Текст книги "Против течения. Книга 3 (СИ)"

Автор книги: Кирра Уайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 31 страниц)

Глава 10. В доме Великого Хранителя

– Смотри-ка, нас встречают под фанфары! – оскалился Хадар, оглядывая «оркестр» трубачей и свою бывшую армию кукров.

Мира решила, что надо сразу брать быка за рога. Прямо взглянув на старика, она звонко воскликнула:

– Великий Хранитель, у меня было видение – Азару угрожает опасность из вне! Нам всем нужно сплотиться и противостоять врагу!

Внимание на неё обратил только Колдун и то ненадолго. Его скучающий взгляд скользнул по её лицу, груди, животу, оборванному и грязному подолу платья. После чего Колдун зевнул и отвернулся.

Мира стушевалась, не зная, что делать дальше. Хадар посмотрел на неё с жалостью и тихо промолвил:

– Твоя угроза «из вне» здесь никого не колышет.

Нет, всё же она заставит этого тщедушного и сморщенного будто урюк старикашку обратить на неё внимание!

– Великий Хранитель! – опять воскликнула Мира, хотя уже не так звонко.

Вновь никто даже не взглянул в её сторону.

– Где мой сын? – спросил Великий Хранитель, буравя Хадара свирепым взглядом.

– В Лесу, – спокойно ответил тот, – жив и невредим. То, что вам предъявили – подделка, имеющая целью рассорить два великих народа. Только дураки могли на неё купиться.

Иртек гневно поджал губы.

– Ты сам видел Тиреда? – проскрипел Великий Хранитель.

– Нет, она, – Хадар кивнул на Миру.

Старик наконец-то её заметил.

– Это правда? – спросил он, ёрзая в кресле, будто его мучил геморрой.

– Да, – ответила она. – Я видела вашего сына. С ним уважительно обращаются. Великий Хранитель, наши враги не в Лесу. Они за...

– Об этом ещё поговорим, – перебил её старик и повернулся к Майеру: – Старший агент, огласи.

При словах "Старший агент" по лицу Хадара прошла судорога. Он скрипнул зубами, но смолчал. Майер налился краской, словно начищенный до блеска и растопленный самовар. Сделав шаг вперёд, бывший заместитель Хадара громогласно произнёс:

– Хада`г, ты обвиняешься в измене, подготовке све`гжения законной власти Великого Х`ганителя Элса`га и сгово`ге с ведьмой отступницей Даяной. П`гизнай свои п`геступления и, может быть, Х`ганитель великодушно тебя п`гостит.

Старик кивал в такт словам Майера, будто сам писал эту дурацкую речь и проверял, всё ли сказано.

– И Даяну приплели! – процедил сквозь зубы Хадар. Он побледнел до серости, так что синяки на лице проступили ярче, чем прежде.

– Хада`г, тебе есть что сказать в своё оп`гавдание? – спросил Майер. – Готов ли ты покаяться п`гямо сейчас?

– Да, мне есть, что сказать. Тебе лично, милый друг, – почти ласково произнёс Хадар. – Иди сюда, шепну на ушко.

Мира покосилась на спутника. Внешне он был, как обычно насмешлив и даже связанные руки как будто не доставляли ему неудобств. Но Мира чувствовала клокочущую в нём ярость.

Майер ненадолго смутился. Было видно, что он ожидает от бывшего начальника любой пакости, но не подойти – означало проявить трусость. А тут ещё Иртек наклонился и что-то сказал ему, указав на Миру. Видимо предупреждал, что она может двигать камни. Услышавший слова Иртека Великий Хранитель взглянул на Майера и с насмешкой спросил:

– Что же ты, новоиспечённый Старший агент? Испугался связанного и пигалицу, которую можно соплёй перешибить?

Колдун усмехнулся, Окато как обычно спрятал лукавую улыбку в уголках рта. Лишь кукры стояли словно изваяния и ждали приказа.

Покраснев до корней волос, Майер спустился с помоста и приблизился к бывшему начальнику. Его лицо блестело от пота, глазки бегали.

«Какие у него плоские, пустые глаза», – подумала Мира.

Подходить вплотную он не стал, но Хадару это и не потребовалось. Он метко плюнул в лицо Майеру и с улыбкой заметил:

– Повернись, я в ушко добавлю.

Майера затрясло от гнева. Стыд, обида, злоба – всё это выплеснулось на его лицо, словно кипяток. Прорычав ругательство, он бросился на Хадара и с размаху ударил его кулаком в живот. Хадар рухнул на землю, согнувшись в три погибели. Майер добавил ещё несколько раз ногами. Дальше Мира была не в силах смотреть. Схватив взглядом правый каблук сапога Майера, она дёрнула его на себя. Майер взмахнул ногой, словно солист ансамбля песни-пляски и приземлился на зад.

«Пляшите», – приказала Мира его сапогам.

И Майер пошёл вприсядку вокруг Хадара, стелясь низко над землёй. По его лицу и шее градом катился пот, рот съехал набок, глаза выражали муку, но он продолжал плясать.

На помосте покатывались от смеха. Старик смеялся так, что чуть из кресла не вывалился, Окато хихикал беззвучно, прикрыв глаза-щёлочки, но продолжая за всеми наблюдать. Колдун просто ржал, запрокинув голову назад и показывая крупные белые зубы. Иртек боялся при таких важных людях хохотать открыто и давился смехом, побагровев от натуги не меньше Майера. Городские стражи смеялись в свои трубы. Только кукры продолжали стоять с непроницаемыми лицами. Ничто не могло их развеселить или огорчить. Всё человеческое стало им чуждо.

– Мира, перестань, ты убьёшь его, – сказал, наконец, Колдун. – Ты же не хочешь, чтобы у нашего Старшего агента разорвалось сердце?

«Хочу, – мысленно ответила она. – Будь моя воля, вы бы все у меня тут плясали».

Но всё же приказала сапогам Майера остановиться. Мужчина без сил рухнул на землю, судорожно ловя ртом воздух и держась руками за грудь.

Хадар с благодарностью улыбнулся Мире:

– Спасибо. Это было красиво.

– Посмот`гим... кто из... нас... будет смеять...ся последним, – пропыхтел Майер.

Великий Хранитель перевёл взгляд с Миры на Хадара и приказал одному из кукров:

– Этого в тюрьму. В нижние камеры.

На лице Хадара мелькнул страх, но он быстро взял себя в руки и придал лицу равнодушно-презрительное выражение.

«А что будет со мной?» – в панике подумала Мира.

Почувствовав на себе пристальный взгляд, она повернула голову и встретилась глазами с Колдуном. Мужчина едва заметно улыбнулся.

«Всё только начинается, дорогая», – говорил его взгляд.

Она резко отвернулась к Хадару. К нему как раз подошёл кукр. Хадар смотрел на него снизу долгим взглядом: уж точно не для такого финал он готовил себе армию. Взяв Хадар за локоть, кукр будто пушинку поставил его на ноги и повёл за ворота дома Великого Хранителя. Напоследок Хадар обернулся и ободряюще улыбнулся Мире. Мол, давай тут держись. Проклятие на его плече помахало ей обеими руками: «Пока! Пока!»

– Пока, – в замешательстве прошептала Мира.

Насчёт Хадара она не сомневалась – он придумает, как выпутаться из этой передряги. На то он и Старший агент, пусть даже бывший. А вот про себя она знала только то, что осталась одна против стаи шакалов.

......

Старик сделал знак двум кукрам – крепким, одинаковым с лица парням. Те подошли к нему, бережно, словно фарфорового, поставили на помост и придерживая за руки, подвели к краю.

«Надо же, – подумала Мира. – Они и заботливыми могут быть. Не только убийцами».

– Великий Хранитель! – воскликнула Мира, боясь что он так и уйдёт, не выслушав её.

– Не тужься, после поговорим, – проскрипел правитель и приказал стоявшему в отдалении старому слуге: – Отведи её в комнату, дай всё, что нужно девице.

Затем Великий Хранитель повернулся к Окато и Колдуну, которые ожидали его со смиренным видом, бросил:

– Идём ко мне разговоры говорить.

Он кивнул кукрам. Те подставили руки под его тощий зад и осторожно спустили старика с помоста. А затем, как в гамаке понесли в дом. Окато и Колдун направились следом на почтительном расстоянии. Уже за ними, выстроившись в шеренгу по двое строевым шагом – кукры. Про Майера все как-то сразу забыли, и он заковылял следом, держась за поясницу.

– Господин Великий Хранитель, – робко воскликнул из-за спинки кресла забытый всеми Иртек. – А что с моим вопросиком по мокрозявам в Башне? Я людям обещал.

– Жди, – бросил тот, не оборачиваясь – За воротами.

Один из кукров сразу же отделился от строя, и подошёл к Иртеку.

– Не надо меня трогать! Я сам выйду! – болезненно воскликнул мужчина.

«Безукоризненные солдаты», – подумала Мира и невольно бросила взгляд в сторону, куда увели Хадара. Сколько сил, времени и средств он вложил в этих биороботов, сколько людей пустил в расход ради сохранения своей тайны – и всё для того, чтобы они служили другому хозяину.

Тем временем, Иртек с видом выгнанной со двора собаки пошёл к воротам. Кукр следовал за ним, и предводитель бунтовщиков нет, нет, да косился на него через плечо.

Услышав рядом шарканье, Мира повернула голову и увидела, что к ней подошёл старый слуга Великого Хранителя. Она хорошо его помнила по прошлому визиту к правителю. Это он показал ей в галерее портрет Великого Хранителя в молодости, и Мира узнала в том мужчину с голограммы, убившего беременную и её мужа.

– Здравствуйте, Прол, – сказала Мира старику.

Он не ответил, но она увидела, что ему приятно, что она помнит его имя.

– Идём, – сказал старик и первым направился к дому.

Они вошли внутрь, миновали ряд закрытых комнат. Мира невольно вспоминала свой прошлый визит сюда. Хотя с тех пор прошло не так много времени, ей казалось, что она была здесь ребёнком. Открыв одну из дверей, слуга отступил, пропуская Миру внутрь. Она вошла, осмотрелась: комната без окна, у стены неизменный в азарских интерьерах огромный сундук, выполняющий роль и шкафа для вещей, и стола; на сундуке – масляная лампа; напротив – низкая кровать под пыльным покрывалом; слева от двери в углу таз и кувшин. Над ними на вбитом в стену гвоздике – серое от пыли полотенце. Довольно скромно, но Мира невольно почувствовала, как на душе становится теплее. Какой-никакой, но быт, а не покрытые мхом камни Больших кочек или тёмный угол на ладье, отгороженный решёткой, словно загон для скота.

– Располагайся, – сказал слуга. – Здесь всё, что может понадобиться девице.

– Спасибо, – проронила Мира. – А можно мне другое платье? Это пришло в совершенную негодность и... дурно пахнет.

– Распоряжусь, – равнодушно сказал слуга и вышел.

– Подождите, Прол! – воскликнула Мира. Он обернулся уже за порогом.

– Я видела на ладье свой сундук со свитками. Как бы мне получить его обратно? Там очень важные заклинания.

Некоторое время старик смотрел на неё выцветшими голубыми глазами и шевелил губами, словно повторял сказанное Мирой,

– Пожалуйста! – умоляюще добавила она.

– Поищу, – выдал он, наконец, и закрыл за собой дверь. Мира услышала, как в замке проворачивается ключ. Подошла к двери – ключ старик, конечно, забрал. Вот так, гостья-пленница.

Она кривовато улыбнулась: для этих людей довольно самонадеянно думать, что пожелай она убежать, её удержит закрытая на ключ дверь. Но Мира не хотела убегать. Она пришла куда нужно, к самому главному, наделённому наибольшей в Элсаре властью человеку. И теперь от неё требовалось использовать всю силу убеждения, чтобы он поверил в Абрахаза и нависшую над Азаром угрозу.

– Я справлюсь, – сказала она себе. – Ради Гая, Оямото, ради всех. Если не я, то кто?

Она подошла к «рукомойнику», заглянула в кувшин. Воды было на донышке. Решив, что помоется полностью, когда принесут свежие вещи, Мира намочила над тазом край полотенца и протёрла лицо, не касаясь больного глаза. Он жёг тупой болью, казалось, будто в глазнице тлеет уголёк. Сейчас была бы очень кстати Дарина с её снадобьями. Всё же, что с ней стало?

В замке вновь со скрежетом провернулся ключ.

«А вот и платье приехало», – подумала Мира.

Дверь открылась, и в комнату вошли две кукры-женщины в мужской одежде. У обеих были ничего не выражающие лица, волосы по-мужски коротко подстрижены. Мира в растерянности отступила к стене, всё ещё сжимая в руке полотенце. Одна из кукров подняла над головой огромный, даже на вид неподъёмный сундук, вторая – кровать. Ни слова не говоря, они понесли мебель из комнаты.

– Э-э... А на чём я буду спать? – вырвалось у Миры.

Ей не ответили. Проходя мимо неё, кукра свободной рукой вырвала у Миры из рук полотенце и повесила его себе на плечо. Затем выдернула из стены гвоздик. Вторая кукра забрала таз и кувшин с водой. Лампу тоже забрали. Дверь за кукрами закрылась, и Мира осталась в совершенно пустой, тёмной комнате. Не оставили ни одной вещи, которую можно заставить двигаться. Разве что, дом на воздух поднять, встряхнуть и перевернуть. Но на такое Мира была не способна. Впрочем, может и способна, но проверять не решалась.

Вытянув вперёд руки, она в растерянности дошла до стены и села на пол. Как говорится, приплыли. Ясно, что сундук со шляпой ей не принесут. Платье тоже. В животе заурчало от голода. Мира вспомнила, что последней её едой были яд и противоядие. На ладье она есть отказалась, а теперь желудок напоминал, что она жива и несмотря на всё происходящее, должна питаться. Но, кажется, с едой её обломали также, как с одеждой, светом и возможностью помыться. Главный вопрос: придёт ли для разговора Великий Хранитель?

Вспомнился взгляд, каким смотрел на неё Колдун: этот интриган явно что-то задумал. Убить её с помощью летучих мышей ему не удалось, так каким будет следующий ход? Мира почувствовала, как накатывает паника. Сердце учащённо забилось, во рту стало сухо.

«Да что же я тут сижу, как безропотная жертва в ожидании палача?! – подумала она. – Пора заставить себя уважать! Хочет старик этого или нет, он сейчас же примет и выслушает меня – и точка».

Она поднялась на ноги, расчесала пятернёй волосы. Они даже на ощупь были грязными. Мира поморщилась: как держать себя с достоинством при столь непрезентабельном виде? Проклятый дед: выдайте всё, что понадобится девице! И тут же всё отобрал!

Сейчас была бы весьма кстати сказочная фея, которая одела бы, умыла и причесала её, как Золушку. Но у Миры была только она сама со способностью управлять вещами. Однако без мыла и воды эти способности не нужны.

Что же, тогда применим их по назначению. А непрезентабельный вид – право, мелочь в сравнении с гибелью мира.

Держась за стену, Мира подошла к двери и сказала язычку замка:

– Давай уже, открывайся.

Тот послушно убрался внутрь скважины.

– А ты что ждёшь? Отдельно просить надо? – Мира строго взглянула на дверь, и она тут же открылась.

Так-то лучше.

Выйдя в коридор, Мира на миг зажмурилась – после темноты комнаты свет висящих на стенах масляных светильников казался слишком ярким. Затем открыла здоровый глаз, осмотрелась по сторонам, вспоминая схему дома. Ещё бы знать, где именно найти Великого Хранителя. Тут из-за угла вышел Прол. На поясе у него висела связка ключей. Увидев Миру, слуга остановился и в замешательстве потянулся к связке. Посмотрел на ключ, затем на открытую дверь, опять на ключ.

– Где хозяин? – спросила Мира.

После того, как слуга обманул её, в ней не осталось к нему ни капли уважения. Такой же подлец, как остальные, только постарше. Старик хотел что-то ответить, но она передумала искать сама. Сняла взглядом со стены один из светильников, сунула слуге в руки. Сказала:

– Не обожгитесь.

Прол механически сжал пальцы на ручке светильника. Мира подавила улыбку: такой нехитрый трюк, а работает безотказно.

– Отведите меня к Великому Хранителю, – приказала она слуге. – И не вздумайте звать стражу. Голоса лишу.

Судя по задрожавшим щекам старика, он поверил. Несчастный же не знает, что она на такое не способна. На мгновение ей стало жаль его, но Мира тут же напомнила себе, что эти люди знают лишь два чувства: издеваться над одними и пресмыкаться перед другими. И она больше не позволит над собой издеваться.

– Идём? – спросила она.

Слуга послушно зашаркал стоптанными туфлями по старым, протёртым и скрипящим доскам пола. Мира шла следом, вспоминая расположение комнат. Ага, вот налево повела лестница, которая заканчивается в покоях, отведённых Колдуну. Значит за поворотом должна быть комната, где Великий Хранитель принимал её в прошлый раз. Впрочем, приёмом это было назвать сложно: старик лежал в кровати, накрывшись кучей одеял, а Мира в страхе билась лбом об пол.

«Теперь он не заставит меня встать на колени, – подумала она. – Всё изменилось, дедушка. У меня есть миссия, которая важнее мелких страхов за свою жизнь. И я не уйду, пока вы не поднимите азарцев на борьбу с Абрахазом. Другой попытки спасти этот мир у нас больше не будет. Сама богиня Оямото пожертвовала собой ради этого. Что уж говорить о нас, простых смертных».

Она подумала о Гае и о том, что больше никогда его не увидит. Душу заполнила чёрная, безысходная тоска. Мира загнала её поглубже – сначала дела.

Слуга подошёл к высокими дверям. Мира вспомнила, что за такими же только в Башне когда-то состоялось собрание, на котором Даяна пыталась лишить Гая права быть наставником на турнире. Только Даяны тоже уже нет, стёрта в пыль жерновами власти. Остался лишь старик, сжимающий в изуродованных подагрой пальцах горло города.

Слуга остановился у дверей и вопросительно посмотрел на Миру. Она кивнула. Слуга открыл двери и начал дребезжащим голосом:

– Великий Хранитель Элсара, к вам...

– Спасибо, Прол, дальше я сама, – сказала она и, повыше подняв подбородок, вошла в зал. Довольно большой, с разноцветными стёклышками в окнах, за которыми чах больной азарский день. Посередине комнаты стоял большой овальный стол из потемневшего дерева и вокруг него стулья. Другой мебеи не было. Вдоль стен, будто изваяния, замерли кукры. Кажется дед теперь и в туалет без них не ходит. Мира подумала, что кукры это проблема, которую ей увы не решить, а взгляд уже остановился на сидящих за столом людях: Великом Хранителе, Колдуне и Окато. Все трое смотрели на Миру с недоумением.

– Она взломала замки и вышла, – виновато пролепетал за её спиной слуга.

– Великий Хранитель, вам придётся меня выслушать, – с нажимом произнесла Мира. – Именно сейчас.

Глава 11. Мокрозявы не хотят кукрить

                                                    

Старик хмыкнул:

– Надо же какая! Придётся. Ты где такая выросла?

Мира улыбнулась, глядя прямо ему в глаза ответила:

– Так в Лесу же. Вы сами меня туда отправили.

Окато ещё глубже засунул руки в широкие рукава, став похожим на китайского божка. Колдун неожиданно громко щёлкнул пальцами, и в комнате вторым кругом перед кукрами материализовались маги в чёрных, до пола мантиях.

Прекрасно – каждый со своей армией. И только Мира – одна в поле воительница.

Она почувствовала, как горло сдавила рука страха.

«Может, отступить? – мелькнула мыслишка. – Поджать хвост, признать их хозяевами. Вот только как я буду с этим потом жить? Как буду оставаться наедине со своей совестью?»

Краем глаза Мира заметила, что к ногам подкатился небольшой матово блестящий жёлтый шарик. Она осмотрелась, недоумевая, откуда он взялся, встретилась взглядом со слугой. Тот закрыл и открыл глаза, что означало «да». И указал взглядом на шарик, мол возьми. Мира заколебалась: что это – помощь или наоборот? Что на уме у этого старика? Сначала не хотела не поднимать, но Прол смотрел на неё так просительно, что она сдалась. Никакие дурные предчувствия в ней не шевелились, внутренний голос молчал. В конце концов, это всего лишь шарик, который можно в любой момент выбросить. Мира наклонилась и, сделав вид, что поправляет застёжку на туфле, подняла его, прижала большим пальцем к ладони.

– Что ты хочешь рассказать? – спросил Великий Хранитель.

– Ничего особенного, – нервно усмехнулась она. – Всего лишь о том, как спасти мир.

И начала: сперва путано и слишком громко – из страха, что её опять перебьют. Но в этот раз Миру слушали и слушали очень внимательно. Увидев это, она перестала торопиться и проглатывать слова, речь стала более спокойной и складной. Мира рассказала обо всем, что узнала про Абрахаза, пришельцев, залежах нетбилона и уничтожении мира.

– Ты уже обсуждала это с лесными? – спросил старик, когда она закончила.

– Нет, я узнала об этом после возвращения из Леса, – ответила Мира. Вложив в голос столько убедительности, на какую только была способна, она добавила: – Великий Хранитель, нужно организовать ещё одно посольство к Лесному Владыке и поговорить с ним! Вы должны поплыть сами! Они не такие дикари, как их здесь считают. Да, у них свои законы и традиции, но так же как мы, они прежде всего защищают свои дома и семьи. Нам, азарцам, всем нужно объединиться. Понимаете?! Вместе мы сила, которую не смогут победить никакие пришельцы!

Она обвела глазами присутствующих. Маги низко опустили головы, так что Мире было сложно понять выражения их лиц. Окато смотрел на неё с непонятным сожалением, едва не говорил: «Бедная девочка».

А по лицам Великого Хранителя и Колдуна нельзя было ничего понять.

«Кажется, я воодушевилась своим рассказом сильнее всех, – с горечью подумала Мира. – Может они не верят мне, потому что я чужачка?»

– Великий Хранитель! – продолжила она, пытаясь пробить броню его равнодушия. – Понимаю, я не коренная азарка и, наверное, вы думаете, что моя душа не может болеть за этот мир. Я на самом деле долго не могла его принять. Он казался мне самым диким, мрачным, глупым, бесчеловечным. Но потом я... Знаете, когда я ещё была в Башне, одна мудрая женщина дала мне совет: «Верь в любовь. Ненависть и озлобленность ещё никого не спасли».

Она вспомнила про Гая и голос задрожал от подступивших слёз.

– И постепенно мне удалось принять вам мир. Оказалось, что даже в этом дерьмовом месте могут быть добрые, светлые люди. И... не только люди.

Ей вспомнились все те, кто помогал: врачевательница Камилла, укрывшая у себя совсем чужого человека; три весёлых брата газилинна, Чингай, Бренн. Мира почувствовала на щеках слёзы, но не стала их вытирать.

– К сожалению, я поняла это слишком поздно, когда уже многих потеряла... – сказала она. – Но я хочу сохранить этот мир. Ради памяти о них, тех, кто здесь жил, любил, боролся! Прошу вас, давайте сделаем это вместе! Если не мы, то кто?!

Справа кто-то взволнованно закашлял. Повернув голову, Мира встретилась взглядом со старым слугой. Он стоял, прислонившись к стене и по его морщинистым щекам текли слёзы. Взглянув на Миру, он смутился и вытер щёки рукавом.

«Ну хоть до кого-то я достучалась», – подумала она.

Великий Хранитель переглянулся с Колдуном и сухо произнёс:

– У меня вопросов больше нет. Можете забирать её к себе. Пора пополнить запасы воды в хранилище.

Миру словно ледяным дождём окатило. Не в силах вымолвить ни слова, она переводила взгляд с одного лица на другое. Что происходит? Как это, можете забирать?! А как же судьба Азара?

– Подождите! – воскликнула она. – Вы хоть слушали, что я говорила?! Азару грозит гибель, а вас интересует только откукренная вода?! Да вы все вообще в своём уме?!

Она встретилась взглядом с Колдуном. Тот вновь улыбнулся ей, как недавно во дворе: зло, коварно, безжалостно.

– Ну уж нет! – процедила Мира сквозь зубы и вытерла ладонями лицо.

Стоило лишь коснуться правого века, как глаз пронзила острая боль. Это окончательно привело в чувство. Глупая идиотка! Распиналась тут перед ними, душу открывала, пыталась достучаться до их высоких чувств, а там ничего нет. Давно уже кладбище с могилами тех, кто верил, горел и боролся.

– В таком случае, я ухожу искать тех, для кого судьба Азара действительно важна! Я ошиблась в вас, Великий Хранитель, – заявила она и прямо взглянула на Колдуна: – И не пытайтесь меня остановить! Я уже не та девочка, с которой вы рассматривали картины в разрушенном доме. Могу и плащик попортить.

В лице Колдуна проступила истинная сущность – властелина кровавых летучих мышей. Что же, значит поборемся.

Мира демонстративно развернулась и сделала вид, что уходит. Конечно, она ожидала, что он нападёт и приготовилась отразить удар, но не думала, что он окажется таким мощным. По залу пронёсся вихрь и стало темно, как ночью. Двери с треском захлопнулись, свечи в канделябрах погасли, а сами канделябры попадали, будто сломанные в бурю деревья.

– На пол! – раздался крик Окато. – Прикажите кукрам прикрыть нас!

Остальные слова затерялись в звоне разбитого цветного стекла на окнах и страшном шуме крыльев и царапанье когтей. Что-то металось по залу, бросалось на стены, разбивало в щепки стол и стулья. Вокруг висел мрак, только канделябры мерцали белым, точно обглоданные кости. Фигуры магов тоже стали белыми – они обступали Миру со всех сторон, брали в кольцо. Края их одежд трепетали, царапая её голые руки и ноги. Мира чувствовала, как они тянут из неё силы. Она быстро огляделась по сторонам, выискивая Колдуна, но его не было.

«Выслал против меня свою армию, а сам удрал, – подумала она. – Трус».

Она подхватила взглядом несколько подсвечников, закружила их вокруг себя, не давая магам подойти. Нужно как-то выбраться наружу. Только где теперь дверь? Не видно ни вилла!

В зале по-прежнему стоял гул, и сквозь него Мира услышала голос – протяжный, тоскливый.

– Ми-и-и-и-ира-а-аа-а! – звал он.

Её прошиб горячий пот.

– Прочь! – прохрипела она, сама не зная кому.

– Ми-и-и-и-ра-а-а-а-а! – вновь затянул кто-то невидимый.

Маги теперь висели над ней, словно огромные белые бабочки. Края их одежд трепетали, хотя ветра не ощущалось.

Мира рванула наугад, туда где надеялась найти двери. Руки на самом деле упёрлись во что-то твёрдое. Мира толкнула плечом, «дверь» поддалась, и она буквально вывалилась наружу. Потеряв равновесие, покатилась кубарем вниз, по наклонной, пока не остановилась, уткнувшись лицом в липкое, пахнущее плесенью и гнилью. Ощупав вокруг себя, сгребла пальцами что-то мокрое и холодное. Поднесла к глазам: пожухлые листья дерева.

«Откуда здесь листья?» – подумала Мира, в недоумении глядя на свои перепачканные в грязи руки.

Разжала пальцы, и комок листьев плюхнулся землю.

Она села, краем подола протёрла лицо. Одежда промокла насквозь и прилипла к телу. Мира осмотрелась: было относительно светло. Вокруг росли деревья: толстые и прямые, будто слоновьи ноги, они тянулись вверх, и кроны их терялись в белёсой мгле.

Мира тяжело поднялась на ноги – в ботинках хлюпало.

«Что за дьявольщина? – подумала она. – Как я тут оказалась? И где все?»

Тихо. Слишком тихо, будто она находилась не в лесу, а в пустой, изолированной от внешнего мира коробке. Прямо какая-то стерильная тишина.

– А-а! – заорала Мира.

Белёсая мгла опустилась ниже, затянула всё вокруг молоком. Мира протянула руку и разрезала мглу ребром ладони. На том месте появилась кровавая рана. Она отдёрнула руку.

Почувствовав чьё-то присутствие за спиной, Мира резко обернулась: никого. Но за деревьями точно кто-то был. Она слышала уставшее дыхание и шлепки, будто некто ступал по грязи босыми ногами. Мира замерла напряжённо всматриваясь в пустоту между стволами.

– Кто здесь? – спросила она.

Звук голоса нырнул во мглу, точно в колодец. Мира подождала ещё немного, заметила движение. Кто-то приближался к ней, шлёпая по ледяной грязи. Чвак. Чвак. Чвак.

Мира осмотрела землю в поисках в поисках того, чем можно защититься. Хотя бы палку найти! Но под ногами была только жижа. Мира подбежала к ближайшему дереву, схватилась обеими руками за нижнюю ветку, пытаясь её сломать. Ветка гнулась, но не ломалась. Неожиданно из пустоты появилась Даяна – в изорванном в клочья чёрном пеньюаре, надетом на голое, белое тело, некогда полные груди обвисли двумя сморщенными мешками. Черты лица магини заострились, чёрные волосы спутались; из-за них, как сквозь корни деревьев, на Миру смотрели сплошь чёрные, страшные глаза.

Мира шарахнулась в сторону. Правая нога поехала по грязи. Она упала в ледяную жижу, залепившую нос и глаза. Помогая себе руками, вскочила, побежала не разбирая дороги. По щекам стегал ветер, ступни кололи острые камни. «Быстрее, быстрее», – стучало в висках.

Даяна нагоняла её по деревьям, цепляясь волосами за растущие ветви, словно обезьяна хвостом. Длинные белые руки слепо загребали воздух, пытаясь схватить Миру. Несколько раз Даяне это почти удалось – острые ногти полоснули Миру по плечам, но она вырвалась, побежала дальше.

Вилл знает, работает ли в этом лесу магия, а важнее – как работает. Мира на мгновение задержалась, понимая, что теряет драгоценные секунды.

Даяна улыбнулась, показав мелкие зубки хищницы и спросила со свистом:

– Устала? Передохни. Дай-ка я тебя приласкаю.

Она протянула длинные, гибкие словно лианы руки.

– Иди на хрен! – выдохнула Мира.

Ударила взглядом в ствол растущего рядом дерева. Оно с треском переломилось. Сверху с протяжным стоном упала крона. Вместо листьев на ней росли человеческие ладони с растопыренными пальцами. Они облепили Даяну со всех сторон, стали слепо ощупывать лицо, шею, тело. Даяна с гневным шипением начала сбрасывать их с себя.

«На какое-то время я заняла Даяну делом» – подумала Мира и бросилась бежать дальше.

Вскоре её настигла усталость. Ноги подкашивались, колени ломило, дыхание перехватывало. Мира была уверена, что если запнётся и упадёт, то уже не поднимется. Заметив слева поваленное дерево с вывороченными корнями, Мира побежала к нему, хватая ртом тяжёлый, пропитанный плесенью воздух. Может, Даяна пробежит мимо?

Она проползла между корней, прижалась к земле, затаила дыхание. Почувствовала, как в бедро врезалось что-то твёрдое. Сунула руку в карман и нащупала круглый шарик. Достав его, увидела, что это тот самый, который для чего-то дал ей слуга Прол. Вот только она не помнила, чтобы убирала его в карман. Снаружи послышался хруст. Мира затаилась, глядя перед собой из-за корней, с которых свисали комья земли – Даяны не видно. Мира вновь посмотрела на шарик, отметила, что он из жёлтого стал серебристым. Мира растерянно повертела его в руке и вдруг поняла: «Меня тут нет! Это выдуманный мир, как висящий в пустоте куб. Шарик – тот самый маячок, позволяющий отличать реальность от сна введённой в транс мокрозявы».

Ай, да Прол! Ай, да хитрец! Помог на славу!

В просвете между корнями появилась Даяна. Свесилась, зацепившись ногами за ствол, раскачивая плетями рук и вращая глазами.

«Как хорошо, что Хадар этот лютый пиздец не видит,» – мелькнуло у Миры.

Она со злостью впечатала шарик Даяне в лоб и выдохнула:

– Тебя нет в моей реальности!

Даяна рассыпалась в пыль, и тут же деревья растаяли. Мира оказалась в большом круглом зале. Она лежала возле бассейна, опустив одну руку в воду черничного цвета, так что было скрыто запястье. Рядом с бассейном стояли две магини в длинных мантиях – совсем ещё девочки, младше Дарины. Их волосы были заплетены в сложный узор из множества косичек, на лбу и подбородке нарисованы красным знаки Ордена. Мира почему-то сразу поняла, что знаки нарисованы её кровью. Увидев, что Мира открыла глаза, девчушки в испуге переглянулись, в унисон ахнули и опрометью бросились вон из зала. Мира медленно достала руку из воды и осмотрела. На ладони виднелась небольшая кровоточащая ранка.

– Значит, снова кукрим, – пробормотала Мира и добавила с горькой усмешкой: – Здравствуй, Башня.