Текст книги "Мелоди Биттерсвит и агентство охотниц на призраков (ЛП)"

Автор книги: Китти Френч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

В его словах крылся сарказм, и, если присмотреться, все они нервничали, хотя Дуглас пытался казаться расслабленным.

Арти повернул голову и проследил за моим взглядом, словно увидел бы их, приложив больше усилий.

– Окей, у нас есть Исаак, Ллойд и Дуглас Скарборо, три брата. А это, видимо, ваш родной дом?

Я смотрела на братьев Скарборо, стараясь вести разговор с ними и держать в курсе происходящего Марину и Арти, повторяя слова призраков. Это мне в новинку, помните? И я не хотела злить братьев, изображая попугая.

Ллойд, прибывший позже всех, перешел сразу к делу:

– Могу ли я узнать, почему вы здесь? – его шелковый голос скрывал угрозу. Я взглянула на Исаака, что был свидетелем моего разговора с Донованом Скарборо вчера.

– Ваш дорогой племянник, Донован, попросил меня поговорить с вами. Уверена, вы знаете, что не так давно умер его отец, и Донован попросил меня прийти, потому что дом выставили на продажу.

Ллойд смотрел на меня с едва скрываемым раздражением.

– И ты – его уста?

– Его глаза, в этом случае, – сказала я. Должна признать, найти подход к Ллойду было сложно.

– Прости, запамятовал твое имя, – Дуглас провел рукой по темным волосам, я улыбнулась ему, радуясь, что он вмешался.

– Я Мелоди. Мелоди Биттерсвит.

Он вскинул брови, обдумывая мои слова.

– Мелоди. Как мелодия в песне. Я запомню. Но как у тебя получается видеть нас?

Я пожала плечами.

– Семейный дар. Все в моей семье так могут. Это наша фишка.

– Тебе стоит их привести, – беспечно рассмеялся Дуглас. – Кто знал, что у нас могла быть компания?

– Если ты закончил заигрывать… – грубо вмешался Ллойд.

– Эм, еще нет, старичок, – вскинул брови Дуглас. – Мисс Биттерсвит – первый живой человек, с которым я говорю, с 1910 года, и она намного очаровательнее вас двоих, – он посмотрел на меня с хитрым блеском, и я не сдержала улыбку в ответ. Он назвал меня очаровательной? Но сам успел меня немного очаровать. – Ясно? Где твои манеры? – он насмешливо посмотрел на брата и заговорил снова. – Скажите, мисс Биттерсвит, кто это прекрасное создание?

Он кивнул на Марину, что в этот момент отцепляла желтую краску с ногтя.

– Это Марина Малонэ, моя давняя подруга, – сказала я. В ответ она подняла голову и помахала пальцами.

– И Арти Элиотт, мой… – а кто он? – Мой помощник, – решила я. Арти быстро кивнул с нервной улыбкой на губах, пока крутил головой, словно разминал шею, чтобы убедиться, что никого не упустил.

– Я – начинающий охотник на призраков, – сказал он и получил тычок локтем от Марины. – Рад встрече, мистер Скарборо, мистер Скарборо и… – он сверился с блокнотом. – Мистер Скарборо.

Его слова атмосферу в комнате не улучшили.

– Охотник на призраков? – Ллойд свысока посмотрел на меня, Дуглас расхохотался.

– Опять. Помнишь священника, Исаак? От его причитаний у меня потом разболелась голова.

– Ладно, – я решила, что пора все вернуть на места. – Теперь вы знаете, кто мы и зачем здесь. Может, расскажете, почему вы все еще здесь?

– О, это интересно, – улыбнулся Дуглас, скрестив длинные ноги. – Вы первые, мальчишки. Я настаиваю.

Он не выказывал уважения старшим братьям, да и они так относились друг к другу.

Я посмотрела на Исаака, потому что с Ллойдом у меня не задалось.

– Я старший, – сказал, наконец, Исаак.

– А я малыш, – не мог уняться Дуглас. – Навеки двадцать один, благодаря одному из них.

Я от потрясения нахмурилась.

– Хочешь сказать, что один из братьев довел тебя до смерти, когда тебе было двадцать один?

– Я его не трогал, – вдруг разозлился Исаак.

Я посмотрела на Ллойда.

– Я не вонзал в его спину нож. Он был моим братом-близнецом, в конце концов.

Я не могла скрыть удивление. Я посмотрел на Дугласа и Ллойда снова. Они были не так похожи, ведь Ллойд был намного старше, но я не могла представить, как они были похожими в юношестве.

– Вы были близнецами?

– Не идентичными, – фыркнул Ллойд, и по его тону было ясно, что этот вопрос надоел ему еще при жизни.

– Тут-то и проблема, – сказал Дуглас, вернувшись к своей истории. – Не знаю, кто из них это сделал, и никто из них не признается. Так я и завис здесь.

– В каком году это произошло?

– 1910.

Дуглас Скарборо завис тут на век.

– Было ясно записано, что это дело рук Исаака, – вздохнул Ллойд.

– Не настолько ясно, чтобы я попал за это в тюрьму, да? – парировал Исаак. – Я не тронул этого мальца пальцем, но всю жизнь платил за его смерть. Родителям нужно было выбрать виноватого из нас, и им стал я, потому что мысль о близнеце, убившем брата, была кошмарной. Эта особая связь близнецов вдруг стала такой важной, да, Ллойд? И все сработало, о нем даже говорить не хотели. Мама попалась на эту уловку. И меня хоть и не отправили в тюрьму, но наказали все равно. Отрезали от семьи, как больную ветвь.

– О, прошу, – вздохнул театрально Ллойд. – Опять про ветвь, Исаак. Смени чертову пластинку!

Старшие братья смотрели друг на друга свысока, и Дуглас поднял руки, словно сдавался.

– Теперь вы видите, что я терпел столько лет, мисс Биттерсвит.

– Прошу, зови меня Мелоди.

– И ты можешь называть нас по нашим христианским именам, – он посмотрел на Арти уничижительно, и я обрадовалась, что он этого не видит. – Мистеры Скарборо – это смешной бред.

– Спасибо, Дуглас, – вдруг я смутилась, назвав его по имени. – Это поможет.

Исаак провел рукой по седым волосам, пригладив их.

– Что именно ты хочешь?

– Как я и сказала, Донован планирует продать дом, но он говорил, что все, кто сюда приходит… как бы сказать деликатнее? Перепуганы вами?

– Я не перепуган, – отметил Арти.

Дуглас схватил со столика книгу и бросил в Арти, тот вжался в диван и закрылся руками, а Марина поймала книгу в воздухе.

Она, щурясь, посмотрела в сторону, откуда прилетела книга.

– Не шалите, призраки, или я принесу из машины пылесос для призраков и поймаю вас всех.

Арти сел ровнее и забрал книгу у Марины, взглянул на обложку.

– Я читал это в школе. Не понравилось, – он опустил книгу на столик. – Теперь нравится еще меньше.

Я скрыла улыбку, а он вооружился блокнотом и ручкой и выжидающе посмотрел на меня. Было что-то в его бодром поведении, что мне очень нравилось, он был остроумным и естественным, зря его недооценивали.

– Вернемся к делу, – сказала я. – Донован Скарборо встревожен, что потеряет покупателей, если мы не поймем, что вас здесь держит.

– Я был убит здесь, – сообщил Дуглас. – Имею право.

– Не мной, – заявил Исаак. – И я не уйду, пока это не докажут.

Медленно становилось понятно, что происходит. Незаконченных дел тут было много. Я посмотрела на Ллойда, догадываясь, что держит здесь его.

– А вы, Ллойд? Почему вы так привязаны к дому?

– Бог знает, – его губы изогнулись. – Это место мне никогда не нравилось, оно – камень на моей шее. Очень не повезло, что у меня случился здесь сердечный приступ, когда я смотрел в окно. Я умер, и никто это не заметил. Я сразу понял, что умер, ведь эти двое устроили мне худший прием.

Исаак скрестил руки на груди и фыркнул:

– Ты не уйдешь, пока не станет известна правда.

– И когда вы умерли? – спросила я, отметив, что слова Исаака надо обдумать позже.

– В августе 1971-го.

Я передала дату Арти, а сама считала. Ого. Ллойд умер сорок четыре года назад, и он погиб последним из братьев. Они долго тут торчали вместе. Конечно, они себя так вели.

– И вы все это время были тут втроем?

– Я же сказал – три мушкетера.

Я прикусила губу после слов Дугласа.

– Но только тут явно не «один за всех, и все за одного», раз один из них убил тебя?

Он улыбнулся и, казалось, хотел ответить так же хитро, но застыл, глядя на дверь. Через пару секунд призраки исчезли, и мы остались одни в гостиной.

– Это частный сеанс, или все могут приходить?

Марина и Арти отреагировали на голос в комнате, и это убедило меня, что это человек, а не очередной призрак дома Скарборо. Я застонала, и если бы в моем характере было топать ногой, я бы это сейчас сделала, потому что вошел не просто человек. Это был, черт возьми, Флетчер Ганн.

Глава седьмая:

– Что ты здесь делаешь? Это частная собственность, – сказала я, уперев руки в бока.

Он беспечно махнул рукой за спину.

– Калитка была открыта.

Я мысленно ругалась на себя за такой промах. Но урок выучен: нужно прикрывать следы. Флетчер Ганн, или Флетч, как его всюду знали, – это нахальный подражатель, якобы энергичный репортер из «Шропшир Экспресс», постоянно пытающийся опозорить мою семью. Мы несколько лет двигались по кругу, кусая друг друга, но придерживаясь своих половин круга. Честно сказать, его проблемой были не сами Биттерсвиты, его влекло ко всему сверхъестественному. Ему нравилось, когда его факты были черно-белыми, как свежеотпечатанная газета, и потому он совал нос, куда не следовало, чтобы показать себя.

– Смотрите-ка, сам Фокс Малдер, – проворковала Марина, не впечатленная его появлением, как и я. Чтобы вы представили, он похож на юного Духовны. У него такая же аура уверенности и вид «только из кровати, где бы с двумя блондинками», что меня бесило. Горячий ли он? Да. У него глаза цвета морской воды в теплый день, зеленое стекло, отражающее его мысли, а его каштановые волосы касались воротника в стиле «я только что провел по ним руками, разве не красиво?», и так не каждый мог уложить. Он сексуальный, и это скатывалось с него, как волны с песка. То есть, он горяч, но это не скрывало правды, что его сердце холодное и мертвое в его груди. Может, ночью он хранит его в холодильнике.

– Мне нравятся «Секретные материалы», – встрял Арти. – Истина где-то рядом.

Флетч кивнул.

– Но точно не здесь. Разве здесь не попахивает бредом Биттерсвит?

– Иди за свой стол и пиши страничку проблем, или что там у тебя, Флетч. Надоел.

Брови Арти поползли к волосам от моей грубости. Я хотела, чтобы Флетч ушел.

– Мне уже не дают отвечать на проблемы, – сказал он, проходя к дальнему концу комнаты, чтобы посмотреть на сады. – Люди жалуются, что мой стиль слишком грубый, – он пожал плечами. – Не моя вина, что люди предпочитают ложь холодной и тяжелой реальности, да?

– Все равно в твоем теле нет ни единой сочувствующей косточки, – проворчала я.

– Тут ты не права, – попался он. – Я король сочувствия по нужным причинам. А не в цирке, как Лео Дарк. Или «Веселые духи».

Я не позволила ему так задеть меня.

– Это не твое дело, но я уже не работаю в фирме семьи.

– Погоди, – сказал он и вытащил диктофон из кармана, протянул его ко мне. – Я хочу публиковать твое признание, что все это – лапша на уши.

Марина и Арти встали по бокам от меня, а я качнула голову, не желая раскрывать ему подробности об агентстве.

– Думаю, тебе пора уходить.

Он неспешно ходил по комнате, разглядывая мелочи.

– Я видел это место, – сказал он. – Видел, как Дарк по телевизору был здесь, а теперь здесь ты. А раз вовлечены вы, то это место под моим наблюдением.

– Я в ужасе, – фыркнула я.

Он рассмеялся через плечо и пошел.

– Передай привет маме. Я слышал, как высоко она говорит обо мне в своем радио-шоу.

Как только он ушел, я пнула диван по близости, а Марина показала ему палец в окно.

– Только его нам на первом деле не хватало, – сказала я. Флетч был плохой новостью для меня. Я хотела изображаться деловую даму, но что-то в нем заставляло вести себя по-девичьи. Что я сказала? По-девичьи – странное слово. Он заставлял мою голову совершать глупости. И казалось, что я вспыхиваю изнутри. Боже. Это так отвратительно по-девичьи, что я хочу перерезать себе горло.

– Весь из себя, – фыркнула Марина и забросила рюкзак на плечо. – Уходим?

– Думаю, да, – кивнула я. – Вряд ли Скарборо расскажут нам еще что-то сегодня. Они разбежались, как пойманные на грабеже воры, когда пришел Флетч.

Мы забрались в Булочку, а я заметила визитку под стеклоочистителем и забрала ее.

– Флетчер Ганн, репортер, – а сзади было написано: «Неплохая машина, Телма». – Телма, – прошипела я.

– Он намекнул на «Скуби Ду», – сказал Арти, застегивая пояс безопасности.

– Да. Спасибо, я поняла, – я резко сорвалась с места, заведя Булочку.

– Вот зараза, – пробормотала Марина. Я всегда могла рассчитывать на ее поддержку. – Хотя горяч, и он явно засматривался на тебя сзади. Я застала его с поличным.

– Нет уж, – жарко сказала я. Не хотелось, чтобы он смотрел на мою попу, как и не хотелось признавать, что я поглядывала на его. – Правда?

Марина подмигнула, а я решила подумать об этом позже. Она рассмеялась и посмотрела на Арти.

– Честно говоря, ты точная копия Шэгги.

Он кивнул, не обидевшись.

– Значит, можно завтра на работу привести свою собаку?

– А у тебя она есть? – спросила я, заворачивая за угол.

– Нет.

Я так не думала.

* * *

Когда мы остановились у аккуратного дома его мамы десять минут спустя, Арти схватил коробочку для обеда и открыл дверь машины.

– Хорошо поработал, – сказала я. – Справился с первой встречей с призраками, как профи.

Он глупо улыбнулся.

– Но видеть было почти нечего, да?

Я рассмеялась и покачала головой из-за его логики, а он оглянулся за сидения сзади грузовика, хмурясь.

– Что-то потерял? – спросила Марина. Его мама открыла дверь дома и дико махала нам с крыльца. Она была маленькой, но смогла как-то родить Арти, она была меньше меня, хотя и меня порой звали крохой.

– Ничего, – сказал Арти. Он пошел прочь, обернулся, когда Марина начала закрывать дверь. – У нас ведь нет пылесоса призраков, да?

Я не понимала, серьезен он или шутит.

* * *

– Мелоди, дорогая. Можем поговорить?

От мамы эта фраза поднимала красные флаги так высоко на шестах, что их увидели бы на луне. В ее случае разговор означал огромную боль для меня.

– Ты звонишь мне для такого вопроса? Мы в одном здании.

Она была наверху в передней части «Веселых духов», а я – в задней части закрывалась после третьего дня деловой дамы. Меня ждало горячее свидание с ванной, и я не хотела ничего нарушать.

– Я бы пришла, милая, но у меня гости.

Она говорила так ласково, обычно, на субботней утренней радио-передаче, и это все только ухудшало.

– Кто?

– Спасибо, милая. Я открою для тебя кофейный пирог, как ты любишь.

Она повесила трубку, я растерянно смотрела на телефон.

– Откроет пирог? – а она хороша. Она заманивала меня сахаром, и я хотела открыть рот и откусить побольше.

Прокатив по столу волшебный шар, я спросила, игнорировать мне приглашение/приказ мамы или идти по лестнице в квартиру.

Пузырьки рассеялись, и появился ответ.

«Насколько я вижу, да».

Что – да? Идти или игнорировать? Я не помнила, как ставила вопрос. Черт. Конечно, я приду к кофейному пирогу.

* * *

Две идеальные задницы, спины и прически в стиле Монро. Нужно было понять. Я хотела уйти, пока меня не заметили, но рядом оказалась бабушка.

– Тебя она тоже позвала? – спросила она.

– Заманила кофейным пирогом.

Бабушка выдохнула.

– Мне предложила шампанское.

Я оценила это.

– Она очень хочет, чтобы мы пришли.

Бабушка посмотрела в стекло старой двери магазина.

– Кто это?

– Дарканутые.

– Вики и Ники, вообще-то, – ответил низкий голос, мы обернулись и увидели Лео Дарка за собой. Он был в джинсах и старой футболке и на миг неуместно напомнил мне, каким был до того, как в нем проснулась жажда славы, и о том, как я снимала именно эту футболку через его голову, чтобы раздеть его.

– Скажи, что это не их имена, – сказала я, игнорируя факт, что он был горяч без своего костюма. Я поставила барьер после того, как мы перестали срывать друг с друга одежду.

– Лео, дорогуша! – промурлыкала бабушка, как кот на солнце, раскинула руки и заключила его в свои крепкие объятия. Я отметила мысленно, что нужно поблагодарить ее за верность позже.

– Гламурная, как и всегда, Дайси, – он подмигнул мне поверх ее плеча, а у меня болела рука, желающая выколоть ему глаз. – Мы можем? – он отодвинулся от бабушки и распахнул дверь, чтобы все внутри поняли, что мы здесь. Не сбежать. Я тяжко вздохнула и пошла внутрь за худой нефритовой спиной бабушки.

– Вы здесь, – обрадовалась мама прибытию поддержки.

– Ты вернулся, – Вики и Ники не тронули куски пирога, они смотрели на Лео, как на прибывшего мессию.

– Нужно было забрать из машины это, – он достал бутылку шампанского и отдал повеселевшей бабушке в сильно украшенные руки. – А это вам, Сильвана, – он отдал маме умело собранный букет цветов.

Она положила их на стойку с улыбкой, что контрастировала с ее раздутыми ноздрями и опасным блеском в глазах.

– Спасибо, Лео, – она отрезала ему кусочек пирога и придвинула блюдце. – Что привело тебя в «Веселых духов»? Не думала, что мы увидим тебя после того, как ты съел сердце Мелоди на обед и выплюнул.

Я замерла в ужасе, и близняшки вскрикнули в унисон, их вилки звякнули о бабушкины лучшие фарфоровые блюдца. Я не знала, понимали ли они намек мамы, или думали, что Лео мог есть людей, но они обернулись.

– Уверен, мы это прошли, – сказал Лео, и голос его был карамелью поверх взъерошенных перьев. – Я пришел дать тебе это, Мелоди, – он вытянул из кармана маленькую розовую коробочку и протянул мне. – Чтобы пожелать удачи в новом бизнесе.

– Предложение мира? – сказала я, убирая упаковку, чтобы увидеть серебряную подковку. – Или пришел сказать, что передаешь охоту на призраков в пользу маленьких пони?

– Мир, – он пропустил мой сарказм и вскинул голову, изображая, видимо, благородство. – И просьба держаться подальше от дома Скарборо в пятницу. У меня прямой эфир.

Ах, вот в чем дело. Он боялся, что я испорчу ему карьеру на утреннем телевидении. Я опустила упаковку на стол и с сожалением вздохнула.

– Как продвигается дело? – спросила я.

– Ужасно, – сказала Вики или Ники, и в то же время другая покачала печально головой и прошептала:

– Отвратительно.

Лео пронзил их долгим мрачным взглядом, они взяли себя в руки и вспомнили, на кого работают.

– Ужасно… круто? – попробовала Вики. Ники кивнула и добавила:

– До безобразия круто.

– И у меня, – кивнула я. – Интересное дело, кстати.

– Думаешь? Исаак показался мне агрессивным.

Я прекрасно знала, что Лео выпытывает информацию, и я не хотела ему ничего давать. Он не мошенник, видит призраков, как и я. Я подозревала, что его проблема с братьями Скарборо такая же, как со многими людьми: порой он вел себя нахально, и это к добру не приводило.

– Может, он предпочитает тихий подход, – пробормотала я. – А не шум и свет телекамер.

Лео сверкнул глазами, как скучающий ребенок.

– Вряд ли ему есть дело. Он призрак, а не вампир, боящийся, что мы увидим его пропавшее отражение.

– А остальные?

Он прищурился, не успел быстр подавить реакцию и обмануть меня. Он не встречал Дугласа или Ллойда. Он мог и с Исааком толком не поговорить.

– Шампанского? – спросила бабушка, и близняшки воодушевились, пока Лео не покачал головой.

– Боюсь, мы не можем остаться. Хотел отдать тебе это, – он кивнул на розовую упаковку. – Знаешь, я искренне желаю тебе добра, – сказал он, и они вышли на улицу. – Между нами не должно быть боя.

Я смотрела, как близняшки умещают длинные ноги в его машину.

– Лео, ты хотел, чтобы я поделилась с тобой своими находками?

Он рассмеялся, словно я сказала глупость.

– Только чтобы Исааку не пришлось повторять. Не думаю, что он обрадуется этому.

Я улыбнулась и отвернулась.

– Он с тобой не говорил?

– Поговорит.

Я кивнула и скрестила руки на груди, замерзая на вечернем ветерке, но внутри было тепло, ведь Лео и его глупышки были не ближе к решению дела, чем я. Пока что.

– Не забудь о пятнице, – сказал он, открывая дверь машины. На миг я растерялась и словно вернулась назад во времени, видела его после свидания. Тут он бы поцеловал меня. Счастливое воспоминание, ведь, будем честными к Лео, целовался он круто.

– Пятница?

– Не появляться возле Бримсдейл Роуд, – напомнил он о своей причине визита, забрался в машину и хлопнул дверью. Окно опустилось, заворчал двигатель. Я махнула рукой, а он коснулся рукой головы, салютуя, и выехал на дорогу.

Я смотрела, как он уезжает, и думала о том, что с романтикой у меня плохо. Я открыто признаю, что мне нужно действовать, но я растаяла после того, как встретила Флетчера Ганна и Лео Дарка в один день. Не говоря о Дугласе Скарборо. У него даже пульса не было, но от него мое сердце колотилось. Мне нужно чаще гулять. Или купить пистолет и выбить из головы мозг, ведь в двадцать семь я была одинокой и медленно сходила с ума.

Глава восьмая:

Бабушка протянула мне бокал шампанского, когда я направилась в магазин и перевернула табличку стороной «закрыто». Я чуть не отказалась, но почему нет? Я не подняла даже бокал в честь открытия агентства, так что после странной встречи с Лео и его барби могли выпить.

– Он все еще горит для тебя, – мрачно сказала мама, ставя цветы, что дал ей Лео, в вазу.

– После того, как съел мое сердце и выплюнул? – кипела я. – Это совсем не круто, мама.

– Наверное, теперь он жалеет, – сказала бабушка отвлеченно, сжимая бутылку шампанского, чтобы прочесть этикетку. – Бренд супермаркета, – пробормотала она. – И теперь он большая шишка в телевизоре.

– Я не могу назвать пятнадцать минут в утренней программе важными, – я скривила нос из-за теплых пузырьков напитка.

– Это вам не двухчасовое шоу по радио утром в субботу последние три года и награда людских симпатий, – фыркнула мама. Было сложно понять, но я думала, что она чувствует профессиональную зависть. Хотя не стоило, она могла вытереть пол Лео Дарком, если пожелает, как и мной. Ее навыки были отточены и сильны, наш дар только усиливался с возрастом. А как еще бабушка могла держать рядом деда Дюка, хотя он умер страстной ночью почти двадцать лет назад? Ей пришлось вызывать скорую помощь, чтобы сняли с нее застывшее (во всех смыслах) тело, и с того дня его призрак был привязан к их спальне, шумный, как моряк. Эта история любви не хотела заканчиваться, как и их сексуальная жизнь.

– Даже не близко, – согласилась я, ведь всегда была на стороне мамы, как и она на моей, даже если показывала это колкими комментариями о бывшем парне, что выставляли меня как влюбленную дурочку.

Она поставила вазу цветов на полку за начищенной стойкой и оглянулась через плечо.

– Ты будешь держаться вдали от дома, как он и просил?

Я задумалась.

– Наверное. Вражда с ним не поможет решить дело, и в моем бизнес-плане нет вреда Лео.

– У тебя есть бизнес-план?

– Не надо так удивляться, – возмутилась я, скрестив пальцы за спиной, надеясь, что она не попросит посмотреть на него, потому что он был в голове, а не в чистом новом кабинете.

– Вы поглядите на нас, здесь три поколения деловых женщин Биттерсвит, – бабушка наполнила свой бокал. – Еще шипучки, милая?

Я накрыла ладонью наполовину полный бокал и скривилась.

– Нет.

Мама с таким же отвращением на лице отказалась.

– Флетчер Ганн тоже полез в дело на Бримсдейл Роуд, – сказала я, грызя ноготь серого цвета. Зачем я его упомянула? Я знала, как отреагирует мама, и она меня не разочаровала.

– Ах! Что же этому мальчишке не сидится? – она передумала насчет шампанского, допила и потянулась к бутылке.

Я не могла думать о нашем нелюбимом репортере как о «мальчишке». Он был на пару лет старше меня, а его широкие плечи говорили «положись на меня, я стойкий». Плечи могли врать? Его – да. Я не могла верить ему, он не спас бы меня, если бы я висела на краю утеса, держась пальцами; он бы скорее наступил на мои бедные пальцы. Как тот плохой лев из «Короля-льва», чье имя я не помнила, но у него были крутые зеленые глаза. У Флетчера Ганна тоже красивые зеленые глаза.

Да, я решила, что уже пора уходить в свою часть здания, ведь пить тут теплую кошачью мочу я уже не могла.

Я пошла к двери, но мама окликнула меня.

– Забыла, – она вложила в мою ладонь завернутый в салфетку подарок Лео.

Флетчер Ганн и Лео Дарк были во многом похожи, хотя ненавидели друг друга. Они были альфа-самцами, сексуальными, и они знали об этом и хотели по своим причинам помешать мне создать успешное агентство.

Я сжала сверток и пошла по коридору, не успев услышать слова бабушки:

– А что на Бримсдейл Роуд, Сильвана?

* * *

– Нонна сделала канноли, чтобы отметить нашу первую успешную неделю, – сказала Марина, появившись в офисе в пятницу утром.

– Почему не спрятать их в холодильник? – я указала на низкий холодильник в углу.

– Он работает? Я думала, он взорвется, когда ты его подключишь.

– Мечтай, – улыбнулась я. Мы успели забрать дешевый холодильник на eBay вчера, местная церковь делала ремонт на кухне. Мы забрали его оттуда, хорошие люд смотрели на нас с поджатыми губами, пока мы пихали холодильник в громко протестующую Булочку. Наверное, так выглядели роды коровы в обратном порядке. У нас был гордый знак, что мы – охотницы на призраков, но, думаю, люди были рады, когда мы уехали оттуда. Я все еще могла их представить, выстроившись вокруг дороги, скрестив руки на груди, словно цепь вышибал.

– Они точно решили, что мы сатанисты, – Марина спрятала коробку с канноли в пустой холодильник, а потом вытащила молоко, что Арти спрятал уда пять минут назад.

– Потому женщина в цветастом фартук шепнула мне: «Береги себя», – Арти глотнул чай и скривился, обжигая губу.

– Нет уж. Слишком поздно, милый Арти, ты уже на темной стороне, – рассмеялась Марина. – Ты в нашей банде.

Он покраснел, ведь его явно впервые назвали членом банды.

Марина заварила кофе и опустилась в кресло за столом поменьше.

– Какие планы на сегодня, босс?

Я открыла зеленую, медленно наполняющуюся папку и щелкнула ручкой.

– Я подумывала обсудить все, что мы узнали о доме Скарборо, потом – перерыв на канноли и просмотр передачи Лео, чтобы понять, что нашел он. Если он что-то нашел, то точно поделится с народом.

– Через две минуты, – Марина сделала звук громче, и мы слушали рекламу о достоинствах стоматологии. Я обнажила зубы отражению в черном экране компьютера и подумала, не помогут ли такие оскалы мне с противоположным полом. Вряд ли. Мои зубы были идеальными, людей отпугивали другие странности во время встреч. Людей отпугивало, что я вижу призраков, а теперь я еще и была хозяйкой этого агентства, что точно привлечет не тех парней.

– Захватишь канноли, Арти?

Он вернулся с коробочкой и поднял крышку, а потом удивленно уставился внутрь.

– Я думал в канеллони есть мясо?

Марина посмотрела на меня так, словно хотела убить его.

– Прости его, он мал и ничего не знает, – прошептала я, прижав ладонь к сердцу, ведь я отвечала за его жизнь.

– Повезло, что у него есть вы, леди, – прорычала она в стиле Клинта Иствуда.

– Лео Дарк начинается, – сообщил Арти, осторожно протягивая нам кофе, а потом забирая свой чай в чашке, что он принес из дома, с надписью «Я люблю своего Питона». Ручка была в виде змеи, что обвивала чашку и приподнималась над краем, чуть не тыкая ему в глаз, когда он делал глоток. Видимо, он очень любил эту чашку, раз так рисковал каждый раз.

Мы смотрели на экран со своих мест: я за столом, Марина за другим столом, что по понедельникам делила с Глендой Джексон, а Арти – с кресла, в котором была я, когда пришел его отец. Когда-нибудь я расскажу об этом Арти, но пока что ему не нужно было этого слышать.

– Только посмотрите на него, – оскалилась Марина, Лео ворвался на экран перед домом Скарборо. – Кто из мужчин носит сапоги по колено?

– Проблема в стилисте? – предположила я, пытаясь понять, почему он одет так, хотя не собирается ездить на лошади.

– Гок Ван не одобрил бы, – сказал Арти и напихал в рот канноли. Я хотела узнать, откуда он знает о Гок Ване, но меня отвлек канноли с моим именем на нем. Не знаю, как Нонна это делала, но канноли были высоко в моем списке райской еды. Почти весь список был из блюд Нонны, честно говоря, и канноли были в топ три.

– Она обмакнула канноли в шоколад для тебя, – сказала Марина, глядя на меня, а я прикрыла глаза и откусила.

– Можно жить с тобой? – пробормотала я, наслаждаясь хрустящей оболочкой с корицей и кремовой сладкой начинкой. Там были кусочки апельсина, а шоколад делал вкус божественным.

– Ты почти и живешь, помнишь?

Мы с Мариной провели младшие годы в домах друг друга, и я была рада, что занята канноли в шоколаде, иначе ударила бы кулаком по экрану, где распинался Лео о своих потрясающих находках в доме.

– Заходи уже, – Марина бросила точилку для карандашей в экран, и она попала по носу Лео. – О, а это мне нравится. Так можно бросать в надежде, что выколешь Лео Дарку глаз.

– Спокойно, – возмутилась я, она пожала плечами, не извиняясь, и мы смотрели, как Лео идет по коридору дома Скарборо в ту комнату, где мы сидели пару дней назад.

– Как видите, – шептал Лео в микрофон, словно он был Дэвидом Эттенборо, подходившим к редкой колонии бабуинов. Для эффекта камера подрагивала, освещение было плохим, но я-то знала, что гостиная была полна естественного света из окон.

– Вы помните, чтобы там были доспехи? – нахмурился Арти.

– Я не обратила внимания, – прошептала я, слушая, как Лео рассказывает историю, которую мы узнали за пять минут исследования.

– Он пытается скрыть, что ничего не знает, – сказала Марина, предложив мне второй канноли. Я хотела взять его, но Арти склонился к экрану, щурясь.

– Доспехи двигались. Я уверен.

Мы смотрели на них, и рука точно медленно поднялась, это было заметно. Доспехи были за спиной Лео, он их не видел, но оператор точно заметил, ведь камера задрожала сильнее, и я, казалось, слышала его тяжелое дыхание.

Лео говорил об Исааке Скарборо, но карие глаза отвлеченно скользили по комнате, пока он не заметил испуганное лицо оператора.

– Что за… – я подняла и подошла ближе к экрану.

– Подделка для рейтингов, – сказала Марина. – Это даже я знаю.

Я не была так уверена.

– Думаешь? Тогда он не выглядит наигранно, да?

Вдруг на экране началась суета, доспехи рухнули на пол, и камера выпала из руки оператора, и картинка быстро сменилась Риланом из утренней передачи.

Мы переглянулись, раскрыв рты, и я жалела, что у нас нельзя было отмотать передачу, ведь камера крутилась в тот миг быстро, хотя мне показалось, что я заметила розовую ткань и светлые пряди. Я в панике открыла выдвижной ящик, чтобы проверить, на месте ли ключ от задней двери Скарборо. Ох, что творится.

* * *

Я остановила с шумом Булочку двадцать минут спустя у Бримсдейл роуд, обнаружила пантомиму в саду дома Скарборо, Лео скакал, как пират, а бабушка курила в лиловом кимоно, розовых леггинсах и пушистых тапочках с котятами.

Вопли Лео доносились до нас, пока мы вылезали из машины.

– Посмешище… выставить дураком… дискредитировать… должно быть стыдно…

Он расхаживал по запущенному лугу, как разочарованный отец, а она потягивала эбонитовую трубку и смотрела в сторону, как заскучавший подросток. Она редко курила, только когда хотела создать драматический эффект, и только «Голуаз». Наверное, одной пачки ей хватало лет на двадцать.

Лео поднял голову и заметил нас, когда я открыла калитку. Он прошел к нам, выпятив грудь, как павлин, белая рубашка выбилась из узких брюк и развевалась на ветру. Он словно вышел из костюмированного сериала, а не утренней передачи.