Текст книги "Мелоди Биттерсвит и агентство охотниц на призраков (ЛП)"

Автор книги: Китти Френч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

– Это ты ее привлекла?

Я поймала на миг взгляд бабушки. Верность семье должна была заставить меня врать, чтобы прикрыть ее костлявый зад, но это было бы профессиональным самоубийством, хотя в первую неделю я еще могла так сделать. Бабушка спасла меня от решения, прикрывать ее спину или свою, шагнув вперед и помахав властно трубкой.

– Я – одинокий волк, – прорычала она. – И танцую под свою мелодию.

Мы уставились на нее, Марина помахала ей из-за ограды.

– Круто, Дайси.

– Твоя бабушка шикарна, – прошептал Арти рядом со мной, восхищенный первой встречей с ней, как бывало со многими. Даже в своем возрасте она источала чары, и мужчины падали в ее украшенные руки, хотя на Лео сейчас это не действовало.

– О чем ты думала? – спросила я бабушку, ведь никак не могла объяснить ее поведение.

– Просто помогала, милая, – ответила она, словно верила, что так и было.

– Бабушка… как? Как эти доспехи по телевизору могли помочь кому-то, еще и мне?

Она посмотрела на меня, как на сельскую дурочку.

– Он говорил не приходить тебе, и ты не пришла.

– Нет, но я и не просила тебя приходить.

На ее лице отразилось «вот ты о чем».

– Да. Это не твоя вина. Ты не виновата, что твой противник выглядит некомпетентно. А ты можешь все исправить. Ты герой, Мелоди. И заслуживаешь свое шоу.

Она сказала последние слова громко, и я думала, что она ждет, что работники ТВ оттолкнул Лео и тут же возьмут меня. Но они этого, ясно же, не сделали. Они оттирали яйца с лиц и спешно прятали оборудование в багажники.

Я посмотрела на Лео, зная, что бабушка только что сбросила меня с вершины. И я словно ударилась лицом о землю, набрав ее полный рот.

– Лео, мне жаль. Я не знала, что она планирует опозорить тебя в прямом эфире.

Он уставился на меня, и я не была уверена, но он будто зашипел. Не знаю, нарочно ли, я надеялась, что нет. Меня растрогало, что Арти шагнул ко мне, решив помочь. Лео осмотрел его, а потом взглянул на меня.

– Зависть – плохое чувство, – сказал он, явно не веря мне. – И я думал, что ты лучше.

Ага, теперь он хотел воззвать к моей совести. Я не была удивлена.

– Я не думал, что ты опустишься так низко, до использования старушек. Она могла сломать хрупкие косточки, так упав.

У меня заканчивалось терпение, ведь он должен был знать меня и поверить.

– О, не надо. Я занимаюсь йогой, – бабушка закатила глаза. – Хотелось бы увидеть тебя раненым павлином, юноша.

Мы удивленно уставились на нее.

– Что? Это поза в йоге. Я показала бы, но не в той одежде, – она затянулась сигаретой и махнула рукой на кимоно.

Я чувствовала, что Марина беззвучно смеется рядом со мной, и я бы тоже отвернулась и засмеялась, но сейчас было важно дать Лео понять, что я не собиралась подставить его. О, я хотела победить, но одолеть его честно, ведь я была лучше, а не вот так. Это первое дело агентства, и я надеялась, что их будет еще много. Нам нужно победить. Мне нужно, ведь мне двадцать семь, и жизни пора меняться.

– Улыбнетесь на камеру, ребята?

О, только не это. Словно еще было куда падать, Флетчер Ганн появился у дома.

Глава девятая:

– А история продолжается?

Он прислонился к калитке и был явно сильнее удивлен происходящим, чем я, и рад был видеть Флетча только Лео. Они никогда не ладили, были противоположностями во многом, если подумать. Лео был близок к вершине в списке Флетча «опозорить до смерти», сразу после семьи Биттерсвит, представителей двух поколений которой он поймал на газоне дома Скарборо в многообещающем положении. Он явно радовался, как на дне рождения.

Бабушка изящно выпустила облачко дыма в его камеру, когда он направил объектив на нее, и он покачал головой.

– Как всегда радость, Парадайз.

Она нахмурилась из-за своего полного имени, его использовали так редко, что это звучало оскорбительно, что он, конечно, и хотел сделать.

– Ничего интереснее, чем висеть на моем хвосте не придумал, Ганн? – Лео уставился на Флетча.

– На смокинге, – пробормотала Марина рядом со мной. Арти был с другой стороны от меня, смотрел на меня большими глазами.

Флетч осмотрел одежду Лео, вскинув брови.

– Кого сегодня изображаешь, Дарк? Дешевую версию мистера Дарси?

И хотя я видела причину сравнения, мне не нравилось, что мы давали Флетчу материал, которым он сможет пользоваться неделями. Еще и бабушка в вычурной одежде на газоне.

– Даже не знаю, спрашивать ли, что тут происходит, – сказал он. – Хотя догадки у меня есть. Наша кучка лжецов собралась, чтобы заставить людей поверить в чушь про призраков по телевизору. Бла-бла-бла. Есть что-то еще, или мне можно идти на обед?

Бабушка медленно затянулась сигаретой и выдохнула облачко дыма, напоминая Марлен Дитрих в черно-белом кино.

– Только твоя бабушка может курить так сексуально, – восхитилась Марина.

– Она давно тренируется, – пробормотала я, все еще злясь на нее за все это.

– Я знала твою бабушку, Флетчер Ганн, – она махнула сигаретой в его сторону. – Прекрасная женщина. Приходила ко мне каждую пятницу после смерти твоего дедушки Рона, – она улыбнулась. – А он был еще тем человеком. Хотя вы с ним внешне похожи.

– Не надо, Дайси, – усмехнулся он, хотя был немного потрясен. – Прибереги гадание по чаинкам для кого-то доверчивого.

Бабушка улыбалась, не тревожась из-за грубости Флетча.

– Удивительно. Ты так напуган тем, чего не видишь, а она так легко все воспринимала, но все же… ты мужчина.

Она ранила его, я видела, как на его щеке дергается мышца.

– Бабушка, ты не помогаешь. Может, зайдешь и приоденешься?

– Я так пришла, милая. И у меня трико под этим. Хотя таксисту было весело, думаю.

Я дала Арти ключи от Булочки.

– Отведешь бабушку в машину? И ждите меня.

Он кивнул и шагнул вперед, радуясь заданию.

– Пойдемте, миссис Биттерсвит?

Он протянул ей руку, и она приняла ее, все еще хмуро глядя на Флетча.

– Спасибо, Артур, у тебя хорошие манеры. Нынче такое у молодежи редко встретишь.

Она позволила увести ее. Я выдохнула с облегчением, когда она уже не слышала. Если бы можно было так легко отделаться от Флетчера Ганна…

– Думаю, нам лучше войти, – сказала я Лео, игнорируя репортера, которого терпеть не могла.

Лео покачал головой.

– И ты говоришь, что это не твоих рук дело? Ладно тебе, Мелоди. Мы знаем, что ты завидуешь моему успеху. Ты хотела пригрозить, но зашла слишком далеко. Дайси могла разрушить мне карьеру. И все еще может. Ты ведь не пойдешь объяснять продюсерам, что там случилось, да?

Он говорил, а близняшки-барби шли к нему по тропинке, словно по подиуму. Они замерли позади нег. Флетч заметно оживился.

– Ники и Вики, – тихо сказала я Марине, вспомнив их имена.

– Шутишь, – едва слышно рассмеялась она.

Лео осмелел в присутствии своей поддержки.

– Знаешь, Мелоди? Не важно, знала ты о выходке Дайси или нет, потому что это все равно случилось из-за того, что ты упрямо суешь нос в мои дела. Ты бросила вызов по телевизору, и я довожу до сведения, что собираюсь смести тебя и твою смешную… – он махнул в сторону Булочки, – карету с лица этой чертовой планеты!

Он кивнул близняшкам, чтобы они шли за ним, и ушел. Честно говоря, я была ошеломлена его сарказмом и уверенностью, что я могла так низко пасть. Может, кусочек моего сердца, что всегда принадлежал ему, только что уменьшился.

Флетч подмигнул девушкам, когда они прошли мимо.

– Можно присоединиться к вам, дамы? Обещаю быть плохим мальчиком.

Лео развернулся и прорычал:

– Сгинь, Флетчер, – а потом открыл дверь машины и загнал близняшек внутрь. Из-за тестостерона, исходившего от них, воздух туманился, словно жар поднимался от разогретого бетона летним днем. Лео посмотрел на меня, шепнул: «война» и сел за руль. Если его шины могли задымиться, он довел бы их до этого.

– Уинстон Черчилль из него не вышел, да? – отметила Марина, мы провожали его взглядами. Ее телефон зазвенел в ее лифчике, и она виновато посмотрела на меня и пошла к Булочке.

– Остались только мы, охотница, – улыбнулся Флетч. – Все еще хочешь зайти и показать мне эксклюзив?

– И тебе так повезет, – фыркнула я, а потом вспомнила, что Марина говорила о том, что он смотрел на меня сзади, когда был там в прошлый раз. Я не могу впустить его в дом Скарборо, не могу подставлять себя.

– Я жду приглашения, – рассмеялся он. – Если ты этого хочешь.

– Тебе обязательно нужно заигрывать с каждой юбкой? Ты выглядишь от этого больным, – я наполнила слова максимальным отвращением, ведь была раздражена мурашками интереса, что скользнули по спине от его слов. Знаю, знаю. Но он горяч, а у меня все очень грустно. Я все еще ненавидела его, хотя разум отмечал, что его глаза цвета лесного мха, и он сексуально закатал рукава рубашки.

Он оглянулся через плечо.

– Ты говоришь со мной или с одним из своих воображаемых друзей, Биттерсвит?

– Тебе пора уходить. Здесь не на что смотреть, и скорее в аду все замерзнет, чем я дам тебе эксклюзив.

Его глаза медленно скользили по моей футболке «Блуждающих огней». Отмечу, что злая Эдна была моим любимым персонажем.

– Лучше купи себе длинное пальто, милая.

Я смотрела, как он идет к машине, припаркованной неподалеку от дома, и старается скрыть, что его задели. Я не могла ничего сказать о его машине, она была крутой – старый синий «Сааб». Это не значило, что Булочка не крута, но такими машинами всегда восхищались, если видели на свидании вслепую. Машина словно говорила: «Я другая, не думаю о правилах». Он был одет неряшливо, словно пытался выглядеть как мужчина с обложки «GQ», но он не мог сравниться с бабушкой и ее одеждой. Хотя ему удалось сделать из официальной одежды что-то странное, словно он всегда смешивал работу с визитами в соседний бар за водкой. Знаете, как некоторые рабочие носят дешевые рубашки, что просвечивают, и дурацкие галстуки к ним? Флетч не такой. Я смотрела ему вслед и заметила, что его угольного цвета рубашка подчеркивала его в правильных местах, отмечала его плечи и бицепсы, пока он шел, и я не представляла, что после школы он носил галстук.

Я недовольно зарычала, а он закрыл дверь, ведя себя так, словно зацепил меня. В принципе, так и было.

Забравшись в машину несколько минут спустя, я благодарно улыбнулась Арти за то, что позволил бабушке сидеть на месте Марины. Она все равно поступила бы по-своему, но я, как и она, ценила его хорошие манеры.

Я молчала, пока разворачивала Булочку, выплескивая свою злость на поворотах.

– Молодец, бабушка. Я ужасно благодарна.

Она пожала плечами.

– Пустяки, милая.

– О, не пустяки, – меня пронзила мысль. – Мама знает, что ты здесь?

Бабушка нахмурилась.

– Нет. Думаю, она догадается, так что я не говорила ей. Стыдно, ведь у нее вышло бы лучше с Ллойдом, чем у меня. Он вредный.

– Они говорили с тобой? – я не удержала гнев, ведь был шанс, что бабушка узнала от братьев Скарборо что-то полезное.

Она прижалась головой к спинке кресла с вздохом и закрыла глаза.

– Говорили немного, милая, что-то про бабушек и яйца, если не ошибаюсь.

Я выдохнула и покачала головой, поворачивая на Чейплвик Хайстрит, понимая, что она заставит меня еще благодарить ее за вмешательство. Уверена, она считала, что помогает мне. Она хотела помочь, хотя больше навредила.

– Ладно, бабушка, – сказала я, игнорируя не то смешок, не то кашель Марины, ведь она понимала мое состояние. – Ты пыталась помочь. Я ценю то, что ты не пыталась опозорить нашу профессию и выставить нас какими-то ковбоями.

Бабушка открыла глаза и уставилась на меня, Марина медленно покачала головой, показывая, что мои слова были не удачными.

– Я понимаю, что ты делала это из хороших побуждений.

– Ты звучишь как американский психолог, Мелоди.

Бабушка закрыла глаза, и я скривилась в ее сторону, ведь день выдался тот еще. Она открыла один глаз, увидела выражение моего лица и закрыла его снова.

– Это было очень по-детски.

Марина склонилась и взяла мою бабушку за руку.

– Мелоди пыталась сказать, что мы все думаем, что вы была потрясающей там, Дайси, и мы благодарны, что вы пытались помочь.

Я кивнула, стиснув зубы, хотя глаза бабушки все еще были закрытыми.

– Вы нам очень помогли бы, если бы рассказали, поведали ли вам что-то братья Скарборо, если вы не возражаете, – вмешался Арти профессиональным голосом, хотя не пристегнулся и цеплялся за сидения, чтобы не вылететь из машины на большой скорости.

После паузы бабушка открыла глаза:

– Раз вы так вежливо просите, – сказала она, играя с длинными жемчужными бусами. – Я поняла, что Исаак и Ллойд недолюбливают друг друга.

– Это еще мягко сказано, ведь один из них убил брата, и они пытаются обвинить друг друга, – пробормотала я, отвлекаясь на белый грузовик впереди. Когда я просигналила, его водитель отмахнулся в открытое окно. Я ответила нехорошим жестом. И своим грубым жестом я поставила точку в этом споре. Я снова обратила внимание на бабушку.

– Я тоже увидела Ллойда таким. С тобой он общительным не стал?

Бабушка задумалась.

– Не общителен. Он не хочет, чтобы ты им мешала. Это я знаю. Как и Лео. Он готов позволить продать дом с ними. Шумят Исаак и Дуглас.

– Хмм, это я тоже поняла. Судя по доступной истории дома, которой не так и много, Исааку пришлось принять вину за убийство Дугласа. Его не посадили, но семья оставила его, и он не смог вернуться в дом живым, – я подъехала к «Веселым духам», и Булочка с облегчением утихла, когда я выключила двигатель. – Печально.

– Если он этого не делал, – добавила Марина.

– Да. Он общителен, но и злится, и мне придется приложить усилия, чтобы ему как-то помочь.

Марина расстегнула пояс безопасности.

– Разгадка убийцы Дугласа Скарборо, думаю, поможет.

– Он лихой парень, да? – сказала бабушка, запахивая кимоно на коленях, собираясь выйти из машины. – Этакий красавчик.

– Я не заметила, – соврала я. Марина понимающе вскинула брови и рассмеялась.

– Потому у тебя розовеют щеки, когда он рядом. Ты не говорила, что наш Дуги – горячая штучка.

Я покачала головой.

– Марина, он холоден и мертв больше века. Он ужасно далек от горячей штучки.

Я резко закончила разговор, выйдя из машины и открыв заднюю дверь, чтобы вылез Арти. Он размыл длинные ноги и обошел Булочку, чтобы помочь бабушке величественно выйти из машины, насколько это было возможно для пенсионерки в халате.

– И все? Мне нужно разгадать убийство? – сказала я, не понимая, как сделать то, что не удалось полиции сто лет назад. – Так я буду маяться долго.

– Всегда можно спросить свой Волшебный шар, – предложила Марина, а потом крикнула. – Хорошо постарались, Дайси!

Бабушка вскинула руку в ответ, по-королевски махнув, и ушла в сторону «Веселых духов». Со спины она выглядела как девушка, стыдливо идущая домой из машины, одетая неприемлемо для времени дня.

– Я, наверное, пойду, – сказала Марина, глядя на телефон. – Мама позвонила и попросила прийти раньше, присмотреть за дедушкой, – она быстро обняла меня. – Наша первая успешная неделя пройдена.

– Дай пять, – улыбнулась я, а потом отпрянула и посмотрела на часы. – Ты тоже можешь идти, Арти, уже после трех. Больше сегодня ничего быть не должно.

Он кивнул, расправил плечи. Я надеялась, что он не проверял так, цело ли тело после тряски в Булочке.

– Могу подбросить, – предложила Марина, копаясь в сумочке в поисках ключей от машины. – Мне по пути.

Я посмотрела, как они уезжают.

– Эй, Арти. Возвращайся в понедельник, – крикнула я. Он развернулся и издал смешок. Он вернется.

* * *

Все утихло, и я села за стол, а потом разобралась с оставшимися канноли бабушки Малонэ, листая папку с делом дома Скарборо. Одна неделя прошла. Было интересно, и Арти оказался открытием, но я не ожидала, что придется разгадывать убийство в первую неделю.

Я доела и вздохнула в тишине, стараясь не вестись на то, что предложение Марины спросить у Волшебного шара, кто убил Дугласа Скарборо, казалось неплохим. Я молилась непонятно кому, чтобы все разрешилось. Меня не назовешь религиозной, хотя если бы явилась богиня сладостей, я упала бы на колени и поклялась бы ей в верности. Я бы радостно попробовала священный сахар и молила бы о помощи богини. Прошу, помоги, богиня конфет, ведь мне двадцать семь, и, несмотря на мой оптимизм и способность преодолевать дни, я чувствовала себя как испуганный ребенок, что все испортит. Основание агентства было во многом отличной идеей, у меня не хватило бы пальцев сосчитать причины, но все равно пугало. Я боялась подвести Марину и Арти, подвести Скарборо, подставить себя. Я толком не знала отца, но боялась подвести и его.

Нужно, чтобы все сработало.

Глава десятая:

Утро субботы, и я надеялась, что в дверь стучат по причине. Я была посреди любимого сна, в котором Тор приходил и спасал меня из ледяного дворца, где я оказалась без упомянутой причины. Что? Да, я любила сны с супергероями. У всех свои странности, у меня – такая. Если мужчина умел летать, зеленеть или ломать вещи огромным молотом, я была в восторге. Я тут же вспомнила, что Лео был единственным из тех, кого я знала, кто мог носить костюм, но я отогнала мысль так быстро, как она и возникла, и поднялась с кровати, чтобы открыть дверь.

– Мелоди Биттерсвит? – Двейн, мой почтальон, знал меня еще со времени, когда я ходила в школу с его сестрой, так что он отлично знал, кто я.

– Она самая, – я вытянула руку и взяла сверток, хмурясь. Я ничего не заказывала.

– На книгу похоже, – сказал Двейн, оглядев сверток, словно думал, что я открою его перед ним, чтобы удовлетворить его любопытство.

– Ты всем так приносишь почту или только мне?

Он улыбнулся, но эта улыбка не была невинной.

– О, я избирателен. Я тут недавно принес женщине секс-игрушки, – он перестал улыбаться и склонился ближе. – Мне-то все равно, но они были подержанными с eBay, – он пожал плечами. – И даже не завернутые. Кто так делает?

– Даже знать не хочу, – сказала я, закрывая дверь. Я оставила Тора ради этого.

Это была книга, но я не заказывала. Марка показывала, что ее прислали из Хей-он-Уай, что было странно, ведь я никого там не знала, записки не было, и это было еще страннее. Зачем кому-то присылать мне подарок? Я вертела книгу в руках, изучала вычурные золотые буквы. Она точно не попала ко мне случайно.

«Двадцатилетний опыт охоты на призраков» Элиот О’Доннел. Она была старой, потрепанной, тяжелой, зеленая кожаная обложка и позолоченные края страниц. Я взглянула на дату издания. 1917.

Я вспомнила фильм, книгу мог купить в магазине волшебных книг горбатый мудрый старец. А, может, она из книжного магазина, как тот, что был у Хью Гранта в «Ноттинг-Хилл». Вполне возможно. Хью Грант был точно лучше горбатого старца. Я пару минут лениво представляла это, пока заваривала кофе. Хью Грант на коленях ищет что-то под стойкой в магазине, показывая мне красивую пятую точку, ведь он знал, что там книга, которую я должна прочитать.

Я не смотрела на книгу на столе, пока ставила куски хлеба в тостер. За первую неделю работы загадки только громоздились друг на друга, и эта странная книга только добавилась к горе. Может, если я сосредоточусь на загадке дома Скарборо, книга покажет, откуда она взялась…

Я покрутила волшебный шар на столе и ждала подсказки, стоит ли идти одной в дом Скарборо этим утром.

«Несомненно».

Хоть какое-то решение. Я взяла банку с верхней полки, ведь после получения древней книги и перед визитом в дом Скарборо мне хотелось съесть арахисового масла.

* * *

Путь к черному ходу дома Скарборо было проще найти, ведь Арти протоптал тропу. Я тихо скользнула внутрь, в этот раз закрыв за собой дверь, чтобы не пришли нежелательные гости.

– Исаак? – позвала я, пройдя на кухню. Голос эхом разнесся по старому дому, дрожь пробежала по моей спине. Запугать меня сложно, но что-то в тишине сегодня тревожило меня, атмосфера была враждебной, такого не было в прошлый раз. Может, все потому, что я пришла одна.

– Это начинает утомлять, мисс Биттерсвит.

Я вздрогнула, тихий голос раздался у меня над ухом, когда я вышла в коридор.

– Ллойд, – я отпрянула в кухню, чтобы увеличить расстояние между нами. Он ждал у двери, чтобы напугать меня. Я злилась на себя за реакцию, но я не боялась его. Ему нужно было постараться лучше. Я же не ничего не подозревающая дурочка. Я Биттерсвит. Ллойд Скарборо недооценил меня, и я пока что собиралась позволить ему смотреть на меня свысока и продолжать заблуждаться.

– Для вас мистер Скарборо, – холодно исправил он.

– Вам не нравится мое присутствие здесь, – сказала я, прислонившись к дверной раме.

– Я призрак, а вы охотница, мисс Биттерсвит. Думаю, это сразу нас разделяет.

Тут и не поспоришь, да?

– Я могу вам помочь, – сказала я.

Он рассмеялся, звук был пустым и эхом отражался от стен.

– В том-то и проблема. Мне не нужна помощь вас и ваших друзей, – возмущение исходило от него холодными волнами. – Смешная наглость молодежи. Дуглас такой же.

Я насторожилась, он вздохнул.

– О, прошу. Позволь негативно отзывать о брате без автоматического причисления меня к хладнокровным убийцам.

– Но кто-то его убил, – сказала я.

– Вина Исаака была записана в документах.

– Но он не виновен.

– Это не делает его невинным, – пожал плечами Ллойд. – Да и какая разница? Дом скоро продадут, и он будет полон, насколько я понял, едва живых стариков.

Я решила, что Ллойд Скарборо мне не нравится. Он вредный и грубый. А по моему опыту призрак отражал то, каким был человек при жизни.

– Его не продадут, пока вы отпугиваете покупателей.

– Не я отпугиваю, мисс Биттерсвит.

Он пожал плечами и растворился в воздухе, оставив меня одну.

И ладно. Я могла вернуться под раннее майское солнышко или пойти по лестнице и увидеть, что там. Многие адекватные люди выбрали бы солнышко. Я адекватной себя не считала, я Биттерсвит, и у меня есть работа. Я поставила ногу на первую широкую скрипящую ступеньку и начала подниматься.

Это старое место восхищало. Конечно, ему нужен был капитальный ремонт, но дом казался волшебным. Высокие потолки и большие комнаты с застоявшимся воздухом, и все было украшено дорого, ведь даже ткани на шторах и пологах были тяжелым бархатом и старым скользким шелком; мне не нравилось, но они точно были модными, когда выбирались. Дом был покрыт пылью, но под этим плащом было дорогое платье и камни. Позорно, что Донован Скарборо не пытался превратить дом в роскошное семейное гнездо, но присутствие трех недружелюбных призраков могло отпугнуть. Я бы не хотела жить здесь с братьями Скарборо, так что я понимала, почему он не продается. Донован явно не жалел, что продавал дом, хотя мне казалось, что решение он принимал головой, а не сердцем. Печально, ведь каждая половица в доме была пропитана историей, хорошей и плохой, а это все уберут и заменят магнолиями, дешевыми занавесками и металлическими поручнями.

– Сама пришла, охотница?

Я повернулась на веселый голос Дугласа Скарборо, он был у двери в одну из спален.

– Да, – черт. Щеки раскраснелись, потому что он выглядел как один из Крысиной стаи, весь с иголочки и с лаком. Я улыбнулась ему, надеясь, что румянец не видно. – Хочешь поговорить?

– Хочешь сказать, что тебе нужно со мной поговорить, – улыбнулся он. – Я бы хотел что-то в обмен сначала.

– Я пожалею, если спрошу, что это?

– Не думаю, – он скрестил руки на груди. – Я хочу посмотреть крикет.

Ладно. Я не этого ожидала. Не знаю, чего я ждала, но не этого.

– Ты знаешь, что не можешь покинуть дом, да?

– Это нужно говорить мне? Я здесь с 1910. Поверь, если бы я мог покинуть дом, то я бы уже нашел способ.

– И… ты хочешь, чтобы я организовала матч по крикету… в саду… а ты посмотришь из окна? – я говорила медленно, озвучивая мысли. Голос стал неуверенным, стал выше, потому что я не могла представить, как кто-то из знакомых сыграет в крикет. Мама? Марина? Арти? О, нет… не я же?

К счастью, Дуглас рассмеялся, убедив меня, что я не так все поняла.

– Нет, это было бы глупо, да? – я не обиделась. Он не знал всего. Если он фанат крикета, то мои попытки управляться с битой могут любого уважающего себя фаната вывести из себя, заставить вскрыть вены. Если они буду живыми.

– Я хочу телевизор. Цветной, как был, когда тут жил отец Донована.

– Не думаю, что тут подойдет хоть черно-белый, – сказала я, радуясь, что мне не нужно покупать форму для крикета, а потом мрачнея, когда я поняла, что нужно купить и установить тут телевизор. Не думаю, что можно будет просто включить его, и картинка появится. В доме Скарборо точно не было тарелки. Я запомнила, что нужно это проверить, когда буду уходить. – Я подумаю пару дней, – сказала я. – Ничего не обещаю, но постараюсь.

Дуглас оттолкнулся от дверной рамы и кивнул.

– Очень хорошо. До следующего раза, Мелоди, – он склонил голову и направился прочь, дав мне понять, что он будет молчать, пока не услышит звуки крикета. Там использовалась ива или береза? И куда меня вообще понесло? Я надеялась, что Арти окажется фанатом крикета, но сомневалась в этом.

– Исаак тут? – крикнула я вслед Дугласу.

Он взглянул на узкую лестницу, ведущую на чердак.

– Обычно он там ворчит.

В юном голосе Дугласа звучала усталость. Мне стало его жалко, ведь он был заперт здесь столько лет. Он умер в 1910 и оставался до этих дней, но не мог поговорить с жителями дома, пока в 1968 не прибыл призрак Исаака, а за ним и Ллойд присоединился в 1971. Дуглас был юным, когда один из братьев по-настоящему ударил его ножом в спину и сбросил с лестницы. Может, он даже не успел полюбить и пострадать от любви, может, у него и девушек не было. В двадцать один он мог и не быть девственником. Я надеялась на это. Он казался мне тем, кого легко полюбить, и он щедро любил в ответ. Если бы парням нужно было только посмотреть матч! Я собиралась исполнить его желание, даже если для этого мне придется лезть на крышу самой.

* * *

– Исаак?

Краска на синей двери чердака облупилась, я открыла ее с громким скрипом.

– Исаак? – снова позвала я, в этот раз чуть громче, и вошла в комнату, щурясь из-за занавесок. Они были кроваво-красными, солнце старалось пробиться сквозь них, заливая комнату теплым розовым сиянием. Напоминало сцену в дешевом фильме, где место заливали красным светом, чтобы призвать духов. Здесь было мало воздуха. Я не видела Исаака, так что я подошла к окну в покатой крыше и начала раздвигать занавески.

– Я предпочитаю их не трогать.

Я развернулась и увидела Исаака в кресле, книга была на его коленях. В куче вещей и балок я не заметила его.

– Что читаете? – спросила я, надеясь, что он оттает. Он поднял книгу, чтобы я увидела. Джеки Коллинз «Голливудские жены».

Это я ожидала.

– Я прочитал каждую книгу в доме больше десяти раз, дитя. Это худшая из них.

Я тут же поняла.

– Хотите принесу вам новые?

– Я думал, ты хочешь избавиться от меня, а не развлекать, – он закрыл книгу и отложил в сторону. – Я люблю ужасы. И газету.

Я запомнила, что нужно спросить совета у бабушки, она любила ужасы, и чем страшнее, тем лучше. Учитывая, что женщин Биттерсвит запугать сложно, нам приходилось получать свою дозу страха хоть так.

– Я хочу помочь, Исаак, и если это значит, что нужна пара новых книг, так тому и быть. А потом займемся важным.

– Ты про то, кто убил Дугласа, – он прервал меня. – Я тебе кое-что скажу, Мелоди. Думаю, оружие все еще где-то в доме.

– Почему вы так думаете?

– Потому что ни Ллойд, ни я не покидали дом, когда обнаружили тело Дугласа, и известно, что убийцы берегут трофеи своих убийств.

– Верно, – медленно сказала я, мыслями все еще оставаясь на просьбе Исаака о новых книгах. Может, стоит добавить пару легких романов. – Но разве дом не обыскивали?

Он пожал плечами.

– Это было в 1910, Мелоди. Они искали, конечно, но полиция сейчас отличается от той, что была. Тогда и экспертизы не было, – он был прав. Я смотрела достаточно серий «CSI Miami», чтобы знать, что экспертиза была важна в расследовании убийства.

– А вы не искали, когда были живы, потому что семья вас изгнала, – сказала я, вспоминая его слова, пока придумывала теорию в голове. Я оставляла возможность, что убийца – Исаак, и что он пытается запутать меня, но это было не основной мыслью. Если говорить о том, кто из братьев похож на убийцу, я тут же укажу на Ллойда. Но без мотива или оружия я не могла найти доказательства.

– Хоть я и научился призраком удерживать предметы, открывать и закрывать двери, но поднимать что-то тяжелое и искать мелочи я не могу, – объяснил Исаак, качая головой.

– А держать ручку можете? – он знал дом лучше, чем я, и я надеялась, что он напишет список того, где точно нужно проверить.

– Мог, пока не появился дурак и не потратил все ручки в дом за шесть месяцев.

– Вы про Ллойда?

Исаак мрачно вздохнул, слыша имя брата.

– Он всегда мнил себя писателем, когда мы были младше, – он скрестил руки на коленях. – Обожал писать дневники, был убежден, что ворвется в мир литературы сияющими пьесами и прозой. Маме не стоило его поддерживать, это было жестоко.

Я не понимала, что такого жестокого в писательстве Ллойда. Я все еще пыталась понять отношения между братьями Скарборо сейчас и тогда, когда они были живы, а в доме была их семья.

Я добавила ручки и бумагу в растущий список предметов, что придется нести в следующий раз. Может, подойдут и кроссворды. Хотя в словарь нынче добавили много разных слов, так что для братьев это не лучшая идея. Зато я всегда могу научить их судоку.

* * *

Мама позвала меня вниз поесть с ней и бабушкой. Думаю, это было сообщение о мире после выступления бабушки в роли рыцаря, хотя сама бабушка так не стала бы поступать.

Когда я пришла на кухню, то сразу заметила, что на столе лучшие приборы. Потом я заметила, что мама не поленилась зажечь высокие свечи. А потом я заметила лысого незнакомца с детским лицом рядом с бабушкой. Черт. Только не снова.

Мама повернулась ко мне и улыбнулась, словно хищный волк.

– Как раз вовремя, милая, – сказала сладко она, что было странно, ведь она отлично знала, что сейчас я мечтаю свернуть ей шею. Она порой пыталась познакомить меня со случайным человеком, которого встречала на радио или в магазине. Последний был так ужасен, что даже она решила бежать из своей квартиры, и я помнила, что разговор поздно ночью заставлял меня страшно ругаться, а ее поклясться, что она больше не полезет в мою жизнь. Но вот мы снова здесь.

Я немного обрадовалась, что выгляжу так, словно сбежала из избушки. Волосы были спутаны, скрыты полотенцем, ведь я пыталась заставить их виться, но пряди были прямыми все равно. Принцесса Пупырчатого королевства была на моей любимой футболке. Я была согласна с ее хмурым взглядом. И что задумала мама?

– Хай, – я вела себя как приглашенная звезда на американском шоу, я улыбнулась так широко, что заболели щеки. – Вы, наверное, Майк. Мама говорила о вас, и я на сто процентов уверена, что вы станете моим новым приемным отцом. Кто ныне думает о разнице в возрасте? – я взглянула на маму, скалясь, и расправила плечи. Я видела стальной блеск ее глаз, но не боялась. Я думала, мы пришли к пониманию насчет моей личной жизни, насчет ее отсутствия. Похоже, я ошиблась, и я была готова дать понять, что она последний раз так ошибается. Они с бабушкой любили лезть в мои дела с лучшими намерениями, приводя все к плохим результатам. Это уже было видно, когда бабушка появилась в доспехах по телевизору. Мама же предпочитала романтику, надоедая все больше со временем.