Текст книги "Против течения. Книга 3 (СИ)"

Автор книги: Кирра Уайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 31 страниц)

– Тогда я прошу вас продать Хадару место в крепости!

Все посмотрели на неё с удивлением.

– Продать? – удивился лесной Владыка. – Чем же ты заплатишь?

Она потрясла в воздухе грязной, пропитанной кровью Прола и давно потерявшей форму шляпой:

– Здесь доказательства того, что Великий Хранитель Элсара незаконный правитель – как и его сын Тиред.

Все в замешательстве смотрели на Миру. Она заметила, что люди медленно опускают руки. Только Найра упорно и непримиримо держала её поднятой к небу, словно хотела проткнуть его и сбросить на Хадара.

– Покажи, что у тебя там, – сказал Мире Владыка.

Она опустила руку, расправила шляпу и сдвинула пряжку в основании пера. Сейчас же в водную гладь ударил широкий голубой луч. Люди на берегу в испуге подались назад и закричали, но Владыка одним властным движением руки заставил их успокоиться.

Тем временем, в луче света появилось изображение: большая, заставленная богатой мебелью комната, на длинном, покрытом скатертью столе стояли несколько канделябров с горящими свечами. В комнате находились три человека. Двое мужчин лет тридцати и беременная молодая женщина. Мужчины о чём-то спорили.

– Тот, который с длинными волосами, это Великий Хранитель Эдсара в молодости, – объяснила всем Мира. – Второй мужчина, его старший брат Бенедикт, законный Хранитель Элсара. А женщина – жена Бенедикта.

Бенедикт сидел в кресле, положив ногу на ногу и демонстрируя спокойствие, но его напряжённо сведённые плечи выдавали истинное состояние. Брат бегал вокруг кресла и наскакивал на Бенедикта с какими-то обвинениями. Женщина выглядела очень напуганной. Инстинктивно прикрыв живот большой шалью, словно хотела защитить дитя, она переводила взгляд с одного мужчины на другого; время от времени её губы шевелились, но спорщики не обращали на женщину внимания. Вот она тяжело встала и сделала несколько шагов к двери, но Бенедикт что-то резко сказал, и она, опустив голову, обречённо вернулась. Братья продолжили спорить с новой силой и младшему удалось вывести Бенедикта из терпения. Он вскочил, жестикулируя и что-то крича. Его лицо исказилось от ярости, руки сжались в кулаки. Мужчины сошлись на пятачке ковра, едва не касаясь друг друга лбами. Неожиданно длинноволосый выхватил из ножен кинжал и ударил брата в грудь. Женщина в кресле вскочила на ноги, её рот открылся в беззвучном крике. Придерживая руками живот, она бросилась мимо убийцы к двери, но он подставил ей подножку, и женщина упала. Тут же попыталась встать, однако мужчина настиг её и, схватив волосы, запрокинул голову назад, открыв нежную беззащитную шею. Пламя свечей вспыхнуло на окровавленном клинке, когда длинноволосый перерезал горло женщины. Брызнула кровь. Женщина задёргалась в конвульсиях, пальцы судорожно сжали длинный ворс залитого кровью ковра.

Изображение комнаты пропало, голубой луч погас. Мира обвела взглядом молчаливых лесных, задержалась на прищурившемся Вилюне и, наконец, посмотрела на Владыку.

– Великий Хранитель Элсара не может править городом, – сказала она. – И его сын тоже. Они должны сдать власть более достойному правителю. Вы можете пойти и забрать её. А взамен я всего лишь прошу вас сохранить жизнь человеку, который стал ещё одной жертвой этого жестокого убийцы, не пощадившего родного брата, его жену и не родившегося наследника.

– Откуда у тебя это... э-э... доказательство? – спросил Вилюн.

– Его передал мне старый слуга Великого Хранителя. Насколько я поняла, прежде он был в Ордене колдунов и являлся кем-то вроде мага-наставника Бенедикта. Возможно, в момент убийства он находился в комнате, но почему-то не смог помешать убийце.

Ей вспомнились предсмертные слова Прола: «Моя семья... Я купил им жизнь молчанием... Отказался от магического сана... Высокая цена... Никого уже нет... Боги всех забрали... Только спрятал в шляпу... Надеялся, кто-нибудь, вдруг, однажды».

– Узурпировав власть, младший брат уничтожил всех его приближённых. У Прола не было возможности рассказать о его зверстве. Всё, что он смог сделать, это спрятать правду в шляпу, которая долгое время пролежала в сундуке, – сказала Мира и подумала, что есть доля иронии в том, как она пытается купить жизнь Хадара с помощью шляпы, которая много лет хранилась в его доме. Если бы Хадар узнал о ней раньше, он бы давно уже использовал её для свержения старика.

– Так что? – робко спросила она, переводя взгляд с Владыки на Вилюна и обратно. – Вы оставите у себя Хадара?

Владыка задумчиво почесал бровь и, прежде чем он ответил, Мира поняла, что ответ будет отрицательным. Внутри у неё будто что-то оборвалось и покатилось в пропасть отчаяния.

– Твой товар задержался в пути на много лет, – произнёс Владыка. – Чтобы забрать власть у Великого Хранителя, мне не нужны такие доказательства. Я прилечу в Элсар со своим войском и просто возьму город.

– Да! – заревели в толпе. – Пусть Элсар падёт!

Сотни рук взметнулись вверх.

– Не падёт, пока у Главного деда есть армия кукров, – рявкнул Гай.

Это было так неожиданно, что даже Мира опешила. А лесные так вовсе застыли с вытянувшимися от изумления лицами и поднятыми руками.

– Что ты сказал? – спросил Владыка с угрозой.

– Нас сегодня разбили, – громко сказал Гай, и его чёрные глаза мрачно блеснули. – Мы еле унесли ноги. А дед выставил против нас только часть кукров. Я вам расскажу, что будет дальше. Сейчас элсарцы соберут этих зомби по кускам, сошьют их, и дед двинется войной на Лес.

– Он на стороне врага! – закричал кто-то в толпе – Он нас предал!

Лица лесных перекосило от ярости. Мира была уверена – если бы вода не представляла для лесных опасность, они бросились бы в Реку, доплыли до лодки и расправились с Гаем. Мира в испуге вцепилась в его руку, но Гай оттолкнул её, так что она не удержалась на ногах и села на лавку.

– Молчать! – рявкнул на лесных Владыка.

Вилюн сделал жест руками, словно закрывал ставни, и у лесных крикунов тут же пропал дар речи. Несколько раз они беззвучно открыли и закрыли рты и пристыженные, отступили.

– У тебя есть предложения? – спросил у Гая лесной Владыка. – Может, тоже шляпа в рукаве припрятана?

Гай показал на дно лодки и сказал:

– Моё предложение – Хадар. Это Хадар изначально был хозяином кукров. Пока он ездил к вам на переговоры, Главный дед захватил его армию. Вылечите Хадара и он вернёт себе власть над кукрами. Вы получите воинов, которых не берут стрелы и мечи. Воинов, которым не нужны воды и пища, а убить их можно только обезглавливанием.

Мира во все глаза смотрела на Гая. Так вот почему при взгляде на дерущегося на стене кукра он принял решение забрать Хадара из Элсара! Она почувствовала, как губы сами собой расплываются в улыбку. Да, этот был довод, который должен сработать. И, судя по поражённым лицам лесных – уже работал.

Единственное, Мира была не уверена насчёт того, что Хадар являлся хозяином кукров. Скорее, хозяином был Окато. Это он делал из мокрозяв зомби и потом делал настройку на чей-то голос.

Однако, если они хотят сохранить жизнь Хадару, лесным об этом знать не нужно.

– Гай говорит правду! – закричала она. – Я была в подземелье, где Хадар создавал кукров. У него была над ними власть, пока Великий Хранитель не отобрал её.

Гай не смотрел в её сторону, но на этот раз Мира чувствовала его одобрение.

«Немного искажения фактов – кажется, я осваиваю политику?» – подумала она.

Владыка наклонился к Вилюну и довольно долго с ним переговаривался. Мира поймала руку Гая и судорожно сжала её. Он пожал в ответ. Ей казалось, что время замедлилось, а затем вовсе остановилось. Были только эта Река и этот берег, и дикий чужой народ на берегу.

Внезапно к ним в лодку запрыгнула бронированная белка. У Миры при виде неё буквально челюсть отвисла. А эта здесь как и откуда?! Кажется, она появилась прямо из воздуха.

Скрежетя железными пластинами, белка обошла Хадара, прыгнула ему на грудь, заглянула в лицо красными лампочками глаз. Мира порывисто взмахнула рукой, пытаясь отогнать тварюгу, но Гай удержал её.

– Приветствую тебя, Дух леса, – сказал он, и в его голосе не было даже тени иронии.

Дух Леса?! Этот сошедший с выставки робототехники андроид?!

– Здрасьте, – пробормотала Мира.

Не обращая на неё и Гая внимание, белка в один прыжок перемахнула расстояние, отделяющее её от берега и села напротив лесного Владыки, опираясь на хвост. Все люди тут же в почтении склонили головы.

– Что скажешь, дух Леса? – спросил Владыка. – Ты всё слышал. Какое решение советуешь принять?

– Народ Леса привык побеждать умениями и воинской доблестью, – проскрежетал дух уже знакомым Мире металлическим голосом. – Но времена меняются и нужен иной путь. По нему проведёт тот, чей свет – тьма.

Все переглядывались, соображая, что это могло значить.

Мира взглянула на страшные раны на месте глаз и вскочив в полный рост, закричала:

– Так это же Хадар! Вы слышите, дух Леса говорит про Хадара! Он больше не видит, это его свет – тьма.

А белка уже растворилась в воздухе – так же внезапно, как появилась.

Владыка развёл руками и сказал:

– Вы все слышали – дух Леса говорит нам принять изменника.

Он махнул рукой Гаю:

– Можете пристать к берегу, – затем повернулся к магу и добавил: – Вилюн, он полностью твой.

Маг кивнул.

__

Дерджо* – дерьмо

Глава 20. На новом месте

Всё остальное прошло как во сне, в который Мира боялась поверить. Гай взял вёсла, и вскоре лодка пристала к берегу. Лесные по-прежнему стояли тёмной массой. Хотя Владыка принял решение принять Хадара, никто не трогался с места, чтобы помочь Гаю занести больного в крепость.

Гай поднял Хадара на руки и вынес на берег. Мира заметила, что несколько женщин, взглянув на лицо бывшего Старшего агента, с содроганием отвернулись. Мира поискала взглядом Дарину. Она ведь целительница, может помочь Вилюну. Но магиня скрылась в толпе.

– Неси его ко мне, – сказал Вилюн Гаю и зашагал в крепость.

Лесные расходились, бросая в сторону гостей недружелюбные взгляды, хотя до этого Мире казалось, что у Гая с лесными хорошие отношения. Были.

Мира потянулась следом, как вдруг заметила Дарину. Магиня кокетничала с одним из лесных воинов. Найра была рядом. Прежде чем Мира решила подходить или нет, обида волной поднесла её к магине. Ей просто хотелось посмотреть в глаза той, которая была любовницей Хадара, а теперь вела себя так, будто не знакома с ним. При виде Миры, Найра отошла на пару шагов, отвернулась и сплюнула на землю.

– Привет, – громко сказала Мира Дарине. Голос подрагивал от гнева и волнения.

Девушка посмотрела на неё, как на чужую, вежливо улыбнулась:

– Привет.

На лице магини не было ни тени смущения. Мира даже растерялась: почему-то ей казалось, что Дарина будет виновато прятать глаза.

– Мы тебя потеряли... – сказала Мира. – Как тебе удалось уехать с Больших кочек?

– Спряталась. Найра с Кауло меня нашли и сюда привезли, – ответила Дарина ангельским голоском.

– А с Хадаром вон что сделали, – вырвалось у Миры.

Дарина промолчала, только взглянула вслед уходящему Гаю.

– Может, Вилюну помощь нужна в его лечении? – спросила Мира, злясь на себя за то, что испытывает стыд, будто в самом деле просит о чём-то недостойном.

– Я не лечу изменников, – холодно отрезала Дарина.

Миру будто ледяной водой окатило.

– Хадар не изменник! – воскликнула она. – И тебе это известно не хуже меня!

– Не изменников не казнят, – сказала Дарина, как само собой разумеющееся.

В её голосе не было и оттенка сомнений. Похоже, для неё это была единственная правда.

Мира в растерянности заморгала, не зная, что сказать. Внезапно Найра подступила к ним и с яростью заявила:

– Чужакам не понять, что такое преданность. У вас, мокрозяв, нет Родины.

Это было так неожиданно, что Мира окончательно потерялась. Она видела, что лесные со всех сторон смотрят на неё, и в их взглядах не было сочувствия.

Да и какое сочувствие можно ожидать от тех, кто вырезал безоружных жителей Сухири. Вот он Лес – такой, как есть, без прикрас и романтики.

– Мне... надо идти, – скомкано пробормотала Мира и побежала следом за Гаем.

...

Во дворе крепости всё было так, как осталось у Миры в памяти: площадь, чаны со шкурами, котлы с варевом. Лесные расходились по своим делам. Шерстяное солнце каталось ещё высоко по азарскому небу, и работа никого ждать не будет.

Мира увидела, как Владыка удаляется в свою половину крепости в окружении вооружённых мужчин. Мира заметила среди них одного странного человека – очень худой, с головой напоминающей голову ящерицы, весь покрытый кольцеобразными татуировками. Интересно, кто это такой?

На Миру никто не обращал внимание. Она решила дождаться, пока Гай унесёт Хадара в «больничку» к Вилюну и потом вместе с ним присоединиться к собранию. Вот Гай быстрым шагом вышел от мага и направился в покои Владыки. Мира окликнула его, но он сделал ей знак: жди.

«В смысле, жди?! – опешила она. – А как же собрание, на котором мы сообща обсудим, как бороться с Абрахазом? Мы же для этого сюда плыли!»

Мира подумала, что, может быть, неправильно его поняла и потянулась следом к входу в покои. Гай уже исчез внутри, а ей преградили путь вооружённые копьями воины.

– Можно мне войти? – робко спросила Мира. – У меня есть важное дело к Владыке.

С таким же успехом можно было уговаривать камни. Впрочем, возможно с камнями Мире сопутствовал бы больший успех. А воины просто стояли не шевелясь и даже не глядя на неё, но копья держали скрещёнными.

Она отступила, в растерянности прошла по двору, чувствуя себя никому не нужной. Не так она представляла себе прибытие в крепость, совсем не так. И шляпа, на которую Мира, сидя в Башне, возлагала такие надежды, тоже оказалась никому не нужна. А Гай... Почему он так себя повёл? Обижается из-за того, что она вынудила его везти в Лес Хадара и выкручиваться, придумывая, как убедить лесных взять его? Или причина в другом?

Она направилась к навесу, где в прошлый раз ей лечил ногу Вилюн. Раз не принял Владыка, так хоть к магу попасть, помочь в лечении Хадара. Но и здесь при входе стояли несколько вооружённых лесных.

– Что тебе, избранная? – спросил один из них, когда Мира приблизилась.

Интонация была доброжелательной, но копьё недвусмысленно перекрыло путь.

– Думала, может помочь смогу, – ответила Мира и саркастически усмехнулась: – Я же избранная.

Ей стала слышаться в этом слове издёвка судьбы.

– Не велено никого пускать, – сказал лесной. – Вилюн не любит, когда ему мешают работать.

«Понятно – охраняет секреты целительства от посторонних глаз», – подумала Мира.

Она отошла. Было душно, в воздухе висел тяжёлый запах от киснувших в чанах шкур. Вокруг все занимались работой, никто даже не смотрел в её сторону.

Мира чувствовала себя грязной, голодной и уставшей, но просить кого-то о помощи не позволяла гордость. Устав бродить, она зашла в тень и села у стены, сняв шляпу и положив её на колени. Во рту от вони из чанов стояла горечь, а язык прилип к нёбу от жажды. Мира закрыла глаза, и перед ней сразу же встали картины бойни в городе: ползущие по трупам кукры, убитый мальчик-разносчик... Она тряхнула головой, пытаясь вытрясти из неё этот кошмар, но он не уходил, а проносился мимо – круг за кругом.

– Вот ты где, избранная, – раздался над ней девичий голос.

Мира вздрогнула и открыла глаза. Рядом стояла девочка-кентавр. На человеческую часть тела была надета курточка из пятнистой шкуры. Мира отметила, что лицо у девочки заплаканное, рыжие волосы собраны кое-как, но держалась она серьёзно и деловито.

– Не называй меня избранной, пожалуйста, – устало сказала Мира.

– Почему? – удивилась девочка.

«Потому что я тогда буду называть тебя полукобыла», – зло подумала Мира, но вслух, сказала другое:

– Потому что у меня есть имя – Мира.

Девочка задумчиво почесала копытом задней ноги свой бок и кивнула:

– Как хочешь, Мира.

– А тебя как зовут? – спросила она, хотя познакомилась с ней ещё в прошлый раз. Но тогда она была в теле канжди и, в отличие от Вилюна, девочка-кентавр её не узнала.

– Адель. Я дочь лесного Владыки.

Мира сняла с колен шляпу и помахала ею над землёй, изображая шутливый поклон.

– Идём в крепость, – сказала Адель. – Тебе надо помыться и поесть.

«Неужели кому-то нашлось до меня дело?!» – саркастически усмехнулась Мира.

Однако встала и поплелась за девочкой. По пути ей на глаза попалась группа женщин, среди которых Мира увидела Найру. Женщины несли тюки и что-то взволнованно обсуждали. Похоже, Найра отлично вписалась в общину лесных и уже обзавелась подружками.

«А я везде лишняя», – с горечью подумала Мира.

Следом за Адель она зашла в крепость, прошла по длинному, закругляющемуся коридору. Адель остановилась возде одной из комнат, вход в которую закрывали бусы. Девочка вошла первой, Мира за ней. Огляделась. В правом углу стояло что-то вроде этажерки с множеством пустых полочек, на полу лежал тюфяк с подушкой и покрывалом. На нём длинное прямое платье с рукавами даже на вид грубое и колючее, и безрукавка из шкуры мехом наружу, какие Мира видела на лесных женщинах. В изголовье стояли глиняная кружка и тарелка, на которой лежал кусок мяса. Слева от входа – корыто с водой, от которой шёл пар; на краю корыта лежало полотно. Рядом на полу – комок засушенных трав, наверное заменитель мыла.

Мир отметила, что воду здесь не экономят, как в Элсаре.

– Это будет твоя комната, – сказала Адель.

– Спасибо, – поблагодарила Мира.

Подошла к этажерке. На пыльных полках явственно отпечатались кружкИ от мелких вещей, а на верхней Мира заметила творчески вырезанную из коры фигурку духа Леса. Похоже, кто-то собирался в большой спешке, даже талисман забыл забрать. Выходит, хозяина или хозяйку комнаты специально выселили, чтобы дать место Мире. Она повернулась к Адели:

– Куда переехал тот, кто жил здесь раньше?

– Здесь недалеко по коридору, – ответила девочка.

– Я могла бы жить с соседкой, – сказала Мира.

Адель неопределённо хмыкнула. Наверное хотела завернуть что-то про избранность, но не стала.

Помолчали. Разговаривать было решительно не о чем. Сочувствовать, что элсарцы забрали Тиреда – не тактично, да и Адель может спросить, откуда Мира знает про их роман? Адель не уходила, как будто ждала чего-то. Ходила по комнате с видом хозяйски, стуча копытами и помахивая хвостом.

«Могла бы уже свалить, а так и вода остынет», – подумала Мира.

Раздеваться при дочери Владыки ей совсем не хотелось. Но и просить уйти невежливо.

– Мне жаль, что вы сегодня потеряли так много воинов, – произнесла Мира, чтобы нарушить молчание.

– Мы рождаемся воинами, – с достоинством ответила девочка. – Погибнуть в бою честь.

Мира кивнула и со вздохом произнесла:

– Но оттого оставшимся в живых не легче.

Адель метнула на неё взгляд, губы задрожали, а пушистые рыжие ресницы тут же намокли от слёз. Наверное про Тиреда вспомнила. У Миры перед глазами ясно встала картина, как утыканные стрелами кукры уносят его с площади. Ранен ли сам Тиред – неизвестно.

– Я видела пленного кукра из Элсара, – сказала Адель, взволнованно прижав руки к начавшей формироваться женской груди. – У него отсечена одна нога, но он ходит. И крови нет.

Она процокала по комнате и, встав напротив Миры, спросила:

– Ваш безглазый точно сможет с ними справиться?

Миру покоробило: безглазый. Но в словах девочки не было и тени издёвки. Так уж они тут в Лесу привыкли – давать всем прозвища.

– Думаю да, Хадар их создавал... – ответила Мира, злясь на себя за то, что не может придать голосу уверенность.

– У этого пленного столько силы, – продолжала Адель. – Его обмотали цепями и всё равно четверо наших самых крепких воинов с трудом его удерживают.

– Да, они очень сильные, – согласилась Мира. – Ваши взяли только одного пленного?

– Угу, – с досадой произнесла Адель и помолчав, со сдерживаемым жаром добавила: – Будь моя воля, я бы взяла в плен всех.

«Ого, какая воинственная лошадка, – подумала Мира. – Вся в папашу».

– Наши воины приехали в Элсар с миром, чтобы поговорить о нападении на Азар людей с другого Неба, – говорила Адель, и её голос дрожал от негодования.

Мира открыла рот от изумления: «Откуда они знают о нападении на Азар?! Я им об этом ещё не рассказала, а кроме меня про Абрахаза никому не известно!»

Она хотела спросить, но Адель прорвало.

– Папа сам поехал и Тиреда взял, чтобы всем вместе придумать, как спасти Азар! Но злой старик натравил кукров и они стали рвать на части наших воинов! Безоружных!

– Вы тоже напали на Сухири, – неожиданно для себя воскликнула Мира. Слова вертелись на языке давно и сейчас вырвались сами собой.

«Ну зачем я это сказала?! – подумала она с досадой. – Чего добьюсь кроме ссоры с дочерью Владыки?»

Адель осеклась на полуслове и посмотрела на неё с тем же удивлением, с каким смотрела, когда Мира попросила не называть её избранной.

Отступать назад было поздно и Мира сказала:

– Я была в Сухири и видела убитых вами людей. Они были мирными жителями.

– Они были слишком глупыми и гордыми, – фыркнула Адель.

– В смысле? – удивилась Мира.

– Их оставалось мало для такого большого острова, – сказала Адель. – Мы хотим перенести кожевенные мастерские в Сухири, а здесь будут наши воины, их семьи и наши канжди. Но сухирийцы не захотели потесниться.

Мира во все глаза смотрела на эту дикую лесную девочку. Для неё всё было просто – не захотели уйти, должны умереть.

– Но почему вы не перенесете ваши мастерские на Большие кочки? – спросила она. – Там никого нет, пустое место.

Девочка опять почесала бок копытом.

«Блохи её, что ли, заели?» – раздражённо подумала Мира.

– Вилюн был на Больших кочках и сказал, что они мёртвые, – ответила Адель. – Там плохой воздух, мы будем болеть.

«Их Вилюн прямо ходячая санитарно-эпидемиологическая лаборатория», – мысленно хмыкнула Мира.

– А в Сухири не будете болеть? – уточнила она вслух.

– Не будем, – девочка улыбнулась и добавила: – Ну я, пожалуй, пойду, а то у тебя вода остынет.

Они одновременно посмотрели на корыто. Пар из него уже не шёл.

– Спасибо за заботу, – сказала Мира.

Адель окинула взглядом её платье:

– Можешь отдать нашим, постирают.

– Нет, – резче, чем хотела, ответила Мира. – Я хочу его сжечь или утопить в одном из ваших чанов со шкурами.

Адель посмотрела на неё, как на ненормальную.

– Не пытайся понять, это личное, – пояснила Мира.

– А-а, – протянула девочка. – Ну, как хочешь.

С этими словами дочь Владыки ушла, помахивая хвостом, в который были вплетены бусинки.

Мира оглянулась на вход – всё же, отсутствие двери напрягало – затем сняла с себя грязное платье и швырнула его в угол. Если бы можно было так же легко отшвырнуть воспоминания о времени, которое она провела в плену у Колдуна.

– Чтобы ты сдох! – прошептала она.

Взяв комок трав, опустила их в воду – как Мира и думала, это была «мыльная» трава, ещё и с её любимым запахом, напоминающим миндаль. Мира долго, до красноты тёрла себя, пытаясь вывести въевшийся запах Башни. Наконец, она ополоснулась водой – натёртая кожа защипала – отжала мокрые волосы, вытерлась белёным полотном и надела вещи лесных. Поколебалась, куда девать воду – может они для полива её используют или ещё куда?

«Ладно, потом спрошу у кого-нибудь», – решила она и подвинула корыто к стене, чтобы на глаза не попадалось.

После омовения на душе стало полегче. А когда Мира села на тюфяк и подкрепилась настоящим мясом и вкусным, хотя и остывшим чаем, жизнь в Лесу показалась даже приятной. Если не думать о том, какими варварскими способами они решают свои проблемы. Видишь ли их маг сказал, что на Больших кочках ядовитый воздух, и они вырезали всё население Сухири, чтобы те не мешали им перетащить туда свои вонючие чаны.

Но, кстати, возможно на Больших кочках с воздухом на самом деле что-то не так – не зря там нет ничего кроме голых камней. И сам остров необитаем.

Мысли нет-нет, да возвращались к вопросу, сможет ли Хадар взять власть над кукрами. Мира вспомнила подземелье Лечебницы и столы с лежащими на них зомби. Вспомнила и подслушанный разговор Хадара с Окато. Тогда они обсуждали, что кукры управляются с помощью голоса «военачальника». Но программирует их Окато. Выходит, чтобы получить власть над армией живых мертвецов, нужно подобраться к Окато и заставить его перепрограммировать кукров на голос Хадара, как сейчас они запрограммированы на голос Великого Хранителя. Но, по-честноку, Хадар тут лишнее звено – лесной Владыка наверняка предпочтёт сам получить над ними полную власть, а от Старшего агента избавиться.

«Надо поговорить с Хадаром, чтобы он до последнего не рассказывал, что всё зависит не от него, а от Главного Врачевателя, – подумала она. – Впрочем Хадар наверняка и сам догадается».

Кто-то шевельнул бусы на входе. Мира вскинулась. В комнату вошёл человек с головой ящерицы и многочисленными татуировками. Он был среди тех, кого позвали на собрание.

– Кауло будет говорить, – торжественно объявил он.

Мира пожала плечами:

– Пусть приходит и говорит, чё.

На лице визитёра ничего не отразилось. Он чинно сел напротив Миры на пол и уставился на неё, не мигая, жёлтыми глазами с вертикальными зрачками.

– Кауло узнал, что Великий Хранитель не достоин быть правителем Элсара, – заявил он.

«Блин, он и есть Кауло», – догадалась Мира.

– Равнинные клялись Великому Хранителю не выступать против его власти, – продолжал визитёр с той же торжественностью, но в его исполнении это не выглядело комично.

«Равнинные – это, наверняка, его народ, – подумала Мира. – Сотни, а может тысячи таких же полулюдей-полуящеров».

– Клятвы лжецу ничего не стоят, – сказала она, стараясь подстроиться под тон Кауло.

А сердце радостно заколотилось: она так хотела, чтобы разные народы Азара объединились, и вот представитель одного из них, сам пришёл к ней. И пусть её не позвали на собрание – то, что происходило сейчас, было гораздо важнее. Лишь бы самой всё не испортить – уж в этом она мастерица!

Человек с головой ящерицы повернул голову, посмотрел на лежащую на тюфяке шляпу и вновь повернулся к Мире.

– Равнинные – истинные дети Азара, – заявил он. – Мы вышли из азарской земли и всё уйдёт в землю следом за нами.

– Мир вам, – сказала она, как ей казалось, самое подходящее моменту.

Равнинный чуть кивнул и произнёс:

– Кауло просит избранную пойти с ним к его народу и явить то, что сокрыто в этой вещи, – он указал длинным, похожим на корень пальцем на шляпу. – Все должны увидеть это своими глазами.

Мира чуть до потолка не подпрыгнула от радости. Но постаралась не показать виду и также чинно ответила Кауло:

– Для меня будет честью предстать перед равнинными. Всё, чего я хочу – это справедливости.

Кауло вновь кивнул и поднялся на ноги.

– А когда пойдём? – спросила Мира, выбившись из образа.

– Кауло скажет, – произнёс он. – Нужно подготовить равнинных к встрече.

– Да, конечно, – пробормотала она.

Возникла пауза. Мира подумала, что для завершения разговора с её стороны не хватает какого-то сакрального жеста вроде вскинутой вверх длани или указующего на небеса перста. Но кроме рокерской «козы» в голову ничего не приходило. Поэтому она просто встала и чуть поклонилась, решив, что «знак избранной» обдумает на досуге. Такие важные дела впопыхах не делаются.

Кауло вышел.

«Ну вот, а Гай говорил, что шляпа хлопушка, – подумала Мира. – Подожди, дорогой, я из неё ещё бахну».

Её охватило волнение: шутка ли, говорить с целым народом! А если то, что записано в шляпе, впечатлит их также мало, как лесных? Нет, раз Кауло пришёл и сам позвал к своим, значит для них события даже пятидесятилетней давности многое значат.

Взяв шляпу, Мира подумала, что надо бы её почистить и привести к более достойному виду.

За этим занятием её и застал Гай.

Он остановился в дверях, прислонившись спиной к косяку.

– Настоящая лесная девушка, – сказал Гай с улыбкой, окидывая взглядом её одежду.

Мира сдержанно вздохнула. Значит можно вот так бросить среди чужих людей, а потом вернуться и вести себя, как ни в чём не бывало?!

– Почему меня не пустили на собрание? – резко спросила она. – Мы приехали вместе, ты должен был взять меня с собой.

Он смутился, но ответил:

– На эти собрания женщины не допускаются. По крайней мере, в том качестве, какое тебе нужно.

Что за вопиющий сексизм?!

– Но я не женщина – я избранная! – воскликнула она.

Едва не сказала Вседержительница, но подумала, что тогда Гай решит, что она «словила» самую дальнюю звезду. Он всё равно подавил ироничную улыбку, подошёл к ней и обнял.

– Иди ко мне, избранная, – ласково сказал Гай и, забрав шляпу, бросил её на тюфяк. Хотел поцеловать Миру в губы, но она опустила голову, и поцелуй пришёлся в нос.

Хотелось поругаться, заявить о своём женском «я» и... По опыту Мира уже знала, что ругаться с Гаем себе дороже – её и так не позвали на собрание, а могут вовсе отрядить бусинки в хвост Адели вплетать. Некоторую надежду давало предложение Кауло, но он тут не главный, а всего лишь представитель равнинных. Посему выходило, что нужно усмирить задетое самолюбие и держаться Вишневского. Его тут хотя бы принимают.

Мира отклонилась назад, провела испачканной в мыле ладонью по лбу Гая, и там осталась широкая светлая полоса.

– Кое-кому не мешало бы помыться и переодеться, – заметила она с шутливо-ворчливой интонацией.

– Не имею ничего против, – шепнул он и подтолкнул Миру к корыту.

– Не, не, я там уже была! – запротестовала она.

– А я нет.

– Но! А!

Она наступила на мыльные водоросли, нога поехала по полу, Мира поняла, что падает, падает, несомненно падает, вцепилась обеими руками в рубаху Гая и спиной вперёд свалилась в корыто, потянув его за собой. Они успешно перевернули корыто и оказались в мыльной луже на полу. Гай расхохотался.

– Вишневский! – завизжала Мира, чувствуя, что новое и единственное платье промокло до нитки. – Это совсем не смешно! Я тебя ненавижу!

Она попыталась встать, но руки и ноги расползались в мыльной воде, и Мира барахталась, напоминая лягушку. Гай засмеялся ещё громче, затем перевернул её на спину и навис сверху, весело блестя глазами. Коснувшись губ Миры, прошептал:

– Я тебя люблю.

Мира замерла, поражённая: ещё ни разу он прямо не говорил, что любит её. Давал понять, обходился намёками – но этих трёх магических слов Мира от него не слышала.

«Знаешь, Вишневский, – мысленно сказала она. – Если бы я прежде знала, что для признания в любви тебе нужно свалиться в корыто, я бы расставила их ещё в Башне. На каждом шагу».

Он начал целовать её крепко и настойчиво. Мира почувствовала, что хочет его. Так сильно, что даже в глазах потемнело. Она потянулась к нему, впилась губами в обветренные губы, проникла языком между зубами, пощекотала нёбо. Выгнулась навстречу всем телом, чувствуя как внутри всё горит от желания. Она не помнила, как избавилась от мокрого платья и как они оказались на тюфяке. Руки Гая были везде, умелые пальцы гладили, проникали и отступали, заставляя Миру тянуться за ними, извиваться всем телом и умолять: