и не начать искать татуировку.
Татуировка, блин. Ни на минуту нельзя оставить без присмотра!
…так не оставляй…
Размял шею, постоял около минуты у двери, глядя на Диану.
В своей комнате переоделся в шорты и майку. Вышел в зал, подошел к груше.
– Не везет нам в последнее время.
Замахнулся и нанес первый удар.
***
Двойной четкий стук.
Марьяна открыла дверь.
Пусть завтра она будет жалеть, рвать волосы на голове, но сейчас… Эту ночь она проживет для себя.
Влад стоял, прислонившись плечом к стене, в темно-серой рубашке с короткими рукавами и черных джинсах. Поднял взгляд с пола и посмотрел на Марьяну. Неотвратимо и прямо, давая понять, что, если он переступит порог ее квартиры, назад пути не будет.
Ей и не надо пути назад. Ее мосты уже полыхают и рушатся за спиной, а воспоминания о них тлеют, покрываются сажей и копотью. На их место приходят новые воспоминания. Как Влад распахивает дверь машины, и они сталкиваются взглядами. Уже тогда Марьяна прочла в черных глазах Влада свою судьбу, чертову предначертанность, которая отпечаталась в сердце и никак ее не вытравить.
Влад сделал шаг вперед, захлопнул за собой дверь. Обхватил лицо Марьяны ладонями и поцеловал. Вот так, как она мечтала встречать его.
Завтра будет завтра, и все встанет на место…
Но сейчас…
Его руки, твердые, сильные, крепкие, которые подхватывают Марьяну на руки. Она кивает головой, указывая на дверь своей спальни. Вдыхает аромат Влада. Вот он, запах, который перебил гарь от обрушенных мостов. Запах, который построит новые.
Казалось, стоит им оказаться у кровати, как…
Влад стянул с Марьяны майку, затем спустил по ногам лосины. Присел на корточки и его широкие мозолистые ладони легли на ее узкую талию, чуть сжали, затем спустились по бедрам, смакуя мягкость кожи и мелкую дрожь тела. Погладил ее ноги, прошелся по пальчикам, вернулся к выемке за коленями и вновь поднялся вверх, скользя пальцами по внутренней стороне бедер.
Уткнулся носом в пупок Марьяны.
Нет мыслей, которые гонят его из пустого дома среди ночи…
На кончике языка потерянный вкус к жизни…
Это то, что он вычеркнул и забыл, после того, как…
Постепенно движения Влада стали все более властными и жаркими, как и дыхание, которое касалось голого живота Марьяны, стало прерывистее и горячее. Ушла нежность, уступила коронное место алчной страсти и чистой похоти, которая сквозила в том, как Влад рывком спустил ее стринги, уверенной рукой подхватил под коленку и заставил поставить ногу на кровать.
Он впился в ее промежность губами, и Марьяна вскрикнула и от внезапности ласки и от того, как давно у нее такого не было. Дело не в откровенности ласк. Огонь, в котором она горит, извивается, кричит и выгибается. Просит еще и Влад ее понимает. Всасывает ее половые губы и проникает языком внутрь. Выпивает ее, с рыком и хриплыми стонами, словно зверь, который чует самку и истекает слюнями на ее течку. Засасывает набухший клитор, а она вскрикивает, откинув назад голову и держась руками за напрягшиеся плечи Влада.
Слишком быстро Влад подвел ее к грани и, когда Марьяна готова была кончить, вскочил на ноги. Стянул рубашку через голову, одним движением скинул джинсы и трусы. Подхватил Марьяну и закинул на кровать. Навис над ней тенью и набросился на ее губы.
Марьяна раздвинула ноги, и Влад устроился между ними. Сдёрнул бюстгальтер вниз и полыхающим взглядом смотрел на ее округлые налившиеся груди. Они были совершенны, женственны, с большими коричневыми сосками, кожа белая и тонкая. Влад положил руки на ее груди, стиснул их. Прикрыл глаза и застонал низко и громко. Сжал пальцами соски и слегка прокрутил, почти забывая о силе, и вовремя останавливая себя.
Но Марьяне не нужна была осторожность. Ей нужны его настоящие эмоции, не прикрытые фальшью и приличиями. Ей нужна его сила, которая сквозит в его ласках, когда он трогает ее тело, будто свою собственность. Ласкает и гладит так, как ему нравится. Так, как теперь нравится ей.
Влад обхватил ее сосок губами, втянул в рот, сжал губы, пососал, и Марьяна прогнулась в спине, стона и стеная, прося и моля, сама не понимая, о чем. Сильные пальцы на груди, обхватывающие плоть в стальных тисках, от которых по белой коже бегут мурашки. Потом вторая грудь и вновь болезненно-сладкие мучительные ласки, от которых она мечется на кровати, пересохшими губами умоляя войти в нее.
– Я принимаю таблетки, – шепнула Марьяна, когда Влад потянулся к джинсам.
– Кайф, – прохрипел он.
Накрыл ее, подхватил под ногу и вошел одним стремительным толчком, заполняя и переполняя и собой, и эмоциями, и стонами, и криками, и наслаждением, и ошеломительным оргазмом, который накрыл Марьяну сразу же, а Влад, сделав два резких толчка, излился в нее, дрожа и хрипло стона.
– Ахренеть, – уткнулся в ее шею: – Никогда так быстро не кончал.
– Я тоже, – с хриплым смешком ответила Марьяна.
Прошло всего минут пять, и Влад вновь набросился на Марьяну. С еще большей страстью, уделяя еще больше внимания ее телу, лаская языком и губами, доводя до крышесносного безумия.
Тело Влада было жилистое и сильное, с чуть ассиметричными мышцами. Он с легкостью удерживал вес Марьяны, переворачивал, как тряпичную куклу. Пугающе-сосредоточенный, с ходящими под скулами желваками, он исследовал ее тело, пытаясь найти точки, которые до него не находил никто. Скольких же усилий ему стоит сдерживать себя… Его член, высоко торчащий вверх, с прозрачной каплей на толстой головке, подрагивал. Время от времени Влад прикрывал глаза и останавливал себя. Но когда выдержка полетела к чертям, закинул ноги Марьяны себе на плечи и резко вошел. Не сдерживаясь, он задал бешеный темп, вдалбливаясь в мягкую узкую промежность.
Сквозь пелену удовольствия Марьяна видела, как напрягается его шея, чтобы не кончить первым, а довести сперва ее. Обхватила мужчину за шею, притянула к себе и впилась в сухие горячие губы поцелуем, и он с громким рыком кончил.
Потом они лежали рядом, и Влад сжимал Марьяну в объятиях, зарываясь носом в ее волосы.
В следующий раз он заставил Марьяну встать на колени и локти. Не видя Влада перед собой, она задыхалась от ощущения неизвестности. Вскрикнула и чуть дернулась, когда почувствовала на своем клиторе горячий язык.
– Тс-с-с, – прошептал он, поглаживая ее ягодицы. Затем обхватил за бедра и приблизил к себе, впиваясь губами в розовые складки, целуя Марьяну там так, как он целует ее в губы. Играл с ее клитором, посасывая и покусывая его. И когда она застонала и выгнулась, резким движением притянул ее к себе и засадил свой член до самого конца.
Марьяна сорвала голос, а кровать ходила ходуном от того, как яростно и быстро Влад вдалбливался в нее. Он подхватил ее крепче за бедра и приподнял над кроватью и теперь Марьяна держалась только руками за спинку кровати, а ноги болтались в воздухе, пока он прошивал ее толстым стержнем, стона хрипло и быстро, натягивая ее на себя, как игрушку, легкую и горячую, задавая бешеный темп. В этот раз они дошли до конца вместе, с громкими криками, которые даже не были стонами.
Потом было еще много раз, а Марьяна потеряла счет тому, сколько раз ее брал Влад. Это был не секс, а овладение. Ее телом, мыслями, душой.
Утром Марьяна проснулась на широкой груди Влада. На безымянном пальце ее правой руки сверкало кольцо с квадратным изумрудом.
