Текст книги "Возвращение в "Опаловый плес""

Автор книги: Кларисса Гарленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

– Ты же знаешь, я предохранялся.

Скай с вызовом посмотрела на него.

– Выходит, недостаточно. Джарра, это твой ребенок. У меня больше никого нет.

– Я этого не отрицаю! Проклятье! Мне следовало убедиться, что ты принимаешь противозачаточные или...

– Ты за меня не в ответе, Джарра. Я прекрасно знала, какие могут быть последствия.

Он как-то странно, пронзительно взглянул на нее, затем поднялся, отошел к окну и стал бездумно теребить шнур от жалюзи. Наконец он повернулся к ней. Скай видела, что ему стоит больших усилий сохранять самообладание: кожа на лице натянулась от напряжения, под загаром проступила бледность.

– И... что ты собираешься делать?

Она судорожно вздохнула; в животе будто что-то опустилось.

– А что, по-твоему, я должна делать? – она с ужасом, с тошнотворным комком в горле ожидала ответа, в котором почти не сомневалась.

Он остановил на ее лице задумчивый напряженный взгляд.

– Выйти за меня замуж.

Скай не верила своим ушам. Неужели она сходит с ума и прозвучавшие слова всего лишь плод ее больного надеждами воображения?

Ее изумленное молчание длилось так долго, что Джарра не выдержал и шагнул вперед.

– Ведь ты не стала бы спрашивать моего мнения, если бы хотела избавиться от ребенка? – складка над бровями врезалась глубже, голос звучал резко.

– Но выйти замуж... – конечно, следовало ожидать, что Джарра без колебаний примет на себя определенную долю ответственности, однако супружество налагает огромные обязательства, а он не давал ей повода думать о том, что намерен жениться на ней. – В этом... нет необходимости.

– Может быть, в этом и нет необходимости. Очевидно, некоторые сочтут меня старомодным, но я никогда не представлял себя в роли отца внебрачного ребенка. На каком ты месяце?

– Должно быть, это произошло в ту ночь, что мы провели вместе на Золотом побережье.

Джарре понадобилось несколько секунд, чтобы усвоить смысл сказанного.

– Два месяца. Значит, ты скоро уже не сможешь работать?

Скай поежилась.

– Нет. – У нее уже начал округляться живот, хотя со стороны пока не было заметно, что ее фигура претерпевает изменения. Правда, во время интимной близости с Джаррой она все ждала со страхом и надеждой, что он, может быть, обратит внимание на едва обозначившуюся округлость. – Но ты не беспокойся, справлюсь как-нибудь. Другие ведь не пропадают.

– Одна? – он плотно сжал губы. – Не пойдет. Хорошо это или плохо, но справляться будем вместе. – Он нагнулся, взял ее за руки и притянул к себе. – Стань моей женой, Скай. Поедем домой, в «Опаловый плес». Позволь мне заботиться о тебе и нашем ребенке.

Заманчивая перспектива. Но ведь не будь она беременна, он не сделал бы ей предложения.

– Скай? – настаивал Джарра. Запрокинув ей голову, он с ожесточенностью приник к ее губам. – Скажи, что ты согласна, Скай.

Его поцелуи, объятия убаюкали ее сомнения. Знакомый вожделенный блеск его глаз позволял надеяться на счастливое совместное будущее. Она и ребенок желанны ему. Зачем же тогда отвергать его? И себе отказывать в счастье? А главное... зачем лишать ребенка отца?

Вот тогда-то Джарра и стал абсолютным хозяином ее жизни. Счастливая от того, что он не отрекся от нее, не предложил избавиться от ребенка, к тому же постоянно пребывая в полусонном состоянии столь естественном по словам врача на ранней стадии беременности, Скай предоставила ему полную свободу действий.

Через неделю они уже были женаты. Церемония бракосочетания состоялась в Новой Зеландии, так как, к великому огорчению Джарры, выяснилось, что в Австралии они могли бы официально оформить свои отношения не раньше чем через месяц.

От Скай требовалось только поставить в известность родителей и распрощаться с Сиднеем, что для нее оказалось делом несложным. Она с детства привыкла жить на чемоданах и никогда не пускала глубокие корни даже в тех местах, которые называла своим домом.

Свою квартирку она сдала во временное пользование одной манекенщице из агентства. Ее антрепренер, конечно же, всплеснул руками, когда Скай объяснила, почему она не сможет выполнить свои обязательства, обозвал ее глупой девчонкой, но контракт, хотя и неохотно, расторгнул. После короткого напряженного спора с Джаррой Скай заплатила неустойку за отказ от участия в показах и съемках по уже заключенным соглашениям, пробившую значительную брешь в ее банковском счете. Таким образом она отстояла свое право на определенную степень материальной независимости.

Когда Скай сообщила матери о своем намерении выйти замуж, Женель спросила без обиняков:

– Ты его любишь?

– Да, – призналась Скай. – Люблю. – Она была благодарна матери за то, что та не стала интересоваться у нее чувствами Джарры. Конечно, спроси Скай самого Джарру о его отношении к ней, он, безусловно, ответил бы, что любит ее. А что еще можно сказать женщине, которая носит твоего ребенка и собирается стать твоей женой? Но разве она поверила бы его заверениям?

– В загс вы не пойдете, – решительно заявила мать. – Расписываться будете здесь, дома.

Дома? Скай никогда не жила в доме родителей в Окленде, но, тем не менее, была благодарна за предложение. Женель нашла священника для совершения обряда, одобрила свадебный наряд дочери – бледно-голубой гипюровый костюм. Из Лондона позвонил брат Марк. Он пожелал ей счастья и пообещал выслать по почте подарок, так как лично присутствовать на свадьбе не мог – на работе ему не сумели подыскать замену за столь короткий срок.

Отец побеседовал с Джаррой наедине, а позже спросил у Скай, уверена ли она в своем решении.

– Ты же знаешь, мы с мамой поддержим тебя во всем, что бы ты ни решила, – заверил он. – Вовсе незачем торопиться с замужеством, о котором ты можешь пожалеть.

– Думаешь, мне придется жалеть? – Ее отец был мудрый человек, и она уважала его мнение.

Он ответил не сразу.

– Джарра мне симпатичен. У него сильно развито чувство ответственности. Насколько я понимаю, после смерти отца он стал хозяином фермы и главой семьи. И, судя по всему, материально он прекрасно обеспечен.

– Материально я сама обеспечена. – Она не транжирила деньги, которые зарабатывала, наоборот, старалась повыгоднее разместить свой капитал. – К тому же вряд ли там, где мы будем жить, есть на что тратить деньги.

– Жизнь в глубинных районах резко отличается от той, к которой ты привыкла. Думаешь, сумеешь приноровиться к ней?

– Я с детства путешествую по миру и за это время научилась адаптироваться к различным традициям, перенимать чужой язык.

– Но ты ведь, в сущности, жила в тепличных условиях, в дипломатической среде.

– Я и самостоятельно немало путешествовала. Находчивости мне не занимать, папа.

– И характера, – улыбнулся тот. Отец очень взволновался, когда она в шестнадцать лет объявила о своем желании избрать профессию манекенщицы, но они тогда жили в Нью-Йорке, и агентство, предложившее ей контракт, пользовалось всемирной известностью и уважением. Скай удалось уговорить родителей предоставить ей шанс попробовать себя в модельном бизнесе. – Что ж, если это твое истинное желание, – сказал он, – я дарую вам с Джаррой свое отцовское благословение.

Женель постаралась устроить для дочери шикарную свадьбу. Из Брисбена прилетела с мужем сестра Джарры, Бет. Волосы у нее были такие же темные, как у брата, а глаза еще более зеленые и с коричневыми прожилками. Она поприветствовала Скай равнодушным поцелуем в щеку, искоса смерив ее холодным взглядом, а в ее поздравлении, обращенном к Джарре, не слышалось восторга. Бет единственная из родных Джарры сумела вырваться на свадьбу.

На следующий день Скай с Джаррой вылетели в Брисбен. Заночевали они в гостинице, но ужинали вместе с Бет и ее мужем. На маленькое торжество был приглашен самый младший из Кейнов, Дейл.

Долговязый худощавый Дейл не уступал старшему брату в росте, но еще не приобрел зрелой мужской солидности. Он смотрел на Скай с робкой улыбкой, в которой сквозило восхищение. В адрес Джарры отпустил несколько озорных реплик, предположив, что его женитьба произведет фурор в Квинсленде. Однако со Скай он практически не общался, – очевидно, был подавлен ее ослепительной внешностью. Скай раньше уже приходилось сталкиваться с подобной реакцией со стороны юнцов.

– Вы могли бы остановиться у нас, – говорила Бет Джарре. – Но поскольку вы только что поженились... – повернувшись к Скай, она добавила: – Может быть, он организует настоящий медовый месяц, когда дожди пойдут. В сущности, тебе предстоит убедиться, что жизнью обитателей «Опалового плеса» управляют пастбищная страда и сезон дождей. – Губы Бет изогнулись в ироничной усмешке.

– Догадываюсь, – отозвалась Скай, принимая от мужа Бет бокал с содовой. – Надеюсь, я приспособлюсь к такому распорядку.

– Боюсь, у тебя нет выбора, – имея в мужьях моего братца. – В словах Бет проскальзывало сочувствие. – Нелегко его вытащить из «Опалового плеса».

– Ты скучаешь по ферме? – спросила Скай.

Бет покачала головой.

– По семье скучаю иногда. Но мне больше по душе городская жизнь, насыщенная, волнующая. На ферму я никогда не вернусь. Джарра, возможно, говорил тебе, что я всегда себя чувствовала там неприкаянной. Едва дождалась того часа, когда смогла вырваться в большой мир, расправить крылья. И ни минуты об этом не жалею.

Позже Джарра предложил Бет показать Скай свои эскизы, и они всей компанией отправились в ее студию, оборудованную в глубине дома.

Мужчины через несколько минут ушли смотреть по телевизору матч по крикету между командами Австралии и Англии. Женщины остались одни.

– У тебя большой талант, – с теплотой в голосе промолвила Скай, восхищаясь образцом ткани смешанных цветов – охры, янтарного и грязновато-зеленого. – Из этой ткани получится замечательная драпировка для гостиной, да и шторы из нее будут смотреться восхитительно.

– Мм. Вообще-то этот эскиз навеян красками «Опалового плеса». Я действительно испытываю ностальгию по отчему дому, хотя жить там постоянно ни за что не соглашусь. – Бет, прислонившись к длинному рабочему столу, пытливо посмотрела на гостью. – Ты ведь еще не была у нас?

– Нет. – Скай с досадой отметила, что голос ее дрогнул.

Бет с сомнением взглянула на нее.

– Надеюсь, ты понимаешь, во что ввязываешься.

– Не терпится убедиться собственными глазами. – Скай не лгала, хотя ожидала встречи с «Опаловым плесом» с некоторым беспокойством. Ей мало что было известно о жизни на ферме, и она плохо представляла, что ее там ждет.

Бет поджала губы.

– Очевидно, ты все-таки пребываешь в неведении. О чем думает Джарра, черт бы его побрал?

Скай вскинула голову, приготовившись дать отпор. Бет покраснела.

– Извини, я не хотела никого обидеть... Я очень люблю брата, но он порой страдает близорукостью. И при этом проявляет недюжинную решимость. – Она смерила мимолетным взглядом пока еще стройную фигуру Скай. – Обычно он старается не для себя. Для любого из нас он в лепешку расшибется, если убежден, что это необходимо. И ради «Опалового плеса» готов на все. Просто... никто из нас даже помыслить не мог, что он решится связать свою судьбу с женщиной, которая, возможно, не разделит его любовь к нашей земле.

– Надеюсь, я полюблю «Опаловый плес», – тихо сказала Скай. – Я знаю, как он привязан к ферме. Вообще-то я легко приспосабливаюсь к новым условиям.

– Тебе придется приспособиться. – Бет со вздохом стала убирать образцы. – Я вовсе не хотела обижать тебя, Скай, и была бы очень рада, если бы мы подружились.

– Конечно, подружимся. И я нисколько не обижена. Я понимаю: ты волнуешься за брата.

– И за тебя тоже. С другой стороны, вы взрослые люди.

– Да. – А скоро у них появится малыш. И, будучи взрослыми людьми, они полностью отдают отчет своим поступкам. А Джарра, как верно заметила его сестра, сделал то, что считал нужным.

На прощание Бет сказала ей:

– Если почувствуешь, что тебе необходимо развеяться, приезжай к нам. Мы всегда будем тебе рады. Приятно иногда провести пару недель в городе, сменить обстановку, так сказать, чтобы не сойти с ума.

– Спасибо. – Скай была крайне признательна Бет за столь щедрое великодушие, – если учесть, что они едва знакомы.

– Мы теперь одна семья, – заверила ее Бет. – Милости просим.

На следующий день они на самолете местной авиакомпании вылетели в Маунт-Айзу, где Джарру ждал его собственный четырехместный самолет «Цесна».

– И многие здесь имеют собственные самолеты? – поинтересовалась Скай.

– Пожалуй. Самый оптимальный вид транспорта для больших расстояний.

– А в Брисбен ты тоже сам летаешь?

Джарра покачал головой.

– Бензобака «Цесны» не хватает до Брисбена. Мне пришлось бы дважды по пути делать дозаправку.

Скай, конечно, знала, что Джарра живет далеко от Сиднея, но в полной мере не представляла, сколько сил и времени он тратил каждый раз, навещая ее.

– Я даже не сознавала, что тебе так сложно и долго добираться до Сиднея. Пересаживаться с самолета на самолет и вообще...

– Да, на это уходит какое-то время, – согласился он. – А в сезон дождей взлетную полосу возле усадьбы дюймов на шесть заливает водой и приходится четыре-пять часов трястись в автомобиле до Маунт-Айзы. Это если дороги не затоплены.

Они летели над пустынными желто-коричневыми равнинами и холмистыми районами, изрезанными узкими речушками. У Скай захватывало дух от всей этой первозданной красоты. Словно загипнотизированная, таращилась она в лобовое стекло самолета.

– Мы теперь летим над «Опаловым плесом», – объявил Джарра через некоторое время. – Вон забор, проходящий по границе наших владений.

– А где противоположное ограждение?

– Отсюда не видно весь «Опаловый плес».

Не видно? Скай изумленно заморгала.

– И вся ваша земля обнесена забором?

– Есть парочка участков с весьма суровым рельефом; скот туда так и так не суется. А все остальное – да, обнесено. Мы закончили огораживать несколько лет назад.

Скай плохо представляла, как можно обнести ограждениями такую огромную территорию. Должно быть, на это ушли многие годы.

Извилистые ленты ручьев обрамляли узенькие полоски зелени, остальное пространство занимали красные холмы, покрытые сухой травой и низкими чахлыми деревцами.

Тут и там виднелись стада пасущихся коров и баранов, а вон табун лошадей пронесся по равнине и скрылся в зарослях глубокого оврага. Скай подалась вперед, пытаясь проследить за их продвижением.

– У вас здесь есть дикие лошади?

– Да. Мы их время от времени табуним.

– А вон там неужели ветряк?

– Угу. Их у нас на ферме десять. Качают воду из артезианских колодцев для скота.

– А там скотные дворы? – Скай стала пристально всматриваться в огороженные участки.

– Загоны для скота. Благодаря им не приходится отгонять скот в приусадебные загоны, когда мы обрабатываем дальние пастбища.

– А они большие? – Скай заметила несколько заборов.

– Самое маленькое – несколько сот квадратных километров. Некоторые по нескольку тысяч. – Оторвав руку от панели управления, Джарра указал на неровный овал воды внизу, питавшийся от извилистой речки. По берегам росли густые темные деревья. – Это тот самый водоем, в честь которого названа ферма. – Самолет пошел на снижение. – А вон рядом на возвышении наша усадьба.

В лучах солнца водоем переливался густым таинственным радужным блеском. Скай не сразу оценила габариты возвышающегося возле него огромного дома. Он стоял на плоской вершине каменного выступа посреди квадратной зеленой лужайки, окаймленной по краям кустарниками и деревьями. Длинное прямоугольное двухэтажное здание с красной крышей, верандой, опоясывающей дом с трех сторон, и крытым балконом, протянувшимся по фасаду на верхнем этаже, выглядело впечатляюще. Рядом поблескивала на солнце голубая вода.

– У вас и бассейн есть?

– Построили несколько лет назад. Тогда цены на скот были высокие. Когда возвращаешься с пастбищ с ног до головы в бычьей муке, окунуться в бассейне – сущее блаженство.

– А я думала, бычья мука – это эвфемизм выдумщиков.

– У нас это объективная реальность, – усмехнулся Джарра.

Скай углядела еще один ветряк и черную железную башню с круглой тарелкой-антенной, направленной вверх.

– Наша связь с внешним миром, – подтвердил Джарра. – Телекоммуникационная вышка.

Он сделал круг над усадьбой. От дома отделилась фигура и побежала, размахивая рукой. У другого здания, где стояли машины, появились еще несколько человек. Задрав головы, они наблюдали за самолетом.

– Нас встречают, – сказал Джарра.

Скай нервничала и потому даже не улыбнулась в ответ. На свадьбе Бет была единственным представителем семьи Джарры, и Скай не очень верила тому, что отсутствие остальных его родственников объяснялось только тем, что их поздно известили о торжестве и дальней дорогой.

Джарра повел самолет на посадку. Скай закрыла глаза, стараясь подавить тошноту. Самолет колесами коснулся земли и вскоре остановился.

Джарра выключил мотор, и наступила оглушающая тишина. Скай подняла веки, когда он провел пальцами по ее щеке.

– Хорошо себя чувствуешь? – спросил Джарра.

Скай кивнула.

Джарра на мгновение прижался к ее губам.

– Ты совсем бледная. Мы уже почти дома. Сейчас ляжешь и отдохнешь.

– Мне вовсе незачем ложиться. Правда. – Она надеялась, что сразу почувствует себя лучше, как только ощутит под ногами землю.

Послышалось тарахтение приближающегося автомобиля. Джарра повернул на звук голову.

– А вот и Келли на «нисане».

По небу плыли облака, но они не скрывали раскаленного солнечного диска. Едва Джарра открыл дверцу кабины, кожу опалил горячий воздух. Неужели сейчас зима?

Джарра вылез из самолета, спустил на землю Скай и, поддерживая ее за талию, представил сестре.

Келли, крепко сбитая энергичная девушка с короткими каштановыми волосами, в клетчатой рубашке и джинсах, радостно обняла Скай.

– Наконец-то мы имеем счастье лицезреть таинственную привязанность Джарры! Ты еще красивее, чем на фотографиях!

Скай, хотя и смутилась, была благодарна девушке за радушный прием.

– Спасибо...

– Отведи Скай в машину, Келли, – вмешался Джарра. – А я пока багаж перенесу.

– Конечно. – Келли, казалось, удивилась, что Скай не может пройти сама несколько ярдов, но, не говоря ни слова, подвела невестку к грузовику и распахнула дверцу. Очевидно, она привыкла беспрекословно выполнять распоряжения старшего брата.

Джарра сложил чемоданы в кузов и сел подле Скай, одной рукой обняв ее за плечи.

– Поехали.

К дому вела грунтовая дорога. Из-под колес грузовика поднималась красная пыль, летевшая в окна.

– Бычья мука? – уточнила у Джарры Скай.

– Она самая. Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – кивнула она.

Грузовик тряхнуло на выбоине, и Скай непроизвольно охнула.

– Осторожнее, Кел! – рявкнул Джарра.

– Простите. – Келли виновато посмотрела на невестку.

Они затормозили перед домом. На веранде у открытой двери стояла немолодая темноволосая женщина в бежевом льняном платье. Когда Джарра помог Скай выйти из машины, она спустилась по широким невысоким ступенькам им навстречу. Джарра, твердо поддерживая Скай за талию, повернулся к женщине.

– Привет, мама.

– Ну... значит, вот она твоя жена. – Проницательные серо-зеленые глаза, абсолютно такие же, как у сына, дружелюбно воззрились на Скай. – Настоящая красавица. – Секунду помедлив в нерешительности, она протянула ей свою огрубелую руку. – Мы, разумеется, знаем тебя по фотографиям в журналах. Добро пожаловать в «Опаловый плес», дорогая. – Скай пожала протянутую руку, и миссис Кейн поцеловала ее в щеку. – Мы все с нетерпением ждали встречи с тобой. Надеюсь, ты будешь здесь счастлива.

– Спасибо, я в этом не сомневаюсь. – Скай не стала заострять внимание на том, что в голосе матери Джарры прозвучали нотки сомнения. – Какой чудесный дом. – Законченная простота белых стен, просторной веранды и балкона поражала изысканной элегантностью строгих линий, смягченных зеленью растущих вокруг кустарников и вьющихся растений. Лианами были оплетены столбы веранды, а лиловая пышная бугенвиллея разрослась до самой крыши балкона, распластавшись там на рифленом железе.

– Пойдемте в дом, – пригласила миссис Кейн. – Я приготовила чай, но если вы желаете что-то еще...

– Чай – это замечательно, – заверила женщину Скай.

В холле сверкали отполированные до блеска половицы. После слепящего уличного света помещение казалось темным, и Скай поначалу едва разглядела убранство – бледно-золотистый круглый ковер, узкий стол, на котором стояла медная ваза с садовыми цветами, и картины на стенах.

– Скай, наверное, захочет сначала освежиться, – сказал Джарра. – А я занесу наверх багаж.

– Мы приготовили для вас большую спальню, – сообщила миссис Кейн, – и перенесли туда твои вещи.

– Мама, зачем? – нахмурился Джарра. – Это всегда была твоя комната.

– Теперь она ваша, твоя и твоей молодой жены. Конечно, у нас было мало времени...

Скай пришла в смятение.

– Мы не можем выселить вас из вашей спальни...

– Зеленая комната мне всегда больше нравилась. Оттуда замечательный вид. И она довольно просторная. Мне там будет удобно. Между прочим, в большой спальне есть отдельная ванная.

Скай глянула на Джарру, но тот только пожал плечами.

– Сюда, Скай.

Они поднялись по лестнице и пошли по широкому коридору. Скай с интересом рассматривала картины на стенах. Джарра скромничал, когда говорил, что у них в «Опаловом плесе» есть несколько картин. «Несколькими картинами» оказалась весьма примечательная коллекция, главным образом произведений австралийского искусства – пейзажи, омытые ярким солнечным светом, далекие горы, серо-зеленые деревья с отслаивающейся корой, городские пейзажи, абстрактные полотна.

Джарра плечом толкнул одну из дверей, и первое, что увидела Скай, войдя в комнату, это водоем, а за ним, насколько хватал глаз, бескрайняя ширь и вдали на горизонте едва вырисовывающаяся гряда низких холмов.

Джарра поставил чемоданы у широкой кровати с резным деревянным изголовьем. В одном углу стоял огромный гардероб с зеркальными дверями и таким же резным узором, как на кровати, застеленной богатым покрывалом из золотистой парчи с шелковой бахромой.

Скай провела ладонью по резной полированной спинке.

– Мебель досталась нам от моих прародителей, – объяснил Джарра. – Но матрас на кровати хороший, новый. Мама любит старинные вещи, которые служили еще самым первым обитателям усадьбы. Ты можешь заменить их на что-то более современное.

– Что ты! Разве я посмею заменить мебель, которая служит вашей семье на протяжении нескольких поколений? – старинная мебель вселяла чувство надежности и постоянства.

Скай огляделась. Стеклянные складывающиеся двери вели на балкон, где стояли парусиновый шезлонг и низкий столик. Сетки, защищающие от комаров, были почти не заметны.

– Мы можем занять какую-нибудь другую комнату, если тебе эта не нравится, – предложил Джарра.

– Спальня на вид очень удобная. Ты уверен, что твоей матери не жаль расставаться с ней?

– Ты же слышала, что она сказала. Ванная там. – Он указал на крашеную дверь.

Скай умылась, освежила лицо косметикой, чуть подкрасив губы и глаза. Когда она вышла из ванной, Джарра доставал из шкафа клетчатую рубашку, как у сестры, и потертые джинсы.

– Я только ополоснусь быстренько, – сказал он. – Будешь переодеваться?

– Думаешь, нужно? – Скай нервно глянула на свои легкие брюки и шелковую блузку.

– Только если есть желание. Ты выглядишь замечательно. – Он улыбнулся и подошел к ней. – Как всегда. Может быть, все-таки приляжешь?

– Я не инвалид. – Сейчас причиной ее тошноты были нервы, а не беременность. – Я почувствую себя лучше, когда выпью чаю и что-нибудь съем.

– Значит, тебя мутит? – он пристально посмотрел ей в лицо.

– Да нет. Просто устала немного. Джарра, хмурясь, постоял с минуту и со словами: «Я быстро», – исчез в ванной.

Когда он вернулся в комнату, Скай находилась на балконе, погруженная в созерцание холмистой равнины, простирающейся за эвкалиптами и акациями, растущими на берегу водоема. Он сзади обхватил ее за талию и притянул к своей груди, губами коснувшись виска.

– Ну, как тебе все это?

– «Опаловый плес»? Очень... большой, – ответила она, понимая, что эти слова и близко не выражают ее впечатлений.

– Да, нужно время, чтобы к нему привыкнуть. – Он повернул ее к себе лицом. – И мне нужно привыкнуть к тому, что ты здесь. – Он ласково ощупывал ладонями ее фигурку, словно желая убедиться, что она живая, настоящая. – Я хочу поцеловать тебя, но боюсь, не смогу остановиться. А нас ждут мама с Келли.

– Да. – Скай высвободилась из его объятий. – Пожалуй, нам лучше спуститься вниз.

Чай сели пить на веранде со стороны бассейна. Скай обрадовалась, увидев на столе бутерброды, булочки с маслом, варенье и сливки. Фарфоровые чашки с блюдцами поражали красотой и изяществом, и Скай невольно подумала, что, возможно, сервиз достали из глубины какого-нибудь шкафа специально в честь ее приезда.

Она без аппетита жевала бутерброд, отвечая на вопросы Келли о ее жизни и работе. Миссис Кейн расспрашивала невестку о ее семье. Келли через некоторое время сказала, что ей нужно навестить собак. Скай вызвалась помочь убрать со стола, но миссис Кейн предложила:

– Показал бы Скай усадьбу, Джарра.

– Если у нее нет возражений. – Он вопросительно взглянул на жену.

– Нет, конечно.

– Тогда пошли. Сначала экскурсия по дому.

Комнаты первого этажа были большие и просторные, почти все с выходом на тенистую веранду. В гостиной Скай обратила внимание на добротный буфет викторианской эпохи, в котором был выставлен старинный фарфор.

– Сколько лет дому? – поинтересовалась она.

– Этот построен в шестидесятых, когда отец женился на матери и привез ее сюда. Она сама придумала планировку. А тот, что построили мои пращуры, находится вон там, рядом с жилыми помещениями работников. – Джарра указал в окно на расположенный на некотором удалении деревянный дом. Он имел высокую крышу, очевидно, чтобы сохранялась прохлада, предположила Скай. Чуть дальше стояло здание подлиннее. Оно было обнесено по периметру верандой, почти такой же широкой, как сам дом.

– У нас теперь почти нет постоянных работников. Двое всего. Они живут в старой усадьбе. Но когда приходит пора объезжать пастбища, мы еще несколько человек нанимаем. Я позже познакомлю тебя с ними.

В парадной гостиной соседствовала в элегантной гармонии мебель разных периодов и стилей, но чувствовалось, что обитатели усадьбы редко используют эту комнату.

– Семейное наследство, – объяснил Джарра. – Кое-что досталось от Кейнов, некоторые вещи мать унаследовала от своих родителей.

Следующая комната, с телевизором в одном углу и книжными полками, имела более жилой, будничный вид.

– Это библиотека?

– Библиотека там. – Джарра провел ее в длинную узкую комнату, где стояли письменный стол из красного дерева, шезлонг и два мягких кресла. Три стены занимали полки с книгами и журналами; застекленная дверь в четвертой вела на веранду. – Комната не очень большая, но книг здесь помещается много.

– Какая красота! – Скай восхищенно огляделась.

– Мы и твои книги пристроим.

– Я большинство из них продала.

– Зачем?

Скай пожала плечами.

– Мне и с родителями, и после так часто приходилось переезжать с места на места, что я, по их примеру, научилась избавляться от лишних вещей. Только несколько книг оставила. – Две коробки с книгами, с которыми она не пожелала расстаться, находились сейчас в пути, где-то между Сиднеем и «Опаловым плесом». – Они не займут много места.

ГЛАВА 8

На верхнем этаже Джарра жестом указал на дверь зеленой комнаты, в которую перебралась его мать, но заводить Скай внутрь не стал. Поскольку это была угловая комната, Скай предположила, что окна там по двум сторонам. Очевидно, как раз это и имела в виду миссис Кейн, когда говорила, что вид из зеленой комнаты ей нравится больше.

Во всех направлениях от усадьбы тянулся однотипный ландшафт – бескрайний ковер красной земли с изредка встречавшейся пыльной растительностью. Разнообразие вносил только глубокий темный водоем перед домом.

Джарра толкнул дверь в свою прежнюю спальню, выходившую окнами на надворные постройки за домом. На стене висела фотография. Скай пригляделась и увидела молодого улыбающегося Джарру в широкополой шляпе, чуть сдвинутой набок. В руке он держал веревку, а у ног его лежал здоровенный бык с внушающими ужас рогами и связанными ногами.

Скай удивленно посмотрела на мужа.

Тот смущенно рассмеялся.

– В юные годы я представлял себя укротителем быков, – признался он.

– Ты их арканил?

– Нет. – Джарра от души расхохотался. – Трюк заключался в том, чтобы измотать быка до усталости. Гонишь его через кусты верхом на коне и, как только он замедляет ход, соскакиваешь с лошади и цепляешься за его хвост. Бык поворачивается, чтобы наброситься на тебя, а ты в этот самый момент скручиваешь ему хвост, валишь на землю и спутываешь веревкой.

– По-моему, это очень опасно.

– Больше мы их так не ловим. Даже тогда, – он кивнул на фотографию, – многие уже пользовались моторизованными арканами. Но в «Опаловом плесе» это считалось вроде как обязательным ритуалом. У нас на ферме работали матерые погонщики, которые всю жизнь только крупным рогатым скотом и занимались. Так вот, они не признавали других способов. И отец мой... был человек консервативный, не очень охотно принимал новшества. Долго его пришлось уговаривать, пока он согласился взять на вооружение моторизованные арканы. Когда я первый раз ему это предложил, думаю, он счел, что я струсил.

– Тебе случалось получать ушибы, повреждения?

– Часто. Все время с пастбищ в синяках возвращался. А однажды один здоровый коварный бык разодрал на мне рубашку и полоснул рогом от шеи до пупка. В сущности, это была просто царапина, но уж крови из меня вылилось... После того случая, думаю, мама и заставила отца пригласить на ферму подрядчиков со своими машинами.

– А шрама у тебя нет.

– Нет. Как я и сказал, это была просто царапина.

Скай заглянула в несколько пустующих спален, посмотрела две ванные, из которых одна служила душевой. Интерьер дома отличала простота и практичность. В помещениях просторно, светло, потолки высокие. Даже коридоры были широкие.

В рабочем кабинете хозяина фермы, расположенном на нижнем этаже, Скай увидела функциональный письменный стол, портативный компьютер, картотечный шкаф и полки со стопками папок и бумаг.

– Здесь все так по-деловому, – восхищенно заметила она.

– Ферма – это предприятие, и управлять ею надо соответствующим образом, иначе ты банкрот. Мы теперь даже торговые операции производим с помощью компьютера.

Когда они проходили через большую кухню с лавками из нержавеющей стали и длинным деревянным столом, мать Джарры, убиравшая что-то в один из двух огромных холодильников, на мгновение оторвалась от дела и рассеянно улыбнулась им.

Джарра показал Скай хозяйственные помещения – прачечную с душевой и комнату-холодильник. На длинной вешалке у входной двери висели в ряд широкополые шляпы и водонепроницаемые куртки. Джарра снял одну шляпу и надел Скай на голову.