Текст книги "Мелоди Биттерсвит и агентство охотниц на призраков (ЛП)"

Автор книги: Китти Френч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

– Вы еще там? – спросила мама Арти, и он уточнил, хочет ли она рассказать что-то еще. – Хочу, – сказала она. – Ричард Скарборо Хенсон еще жив, он живет в Халле с дочерью Джоджо.

Я обдумывала все это.

– И у Исаака есть внук Ричард, который еще жив, и он в Халле?

– Да, милая, ты все поняла! – мне нравилась миссис Элиотт. Она звучала так, словно носила фартук и пекла пирожки, хотя я знала от Арти, что она скармливала крыс Пандоре и пела старикам.

– Ого, – сказала я, когда Арти закончил разговор. – Мне нужно рассказать все Исааку, потому что если он не убивал Дугласа…

– И если это был Ллойд… – добавила Марина, угадав мои мысли.

– То Ллойд не получил бы этот дом, – сказала я. – Если бы его признали виновным, его бы могли за это повесить.

– И это значит, что его сын не родился бы, как и его внук и…

– Донована Скарборо не было бы, – выдохнул Арти, заканчивая теорию за нас. Мы молчали и думали над тем, что это значит.

– Какая несправедливость, – сказала я. – Исаак не только потерял семью и дом, но и его дети и внуки потеряли шанс унаследовать это место.

Казалось, в моей голове медленно крутится бензопила. Я понимала теперь, почему горе Исаака было так велико, что удержало тут не только его, но и Ллойда. Столько вопросов, и только один способ найти ответ.

– Нам нужно найти нож, которым убили Дугласа, – сказала я с решимостью. – Если мы сможем доказать, кто убил Дугласа, а потом, может, сможем все исправить.

– Как? – растерялась Марина.

Арти обдумывал факты.

– Думаешь, дом не в тех руках?

Я пожала плечами.

– Не знаю тонкостей закона, но знаю, что братья Скарборо упокоятся, если все это будет исправлено. Потому мы здесь, так что сосредоточимся на этом, – я жевала ноготь указательного пальца, повреждая алый лак. – Кто знает? Может, это значит, что внук Исаака – законный владелец дома, или сможет получить хотя бы половину.

– Мелоди, – тонкий голос Исаака раздался позади меня с лестницы чердака.

– Мелоди Биттерсвит! – рявкнул второй голос снизу, и он был намного громче.

Я увидела Исаака, его лицо показывало, что он был тут достаточно долго, чтобы услышать много моих слов.

– Исаак, мне очень жаль, – сказала я, прижав ладонь к сердцу. – Я бы пришла к вам и все рассказала.

– Я пришел предупредить тебя, что они прибыли, – сказал он, я нахмурилась. Через миг я поняла, что он имел в виду, когда Донован Скарборо поднялся по ступенькам ко мне с Лео и его женщинами-роботами.

– Прочь! – вопил Скарборо. – Ключ, и прочь! Я нанял тебя очистить это место, а ты, судя по последним минутам, решила придумать, как опозорить мою семью и лишить меня дома! Кем вы вообще себя возомнили? Это не «Игры наследников»!

Он злился, его лицо было багровым, и он слышал наш разговор.

Близняшки за ним кивали во время его речи, и я заметила взгляд Лео, выражение его лица прочитать не удавалось. Не помогало и то, что следы от удара книгой он скрыл под слоем грима.

– Это любимая программа моей мамы, – сказал Арти невольно, так умел только он.

– Подбитый пацан, ты снова нанят, – рявкнул Скарборо. – А вы все – прочь!

Я уязвлено смотрела на Исаака.

– Прости, – прошептала я, он качал головой.

– Найди его, Мелоди. Найди Ричарда.

Я сглотнула, быстро посмотрела на Лео, потому что только он здесь мог услышать Исаака. Но он был безразличен.

Я посмотрела на Марину и Арти, покачала головой, прося их не спорить.

– Идемте, – сказала я. – Мы закончили. Нам пора уходить.

Я отдала Доновану ключ, мы прошли мимо него, Лео вскинул руки перед близняшками, словно защищая их от нас, пока мы шагали мимо. Я не знала, но, может, он делал так, чтобы они не попытались подставить нам изящную ножку.

Мы вышли из дома Скарборо, и я оглянулась на чердак. Как я и думала, Исаак стоял там, смотрел на нас. Он узнал столько того, что не слышал о сыне, о том, что его любимая женщина больше не выходила замуж и не рожала. Я надеялась, что она не была несчастна всю жизнь. Это было ужасно печально, убийство Дугласа повлияло на столько жизней.

– Мы же не оставим все это? – спросил Арти, застегивая ремень безопасности.

– Конечно, нет, – сказала я.

Марина рассмеялась, пока мы уезжали, разрядив обстановку.

– Твоя мама назвала тебя сарделькой!

* * *

– Халл далеко отсюда, – сказал Арти, склонив голову, глядя на карту на экране.

Мы были в офисе, проводили вечер за тем, что узнали, записывали даты рождений, смерти, свадеб, возможные сценарии на доске, пока не пришли к неизбежному выводу. Нам нужно было ехать в Халл.

– Надеюсь, Ричард не хилый, – с тревогой сказала я. Не хотелось быть ответственной за смерть правнука Исаака. Я надеялась, что, когда мы расскажем все Ричарду и, может, его дочери, они согласятся приехать на Бримсдейл Роуд и встретить Исаака. Знаю. Знаю. Нам придется добраться до их порога на Булочке из другого конца страны, показать свои удостоверения охотников на призраков и рассказать им, что их родственник-призрак хочет срочно увидеть их, чтобы уйти, а еще есть хорошая новость, что они могли получить половину большого поместья, если мы найдем орудие убийства и докажем, что Ллойд убил Дугласа. Многовато, да? Но путь предстоял долгий, и мы успеем придумать, как донести это до них, судя по карте Арти, ехать туда больше трех часов.

– Нам нужно что-то взять с собой? – спросила я. – Кроме коробки со сладостями Нонны.

– Я попрошу маму распечатать родословную, чтобы мы показали им, – предложил Арти, и я кивнула. Это хорошо.

– Дневники Агнес? – предложила Марина. Мы прочитали почти все, но ничего полезного не нашли.

– Жаль, что нет фотографий или свидетельств о рождении, – я понимала, что физическое доказательство будет убедительнее, чтобы они поняли, что мы не шутим.

– О, мама уже все это нашла. Она любит все организовывать.

– Арти Элиотт, как нам повезло с тобой, – сказала я. Он пожал плечами, как уже делал, когда мы хвалили его. – Итак, – я закрыла колпачком маркер, Марина сунула банку с печеньем в сумку, чтобы пополнить запасы. – Тогда встречаемся в шесть утра и выедем до часа пик.

Арти встал и протянул Марине ее куртку. Они пошли прочь, и она подмигнула мне, а потом серьезно посмотрела на Арти.

– Эй, сарделька. Путь долгий и в замкнутом пространстве, так что никаких сэндвичей с яйцом, ясно?

Он расстроился на миг, а потом просиял.

– Но я могу взять маринованные корнишоны?

Они ушли, а я думала о своих делах на остаток вечера. Я могла пойти поесть с мамой и бабушкой, но они могли спросить, как там дело, а у меня не было сил рассказывать. А еще я была уверенна, что мама может много рассказать мне о путешествии на Булочке по стране, а я не могла выдержать и это. Я могла пойти наверх, поесть наедине и лечь спать. План был логичным, потому что завтра будет долгий и необычный день. Если я буду выспавшейся, это поможет. Будет даже доехать сложно, но эта часть дня беспокоила меня меньше всего.

Есть ли у меня логика? Думаю, ответ вы уже знаете, мне бы хотелось такой быть. Но поступала я иначе. Потому, наверное, я и взяла перчатки и последний дневник Агнес Скарборо и начала читать.

Чертов Бэтмен. Простите за такое, но вырвалось. Агнес нашла орудие убийства.

Глава двадцать первая:

В ноябре 1922-го Агнес Скарборо нашла нож, которым убили ее младшего сына. Она нашла его случайно спрятанным в теле любимого плюшевого мишки Ллойда, а тот – на чердаке. Он недавно сам стал отцом, и она хотела найти его мишку, чтобы передать его ребенку. Находка ножа в крови в платке с монограммой Ллойда причина ей жуткую боль, она не могла смириться с мыслью, что обвинила в убийстве не того сына. Конечно, там нож мог спрятать Исаак, чтобы подставить брата, но стежки на мишке настораживали ее.

Ллойд был придирчивым, особенно, в одежде. Он даже подумывал стать портным в детстве, дошло до того, что друг семьи устроил его учиться к одному из лучших портных «Савил Роу». Он уехал в Лондон с самоуверенным видом, а вернулся из столицы через пару месяцев, потому что адское рукоделие ужасно отразилось на его пальцах, а это он вынести не мог, потому что собирался стать следующим английским драматургом. Он долго на месте ученика не удержался, потому не мог даже сшить себе штаны, но он умел чинить рубашки, штопать носки, как и смог бы зашить орудие убийства в плюшевой игрушке так аккуратно, чтобы это не замечали долгое время.

Через одиннадцать лет после убийства Дугласа Агнес Скарборо поняла, что ужасно ошиблась. Как она могла? Она потеряла след Исаака, а даже если бы нашла его, не смогла бы извиниться так, чтобы он простил ее. У нее остался только Ллойд, и малыш знаменовал новое начало для семьи после долгого времени боли. Он не был ее первым правнуком, но был первым правнуком, которого ей можно было видеть, любить. Ради него она решил выждать, скрыть и позволить старшему сыну праздновать Рождество с семьей, пока она решала его судьбу.

Дневник резко обрывался за пару дней до Рождества, мне показалось это странным, а потом меня словно ударили по животу, слова Ллойда Скарборо всплыли в голове.

Она убила себя на Рождество 1922.

Через два дня после последней записи в дневнике. Боже. Она спрятала мишку. А потом не сказала полиции правду, а лишила себя жизни от отчаяния.

Я закрыла последний дневник с ужасно тяжелым сердцем и написала Марине.

«Я знаю, где нож».

* * *

– Я шутил про корнишоны, – сказал Арти бодро ранним утром, складывая свои припасы в сумку-холодильник, которую принесла Марина. Она подошла к поездке как настоящая итальянка – сначала еда. И еды было столько, что в Халле можно было устроить пикник.

– Где Лестат? – она огляделась в поисках собаки.

– Я оставила его на кухне мамы с его лежанкой, миской и запиской, где сказала, что заберу его ночью. Я боялась просить их посидеть с ним заранее, они могли отказаться, и нам пришлось бы брать его с собой.

Я снова проверила рюкзак. Мама Арти помогла нам с доказательствами, он пришел утром со стопкой свидетельств о рождении, распечатанными фотографиями и заметками из газет того времени. Я не успела осмотреть все, но я и на это не надеялась. Я могла лишь молиться, что правнук Исаака поверит.

– Это круто! – глаза Арти блестели, пока мы грузили вещи в Булочку, стараясь шумом не беспокоить соседей, а еще мою семью, пока мы не поехали в Халл. Арти был прав, мне было не по себе от волнения, но и от заманчивой перспективы, что мы сможем справиться. Много всего могло пойти не так, в плане было много дыр, больше, чем в лейке, но оставался шанс, что все получится исправить. Мы словно играли в кости, я надеялась, что в этот раз мы победим. Дом Скарборо. Я не хотела, чтобы его снесли ради денег, чтобы не осталось и следа. Я хотела увидеть, как дом снова становится шумным, и чтобы несчастная семья, что столько лет была там, смогла уйти отдыхать.

* * *

Мы были в дороге больше часа, и мы попали в утреннюю пробку. Невооруженным глазом казалось, что мы едем отдыхать или на мероприятие фанатов на нашем дряхлом грузовичке. Мы были в солнцезащитных очках, Булочка выделялась гавайской гирляндой, висящей на окне. Она тряслась и оставляла след выхлопов, но у нас была музыка 80-х на телефоне Арти, и солнце согревало салон и наши щеки.

Но внутри Булочки атмосфера беспечной не была, потому что я рассказала им о содержимом последнего дневника Агнес.

– Значит, это все же был Ллойд, – сказала Марина, качая головой. – Скарборо этого еще не знают?

– Нет. Но, если все пойдет хорошо, узнают к концу дня.

– Бедный Дуглас, – сказал тихо Арти. Я понимала, что он сочувствует ему и из-за близости в возрасте. – Ты знаешь, почему Ллойд сделал это?

Я покачала головой.

– Нет еще, – я надеялась, что и на это ответ мы узнаем к концу дня.

– Это дело мы решаем всего три недели? – вздохнула Марина, открыла бутылку воды. – Кажется, что уже полгода.

Она была права, мне тоже так казалось. Моя голова была набита историей семьи Скарборо, и я почти не помнила, когда началось это дело. Мне не было жалко только живого Скарборо. Донован мне совсем не нравился, потому мы спешили. Если его покупатели уйдут, он мог вполне нанять экскаватор и снести дом самостоятельно.

Халл, когда мы добрались туда к 11 утра, сливался с монохромным небом. Он был серым, безликим, когда мы свернули с шоссе, обычные бетонные джунгли городов Англии.

Марина включила навигатор на телефоне, чтобы мы прибыли на место усилиями Шэрон Осборн. Она всегда казалась мне слишком эмоциональной, и я подозревала, что она пошлет нас не туда, если будет в игривом настроении.

– Нельзя выбрать кого-то другого? Дэвид Аттенборо или кто-то похожий? У них власти больше.

– Мне нравится Шэрон, – возмутилась Марина. – Она всегда кричит на меня.

– И это хорошо?

– Ты знаешь мою семью. Мы кричим друг на друга. Это наш стиль.

– И Шэрон Осборн этим тебя успокаивает?

– Эй, мне предлагали Шэрон Осборн или Дарта Вейдера, а ты знаешь мое отношение к страшным фильмам.

– «Звездные войны» – не страшный фильм, – сказала я, улыбаясь с сарказмом и махая лузерам в мини-автобусе, что скалились нам в соседнем ряду.

– Вот и нет, – поежилась Марина. – От его костюма у меня кошмары.

Марина была почти все время такой боевой, что ее страх ужастиков был даже милым.

– Почувствуй силу, – прорычал Арти, Шэрон Осборн завопила, и Марина согласно кивнула.

– Видите? Она милая. И она любит собак. А я уверена, что Дарту Вейдеру Лестат не понравился бы.

– Марина, – сказала я. – Никому не нравится Лестат. Ни мне. Ни тебе.

– Мне нравится, – выступил в защиту Арти.

– Хорошо. Он будет теперь жить с тобой.

Арти помрачнел, показывая, что с этим будут сложности.

– Пандора. Она опасная. Говорят, лучше держать ее подальше от детей и других питомцев.

– Она может съесть Лестата, – сухо констатировала факт Марина.

Арти кивнул.

– Может.

Я представила это на миг, живот питона, раздутый из-за Лестата. Это радовало не так сильно, как я надеялась, и это вызывало тревогу. Боже, только бы не привязаться к Лестату, он был моим соперником в сладостях, в кровати, из-за моих тапочек, если не говорить, что он появился из-за Флетчера Ганна.

Меня спасла от мыслей о привязанности к Лестату Шэрон Осборн, кричащая на меня, что пора сворачивать. Я перестала думать о собаке и сосредоточилась на вождении Булочкой по улицам Хала, пока мы искали правнука Исаака Скарборо и праправнучку.

* * *

– Напомни, как мы это сделаем?

Мы сидели на одной из парковок в торговом центре за городом и ели припасы Марины, пока обсуждали план. Мы уже увидели дом, он был непримечательным, узкий дом в ряду высоких серых зданий.

– Я буду говорить, – сказала я, вытирая руки от жира курицы салфеткой. Я обращалась к Марине, потому что Арти вряд ли пошел бы общаться с незнакомцем, а она могла, если они не поверят нам. – Они, наверное, попросят доказательства, – сказала я. – Я пытаюсь думать с их точки зрения. Мы – кучка охотников на призраков в Булочке, это уже нас делает странными для них. А потом мы скажем им, что я вижу призраков, что прадедушка Ричарда хочет с ним встретиться, и что если они уедут с нами в Чейплвик, то сильно нам помогут. О, и мы пытаемся разгадать убийство брата прадедушки, – я вдохнула и потянулась за бутылкой воды. – Это все очень мило.

– Хорошо, что мы не взяли Лестата, – сказал Арти, поглощая серебряной ложкой отдельный тирамису. – Он бы их вывел из себя.

– Потому что охотников на призраков, посланий из могилы и убитого дяди не хватило бы, – заявила Марина, и я застонала, закрыв лицо руками.

– Зависит от того, какие они люди, – сказала я. – Судя по тому, что я знаю, есть два типа людей. Открытые и закрытые. Вы, например, открытые, – рассказывала я. – А вот разум Флетчера Ганна закрытый. Он видит мир черно-белым, отказывается поднять голову и увидеть красивую радугу над головой, потому что он настроен считать, что он прав, а я всегда неправа. Он застрял в своих убеждениях, хотя они заставляют его ссориться со мной, и все, кроме внезапного секса, оказывается недоступно.

Марина понимающе смотрела на меня, Арти рылся в сумке-холодильнике, а потом дал мне безмолвно маленькую плитку шоколада. Я отломила кусочек и рассосала, позволяя сахару течь по моим венам и повышать настроение после признания.

– Я просто говорю, что если они очень закрытые, то нам лучше вернуться в дом Скарборо, а не биться с ними.

Марина собрала использованные тарелки и мусор и спрятала в сумку-холодильник, а потом мы нервно переглянулись.

– Что ж, начнем, – сказала я и повернула ключ в зажигании.

Глава двадцать вторая:

Я припарковала Булочку в стороне, чтобы ее не было видно сразу тому, кто откроет дверь. Думаю, мы выглядели утром нормально, хотя избежать того факта, что мы покажемся религиозными попрошайками, не удалось бы. Арти не мог выглядеть еще мягче в своих джинсах и футболке с «Доктором Кто», а Марина в куртке, узких джинсах и на каблуках выглядела так, словно с работы шла в ночной клуб, и я была в схожем виде – в кроссовках и красно-белым с синим щитом Капитана Америки на груди. Выглядели мы круто и неопасно. Пусть эти люди радуются, что это не Лео и его психо-барби, потому что они на пороге напоминали бы дьявола и женщин-роботов.

– Звони, – прошипела Марина у меня за спиной.

– Собираюсь, просто готовлю себя к этому, – прошептала я, поведя плечами. Я поднесла палец к звонку, потом почесала им нос, и мне становилось жарко и тревожно.

– Может, сначала сходим и выпьем кофе в кафе за углом? – спросила я, и Марина в ответ потянулась через мое плечо и сама нажала звонок. Я ударила ее по руке, она задела мою ухо, когда убирала руку.

– Как бы ты жила без меня, Биттерсвит? – спросил она.

– Пила бы кофе в кафе за углом, – сказал Арти, и я невольно тихо рассмеялась, потому правнук Исаака увидел меня улыбающейся, как дура, когда открыл дверь семь секунд спустя. Я сразу поняла, что это правнук Исаака, они были очень похожи. Но там где Исаак выбрал бы аккуратный кардиган и узкие брюки, его правнук… как бы сказать? Он выглядел современно. Его белые волосы удерживала красная повязка, а рубашка свободно свисала, заляпанная краской. Его выцветшие джинсы тоже были в пятнах, он был босым. Он выглядел пожившим человеком, и. судя по тому, что у него был хороший загар, жил он долгое время не в Англии.

– Мистер Хенсон, полагаю? – спросила я, хотя ответ знала.

– Слишком в стиле Шерлока, – шепнула Марина, я улыбалась и не слушала ее.

– Да, – сказал он, глядя на нас с любопытством и подозрением.

– Меня зовут Мелоди, мистер Хенсон. Мелоди Биттерсвит, а это Марина Малонэ и Арти Элиотт.

Он посмотрел на каждого из нас. Марина кивнула, Арти склонил голову, услышав свое имя, словно ребенок.

– Я не буду покупать ничего из того, что вы предложите мне, – ровно сказал он. Ох, он ошибался.

– О, мы ничего не продаем, – возразила я. – Мы приехали сюда из Шропшира, чтобы увидеть вас.

Он нахмурился, и я поняла, что звучу странно, потому спешно сдала назад.

– Ну, не только для этого, и у нас недавно был пикник, так что я не жалуюсь… – блин, я только все усложняла, а он все сильнее тревожился и раздражался, собираясь прервать нас.

– Слушайте, не хочу быть грубым, но я занят, – сказал он, и я запаниковала, потому что он закрывал дверь. Я не знала, как уговорить его послушать, и вперед выпрыгнула Марина.

– Это будет звучать странно, но выслушайте. Мы хотим поговорить с вами о вашем прадеде Исааке Скарборо.

Дверь замерла приоткрытой, а потом медленно открылась снова.

– Вы сказали Скарборо? – спросил он, насторожившись.

Мы кивали, как собачки, которых люди ставят у заднего окна машины. Я могла даже упасть на колени и молить, чтобы нас впустили.

Он смотрел на нас, и я видела, что он размышляет, впускать нас или нет.

– Можете войти, – сказал он, и я была так рада, что казалось, что кто-то надул в моей груди воздушный шар. – Но только потому что ты – фанат «Доктора Кто», – добавил Хенсон, кивнув Арти. Я была обижена, что он не оценил мою футболку с Капитаном Америка, но Арти был так счастлив, что я забыла о раздражении.

– Мы можем войти с миром? – я попыталась звучать как фанатка «Доктора Кто».

Арти покачал головой.

– Не тот сериал.

– Проверяешь нас? – отозвалась Марина.

– Технически – да, но, боюсь, это неуместно, – сказал Арти, и я заметила улыбку на лице Ричарда Хенсона, он отошел, пропуская нас в дом.

Внутри Арти оглядел просторный белый холл. Здесь было красиво, свежо, большая абстрактная картина висела на стене, простого цвета ковер был всплеском цвета на медового цвета паркете. Это хорошо играло в узком доме.

– Больше, чем снаружи, – отметил Арти, Ричард Хенсон безмолвно дал ему пять.

– Проходите, – сказал он, и я поняла, что он не только выглядит как Исаак, но у него и такой же низкий голос. Но я этого, ясное дело, не сказала. К призракам нужно было подобраться осторожно. – Я схожу за дочерью, – сказал он. – А вы пока устраивайтесь в гостиной.

Он махнул на приоткрытую дверь. Арти пошел первым, а потом застыл, и мы с Мариной врезались друг в друга за ним.

– Что за…? – сказала я, а потом увидела, почему он остановился. На диване лежала женщина, читающая книгу, ее тело было морщинистым и довольно обнаженным, я бы дала ей за девяносто. Она подняла голову, когда мы вошли, и опустила книгу, подвинув очки, чтобы посмотреть на нас поверх них.

– Ох, черт, – сказала она. Она звучала как принцесса Анна, и не собиралась прикрыться. Арти закрыл глаза руками.

– Я ничего не видел, – пропищал он, словно хотел убедить ее, что ее честь не тронута.

– О, боюсь, видели, молодой человек. С того ушла вы точно видели мою вагину, – заявила она.

Марина давилась смехом за мной, мы прошли внутрь, чтобы впустить Ричарда Хенсона.

– Ах, простите! Я совсем забыл про Марго, – сказал он и подбежал с халатом. – Мы хотели порисовать, – он махнул на мольберт, а Марго встала и надела халат. Мы уже догадывались, но все равно это стало шоком. Бедный Арти. Еще один пункт добавился в список того, о чем он не расскажет маме.

* * *

Пять минут спустя мы сидели в гостиной с чашками кофе и без голых пенсионерок. К нам присоединилась Джоджо, оригинального вида дочь Ричарда. Я знала, что ей за сорок, потому что я видела ее свидетельство о рождении, но по ее виду этого сказать нельзя было. Ее длинные темные волосы были заплетены в две косы с оранжевыми резинками-пружинками, она была в четырех или больше полосатых жилетках разных цветов. Ее запястья звякали от браслетов, она была босой, как и ее отец. Думаю, Марина одобрила леопардовые ногти на ее ногах, и я был потрясена татуировке с множеством мелких цветов, что обвивала ее лодыжку, поднимаясь до бедра, исчезая под ее обрезанными джинсами. Татуировки делать было ужасно больно, и то, что она перенесла это, говорила мне, что, несмотря на ее вид, у нее был сильный дух.

– Так в чем дело? – спросила она, сев на подлокотник кресла отца. Они смотрели на нас, сидящих на диване, и вежливо ждали. Ладно. Здесь я должна была заговорить, потому что это мое агентство, и я хотела, чтобы все получилось. Это мой миг. Я взяла себя в руки и кашлянула.

– Меня зовут Мелоди Биттерсвит, и я вижу мертвых.

Черт. Серьезно? Сейчас не время для таких заявлений.

Чашка с кофе Ричарда застыла на половине пути, глаза Джоджо чуть не выпали из орбит.

– Простите, я не с этого хотела начать, – стушевалась я.

– Это радует, – сказал Ричард и издал смешок. – Потому что на миг мне показалось, что ты сказала, что видишь мертвых.

– О, видит, – встрял Арти. – Все время. Это нормально для Мелоди, это не пугает. Я сначала тоже не знал, но мертвые такие же, как живые. Только мертвые и невидимые. Я смотрел на прошлой неделе снукер с тем, кто умер больше сотни лет назад. И он был… – он замолчал, потому что теперь они глазели на него, и я была рада, что он замолчал и не выдал им, что снукер он смотрел с их убитым родственником.

Марина вытащила из кармана куртки две новые гладкие черные визитки с нашим логотипом, что Гленда сделала нам, и вручила каждому. Я ждала, пока они их прочитают, перевернут и снова прочитают. Они, наверное, хотели уже, чтобы мы оказались просто попрошайками.

– Никогда не видела охотников на призраков, – сказала Джоджо со скепсисом. – Вам нужно как-то доказать это, чтобы я поверила.

– Она не может делать этого по приказу, она не мистик Мэг, – рявкнула Марина, привыкшая защищать меня при таких просьбах. Я коснулась ее колена, чтобы успокоить ее. Она была права, не было ничего, что заставляло меня чувствовать так неловко, чем когда люди ждали, что я исполню какой-то трюк. Это было другим. Нам нужно было, чтобы они верили нам. А еще лучшая подруга Джоджо, Зена, что умерла год назад во время серфинга на Фиджи, была тут, пришла вместе с Джоджо и очень хотела поговорить.

– Точно хотите доказательств? – спросила я, потому что порой люди тут же переставали этого хотеть.

Джоджо кивнула, я заметила, что она скрестила пальцы за коленом.

– Хорошо, тихо сказала я и минуту слушала Зену. – Здесь Зена.

Глаза Джоджо тут же наполнились слезами, но она сглотнула и уставилась на меня.

– Это могли знать все. Она была моей лучшей подругой.

Я кивнула. Я это понимала. Я знала это, потому что чувствовала связь любви между Зеной и Джоджо, и это было похоже на нашу связь с Мариной. Я смотрела на Зену и описывала ее.

– Она вашего роста, – я замолчала, потому что Зена исправила меня. – Простите, она сказала, что она на полдюйма выше.

Джоджо выдохнула, словно об этом всегда велись споры.

– Она сказала, что ей жаль вашу доску, – передала я, Ричард передал дочери салфетку, Джоджо всхлипывала.

– Это была моя доска. Она плавала на ней, когда умерла.

Я кивнула, Зена уже рассказала мне. Я знала, что еще не сказала ей того, что не мог найти никто при исследованиях.

– Она просит напомнить вам о случае, когда ее мама выпорола вас за курение в ее спальне, хотя это были не вы. И о дне, когда она ударила Дэвида Райли в живот, потому что опрокинул на вас обед, когда вам было тринадцать, и о том, как вы встречались со Стивом, но считали себя лучше него и так и не вышли за него замуж.

К этому моменту Ричард смотрел на меня, раскрыв рот, Джоджо плакала.

– Но больше всего она хочет, чтобы вы знали, что ей жаль, что она оставила вас. Она скучает каждый день, – мой голос оборвался, Марина сжала мое колено. – Простите, – сказала я, злясь, что проявляла свои эмоции, мешая Зене и Джоджо.

Я встала, и Джоджо подошла и крепко обняла меня.

– Спасибо, – прошептала она. – Передай ей, что я тоже каждый день скучаю.

– Вы только что сами ей это сказали, – отметила я, а потом тихо рассмеялась, услышав последние слова Зены. – Она уходит. Она просит сказать вам, что будет приглядывать за вами, но она не будет ходить за вами на свидание или стоять над кроватью, ведь это будет оскорбительно.

Джоджо рассмеялась и вытерла глаза.

– Она все еще глупышка. Как мне ее не хватает…

Ричард поднялся и собрал чашки.

– Думаю, можно уже сказать, что мы убеждены. Я сделаю еще чая, а потом вам стоит рассказать, почему вы здесь.

* * *

– Мы поедем следом, – крикнула мне Джоджо, забравшись в вишневый хэтчбэк. Ричард уже сидел пристегнутый на пассажирском месте, они взяли с собой вещи, чтобы найти потом место для ночевки после посещения дома Скарборо с нами. Они пять минут восхищались Булочкой, а до этого целый час слушали меня, нас, пока мы рассказывали им все, показывали родословную и фотографии. Переломным моментом для Ричарда была фотография Исаака в важной позе, но они были так похожи, что связь отрицать не выходило.

Я ничего не скрывала, приходилось делать паузы, им было сложно воспринять все сразу. Они узнали о ветви семейного древа, что всегда была от них скрыта, и теперь они тоже думали об убийстве и призраках, которых нужно было освободить. Мы многого хотели от них, и повезло, что они не выгнали нас на улицу, назвав шарлатанами.

– Хорошо, что они из открытых, – сказала я, закрыв дверь Булочки.

– Думаю, это было понятно еще с момента с Марго, – улыбнулась Марина, Арти закрыл рукой лицо от воспоминания.

– Знаешь, что, Арти? – я сверилась с часами. – Твоя футболка спасла нас. Без нее нас могли и не впустить.

Он прижался к спинке сидения и улыбнулся, а я выехала на дорогу, Джоджо следовала за мной. Был лишь час дня, и мы могли приехать в Чейплвик к четырем, если нам будет дуть попутный ветер.

* * *

Я почти угадала. Мы подъехали к Бримсдейл Роуд в полпятого, и я благодарно помолилась, увидев, что в доме все тихо. Я увидела, что Джоджо и Ричард остановились за мной, и показала им поднятый большой палец в зеркало, надеясь, что они еще готовы все увидеть. Час назад на заправке мы останавливались для туалета и кофе, и они явно всю дорогу обсуждали то, что услышали, и пытались связать это с собой.

– Знаю, мы не сможем видеть братьев, но все равно нервничаю, – сказала Джоджо, Ричард притих. Я была рада, что мы так быстро увели их с собой. Если бы они задумались, то могли никогда не приехать.

Я вылезла из Булочки и потянулась, тело затекло после стольких часов за рулем в постоянной тряске. Марина и Арти вышли и сделали так же, все мы стояли и ворчали, пока разминали плечи и шеи.

– Это то место? – Джоджо присоединилась к нам, прикрывая глаза от солнца и глядя на дом Скарборо. – Большое, да?

– И ему требуется уход, – сказал Ричард, потирая подбородок. Он был серьезен. Дом был бы его, если бы не эта путаница с обвинениями. И дом все еще мог оказаться его, хотя бы частично.

– Как мы войдем? – спросил Арти, у нас уже не было ключа.

– Пока не знаю, – сказала я.

Ричард нахмурился.

– Не хотелось бы вламываться.

– Ага, – медленно сказала я, пока обдумывала варианты. – Мне тоже. Надеюсь, до этого не дойдет.

Я схватила рюкзак и повела их через калитку по знакомой тропе к задней части дома. Я дернула заднюю дверь, зря надеясь, что Донован Скарборо забыл ее закрыть. Нет. Блин. Ладно. Я отошла, уперла руки в бока и озиралась.

– Тогда план Б, – сказала я. – Скрестите пальцы.

– Подвал? – спросила Марина, и я кивнула.

– Понадеемся, что засов не трогали, – сказала я. – Арти, пойдешь со мной? Марина, лучше останься с Ричардом и Джоджо здесь, а мы посмотрим, можно ли открыть заднюю дверь изнутри.

– Я не против, – сказала Марина, глядя на проем, из которого мы выбрались из подвала. Я боялась, что кто-то закрыл его изнутри, но нам могло повезти. – Эти каблуки сделаны не для того, чтобы изображать Алису, падающую в кроличью нору.

– Уверены? – спросила растеряно Джоджо.

– Да, – сказала я. – Арти, пойдешь первым? Тебе падать меньше, чем мне.

– Телефоны? – спросила Марина, мы вытащили мобильники и включили фонари.

– Готов? – спросила я у Арти, надеясь, что он не слышит дрожь в моем голосе.