Текст книги "Укрощение воровки (СИ)"
Автор книги: Климм Ди
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)
Глава 17
– Асланова, твоя статья никуда не годится!
На стол хлопнула стопка бумаг с отпечатанными статьями. Рядом со столом, уперев руки в полные бока, стояла корректор Лена.
– Я на втором слове уснула!
Когда такое случилось первый раз, Диана не спала две ночи, исправляя и корректируя каждую букву. Но, после многочасовых трудов, Лена вновь вернула листки, исписанные красной пастой.
– Сгодится для подтирания, – вынесла она жёсткий приговор.
Диана чуть не сгорела со стыда, и ей пришлось исправлять тексты еще раз десять. При этом она обегала кабинеты, суя свои статьи то тут, то там, вылавливая блох под комментарии, часто едкие и резкие, но остроумные и меткие. Диана отключила внутреннего самокритика и полностью погрузилась в анализ полученных ошибок. Столько раз она слышала, что ее каракули подходят только для сказок детям на тихий час, что постепенно стала нарастать броней.
И теперь, на комментарии Лены о скучности статьи, Диана отбила:
– Лена, ты спишь даже над Игрой престолов, а это считается смертным грехом среди фанатиков.
– Че, с Лёхой пообщалась? – хмыкнула та. Диана кивнула, потом взмолилась.
– Прости мою пустую голову, и покажи своим красивым пальчиком, где именно что не так!
Лена растопырила пальцы-сардельки с длинными красными ногтями и положила пухлую ладошку на листки.
– Все!
– Я-то это знаю, – отмахнулась притворно Диана. Броня все же была хлипка, но внешне важно оставаться невозмутимой: – Но, если ты хотя бы дашь ниточку… Ну, Ленок, давай, покажи мастер-класс!
Лесть сработала, и Лена закатила густо накрашенные глаза.
– Двигай жопой. Смотри, вот тут…
Итого ее помощь продлилась почти час, а Диана пыталась запомнить все ошибки и комментарии, которые исполосовали статью.
Диана подозревала о размахе журнала, но не думала, насколько обширна ее деятельность, и гордилась Марьяной, которая четко управляла всем процессом.
Планы сдать статью в месяц, а остальное время посвятить основной работе, помахали ручкой с самого начала. Оказалось, что текст и графика готовятся почти на год вперед, поэтому, если Диана хочет попасть в ближайшие выпуски, ей надо подготовить минимум шести статей. А Диана очень хотела попасть в ближайшие выпуски, поэтому трудилась долго и упорно, учитывая, что каждая статья должна соответствовать общей атмосфере журнала и месяцу, в который он выходит. Например, на декабрьский выпуск, Диана готовила сборник новогодних песен со всего мира. Моталась по рынку и магазинам «Все для оформления», искала ленты подходящего цвета, красивые шишки и свежие еловые ветки. Еще надо припорошить все снегом, а где его взять в середине сентября?! В этом помог Роман, который отвез ее на полигон, разрешил зайти в холодильный отсек и набрать там столько ледяных колышков и снега, сколько унесет.
Роман был перегружен работой, и во время их встреч выглядел уставшим. Хотя не показывал своего состояния, но Диана это понимала по его взгляду и жестам, которые становились резкие и отрывистые. В те три раза, которые они встретились после того памятного дня в примерочной, Роман больше не делал попыток сблизиться с Дианой, и это ее вполне устраивало. Она по-прежнему чувствовала приятную дрожь, когда он ей звонил, когда они куда-то ходили и тем более, когда он провожал ее до двери, и теперь не отскакивала, как ошпаренная, стоило ему приблизиться.
И во время встреч они не сидели в молчании, отсчитывая положенное время. Понемногу Роман делился рассказами со времен службы, и Диана заслушивалась его историями о морях и океанах, о которых он говорил с горящими глазами и любовью.
– Сейчас я не могу выплывать, как раньше, но при удобном случае стараюсь уцепиться за команду, которая выплывает хотя бы на дней пять-шесть. Душно в кабинете, – выдохнул Роман в конце, а Диана с грустью поняла свободолюбивую натуру этого мужчины, и причину, почему он до сих пор не завел семью.
Диана была благодарна работе в журнале, которая отвлекала ее. Все началось буквально две недели назад, а сегодня она уже получила аванс за будущую статью. Когда пришло СМС-оповещение о поступлении суммы на карту, у Дианы глаза полезли на лоб, и она сразу побежала к Марьяне с расспросами, но та ответила быстрой усмешкой.
– Это только начало. У постоянных авторов гонорар еще больше.
– Но…
Марьяна не дала договорить.
– Слушай, Лёля тебя просил. У него какие-то вопросы.
Какие могут быть вопросы у сотрудника из другого отдела, Диана не знала, но с радостью отправилась в святая святых журнала – шоу-рум Лёлика, вход в который доступен только избранным.
– Я-я-явилась, принцесса! – Лёлик театрально похлопал. – Дорогие друзья! Поприветствуем принцессу, которая соблаговолила почтить нас визитом только после приказа снежной королевы, а не по зову сердца навестить самого лучшего дизайнера!
Модели, стервозные и высокомерные в коридорах журнала, становились в стенах этой студии робким школьниками, и слабо хлопали в ладоши, боясь не угодить Лелику.
– Лёлик, не будь врединой, – отмахнулась Диана. – А Марьяна Сергеевна знает, как ты ее называешь?
– А твой мужчина знает, как я тебя называю?
– Эх, Лёля, нарвёшься ты на неприятности.
– Только потому и называю, что жа-а-ажду нарваться.
Диана засмеялась из-за глупого необоснованного укола ревности, что на ее мужчину засматривается парень… Ее мужчину? С чего бы это?…
– Что встала неприкаянной тростинкой? За ширму! Живо!
Очередная примерка одежды, большая часть которых казалась несуразной и вызывала лишь смех. Но за каждый смешок Диана получала суровый обиженный взгляд Лёлика, и замолкала. А если бы ее статьи так же осмеивали? Хотя, осмеивали, и ничего, не умерла! Но Диана не хотела расстраивать этого чувствительного паренька, поэтому покорно одевала все, что ей таскали.
– Вот твоя фирма̀!
Лёлик щелкнул пальцами. Тут же подкатили зеркало, и Диана готова была закатить глаза.
Но нет. Она просто замерла, глядя на себя.
– Знаю, знаю, ты просто ахуеваешь от моего таланта, – верещал Лёлик, порхая вокруг и поправляя складки. – Но что поделать, божья длань наградила меня сокровенным даром. Чё молчишь, словно воды в рот набрала?!
– Лёля, это действительно крутяк, – выдохнула Диана.
Свободная рубашка, привычного бежевого цвета, чуть прозрачная, просвечивающая черное белье, была заправлена в темно-зеленую юбку длиной до середины икр. Талия перехвачена широким ремнем с висюльками в ковбойском стиле. На ногах тяжёлые ботинки из коричневой кожи, на небольшом каблуке. Все смотрелось гармонично и стильно, и Диана поверила, что она действительно достойна работать в журнале мод.
– А теперь ножками, ножками, на кресло!
Диана послушно села в кресло, и вокруг нее забегала визажист с кисточками в руках и с огромной палитрой теней.
– Лёлик, я не уверена, что мне пойдут тени, – начала Диана, но тот вскрикнул:
– Стража! Выведите вон язычницу, которая не верит в божественную длань!
– Ладно, ладно, только не слишком ярко…
Ее слова привычно проигнорировали, и по лицу запорхали легкие, почти неощутимые, мазки.
Когда Лёлик протянул помаду, Диана замотала головой.
– Нет, нет! Не надо!
– Диана, накрась сама, – тихим голосом сказал он, и она вскинула взгляд. В голову закрылась мысль, что Марьяна рассказала о ее грязном увлечении, но Лёлик отверг домыслы: – Марьяна сказал, что ты не любишь краситься и ненавидишь помады. Но я тебя уверяю, Лёля плохого не посоветует.
Ей в руки всунули маленькое зеркальце.
– Такие уста обязаны быть накрашены, – наговаривал Лёлик, пока Диана смотрела на свои губы. Совсем даже не отвратительные, а аккуратные и симметричные. Не надутые и не очень пухлые, но не узкие и не сморщенные.
Сжала дрожащей рукой помаду и провела по нижней губе, оставив легкий персиковый блеск. Сделала мазок по верхней. Причмокнула. И нет желания надавливать и размазывать помаду. Достаточно легких движений, которые придали губам цвета и подчеркнули контур.
– Вот тебе и швабра, которую нарядили елкой, – иронично напомнил Лёлик, и подал большое круглое зеркало.
Диана боялась, что с макияжем переборщили, но нет. Такое ощущение, словно и не красилась, но тон лица стал ровнее, красиво выступают скулы, брови подкрашены и выведены. А у нее оказывается неплохие ресницы. Не длинные и изогнутые, но все же, легкая тушь и аккуратные штрихи бежевыми тенями сделали взгляд томным и немного загадочным, а губы стали очерченные и эффектные.
– Эх, в такие моменты жалею, что бог наделил меня любовью к зрелым мужским…
Далее белый шум, потому что она зажала уши пальцами.
Диана вышла из бизнес-центра и поправила шарфик. На пожелание переодеться в свою одежду, Лёлик изобразил сердечный приступ, и ей пришлось поклясться у ослабевшего тела парня, что поедет домой в таком виде.
Ткань юбки крутилась вокруг ног, а короткая кожаная куртка, которую всунул в руки Лёлик, согревала не хуже черного драпового пальто.
Роман стоял у машины и говорил по телефону. Он выглядел чертовски привлекательным в черной рубашке и серых брюках. Что ж, сегодня она соответствует своему мужчине. Опять это «свой»…
Роман уловил боковым зрением движение. Глянул на высокую красивую девушку, отвернулся. Потом снова повернул голову.
– Я вам перезвоню, Игорь Олегович, – и сбросил звонок.
С первого взгляда в Диане ничего не изменилось, одежда бежево-коричневых тонов, лицо чистое и без косметики. Но взгляд ее стал глубоким, а губы ярче. Одежда подчеркивала высокую фигуру и вливалась в акварель осенней погоды горчично-жёлтыми тонами. Легкий порыв ветра приподнял юбку и от вида красивых икр и точеных лодыжек, Роман почувствовал, как к паху приливает кровь.
– Здравствуйте, Роман Алексеевич.
Он еле удержался, чтобы не провести пальцем по алеющей скуле Дианы. Без слов распахнул дверь, и она села внутрь. Обошел машину и сел за руль.
– Мы не едем домой? – удивлённо спросила Диана и Роман мотнул головой.
– А куда мы едем?
– Перекусить.
Всю дорогу Роман пытался сосредоточиться на посторонних мыслях и не коситься на сидящую рядом женщину.
Женщина. Его женщина. Его Диана. Как возбуждающе это звучит… Дело не в том, что Диана выглядит по-другому. Будем честны, Рома грезил о ней задолго до этого дня, и успел перегрести бассейн сотнями заплывов, и измолотить грушу сотнями ударов, пытаясь снять напряжение и возбуждение.
Тогда, в примерочной, ему стоило просто титанических усилий не прижать ее к стене, раздвинуть длинные ноги, и не впечататься в жаркое нутро. Он чувствовал ее возбуждение, а ее взгляд…
Блядь… Да он просыпается от этого взгляда среди ночи, и потом не может уснуть! Пару раз Роман опускал руку вниз и обхватывал пальцами напряженный ствол. Сжимал и водил вверх и вниз, вспоминал Диану, ее горящие возбуждением карие глаза, ее теплый женственный запах, красивую фигуру и прерывистое дыхание. Яйца каменели и собирались, и, когда оставалось пару сжатии до выплеска, Роман останавливал себя. Среди ночи шел в зал в одних шортах и начинал молотить висящую в углу грушу.
Но сейчас, когда Диана сидела рядом, так близко, он еле удерживал руку на рычаге скорости чтобы не сжать пальцами коленку, прорисовывающуюся под тканью.
Остановился у ресторана и бросил:
– Жди меня, – и вышел из машины.
Прохладный осенний вечер обнял улицы, подсвеченные яркими вывесками и фонарями, а воздух вокруг был зыбкий и освежающий. Роман сделал пару глубоких вдохов и выдохов, и обошел машину. Как всегда, Диана удивлялась его жестам, каждый раз смущенно благодарила, когда он открывал и придерживал дверь перед ней, закрывал собой от толпы, оберегая от случайного толчка, наливал напитки или расплачивался в ресторане. И за ее смущенно-удивленный взгляд Рома готов был делать это постоянно.
Они приехали в ресторан, который Роме посоветовала Марьяна. Зайдя в полутёмный подвальный зал, мысленно поблагодарил сестренку. Это был истинно итальянский ресторан. Неприкрытый декорациями, музыкой и громкой фамилией какого-нибудь повара «Россини», хотя на кухне трудятся ребята азиатской наружности. Владельцем этого заведения был двоюродный дядя Марьяны – Винчензо Скарлеоне. Пятнадцать лет назад он привез в эту страну, с холодными зимами и толстыми валенками, кусочек горячей родины, а Адольф помог родственнику молодой супруги. Столько лет прошло, а ресторан не утратил своего очарования в деревянных стенах, клетчатой скатерти, грубо сколоченной мебели и огромных бокалах, в которые разливали вино домашнего отжима.
На маленькой сцене седовласый мужчина, в помятой рубашке и коротких джинсах, играл на саксофоне мелодию, с итальянским мотивом, обхватив инструмент, как любимую женщину и выуживая из нее протяжные низкие звуки. Непроизвольное сравнение вызвало в Романе желание обхватить Диану за талию, что он и сделал, чуть прижал к себе, и она не оттолкнулась и не нахмурила брови, а слегка прильнула к Роману.
Официант повел их к столику.
– Подальше от сцены, пожалуйста, – попросила Диана и Рома был рад такому выбору.
Помог ей снять куртку, отодвинул стул. Сел на свое место напротив и…
– Откуда эта рубашка? – и уткнулся горячим взором Диане в грудь.
– Лёлик дал, – выдохнула она и Роман просипел:
– Он видел тебя в этой рубашке?
– Роман Алексеевич, это рубашка, а не ночнушка…
– Да я даже твои соски могу рассмотреть, – процедил он, чем и занялся, не отрывая взгляда от проступивших твердых горошин.
Диана пыталась справиться с прерывистым дыханием и скачущим сердцем, отчего соски встали, еще сильнее упираясь в тонкое кружево белья.
– Тут можно курить? – спросил Роман у официанта хриплым голосом, и тот замялся.
– Вообще-то, у нас штрафы…
Он вытащил из бумажника купюры и кинул на стол:
– Всего одна сигарета. Если будут возмущаться, отправляй ко мне.
Ему нужна это чертова сигарета, хотя даже ее уголёк не сравнится с тем жаром, который полыхает в венах, струится по жилам и приливает в паху. Хорошо, что они сидят, и не видят друг друга ниже пояса. Роман смотрел на очертания черного белья и видел, как тонкая ткань топорщится на сосках. Грудь Дианы чувствовалась в ладони. Не слишком большая и тяжелая, но и не по-детски маленькая, чтобы он чувствовал себя педофилом. С твёрдыми горошинами сосков. Аккуратная. Округлая. Мягкая. Сочная. Сладкая. Вкусная…
– Роман Алексеевич, – с придыханием произнесла Диана. Он вскинул тяжёлый взгляд, и она задохнулась от пламени, который горел в серых глазах.
Официант хотел разлить вино, но Роман отобрал бутылку, откупорил и разлил по бокалам.
– Вы же за рулем, – вставила Диана, и он чуть улыбнулся. Не смотря на смену образа, она осталась Дианой, которая блюдет правила и пресекает нарушения.
– Не переживай. Мне, чтобы опьянеть, надо вылакать ящик такого вина.
Они отпили по глотку, и Роман, сквозь туман возбуждения, оценил букет – смешанный куст лаванды, виноградная лоза, щепотка красного перца. Отличное сочетание.
– Как дела на работе? – спросил он, пытаясь переключиться и не опускать взгляд ниже подбородка Дианы. Красивого округлого подбородка… Ну ладно, не ниже шеи. Красивой и длиной, с белой кожей… А вот и ямочка, в которую он с удовольствием погрузил бы язык, прижимая Диану к стене, потом расстегнул бы эти мелкие пуговички, обнажая ложбинку между грудей, уткнулся бы носом и сделал глубокий вдох….
Диана прижала ладонь к пуговицам на рубашке, и ответила прерывающимся голосом:
– Смотря, о какой работе вы говорите. В библиотеке я взяла отпуск, накопились дни за два года. А в журнале мне очень нравится.
– Тебя не слишком там загружают? А то в прошлый раз Саша говорила, что ты всю ночь не спала, – нахмурился он и Диана прищурилась:
– С каких это пор вы с Сашей секретничаете?
– Да так, перемолвились, когда я звонил Михаилу Демьяновичу.
– Саша у нас паникерша жуткая и слишком сердобольная. Переживает за всех и всегда утрирует, – улыбнулась Диана и задумчиво добавила: – Вот бы ей встретился хороший спутник.
– Обязательно встретится, я лично за этим прослежу, – пообещал Роман. Заметил тонкую морщину меж бровей Дианы, таких красивых, прямых, как и она сама, которая тут же высказала свои мысли:
– Но ведь этот спектакль между нами не продлится вечно. Маскарад закончится, и мы возможно больше не увидимся.
Роман взял Диану за руку, сжал ее пальцы, и уверенно сказал:
– Диана, как бы все ни закончилось, я всегда буду рядом. И никому не позволю обидеть тебя или твоих родных.
Диана помотала головой, словно отгоняя мысли, и он сильнее сжал ее пальцы.
– Диана. Еще раз. Я всегда буду рядом.
– А если женитесь? Вас же супруга заревнует, – горько усмехнулась она, пытаясь удержать слезы, но он отрезал:
– Разведусь.
Это не тот ответ, который хотела услышать Диана.
Это не те слова, которые хотел сказать Роман.
Музыка заиграла громче и Рома встал с места. Протянул руку.
– О-о-о нет, плохому танцору, как говорится. Я оттопчу вам все ноги, – лепетала Диана, пока он уверенным жестом заставил ее встать и повел на танцпол.
– Ничего, я сегодня в берцах, – усмехнулся он.
Положил руки на талию и приблизил к себе. Сердце Дианы стучало быстро и громко, и ей казалось, этот ритм отдаёт гонгом и в ее ушах, и в груди Романа, когда он прижал ее к себе. Он вел танец медленно и уверенно, раскачиваясь в такт музыке. Диана питалась аурой мужчины, наслаждаясь его руками на талии и ощущением широких плеч под пальцами. Положила одну руку на его плечо, а вторую приложила к груди, где его сердце отбивало гулкий и быстрый перестук.
Кожа покрылась мурашками, когда Роман скользнул губами по ее прикрытым векам. Скользнул по скулам, словно перышко, а Диана таяла от нежных прикосновений к своему лицу. Откуда в таком мужчине столько нежности и мягкости?…
Роман усилил давление рук на талии, прижимая вплотную к себе, и его желание упиралось в низ ее живота. Даже сквозь ткань Диана чувствовала размер, который увеличивался по мере того, как руки Романа сжимали ее теснее, а его губы скользили по ее лицу, отбрасывая нежность и проявляя страсть. Их быстрое дыхание смешалось, когда он провел горячими губами по уголку ее губ.
– Тут люди, – прошептала с придыханием Диана. Роман отступил и повел ее за столик.
Они говорили о чем-то, что сами не запоминали. Постоянно прерываясь на горячие переглядки, оба чувствовали, как желание буквально воет в них, читали это возбуждение в глазах напротив.
Принесли счет и Роман привычно расплатился. Первое время Диана протестовала, но ее возражения рушились о стену полного хладнокровия, с которым Рома их игнорировал. На самом деле ей нравилось такое отношение. Дело не в деньгах. И он, и она знали, что она может позволить себе ужин в ресторане. Дело в самом жесте, отношении мужчины к женщине.
Диана расслабилась от бокала вина и, пока они ехали домой, рассказала о статьях в журнале, делилась планами на ближайшие выпуски. Роман дал несколько дельных советов, которые она тут же записала в блокнот, который теперь носила с собой.
Роман, как всегда, вышел вслед за Дианой. Шел след в след. Остановился у двери, к которой Диана прислонилась спиной. Навис огромной тенью. Они были одни, в тиши загородной природы, под звуки сумеречного ветерка.
– Опять лампочка перегорела, – прошептала Диана.
– Обожаю Альбину Марковну, – хмыкнул Роман ей в губы.
Обвил рукой талию, а второй обхватил за шею, притягивая, приближая неизбежное.
К чему они шли уже давно. Малое и незначительное для других, но огромное и решающее для обоих.
Все запреты, обещания, преграды забыты…
И вот его горячее дыхание у нее на губах, потом во рту, когда она приоткрыла губы, и …
Дверь за спиной распахнулась, и яркий свет залил крыльцо. Рома прижал Диану к себе, пряча ее лицо у себя на плече.
– А вот и Диана, – услышала она за спиной мужской голос, и почувствовала, как напряглось тело Романа.
***
Они сидели вокруг журнального столика и пытались вести беседу. Антон Иванович, Михаил Демьянович, Алексей, Роман и Диана и еще один гость – генерал в отставке, высокий седовласый мужчина, с глубоко посаженными голубыми глазами, острыми скулами и тяжелым подбородком.
У Антона Ивановича не возникло проблем с подбором тем. Как всегда, он говорил о кораблестроении и только их с Михаилом Демьяновичем болтовня и горячие споры немного разбавили общее настроение в комнате.
А Роман пролистывал в уме правила приличия, прикидывая, насколько приличным будет заткнуть Лешика, который болтает с Дианой, выдает каламбурные шуточки и время от времени протирает линзы очков?
– Захожу в комнату, а прабабушка моей девушки вырезает круги для пельменей моим объективом от фотоаппарата!
Диана не смогла удержать улыбки. Дело было не только в смешных историях, а в том, с каким лицом Леша преподносил их, разыгрывая разную мимику. В этом парне умер актер театра, настолько он мог правдоподобно сыграть и полоумную бабушку, и злобного соседа-алкоголика. И прерывать его неудобно. Кажется, Леша до сих пор думал, что между Дианой и Романом все также плохо, как в прошлый раз. Но весь сегодняшний вечер подтверждал совсем другое. Каждый жест Романа, его взгляд и намерение поцеловать, говорили о другом. Они вопили в сердце Дианы, которое заходилось в учащённом темпе, стоило вспомнить его дыхание и почти прикосновение губ…
Да и невозможно настолько хорошо сыграть бешенство, которое читается по каменному выражению лица и ледяным глазам Романа, когда он смотрит на Лешу.
В комнату вошла Саша. Поставила на стол тарелку с сухофруктами и орехами.
– Угощайтесь, – тепло улыбнулась. – Диана, не могла бы ты помочь мне на кухне?
О да, может и поможет!
Как только Диана закрыла дверь на кухню, Саша начала горячо и быстро шептать:
– Что ты творишь, Диана? Да я даже из кухни слышала ваши с Алексеем смешки! А когда зашла в комнату, ма-а-ама дорогая, я думала Роман щас ка-а-ак даст ему в зубы!
– А что я могу сделать? Лешик так старается развеселить всех, и у него неплохо получается, – проворчала Диана, – Вот сама попробуй посидеть хотя бы пять минут с ним.
– Да я с ними сидела почти два часа, пока вы не пришли. И да, ты права, из Леши получился бы отличный клоун, веселить он умеет, – признала Саша. Затем глянула на Диану, подвела ближе к свету и прищурилась. – Ты что, накрасилась?
– Не надо так говорить, как будто я нанесла клоунский грим, – Диана пожевала губу.
– Ди-и-и, какая ты красивая! – Саша отступила назад. – Откуда эти вещи? Не помню, чтобы мы что-то похожее покупали.
– Это в журнале мне одолжили. На время. Но сейчас не это важно…
– Как раз-таки это! Вот почему Роман смотрит на Лешу таки-и-им взглядом! – Саша округлила глаза, раздула ноздри и сжала губы, но картина вышла до того смешная, что Диана прыснула от смеха.
– Если Рома смотрел с такими лицом, – пропищала она, давясь хохотом, – я не удивлюсь, что Лешик его не испугался, – вытерла выступившие слезы на глазах.
Смех замер в горле, когда в дверях появился Роман.
– Александра, ты не могла бы оставить нас одних?
Саша вылетела из кухни, бросив сочувственный взгляд Диане.
Роман закрыл дверь и щелкнул замком.
– З…зачем вы закрываете дверь?
Он подошел вплотную и Диане стало совсем не смешно, когда она увидела полыхающее безумие в серых глазах.
– Назови его Лешиком, и я затрахаю тебя так, что имя свое забудешь, – процедил он, затем наконец-то сделал то, что мечтал сделать последний, сука, месяц!
Впился в губы Дианы, раскрывая их своими губами, жестко, нагло, сильно, засасывая, перехватывая ее испуганный крик, который утонул у него во рту. Прижимая к себе за затылок и за талию. Не просто прижимая, а вдавливая в себя, не жалея, испытывая адское удовольствие от ее слабых попыток оттолкнуть. И плевать, если она запротестует, попытается вырваться. Хватит! Достаточно он и сам ее отталкивал, и держал себя на расстоянии. Больше ни на сантиметр дальше, ни на миллиметр от себя. Только так, как сейчас, прижимая к стене податливое тело собой, заглушая ее стоны, беря власть в свои руки, сатанея от ее губ, мягких и теплых, от ее отклика и лихорадочных рук, которые гладили его по плечам и цеплялись за шею.
Роман задрал юбку Дианы выше и раздвинул ее ноги. Подхватил под ягодицы, приподнял и она обвила его талию длинными ногами. Вклинился между бедер, чувствуя, как трещит ширинка от возбуждения. Впечатался пахом в ее промежность и потерся.
Содрал шифоновую рубашку Дианы с плеч. Один взгляд на простой черный лифчик, и он глухо зарычал, обхватывая губами мягкую плоть, которая выступала над чашечками, желая вцепиться зубами, наслаждаясь ее кожей, ароматной и вкусной. Ни хрена не поцелуи, а самые что ни на есть засосы, втягивая кожу сильно и жадно.
Диана стонала сквозь зубы, стараясь сдержать громкие вскрики от грубых ласк Романа. От его сильных пальцев, которые сжимали ее бедра, до боли сжимали, но эта боль была настолько сладкой, что она могла лишь вести бедрами, елозя по его нешуточной выпуклости.
Губы Романа, казалось, сжигали ее, оставляя на теле огненные полосы. Диана горела в этом пламени, когда разум больше не подвластен над телом, а действуют лишь инстинкты, которые точно знают, то, что происходит – правильно и нужно. Она захлебывалась от фонтана эмоции, которые накрывали ее крышесносными волнами с каждой секундой, что она ощущала Романа.
Под звук разрываемых колготок Диана тихо вскрикнула.
– Нет, нет, нет…
Роман перехватил возражения поцелуем. А ее вскрик утонул у него во рту, когда он отодвинул трусики и прикоснулся пальцами к ее влажному естеству. Прошелся пальцами по дырочке, и Диана готова была зарыдать от чувств и ощущений, которые взрывались в ней яркими, мощными, ослепляющими фейерверками.
Внезапно Роман отпустил Диану и поставил на ноги. Прижал к себе, удерживая за талию и прислоняя к себе.
– Принцесса, кажется, нас уже обыскались.
Прикрыл глаза, вдыхая запах Дианы. Стиснул зубы, чувствуя на кончиках пальцев ее влагу. Дрожащими пальцами застегнул мелкие пуговицы на ее рубашке и поправил юбку. Не то время и не то место он выбрал для бурных прелюдий, но остановиться смог только усилием воли.
Раздался очередной аккуратный стук в дверь. Роман встряхнул головой и распахнул дверь в душную комнату, переполненную вожделением и искрящуюся от желания.
Альбина Марковна забежала на кухню, опустив глаза на пол, и начала копошиться в холодильнике.
– Простите, простите, Миша хочет подарить коллегам коллекционный коньяк. Дианочка, не помнишь куда я его сунула? Кончено, не помнишь. А, вот, нашла!
Верткой фурией выскочила обратно.
Роман протянул руку Диане, и она вложила свои пальцы в его ладонь. Притянул к себе и обнял.
– Ложись спать, – прошептал и поцеловал в висок. Диана молча кивнула.
Проводил ее до лестницы. Очередной поцелуй, но в не щеку, как обычно, а в губы, совсем не быстрый и не дружеский, а глубокий и жадный, такой, от которого губы покалывает от сладкой боли и тело плавится, прижимаясь ближе к крепкому торсу, задыхаясь и перерождаясь заново.
– Поднимайся к себе, принцесса.
– Спокойной ночи, Роман.
– Пока, Диана.
