Текст книги "Навигатор"

Автор книги: Клайв Касслер

Соавторы: Пол Кемпрекос
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 32 страниц)

Глава 25

– Сегодня должен быть удачный день, – сказал Пол Траут с абсолютной уверенностью в своей правоте.

Он стоял в резиновой лодке, широко расставив ноги, и протягивал рыболовные снасти своей жене Гэмей, которая находилась на борту моторной лодки длиной не менее двадцати одного фута. Гэмей сунула удочки в большой рюкзак и широко зевнула, прикрывая ладонью рот.

– Помнится, вчера ты говорил то же самое и на том же самом месте. Думаю, это было пустое бахвальство, как и позавчера.

Траут взобрался на лодку с удивительной ловкостью для человека такого возраста и баскетбольного роста. Несмотря на свои шесть футов, он двигался с необыкновенной легкостью и кошачьей мягкостью, что объяснялось его многолетним опытом искусного рыбака. Он рыбачил с детских лет, всегда находясь рядом с отцом, тоже опытным рыбаком. Усевшись за руль, он нажал кнопку стартера на приборной доске и завел мотор, который издал глухое рычание и запыхтел сизоватым выхлопным дымом.

– Никакого бахвальства. Если человек вырос на полуострове Кейп-Код в семье, выловившей за десятки лет тонны всевозможной рыбы, то ты должна быть готова хотя бы изредка проводить с ним выходной день на рыбалке. – Он вдохнул морской воздух, как старый гончий пес в предчувствии добычи. – Старина полосатик уже давно ждет в своей уютной норке, когда я поймаю его на крючок.

– Теперь я понимаю, почему все рыбаки так любят прихвастнуть своими достижениями, – улыбнулась Гэмей, отвязывая швартовочный канат.

Траут легко прикоснулся к дросселю и на малой скорости направил моторную лодку через озеро к разводному мост. Они миновали небольшой ресторан, стоявший на берегу озера, и Траут причмокнул губами.

– Я даже на таком расстоянии ощущаю приятный запах холодного пива.

– Давай заключим пари, – неожиданно предложила Гэмей. – Проигравший угощает не только пивом, но и хорошим обедом.

– Договорились, – без колебаний согласился Траут. – Жареные моллюски прекрасно подходят к пиву.

Тем временем лодка медленно проплыла под разводным мостом, вышла в гавань, миновала огромный грузовой терминал под названием «Виноградник Марты», а затем обошла большое исследовательское судно «Атлантис», стоявшее на причале возле всемирно известного Вудс-Холского океанографического института, где Траут уже много лет удовлетворял свое неистребимое научное любопытство в области океанографии.

Их лодка пересекла спокойные воды гавани и вышла в открытое море. Траут увеличил скорость, и лодка, высоко задрав нос, помчалась по направлению к островам Елизаветы – небольшому архипелагу, расположенному к юго-западу от полуострова Кейп-Код. Тем временем Гэмей возилась на палубе с рюкзаком, доставая оттуда рыболовные снасти.

По мнению Траута, в мире было всего несколько вещей, сравнимых по ощущениям с быстро мчащейся по волнам лодкой, когда брызги соленой воды немилосердно хлещут по лицу, а впереди ждет долгий день и волнующее ожидание богатого улова. Единственное, что нужно было сделать, чтобы получить истинное наслаждение в этот прекрасный день, так это поймать гораздо большую рыбину, чем Гэмей. Он уже давно привык к дружеской конкуренции со своей женой, но его очень расстроило то обстоятельство, что за последние два дня ей удалось поймать больше рыбы, чем ему.

Гэмей родилась и выросла на берегу большого озера Мичиган и неплохо разбиралась не только в лодках, но и в рыбной ловле. С годами она превратилась в довольно милую, привлекательную женщину, но до сих пор иногда демонстрировала признаки мальчишеского задора, которым когда-то обладала в полной мере. Ее добродушное подтрунивание над неудачами Траута явно противоречило его гордому и самолюбивому характеру истинного выходца из Новой Англии. Вот и сейчас он крепко сжал зубы, упрямо уставившись на серые морские волны. Сегодня должен быть его день, иначе он просто не переживет еще одного унизительного поражения.

Неподалеку от невысокой горы, которая на самом деле была островом Наушон, Траут направил лодку в сторону громко кричащих морских чаек, которые отчаянно выслеживали косяки рыб, пытаясь победить в борьбе за свое законное место в огромной пищевой цепи. На воде уже виднелось желтоватое пятно всплывающей на поверхность рыбы, и даже воздух был насыщен этим до боли знакомым запахом. Траут выключил двигатель, и через некоторое время лодка остановилась, слегка покачиваясь на волнах.

Гэмей протянула Трауту удочку, а сама села за руль. У них уже давно выработалась привычка, когда тот, кто поймал больше рыбы в предыдущие дни, уступал право первоголова менее удачливому. Траут уселся на складной стул, забросил леску с крючком в воду и стал подергивать удочкой, привлекая внимание рыбы.

– Поймал! – вдруг закричал он и начал быстро подтягивать леску к борту лодки. Вскоре на палубе лежала полосатая рыбина длиной не менее тридцати двух дюймов. После тщательного замера Траут тяжело вздохнул и выпустил ее в море. Через несколько минут Гэмей удалось поймать рыбу длиной двадцать восемь дюймов. После этого они снова забросили в море крючки и стали одного за другим вытаскивать из воды больших полосатиков примерно одинакового размера. Однако вскоре косяк полосатиков куда-то исчез, и им пришлось срочно искать новый, который был бы не менее продуктивным, чем предыдущий.

В тот момент, когда соревнование между ними достигло высшего накала, Траут вдруг почувствовал резкий толчок, как будто кто-то пытался вырвать у него удочку вместе с рукой.

Леска натянулась до предела, а в воде блеснуло серебристое тело огромной рыбы. Он был так увлечен охотой за этим гигантом, что не слышал, как зазвонил его мобильный телефон. Гэмей поднесла аппарат к уху и через минуту протянула его Трауту.

– С тобой хочет поговорить Курт.

Траут отчаянно тащил к лодке огромную рыбину, которая, как ему казалось, была не меньше кита. Черт возьми. Нужно было максимально сосредоточиться на ней и собрать все силы.

– Скажи, пусть подождет, – крикнул он жене.

– Он не может ждать, – предупредила его Гэмей. – Они с Джо уже на пути в Турцию.

В Турцию? По самым последним сведениям, Остин и Завала должны были находиться где-то в районе Ньюфаундленда. Пока Траут раздумывал над тем, что делать, рыба сорвалась с крючка и ушла в море. Черт бы ее побрал. Он встал со стула, передал удочку жене и взял у нее трубку.

– Надеюсь, не прервал какое-нибудь важное дело, – сказал Остин.

– Нет, – с нескрываемым раздражением ответил Траут, все еще глядя на мутное пятно на поверхности воды, где еще минуту назад сверкало серебристое тело огромного полосатика. – Что стряслось, Курт?

– Ты можешь создать компьютерную модель реконструкции трансатлантического путешествия древнего судна? Я понимаю, что это нелегкая задача.

– Могу попробовать, – ответил Траут. – Но мне понадобятся для этого некоторые данные – такие, например, как направление и мощность течения, погодные условия и скорость судна. Разумеется, если эти данные вообще могут быть доступными.

– На самом деле сколько-нибудь полезной информации в нашем распоряжении очень мало. Речь идет о финикийском судне, а путешествие могло происходить предположительно в девятисотом году до нашей эры.

Эта информация не только не разочаровала Траута, но еще больше заинтриговала.

– Мне нужно больше сведений, – решительно потребовал он.

– Я послал тебе пакет со специальным курьером. Думаю, он уже доставил его. Там ты найдешь необходимые пояснения. Это очень срочное дело. Я перезвоню тебе при первом же удобном случае. Пока.

– Что там случилось? – обеспокоенно спросила Гэмей, когда Траут выключил телефон.

Он коротко объяснил ей суть просьбы Курта. На этом рыбалку можно было заканчивать. Он с грустью посмотрел на стаю морских птиц, указывающих на большой косяк полосатиков.

– Чертовски жаль, что упустил такую рыбину.

Гэмей поцеловала его в щеку.

– Я видела ее. Это было самое настоящее морское чудовище. Полагаю, теперь моя очередь угощать тебя пивом.

Пакет от Остина лежал у парадной двери их старинного родового коттеджа на полуострове Кейп-Код, выходившего окнами на небольшой круглый пруд. Траут вырос в этом доме с покатой металлической крышей, принадлежавшем его семье более двухсот лет, который находился в нескольких шагах от океанографического института. Именно научные сотрудники этого заведения с детства привили мальчику интерес к океану и тем самым определили его дальнейший жизненный путь.

Они с Гэмей сидели за большим кухонным столом, жевали бутерброды с ветчиной и сыром, приготовленные для несостоявшегося пикника, и оживленно обсуждали рукопись Джефферсона. Перечитав документ несколько раз, Гэмей вдруг остановилась на одном месте, а потом посмотрела на мужа, убирая с глаз прядь темно-каштановых волос.

– В это невозможно поверить!

Траут сделал большой глоток эля.

– Я пытаюсь понять, чем мы можем ему помочь. Мой опыт компьютерного моделирования ограничивается преимущественно глубоководной геологией. Ты уже давно переключилась с подводной археологии на морскую биологию. Конечно, мы можем сделать что-нибудь вместе, однако из этого вряд ли что-нибудь получится. Нам все равно потребуется помощь других специалистов.

Гэмей улыбнулась, продемонстрировав небольшую щелку между передними зубами, что по какой-то странной причине делало ее еще привлекательнее.

– А ты не помнишь, какие слухи дошли до нас вчера вечером?

Траут вспомнил разговоры завсегдатаев местного бара, которые были посвящены его состязанию с женой в рыбной ловле, а потом вдруг в памяти всплыло хорошо знакомое имя. Он радостно щелкнул пальцами.

– Вспомнил, Чарли Саммерс сейчас в городе.

Гэмей протянула Трауту мобильный телефон, и он тут же набрал номер дока, в котором стояло научно-исследовательское судно «Атлантис». Через некоторое время его соединили с Саммерсом, обновлявшим интерьер судна, и Траут коротко ввел его в курс дела.

– Да, это намного интереснее моего нынешнего задания, – обрадовался Саммерс. – Ты можешь заскочить ко мне прямо сейчас?

Через несколько минут чета Траут входила в огромное помещение дока. Их встретил коренастый мужчина с квадратным подбородком и редеющими соломенного цвета волосами, который без лишних разговоров радостно обнял супругов.

Саммерс пользовался репутацией опытного и хорошо известного конструктора морских судов, специализировавшегося на разработке научно-исследовательских кораблей. В этом качестве его часто приглашали для дизайнерского оформления дорогих яхт, а также для определения остойчивости больших морских судов.

Он хитро подмигнул Гэмей.

– А я думал, что сегодня вы снова отправитесь на рыбалку.

– Слухи о нашем состязании распространяются со скоростью ветра, – заметил Траут с натянутой ухмылкой.

– Об этом говорит уже весь город. Ты же знаешь, какие слухи о своих победах любят распускать заядлые рыбаки и ученые.

– Сегодня Пол чуть было не победил меня, – деликатно сказала Гэмей.

Саммерс разразился гомерическим хохотом.

– Только не говорите, что рыба соскочила с крючка. – Он смахнул навернувшиеся на глаза слезы. – Ну ладно, так что там насчет ваших финикийцев?

Траут с удовольствием ухватился за возможность переменить тему разговора.

– Сегодня утром нам позвонили из НАПИ. Там есть человек, который занимается исследованием доколумбовых контактов, и ему нужна помощь в реконструкции предполагаемого морского маршрута. Иначе говоря, мы получили много очень странных запросов.

– Ничего странного в этом нет. Я прочитал массу литературы по строительству морских судов древними финикийцами. С точки зрения образованного конструктора морских судов, нет никаких сомнений в том, что они могли совершать самые дальние морские путешествия и посещать практически все уголки земного шара.

– Значит, ты поможешь нам составить предполагаемый маршрут их плавания? – спросила Гэмей.

Саммерс покачал головой.

– Это очень сложная задача, – сказал он. – Финикийцы не оставили нам никаких карт или схем, так как охраняли свои морские знания под страхом смерти. – Заметив разочарование на лице Гэмей, он поспешил ее успокоить: – Но мы можем попытаться. Давайте попробуем построить такое судно.

Саммерс повел их в большое здание из красного кирпича, где устроил себе временный офис. Усевшись за компьютер, он одним щелчком убрал с экрана изображение «Атлантиса» и стал быстро создавать новую картинку.

– Насколько я понимаю, мы собираемся построить виртуальное судно, – догадался Траут.

– Да и к тому же самого лучшего типа, – ответил Саммерс с самодовольной ухмылкой. – Такие суда никогда не тонут, а на борту никогда не вспыхивают мятежи. – Он нашел нужный файл, и через секунду на экране появилось изображение старого судна с прямоугольными парусами.

– Это и есть финикийское судно? – удивилась Гэмей.

– Одно из них, воссозданное по рисункам на вазах, скульптурах и древних монетах. Это одна из самых ранних конструкций. Здесь есть киль, округлый корпус, длинные весла и высокое сиденье для кормчего.

– Нам нужно такое судно, которое могло бы совершать длительные путешествия в открытом океане, – уточнил Траут.

Саммерс откинулся на спинку стула.

– Суда строились таким образом, что их можно было модифицировать в зависимости от поставленных задач. Финикийцы уходили далеко от берега и отправлялись в дальние странствия. Я хочу использовать специальную компьютерную программу, разработанную для конструкторов в научно-исследовательских учреждениях Португалии и Техаса. Они создали надежную методологию проверки и оценки ходовых качеств морских судов в условиях неосуществимости самого морского путешествия. Главная их цель заключалась в том, чтобы максимально полно представить себе образ предполагаемого судна. Были использованы старые португальские торговые суда, которые совершали дальние путешествия из Европы вокруг Африки до Индии и обратно. Смотрите.

Саммерс подался вперед и щелкнул мышью. На экране монитора появилось изображение трехмачтового палубного судна.

– Оно напоминает корабль-призрак, – поделилась наблюдением Гэмей.

– Это только основа для дальнейшей работы. Затем они ввели в программу компьютера важную информацию, полученную в результате исследования останков древних судов. При использовании этой программы была разработана модель судна, его парусов, палубной оснастки и деревянных перекладин. Сейчас вы видите одну из таких моделей. Справившись с реконструкцией модели гипотетического судна, вычислили, как именно должно вести себя это судно в различных морях и при самых разных погодных условиях. Создав таким образом строгую математическую модель, они смогли проверить ее ходовые качества в соответствующей аэродинамической трубе.

– И ты можешь сделать то же самое с древним финикийским судном? – недоверчиво спросил Траут.

– Разумеется. Для этого мы используем данные о трех древних финикийских судах, обнаруженных в восточной части Средиземного моря, неподалеку от берегов Израиля. Останки этих судов прекрасно сохранились в холодной воде. Для их исследования мы использовали подводный аппарат дистанционного управления «Ясон», тот самый, который в свое время сделал прекрасные фотоснимки «Титаника». После этого я внес эти снимки в свой компьютер.

На экране монитора появился рисунок, отдаленно напоминающий чертеж морского судна. Оно было показано сверху, с обеих сторон и с носовой части.

– Этот рисунок дает основание утверждать, что судно имело длину не менее пятидесяти пяти футов, – заключил Траут.

– Это всего лишь аналог израильских судов, – уточнил Саммерс. – Я бы добавил к нему еще несколько футов. Программа составлена таким образом, чтобы автоматически изменять конструкторское очертание судна в зависимости от размера его корпуса.

На экране появилось контурное трехмерное изображение с палубными шпангоутами и другими структурными элементами судна. Вскоре пустые места на рисунке стали заполняться палубными надстройками, веслами, килем и парусами. Последним на эскизе появилось изображение носовой части с характерной головой лошади.

– Voila! Судно Таршиша.

– Какая прелесть, – восхищенно прошептала Гэмей. – Корпус судна отличается строгой функциональностью и в то же время неповторимым изяществом.

– Насколько я могу судить, оно могло достигать в длину до двухсот футов, – сказал Саммерс со знанием дела. – Такое судно могло достичь любой точки земного шара.

– Что снова возвращает нас к исходной проблеме, – напомнил Траут. – Как определить предполагаемые маршруты такого судна?

Саммерс прикусил нижнюю губу.

– Мы можем использовать тот же принцип, что и эти парни, разработавшие компьютерную модель португальского судна. Для этого нам потребуются направление и скорость ветра, морские течения, примерные погодные условия в данном регионе, приблизительная скорость судна, сложные вычисления выбора направлений капитаном в соответствии с конструкцией судна и, наконец, конечная цель путешествия, о которой могут сообщить только исторические источники.

Гэмей невольно вздохнула.

– Похоже, нам придется немало поработать.

Саммерс посмотрел на наручные часы.

– Мне тоже. Начальство требует, чтобы «Атлантис» был готов к плаванию через три дня.

Супруги Траут поблагодарили Саммерса за помощь и отправились домой по главной улице Вудс-Хола.

– Ну и что нам теперь делать? – спросила Гэмей. – Куда идти?

– Трудно сказать. Курт сообщил так мало – на основе этих данных ничего нельзя сделать. Конечно, он будет раздосадован, но мне кажется, что сведений недостаточно, чтобы создать на их основе хоть какую-то модель маршрута. Нужен какой-то другой источник информации.

Как и многие супружеские пары, прожившие вместе много лет. Пол и Гэмей понимали друг друга с полуслова и не нуждались в пространных объяснениях. Их совместная работа на отряд особого назначения НАПИ, где не выраженные словами мысли очень часто означали жизнь или смерть, довела это мастерство до предельно возможного совершенства.

– Я подумала о том же самом, – сказала Гэмей. – Любое морское путешествие начинается на земле. Давай еще раз прочитаем рукопись Джефферсона. Вполне возможно, что там есть нечто такое, на что мы просто не обратили внимания.

Вернувшись домой, они уселись за кухонный стол, разделили рукопись пополам и углубились в изучение, а потом обменялись прочитанными частями. Они закончили читать документ примерно в одно и то же время.

Гэмей отложила в сторону бумаги и вопрошающе посмотрела на мужа.

– Ну и что привлекло твое внимание?

– Меривезер Льюис, – коротко ответил Траут. – Он хотел сообщить Джефферсону что-то очень важное, но погиб на обратном пути.

– Меня это тоже насторожило, – призналась Гэмей, перебирая лежавшие на столе листы бумаги. – У Льюиса были какие-то материальные доказательства, которые он хотел продемонстрировать Джефферсону. Предлагаю попытаться выяснить, что с ними произошло потом.

– Это может оказаться не менее трудным делом, чем реконструкция предполагаемого маршрута финикийского судна, – задумчиво ответил Траут.

– Нам известен ряд фактов, которые могут быть полезными в этом деле, – подсказала Гэмей. – Джефферсон был президентом Американского философского общества в Филадельфии. Он послал Льюиса собрать важный материал для завершения своих исторических исследований. А когда Льюис находился в Филадельфии, Джефферсон придумал хитроумный шифр для безопасного обмена сообщениями.

От охватившего его волнения Траут часто заморгал и мгновенно подхватил ее мысль.

– Джефферсон написал членам этого общества письмо, в котором сообщал об исследовании древнего языка индейцев и о краже своих бумаг. Более того, он встретился с каким-то ученым, который идентифицировал приведенные на карте слова как финикийские. И в архиве этого же общества была обнаружена посвященная артишокам рукопись.

Гэмей еще раз просмотрела рукопись. Затем она отыскала номер телефона философского общества и фамилию сотрудницы архива, которая ее обнаружила. Позвонив Анджеле Уорт, она представилась и попросила о встрече на следующий день.

Когда Гэмей повесила трубку, Траут грустно улыбнулся.

– Ты уже поняла, что наш отпуск подошел к концу.

– Ничего страшного, – успокоила его Гэмей. – Мне кажется, я уже устала от нашей рыбалки.

Траут равнодушно передернул плечами.

– А я еще больше, – ответил он.

Глава 26

С крейсерской скоростью самолет добрался до Стамбула за три часа, сделав лишь небольшую остановку для дозаправки в Париже. Приземлившись в Международном аэропорту Ататюрка, он сразу же отъехал подальше от главного терминала. Шесть пассажиров самолета проследовали по специальному проходу для особо важных персон, а потом с подчеркнутой деликатностью были пропущены через таможенный контроль.

К этому времени на грузовом самолете НАПИ в аэропорт уже был доставлен глубоководный аппарат «Сабветга», скрытый от посторонних глаз в отдаленном складском помещении. Завала решил сразу же осмотреть подводное судно, чтобы выяснить, как оно перенесло столь длительный перелет. Затем он сказал Остину, что должен проследить за отправкой подводного аппарата на место археологических раскопок, а потом и сам отправится туда на такси.

В аэропорту их ожидали два фургона. Один доставил в гостиницу их багаж, а второй направился на место раскопок. Специалисты НАПИ хотели как можно быстрее приступить к работе. Руководил группой ветеран подводной археологии Мартин Хэнли.

Еще во время трансатлантического перелета Хэнли объяснил своим коллегам причины такой спешки. Некоторое время назад он уже посетил Стамбул и тщательно осмотрел порт, построенный еще в те давние времена, когда город был известен всему миру как Константинополь. Старый порт был обнаружен на европейском берегу узкого пролива Босфор, получившего некогда название «Еникапи». Строители снесли в Еникапи множество трущоб, чтобы соорудить на этом месте новое здание железнодорожной станции. Что же касается места раскопок, то оно получило название «Порт Феодосия».

Археологические раскопки в этом месте могли существенно затянуть прокладку подземного тоннеля, соединяющего европейскую и азиатскую части города. Хэнли и его турецкие коллеги археологи имели все основания опасаться, что в суматохе строительной лихорадки будут упущены или вовсе уничтожены важнейшие археологические находки. Именно поэтому он срочно вернулся в Вашингтон, чтобы собрать надежную команду специалистов и сразу же отправить ее в Стамбул.

Прибыв на место раскопок, американские археологи встретили радостный прием со стороны турецких коллег, которые круглосуточно копались в грязном котловане, организовав для этого несколько сменных бригад.

– Вы уверены, что не хотите посмотреть на раскопки? – поинтересовался Хэнли у Остина. – Они уже обнаружили там древнюю церковь, восемь старых судов, обувь, якоря и даже часть древней крепостной стены, окружавшей старый город. Кто знает, какие еще открытия могут быть сделаны в этом котловане.

– Благодарю за приглашение, – отмахнулся Остин. – Может быть, мы навестим вас после непродолжительной прогулки по городу.

Остин сел в такси, которое повезло их по оживленной улице Кеннеди вдоль берега Босфора. В это время дня в проливе выстроилась огромная очередь грузовых судов, стремящихся как можно скорее пройти из Черного моря в Средиземное.

– Ты давно поддерживаешь связь со своим турецким знакомым? – спросил Остин у притихшей Карины.

– Примерно около года. Кемил помог мне разыскать некоторые сокровища древней Анатолии, похищенные из дворца Топкапи. В то время он сам занимался контрабандой запрещенных товаров, но всячески убеждал меня, что не торговал ни наркотиками, ни оружием. В основном это были сигареты, бытовые электроприборы и прочие вещи, облагаемые очень высокими пошлинами.

– А он связан с турецкой мафией?

Карина весело рассмеялась.

– Я спросила его об этом, и он ответил, что в Турции каждый человек так или иначе причастен к мафии. Кемил выразил готовность помогать мне, но он… – Карина запнулась на секунду, испытывая явные затруднения с английским языком. – Как это называется… загадочный, что ли?

– Я понял, о чем идет речь. Ты уверена, что он назначил тебе встречу у «перевернутой головы женщины с каменными глазами»?

– Абсолютно. Он вообще любит говорить загадками. Иногда эта манера меня просто бесит.

Остин попросил водителя такси отвезти их в Султанамет. Прибыв на место, они вышли из машины и пошли по переполненной людьми улице.

– Если не ошибаюсь, мы найдем твоего друга прямо у себя под ногами, – улыбнулся Остин.

– Теперь я вижу, что он далеко не единственный, кто привык говорить загадками.

Остин подошел к кассе и купил два билета на посещение бассейна Базилики, после чего они стали спускаться вниз по каменной лестнице. В лицо ударил прохладный сырой воздух, что было очень приятно после изнурительной полуденной жары на улицах города. Через некоторое время они оказались в огромном подвальном помещении, отдаленно напоминавшем странный подземный дворец. Пол огромного зала был покрыт темной водой, в которой можно было без труда разглядеть маленьких рыбешек. Между выстроившимися в длинный ряд колоннами был проложен деревянный настил, а в конце зала на фоне тихих звуков классической музыки слышались приглушенные голоса туристов. Самым громкими в подземелье были звуки капающей с потолка воды.

– Римляне построили этот подземный бассейн для снабжения питьевой водой Большого дворца, – пояснил Остин. – А византийцы обнаружили его только тогда, когда жители города стали ловить рыбу сквозь небольшие дыры в полу. Наша каменная леди должна быть где-то рядом.

Они прошли почти до конца деревянного помоста и спустились на небольшую платформу. На вырезанных в камне лицах Медузы покоились две толстые колонны. Одно лицо было наклонено набок, а другое – опушено вниз. Мимо быстро продвигалась большая толпа туристов, останавливавшихся на секунду только для того, чтобы сделать ради любопытства пару снимков.

В конце концов все туристы ушли, а на помосте остался один-единственный человек средних лет, который находился здесь еще до их прихода. В руке у него был фотоаппарат, но он им не пользовался, как это обычно делают туристы. Широкие черные слаксы, белая рубашка с короткими рукавами и отсутствие галстука выдавали в нем местного жителя, облаченного в привычную турецкую одежду. Кроме того, его глаза были закрыты большими очками, наподобие авиаторских, хотя в подвале царил полумрак.

– Как вы думаете, почему римляне придали этим головам такое странное положение? – неожиданно спросил он на ломаном английском, поворачиваясь к Карине.

Она пристально посмотрела на каменные скульптуры.

– Возможно, это была просто шутка. Одна голова смотрит на внешний мир, как и должно быть, а другая – в противоположном направлении.

– Превосходно, синьора Микади, – широко улыбнулся незнакомец.

– Кемил?

– К вашим услугам, мадам, – еще шире улыбнулся он. – А это, должно быть, ваш друг мистер Остин.

Остин поздоровался с турком. Узнав о подпольной торговой деятельности Кемила, Остин ожидал увидеть грубоватого мужлана, смахивающего на бандита, однако этот человек походил скорее на доброго дядюшку.

– Рад видеть вас, синьора Микади, после всех наших удачных сделок. Чем могу помочь на этот раз?

– Мы ищем небольшую статуэтку, которая является точной копией большой статуи, выкраденной из запасников Иракского национального музея в Багдаде.

Кемил посмотрел на группу прибывших туристов и предложил пройтись. Когда они подошли к концу длинного ряда колонн, он повернулся к Карине.

– Через Стамбул проходил огромный поток нелегальных товаров, что значительно сбивало цены на них. У вас есть фотография этой статуэтки?

Остин протянул ему копию «Навигатора».

– Это уменьшенная модель. Настоящая статуя выполнена почти в натуральный человеческий рост.

Кемил вынул из сумки большую лупу, внимательно изучил крохотную фигурку, а потом снисходительно хмыкнул.

– Надеюсь, вы заплатили за эту вещицу не слишком много.

– Вы узнаете ее? – обрадовалась Карина.

– О да, еще бы. Пойдемте со мной.

Кемил повел их к выходу из подземелья, и вскоре они снова оказались на ярком полуденном солнце. Большой базар находился неподалеку от подземного бассейна и представлял собой нескончаемый лабиринт сотен лавок, магазинов, крытых палаток, кафе и ресторанов, а также бывших караван-сараев, которые со временем превратились в складские помещения. Вежливо-агрессивные владельцы этих заведений стояли у дверей, как пауки в центре сплетенной паутины, и готовы были в любую минуту атаковать зазевавшегося туриста, чтобы изъять из его карманов хотя бы единственную турецкую лиру.

Они быстро миновали ворота Карсикапи и стали пробираться по узкой улочке с крытыми черепицей домами, в которых, казалось, никогда не бывало свежего воздуха. Несмотря на изнуряющую жару, Кемил ловко петлял по извилистым переулкам, словно ориентируюсь по ему одному известному радару. В самом центре Большого базара он вдруг остановился у небольшого магазинчика.

– Мархаба, [10]10
  Здравствуй (турецк.).


[Закрыть]– сказал он пожилому, лет шестидесяти, соотечественнику, который, сидя у входа в магазин, потягивал горячий чай и читал газету.

Увидев Кемила, торговец широко улыбнулся, отложил в сторону газету и, вскочив на ноги, протянул ему руку.

– Мерхаба.

– Это Мехмет, – представил его Кемил. – Мой старый добрый друг.

Мехмет проворно вытащил на улицу несколько мягких пуфиков для гостей, пригласил их сесть, а потом налил всем по чашке крепкого черного чая. Какое-то время он болтал с Кемилом по-турецки, а потом Кемил попросил Остина показать ему статуэтку. Владелец магазина долго рассматривал «Навигатора», а потом закивал. Используя привычные широкие жесты, он пригласил гостей в свой магазин, заставленный коврами, шкатулками с драгоценностями, ящиками с чаем, резными предметами, керамическими изделиями и красными фесками. Он подошел к полке с керамикой и поставил фигурку рядом с четырьмя совершенно идентичными статуэтками.

Кемил перевел им слова владельца магазина.

– Мехмет говорит, что готов заключить с вами выгодную сделку. Обычно он продает такие статуэтки по восемь лир за штуку, но если вы купите больше одной, то он готов снизить цену до пяти лир.

– А Мехмет, случайно, не помнит, продавал ли он такую статуэтку американскому фотографу несколько лет назад? – поинтересовался Остин.

Кемил перевел вопрос, за которым сразу же последовал ответ.

– Мехмет – турок и поэтому помнит каждую удачную торговую сделку. Он хорошо запомнил того фотографа, которому продал эту статуэтку, поскольку их покупают не так часто. Но сейчас он уже в таком возрасте, что может забыть какие-то мелкие подробности.

– Возможно, ему поможет вспомнить мое желание купить все эти фигурки, – хитро прищурился Остин.